Как спасать принцесс # 1. Волшебник Лагрикома

Маме. Ты дала мне жизнь.

Меньшее, что я мог сделать, – подарить тебе королевство.

Подготовка к путешествию

Включите настроение

У этой книги есть саундтрек: 8 композиций, пропитанных очарованием королевства, таинственностью подземелий и кошачьей беззаботностью. Его написала замечательная группа Element 14.

Если вы когда-нибудь думали «Как бы здорово было почитать книгу под оригинальную музыку!», включите саундтрек и переворачивайте страницу.

Выберите, где слушать:

Яндекс.Музыка

YouTube

Google Play

Apple Music

Spotify

Amazon

Целый мир под цифрой

На этих страницах вам встретится множество удивительных и смешных комментариев настоящего автора книги – но найти их непросто. Они любят притворяться обычными скучными циферками, затесавшимися между буквами и запятыми, и они такие крошки, что их легко пропустить.

Не позволяйте им скрываться от вас! Отыщите, поймайте их все! Заметили цифру-сноску, вот как эту⁸, – скорее прижмите пальцем, чтобы не убежала. Только тогда тайны Вераделла откроются вам и вы по праву сможете носить мантию знатока.

Пролог

Пошевелился. Сон во сне. Тьма во тьме. Распахнул зрачок сознания и увидел то же, что раньше: всеобъемлющую пустоту, без единого намека на форму. Эпохи опали с него, как окаменелый саван, и по катакомбам, чей возраст затмевал даже его, он поднялся из бездны. Это случилось на девятый день. Девять дней назад в его обиталище вторглись.

Раньше он не стал бы долго раздумывать, чтобы решиться. Но раньше он был – по-настоящему. С тех пор как его погрузили в вечность, мир крутился мимо, время истлевало где-то там и сама смерть умирала, не в силах больше ждать. Он же пребывал во сне – который вдруг потревожили. Ныне ему требовалось собрать рассеянные клочья разума и закусить волю подобием зубов, чтобы извергнуть себя на поверхность.

Где его тоже ждала тьма – но другая. Серебристые лезвия, пронзающие окна под острыми углами, вырезали из ее плоти очертания: кресло, столик, загнутый край ковра у его ножки – и ящики, сундуки, чемоданы. Он не мог припомнить, чтобы все было так. Или было? Как и когда? Так давно, что само слово «быть» рассыпа́лось в прах при попытке оглянуться.

Он услышал шаги и ощутил движение – где-то наверху, на лестнице. Кто-то спускался сюда. То ли сон – то ли нет. То ли сон – то ли сон?

Он слился с тенями на стене – стал выжидать. Чего? На что он способен в своем плачевном состоянии, коему даже не было имени? Ждать – единственное, что ему оставалось. Ждать стало его главной привычкой.

Поразительно: человек! Человек ступал в этих стенах – в его стенах. Когда-то так тоже было… Но теперь – возможно ли? Откуда и кто? Он жадно следил за каждым движением этой удивительной фигуры. Она взяла что-то из ящика и вернулась на лестницу. Еще одно видение, высеченное во мраке и во мраке исчезнувшее.

Один, теперь снова, как и вечность назад. Он сполз со стены и осторожно, словно паук, выпавший из своей паутины, направился к груде чужих вещей. Всякое. Футляры со статуэтками в соломе, картины, стопки книг, из приоткрытого сундука – кружева и ленты.

Вдруг – его словно ущипнули прямо за мозг. Сосуды и свертки с припасами – он представил невозможные ароматы съестного, склонился, попытался втянуть запах отверстием на своем лице – каком лице? Да… да… как это хорошо, какая это простая радость – положить еду в рот, ощутить вкус языком, прожевать зубами и проглотить горлом. Как непостижимо хорошо, когда это все есть. Слезы тоски, слезы боли набухли в туче его сознания и капнули самым бессильным дождем в истории на стекло банки, которое кривилось в издевательской усмешке.

