Проект «Перманентная слежка»

Глава четвертая

Когда Стив объявил Толстому Пату, что подготовил лекцию для ведущих сотрудников отдела, то шеф без колебаний согласился на ее проведение.

– Я кое-что придумал, – мимолетом сказал он начальнику, – хочу обсудить и услышать мнение ваших специалистов. Я написал доклад с предложениями по применению нового метода борьбы с наркобизнесом на примере условного штата.

В указанный день все собрались в небольшом конференц-зале. Толстый Патт со своими заместителями уселись за длинным столом на сцене, а остальные шумно рассаживались в зале. Наконец Толстый Патт встал, поднял руку, призывая к тишине.

– Сегодня у нас выступление нашего научного консультанта Стива Муррей, – объявил он. – Стив работает у нас недавно, но уже имеет важные рекомендации по улучшению качества нашей работы. Давайте послушаем нашего профессора. Он наверняка знает про мафию что-то, чего мы не знаем. Прошу вас, Стив.

Толстый Патт жестом пригласил Стива подняться на авансцену. Агенты, битком набившиеся в небольшом зале, притихли, все с интересом смотрели на Стива.

– Мой доклад, – сказал он, поднимаясь на импровизированную кафедру и поднимая в руке довольно пухлую папку, – состоит из двух частей: критический анализ существующего положения в сфере наркобизнеса и предложения по его ликвидации.

Ропот и первые смешки прошли по рядам слушателей. Вот так, ни много ни мало – ликвидация наркобизнеса, причем комизм ситуации в глазах присутствующих заключался в том, что предлагает это зеленый новичок, без году неделя в отделе, собирается объяснять как и что делать им, зубрам борьбы с наркомафией.

Вначале Стив, видимо почувствовав себя в своей тарелке – профессором на кафедре и даже, вооружившись указкой, приводил статистику, рисовал мудреные схемы и говорил об инфраструктуре наркобизнеса, о перекачке денег на федеральный уровень, о причинах отсутствия заинтересованных свидетелей на процессах против наркомафии. Он употреблял специальные термины, ссылался на неведомые авторитеты, так что примерно через полчаса обнаружилось, что слушают его невнимательно, разговаривают между собой и даже смеются. Толстый Патт, например, в полголоса рассказывал своему заместителю то ли анекдот, то ли просто что-то смешное, глазами показывая на докладчика.

– Что конкретно вы предлагаете? – вдруг, не выдержав непривычной научной терминологии, с места спросил Ник

Все вокруг согласно закивали, прекратили свои разговоры и посмотрели на докладчика.

– Я предлагаю метод перманентной слежки, который позволит посадить в тюрьму лидеров наркомафии. Мой метод чрезвычайно прост. Каждый продавец знает своего поставщика, поэтому возможно, начав с любого мелкого продавца наркотиков, добраться до самого верха пирамиды.

– Как же это возможно осуществить? Они могут убить любого, и все это прекрасно знают! – воскликнул Ален.

– Мы можем наших свидетелей защитить, спрятать до суда, – попытался объяснить Стив.

– Много раз пробовали! Это работает в одном случае из ста, – уверенно и громко произнес Ник. – Это неэффективно!

– Я предлагаю в нашем отделе испытать метод перманентной слежки, – продолжил Стив. – Он может дать фантастические результаты, но при этом о преступнике необходимо знать абсолютно все, а не только биографию и криминальные связи. Важно понять его внутренний мир, изучить стимулы его активности, тайные желания.

– Не понял, – не выдержал Толстый Патт. – Какие еще желания?

– Мы должны знать о наркодельце все, самые интимные подробности его жизни, интересы, развлечения, как он общается с друзьями и прислугой, что говорит днем любовнице, а вечером жене…

– Вот это действительно интересно! – выкрикнул кто-то с места.

В зале дружно засмеялись.

– Зачем вам это нужно, черт побери? – с изумлением глядя на Стива, спросил Толстый Пат.

