Тенгинский полк на Кавказе. 1819-1846. Правый фланг. Персия. Черноморская береговая линия

Составили поручик Ракович и поручик Лавров

Под редакцией генерал-майора Потто

Печатается по изданию Военно-Исторического отдела при штабе Кавказского военного округа.

Тифлис, 1900

В оформлении обложки использована картина поручика Тенгинского полка Е. Геевского «Взятие штурмом горского аула 2-м батальоном Тенгинского полка 27 сентября 1836 г.»

Шеф Тенгинского полка

Его Императорское Высочество Великий князь Алексей Александрович

© Издательство «Сатисъ», оригинал-макет, оформление, 2004

© Составление А. В. Елинский, 2004

Предисловие

25-го июня 1900 года исполнилось двести лет боевой и мирной жизни 77-го пехотного Тенгинского Его Императорского Высочества Великого Князя Алексея Александровича полка.

На рубеже начала третьего столетия полк пожелал оглянуться назад и запечатлеть в памяти потомства знаменательнейшие события из прошлой своей жизни, издав летопись верной и самоотверженной службы полка Царю и Отечеству.

Но труд, обнимающий двухсотлетний период всех войн, которые вела за это время Россия в Европе и в Азии, требует весьма продолжительных и сложных архивных изысканий; поэтому-то он и не мог быть выполнен своевременно. Вследствие этого, полк вынужден был ограничиться изданием к знаменательному дню юбилея только той части своей истории – с 1819 по 1846 год, когда он, переведенный из России на Кавказ, принял видное участие в многолетней и упорной борьбе с горскими народами. Периоды же полковой истории до прихода на Кавказ и следующий за 1846 годом будут изданы впоследствии.

Первоначальная разработка материала, подбор его и. наконец, изложение первых шести глав истории принадлежат поручику Д. В. Раковичу, ныне воспитателю Псковского кадетского корпуса; две же последние главы написаны поручиком А. Г. Лавровым, который принял на себя дальнейшую работу.

Редакция

1900 г.

Краткая хроника тенгинского полка

С 1700 по 1900 г.

1700 г.

25-го июня был сформирован пехотный полк, названный по имени своего первого командира или шефа – полком Ивана Бернера^[1].

1701 г.

С 15-го мая полк Ивана Бернера принимал участие в Великой Северной войне со шведами.

1702 г.

11-го октября участвовал при взятии штурмом крепости Нотебурга.

1703 г.

С 25-го по 30-е апреля в осаде и взятии крепости Ниеншанц, на месте которой заложен Петром Великим С.-Петербург.

1704 г.

С 10-го июля по 6-е августа в осаде и взятии штурмом крепости Нарвы.

1705–1706 гг.

С 25-го сентября в военных действиях в Польше.

1705 г.

5-го сентября при взятии штурмом укрепленного замка Митау.

1706 г.

Весною в отступлении из г. Гродно. После этого полк Ивана Бернера был направлен вместе с другими полками во вновь завоеванные провинции Прибалтийского края.

1708 г.

Полк был поставлен в Белозерской провинции и, согласно новому распоряжению Петра I был наименован по этой провинции Белозерским.

1712 г.

29-го декабря Белозерский полк был перечислен в состав гарнизонных войск С. – Петербургской губернии. Здесь же стояли, кроме Белозерского, еще гарнизонные полки Фразера, Колтовского и Бухгольца.

1725 г.

По приказу Императрицы Екатерины I, назван Кронверкским.

1727 г.

Император Петр II приказал назвать полки опять по именам тех городов, в которых они стоят, поэтому Кронверкский полк получил опять название Копорского^[2].

1764 г.

В царствование Императрицы Екатерины II произошло переформирование гарнизонных полков. Взамен их было образовано 84 гарнизонных батальона. На основании этого переформирования, каждый из четырех гарнизонных полков, стоявших тогда в С.-Петербурге: Невский, Петербургский, Ямбургский и Копорский (Ивана Бернера, Белозерский, Кронверкский) был разделен на два отдельных батальона, из которых в С.-Петербурге было оставлено пять, в том числе один, образованный из Копорского полка^[3].

1796 г.