Что он здесь делает? Кто он? Чудовище, волшебник, кто-то другой? Что это все здесь делает? Он спит и видит сон, конечно. Сон. Это лишь сон, и больше ничего. Кольцо тумана вокруг его мыслей. Зачем опять страдать? Пора возвращаться во тьму, она успокоит привычной пустотой.

Он повернулся, что-то ударилось об пол. Что-то произвело звук. Неужели… Могло ли это быть? Действительно быть? Неужели он задел что-то и оно упало?

Толстая бледная свеча лежала на полу. Он наклонился, потянулся к ней – медленно, очень медленно. Мог ли человек бояться чего-то сильнее, чем он теперь? Медленно… очень медленно… он коснулся свечи. И она качнулась – как надежда в его истлевшем сердце.

Он мог! Он мог! Он попытался поднять свечу – и ему удалось. Прижав ее к груди, как ребенок – найденное сокровище, он ринулся обратно к большому камину. Теперь он осознал, отыскал истину, которую знал и до этого, но потерял в водовороте сна и тщился нащупать в иле своих мыслей: он мог действовать. Через тайный ход он помчался в свою бездну, левой рукой прижимая к груди свечу. Рукой, которой не было. К груди, которой не было. А что у него было? Мысль. Гнев. Цель. Сон, бесконечный сон, населенный иллюзиями и воспоминаниями. И дом уже не тот, и ничего не осталось. Только его мысль, гнев и цель – освободиться от этого морока.

«Однажды ты проснешься, – шептала ему свеча. – Однажды у тебя снова будет тело. Однажды у тебя снова будет жизнь. Однажды…» Да, однажды… Нет, скоро! Скоро! Скоро он вернет себе все. Скоро он вырвет себя из забытья. И тогда… И тогда…

Настанет новый конец и наступит новое начало.

Часть 1

Глава 1
Нападение макасинов

Большие истории начинаются с маленьких событий. Кто-то свалился с лошади, или съел ядовитый гриб, или встретился взглядом с возлюбленной герцога (лучше бы он свалился с лошади), или наступил на ногу черному колдуну (лучше бы он съел ядовитый гриб). Эта история началась с переезда принцессы в другой замок. Такое, на первый взгляд, обыкновенное событие, впрочем, сопровождалось очень даже необыкновенными происшествиями.

По спящим коридорам королевского замка летела комета, и кометой был звездочет. Складки синей мантии развевались вокруг худого тела, как полотенце на ветру. Длинная седая борода с золотой прищепкой на конце старалась поспеть за хозяином, но могла лишь лететь вдогонку. Квадратные очки подпрыгивали на носу и норовили сорваться со своего насеста и улететь. Одной рукой он прижимал к голове остроконечную шляпу, по темной материи которой кружили узоры созвездий и спирали галактик. Другая рука приподнимала полы мантии, под которыми суетились ноги в остроносых желтых туфлях, похожих на клювы экзотических птиц.

Звездочет пыхтел и бежал очень быстро, особенно для его почтенного возраста, но из-за причины его спешки все казалось невозможно медленным. Это его очень расстраивало. Кто-то мог бы ожидать найти в человеке, привыкшем следить за медлительными небесными телами, бесконечный запас терпения. Но сейчас терпению звездочета не понадобилась бы чаша: оно прекрасно уместилось бы и в наперстке.

– Медленно, медленно, нужно быстрее! – бормотал он, взбираясь по лестнице ловчее иного юнца. – Нет, так не пойдет.

Он покачал головой и остановился, чтобы кое-что припомнить. Нет, не план огромного замка – за многие годы при дворе он изучил его досконально и отлично знал не только то, что было на виду у всех, но и множество потайных переходов и комнат, известных лишь двум-трем людям во всем королевстве.

Дело в том, что звездочет был еще и магом. И сейчас он вспоминал подходящее заклинание. Перебрав несколько вариантов за пару мгновений, он решил остановиться на «Поступи ветряного зайца» Гуниди́ни. Это был простой, проверенный временем и множеством расшибленных лбов способ быстро добраться до нужного места. Как и у большинства хороших вещей на свете, у этого способа был один недостаток: остановиться было труднее, чем начать двигаться.