– Для того чтоб составить полный психологический портрет. После чего любого человека можно брать голыми руками, у него уже не будет возможности к сопротивлению, внутренней самозащиты. Следователь станет ему самым близким человеком на свете, он будет знать про подозреваемого все, даже то, что тот сам про себя не знает, потому что забыл, и тогда произойдет подмена понятий и жизненных установок: вместо секретов своей личной жизни, обесцененной в его глазах имеющейся информацией, подозреваемый сдаст «систему», к которой принадлежит и с которой себя отожествляет, потому что ему будет уже не за что цепляться, не за что бороться и бессмысленно что-либо отрицать.

– Это невозможно! Ничего вы своим «простым методом» не добьетесь! – эмоционально выкрикнул Ник. – Никто добровольно не сдаст шефа. Никто не хочет умирать!

Зал зашумел, агенты оживленно обменивались мнениями, но было видно, что практически все разделяют мнение Ника.

– Только тогда появятся заинтересованные свидетели, а свидетели, желающие давать показания в суде, – это и есть настоящая смерть мафии, конец наркобизнесу! – перекрывая шум, пытался продолжить Стив.

– Вы действительно так думаете? – испытующе глядя на Стива, вдруг медленно произнес Толстый Патт. – Это ваше окончательное мнение?

Зал затих, ожидая ответ докладчика.

– Да, именно так! Поэтому, принимая во внимание, что ресурс слежки всегда ограничен, я предлагаю реорганизовать работу нашего отдела в соответствии с принципами перманентной слежки.

Шум и возмущенные реплики прокатились по рядам слушателей, некоторые агенты не могли сдерживать эмоции: они выкрикивали свои возражения прямо из зала.

– Прошу тишины, – сказал Толстый Патт, вставая с места и поднимая руку. – Наш уважаемый ученый выступил с оригинальным предложением по поводу ликвидации наркомафии. Мы должны его поблагодарить, хотя, честно говоря, вы, Стив, меня очень разочаровали. Может, для университетских умников ваше предложение покажется интересным, но для нас – практиков, – он недоуменно пожал плечами, – оно выглядит как абсолютно неприменимая вещь. Мне это, черт побери, совершенно очевидно.

Смех и одобрительные аплодисменты из зала встретили это утверждение.

– Почему же вам это так очевидно? Какие у вас основания для такой уверенности? У вас был аналогичный опыт? – вдруг холодно и невозмутимо спросил Стив.

Зал замер в напряжении. Публично с Толстым Паттом в полемику еще никто в отделе не вступал. Все смотрели на шефа и ждали реакции.

– Потому что я в вашей заумной теории ничего не понял, никакие «тайные желания» торговцев наркотиками мне неинтересны, и утопические проекты у нас не рассматриваются, – глядя прямо в глаза Стиву, ответил шеф. – Поэтому никаких реорганизаций у нас не будет, и отдел будет работать по-старому, – решительно закончил он.

Сотрудники согласно зааплодировали. Стив презрительно усмехнулся, поморщился и отложил доклад в сторону.

– Вывод, который приходится сделать из всего вышесказанного и… не сказанного, – он сделал длинную паузу, вздохнул и как бы нехотя закончил фразу: – Деятельность нашего отдела вообще не нужна.

– Что за чушь? Почему? – бросив гневный взгляд на Стива, с удивлением воскликнул Толстый Патт.

– Потому что на территории любого города в нашем штате можно легко купить наркотик, поэтому мы, как государственный институт, призванный оградить население от наркотических средств, просто не нужны, мы не выполняем своей главной функции.

– Черт вас побери, Стив! Вы понимаете, что говорите? – с возмущением воскликнул Толстый Патт. – Это просто наглость какая-то! Как у вас язык повернулся произнести такую ахинею?

– Я извиняюсь, но факты упрямая вещь, – не отступал Стив. – Годовой оборот от продажи наркотиков в нашем штате составляет около ста двадцати миллионов долларов, конфискуется в среднем пять миллионов. Меньше, чем пять процентов! Любой школьник объяснит вам, что такой погрешностью можно пренебречь.

– Проклятье! Что ж, по-вашему, мы ничего не делаем? Прохлаждаемся? – все более раздражаясь, произнес Толстый Патт.