29-го ноября Император Павел I повелел из лучших людей этих пяти гарнизонных С.-Петербургских батальонов сформировать один двухбатальонный мушкетерский полк. Этот полк был назван мушкетерским генерал-от-инфантерии Архарова 1-го полком по имени своего шефа. Был расположен в С.-Петербурге и состоял в 1-й С.-Петербургской дивизии^[4].

1797 г.

14-го сентября назван мушкетерским генерал-майора графа Эльма полком.

В том же году 18-го декабря Император Павел I лично пожаловал нашему полку простые знамена^[5].

1798 г.

18-го октября назван мушкетерским полком генерал-майора Уколова. 21-го октября – снова полком генерал-майора графа Эльма.

1800 г.

31-го марта назван Тенгинским мушкетерским^[6].

1802 г.

Тенгинский полк, согласно полученных новых штатов, был приведен в трехбатальонный состав. Каждый батальон состоял из четырех рот: одной гренадерской и трех мушкетерских^[7].

1806 г.

Тенгинский полк, находясь в составе 4-й пехотной дивизии кн. Голицына участвовал в войне с Францией. 11-го декабря— в упорном бою с французским корпусом Ожеро у Сохочина за переправу через реку Вкру;

14-го декабря – в сражении под г. Пултуском.

1807 г.

22-го января – в упорном бою с французами у м. Бергфрида, в составе отряда графа Каменского; 26-го и 27-го января – в сражении у г. Прейсиш-Эйлау; 24-го мая – в деле у сел. Альткирх; 26-го и 27-го мая – при переправе через реку Пассаргу; 29-го и 30-го мая— в кровопролитном сражении под г. Гейльсбергом; 2-го июня – в сражении под Фридляндом.

1898 г.

22-го июля Тенгинский полк выступил в составе 4-й пехотной дивизии князя Голицына из Петербурга в Финляндию, где шла война со Швецией;

15-го октября принимал участие в сражении при мызе Индесальми.

1809 г.

7-го августа – в победоносном сражении при г. Севаре, в отряде графа Каменского; 13-го сентября Тенгинский полк выступил из Финляндии в Россию.

1811 г.

22-го февраля полк назван пехотным.

1812 г.

Тенгинский пехотный полк принимал участие в Отечественной войне с французами. Он находился в составе войск корпуса графа Витгенштейна, предназначенного охранять от французов пути наступления на Ригу и Петербург; 19-го июля Витгенштейн разбил французского генерала Удино у д. Клястиц; 20-го июля совершилось новое поражение французов у д. Головчицы; 30-го июля Тенгинский полк принял снова участие в жарком бою у мызы Свольны; 5-го и 6-го августа – в кровопролитном сражении под г. Полоцком; 6-го, 7-го и 8-го октября – после упорного боя, во взятии этого города от французов; 19-го октября – в поражении французов при м. Чашники; 1-го и 2-го ноября – в кровопролитном бою при мызе Смолянцы, после которого французы отступили к Черее; 15-го ноября— в пленении целой французской дивизии под г. Борисовым. После этого корпус Витгенштейна, а с ним и Тенгинский полк перешел в Пруссию и здесь до конца войны преследовал остатки французских войск; 22-го декабря наш полк участвовал в сражении с французами под прусским городом Лабау.

1813 г.

24-го и 25-го февраля Тенгинский полк участвовал в блокаде крепости Кюстрина и в отражении вылазок. 8-го марта Тенгинский полк вступил в Берлин и здесь присоединился к войскам графа Витгенштейна. 20-го апреля принимал участие в сражении при местечке Люцене. 9-го мая – при Бауцене. С 10-го по 16-е мая— в нескольких сражениях с французами. 14-го и 15-го августа— в сражении под городом Дризеном. Здесь Тенгинский полк состоял в отряде генерала Гельфрейха, поставленного у кр. Кенигштайн для наблюдения за переправой через р. Эльбу, а затем перешедшем к Геннерсдорфу. 17-го и 18-го августа – в упорном и кровопролитном сражении при деревне Кульме, под начальством гр. Остермана-Толстого, Ермолова и, затем, Барклая-де-Толли. 2-го сентября – при дер. Кениксвейде и Петерсвейде. 3-го сентября – при Юсен-Зибеле. 28-го сентября – при гор. Борна. 4-го, 6-го и 7-го октября – в великой Битве Народов под гор. Лейпцигом.