Маг беззвучно пошевелил губами, вспоминая точные слова, поднял руки в исходное положение, сложил пальцы в первом жесте – и начал. Руки взлетали и опускались, губы четко и громко выговаривали непонятные слова на несуществующем языке, пальцы рисовали новые узоры – и все это под непрерывное сопровождение одной-единственной мысли: добраться до королевских покоев как можно быстрее.

Последний отзвук последнего слова заклинания еще не успел затихнуть, а пальцы – выпутаться из замысловатых узлов – как ноги мага дернулись вперед, едва не забыв все остальное. Туфли ожили и полетели над самым полом, хлопая складками мантии, как крыльями. Маг отчаянно вцепился в шляпу и выпучил глаза, будто боялся потерять не столько шляпу, сколько голову. Мимо мелькали факелы и гобелены, опасно острые углы поворотов и неприлично твердые колонны, познакомиться с которыми поближе нос бегуна совсем не хотел бы. С космической скоростью замок проносился мимо, комета быстрее прежнего летела к цели.

***

Один за другим погасли фонари на улицах и огни в окнах, матери спели колыбельные, а отцы заперли двери и ставни. Разгоряченная дневной суетой столица скользнула под одеяло ночи и уснула.

Сон вступил в свою власть повсюду, кроме главной площади, где шли приготовления к Турниру желтых щитов – 2019, который проходил ежегодно третьего октября. Несмотря на трагедию, пронзившую сердце каждого подданного и расколовшую жизнь короля, он не стал переносить или отменять турнир. Это была одна из незыблемых традиций, существовавшая столетия до него, и он не считал себя вправе менять ее. «Мы лишились королевы и принцессы, – сказал король в официальной речи. – Но королевство продолжает жить».

Работники сгребали опавшие листья в золотые кучи, катили подводы с продуктами для лавок и с ящиками флажков для украшения улиц, собирали шатры, расставляли скамейки. Когда горожане проснутся, на площади их будет ждать уже готовый парк развлечений.

На самом деле в столице было еще одно место, где в это самое время тоже не спали. Королевский замок Дарсе́н в нескольких минутах езды.

В темноте он напоминал огромного чешуйчатого зверя. Свернувшись клубком над городом, он спал чутким сном, готовый защитить Кава́льту от любой угрозы. Но мог ли он сохранить свой покой, когда противник готовился нанести удар в самое сердце?

Тень дождалась, когда облако набросит свое покрывало на луну, отлепилась от стены и поползла выше. Рядом с ней другая. За ней и третья. Они двигались столь искусно, что обычный человек ничего не разглядел бы на фоне стены. Это было под силу лишь настоящему мастеру темных талантов, коими они владели в совершенстве, или тому, кто точно знал, что тени там.

Они достигли верха стены и переползли через зубчатый край туда, откуда, словно суп из перекипевшего котелка, лились удары, звон и крики. Никто не заметил новоприбывших: защитники замка здесь сражались с такими же тенями. Одна из новых метнула стальную звезду в незащищенную шею противника, вторая подкралась к одному из рыцарей сзади и скользнула ядовитой иглой под доспехи.

Третья не спешила нападать. Она знала: чтобы пронзить жертву кинжалом, сначала нужно пронзить ее взглядом. В мельтешении клинков и плащей тень заприметила того, чье сердце пришла поразить. И стала двигаться к ней – целеустремленно, но бесшумно. Тень легко обходила препятствия: нырнула под рукой нападающего, одновременно взмахнув кинжалом, обошла другую тень, уклонилась от копья и, ни на миг не останавливаясь, прекратила его движение навсегда. Это была очень сильная тень, одна из самых сильных среди себе подобных, быть может самая сильная. И она приближалась к королю.

Он был в пекле боя. Окруженный рыцарями в тяжелых доспехах, как живыми стенами, со щитом в одной руке и мечом в другой, он отбивался от убийц в черных одеждах с благородной яростью хозяина дома, который не приглашал ночных гостей.

Тень скользнула за спину королю, но на пути возникло стальное изваяние рыцаря. Он взмахнул тяжелым мечом – но тень оказалась неуловимо быстрее. Рыцарь пал замертво, даже не поняв, как это случилось.

