Ведьмина поляна – 2

Глава 5

Для конунга давно стал традицией вечерний осмотр столицы Еурода Ладана с вершины Башни Власти, формой напоминающей земные минареты где-нибудь в Турции или Иране. Только «минарет» Ладана был намного выше и массивнее земных, хотя по исполнению этот храм как символ могущества Еурода олицетворял мрачную готику Атлантиды, канувшей в вечность. Земная готика, воплощённая в жутких монументальных строениях Нотр-Дама, чешских, испанских и немецких церквей и крепостей, была лишь тенью атлантской сатанинской геометрии, призванной подавлять волю человека и его мечты о светлом будущем.

В этот день одиннадцатого дефравгуста конунг провёл несколько важных совещаний со своими клевретами и обсудил с генсеком Еурода план подготовки к новой антиросской кампании. Пришлось терпеть высказывания миротворцев, чей Совет предложил не трогать росичей во избежание больших потерь, а потом и убеждать их в необходимости данного мероприятия.

Сделать это удалось не без труда. Не сильно устрашили миротворцев и доводы учёных, утверждавших, что грядущий Передел Мира уничтожит Еурод, в то время как тепуй Роси пострадает немного. Сама жизнь диктовала еуродцам устроить крестовый поход и переселиться на плато Роси. При этом аргумент, хотят ли этого росичи, не имел значения. Это были существа низшего сорта, мнение которых ни еуродцы, ни их предки-атланты не принимали во внимание никогда. Не пугали приспешников конунга и жертвы среди собственного народа, ценой которых могла быть завоёвана необходимая территория. Для него народ являлся всего лишь расходным материалом, которым можно было пренебречь.

Перед тем как собраться на благоспоспешествование – обзор Ладана, – он вызвал к себе во Дворец Высшей Благодати эксперта по вооружениям Сайруса фон Бирлихингема, хотя приближалась полночь. Тем не менее Сайрус, суетливый, малорослый, тощий, лысый (конунг любил окружать себя такими людьми, чтобы выделяться на их фоне), с лицом малолетнего преступника, лицо которого было украшено фиолетовыми родимыми пятнами, явился буквально через зевок хозяина дворца, словно ждал вызова.

Конунг усадил его в неудобное кресло в своём бункере, стены которого были выложены из янтаря, но никаких напитков не предложил.

– Я думал, придётся ждать.

– Я беседовал с главным физиком, – торопливо заговорил Сайрус. – Новые материалы.

– Я чего-то не знаю?

– Он докладывал… тепуй Еурода раскалывается… недавно откололся нидерландский шельф…

– Да, нам стоит поспешить с денационализацией Роси. Поэтому я тебя и вызвал. Хочу знать наши арсеналы и степень готовности к выступлению. – Конунг с иронией посмотрел на съёжившегося в кресле человечка. – Но прежде чем ты доложишь мне о состоянии вооружений, скажи мнение о правдивости наших яйцеголовых.

Конунг имел в виду учёных, изучавших природу Еурода, и Сайрус его понял.

– Они говорят…

– Я знаю, что они говорят. Тепуй трескается, смещается, разрушается, погружается в болото и скоро утонет. Это по их расчётам. Но правда ли это?

Сайрус несколько раз нервно сжал и разжал кулаки.

– Последние аномалии, особенно с Выдохом Мрака, участились, последний был вчера, как вы помните, и это свидетельство…

– Не увиливай от ответа! – ощерился конунг, от чего лицо владыки Еурода приобрело зловещий вид. – Я не спрашивал об аномалиях. Не преувеличивают ли твои коллеги? Может быть, не так страшен Мрак, как его малюют? И нам вовсе не надо захватывать Рось?

Сайрус усмехнулся.

– Можно подумать, вы передумаете нападать, если выяснится, что угроза не столь радикальна.

Конунг усмехнулся в ответ.

– Не передумаю, это принципиально. Рось должна быть уничтожена в любом случае! И чтоб памяти о ней не осталось!

– Увы, владыка, угроза велика.

– Вот этого ответа я и дожидаюсь. А не может быть, что все аномалии – землетрусы, болотоходуны, колебания светила и прочие эффекты – суть результаты испытаний росичами какого-то оружия?