1814 г.

С начала января по 17-е февраля того же года Тенгинский полк, в составе 14-й пехотной дивизии, занят был блокадой крепости Пфальцбург.

8-го и 9-го марта Тенгинский полк участвовал в упорном сражении под г. Арси, окончившемся взятием этого города. 17-го августа— в атаке французского корпуса Кампаня при м. Ливри и оттеснении его к Парижу. 18-го марта – в штурме парижских предместий Роменвиль и Пантен, окончившемся взятием гор. Парижа.

За подвиги в боях 1812, 1813 и 1814 годов и особенно в сражении под г. Лейпцигом 4-го октября 1813 года Тенгинскому пехотному полку Высочайше пожалован был «Гренадерский барабанный бой» (ныне поход за военное отличие). Все офицеры и солдаты получили серебряную медаль «за взятие гор. Парижа в 1814 году».

Указом Императора Александра I от 19-го апреля Тенгинский полк был передвинут на Кавказ, куда выступил 25 апреля и прибыл в кр. Георгиевскую 30 августа того же года. Штаб-квартира Тенгинскому полку была назначена в кр. Константиногорской и Кисловодской. По прибытии сюда он был укомплектован личным составом Суздальского пехотного полка и принял трехбатальонный состав. Кадр Суздальского пехотного полка в том же году выступил в Россию.

1820 г.

С 7-го по 14-е марта Тенгинский полк (две роты) совершили свою первую на Кавказе экспедицию в Чечню. Под начальством полковника Грекова 1-го.

1822–1825 гг.

В эти четыре года Тенгинский полк принимал участие в экспедициях: в Кабарду к вершинам Баксанских гор, под начальством генерал-от-инфантерии Ермолова, и за р. Кубань, в земли абадзехов, под начальством ген. Вельяминова.

1827–1829 гг.

21-го мая, по случаю начавшейся войны с Персией, Тенгинский полк выступил с Кавказа в г. Старую Шемаху Ширванского ханства, куда прибыл 11-го июля. 12-го июля 1-й батальон Тенгинского полка выступил к м. Сальяны для преследования скопища персиян. 25-го июля имел стычку с персиянами в Муганской степи. 17-го ноября 1827 года весь полк совершил движение к персидской крепости Ардебиль и занял ее. В начале 1830 года возвратился обратно на Кубань.

1830–1833 гг.

Тенгинский полк совершил экспедиции за Кубань, под начальством главнокомандующего графа Паскевича-Эриванского. Генерал-от-кавалерии Емануэля и генерал-майора Фролова.

1834 г.

21-го марта 3-й батальон Тенгинского полка отчислен на составление Кавказского линейного № 3 батальона, а к полку присоединены 1-й и 2-й батальоны упраздненного Крымского пехотного и 2-й батальон упраздненного Козловского пехотного полков, и полк переформирован в пятибатальонный состав: 1-й и 2-й батальоны остались прежние своего полка, 3-й и 4-й батальоны составились из 1-го и 2-го батальонов Крымского полка, а 5-й резервный из 2-го батальона Козловского полка.

1834–1836 гг.

В эти три года Тенгинский полк совершил несколько экспедиций за Кубань для усмирения беспокойных горцев, проведения дороги от Ольгинского тет-де-пона к Геленджику и устройства укреплений Абинского и Николаевского.

1837–1840 гг.

В течение этих трех лет участвовал в непрерывных экспедициях для устройства Черноморской береговой линии, конвоировал транспорты от Ольгинского к Абинскому укреплению и занимал отдельными ротами береговые укрепления, которые мужественно оборонял от нападения горцев: 2-я гренадерская рота – в форте Раевском; 3-я гренадерская – в укр. Новороссийском; 7-я мушкетерская – в форте Головинском; 8-я мушкетерская – в укр. Тенгинском; 9-я мушкетерская – в укр. Михайловском; 4-я мушкетерская – в форте Лазаревском и 10-я мушкетерская – в укр. Абинском.

1840 г.

22-го марта гарнизон Михайловского укрепления. Чтобы не даться живыми в руки 12-титысячному скопищу горцев, поднял себя на воздух. Взрыв совершил рядовой 9-й мушкетерской роты Тенгинского полка Архип Осипов.