Тени пришлось обойти еще двух, а остальных прекрасно отвлекали на себя ее соратники. Путь к спине короля был свободен. Убийца видел напряженную жилу на шее жертвы. Как опрометчиво: сменить мантию кирасой, но все равно не защитить шею. Еще несколько шагов. Еще пара мгновений. Убийца ясно представлял свой удар, один-единственный, четкий, как свидание со смертью. В его деле воображение играло большую роль, ведь убивает не рука, а мысль.

Осталось так недолго. Идти убийце, жить королю. Совсем чуть-чуть. Шаг, другой. Рука с кинжалом – в воздух, острие сверкнуло, рассекая лунный луч…

Откуда ни возьмись явилась синяя комета и врезалась в убийцу. Он отлетел к стене и больше не шевелился, а на нем колыхалась лавина мантии. Выпутавшись из беспорядка ее складок, над поверженным убийцей поднялся старец. Он кряхтел и держался одной рукой за лоб, а другой за бок.

– Ох, да, да, этому заклинанию явно недостает способа торможения поудобней. Не забыть бы на досуге…

– Фарибо́з! – крикнул король. – В сторону!

Старец прыгнул – да так проворно, что волшебная шляпа не поспела за его седой головой и на миг повисла в воздухе. Там, где долю мгновенья назад была его спина, мелькнул кривой нож: звездочет и не заметил, как сзади через зубчатую стену перетекла еще одна тень. Король швырнул в нее щит – треск попадания в грудь, и тень полетела обратно за стену.

Звездочет подхватил шляпу, король подхватил звездочета, рыцари окружили их стальной крепостью.

– Прекрасное попадание. – Король указал на протянутые на полу ноги сраженного убийцы. – Ты просто мимо пролетал или на подмогу?

– Ваше величество, у меня неотложное дело, я спешил к вам, чтобы…

– Потом, Фарибоз, потом! Вот твои неотложные дела. – Король указал на скользящих к ним убийц. – Давай заклинание, скорее!

Фарибоз не был боевым магом, который швырялся шаровыми молниями с той же легкостью, с какой чистил зубы по утрам. Не был он и ярмарочным фокусником, который доставал из рукавов змей и кроликов. Он был исследователем, философом, библиотекарем. И когда вокруг шипели кинжалы, пытаясь отыскать слабое место в доспехах, а глаза убийц из-под черных масок блестели холодом, ему было несколько трудно сосредоточиться и так запросто «выдать заклинание».

Нападавших было дюжины две, а рыцарей – вполовину меньше. Король встал в один ряд со своими воинами, чтобы защитить мага, пока тот подбирал заклинание. Это дало магу наилучший стимул: чем скорее он сотворит заклинание, тем скорее король окажется в безопасности.

Фарибоз перебирал в голове множество вариантов, но не мог найти подходящий. Вдруг покрывало облаков соскользнуло с луны, и она осветила галерею. Словно во сне, Фарибоз неправдоподобно четко увидел, как кинжал одного из убийц поймал лунный луч и превратил его в белую звезду. Маг ослеп на миг – и нашел свое заклинание.

– Когда я скажу, все должны зажмуриться – так крепко, будто взошло солнце!

– Действуй! – крикнул король, отбрасывая от себя нападавшего.

Маг кивнул и простер руки в воздух, к серебряному лику луны. Со стороны могло показаться, что он шептал ей что-то, манил ее жестами, упрашивал снизойти и помочь. На самом деле он играл на струнах бытия, пронизывающих все вокруг. Ему не дано было их увидеть, но его движения были отточены, как у скальда. Чтобы играть свою волшебную песню, ему не требовалось смотреть на инструмент.

Воздух между ладонями мага громко жужжал и потрескивал, там рождалось нечто, какая-то светящаяся сила, сгусток ослепительно-белой массы. Она колыхалась и меняла формы, словно жидкий воздух или воздушная жидкость. Тени вокруг плясали и кривлялись, не в силах понять, откуда исходит свет и как в изменившейся обстановке им следует лежать.

