Распрощался я с чувством, что навсегда. Прошел через пустую гостиную. В раскрытое окно лился весенний свет, пахли расставленные на подоконниках гиацинты, на стенах – картины в изящных рамах, а на трюмо – дамская шляпа и длинные лайковые перчатки…
В начале лета ехал я на юг и проездом через Новочеркасск решил остановиться от поезда до поезда, чтобы повидать Часовникова. Час был дообеденный, думал застать его в училище, которое было за городом. На извозчике подымаюсь в гору по улице пустынного, сонного города. Жара нестерпимая, сушь и пыль. Извозчик жалуется: «С весны ни одного дождя, что поделаешь?»
Вдруг, откуда ни взялась, рыжая малая тучка. Круглилась, круглилась и разразилась настоящим ливнем, а гром, казалось, разрывался над самой головой.
Весь мокрый подъехал я к училищу и вскочил в подъезд. Обращаюсь к сторожу:
– Как мне повидать Василия Васильевича?
Степенный старик, посмотрев на меня через очки, переспросил:
– Василия Васильевича? – и многозначительно добавил: – Такого уже нет.
– Неужели, – говорю, – умер?
– Нет, не умерли, но у них другое имя.
– Как так? Ничего не понимаю.
– А так, что они давно уже ушедши в Соловецкий монастырь и переменили свое имя в пострижении.
Я содрогнулся. В детстве пришлось мне видеть труп удавленника. Синее лицо с выпученными глазами произвело на меня потрясающее впечатление, и долго призрак его пугал мое воображение. И сейчас я точно увидел этот страшный призрак самоубийцы, и мне захотелось скорее бежать от него, уехать из этого города.
Тем же извозчиком поехал обратно на вокзал. Я старался свои мысли направить на что-либо другое, и тогда в воображении моем вставала квартира Левитана с гиацинтами на подоконниках, цветущей сиренью во дворе, блестящий паркет, рояль, дамская шляпка – и тут же вырастала фигура Часовникова, бьющегося в покаянии головой о каменные монастырские плиты.
Эта и ещё 2 книги за 399 ₽