1841 г.

Тенгинский полк в полном составе участвовал в экспедиции в земли непокорных убыхов, к укр. Св. Духа. 14-го июня сформирован 6-й резервный батальон Тенгинского полка, вошедший в состав резервной дивизии отдельного Кавказского корпуса.

1842–1845 гг.

За эти четыре года Тенгинский полк участвовал в постоянных экспедициях за Кубань и устраивал станицы и укрепления по Лабинской линии.

1846 г.

18-го апреля 4-й батальон Тенгинского полка, под начальством полковника того же полка Левковича, выдержал жаркий и мужественный бой с 5-титысячным скопищем Шамиля на переправе через реку Терек, возле ст. Урухской. 15-го мая весь Тенгинский полк перешел из Черномории в Нальчик, а в 1847 году – во Владикавказ.

1846–1859 гг.

Со времени прибытия на левый фланг Тенгинский полк каждый год принимал участие в летних и зимних экспедициях против Шамиля и его сподвижников Хажди-Мурата, Даниэль-бека и других, в Большой и Малой Чечне и на Кубани, под начальством генерал-лейтенанта Фрейтага, генерал-майоров: барона Вревского, Слепцова, Козловского, Нестерова, кн. Барятинского и Евдокимова; полковников: Бакланова, Веревкина, Кемпферта и Баженова.

1854–1855 гг.

С 22-го апреля 1854 г. по 29-е декабря 1855 года 1-й, 4-й и 5-й батальоны были двинуты в Закавказье для занятия Лезгинской кордонной линии. 29-го декабря 1855 года 4-й и 5-й батальоны выступили к Кутаису в состав Гурийского отряда, а 1-й батальон остался в Тифлисе. 5-го августа 1856 года все батальоны возвратились обратно во Владикавказ.

1856 г.

9-го февраля из лучших стрелков сформированы для каждого батальона стрелковые роты.

1859 г.

С 1-го января Тенгинский полк, в составе главного Чеченского отряда, под начальством генерал-лейтенанта Евдокимова. Генерал-майора Кемпферта и командира полка полковника Баженова, принимал участие в постепенной осаде укрепления Ведень и в геройском штурме его 1-го апреля.

1860 г.

18-го февраля Ему батальону Тенгинского полка пожаловано Георгиевское знамя с надписью: «за отличие при взятии штурмом Андийского редута 1-го января 1859 года». Всем же четырем батальонам пожалованы знаки на шапках с надписью: «за покорение Чечни в 1857, 1858и1859 годах».

25-го марта полк назван 77 пехотным Тенгинским.

1868 г.

19-го июня назван 77 пехотным Тенгинским Его Императорского Высочества Великого Князя Алексея Александровича.

1874 г.

1-го августа 4-й батальон поступил на составление 163-го пехотного Ленкоранского полка. А из стрелковых рот сформирован новый стрелковый батальон.

1877 г.

С февраля месяца по октябрь Тенгинский полк принимал участие в подавлении восстания в Чечне.

1879 г.

6-го января 1-му, 3-му и 4-му батальонам Тенгинского полка пожалованы Георгиевские трубы с надписью: «за умиротворение горских племен Терской области в 1877 году».

1894 г.

17-го августа Тенгинский полк выступил из г. Владикавказа на новую стоянку в Закавказье, г. Ахалцих.

1900 г.

25-го июня 77-му пехотному Тенгинскому полку. По случаю двухсотлетнего служения Царю и Отечеству, Высочайше пожаловано Георгиевское знамя и юбилейные Александровские ленты с надписью: «за оборону крепости Баязета 20-го и 21-го июня 1829 года и за отличие при взятии штурмом Андийского редута 1-го апреля 1859 года».

Глава 1

Необходимость усиления грузинского корпуса. Указ Императора Александра I. Собственноручная записка Ермолова о слитии полков. Передвижение Тенгинского полка на северный Кавказ. Прибытие в Георгиевск. Полковники Оранский и Максимович. Недоразумения по сдаче полка. Приказ по полку. Список коренных тенгинцев. Описание театра военных действий. Наша оборонительная линия. Устройство станиц, постов, землянок, столбянок и штаб-квартир. Горские народы северного Кавказа. Их образ действий. Быт офицеров и солдат полка. Строевое образование. Учебные команды. Санитарные условия. Казенные работы. Участие тенгинцев в устройстве минеральных вод.