– Сейчас! – крикнул маг, крепко зажмурился и развел руки в стороны, выпуская свет на волю, словно стаю птиц.

Белый сгусток разорвался – брызнули лучи. За долю секунды они встретились, соединились, соткались в единую сферу чистого сияния, залившего галерею. Все стало белым-белым – лишь на секунду. А потом вдруг снова черным-черным – и казалось, что эта новая темнота темнее прежней.

Те, кто увидел это, больше ничего не могли увидеть. Те, кто не увидел это, могли увидеть все остальное.

Король, маг и рыцари открыли глаза. Их ждало жалкое зрелище: убийцы бродили с вытянутыми руками и натыкались друг на друга, толкались, стонали и ругались, кричали и выли, пытаясь найти то, что утратили так неожиданно, когда победа была уже у них в руках.

Король опустил меч, его суровые черты расслабились.

– Взгляните на них. Оказывается, при свете смертоносные макаси́ны¹ не вреднее слепых тараканов. Связать!

Пока рыцари исполняли приказ, король повернулся к магу:

– Отлично, дружище! Но что за спешка привела тебя в гущу боя? Я не хотел тебя будить. Думал, утром расскажу, какая тихая выдалась ночь.

– Ваше величество, макасины подбираются к Овальной башне! Принцесса в опасности!

***

По узкой винтовой лестнице в глубины замка спускались шесть пар ног. Королевские сапоги гулко стучали о камень, словно копыта мифического кентавра. Мягкие туфли звездочета шлепали по ступеням бесшумно: их заглушала наковальня стальных сапог рыцарей.

– Ваше величество, сколько раз я говорил вам пускать вперед стражу!

– Я король, а не счетовод. Ты считаешь звезды – вот и считай разы.

– Ваше величество, я не считаю звезды, – привычно вздохнул звездочет, – это просто название профессии такое. Моя работа заключается совсем в… Впрочем, неважно. Какой у вас план?

– Добраться до дочери как можно скорее.

– Коротко и по делу, – похвалил звездочет.

– Когда мы убедимся, что ей больше не угрожает опасность и в замке нет макасинов, я прикажу снарядить мою лучшую карету и отправлю А́нелин подальше отсюда.

– Неужели вы хотите отослать дочь из замка?

– Не только из замка – из города.

Фарибоз подумал секунду-другую, поглаживая бороду.

– Ваше величество, если позволите заметить, это не пойдет никому на пользу. Ни вам, ни ей.

– Если у тебя есть другое предложение, я готов его выслушать.

Старец снова задумался и после короткой паузы сказал:

– Двое пришельцев. Вы ведь еще не решили, что с ними делать, а здесь их таланты сослужат хорошую службу. Поручите им охрану принцессы. Вам не придется отсылать ее из замка, и вы не будете переживать о ее безопасности.

Теперь задумался король.

– А знаешь, – сказал он наконец, – это неплохая идея. Я отправлю пришельцев вместе с Анелин. А ты проследишь, чтобы они добрались в целости и сохранности.

– Ваше величество, – сказал Фарибоз тихо, – эхо трагедии еще нескоро покинет коридоры замка. Высылать принцессу от вас, теперь, когда у нее только вы и остались…

Король вздохнул и погладил отцовский кинжал на поясе.

– Это ненадолго. Пока все не наладится. И потом, вдали от всего, что будет каждый день напоминать о произошедшем, ей будет легче пережить.

– Возможно, вы правы, – согласился звездочет с тяжелым сердцем и замолчал.

Король летел вниз по лестнице быстрее пламени факела, обгоняя звук собственных шагов. Остальные старались не отставать. Звездочет пыхтел, не привыкший двигаться так быстро и так много. Его обычные физические упражнения выглядели иначе: он снимал с полки тяжелую книгу, перелистывал страницы и водил пером по бумаге. Рыцари, напротив, чувствовали себя отлично и бодро звенели сапогами.

Секретный ход закончился вполне обычным тупиком. Король нащупал потайную кнопку, и в стене перед ним открылась незаметная дверь.