– Нет у них такого оружия.

– А мракобой?

– Мракобой – легенда.

– Но ведь геофизическое оружие было применено гиперборейцами во время последней битвы с нашими предками?

– Во-первых, вы хорошо знаете, что это оружие первыми применили наши предки, а гиперборейцы ответили своим комплексом «судного дня». Во-вторых, даже если мракобой существует, то росичи не дураки испытывать его в настоящих условиях, усугубляющих проблемы выживания всего мира.

– В таком случае мракобоем пользуется кто-то ещё помимо росичей. Вдруг его нашли морамерцы?

Сайрус качнул головой. Конунг упомянул жителей ещё одного тепуя – Морамера, где обитали дальние родичи предков-атлантов. По своей криминальной природе это были преступники, осуждённые в Атлантиде за самые разные преступления, но, в отличие от еуродцев, жившие когда-то в резервациях. Даже с предками Еурода они вели себя агрессивно, хотя и сами еуродцы были такими же генетическими преступниками, а нынче тем более являлись конкурентами в борьбе за выживание.

– Морамерцы ниже нас по развитию…

– Но мракобой они могли просто найти у себя.

– Пошлите туда разведку.

– Уже послал, – расплылся конунг в снисходительной улыбке. – Возможно, и на Клыке Дракона удастся что-нибудь найти помимо хладунов. Мои посланцы ещё и половины крепости не изучили. Но мне всё же кажется, что Выдохи Мрака – дело рук росичей.

– Пошлите разведку.

Конунг снова показал в ухмылке все свои сорок зубов.

– Послал. Кстати об их оружии. Прошлую нашу атаку они отбили, применив какой-то мощный излучатель.

– «Большой глюк», – подтвердил Сайрус. – Психофизический импульсник, создаваемый определённым количеством людей, владеющих глушарами.

– Точнее.

– Примерно сотней. Одномоментный импульс создаёт ударную парализующую волю волну, против которой трудно найти защиту.

– Мы же создали импланты.

– Корковые интерфейсы седьмого ^[1] уровня. Вам такой имплант не поможет.

– Мне он и не нужен, – похвастался владыка.

– Вы особый случай. Защита вам вшита до рождения через четвёртую группу ДНК…

– Это не важно, – перебил эксперта конунг. – Хотя мне обещали сделать специальный шлем.

– ДНК льва, – автоматически закончил Сайрус.

– Давай о деле!

– Да-да. – Сайрус вспотел, вытащил из внутреннего кармана милитари-кафтана плоский чёрный футляр запоминателя. – Сейчас.

Эти новомодные аппараты появились всего лет пять назад, но уже произвели фурор на территории Еурода, заменив громоздкие памятно-вычислительные машины. В отличие от жителей Роси, избравших в достопамятные времена нетехнологический путь развития социума, еуродцы взяли на вооружение сохранившиеся с войны технологии и за истекшее с момента Сброса время добились успехов в освоении техники. Хотя, если судить по словам переходцев из мира Земли, попадавших сюда через сохранившиеся «порталы запутанности», наука и технологии земного двадцать первого века намного обогнали уровень Еурода. Однако народившаяся социальная система шла тем же путём, что и Атлантида, сочетая в себе разные периоды технологических открытий. Запоминатель Сайруса, по сути, являлся ноутбуком, как земляне называли подобные машины.

Он открыл планшетик, крышка которого превратилась в экран.

– Тектоники предлагают импульсный толкатель. При достаточно мощном разряде вызывает землетрус.

– Какова его точность?

– Что?

– Каков радиус действия?

– От ста до тысячи лиг.

– Тысяча затронет весь тепуй. Нужна точная точечная фокусировка, чтобы землетрус затронул определённый участок земли.

– Насчёт этого вам лучше пообщаться с разработчиками.

– Какого дьявола тогда мне нужен ты?! – взбесился конунг.

Сайрус съёжился ещё больше, лоб его покрылся каплями пота.

– Простите ради Мрака!

– Продолжай, – остыл владыка.

