Полное собрание сочинений. Том 41. Май – ноябрь 1920

Проект постановления Политбюро ЦК РКП(б) по вопросу о задачах РКП(б) в местностях, населенных восточными народами^{122}

Обсудив доклады и сообщения, сделанные на совещании Политбюро Цека с 27 делегатами Бакинского съезда народов Востока^{123} 13. X. 1920, Политбюро Цека постановило:

1. Усилить работу Совета национальностей при Наркомнаце и поставить доклад об этой работе в ближайшем заседании СНК.

2. Назначить строжайшее расследование злоупотреблений и насилий, совершенных местным русским населением по отношению к восточным народностям (в особенности калмыкам, бурят-монголам и т. д.), и подвергнуть виновных наказанию.

3. Издать от имени высшей Советской власти манифест, который бы подтвердил основы национальной политики РСФСР и установил более действительный контроль за ее полным проведением в жизнь.

4. Признать необходимым проведение в жизнь автономии, в соответствующих конкретным условиям формах, для тех восточных национальностей, которые не имеют еще автономных учреждений, в первую голову для калмыков и бурят-монголов, поручив НКНацу.

5. По вопросу аграрному признать необходимым возвращение горцам Северного Кавказа земель, отнятых у них великорусами, за счет кулацкой части казачьего населения и поручить СНК немедленно подготовить соответствующие постановления.

6. Выработать инструкцию для всех уполномоченных Цека и центральной Советвласти, посылаемых из Москвы в области, населенные восточными народностями. В этой инструкции центром тяжести сделать разъяснение обязанности уполномоченных действовать только через местные органы, состоящие из представителей трудящегося местного населения, и главной своей задачей считать борьбу против буржуазных и лжекоммунистических групп местного населения наряду с поддержкой действительно коммунистических групп и элементов.

Написано 13 или 14 октября 1920 г.

Впервые напечатано в 1958 г. в журнале «Вопросы Истории КПСС» № 2

Печатается по рукописи

Речь на совещании председателей уездных, волостных и сельских исполнительных комитетов Московской губернии
15 октября 1920 г.^{124}

Товарищи! По вопросу о внутреннем и внешнем положении республики, по которому мы желали иметь доклад, мне придется, естественно, останавливаться больше всего на войне с Польшей и причинах последней. Главное, что определяло собой в последнее полугодие внешнее и внутреннее положение республики, была как раз эта война. И как раз теперь, когда предварительный мир с Польшей только что подписан, как раз теперь можно и следует бросить общий взгляд на эту войну, на ее значение и попытаться обдумать те уроки, которые дает всем нам только что закончившаяся и еще неизвестно действительно ли прочно окончившаяся война. Я поэтому, прежде всего, хочу напомнить вам, что 26 апреля текущего года поляки начали свое наступление. Предложение Советской республики было таково: с нашей стороны был торжественно и формально предложен мир полякам, польским помещикам и польской буржуазии на условиях более выгодных, чем те, которые они получили от нас теперь, несмотря на громадные поражения, которые наши войска потерпели под Варшавой, и еще большие поражения, которые они понесли во время отступления от Варшавы. Когда в конце апреля текущего года поляки стояли на фронте от 50 до 150 верст восточнее той линии, которую они сейчас посчитали как линию предварительного мира, несмотря на то, что эта линия была тогда явно несправедливой, мы торжественно предлагали им от имени ВЦИК мир, ибо, как вы все, конечно, знаете и помните, главной заботой Советской власти было тогда обеспечение перехода на мирное строительство. Мы не имели никаких оснований желать того, чтобы военным путем решать спорные вопросы между нами и польским государством. Мы хорошо знали, что польское государство было тогда и остается теперь государством помещиков и капиталистов, что оно находится в полной зависимости от капиталистов Антанты, стран Согласия, в особенности Франции. Несмотря на то, что Польша тогда держала под своим влиянием не только всю Литву, но и Белоруссию, не говоря уже о Восточной Галиции, мы считали своим долгом делать все возможное, чтобы избежать войны, чтобы дать возможность рабочему классу и крестьянству России хотя бы несколько отдохнуть от войны империалистической и гражданской и взяться, наконец, полностью за мирную работу. Случилось так, как случалось уже неоднократно: наше прямое, открытое заявление о том, что мы предлагаем полякам мир на той линии, на которой они стояли, было сочтено за признак слабости. Буржуазные дипломаты всех стран не привыкли к таким открытым заявлениям, и наша готовность идти на мир по линии, столь невыгодной для нас, была принята и истолкована, как доказательство того, что мы непомерно слабы. Французским капиталистам удалось втравить польских капиталистов в войну. Вы помните, как после короткого перерыва, после польского наступления мы ответили контрударом и подошли почти к Варшаве, после чего последовало тяжелое поражение наших войск, отбросившее их назад.