Впереди лежал широкий коридор со статуями Мудрецов-Основателей² по одну сторону и легендарных героев по другую. Два рыцаря выступили вперед, закрыв щитами короля и звездочета, остальные прикрыли их спины. Так они прошли коридор и свернули в Галерею лунного света. Это название ей дали из-за высоких окон на одной стене, через которые в ясные ночи лунный свет заливал мозаичный пол, заставляя картины на другой стене искриться и оживать. Сейчас ночь снова была темна, как мысли древнего колдуна, чье имя боятся произносить и по сей день.

Отряд успел сделать несколько шагов, когда в дальнем конце галереи зазвенели разбитые стекла и четыре фигуры в черном влетели внутрь. Их ноги еще не успели коснуться пола, а они уже метнули смертоносные дротики.

Щиты впереди мгновенно соединились, король и звездочет пригнулись, и дротики – дзум-дзум-дзум-дзум! – застряли в щитах, а не в них.

Макасины сняли со спины легкие арбалеты, взвели тетиву… Рыцари в арьергарде подоспели к авангарду как раз вовремя, чтобы закрыть бреши в защите щитами. Четыре болта, словно коршуны, сорвались со своих насестов на арбалетах. Два из них застряли в щитах, третий попытался вонзить клюв в шлем, но отскочил от изогнутой поверхности. Четвертый болт пробил наплечник и зарылся глубоко в плоть рыцаря. Он не издал ни звука, только поморщился, но под закрытым забралом этого никто не увидел.

Два макасина принялись перезаряжать арбалеты. Два других достали что-то из-за пазухи и бросились вперед.

Все эти насыщенные три секунды маг стоял с закрытыми глазами, шевелил пальцами и шептал слова заклинания, повторяя заученную последовательность.

Две пары рук почти закончили заряжать арбалеты. Две пары ног почти добежали до рыцарей.

Маг шепнул последнее слово, сложил пальцы в завершающий жест – и резко вытянул вперед руки с раскрытыми ладонями, словно выталкивая заклинание в пространство. Все стекла в галерее одновременно лопнули, и четыре тучи осколков, как рои смертельных насекомых, со звоном полетели в убийц. Они не успели ни бросить в противника то, что было у них в руках, ни выстрелить из арбалетов. Они успели только закричать – но и крики тут же прекратились.

– Неожиданно. – Король выпрямился в полный рост. – Новое заклинание?

Маг устало выдохнул:

– Выучил три недели тому назад. Все не было случая попробовать.

Он выглядел так, будто вот-вот упадет. Одной рукой оперся на предложенную руку короля, другой достал из складок мантии маленький флакон с жидкостью, быстро опрокинул в рот, крякнул и поморщился.

– Старина, столь ранняя утренняя пора – а ты уже ищешь подмоги у вина? – усмехнулся король.

Маг заметно посвежел, на белых щеках даже проступил намек на румянец (если румянец бывает фиолетовым). Он выдохнул облачко синего пара и ответил голосом сдавленным, как его шляпа:

– Хотелось бы, чтоб это было вино, но в этом пузырьке полтаблицы Мин Ди Лея.³

Раненый стражник грохнулся замертво и перестал быть раненым. Король опустился рядом с ним, поднял забрало и тут же со вздохом вернул на место. Приложив ладонь к сердцу, он прошептал слова молитвы, направляя дух верного сэра Дджаза к Неутомимому Страннику Кайламка́у: «Да обретешь ты покой, о преданнейший из воинов, в водах Алфа́лии…»⁴

Наконец король поднялся.

– Фарибоз, ты в силах сотворить что-нибудь от яда?

Маг задумчиво потеребил бороду.

– Я мог бы создать Предел Куртия́ра. Он не отразит снаряды, зато снимет с них все пагубные свойства, в том числе и яд. Потребуется время, чтобы возвести…

– Тогда начинай. Воины, – обратился король к оставшимся рыцарям, – позаботьтесь о том, чтобы Фарибоза не отвлекали.