– Достроили два хладоносца, теперь их тринадцать. Всего флот насчитывает семьдесят судов. Из них пятнадцать – линкоры, десять – десантные платформы. Плюс сорок катеров-плоскодонок.

– Дальше.

– Не хватает хладунов. Последние хладоносцы стоят пустыми. Нужно пополнение. На фабрике в Приже на выходе четырнадцать экземпляров, но и этого не хватит.

– Я послал Шульца с командой, чтобы привёз хладунов с Клыка.

– Не хватает также миников. – Сайрус имел в виду стрекоз-ктырей и жуков, представляющих собой летающие гранаты. – Завод остановлен из-за отсутствия боеприпасов.

– Не понял! – нахмурился конунг. – Что значит – нет боеприпасов?!

Сайрус виновато поёжился.

– По заявлению начальника снабжения завода упала добыча углеродного конденсата.

– Саботаж?!

Эксперт облился потом.

– Н-не знаю.

Конунг выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– Ну, проклятье, казню всех! Что у тебя ещё?

Сайрус скороговоркой перечислил виды оружия: ультразвуковые свистелки, автоматы, гранаты, мины, торпеды – называя их количество, и закончил доклад сообщением о подготовке десанта. Преданно и выжидательно посмотрел на патрона.

– Хорошо, – буркнул расслабившийся конунг. – Яйцеголовые обещали разобраться с глушарами.

Сайрус поёрзал, выбирая выражения.

Речь шла о психотронных излучателях росичей, с виду похожих на обыкновенные костяные пестики и бараньи мослы одновременно. Владельцы «костей» каким-то образом стреляли из них пучками тонкой энергии, хотя в самих «костях» никаких энергоёмкостей не было.

– Они говорят, что глушары – всего лишь антенны. А генерируют пучки энергии сами обладатели.

– Почему же мы не можем делать то же самое?

Сайрус молча пожал плечами.

Конунг пожевал губами, вспомнил что-то.

– Правда, что росичи взглядом ломают деревья?

Сайрус криво улыбнулся.

– Чушь лягушачья! Досужие вымыслы. Но они, кажется, научились дистанционно управлять не только птицами, но хладунами и медворами.

– Кажется?

Эксперт смешался.

– Из докладов разведки…

– Мало что кому покажется? Защиту от глушаров сделали?

– По моим сведениям, завершают работу по калибровке.

– Вот это мне понадобится в первую очередь. Что слышно о том русском, что умыкнул дочь воеводы?

– Его зовут Макс…

– Короче!

– Не знаю, Великий! – с трудом выговорил Сайрус.

– Почему?

Сайрус облился потом, обмирая как от удара током.

Конунг подождал ответа, бросил:

– Хорошо, иди.

Эксперт забрал запоминатель, бесшумно исчез.

Конунг посидел немного на своём троне, вспоминая бой с русским переселенцем по имени Макс, снова переживая стыд и гнев одновременно, так как ему пришлось бежать. Потом выпил альдовы, успокоился, переоделся в спальне кабинета в мягкое, приятное коже фибро и в сопровождении двух телохранителей-камикадзе поднялся на самый верх башни дворца. Ночной Ладан лёг перед ним как на ладони, насыщенный светом и плывущими картинами сцен, большинство из которых представляли собой эпизоды интимной жизни еуродцев, картины застолий и отдыха, доступного всем, у кого были средства. Световых переливов было так много, что казалось: перед глазами пылает бесконечный фейерверк. Но в этом передёргивании ярких полотен конунгу внезапно почудилось нечто болезненное и страшное, будто он попал в эпицентр взрыва, разнёсшего весь имперский город на огненные букеты! Вспомнился совет главного стратега Еурода Черчилка: «Не ходи на Рось! Потеряешь всё!»

– Пошёл на Мрак! – выговорил владыка дрожащим голосом, доставая флягу с настоем эйфорина.

Звякнул колокольчик связуна.

Конунг нехотя вернулся в зал, ткнул пальцем в панель.

– Что надо?

– Гонец, Великий, – сообщил бестелесный голос управителя.

– Откуда?

– С Клыка.

Сердце дало сбой.