В течение более чем месяца и все последнее время наши войска отступали и терпели поражения, ибо они были непомерно утомлены и истощены тем неслыханным маршем, который они сделали на расстоянии от Полоцка до Варшавы. Но несмотря на это тяжелое положение, я повторяю, мир оказался подписанным на условиях менее выгодных для Польши, чем тогдашние условия. Тогдашняя граница проходила на 50 верст к востоку, теперь она проходит на 50 верст к западу. Таким образом, несмотря на то, что мы заключили мир в момент, выгодный только для противника, когда наши войска отступали и Врангель усилил свой натиск, мы заключили мир на условиях более выгодных. Это еще раз доказывает вам, что, когда Советская власть делает свое предложение относительно мира, к ее словам и заявлениям обязательно нужно относиться серьезно, в противном случае будет то, что мы предлагаем мир на условиях худших, а получаем этот мир на условиях лучших. Этого урока польские помещики и капиталисты, конечно, не забудут, они понимают, что они зарвались, теперь они получили мир на меньшей территории, чем им предлагалось раньше. И это уже не первый урок. Вы все, вероятно, помните, что весной 1919 года в Москву приезжал представитель американского правительства, которое предлагало предварительный мир с нами и со всеми тогдашними белогвардейскими главнокомандующими: Колчаком, Деникиным и проч., мир, который был бы для нас чрезвычайно невыгодным. Когда он вернулся и рассказал об условиях этого мира, наши условия оказались невыгодными, и война продолжалась. Результаты этой войны вам известны. Значит, не первый уже раз Советская власть доказывает, что она гораздо сильнее, чем кажется, и что в наших нотах нет того хвастовства и угроз, которые обычны для всех остальных буржуазных правительств, что не согласиться на мир с Советской Россией – значит получить этот мир через некоторое время на более худших условиях. Такие вещи в международной политике не забываются, и, доказав польским панам, что они получили теперь мир худший, чем тот, который мы им предлагали, мы приучим польские народные массы, польских крестьян и рабочих взвешивать, сравнивать заявления их правительства и нашего правительства.

Может быть, многие из вас видели в газетах ноту американского правительства, в которой оно заявляет: «Мы не хотим иметь дело с Советской властью, ибо она нарушает свои обязательства»^{125}. Мы не удивляемся этому, потому что мы это слышим много лет, но в результате получается только то, что все их попытки нашествия на Советскую Россию оканчиваются крахом. Польские газеты, которые почти все куплены помещиками и капиталистами, – у них это называется свободой печати, – говорят, что Советской власти нельзя верить, что это власть насильников и обманщиков. Все польские газеты говорят это, но польские рабочие и крестьяне проверяют слова делом, а дело показало то, что, когда мы предлагали первый раз мир, мы этим уже доказали свое миролюбие и, заключив мир в октябре, мы также доказали это миролюбие. Этого доказательства вы ни в одной истории буржуазного правительства не найдете, и в умах польских рабочих и крестьян этот факт не может пройти бесследно. Советская власть подписала мир тогда, когда ей это было невыгодно. Только таким путем мы отучим от лжи правительства тех держав, которые находятся в руках помещиков и капиталистов, подорвем веру в них у их рабочих и крестьян. Над этим больше всего надо подумать. Советская власть в России окружена таким бесчисленным количеством врагов, и эти враги все же бессильны. Подумайте над всем ходом и исходом польской войны. Мы знаем теперь, что за спиной Польши стояли французские капиталисты, что они давали Польше деньги, снаряжение, обмундирование, снаряды, посылали французских офицеров. Совсем недавно мы имели сведения о появлении на польском фронте черных войск, т. е. французских колониальных войск. Значит, войну вела Франция, ей помогали Англия и Америка. В то же время в лице Врангеля Франция признала законное правительство России, – значит, и Врангеля Франция поддерживала, давала ему средства на вооружение и содержание армии. Англия и Америка также дают средства армии Врангеля. Против нас, следовательно, было три союзника: Франция, поддерживаемая всеми богатыми странами мира, Польша и Врангель, – и мы вышли из этой войны, заключив выгодный мир. Значит, мы остались победителями. Всякий, кто посмотрит на карту, увидит, что мы победили, что мы вышли из этой войны с большим количеством земли, чем до начала войны. Но разве этот противник слабее, чем мы, разве он слабее наших военных сил, разве у него меньше людей, запасов для войны, снарядов? У него всего больше. Этот противник более сильный, чем мы, и все-таки он побит. Вот над этим нужно подумать, чтобы понять, в каком положении находится Советская Россия по отношению ко всем государствам всего мира.