– Прошу прощения, но вы мне напоминаете людей, которые находят и перегораживают ручейки в лесу. Они их засыпают, изолируют, цементируют. Оглянитесь, господа: за вами широкая река, река наркотиков! Перестаньте возиться с этими ручейками – это неэффективно, этого никто не замечает, более того, несмотря на ваши старания, река из года в год становится все многоводнее и шире. Она постепенно наводняет всю страну. Вы этот процесс остановить никак не можете, количество зарегистрированных наркоманов непрерывно растет. Так скажите мне, какая реальная польза от вашей работы?

Молчание, воцарившееся в конференц-зале, таило в себе угрозу; было ощущение, что человек, сказавший такое, не может выйти отсюда живым. Казалось, еще одна фраза, и Толстый Патт, беззвучно застывший с багровой неподвижной физиономией на месте председательствующего, вынет из кармана свой пистолет и разрядит его в обидчика, провокатора, предателя, нет даже слова, которым можно было назвать это глумление над самим смыслом их деятельности, их жизни, в конце концов. Это было как клятвопреступление. Да, такого в отделе по борьбе с наркобизнесом не слышали никогда. Каждый из присутствовавших мог рассказать, какой ценой добывались эти пять процентов конфискованной погрешности, ведь прямо перед ними висел стенд с фотографиями погибших сотрудников, и это были не абстрактные образы, это были их друзья, которых они каждый раз с душевной болью хоронили на кладбище с почестями военных героев.

– Так, по-вашему, нужно закрыть отдел и отправить всех сотрудников домой, – произнес наконец Толстый Патт таким низким, сдержанным голосом, что все поняли – Стив не жилец на этом свете.

– Можно и закрыть. Ни хуже, ни лучше от этого никому не будет, – спокойно ответил Стив и, чуть подумав, добавил: – Хотя наркокурьеры будут спать немного спокойнее. Давайте разберемся по-деловому, без нервов, – продолжил он. – Вы, отдел по борьбе с наркобизнесом, и сам наркобизнес существуете, образно говоря, в слабо пересекающихся мирах, причем, следует заметить, что мафиози живут в своих виллах совсем неплохо и чувствуют себя в относительной безопасности.

– Вы сошли с ума!? Что вы говорите? – тихо спросил Толстый Патт, с ужасом глядя на своего подчиненного.

– Вы ловите ничтожно малую часть наркоторговцев, – упорно продолжал Стив, – получаете свои зарплаты, премии, благодарности и повышения в чинах, а наркобизнес, со своей стороны, тоже получает свою сверхприбыль, так что все довольны.

– Это – наглая ложь! – с яростью в голосе произнес шеф, глаза его начали наливаться кровью. – Вы ничего не понимаете в нашем деле, поэтому занимаетесь клеветой. Мы конфискуем наркотик, арестовываем торговцев. Мы тяжело работаем. Каждый арест наркодельца требует специальной операции и связан с опасностью для жизни наших сотрудников. Наша работа не так проста, как это кажется профанам! Это вы понимаете?

– Понимаю, но в системе сбыта наркотиков существует полная взаимозаменяемость, и вместо случайно арестованного вами торговца появляется другой, – спокойно опроверг его доводы Стив. – То есть, эти аресты ничего фактически не дают и никаким образом не влияют ни на систему в целом, ни на темпы продаж. В ваших взаимоотношениях с наркомафией поддерживается, так сказать, динамическое равновесие, при котором все довольны: и вы, и они. В животном мире такую функцию выполняют хищники: они поедают слабых и больных животных и тем самым благоприятствуют сохранению здоровых особей, а значит, вида в целом. Это доказано тем, что…

Этого Толстый Патт не мог вынести просто физически.

– Вон! Вон отсюда, мерзавец, сукин сын! – заорал он не своим голосом.

Его одутловатое лицо налилось кровью, в глазах обозначилось бешенство, грозившее перейти в безумие, одной рукой он держался за сердце, а другой указывал Стиву на дверь. Все в конференц-зале замерли, такого состояния у шефа еще никто не видел; казалось еще мгновенье, и Толстый Патт сам грохнется на пол в апоплексическом припадке.