– Впусти!

Через минуту в зале появился запакованный в переливающийся металлом костюм гонец.

– Великий…

– Короче!

– Мы нашли его!

Конунг нервно потёр ладони.

– Мракобой?

– Так точно. Он охранялся хтоном, но мы нашли выход: ударили хладунами. Шульц собирается отвезти мракобой в Немку.

– Отставить! Сообщите Шульцу: пусть ждёт, я отправляю к нему флот! Пока росичи не узнали о мракобое, мы ударим по Роси и выиграем войну!

– Слушаюсь, Великий!

Гонец склонился к полу и выскочил из зала.

Глава 6

Жена с утра встала не с той ноги, и Александр Александрович Зубрик, известный в кругу друзей как Сан Саныч, отправился на работу в недобром расположении духа, невольно вспомнив поход с Максимом в страну Рось и встречу там, в «перпендикулярной вселенной», с росичскими женщинами. Особенно ему понравилась Любава, дочь воеводы, которая, к сожалению, выбрала друга. Максим так и остался там, в пограничном селении под названием Хлумань, потому что и сам влюбился в росичскую красавицу. Впрочем, никаких претензий к нему Сан Саныч не испытывал, понимая своё положение женатика. Чего уж греха таить, с Леной у него отношения были натянутые уже третий год. Любовь прошла, детей у них не было, но Сан Саныч, человек терпеливый и совестливый, расходиться не спешил. Всё казалось, что жена изменится в лучшую сторону, перестанет пилить его по пустякам и всё наладится.

Однако, судя по нынешнему утру двенадцатого июня, когда она зацепилась за его фразу «Сегодня приду позже, поиграем с ребятами в волейбол» (рост Сан Саныча – метр девяносто пять – позволял ему играть прилично), до улучшения отношений было далеко. И снова перед глазами Александра встала фигурка Любавы потрясающей конституции, как говорил полковник Митин, областной комиссар. Хотя и подруга Любавы Марфа тоже обладала классной фигурой, а уж как она владела оружием – мечом и копьём, любо-дорого было посмотреть. Сан Саныч убедился в этом в первый же день пребывания в Хлумани, когда ему с Максимом пришлось участвовать в отражении нападения еуродских диверсантов на пограничный пост Роси на берегу болота, которое жители Роси называли Великотопью. Везла друзей на колеснице именно Марфа и показала себя как большой мастер боя.

Александр невольно улыбнулся, вспомнив своё знакомство. Захотелось бросить все дела и махнуть в Рось, хотя сделать это было непросто. Портал перехода в мир гигантского болота, представляющий собой чёрную скалу в центре ведьминой поляны, в свою очередь расположенной в Сещинском лесу, под Брянском, не работал как обыкновенная дверь между двумя помещениями. Открывался он только по какой-то прихоти физического феномена, и угадать этот момент было невозможно. Наверно, именно поэтому о порталах, которых по России было раскидано немало, ни учёные, ни обыватели практически ничего не знали, считая рассказы свидетелей перехода легендами.

Позавтракав, Сан Саныч натянул каждодневную военную форму, сбежал с третьего этажа во двор, пересёк сквер, переждал светофор на улице Тургенева и вышел к зданию районного комиссариата в центре Брянска. Это было место его службы, куда он устроился три года назад после окончания академии в чине капитана. За эти три года он достиг хорошего положения и получил звание майора, несмотря на сравнительно небольшой стаж службы. Командование области уже готовило Зубрика на смену в губернский комиссариат, оценив по достоинству способности молодого военкома.

Двенадцатого сентября была среда, день, свободный от приёма граждан, поэтому Сан Саныч решил посвятить его решению проблем родственников, просивших посодействовать переводу девятнадцатилетнего племянника из троснянского гарнизона в Дятьково. Это не означало, что он должен был подсунуть кому-то взятку или пойти другим незаконным путём, но Сан Саныч мог позвонить коллегам и выяснить степень необходимых усилий. Что он и сделал, связавшись с Тросной, а потом с комиссариатом в Дятьково.