В 1819 году Тенгинский полк, едва успевший отдохнуть от целого ряда утомительных кампаний 1812-15 годов, был передвинут в числе 10-ти других полков на новый театр военных действий – на Кавказ. Передвижение это было вызвано необходимостью существенным образом усилить численный состав кавказских войск, некомплект которых, вследствие боевой убыли и смертности от болезней, достигал громадной цифры – 27-ми тысяч.

Ко времени вступления полка в состав отдельного Грузинского корпуса, те. к 1819 г., владения России на Кавказе простирались от берегов Каспийского и Черного морей до берегов Кубани и Терека, где и расположены были наши пограничные посты, охранявшие южные губернии от хищнических набегов горцев, живших к югу от названной черты. Узкая полоса Военно-Грузинской дороги, идущая долинами верхнего Терека и Арагвы, соединяла Кавказскую линию с закавказскими владениями России, где нам принадлежала Грузия, в 1801 году принявшая русское подданство, и, затем, присоединенные трактатом 12-го октября 1813 года персидские ханства: Карабахское, Шушинское, Нухинское, Ширванское, Ганжинское (переименованное в Елисаветпольскую провинцию). Дербентское, Кубинское, Бакинское и Талышинское. А также весь Дагестан. На западе границы наши непосредственно соприкасались с турецкими владениями: Ахалцихскою провинциею и всем восточным побережьем Черного моря^[8]. Главным начальником Кавказского края в то время был знаменитый герой войны, генерал-лейтенант Алексей Петрович Ермолов, который с первых же моментов своего прибытия на Кавказ (в конце 1817 года), пришел к весьма неутешительным выводам относительно общего положения наших дел.

В новых владениях наша власть еще далеко не утвердилась, произвол царил всюду; жалобам на злоупотребления не было конца; беспрерывные грабежи и разбои сильно препятствовали мирным занятиям наших первых русских поселений по Кавказской линии. Политику своих предшественников, относительно представителей разных ханств и горских племен, генерал Ермолов не только не разделял, но и считал ее в корне вредною. Практиковавшаяся до сих пор система подкупов и задабриваний, а также заключение всевозможных мирных трактатов и письменных условий не только не сдерживали горцев от вторжения в наши границы, но и порождали в них обратное – алчность и «стремление набегами вынудить Россию платить им дань». Генерал Ермолов писал Государю Императору^[9], что с этим населением, привыкшим веками к разбоям и насилиям, нужно решать вопросы силою и следовательно переменить образ действий, начав «постепенную атаку Кавказских гор. Кавказ – это огромная крепость: надобно штурмовать ее или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого и успех неверен, так обложим же ее».

Таким образом необходимо было изменить всю систему действий на Кавказе, но с теми незначительными силами, которые были тогда в распоряжении Ермолова, ничего нельзя было сделать. Их едва хватало на пассивную охранительную службу. Войска, уменьшенные почти вдвое значительною смертностью, едва могли содержать кордонные посты, конвоировать транспорты и сопровождать оказии^[10]. Неоднократные просьбы Ермолова об усилении Грузинского корпуса, вызвали, наконец, Высочайший указ Александра I от 19-го апреля 1819 года, приводимый здесь в извлечении.

…«Я могу временно выслать под начальство Ваше десять полков пехоты с тем предположением, чтобы ими укомплектовать Грузинский корпус, чего присылкою рекрутов никогда не достигалось, ибо от столь дальнего перехода и непривычки переносить трудности, потеря в оных была всякий раз весьма чувствительна. Укомплектование сие Я нахожу нужным привести на следующем основании: число полков, составляющих Грузинский корпус, оставить прежнее, т. е. 8 пехотных, 4 егерских, 2 гренадерских и 1 карабинерный, итого 15 полков.

