Sex и ничего личного

I часть

Глава 1

– Алан, ты видел первокурсников?

– Нет, Алисия. Есть кто-то выдающийся?

– Увы и ах… Мне кажется, зря отменили правило, что в колледже могут учиться только коренные жители Соединённого Королевства.

– Не будь ханжой, Лис.

– Сколько раз повторять – не называй меня так! Тебе не нравится «Ал», мне не нравится «Лис», поэтому прошу…

– Привет! Подскажите, где находится женское общежитие факультета Грайверс? – в разговор вклинилась незнакомая девушка среднего роста с русыми волосами.

– Прямо и направо. Через сто пятьдесят метров увидите трехэтажное здание из красного кирпича – вам туда, – окинув её с ног до головы оценивающим взглядом, ответила Алисия.

– Спасибо!

– И… на будущее, – окликнула она уходящую первокурсницу, – у нас не принято влезать в разговор.

– Извините, я только приехала. Я не разобрала, что буркнул охранник, но выражение его лица было такое приветливое, что переспрашивать не захотелось. – Литтелтон и Тьер выразительно переглянулись. – Кстати, меня зовут Надин, Надин Миховски.

– Алан Литтелтон, – он приветливо протянул руку. – А это моя девушка – Алисия Тьер. Мы тоже студенты Грайверс, но, к счастью, последний год.

– Почему вы говорите с иронией? По-моему, учиться в таком престижном колледже – несбыточная мечта многих!

– Так думают те, кто остался по ту сторону витых ворот. Если у вас нет калькулятора в голове, энциклопедических знаний по искусству, хорошего вкуса и феноменальной памяти – делать в колледже нечего.

– Да брось, Алисия. Не запугивай Надин, она уже совсем сникла, – губы Алана растянулись в хитрой улыбке. – По мне, достаточно проводить всё свободное время в библиотеке, быть сыночком богатенького папочки – и дело в шляпе. – Алисия не смогла сдержать смешок. – Я пошутил, Надин. Кстати, обращайся к нам на «ты».

– Окей. Вижу, вы, ребята, не такие страшные, как показалось вначале, – с лёгкостью поделилась наблюдениями мисс Миховски.

– Мы – само очарование и добродетель. Не так ли, Лис?

– Продолжаешь бесить меня, Ал? Раз мы сегодня играем роль добрых полицейских, вот тебе пара советов: никогда не спорь с профессором Маерсом и не докучай ему между занятиями, изо всех сил льсти нашему декану – профессору Маффи, и всё будет шоколадно.

– Спасибо за советы, я обязательно воспользуюсь ими! У меня сейчас голова идёт кругом, столько всего, – она мечтательно повела рукой. – Увидимся на собрании. Оно состоится в пять? – Алан и Алисия кивнули. – Ну, я пойду.

– Нам по пути…

Старшекурсники проводили Надин до женского корпуса общежития Грайверса. Как только за ней закрылась входная дверь, Алисия закатила глаза:

– Алан, ну и что это? Откуда вылезло это чудо?

– Алисия, она непосредственна и добродушна. Не делай выводов по десяти минутам знакомства.

– Ты видел её туфли? Можно подумать, она сняла их с бездомной, ночующей на вокзале!

– Тебе не плевать на её туфли? Купить обувь – дело тысячи фунтов и двадцати минут свободного времени.

Алисия недовольно фыркнула – мужчины никогда не обращают внимания на детали!

– Ладно, дорогой, я в библиотеку, мне надо написать вступительное слово и набрать информационный буклет для новичков, а потом…

– Т-с-с, про «потом» ни слова… До вечера, моя прелесть, – Алан чмокнул её в губы и направился в мужское крыло кампуса.