И в это время ему позвонили по мобильному. Гарнитура смартфона последнего поколения позволяла разговаривать с абонентом, не поднимая к уху сам гаджет, и Александр просто стукнул пальцем по клипсе смарта.

– Слушаю, Зубрик!

– Александр Александрович, – раздался из клипсы глуховатый старческий голос, – здравствуйте. Фёдор Трофимович говорит.

До Сан Саныча не сразу дошло, что за мужик ему звонит.

– Фёдор Трофимович?

– Лещина Фёдор, из Гнилки, если помните.

Заработала память. Деревня Гнилка стояла на краю Сещинского леса, где и располагалась ведьмина поляна с чёрным столбом портала. Именно житель деревни Фёдор Трофимович и навёл Максима с товарищами на поляну, откуда они попали в Рось, остаток гиперборейской империи, провалившийся в пространстве и во времени после войны с Атлантидой.

– Да-да, слушаю Фёдор Трофимович.

– Тут такое дело… снова эти объявились.

– Жуажины?! – вырвалось у комиссара.

– Кто?

– Извините, на ум пришло. У вас объявились партизаны, так?

– Да какие оне партизаны? Бандиты! Вы же помните, что они соседа убили. А тут с ранья приехали трое на «Ниве», в камуфляже, бородатые, матерятся, обшмонали деревню (слава богу, она пустая), приказали мне вести их к столбу. Хорошо, я сейчас не ходящий, лодыжку порвал на огороде, лежал дома перевязанный. Но я слышал, как оне говорили о переходе и что скоро к им присоединится ещё несколько укров.

– Понятно, это опять беглецы с Украины, не успокоятся никак. В полицию звонили?

– Звонил, обещали приехать, но пока нету никого.

– А нацики где?

– В лес ушли, машину бросили.

– Сыну Юре не звонили?

Микрофон смарта хрюкнул.

– Юра в больнице, новый ковид подхватил, как его… франсике… йн.

– Штамм «франкенштейн».

– Во-во.

– Сочувствую, коварная болезнь, сильно на мозги действует.

– Говорят, пиндосы специально настроили вирус на поражение русского народа.

– И русских, и белорусов, вообще славян.

– Сволочи поганые!

– Полностью с вами согласен! Я понял вас, Фёдор Трофимович, попробую поднять гвардию на поиски нациков. Может быть, вам стоит уехать из деревни на время?

– Да кому я нужен, – отказался старик. – Отлежусь, подожду полицию. Ко мне волонтёры приезжают раз в три дня, как раз сегодня будут.

– Ладно, будем на связи.

Отключив телефон, Сан Саныч прокрутил в памяти разговор с жителем Гнилки, оставшимся в одиночестве после того, как соседи либо поумирали, либо уехали из деревни, потом сел за компьютер и за полчаса составил план обзвона всех, кто мог бы помочь решить проблемы с «партизанами». На полицию особых надежд не было, поэтому Александр включил в список друзей и знакомых, более подготовленных для подобного рода дел. Он учился в военной академии со многими ребятами, ставшими впоследствии офицерами спецназа УВУД и ФСБ, и надеялся, что их заинтересует история с поляной.

* * *

К вечеру удалось дозвониться почти до всех, кого наметил Сан Саныч, но согласились участвовать в походе в Сещинский лес только трое: двое из брянской конторы УФСБ и парнишка из запаса, воевавший в Донбассе и получивший там ранение. С ним Сан Саныч играл в волейбол по средам. Его тоже звали Сашей, и тёзка, узнав причину похода, заявил, что готов гоняться за нациками хоть по всему миру. Сан Саныч его понимал, выслушав не одну жуткую историю про пытки украинскими фашистами бойцов российской армии и мирных дончан.

Вообще-то он рассчитывал уже на следующий день собрать всю гвардию и поехать в Сещу, но ещё двое суток ушло на добычу экипировки и оружия и на переговоры с брянским начальством, чтобы оно отпустило военкома на несколько дней «для лечения души», как выразился сам Александр, намекая на близкий развод с женой. Она не раз заявляла, что не хочет больше терпеть долгие «загулы» мужа и хочет уйти. Разумеется, поделив жилплощадь и всё нажитое за три года совместной жизни.