Рыцари кивнули и звякнули щитами. Король подал знак, и они направились к дверям в конце галереи: три рыцаря впереди, король и маг за ними. Испив крови новых жертв, ночь затихла. Притаилась. Не слышно было ее дыхания, только хрустели осколки стекол под ногами, звенели доспехи, шелестели слова заклинания. Группа прошла мимо первых двух макасинов, лежащих в темных лужах. Король проводил их тяжелым взглядом. Между его густыми бровями навеки врезалась глубокая морщина, рубец суровых дум и страданий последнего времени. Вот и вторая пара поверженных убийц осталась за спиной. Все было по-прежнему тихо. Королю это не нравилось.

Два рыцаря заняли позиции по обе стороны от дверей, третий приготовился открыть их. Король с мечом и маг, погруженный в сотворение заклинания, держались поодаль. Рыцарь толкнул двери, вскинул щит для защиты и меч для удара – но там никого не оказалось. Их ждала пустая просторная комната с ее бессменными обитателями – статуями прекрасных дев и юношей. Все было спокойно. Настолько, что даже язычки множества свечей на стенах шевелились сонно, умиротворенно, не подозревая, что пару минут назад снаружи кто-то дрался, кто-то умирал.

Рыцарь сделал несколько шагов вглубь комнаты. Слева были такие же двери. Впереди был короткий коридор, в конце которого свечи почему-то не горели.

Рыцарь повернулся, чтобы подать знак товарищам, что все чисто и можно двигаться дальше.

Едва он махнул рукой – в тот же самый момент, словно сигнал был именно для него, сделал ход скрытый убийца. Из-за статуи в темном конце коридора показалась рука, пальцы разжались – и по полу покатился черный шарик с искрящимся фитилем.

Один из рыцарей у дверей услышал шипение. Внимательный глаз заметил искры на полу. Из-за забрала вырвался крик:

– Всем лечь!

Он прыгнул на короля.

БА-ДУММММ! – грянул взрыв. Рыцарь, который был в комнате, пролетел над головой мага. Старец видел, как король кричит что-то из-под другого рыцаря, сверкая глазами от ярости и раздувая ноздри, но ничего не слышал. В ушах пронзительно звенела стая комаров. Второй уцелевший рыцарь поднялся, качнулся, оттолкнулся от стены и шагнул сквозь завесу дыма в комнату.

Спаситель короля помог ему встать, и они последовали за рыцарем. То тут то там пылали пучки пламени, словно разбросанные чьей-то неряшливой рукой. Белый дым жег глаза, норовил пробраться в горло и задушить изнутри. На полу валялись куски разбитых статуй, канделябры со свечами и – король отразил удар и сделал выпад – один мертвый макасин.

Фарибоз пришел в себя после минутного отсутствия, попытался вскочить на ноги, но такое простое и быстрое действие… оказалось… сложным… и… долгим… процессом… за вечность которого звездочет выдергивал свое тело в вертикальное положение мускул за мускулом и от скуки считал звезды перед глазами.

Пока рыцари сдерживали макасинов в одном углу, король дрался сразу с двумя в другом. У каждого было по паре кинжалов, но король ловко уклонялся от них, парировал и нападал. Обманное движение – и он ранил одного из противников. Макасин сполз на пол и замер. Король перешагнул через его тело и стал теснить второго к стене. Но вдруг поверженный убийца оказался живее, чем был до момента, когда его убили, и поднялся за спиной короля с кинжалом…

Звездочет набросил ему на лицо шляпу и изо всех сил потянул за поля. Макасин промычал что-то и попытался вырваться, но старец держал крепко. Только он не подумал о том, что у макасина был кинжал и он собирался им воспользоваться…

Кулак короля оказался быстрее. На своем пути он развеял дым, сплющил остроконечную шляпу, а затем и нос макасина. И все это одновременно с движением второй руки, которая проткнула мечом другого противника.

Звездочет попытался выправить шляпу. Она и раньше не отличалась безупречной формой, а теперь выглядела как блин, на котором посидел великан.