Алисия и её две разбитные подруги – Ирма и Гия – сидели на своих любимых местах в дальнем углу читального зала, уставившись в ноутбуки и обложившись материалами по истории колледжа. Девушки сошлись ещё в начальной школе и упросили родителей отправить их в одно учебное заведение. Они были в меру язвительны, хорошо ухожены и неприлично богаты. Алисия с третьего курса училась на одни «А» и помогала Гии и Ирме по физике и математике, которые давались им с трудом.

Алану не нравилось, что Алисия делится с ними секретами своей (и не только) личной жизни, и, поняв, что бороться бесполезно, он решил не рассказывать ничего важного.

– Ирма, прочитай, пожалуйста, начало презентации для первокурсников:

«В центре Англии среди красивейших холмов расположился частный закрытый колледж «Маленькие звёздочки». Пять веков назад его основали братья Старс, именами которых, спустя двести пятьдесят лет стали называть три основных факультета: Грайверс, Артис и Медиум. Традиционно чопорный английский подход в воспитании, лучшие преподаватели Европы, большой процент научных премий, лёгкость дальнейшего поступления сделали колледж «Маленькие звёздочки» одним из самых труднодоступных для зачисления».

– Пойдёт; занудно, конечно, но они приехали учиться в Англию! Ещё кусочек написала, лови:

«…Профессура колледжа тщательно отбирается, и коллектив не меняется десятилетиями. Последние недели июня ученики отправляются на практику, чтобы в реальных условиях выработать необходимые навыки по своей специальности. Ответы на экзаменах и зачётах оцениваются по всемирно принятой системе ECTS от «А» – идеальный ответ, до «Е» – полное невежество.

– Где ты это взяла?

Гия недоумённо посмотрела на подругу:

– Скопировала из Интернета!

– Ладно, плевать, – Алисии не хотелось заниматься презентацией. – Гия, обязательно упомяни про минусы, а то новенькие любят с первого дня пускаться во все тяжкие. Кстати, девочки, вы видели первокурсников? – Алисия склонилась к экрану и понизила голос.

Её соседки тут же захлопнули ноуты и придвинулись ближе. Появление новых студентов, как говорили старшекурсники – «свежей крови», будоражило коллектив и вызвало нездоровый интерес.

– Я видела брата Джона – Алекса. Миллиртон-младший, конечно, не такой красавчик, как Джон, но его смазливая мордашка покорит не меньше сердец, – мечтательно закатив глаза, сказала Ирма Милз.

– Джон их не покоряет, а разбивает. Посмотрите на Ильзе… – поддержала разговор Гия Хан – правая рука Алисии. – Меня от таких мужчин предостерегали с детства.

Мрачного вида худощавая девушка сидела в дальнем углу и что-то переписывала из толстого учебника.

– Да, она очень плохо выглядит. Даже не знаю, чем мы можем ей помочь… – наигранно посетовала мисс Милз.

– Пару часов назад мы с Аланом осчастливились знакомством с некой Надин Миновски или Миховски, не помню точно. Мы так и не поняли, откуда она: то ли Украина, то ли Польша, то ли Россия.

– Фамилия польская, – покусывая карандаш, задумчиво протянула Гия.

– Не хватало, чтобы завтра к нам повалили студенты из Средней Азии…

– Бери ниже, Гия – Центральная Африка: стойкий мускусный запах, ритмичные танцы под джембе и тысяча мини-косичек.

– Где же ваша толерантность, леди? – насмешливо поинтересовалась Алисия. – Всё, план выполнен, косточки перемыты, так что добьём буклет и презентацию, – она постучала пальцем по столу.

Чего у них было не отнять, так это умения сочетать скверный характер с феноменальной усидчивостью. Светлый читальный зал с удобными креслами, живые цветы на подоконниках и высоченные книжные стеллажи настраивали на рабочий лад. Из трёх подруг лишь Алисия могла похвастаться постоянным кавалером, из-за чего Ирма и Гия молча завидовали ей, тайно вздыхая по местному ловеласу – Джону Миллиртону. При каждом удобном случае они подчёркивали свою неприязнь к местному денди, но в душе каждая мечтала танцевать с ним на выпускном вечере.