Стив пожал плечами, состроил на лице свою обычную гримасу отстраненности и интеллектуального превосходства и, оставив папку со своим докладом на кафедре, вышел из хранившего гробовое молчание конференц-зала. Да, такого результата он не ожидал. Больше делать ему в ФБР было нечего. Он чувствовал разочарование и усталость. Единственное, что захотелось сделать, это попрощаться с мистером Чаном. Он зашел в тренировочный зал.

– Я хочу попрощаться и поблагодарить вас, мистер Чан, – сказал Стив своему тренеру.

– Почему?

– Я увольняюсь из ФБР.

– Жаль. Я этого не понимаю, но это ваше решение, и я его уважаю. Вы были моим лучшим учеником. Желаю вам успеха, Стив. Думаю, что вы легко найдете другое место работы. Не забывайте делать мой комплекс утренних упражнений.

– Обещаю, – улыбнулся Стив.

После чего зашел в свой отдел, вынул из служебного стола личные вещи и, окинув в последний раз взглядом место, где он провел последний год своей жизни, вышел из здания. Сел в свой «лендровер» и выехал со стоянки, в последний раз предъявив охране уже ненужное ему удостоверение сотрудника ФБР.

Глава пятая

«Хоть дослушали б до конца, до конкретных предложений, – раздраженно подумал он. – Почему людям так трудно переваривать неочевидные вещи? Почему вместо того, чтоб попытаться разобраться, все воспринимается сразу негативно, почему эмоции всегда преобладают? Истина не имеет эмоций, это единственное, что ее спасает. Ситуация может быть истинной либо ложной, третьего не дано. Люди, сбиваясь в группы, ведут себя в соответствии с социальными законами – это объективная реальность, и никому в голову не придет, по крайней мере, в научной среде, ненавидеть эти законы.

Стив вспомнил, как однажды на семинаре по социологии, один студент, который подрабатывал в кинотеатре, неожиданно рассказал, что когда зрители рассаживаются свободно, то всегда получается что-то похожее на кривую нормального распределения в теории вероятностей, или, говоря проще, треугольник, нацеленный углом на экран, – пара впереди ближе к экрану, в самом центре, на следующих рядах уже несколько человек, которые рассаживаются шире, и так далее, причем каждый последующий слой рядов заполняется все шире и гуще. Можно это тоже ненавидеть, но какой в этом смысл. Так это происходит, только так и никак иначе, и это никак не связано с особенностью и уникальностью личности каждого отдельного зрителя, это просто описывает поведение толпы в данной ситуации.

«Только необразованные дикари убивают или изгоняют за мысли и мнения, чуждые их деревне», – подумал Стив, вспоминая выражение лица Толстого Патта, эмоции которого перехлестнули все возможные пределы.

«Лендровер» наконец вырвался на простор открытого шоссе. Движение было свободным, никаких пробок, время ведь дневное, но что творится здесь в часы пик.

«Вот бы так всегда ездить», – подумал Стив, подъезжая к своему фешенебельному дому. Кусты и травяные газоны были тщательно подстрижены, на тропинках, посыпанных светло-желтым песочком, не было ни соринок, ни опавшей листвы.

«Нужно прибавить садовнику зарплату. Отличная работа», – удовлетворенно глядя на свой двор, решил Стив, при этом вспомнив, что сам он сейчас, формально говоря, безработный. После такого скандала и оскорблений возвращаться на работу в ФБР было для него невозможно.

Конечно, никакой особой трагедии не произошло, и драматизировать ситуацию никто не собирался. Стив был прекрасно обеспечен, наследство, оставшееся ему после неожиданной смерти родителей в автокатастрофе пять лет назад, давало возможность не заботиться о постоянном заработке. Другой вопрос, что его деятельной натуре было необходимо живое дело.

Он вошел в дом, прослушал сообщения автоответчика. Не обнаружив ничего важного и интересного, отправился отмокать в джакузи. Лежа в горячей воде, Стив, подавил гнев от несправедливого и обидного «надругательства» над ним, учиненного Толстым Паттом. «Как можно выгнать докладчика, вместо того, чтоб попытаться его понять? Абсурд!» – вспоминал он перипетии своего доклада, который так неожиданно перерос в безобразный конфликт. И это не в первый раз, Толстый Патт периодически устраивал разносы сотрудникам – это считалось в отделе нормой. «Но со мной этот номер не пройдет, тут он просчитался. Я не буду для него мальчиком для битья. Я туда больше не вернусь, – окончательно решил Стив. На душе сразу стало легче. Он подчеркнуто-лениво начал размышлять, куда же направить свою энергию. – В университетах сейчас середина семестра, с вакансиями наверняка трудно».

