Цена

Тем не менее, для того, чтобы более ясно и во всей полноте представить себе картину, описывающую человеческие возможности, нам необходимо провести краткий сравнительный анализ биоэнергетических возможностей тех четырёх тружеников, названных с чьей – то лёгкой руки производителями, которые встречались нам на этих страницах ранее. Как вы уже догадались, речь идёт об Архисеятеле, Первопахаре, земледельце Ячменное Зерно и фермере – трактористе Святогоре.

За 153 дня весенне – летне – осеннего полевого сезона Архисеятель производительно затратил 422900 килокалорий собственной биофизической энергии, вырасти и собрав при этом 1344000 зёрен/ грамм пшеницы – пятизернянки. За те же самые 153 дня полевого сезона Первопахарь израсходовал те же 422900ккал/период своей собственной биофизической энергии, вырастил и собрал 3735000 зёрен/грамм точно такой же пшеницы – пятизернянки. Соответственно, земледелец, Ячменное Зерно, затратив за 153 дневный сезон 372969ккал/период собственной биофизической энергии, умудрился произвести 29866650 зёрен/грамм пшеницы – пятизернянки. А, Святогор затратив за 153 дня 306000 ккал/период собственной биофизической энергии на производство пшеницы, вырастил и собрал урожай равный 1075200000 зёрен/ грамм такой же пшеницы – пятизернянки.

А теперь составим сравнительную таблицу производительно затраченной биофизической энергии тружеников и продуктивных результатов наших земледельцев.

Из этой таблицы очень хорошо видно, что биофизические возможности людей трудиться продуктивно, сиречь, производительно, находятся на одном уровне, колеблясь незначительно от минимума (306000ккал/период), к максимуму (422900ккал/период). Однако обнаруживающиеся при этом уровни производительности труда столь сильно отличаются друг от друга, что не знай, мы о существовании Росинанта и трактора «Владимирец», мы бы только диву давались, отчего это столь потрясающе различны массы продукции произведённой нашими неутомимыми земледельцами.

Из проведённого нами краткого анализа вытекает лишь один единственный вывод. Производительные возможности людей, независимо от их только биофизических данных, равны, но результаты их производительной деятельности различны. И тем они выше, чем большую часть тяжёлого физического труда человек перекладывает на плечи технических средств производства, оставляя за собой при этом лишь функции управления техническими средствами, контроля и наблюдения за работой машин и механизмов. То есть, оставляя за собой, по сути, лишь интеллектуальную сферу производительной деятельности. Стремление человека избавиться от тяжёлого физического труда, продиктовано, прежде всего, его, ограниченными природой, биофизическими возможностями.

Но, вот, что удивительно и странно. Если производительные возможности человека ограничены его биофизическими возможностями, то биофизические потребности человека прямо таки не знают границ. Желание человека иметь всё, чего пожелает душа его, не может ограничить никакая реальность. Скорее наоборот, все и всяческие фантазии уверяют сознание человека в том, что ему доступно всё, чего бы он ни пожелал. И когда желания удаётся удовлетворить не за счёт собственных возможностей, они становятся непомерными, они превращаются в прихоти. Но, каким образом возможно удовлетворение всех и всяческих желаний? Ответ. Для того, чтобы прихоти, как непомерные желания, обернулись реальностью необходимо мистифицировать собственные возможности. Такое случается либо в сказке, либо …. Впрочем, давайте всё по порядку.

И, прежде всего, давайте остановимся на человеческих потребностях, как желаниях удовлетворяемых лишь за счёт индивидуальных возможностей.

Задерживая своё внимание на человеческих потребностях, необходимо рассмотреть этот вопрос более подробно, поскольку человеческие потребности есть целый спектр человеческих желаний взвешенных и, непомерных. А, именно:

а) естественные потребности

биофизические и бытовые желания, удовлетворяемые за счёт человеческих возможностей,

б) социальные потребности

социальные желания, удовлетворяемые за счёт естественных социальных возможностей

в) прихоти – несоразмерные, непомерные желания (сверхестественные желания)

удовлетворяются либо только частично за счёт собственных естественных возможностей, либо удовлетворяются полностью за счёт эксплуатации других членов единого общества.