Красавец Миллиртон был на два года старше однокурсников, так как поступил в колледж лишь с третьей попытки. Связи отца – ювелирного магната – не помогли, и сын набирал проходной балл на общих условиях. Джон не скрывал, что его не слишком интересует учёба, но, проведя на факультете искусств – Артисе год, он нашёл общий язык с деканом Сайвером Маерсом и вскоре начал помогать ему, решая проблемы студентов своего потока.

Ему легко давались гуманитарные предметы, а точные науки повернулись к нему спиной. Завалив на третьем курсе физику, Джон упустил шанс на диплом с отличием и золотую конфедератку, поэтому оставшиеся два года он посвятил любимому занятию – изучению антиквариата.

Многие студенты завидовали умению Миллиртона находить подход к сложным людям, а учителя поговаривали, что его стоило отправить не на Артис, а на Медиум, где из него вышел бы прекрасный политик. Но Маерс дорожил своими подопечными и убедил юношу остаться в ложе Аполлона – так негласно называли гостиную мужского крыла общежития Артиса.

Глава 2

Выпускник факультета искусств и наук Гарварда, получив в жаркий майский понедельник крупную премию за художественную критику, поругался с отцом и вернулся в Англию – преподавать в колледже, который закончил экстерном несколькими годами ранее.

Неординарный взгляд на литературу, невероятная трудоспособность, умение доходчиво выражать свои мысли и убеждать в них окружающих помогли Сайверу Маерсу получить семь лет спустя должность помощника декана Артиса, а потом и вовсе возглавить факультет. Некоторые коллеги завидовали успеху Сайвера, но он часто говорил, что лишь трудолюбие и справедливость позволили ему занять почётный пост в тридцать пять лет.

Сайвер был сложной и многогранной личностью: часто язвил, неохотно участвовал в бурной жизни колледжа, держался отстранённо. Про таких обычно говорят: волк-одиночка. Чаще всего он общался с профессором Маффи и директором Хитроу.

Эрудированный, до тошноты пунктуальный, строгий, молчаливый, с крупными чертами лица, высокого роста, он мог бы пользоваться успехом у дам, но после неудачи, постигшей его в юности, Сайвер предпочел женскому обществу науку.

Ходили слухи, что противоположный пол его не интересует вовсе, но они так и остались досужими сплетнями. Сайвер любил старомодные двубортные пиджаки с тремя рядами пуговиц и белые рубашки, которые менял дважды в день.

Студенты его побаивались, а коллеги научились игнорировать его холодность и тяжелый характер. Со времен Гарварда у Маерса осталась пара близких друзей, но виделись они довольно редко.

Ему симпатизировала коллега Кэтрин Маффи, с которой Сайвер познакомился восемь лет назад на педагогическом форуме. Кэтрин переживала тяжелый развод, и появление «свежей крови» оказалось как нельзя кстати.

Маерс был в «Звёздочках» на хорошем счету и поспособствовал трудоустройству Кэтрин, что дало очередной повод для сплетен. Нейтрально-милая Маффи прилюдно не навязывалась Маерсу, но при каждом удобном случае выказывала ему своё расположение. Мужчине это льстило, но сближаться он не хотел – пересудов хватало и без этого; так длилось несколько лет. Со временем интерес к их взаимоотношениям пропал, и пересуды прекратились.

Ученики всегда тяжело втягивались в учебный процесс, и этот сентябрь не стал исключением. Тёплая осень и сухая погода не настраивали на серьёзный лад. Студенты собирались маленькими компаниями и вместо того, чтобы готовиться в читальном зале к семинарам и тестам, гуляли по прилегающему к территории колледжа парку или вовсе сбегали после уроков в ближайшую деревеньку – развлечься в местном пабе.