Перебирая в памяти возможные места для живого деятельного времяпрепровождения, Стив вдруг осознал, что ему вообще не хочется об этом думать, усталость от последнего периода действительно тяжелой и изматывающей работы давала себя знать. Разработка боссов наркобизнеса – весьма серьезное и специфическое занятие, которое требует сведений, включающих психологию объекта, связи, деловые и особенно любовные, и, вообще, массу всякой личной информации. В идеале о человеке нужно знать все, но возможности слежки всегда ограничены.

– Отдых. Хочу отдых, – вслух произнес Стив и удовлетворенно улыбнулся неожиданно образовавшемуся свободному времени. – Гулять хочу, в ресторан хочу, во французский, – вспомнил он маленький уютный ресторан около здания теннисного клуба, но именно в этот момент как будто со дна джакузи всплыла шальная мысль:

– Не нужен французский ресторан, а нужен… ресторан во Франции! Париж – город богемы и влюбленных. Отдыхать так отдыхать.

Будучи человеком решительным, Стив вылез из джакузи, накинул махровый халат на мокрое тело, босиком прошлепал до телефона и позвонил в аэропорт.

– Могу я заказать билет на Париж. Желательно на сегодня. Отлично. С-т-и-в М-у-р-р-е-й. Спасибо.

Билет на вечерний рейс на Париж был заказан. Дух дальних странствий приятно веселил кровь, Европа, приключения, парижанки. Замечательная мысль все-таки посетила его в джакузи – слетать в Париж. Именно этого ему сейчас не хватало. «Пусть они меня поищут, – злорадно представил он лицо Толстого Патта и ухмыльнулся. – Я, формально говоря, имею все основания считать, что меня уволили».

Приехав в аэропорт и получив свой билет, Стив увидел знакомое лицо человека, которого никогда не видел, но личное дело которого хорошо знал. Роберт Санчес, их отдел опять разрабатывал его в последнее время, был с женой Стефани и двумя детьми – восьмилетней Пиной и пятилетним Джузеппе. Окруженные телохранителями, они ждали объявления на посадку в самолет. Данные из секретного досье Роберта невольно встали перед глазами. Контролирует торговлю наркотиками в восточной части города, три ресторана (в один из них, кстати, в «Таурус», Стив иногда заходил пообедать), совладелец ипотечного банка «Чинстоунбанк», через подставных лиц дал сто двадцать тысяч долларов на избирательную компанию мэра, имеет любовницу Шарлотт Стивенс, танцовщицу из мюзик-холла. Это была вся информация из личного дела крупного наркодельца Роберта Санчес, и этого было смехотворно мало. В прошлом году его уже привлекали к суду, но оправдали за недостаточностью улик. Стив вздохнул, вспомнив, с каким позором был изгнан из ФБР, стряхнул нахлынувшие на него воспоминания и направился к стойке на регистрацию рейса на Париж. Вошел в самолет, с улыбкой кивнул симпатичной стюардессе и занял свое место у окна в первых рядах салона. Его соседкой оказалась весьма живописная и разговорчивая дама лет сорока.

Еще до взлета Стив уже знал, что муж миссис Катрин Дотсон, как она представилась, крупный чиновник в госдепартаменте, живут они в Вашингтоне, сама она художник-дизайнер, гостила у сестры Маргарет в Бостоне, а сейчас летит на выпускной вечер к своей единственной дочери, закончившей Высшую художественную школу в Париже.

– Анна пошла в меня, у нее очень хороший вкус, – сказала Катрин, – В живописи, да и в жизни, это главное, – добавила она с легкой усмешкой, заинтересованно поглядывая на Стива. – А вы чем занимаетесь? Коммерция? Угадала?

– Почти, – поколебавшись мгновенье, вежливо ответил Стив. – Я профессор социологии, но в нашем теперешнем мире действительно трудно отличить коммерцию от науки: и на то, и на другое нужны большие деньги!