Итак, начнём с естественных потребностей. Прежде нам уже неоднократно приходилось упоминать о физиологических и бытовых потребностей человека и, тем не менее, остановимся на этих понятиях ещё раз ввиду большой важности этого вопроса.

Дело в том, что человек не всегда чётко представляет себе границы своих желаний, могущих быть удовлетворёнными только за счёт реализации его естественных возможностей. Он не всегда при этом помнит о том. что естественные возможности человека целиком и полностью зависят от окружающего мира природы. Только наличие в природе достаточного количества пищи, воды, естественных и искусственных убежищ гарантирует человеку удовлетворение его естественных потребностей при известном приложении предпринимательских активных усилий во имя достижения цели, каковыми являются естественные потребности.

Пока человек не занимался производительным трудом, его желания ограничивались рамками природной продуктивности. Однако едва он взял в руки первые орудия труда ради удовлетворения своих естественных потребностей, желания его выросли самым непомерным образом. Хомосапиенс вдруг решил, что если он всё может, стало быть, и пожелать себе он также может всё, что только взбредёт ему в голову. При этом естественные желания, базирующиеся на естественных же возможностях, отступив на второй план, на первый выдвинули желания несоразмерные, то есть, сверхестественные.

Естественные потребности исключают болезненную фантазию, в которой фигурирует волшебная палочка, одним мановением которой удаётся удовлетворить все свои сверхестественные желания. Естественные потребности воспринимаются и осознаются человеком, как должное, как желания, произрастающие на реальной почве. Такой почвой являются естественные, индивидуальные человеческие возможности. Конечно, человек вполне способен приумножить свои индивидуальные возможности, но только лишь с привлечением сторонних сил. И вот кто или, что окажется объектом эксплуатации и даёт нам возможность чётко определить является ли человек эксплуатируемым субъектом, или он является эксплуататором. Но именно эксплуатация производительных сил не только множит человеческие возможности, но и расширяет границы желаний, выводя их за рамки естественных потребностей.

Таким образом, естественные потребности не есть комплекс сумасбродных желаний, но всегда лишь реальные желания, исходящие из объективных возможностей.

Из этого следует, что естественные потребности биологического объекта (индивида) удовлетворяются производительными возможностями природы и самого индивидуума, а вот несоразмерные или сверхестественные желания индивидуума, как личности, могут быть удовлетворены лишь через неэквивалентное изъятие результатов труда у коллектива производителей, то есть, личного присвоения продукции им не произведённой. Вот вам, если хотите, и разрешение дилеммы «справедливо – несправедливо».

Коллектив есть определённая масса плодотворно трудящихся производителей, то есть, коллектив это определённый социум независимо от того на какой ступени исторического развития он находится. Даже то, что коллективными усилиями производится разнообразная, проще говоря, неоднородная продукция не является решающим обстоятельством в определении социума, сиречь, человеческого коллектива. Первобытное стадо это коллектив диких особей. Племя – коллектив кровнородственных сожителей. Род, народ это уже социальный коллектив связанный не только кровнородственными, но и производительными узами. И как всякий коллектив отвечающий понятию «социум», он есть совокупная масса наиболее активных индивидуумов потенциально способных производительно трудиться во имя обеспечения жизненно необходимыми средствами всех без исключения членов социального коллектива называемого человеческим обществом. Ведь не секрет, что в любом общественном коллективе есть часть членов способных трудиться активно и часть тех, кто на это не способен в силу ряда обстоятельств. А таковыми обстоятельствами являются старость, инвалидность, болезни, малолетний возраст и так далее. И хотя часть членов человеческого общества не способна продуктивно трудиться, тем не менее, эта часть надеется и нуждается в поддержке со стороны всех членов общества являющегося социальным коллективом. Именно из этих предпосылок и складываются социальные потребности, опирающиеся на социальные возможности.