Первокурсников в этом году поступило пятьдесят человек – один из самых малочисленных наборов за последнее время. Десять абитуриентов не добрали проходной балл на Медиум, что очень расстроило декана Эрика Патерсона, но Кэтрин подбадривала его идеей, чем меньше народу, тем меньше проблем… Она и не подозревала, что этот семестр станет для неё одним из самых сложных за всю преподавательскую карьеру.

…Маленький пальчик очертил изгиб брови, нарисовал на щеке замысловатый узор и замер в ожидании у приоткрытого рта… Руки скользнули от талии к груди, пропуская между пальцами набухающие соски. Она тихо застонала, и он припал ко впадинке на горле, ещё сильнее разжигая пламя желания. Её трепет и страсть в глазах пробуждали в нём древние инстинкты. Истома окутала их тела. Она медленно развела колени, облизала пересохшие губы, и в тишине раздался противный до зубовного скрежета звонок телефона:

– Маерс… – спросонья хрипло ответил профессор.

– Сайвер, проснись! Ты мне нужен, – донёсся из трубки голос директора Хитроу.

– Это срочно? Я только уснул! – прошипел мужчина, поднимаясь с кровати.

На его лице застыла всеобъемлющая любовь ко всему живому. Не открывая глаз, он попытался попасть ногами в тапочки, стоявшие рядом с его кроватью.

– Вопросы буду задавать я, – непривычно командным тоном произнёс директор. – Жду у себя в кабинете. Немедленно!

Буквально через минуту Хитроу стучался в комнату декана Грайверса, так как на телефонные звонки она не отвечала:

– Маффи, Маффи, открывай! Кэтрин! Просыпайся, у тебя на факультете несчастный случай!

Она оторвала голову от подушки и, услышав взволнованный голос Ника Хитроу, по-женски засуетилась.

– Кого-то избили? Или массовое отравление? – впопыхах надевая халат, пробормотала растерянная профессорша, когда открыла дверь, но Ник уже исчез в темноте коридора.

Сайвер зашёл в кабинет директора, когда Кэтрин уже была там. Хитроу раздражающе постукивал пальцами по столешнице, переводя взгляд с Кэтрин на Сайвера и обратно.

– Скажи, Сайвер, тебе знакома эта книга? – седой профессор кивнул на увесистый том в чёрной кожаной обложке, лежавший перед ним на столе.

– «Справочник токсичных веществ», – медленно прочитал Сайвер. – Издание явно не новое, но, – он ткнул пальцем в форзац, – стоит наш библиотечный штамп… – как можно спокойнее ответил Маерс, сдерживая зевок.

– И каким образом эта книга попала в библиотеку колледжа, Сайвер?

Интригующий голос Хитроу насторожил профессора:

– Понятия не имею. Спросите у Бабби, это она у нас библиотекарь…

– Сайвер, – Кэтрин нервно потеребила пояс халата, наброшенного на ночную сорочку, – Ник имел в виду, что сегодня ночью эту книгу открывали!

– И оттуда выпрыгнула стриптизёрша? – съязвил Маерс.

– Ты знаешь, у студентов есть традиция устраивать закрытые вечеринки… – будто не заметив сарказма коллеги, продолжила Кэт.

Маерс одарил её устало-обречённым взглядом: ему очень хотелось спать, вернее, снова оказаться в объятиях барышни из прерванного эротического сна. А выяснять, кто из студентов возомнил себя Великим отравителем, – занятие не первостепенной важности для трех часов ночи. Но Сайвер точно знал: дотошная Маффи не отстанет.

– Кэтрин, ты считаешь, что это я подбросил эту дрянь, – он выразительно поднял брови, взглянув на книгу, – студентам твоего факультета? Вынужден тебя расстроить: я вышел из ясельного возраста лет сорок назад. Я работаю здесь довольно долго и ни разу не подал повода думать, что могу навредить ученикам.

– Не спорю, – согласился директор.

– Но ты позволяешь студентам своего факультета гораздо больше, чем двум другими, – возразила Кэтрин. – Так вот: трое твоих подопечных сегодня пытались приготовить нечто… по одному из рецептов этой книги.