Когда большевики начали революцию, они говорили, что мы можем и должны начать ее; но мы вместе с тем не забыли, что успешно окончить и довести ее до безусловно победного конца можно, не ограничиваясь только одной Россией, но в союзе с целым рядом стран победив капитал международный. Капитал России связан с капиталом международным. И когда наши противники говорят нам: если бы вы даже победили в России, ваше дело все же погибнет, потому что другие капиталистические государства вас задавят, – то как ответ на это мы имеем теперь очень важный опыт, – опыт войны с Польшей, который показывает, как вышло на самом деле. На самом деле, почему произошло то, что Франция, Польша и Врангель, более сильные, чем мы, полные ненависти к большевизму и решимости свергнуть Советскую власть, через полгода – и даже меньше, если считать началом наступления апрель, – побеждены, что война кончается в нашу пользу? Как могло случиться, что Советская Россия, измученная войной империалистической и гражданской, окруженная врагами, отрезанная от всяких источников предметов обмундирования и снаряжения, – эта Советская Россия оказалась победительницей? Вот над этим надо подумать, потому что, вдумываясь в этот вопрос, мы начинаем понимать механику революции не только русской, но и международной. Мы видим подтверждение того, что русская революция есть только одно звено в цепи революции международной и что наше дело стоит прочно и непобедимо, потому что во всем мире дело революции развивается, экономические условия складываются так, что они наших врагов обессиливают, а нас с каждым днем усиливают, и что это не было ни преувеличением, ни хвастовством, ни увлечением, это вам доказала теперь еще раз польская война. Трое союзников воевали против нас. Казалось бы, не трудно соединить этих трех союзников между собой, но оказалось, что трое союзников, обученных великим опытом войны Юденича, Колчака и Деникина, не могли соединиться против нас, на каждом шагу они ссорились между собой, и это особенно поучительно из истории только что закончившейся польской войны. Наш поход на Варшаву, этот поход Красной Армии, когда свыше 600 верст усталые, измученные, плохо одетые солдаты шли, непрерывно нанося поражение за поражением польским войскам, войскам, прекрасно обученным и имеющим сотни лучших инструкторов из французских офицеров, – этот поход вскрыл перед нами внутреннее отношение между всеми нашими противниками. Когда войска Красной Армии подходили к границе Польши, мы получили 12 июля телеграмму от английского министра иностранных дел Керзона, который от имени Лиги наций, пресловутой Лиги наций, союза, объединяющего будто бы Англию, Францию, Америку, Италию, Японию, государства, которые обладают военной силой, гигантской силой, которые обладают всем военным флотом мира, военное сопротивление которым, казалось бы, является вещью совершенно невозможной, нелепой, – от имени этой Лиги наций предлагает нам прекратить войну и вступить в переговоры с поляками в Лондоне. Согласно этой телеграмме линией границы должна была быть линия около Гродно, Белостока, Брест-Литовска и по реке Сану в Восточной Галиции. Мы ответили на это предложение, что мы ни с какой Лигой наций не считаемся, потому что мы видели несерьезность этой Лиги наций, ее не слушают даже сами ее члены. Наш ответ французское правительство признало дерзким, и казалось бы, что против нас должна была выступить эта Лига наций. Но что же обнаружилось? Лига наций развалилась от этого первого нашего заявления, и Англия и Франция выступили друг против друга.