Каждый из сих полков предписываю привести в 3900 человек, разумея 300 унтер-офицеров и 3600 рядовых; каждый же батальон будет состоять из 100 унтер-офицеров и 1200 рядовых. Если по сему числу людей Вы найдете нужным прибавить и число офицеров, то дозволяется Вам на каждую роту прибавить по одному, что составит на полк прибавки 12 офицеров; штаб-офицеров положенное число, по 7-ми на полк, нахожу я достаточным…

По постепенному укомплектованию полков, долженствующих оставаться в Грузии и на линии, дабы избегнуть второй путь тем же войскам, предписываю Вам прислать назад кадры следующих полков: Севастопольского, Троицкого, Суздальского, Вологодского, Казанского, Белевского, 8-го, 9-го, 15-го, 16-го и 17-го Егерских. Из оных предоставляю Вам перевесть в корпус, Вам вверенный, всех тех штаб и обер-офицеров, коих служба и опытность признана будет Вами полезным в Грузии и на линии. Вы пришлете им списки с обозначением, в которые полки будут Вами переведены. Сим же самым образом Вы укомплектуете по лишнему офицеру в роту. Полки Апшеронский, Ширванский, Куринский, Тифлисский, 41-й и 42-й Егерские должны составить 20-ю дивизию. Полки же Кабардинский, Тенгинский, Навагинский, Мингрельский, 43-й и 45 Егерские – 19-ю дивизию.

Сими распоряжениями Вы будете иметь средство единожды навсегда устроить превосходным образом Грузинский корпус в надлежащую силу».

Таковы были причины, вызвавшие переход Тенгинского полка на Кавказ.

В начале апреля 1819 года командир полка полковник Оранский получил приказание готовиться к новому и дальнему передвижению. А 25-го числа тенгинцы тремя эшелонами, побатальонно, уже выступили налегках, оставив все свое имущество и тяжелый обоз в г. Велиже, Витебской губернии.

Путь был не из легких. Вначале движение затруднялось распутицей в средней полосе России, а затем, когда эшелоны достигли маловодных донских степей, настали удушающие жары. 14-го августа полк, наконец, вступил в Кавказскую область, в крепость Донскую, на бывшей Азовско-Моздокской линии, а еще через две недели был почти у цели похода. 29-го числа батальоны подтянулись и 30-го подошли к Георгиевску, у ворот которого были радушно встречены новым начальником 19-й пехотной дивизии г.-м. Сталем 2-м, поздравившим людей с прибытием на Кавказ и выразившим уверенность, что они в борьбе с горскими народами с такою же славою будут поддерживать честь своих знамен, как и в достопамятные дни Отечественной войны и кампаний 1813 и 1814 годов. Объехав фронт, генерал Сталь долго любовался мужественным видом загорелых солдат, большинство из которых было украшено Георгиевскими крестами; у некоторых виднелись шрамы на лице, – воспоминания о Прейсиш-Эйлау, Фридланде, Лейпциге, Париже^[11], Полк временно был распределен в Георгиевске и окрестных селениях по квапртирам и немедленно было приступлено к слиянию его с Суздальским полком.

Еще в апреле месяце генерал Ермолов предписал начальникам кавказских дивизий произвесть инспекторские смотры в полках (Прил. 1) с целью точно определить число неспособных продолжать полевую службу; затем рекруты последнего набора были распределены по полкам и. таким образом, точно выяснилось сколько людей необходимо было дополнить по новому штату.

К предписанию приложена была следующая таблица о комплектовании 19-й пехотной дивизии^[12].

Из Тенгинского полка в Суздальский:

2-го батальона……………………….весь

3-го батальона………………………3 роты

1-го батальона сколько нужно на дополнение по новому комплекту. Остальные затем сего батальона люди в Казанский полк.

1-я и 3-я гренадерские роты в Херсонский гренадерский полк.

И т. д. (Прил. П).

«Суздальский полк комплектуется немедленно и принимает именование Тенгинского полка».

То же самое было сказано и относительно других полков дивизии.

По приходе полка распределение людей произведено было по следующей таблице:

Из прибывшего из России Тенгинского полка, в составе: 7 шт, 51 оберофиц. и 1879 строевых оставлено. См. таблицы

Таблица 1

Переведено из Тенгинского полка

Таблица 2

Из этой таблицы видно, что во вновь укомплектованном Тенгинском полку состояло 72,5 % офицеров Суздальского, 23, 6 % Тенгинского и 3,9 % других полков; строевых нижних чинов: Тенгинского 37,9 %, Суздальского 62,19 №.