– Дай угадаю, кто отличился… Миллиртон и Енг? – коллеги согласно кивнули. – Что они раскурочили на этот раз?

– Всё не так просто, Сайвер… – задумчиво проговорил Хитроу.

– Ник, не тяни, – оборвала его Кэтрин. – Сайвер, твои умельцы чуть не отравили мою первокурсницу!

Маерс на мгновение замер – новость запахла большими неприятностями. Сайвер избегал устраивать разборки с учениками собственного факультета (для этого есть Грайверс!), но изготовление самодельной смеси при всём желании не спишешь на подготовку к спектаклю или опыт по химии.

– Кто пострадал? – спросил он настороженно.

– Надин Миховски, – в кабинете раздался женский всхлип, а Маерс хмыкнул, сдержав чуть не вырвавшийся нервный смешок. – К твоему сведению, она иностранка, и мы не знаем, как отреагирует её семья.

– Раз все мы сидим тут, то она жива? – с деланным интересом уточнил профессор.

– Да, сейчас она в санчасти. Хадди по счастливой случайности засиделась допоздна, разбирая медкарты новичков, и она сделала всё, что могла: промыла желудок и накачала лекарствами, – пояснил Хитроу. – Затем мы вызвали доктора Бэрроу – он всегда приезжает в подобных случаях. Неизвестно, какой дряни подмешали ей в коктейль… Коллеги, нам нельзя допустить скандал. Если наша репутация пошатнётся, мы можем вылететь из списка лучших колледжей Королевства.

– Рейтинги… – философски протянул Маерс.

– Хадди обещала минимизировать последствия, – продолжил Хитроу. – Надеюсь, что ты сумеешь убедить мисс Миховски не заострять внимание на этой сомнительной истории.

– Ник, я разберусь со своими студентами позже, а что касается мисс Миховски… Кэтрин, она, кажется, учится на твоём факультете, так с какой стати беседу с ней должен проводить я?

Маффи взглянула на коллегу с невинным видом:

– С моим участием это будет выглядеть как подкуп или нечто подобное. А ты… ты такой строгий, рассудительный, серьёзный, у неё и мысли не возникнет, что ты прощупываешь почву.

– Я, как и ты, знаю её всего три недели. Довольно хваткая и достаточно сообразительная, но каких-то особых талантов я в ней не заметил. – Хитроу согласно закивал. – Кэтрин, Миховски твоя студентка, тебе с ней и разбираться. А сейчас, дорогие коллеги, я, с вашего позволения, пойду к себе и лягу спать, – Маерс медленно поднялся из кресла. – Завтра лекция с утра!

– Сайвер, как ты можешь быть настолько бессердечным? – возмутилась Маффи.

В этот момент раздался неуверенный стук. В кабинете нарисовался новый преподаватель химии и нефтегазопроизводства Займер Плац. Три пары глаз выразительно уставились на молодого коллегу.

– Мы вместе с Бэрроу провели анализ: они пытались сделать пульке, но в силу отсутствия многих ингредиентов, у них вышло нечто напоминающее мате с добавлением галлюциногенных грибов. Эффект продержится не более восьми часов. Бэрроу сказал, что сердце у неё крепкое, всё будет в порядке!

Маффи выдохнула.

– Я тоже был уверен, что действие их «компота» скоро пройдет, – произнес Хитроу. – Так что не стоит пороть горячку.

– Кстати, – раз всё обошлось, Маерс не мог не попытаться выгородить студентов своего факультета, – известно, почему мисс Миховски отиралась у кампуса Артиса в компании старшекурсников? Она, полагаю, должна была видеть десятый сон в своём общежитии…

– Твоя въедливость тут совсем некстати! – разозлилась Маффи.

– Да, Сайвер, – успокаивающим тоном ответил Хитроу. – Мы с Хадди расспросили её. Она сдружилась с Аланом Литтелтоном и Алисией Тьер, и они позвали её «интересно провести время».