Социальные потребности, как совокупность социальных желаний, возникают из необходимости социального самосохранения. Сохраняться же общество способно лишь в том случае, когда оно в состоянии обеспечить социальную защиту каждого члена своего коллектива. Методы и способы самосохранения социального коллектива многочисленны и разнообразны, но в большинстве своём они сводятся к четырём фундаментальнейшим сферам осмысленной человеческой деятельности – здоровью, а точнее, к здравоохранению, защите от нападений извне, производительному труду и просвещению. Все эти четыре сферы осмысленной, целенаправленной, активной деятельности отдельного человека и человеческого коллектива в целом образуют культуру данного социума. Чем выше уровень культуры, тем надёжней здравоохранение, обороноспособность, выше производительные силы и просвещение даже самого крупного общества. Исторический уровень культуры общества находящегося на определённой исторической ступени своего развития формирует его социальные потребности, вытекающие из социальных и естественных желаний каждого члена социального коллектива. Но, в свою очередь, только при определённом уровне усвоенной культуры каждый человек самостоятельно способен трезво взвесить и оценить свои собственные желания и собственные возможности. Построить пирамиду Хеопсу в одиночку, ну никак не под силу, а вот коллективу строителей это вполне удастся, хотя и с великим трудом.

Социальные потребности, как совокупность человеческих желаний множества членов общественного коллектива, могут быть удовлетворены только через реализацию продуктивных усилий коллектива производителей, рационально распределивших между собой общественные обязанности. Часть членов общества ответственная за оборону, часть за здравоохранение, часть за просвещение, часть за производство жизненно необходимой обществу продукции и так далее. Но, в любом случае, общество способно реализовать свои насущные потребности только исходя из своих социальных возможностей, базирующихся на естественных возможностях каждого индивидуума. Когда человек способный производительно трудиться сиднем сидит сложа руки и абсолютно не принимает никакого участия в продуктивной деятельности всего общества, то не трудно догадаться, что для общества он есть камень на шее. В цивилизованном обществе такого очень скоро отправят туда, где Макария телят не пас., Правда, более цивилизованное общество оставит его без внимания исходя исключительно из общественно – гуманистических понятий и представлений. Кто знает. Может этот прилипший к камню и подперевший кулаком свой подбородок и есть то самый, кто не сегодня, завтра воскликнет «Эврика!». Кто знает …. Кто знает ….

Индивидуальные возможности производительно трудиться, довольно невелики и легко укладываются, точнее, располагаются в очень узком диапазоне биофизических возможностей отдельного человека. Однако в масштабах всего человеческого общества социальные возможности коллектива производителей вырастают до гигантских размеров. И всё – таки даже общество в целом не стремится ставить перед собой таких задач, которые не могут быть подкреплены социальными возможностями. В противном случае, каким бы мощным ни было общество его ожидает исторический крах. Тогда обществу не остаётся ничего иного, как всё начинать сначала.

Способность человека и общества производительно трудиться в полной мере реализуется лишь тогда. Когда и отдельный человек и общество в целом, грамотно и рационально умеют распорядиться продукцией произведённой собственным продуктивным трудом. Взвешенный подход к своим потребностям и своим возможностям позволяют человеку и обществу без ущерба для себя сохранять баланс собственных возможностей и собственных желаний. Если собственные возможности в начале есть интуитивное, а затем и осмысленно прогнозируемое производство продукции, то собственные желания, а в более полном объёме, собственные потребности, есть рационально прогнозируемое потребление продукта.

В свою очередь прихоти как несоразмерные желания ничего общего не имеют с потребностями, хотя на первый взгляд может показаться со стороны, что это всего лишь завышенные желания, которые вполне можно удовлетворить за счёт умноженных возможностей. Здесь может быть лишь два пути; первый – «Не печалься, ступай себе с богом. Будет вам новое корыто». Второй путь – «Выпросил, дурачина, корыто! В корыте много ль корысти? Воротись, дурачина, ты к рыбке; Поклонись ей, выпроси уж избу».

Что мы наблюдаем в этом сюжете? С одной стороны мы видим сказочное решение экономических проблем, а с другой неприкрытую эксплуатацию («воротись, … выпроси уж избу»). В первом случае золотая рыбка дарит старухе новое корыто, во втором случае оборзевшая старуха эксплуатирует добрые чувства золотой рыбки к старику, принуждает последнего выпрашивать у волшебницы уже не корыто, а целую избу. Принуждение и есть эксплуатация. Следовательно, коль не удовлетворяются прихоти с помощью волшебной палочки, стало быть, возникает желание удовлетворить их за счёт кого – то другого, если собственных возможностей, не достаёт. («Хочу быть владычицей морскою»). Отсюда, прихоти как неестественные, несоразмерные желания – это такие желания, которые никоим образом не могут быть удовлетворены естественными возможностями, как отдельно взятого человека, так и естественными возможностями всего производительного общества. И, тем не менее, в условиях коллективного производства большой массы жизненно необходимой продукции, прихоти, или несоразмерные желания одного человека могут быть легко удовлетворены за счёт остальных членов производительного коллектива. Каким образом? Только лишь через насильственное или мошенническое изъятие определённой массы коллективно произведённой продукции, в пользу одного члена этого коллектива. А, в ряде случаев, в пользу того, кто никогда не являлся и не является членом именно этого коллектива. Таким образом. Прихоти не могут нами рассматриваться в качестве экономической категории. В качестве таковых мы можем рассматривать лишь естественные потребности, как взвешенные желания, опирающиеся на естественные возможности.