Распоряжением генерала Ермолова почти все офицеры, пришедшие в общем составе полков, должны были возвратиться в Россию с кадрами. Сделано было это, очевидно, в том расчете, чтобы Кавказские войска не потеряли офицеров уже знакомых с особенностями ведения горной войны и нравами противника. Генерал Ермолов этим особенно дорожил. Тем не менее 18-ти коренным офицерам выпала честь остаться в полку и, таким образом, передать в потомстве основные традиции и боевые предания тенгинцев. Вот их имена: майор Принц, капитан Кашутин, штабс-капитан Алехин, поручики – Шликевич, Машонов, Сорнев, Никшич, подпоручики – Куприн, Нейман, Круль, Машевский, Квятковский, Карякин, Баукеев, прапорщики – Кирьяцкий, Акатьев, Сабунаев и Зайончковский^[13]. Командир пришедшего на Кавказ Тенгинского полка полковник Оранский возвратился с кадрами в Россию, а вновь сформированный Тенгинский полк принял полковник Максимович, бывший до того командиром Суздальского полка. Высочайшего приказа о переводе офицеров обоих полков не было отдано, отчего и произошла невыразимая путаница.

Нижние чины Суздальского полка долго не могли свыкнуться с мыслью, что они теперь тенгинцы, да оно и понятно: полковой командир остался тот же, те же должностные лица сидели на своих местах и по-прежнему отправляли свои служебные обязанности. Еще долго в полку одни именовали себя суздальцами, другие тенгинцами и только время могло постепенно сгладить эту рознь.

Какая судьба постигла все имущество тенгинцев, которое было оставлено в гор. Велиже, выяснить не удалось; известно только, что ротные образа и образные суммы, согласно предписанию Ермолова от 9-го ноября 1819 года, переданы были полковнику Максимовичу «по уважению тому, как говорилось в предписании, что почти все люди бывшего Тенгинского полка поступили во вверенный мне полк». Но так как иконы украшались окладами из общих образных сумм, то возвратившимся людям обратно в Россию выданы были деньги согласно стоимости образов.

Как ни проста была сама по себе передача людей из одного полка в другой, но она, начатая 4-го сентября, затянулась слишком на два месяца, вследствие пререканий, возникших между двумя командирами по поводу выдачи сдаточных квитанций. Полковник Максимович предъявлял чрезмерные требования при приеме оружия, патронов, амуниции, накладывая на все браковку и беспрестанно намекая в переписке, что следовало бы позаботиться о присылке «ремонта». Но справедливо ли было требовать полной исправности от разнокалиберных ружей, собранных на поле сражения, которыми вооружен был весь Тенгинский полк. Или взвешивать каждый боевой патрон, когда последние не переделывались в полку с 1815 года и не по вине полкового командира? Не без того, конечно, чтобы к этим недоразумениям не примешивалось и уязвленное самолюбие полковника Оранского, которому обидно было, что ему, герою Бар-Сюр-Оба^[14], мечтавшему стяжать лавры и в недрах Кавказских гор, приходилось теперь сдавать полк и самому с кадром возвращаться обратно в Россию^[15].

Отношения наконец до того обострились, что начальник дивизии вынужден был вмешаться в это дело и предписал Максимовичу выдать сдаточные квитанции, «не делая перекоров, невместных по службе и не делающих честь не только званию командира полка, но и всякому офицеру, который затеял бы оное^[16]

Но к 20-му октября из Суздальского полка был окончательно выделен кадр. Прием и сдача людей были, наконец, окончены и полки с подобающим торжеством обменялись знаменами. На следующий день по Суздальскому полку был отдан следующий приказ^[17], закрепивший собою один из важнейших актов жизни полка:

«Согласно предписаниям дивизионного командира, господина генерал-майора и кавалера Сталя 2-го, последовавшим ко мне, вследствие такового ж к нему корпусного командира, господина генерала-от-инфантерии и кавалера Ермолова, основанного на Высочайшей воле Государя Императора, назначенные к переводу и принятые мною в соединение со вверенным мне полком из такового ж Тенгинского пехотного, господа обер-офицеры и нижние чины, всего поручиков 5, подпоручиков 5, прапорщиков 5. Подпрапорщиков 21, каптенармусов 7, унтер-офицеров 129, флейтщик 1, барабанщиков 10 и рядовых – 1348 человек, по прилагаемому у сего списку, во означенные по оному роты, первые, т. е. обер-офицеры, впредь до составления о переводе их Высочайших приказов, прикомандировываются, а последние зачисляются уже в списочное состояние по настоящему, а как из числа последних в продолжении приема их два унтер-офицера, 1 барабанщик и 28 рядовых от болезни в Георгиевском военном госпитале и в полковом лазарете разновременно померли, то оные с поименованием в особом списке, без расписания уже по ротам, сим же из полка и выключаются. Сверх того, у сего ж прилагая список 3-м обер-офицерам, 12-ти унтер-офицерам и 96-ти рядовым вверенного мне полка, поступившего в состав кадра Суздальского полка, из коих обер-офицеры только назначены еще к переводу в оную, а нижние чины, как уже совершенно сданы в ведение г. полковника Оранского, то предписываю первых впредь до составления о переводе их Высочайших приказов показывать находящимися при той кадре прикомандированными, а последних из списочного состояния выключить по настоящему.

После того, на основании вышеупомянутых предписаний, полк мне вверенный, как знамена его поступили в Суздальскую кадру, а им принятые таковые из Тенгинского пехотного полка, то с тем вместе принял уже и название вместо Суздальского – Тенгинский, о чем объявляя гг. штаб и обер-офицерам и всем нижним чинам, предписываю с сего числа именоваться уже во всех отношениях Тенгинского пехотного полка; причем в дополнение к вышепрописанному даю знать, что полк мне вверенный, вместе с переименованием его, увеличивается и штатным положением чинов, с назначением иметь в составе своем (вместо прежнего числа). – обер-офицеров 60, унтер-офицеров 300, а рядовых 3600, почему и предписываю ротам полагать уже в каждой из них штатное число обер-офицеров 5, исключая должностных, унтер-офицеров 25, а рядовых 300 человек.

Людей, из числа вновь причисленных, под которыми сделаны отметки о местах их нахождения, впредь до прибытия их к полку, показывать в тех же самых местах, где они отмечены».

1-я же и 3-я гренадерские роты, в составе 6-ти обер, 34-х унтер-офицеров, 12-ти музыкантов и 344 рядовых, напутствуемые благословением священника и добрыми пожеланиями товарищей 5-го сентября выступили по Военно-Грузинской дороге в город Тифлис на укомплектование Херсонского гренадерского полка.

Театром военных действий, где предстояло подвизаться нашему полку, был правый фланг Кавказской линии; оборонительная черта тянулась по течению Кубани от каменного моста переброшенного у ее верховья до устья реки Лабы, откуда начинается уже Черноморская кордонная линия. Река Кубань или Пшиз, что означает на языке черкесов «князь рек», начинаясь небольшим источником у подошвы горы Эльбрус, скоро обращается, от массы сливающихся здесь с соседних вершин ручьев, в бурный поток, прорезывающий себе глубокое русло через цепь Черных гор. До каменной башни река, при ширине не более 29-ти сажен и глубине в 4 ½ фута, течет по дну дикого и весьма угрюмого ущелья, сплошь покрытого дремучим сосновым лесом. Миновав немного Верхне-Николаевскую станицу, Кубань с оглушительным ревом вырывается на низменность через скалистые утесы, которые здесь почти сходятся между собою, образуя весьма надежные каменные устои для моста, переброшенного в этом месте через реку. Прорвавшись на плоскость, Кубань, как бы утомленная бешеной скачкой по скалам, мерно катит свои мутные волны сперва с юга на север, потом, поворотив почти под прямым углом на запад, направляется к берегам Черного и Азовского морей, образуя при впадении обширную и болотистую дельту. Ширина реки от укрепления Каменного моста до устья колеблется между 60-100 саж., при весьма изменчивой глубине. Кубань, по выходе на плоскость, начинает отлагать песок, образуя множество островов, мелей и бродов, весьма удобных для переправы; во время же половодий, бывающих весною, летом и осенью, сообщение с противоположным берегом становится возможным лишь с помощью искусственных средств. Из левых притоков Кубани были Большой и Малый Зеленчуки, Уруп, Лаба и Белая, названия которых тесно связаны со всеми набегами наших войск в землю непокорных закубанских народов.