Вдруг распахнулись двойные двери, и в комнату ворвалась новая свора. Зазвенел град ударов по броне: кинжалы пытались отыскать в ней лазейки, места сочленений деталей. Когда одному из них это удалось и он проник под шлем, рыцарь коротко вскрикнул и последним широким ударом разобрался сразу с тремя макасинами.

Звездочет поправил очки и сделал быстрый подсчет: в команде убийц оставалось шестеро, в команде короля – двое (считая короля и не считая звездочета). Ему предстояло сделать так, чтобы шансы были на их стороне. Подходящее заклинание сверкнуло в сознании само собой, легко, словно монета под лучом солнца, словно бабочка на ветру…

– Eejonaklu!

Пальцы сложились в жест.

– Kolomijo!

Руки взлетели в воздух.

– Fuleta⁵!

С последним звуком этого слова маг хлопнул в ладоши.

– Куда они делись? – удивился рыцарь, парируя несуществующий кинжал несуществующего противника.

– Откуда взялись бабочки? – удивился король, разглядывая разноцветные крылышки в дыму и пламени.

– Неужели получилось? – удивился маг.

Шесть бабочек покружились вокруг, перед поднятым забралом шлема, перед сведенными бровями, перед очками – и улетели в открытые двери, за порог ночи.

Король опустился на колено рядом с павшим рыцарем, бросил взгляд в галерею, где лежал другой, отброшенный взрывом. Звездочету показалось, что за один этот миг король постарел на несколько лет, прямо у него на глазах.

Король вздохнул и встал.

– Нужно двигаться. Нам предстоит еще много работы. Но после мы почтим павших этой ночью героев.

Взяв со стола уцелевший канделябр, он направился к статуе в дальнем углу. У нее на боку он нащупал кнопку и ринулся в новый потайной ход, погружаясь в темные коридоры замка, словно в темные глубины своей души. Гнев гнал его вперед, а король был рад подчиниться в тщетной попытке убежать от чувства вины за котострофу⁶, что случилась месяц назад, и за ее последствия, которые, словно паук, оплетали черной паутиной его жизнь.

Потайной ход вывел троицу в коридор, ведущий к винтовой лестнице Овальной башни, где были покои принцессы. Увидев стражников, лежавших грудой у входа, король потерял голову от страха за дочь. Неужели он опоздал? Неужели все было кончено? Неужели он потеряет теперь и свое последнее сокровище?

Он прыгнул было на ступеньки, но мудрый старец остановил его.

– Вы не успеете подняться, ваше вели…

– Там моя дочь!

– И мне принцесса дорога, как дочь. Но, если мы последуем за макасинами, не успеем спасти ее.

– Что ты говоришь? – Король вырвал локоть из пальцев звездочета. – Предлагаешь сдаться?

– Нет, что вы, ваше величество! Я предлагаю положить на верхнюю ступеньку валун и столкнуть его вниз.

Король моргнул. Страх и ярость застилали его разум, и в первое мгновение он не понял, о чем говорит звездочет. Затем он посмотрел на уползающую вверх лестницу, и по его лицу можно было прочесть о борьбе сомнения и надежды. После секундного раздумья он кивнул.

– Сделай это быстро.

И маг начал заклинание «Уплотнение мысли Завье́ра». Важнее всего в нем была работа воображения: маг должен был четко представлять, что он хочет материализовать из воздуха и где. Представь предмет недостаточно ясно – и получишь вместо валуна камешек или клубок сахарной ваты. Представь место назначения смутно – и твой клубок сахарной ваты застрянет в туалете, в потолке или у кого-нибудь в прическе.

Маг закрыл глаза и представил верх винтовой лестницы, как она заканчивается площадкой, которая ведет в коридор с несколькими дверьми по бокам и в конце упирается в массивную золоченую дверь покоев принцессы. Он видел каждый камень стен, каждую выщербленную ступеньку, каждый язык пламени в факелах, каждый узор гобеленов, словно сам стоял на площадке. Он опустил взгляд внутреннего ока на верхнюю ступеньку. Она была пуста, как полка без книги. Но это ненадолго.

Пальцы мага рисовали в воздухе незримые узоры.

– Olly’gda pondus! Kafka l’ly amno.