Прогнозируемое потребление продукта.

Прогнозируемое потребление продукта, как интуитивное,

неосознанное стремление к самообеспечению жизненно

необходимыми средствами благополучного существования.

Со стороны взирая на жизненные перипетии домашних и диких животных можно подумать, что они не обладают сколь – нибудь рациональным сознанием. Это далеко не так. Элементы рационального присущи и сознанию животных, несмотря на то, что животное сознание есть сознание зоологическое. Примером зачатков рационального сознания может служить история с буридановым ослом, не способным решить какая из двух копен сена ближе. И то, что он оказался как раз посредине двух копен ещё не говорит о том, что, в конечном итоге, не выберет из них какую – нибудь одну. Просто до поры, до времени он вычисляет до какой из двух копен меньше всего шагов. Его нерешительность, как раз и говорит нам о том, что осёл этот по натуре рационалист и аналитик. Другим примером убеждающим нас в некоторых формах зоорационального мышления является тот факт, что любое испытывающее жажду животное идёт к воде, а не от воды. Из двух равновеликих вариантов оно выбирает наиболее оптимальное. То же самое и с пищей. Изголодавшийся буриданов осёл в конце концов махнёт на всё хвостом и двинется по направлению к наиболее привлекательной копне сена, несмотря на то, что обе пахнут одинаково аппетитно. Голод не тётка, погонит и за тридевять земель.

Ещё одним примером может служить страх. Пугливая газель ни за какие коврижки не пойдёт в пасть голодному тигру, как бы тот не таращил на неё свои свирепые зенки. Перво – наперво, она направится подальше от его беспощадных когтей и клыков, и не просто пойдёт, а поскорее умчит во всю прыть помахав на прощание хвостиком обалдевшему тигру. Из двух зол выберет газель наименьшее. Способность из двух и более альтернативных вариантов выбрать наиболее оптимальный, и есть форма мышления, которую мы называем рациональной, а как явление рационализмом.

Благодаря потрясающей человеческое воображение природной интуиции, тонкому обонянию животные в первую очередь движутся туда где безопаснее, где более всего воды и пищи. Аромат свежих, сочных трав и плодов воображению растительноядных рисует обильные едой сады и пастбища, а плотоядному хищнику тучные бёдра тельцов. Все эти блеющие, хрюкающие, мычащие, фыркающие, сопящие, рыкающие, большими массами стремящиеся к обеденному столу и водопою и не подозревают, что гонит их прежде всего не голод, а интуитивный, неосознанный прогноз обещающий им несметное число любимых лакомств. Сам же прогноз, как следствие, рождается благодаря возникающему чувству голода. Голод, а, точнее, чувство голода есть причина, прогноз будущего потребления – следствие. Приносимый ветром запах трав и плодов обещает животным разнообразное по качеству и количеству искомое питание. Стало быть, прогноз есть попросту обещание на будущее. А вот удастся ли животным добрести до кормушки никому из них этого не обещано, не гарантировано. По той простой причине, что обещать – то некому. Разве что леопард или тигр своими когтями и клыками поклянутся на крови, что где – то там, в местах не столь отдалённых закуска таки имеется, ну да то ведь от лукавого. И человек, ещё будучи приматом, сиречь, зоопитеком тоже интуитивно по запаху и другим приметам прогнозировал ассортимент, количество и качество продукта питания имеющегося в каком – либо из местных направлений. А наличие большого количества разнообразной и качественной пищи надолго обеспечивало его жизненно необходимыми средствами благополучного существования.