Английский военный министр Черчилль уже несколько лет употребляет все средства, и законные, и еще более незаконные с точки зрения английских законов, чтобы поддерживать всех белогвардейцев против России, чтобы снабжать их военным снаряжением. Это – величайший ненавистник Советской России, и тем не менее Англия сейчас же после нашего заявления разошлась с Францией, так как Франции нужны силы белогвардейской России, чтобы они могли защищать ее от Германии, Англии же никакой защиты не нужно, Англия страна морская, она никакого выступления не боится, потому что владеет сильнейшим флотом. Таким образом, на первом же шагу оказалось, что Лига наций, которая посылала такие неслыханные угрозы России, бессильна. На каждом шагу обнаруживается, что интересы составных частей этой Лиги наций взаимно противоречивы. Франция желает поражения Англии, и наоборот. И когда тов. Каменев вел переговоры с английским правительством в Лондоне и когда он заявил английскому премьер-министру: «Допустим, что вы действительно исполните то, что говорите, но как же Франция?» – то английский премьер-министр должен был ответить, что Франция пойдет своим путем, «мы с Францией одинаково идти не можем». Оказалось, что Лиги наций не существует, что союз капиталистических держав есть пустой обман и что, на самом деле, это – союз хищников, из которых каждый старается урвать что-нибудь друг у друга. И теперь, когда нам пришлось при заключении мира в Риге узнать, что разделяло Польшу, Англию, Францию и Врангеля, почему они не могли соединиться, мы узнали, что у них интересы были разные, потому что Англия хочет иметь под своим влиянием новые маленькие государства – Финляндию, Эстляндию, Латвию и Литву, и ей нет никакого дела и даже невыгодно восстановление царской, или белогвардейской, или хотя бы буржуазной России. И потому Англия действует наперекор Франции и не может соединиться с Польшей и Врангелем. Франция же заботится о том, чтобы перебить польских солдат до последнего из-за своих интересов, из-за своих долгов. Она надеется, что мы ей заплатим те 20 миллиардов долга, которые взял бывший царь и которые подтвердило правительство Керенского, и теперь всякому разумному человеку ясно, что французским капиталистам не видать этих денег, как своих ушей, и французские капиталисты понимают, что французских рабочих и крестьян на войну не пошлешь, а польских – сколько угодно, пусть польские солдаты гибнут, чтобы французские капиталисты получили свои миллиарды. Но и польские рабочие видят, что в Польше французские, английские и др. офицеры держат себя как в завоеванной стране, и поэтому мы во время переговоров в Риге увидали, что партия польских рабочих и крестьян – безусловно патриотическая, безусловно враждебная большевизму, похожая на нашу партию правых меньшевиков и эсеров, что эта партия стояла за мир и была против правительства польских помещиков и капиталистов, которые до последнего момента стремились сорвать мир, стремятся к этому еще и теперь, и долго еще будут стремиться, о чем мне придется говорить, когда я перейду к вопросу о том, прочен ли этот предварительный мир, который мы только что заключили.