Катрин одобрительно засмеялась.

– Вы летите в Париж в первый раз? – через минуту спросила она, увидев в его кармане рекламную брошюру. – Или я ошибаюсь?

– Точно! Как вы догадались? – удивленно спросил Стив.

– Я также думаю, что вы еще не женаты, – добавила она.

– С вами опасно, – признался он, улыбаясь, – создается впечатление, что вы всегда правы. Что по этому поводу думает ваш муж?

– Я всегда утверждаю, что прав как раз он, ведь государственные дела такие сложные, – с плохо скрываемой иронией произнесла она.

– Да, трудная жизнь предстоит вашему будущему зятю, – пошутил Стив.

– Женщины в нашей семье предпочитают мужчин, которые не ищут легких путей, – ответила она вполне серьезно.

После чего, вручив ему визитную карточку, профессоров в Америке уважают все, сказала, что она и ее муж будут очень рады его визиту, если оказия приведет его в Вашингтон, и вопросительно посмотрела на Стива. Сложная ситуация. Сказать, что он на данный момент безработный, летящий развлекаться в Париж, было бы глупо. С другой стороны, в его дипломате еще с прошлого года лежали старые визитки Гарвардского университета. Сослаться на то, что у него вообще нет визитной карточки или что он забыл их дома было б несолидно, поэтому пришлось выбрать ложь во благо или белую ложь, как говорил его товарищ детства, когда прогуливал уроки и рассказывал родителям всякие небылицы, и вручить визитку профессора кафедры социологии Гарвардского университета.

– Благодарю вас, – сказала Катрин, – мой внутренний голос говорит мне, что мы еще встретимся.

– В таком случае передайте вашему внутреннему голосу мою благодарность. Мне интересно посетить вашу семью, полагаю, что ваш дом под стать хозяйке, хотя, честно говоря, вы заинтриговали меня в первую очередь своей дочерью с очень хорошим вкусом.

– Анна будет встречать меня в аэропорту. Вы ее сейчас увидите.

Между тем самолет, сделав плавный маневр и выпустив шасси, пошел на посадку. Огни аэропорта показались прямо перед ними. Мягкий толчок – и вот они катятся по французской земле, выруливая к зданию аэровокзала. Несмотря на протесты Катрин, Стив нагрузил на тележку ее багаж, и, быстро преодолев таможенный контроль, они вышли в вестибюль.

Первое, что понял Стив, когда невероятно красивая девица с какими-то русалочьими глазами и длинными волосами, перехваченными красной ленточкой, бросилась обнимать Катрин, что ему повезло. Повезло по-крупному! С такой девицей познакомиться практически заочно – это настоящая удача. Без всех этих первоначальных глупостей, а вот так, солидно, когда тебя представляет ее мамаша, – это не легковесное знакомство в гостинице, ресторане или музее, хотя конец в любом случае всегда один и тот же. Но это потом, а сейчас зеленоглазый ангел протягивает и пожимает руку, тянет в пучину колдовства, в обиходе называемого любовью, обволакивает тиной низкого, певучего голоса, и в результате этого гипнотического представления до Стива едва доносится – Анна Дотсон.

Сутолока чемоданной лихорадки и некоторое замешательство перед посадкой в такси сгладили какое-то необъяснимое волнение, которое Стив испытывал перед этой девушкой. Поэтому, получив приглашение на выпускной вечер, он вежливо раскланялся и поехал в рекомендованную Анной, которая уже все знала в Париже, гостиницу «Калифорния» на аллее «Шанс-Элизе», рядом с Триумфальной аркой. Расположившись в просторном номере, Стив принял ванну и лег на широкую, прямо-таки королевскую кровать. Ну вот она, Европа, Париж и любовные приключения – все, о чем мечталось. Все плохое осталось позади. ФБР было где-то далеко, хотя не прошло еще и суток с момента, когда он сходил с кафедры, сопровождаемый гробовой тишиной зала. Состояние ожидания счастья – глупое состояние, конечно, но приятное. С этим выводом Стив закрыл глаза, улыбнулся и сразу заснул.