Трудно сказать, как и каким образом, древний человек перешёл от собирательства к окультуриванию и селекции полезных ему растений и животных, но можно предположить, что разнообразное и разновременное плодоношение полезных растений и плодов давало обильную пищу не только его желудку, но и его уму. В условиях, когда к завершению срока плодоношения одних растений созревали следующие и так до тех пор пока вновь не начинали плодоносить первые, возникла мысль об оседлости, поскольку нужда в гастрономическом кочевье отпадала. А наблюдая хоровод плодоношения, человек уловил взаимосвязь между сроками созревания и периодом времени, в течение которого протекал вегетативный цикл. Заметить такое мог только оседлый, то есть, «местный» житель. Постепенно наблюдая за вегетативным циклом, человек пришёл к мысли о том, что в природе всё совершается закономерно, то есть в предопределённом порядке. А раз так, значит, яблоко съеденное сегодня удастся отведать вновь только после того, как он поочерёдно откушает сливу, грушу, персики, бананы, огурцы, помидоры, капусту, морковь, петрушку, сельдерей, смородину и так далее по списку вплоть до клубники, черешни, вишни, съест фисташку, финики, фигу. Цикличность регулярно чередующихся, но неизменно повторяющихся природных процессов позволили человеку заранее предполагать потребление полюбившегося ему продукта питания. Дальше больше, всякий прогноз опирающийся на периодичность природных процессов обретал форму пророчества сбывающегося регулярно с точностью до наступления созревания следующего гастрономического лакомства. Закономерность тем и хороша, что носит форму неукоснительного правила. Но достаточно было в утвердившуюся закономерность вторгнуться такому элементу, как случайность, тут же нарушался утвердившийся порядок. Случайностью могла оказаться элементарная засуха, ураган, цунами, вселенский потоп и прочий всякий в огороде недород. И тогда на сыто дремлющее сознание зоопитека обрушивался такой психологический стресс, что само небо в такие минуты казалось ему с овчинку. Рухнувший, с некогда плодородных ветвей на грешную землю, зоопитек принимался усердно взывать к богам и недоумённо чесать в затылке. Надо же. Только сейчас всё было хорошо, сладко и сыто, а уже прямо сейчас стало всё вдруг непонятно и мерзопакостно. Но именно это неблагоприятное обстоятельство подталкивало нашего предка к новым мыслям. Родившиеся в результате длительного и мучительного анализа новые мысли приводили к новым решениям. Новые мысли, родившиеся на почве пережитого опыта, побуждали и к новым, но уже осмысленным действиям.

Прогнозируемое потребление продукта,

как условие планируемого производства

продукции способной стать жизненно

необходимым продуктом.

Было бы наивно полагать, что человек выработавший в себе способность прогнозировать на будущее станет планировать, а затем и осуществлять свои действия во имя достижения каких – то абстрактных, то есть, неконкретных, нереальных результатов. Абстрактное так и останется абстрактным, не обрети оно конкретное воплощение, некую форму наполненную конкретным содержанием. Где вы встретите австралопитека, выпекающего из обычной глины съедобные пряники? Такой продукт ни один порядочный и здравомыслящий человек не станет употреблять себе в пищу. Зато «выпекать» из глины продукцию гончарного производства было занятием уважаемым и престижным во все времена. Пряник из глины продукт конкретный, но употребление его чисто абстрактное, игрушечное, воображаемое. И потому может привлечь внимание лишь детей, как игрушка, как детская невзаправдашная прихоть. А вот хорошо обожжённый в огне глиняный горшок продукт в употреблении конкретный, всегда пользующийся большим спросом даже в наше высоко цивилизованное время. Стало быть, во все времена и всегда производилось лишь то, что могло принести человеку ощутимую пользу в облегчении условий труда и быта. Конечно, со временем, когда люди научились производить избыточные массы продукции, они смогли позволить себе тратить часть избыточно произведённой продукции на нечто абстрактное, отчего ни богу свечка, ни чёрту кочерга. Тем не менее, удовлетворяя свои прихоти, неизвестно за чей счёт, такой купчина тратил значительные массы избыточной, а зачастую, и жизненно необходимой продукции на нечто невообразимо причудливое. Ну, так, то купчина, а мы, то ведь о трудяге речь ведём. И уж кому, кому, а ему – то всяко – разно приходится планировать производство только той продукции, которая в дальнейшем станет жизненно необходимым продуктом.