Третий из союзников, который боролся за то, чтобы вернуть всю Россию помещикам и капиталистам, Врангель, к России причисляет и Польшу. Ведь все русские цари, русские помещики и капиталисты привыкли считать Польшу своей добычей, они не забыли, что Польшу душили еще русские крепостные мужики, когда их посылали на войну, с царем во главе, и значит, если бы Врангель победил, он победил бы для того, чтобы вернуть помещикам всю власть и в России, и в Польше. Но вышло то, что, когда против нас собрались три союзника, они начали с того, что разодрались между собой. И того, чего хочет Франция, не хочет ни польский мужик, ни польский рабочий, и, чего хочет Врангель, не хочет даже ни один помещик Польши. И теперь, когда к нам попадают радио Врангеля или же радио из Парижа с французскими правительственными сообщениями, то мы видим, что Врангель и Франция скрежещут зубами, потому что они понимают, что это за мир, который сейчас заключен нами с Польшей, хотя они и уверяют, что это не мир, что Польша не может его подписать. Мы же посмотрим, – пока что мир подписан. Между тем как Врангель, так и Франция не понимают, в чем тут дело. Они не могут переварить того чуда, что разоренная Советская Россия побеждает цивилизованные государства, которые сильнее ее. Они не понимают того, что вся сила этих побед есть основное учение коммунистов, которое говорит, что собственность разъединяет, а труд соединяет. Частная собственность – это грабеж, и государство, основанное на частной собственности, есть государство хищников, которые воюют для дележа добычи. И еще не кончив этой войны, они начинают уже бороться внутри, между собой. Год тому назад нам грозили 14 государств. А между тем союз этих 14 государств развалился сразу. А почему он развалился? Да потому, что договор этих государств между собой был только договором на бумаге, и никто из них не пошел на войну. И когда теперь началась война, Франция, Польша и Врангель соединились между собой, то и их союз развалился потому, что они ставят друг другу подножку. Они стали делить шкуру медведя, которого еще не убили, да и не убьют. А между тем из-за этого медведя у них идут уже раздоры.

Опыт мировой политики доказал, что союз против Советской России неминуемо осужден на неудачу, потому что это союз империалистический, союз хищников, которые не объединены, и действительного интереса, прочного, соединяющего их, у них нет. У них нет того, что соединяет рабочий класс, у них нет этого интереса, и это еще раз обнаружилось во время польской войны. Когда наша Красная Армия сломила сопротивление поляков, когда она взяла Белосток и Брест-Литовск, подошла к польской границе, то всей установившейся системе международной политики пришел конец, так как она держится на Версальском договоре, а Версальский договор это есть договор хищников и разбойников. Когда нам навязали Брестский мир, под игом которого мы были столько времени, тогда во всем мире кричали, что это мир грабителей. Когда была побеждена Германия, Лига наций, воюя против нее, кричала о том, что это война освободительная, демократическая. Германии был навязан мир, но мир этот был ростовщический, мир душителей, мир мясников, потому что они разграбили и раздробили Германию и Австрию. Они лишили их всех средств жизни, оставили детей голодать и умирать с голоду, это мир неслыханный, грабительский. Таким образом, что такое Версальский договор? Это неслыханный, грабительский мир, который десятки миллионов людей, и в том числе самых цивилизованных, ставит в положение рабов. Это не мир, а условия, продиктованные разбойниками с ножом в руках беззащитной жертве. У Германии отняты этими противниками по Версальскому договору все ее колонии. Турция, Персия и Китай превращены в рабов. Получилось такое положение, при котором ⁷/₁₀ мирового населения находится в порабощенном положении. Эти рабы разбросаны по всему миру и отданы на растерзание кучке стран: Англии, Франции и Японии. И вот почему весь этот международный строй, порядок, который держится Версальским миром, держится на вулкане, так как те ⁷/₁₀ населения всей земли, которые порабощены, только и ждут не дождутся, чтобы нашелся кто-нибудь, кто поднял бы борьбу, чтобы начали колебаться все эти государства. Франция надеется получить старые долги, а сама в долгу у Америки, и платить эти долги Америке ей нечем, так как у нее ничего нет, а частная собственность у них священна. В чем же заключается эта священная частная собственность? Да в том, что цари и капиталисты занимают деньги, а рабочие и крестьяне должны этот долг платить. Они накануне краха. Им из долгов не выйти. И в это-то самое время Красная Армия сломила польскую границу и подошла к германской границе. Это было тогда, когда в Германии все, даже черносотенцы и монархисты, говорили, что большевики нас спасут, когда увидели, что Версальский мир трещит по всем швам, что есть Красная Армия, которая всем капиталистам объявила войну. Что же оказалось? А оказалось то, что Версальский мир держится на Польше. Правда, нам не хватило сил довести войну до конца. Но нужно помнить, что наши рабочие и крестьяне были разуты и раздеты, но они шли все-таки вперед и преодолевали такие трудности и воевали при таких условиях, при каких не приходилось воевать ни одной армии во всем мире. У нас не хватило сил, мы не могли взять Варшаву и добить польских помещиков, белогвардейцев и капиталистов, но наша армия показала всему миру, что Версальский договор не есть такая сила, какой его изображают, что сотни миллионов людей осуждены теперь на то, чтобы десятилетия платить самим и заставлять платить внуков и правнуков по займам, чтобы обогатить французских, английских и других империалистов. Красная Армия показала, что этот Версальский договор не так прочен. После этого Версальского договора наша армия показала, как разоренная Советская страна летом 1920 года была, благодаря этой Красной Армии, в нескольких шагах от полной победы. Весь мир увидел, что есть сила, для которой Версальский договор не страшен, и что никакие Версальские договоры не сломят силы рабочих и крестьян, если они умеют расправляться с помещиками и капиталистами.