– Как занимательно, не находишь, Кэтрин? Снова твой Литтелтон…

– Прекрати паясничать и дослушай директора!

– По дороге им встретились твои Миллиртон и Енг, которые и пригласили всю компанию на закрытую ацтекскую вечеринку. Там они и напоили мисс Миховски «древним напитком».

– Какой коварный план… Хорошо, что они не раскрасили её синим мелом, не вырезали сердце и не скинули его с Биг-Бэна. Чак-мооль не нашли?

– Хватит, Сайвер, блистай эрудицией в другом месте. Если тебе плевать, то я приму меры и разберусь с Миллиртоном сама!

– Успокойтесь, коллеги. Нам всем нужно отдохнуть и обсудить историю ещё раз на свежую голову. Спокойной ночи, – подытожил экстренное ночное совещание директор Хитроу.

Глава 3

Сказать, что Маерс желал покалечить Джона Миллиртона – ничего не сказать. Как только в поле зрения Сайвера замаячила мелированная голова местного сердцееда, профессор злорадно потёр руки.

– Какая трогательная встреча… Вы-то, мистер Миллиртон, мне и нужны, – прошипел он и, схватив студента за шиворот, поволок к себе в кабинет.

Джон с ужасом понял – Маерс в курсе. Вид декана не предвещал ничего хорошего. Да чего там, по лицу Маерса было ясно – дело труба!

– Итак, мистер Миллиртон, потрудитесь объяснить, как вас угораздило напоить первокурсницу, к тому же иностранку?! Соврёте – вылетите из колледжа в два счёта!

Что ж, увиливать бесполезно. Джон обреченно вздохнул и начал свою исповедь:

– Это случилось прошлой ночью… Мы пробрались на чердак основного учебного корпуса и в одном из сундуков нашли старую книгу «Ацтеки: империя крови и величия».

– По моим сведениям, это была другая книга, – Джон недоумённо пожал плечами и продолжил:

– Алан предложил устроить ацтекскую вечеринку, Алисия нашла какие-то стихи, быстро перевела их с испанского и распечатала. Енг и Гия решили сварить традиционный напиток «пульке», но не нашли какого-то ингредиента и заменили обычной травкой. Алан пошёл в свой корпус за ноутбуком – какая вечеринка без музыки! По дороге, видимо, он встретил эту девушку и привел ее к нам. Профессор, мы были не совсем трезвыми, поэтому слабо понимали, что делаем…

– Это вас не оправдывает, мистер Миллиртон. Только за распитие спиртных напитков вас могут отчислить, не говоря о… Вы разочаровали меня.

– Да, мистер Маерс. Я сознаю свою вину и сожалею. И я выплачу мисс Миховски компенсацию…

– Похвально, но не всех интересуют деньги. Благодарите Бога, что Хитроу запретил мне применять физические методы расправы – так и хочется всыпать вам по первое число. Вы знаете, что моя рука не дрогнет…

– Сэр, вряд ли её семья напишет жалобу в Министерство, она даже не нашего круга…

– Мистер Миллиртон, а вы не подумали своими куриными мозгами, что своим поступком подрываете честь факультета? Маффи рвёт и мечет, обещая сжить вас и Енга со света.

– Что с нами будет? – перебил его Джон.

– Вы на месяц отстранены от учёбы. Вместо неё займётесь физическим трудом, – Маерс ухмыльнулся. – Вы, все трое, будете драить сортиры в лондонских «Макдональдсах». Ясно?

– Не понял?! – лицо Джона удивлённо вытянулось.

– Исправительные работы никто не отменял, они разрешены законом в воспитательных целях. Прогуглите…

– Что?! – какой бы неприятной ни была ситуация, Джон не смог сдержать возмущения. – Из-за какой-то русской?!

– К чему такой снобизм, мистер Миллиртон? Эта девушка может и проста, но она поступила с лучшим баллом, чем вы когда-то.