Заглядывая несколько вперёд, в будущее, человек вдруг с беспокойством и тревогой начинает осознавать, что и завтра, и послезавтра, и после послезавтра и далее, как и сегодня ему нужна будет сытная пища, тёплое добротное жильё, удобная и красивая одежда и ещё множество всякой всячины, Которая не только облегчает условия его существования, но и помогает ему успешно преодолевать жизненные невзгоды и неурядицы. Ведь это только в сказочных райских кущах сами собой в изобилии растут и плодоносят яблони, груши, сливы, персики, ананасы и прочая фруктовоягодная снедь вкупе с овощами. На самом деле этакое обилие дармовой пищи есть лишь досужие фантазии лентяев и лоботрясов. В реальной же жизни всё гораздо жёстче. Не поклонишься с усердием матушке – земле, можешь класть зубы на полку. И от того волей неволей приходится человеку задумываться о своём будущем. А что значит задумываться? Это прежде всего анализировать и прогнозировать на основе выводов вытекающих из предварительного анализа.

Как это ни удивительно, но прежде всего человек прогнозирует именно потребление продукта, а не производство продукции в будущем годной к употреблению в качестве жизненно необходимого продукта. И только потом исходя из желания иметь «то – то» и «то – то», человек планирует производство «того – то» и «того – то». При этом вовсе не важно под «тем – то» и «тем – то» подразумевается пшеница ли, рожь ли, ячмень ли, бобы, баобабы или кинжалы, топоры. Мечи, орала, бороны, плуги, культиваторы, трактора ли. «То – то» и «то – то» означает вообще нечто конкретно неопределённое. Но вместе с тем под «этим» и «этим» мы вправе подразумевать всё, что только нам заблагорассудится.

Вот и человек прогнозируя будущее потребление продукта понимает, что получит он желаемое только в том случае если не станет ждать милостей от природы, а произведёт всё необходимое сам. И вот тут – то однозначно и возникнет необходимость заблаговременно спланировать производство, то есть изготовление того, что так необходимо человеку. Стало быть, прогнозируемое, или обещаемое потребление продукта завтра. Есть условие сегодняшнего планирования производства определённого количества необходимой продукции несущей в себе потенциально высокие качества будущего продукта потребления.

Архисеятель, приступая к севу пшеницы – пятизернянки уже заранее знал, что приложив определённые и довольно значительные усилия, осенью соберёт хороший урожай по массе пятикратно превышающей массу высаженной им пшеницы. И хотя биологическое производство пшеницы есть процесс чисто природный, тем не менее, Архисеятель был убеждён, что его усилия не канут в Лету. Летом, прислуживая природе, он станет охранять взошедший колос, а осенью без чьей – либо помощи соберёт всю массу созревшей пшеницы, чтобы засыпать её в свои и только в свои закрома. Незваные гости типа мышей, воробьёв, галок, ворон, сорок и прочей парно и непарнокопытной публики будут с порога выпровождены не солоно хлебавши. А буде кто из них на Архисеятеля с обиды копыто поднимет, так такому хвоста враз накрутят. И не потому, что Архисеятель такой уж очень крутой и жадный мужик, а просто потому, что у него всё заранее спланировано, распределено и на дармоедов не остаётся ни крошки хлеба. Часть его урожая пойдёт на расширение площади посевной, часть в обмен на штаны, рогатку, кинжал и самая главная жизненно необходимая часть урожая будет им потреблена в течение целого астрономического года в качестве продукта питания. И, в зависимости от массы нового урожая Архисеятель и станет строить новые широко или мелкомасштабные планы.