Итак, самый поход против Версальского мира, поход против всех капиталистов и помещиков всех стран и против удушения ими остальных, – не прошел даром. Это видели и над этим думали миллионы и миллионы рабочих и крестьян во всех странах и теперь в Советской республике видят своих избавителей. Они говорят: Красная Армия доказала, что она отвечает на удары, однако у нее не хватило сил на победу в первый год, можно сказать, даже в первый месяц ее мирного строительства. Но за этим первым месяцем мирного строительства последуют годы, и с каждым таким годом она будет становиться в 10 раз более сильной. Думали, что Версальский мир есть мир всесильных империалистов, и убедились после лета 1920 года, что они более бессильны, чем рабочие и крестьяне даже слабой страны, если они умеют соединить свои силы и дать отпор капиталистам. И Советская Россия летом 1920 года выступила не только как сила, обороняющаяся от насилия, от натиска польских белогвардейцев, она выступила на деле как всемирная сила, способная разрушить Версальский договор и освободить сотни миллионов людей в большинстве стран земли. Вот значение того похода Красной Армии, который состоялся нынешним летом. Вот почему в Англии произошли такие события во время этой войны, которые знаменуют перелом во всей политике Англии. Когда мы отказались остановить свои войска, Англия ответила угрозой: «Мы посылаем свой флот на Петроград». Был дан приказ наступать на Петроград. Так было заявлено английским премьер-министром тов. Каменеву и сообщено во все страны. Но на другой день после этой телеграммы по всей Англии пошли митинги, собрания, и появились как из-под земли «комитеты действия». Рабочие объединились. Все английские меньшевики, которые еще более подлы, чем меньшевики русские, еще более лакейски держатся перед капиталистами, даже они должны были объединиться, потому что этого требовали рабочие, а рабочие Англии сказали: «Мы войны против России не допустим!». И по всей Англии образовались «комитеты действия», и война английских империалистов была сорвана, и опять оказалось, что Советская Россия в ее войне против империалистов всех стран имеет союзников в каждой из этих стран. Когда большевики говорили: «Мы не одиноки, восставая против помещиков и капиталистов в России, потому что в любой стране у нас есть союзник, этот союзник – рабочий и трудящийся, они есть в большинстве стран», – на это отвечали насмешками и говорили: «Где они проявили себя, эти трудящиеся?». Да в Западной Европе, где капиталисты гораздо сильнее, где они живут на счет сотен миллионов ограбленных колоний, – там подняться гораздо труднее, там рабочая революция растет несравненно медленнее. Однако она растет. Однако, когда Англия в июле 1920 года погрозила России войной, английские рабочие эту войну сорвали. Английские меньшевики пошли за английскими большевиками. Они должны были пойти за английскими большевиками и сказать против конституции, против закона: «Войны мы не допустим. Если вы завтра объявите войну, мы объявим стачку и не только не дадим вам угля, но и Франции не дадим». Английские рабочие заявили, что они желают делать международную политику, и они делают ее так, как делают большевики в России, а не так, как делают капиталисты в других странах.