– Как вы можете нас сравнивать? Я всё расскажу отцу!

Сайвер криво усмехнулся.

– Валяйте. Но учтите, я не стану вас прикрывать ни в Министерстве, ни перед вашими родителями. Они узнают и про «какую-то русскую», и про алкоголь в стенах колледжа, и про ваше легкомыслие, которое чуть не привело к смерти человека.

Миллиртон молча понурился, крыть было нечем.

– Вы тоже пригубили коктейля и не осознаёте серьёзность ситуации? – издевательским тоном осведомился профессор. – Мистер Миллиртон, вы могли отравить человека! – Джон молчал. – Возьмите резиновые перчатки у завхоза, они вам пригодятся…

Маерс не стал дожидаться, пока онемевший студент покинет кабинет, и сам направился к выходу. Уже стоя в дверях, он произнёс:

– Пять минусов с вашей карточки! – и шарахнул дверью так, что с потолка на мелированную шевелюру Джона осыпалось немного штукатурки.

Надин чувствовала себя просто восхитительно, жизнь казалась ей ванильной глазурью, растекающейся по телу. Она только не могла взять в толк, почему лежит в санчасти, почему Хадди и профессора во главе с директором решили, что её надо срочно спасать и не просто спасать, а каким-то диким способом – делать промывание желудка! Они говорили про какие-то наркотики, которые ей подсыпали в стакан… Но кому из старшекурсников понадобилось её опаивать?

Ей всё время хотелось есть. Жуя третий бутерброд, Надин листала какой-то красочный журнал с аляповатыми картинками – нашла в прикроватной тумбочке.

– Приятного аппетита, мисс Миховски, – прервала её чтение профессор Маффи. – Как вы себя чувствуете?

Надин хихикнула и ответила с набитым ртом:

– Нормально, – на мгновение ей показалось, что вокруг Маффи вьются розовые феи.

– Когда вас выпишут, зайдите ко мне в кабинет!

– Ага, как выпустят – я мухой, – по-русски ответила Надин, рассеянным взглядом провожая свои видения.

Грозное покашливание декана вернуло девушку к реальности, и её щёки мгновенно залились краской.

– Профессор Маффи, простите, я не… я… не отдаю себе отчёт, – сумбурно попыталась оправдаться Надин. – Мне показалось, что у вас над головой летают какие-то существа…

– Вы не в себе, милая, – сурово констатировала Кэтрин. – Следите за собой. Так и минус в карточку за неуважение недолго заработать. Буду ждать вас. И советую хорошенько продумать предстоящий разговор…

Надин кивнула и тут же снова уткнулась в журнал. Всё происходящие казалось ей ирреальным, детским, сказочным.

Расстроенная неадекватным поведением студентки Маффи пошла в свои апартаменты, расположенные в левом крыле профессорского корпуса. На главной лестнице она столкнулась лицом к лицу (вернее лицом к груди) с Маерсом, который только что отчитал Миллиртона и был крайне взвинчен.

– Сайвер, Миховски невменяема.

– Что, Заноза Грайверса уже насилует какого-то несчастного выпускника на глазах у изумлённой публики прямо посреди читального зала? – невозмутимо осведомился Маерс.

– Она мне нахамила.

– Ужасно! Просто непоправимо!

– Прекратите паясничать, профессор, – Кэтрин разозлилась не на шутку. – Если история просочится за стены «Звёздочек», будет грандиозный скандал!

Когда ежедневные стычки деканов перерастали во что-то действительно серьёзное, коллеги переходили на обоюдно-раздражающее «Вы».

– Вот уж не думал, что в данной ситуации вас, многоуважаемая профессор Маффи, волнуют сплетни. Я надеялся, что вы обеспокоены состоянием мисс Миховски, а не тем, что там скажут в министерстве, – закончив тираду, Маерс отстранил Кэтрин и быстрым шагом продолжил свой путь в аудиторию.