Вообще – то желание и умение прогнозировать есть одно из замечательных качеств человека, хотя бы потому, что человек всегда верит в нечто незыблемое, постоянное основательное и надёжное. И прежде всего он верит в себя, в свои собственные силы. Остальное приложится. «дайте мне точку опоры и я переверну Земной шар» – уверял всех Архимед. И ему верили. Правда опереться обо что – нибудь ему так и не дали. Ведь каждый, даже самый дремучий неуч понимал, что такой точкой опоры могло быть только Солнце. Тем не менее, Архимеду верили уже потому, что слыл он замечательным конструктором машин значительно облегчающих труд человека. Для этого достаточно вспомнить винт, изобретённый им и названый людьми в честь гениального механика винтом Архимеда. Сей винт, а точнее шнек, подавал воду на поля. Весь же труд по вращению винта ложился на плечи терпеливого ослика, того самого буриданова осла, с которым нам уже пришлось встретиться. Умей этот осёл прогнозировать заранее свою судьбу, он ни за что бы, не попался на глаза Архимеду. А этот попался и как раз тогда, и как раз в тот момент, когда решал задачу о двух копнах сена. Её успешное решение подсказал проходивший мимо Архимед, но в уплату за это впряг ослика в свой винт. Стало быть, прогнозируя будущее потребление продукта всегда следует помнить не только об охапке сена, но и об Архимеде в любую минуту готовым напялить хомут на кого угодно лишь бы впрячь того в работу. И пусть говорят, что прогноз дело неблагодарное, однако прогноз опирающийся на устойчивый базис даёт человеку возможность во – первых, с уверенностью смотреть в будущее, во – вторых рационально распределять свои производительные усилия в производственных процессах и в – третьих более мене точно рассчитать ожидаемый результат. Только на базе математически выверенного технико – экономического расчёта будущего потребления продукта, можно точно спланировать производство продукции способной стать в будущем жизненно необходимым продуктом потребления.

Регулярное производство продукции

как гарант регулярного потребления

необходимого продукта.

Организация регулярного производства продукции,

как становление и функционирование производительного

процесса.

а) закономерность организации регулярного производства

(индивидуальный труд, коллективный труд)

б) необходимость организации регулярного производства

(привычки, традиции, обмен)

в) потребляемый в процессе производства продукт.

Исходя из вышеизложенного, мы вправе позволить себе опереться на наши доводы для того, чтобы развивать свою мысль дальше. И, прежде всего, мы хотим заострить наше внимание на том, что естественные потребности в различные исторические эпохи значительно отличались друг от друга. Если в доисторические времена естественные потребности приматов укладывались в рамки чисто биологических потребностей (предок человека, как биологический объект), то с развитием производительной деятельности естественные потребности человека уже выходят за пределы чисто биологических потребностей. Человек перемещается в ранг экономического субъекта, поскольку становится объектом экономической эксплуатации. Естественные потребности экономического субъекта подавляются эксплуататором во имя исполнения его (эксплуататора) собственных прихотей, каковые ежечасно, ежеминутно, ежесекундно рождаются праздным умом «хозяина». Естественные потребности социального субъекта (гражданина) удовлетворяются исходя из баланса индивидуальных желаний и индивидуальных возможностей. Эксплуатация человека человеком исключается. Ибо в цивилизованном обществе эксплуатация человека человеком есть преступное деяние, преследуемое по закону. Полное удовлетворение естественных потребностей, а, сюда входят и социальные потребности, для социального субъекта (гражданина) возможно лишь при наличии регулярного производства продукции, регулярно же превращаемой в необходимый продукт потребления. Здесь оговоримся сразу. Такое регулярное производство продукции, её регулярное превращение в продукт потребления и не менее регулярное потребление возможно только при условии наличия социального субъекта (гражданина) не являющегося объектом экономической эксплуатации, каковым предстаёт перед нами экономический субъект. Вот он то, экономический субъект и есть тот самый биологический объект, с той лишь разницей, что превращён в объект экономической эксплуатации. И с этих позиций положение человека превращённого в объект экономической эксплуатации ничем не отличается от положения тяглового животного превращённого стараниями эксплуататора в источник дармовой рабочей силы. При этом его способность мыслить категориями «справедливо – несправедливо» ничего по сути дела не меняет, поскольку он находится в прямой зависимости от прихотей насильника. А, за спиною насильника всегда стоит ряд таких же, как и он сам разбойников сбившихся в одну эксплуататорскую банду, во имя дармового собственного благополучия. Именно они, эти захребетники, всякими правдами и неправдами препятствуют не только свободному и естественному процессу регулярного производства и потребления, но и препятствуют самостоятельной производительной деятельности труженика, отказывая ему тем самым в правах социального субъекта, как экономически независимого гражданина. Там же, где имеет место независимость экономическая, имеет также место и независимость политическая.