Вот образец того, что вскрыла польская война. Вот почему через полгода мы оказались победителями. Вот почему разоренная, слабая, отсталая Советская Россия побеждает союз государств, несравненно более могущественный, потому что у этих государств нет внутренней силы, потому что рабочие и трудящиеся против них, и это обнаруживается в каждом кризисе. Это обнаруживается потому, что это есть хищники, которые бросаются друг против друга и не могут объединиться против нас, в последнем итоге, в конце концов, потому, что собственность разъединяет и превращает людей в зверей, а труд объединяет. И труд объединил не только рабочих и крестьян России, но объединил их с рабочими и крестьянами всех стран, так что во всех странах видят теперь, что Советская Россия есть сила, разрушающая Версальский мир. Окрепнет Советская Россия, и разлетится Версальский договор, как он чуть не разлетелся в июле 1920 года от первого удара Красной Армии. Вот почему эта польская война кончилась так, как ни одно из империалистических государств не ожидало. И этот урок является для нас величайшим уроком, показывающим на примере, на поведении всех государств, участвующих во всемирной политике, что наше дело стоит прочно, что каковы бы ни были попытки нашествия на Россию и военные предприятия против России, а таких попыток еще, вероятно, будет не одна, но мы уже закалены нашим опытом и на основании фактического опыта знаем, что все эти попытки рассыплются прахом. И после каждой попытки наших врагов мы будем выходить более сильными, чем были до них.

Теперь от международной политики, которая в столкновении с Версальским миром доказала наши силы, перейду к более близким, практическим задачам, перейду к положению, которое создалось в связи с Версальским договором. Не буду останавливаться на том значении, какое имели бывший в июле в Москве Второй съезд Коммунистического Интернационала, съезд коммунистов всего мира, и тот съезд народов Востока, который потом состоялся в Баку. Это те международные съезды, которые сплотили коммунистов и показали, что во всех цивилизованных странах и во всех отсталых восточных странах большевистское знамя, программа большевизма, образ действий большевиков – есть то, что для рабочих всех цивилизованных стран, для крестьян всех отсталых колониальных стран является знаменем спасения, знаменем борьбы, что действительно Советская Россия за эти три года не только отбила тех, кто бросался, чтобы ее душить, но и завоевала себе сочувствие трудящихся во всем мире, что мы не только разбили наших врагов, но мы приобрели и приобретаем себе союзников не по дням, а по часам. Что сделали съезд коммунистов в Москве и съезд коммунистических представителей народов Востока в Баку, – этого нельзя сразу измерить, это не поддается прямому учету, но это есть такое завоевание, которое значит больше, чем другие военные победы, потому что оно показывает нам, что опыт большевиков, их деятельность, их программа, их призыв к революционной борьбе против капиталистов и империалистов завоевали себе во всем мире признание, и то, что сделано в Москве в июле и в Баку в сентябре, еще долгие месяцы будут усваивать и переваривать рабочие и крестьяне во всех странах мира. Это есть такая сила, которая при любом конфликте, при любом кризисе проявит себя за Советскую Россию, как мы видели неоднократно, это есть тот основной урок, который вытекает из польской войны с точки зрения соотношения сил во всем мире.

Переходя к тому, что происходит сейчас у нас, я должен сказать, что главная сила, которая осталась против нас, это – Врангель. Франция, Польша и Врангель шли против нас вместе. Когда наши войска были заняты всецело войной на Западном фронте, Врангель собирал свои силы, а французский и английский флоты помогали ему. Когда Врангель подошел к Кубани, он надеялся там на зажиточного казака-кулака. Кто помогал тогда Врангелю, кто давал ему топливо, военный флот, чтобы держать его в Донецком бассейне? Английский и американский флоты. Но мы знаем, что этот десант провалился, потому что кубанский казак хотя и богат хлебом, но он прекрасно видел, что значат эти обещания Учредительного собрания, народовластия и проч. прекрасных вещей, которыми мажут дураков по губам эсеры, меньшевики и проч. Может быть, кубанские крестьяне верили им, когда они так красно говорили, но в результате они поверили не словам, а делу, они увидели, что большевики хотя народ и строгий, но все-таки с ними лучше. В результате этого Врангель полетел с Кубани, а многие сотни и тысячи из его войск оказались расстрелянными. Тем не менее в Крыму Врангель собирал все больше и больше своих сил, у него войска состояли почти сплошь из офицеров, это делалось в надежде на то, что при первом же благоприятном моменте удастся развернуть эти силы, лишь бы только за ним пошли крестьяне.