Впрочем, эта проблема не огорчила Сан Саныча, хотя и не обрадовала, и когда жена снова завела ту же песню, он не сдержался и сказал:

– Лен, ну решила уйти, так уходи. Вернусь из командировки – разберёмся.

– Не буду я ждать! – закричала женщина, бросив на пол бигуди. – Подам на развод сама!

– Подавай, – сказал он сдержанно.

Так он и уехал из Брянска, женатый наполовину.

Из города выехали на двух машинах в семь утра четырнадцатого июня. В кабине белого «Москвича» Сан Саныча поехал тёзка-волейболист, в синей «Ладе-супер», принадлежащей Семененко, расположились чекисты: сам Виктор, капитан, и сержант Женя Шебутнов. Оба служили в областном отделении ФСБ, правда, в разных отделах, и оба собирались в отпуск в Крым, однако соблазнились предложением Сан Саныча полюбоваться на «древнюю Русь», а заодно и защитить жителей Сещинского района от нациков.

Так как все бывшие сокурсники Зубрика уже заявили о себе как офицеры, способные решать сложные задачи, у них, как у самого Сан Саныча, имелись свои приятели и знакомые в отделах снабжения, поэтому им удалось достать и оружие, и прекрасные спальные комплекты десанта, и лесные НЗ с сухпаем. Семененко хотел, конечно, раздобыть в качестве защитной экипировки спецкостюмы типа «ратник» или «гарант», но даже ему в гражданской обороне отказались выдать костюмы по причине их строгой подотчётности. Пришлось довольствоваться костюмами «горка» белорусского производства, предназначенными для туризма, охоты и рыбалки. Впрочем, костюмы оказались качественными, удобными, и, надев их, будущие «туристы» превратились в особое подразделение какой-то спецслужбы.

До Сещи доехали всего за час. Дорога была хорошая, недавно отремонтированная и ещё не сильно «засаженная» телекамерами ГИБДД. Зашли в местную кафешку под названием «Дубовая роща», плотно позавтракали, чтобы не распечатывать сухпай раньше времени.

Посетителей в кафе было мало, и все с интересом поглядывали на компанию серьёзных малоразговорчивых мужчин в светлом жёлто-сером муаре. Александр даже пожалел, что они натянули костюмы так рано, лучше было бы переодеться уже в Гнилке.

Однако к деревне, где жил Фёдор Трофимович Лещина, они подъехали только через полтора часа. Гнилка давно исчезла с карт района как селение, дорога к ней заросла и заболотилась, поэтому пришлось не раз объезжать наиболее топкие места. Как выражался Саня Павлов – «давать круголя». Но всё же доехали, определив, что перед ними в деревню кто-то приезжал на машине.

Действительно, на околице Гнилки стояла тёмно-зелёная «Нива-Форд», заляпанная грязью до крыши, как оказалось, не закрытая. Номеров у неё не было.

Подъехали, осмотрели авто, выпущенное лет десять назад, заглянули в бардачок и багажник, ничего особенного не обнаружили, не считая рваных тряпок и мусора.

– Бросили, – прокомментировал Семененко, брюнет с ухоженными усиками. В УФСБ он заведовал аналитическим отделом, а до этого два года прослужил в бригаде территориального обеспечения. Именно он и выпросил у своих знакомых пять комплектов «горки».

– Раз они не вернулись, – задумчиво сказал Сан Саныч, – значит им удалось пройти за Грань.

– Куда? – поинтересовался Женя, с виду десятиклассник, худой и нескладный, но прекрасно разбиравшийся в оружии, отменный стрелок.

– Так росичи называют границу перехода из России в их мир.

– Я думал, ты всё сочинил.

Александр покачал головой.

– Я считал, ты меня знаешь. Всё реально. Я был там и видел.

– Почему раньше не рассказывал?

– Во-первых, росичи просили не поднимать шума, опасаясь наплыва переселенцев. Во-вторых, вы бы всё равно не поверили. Скажешь, нет? Столько времени прошло с момента битвы наших предков с атлантами, а о связях Роси и России не слышно ничего, кроме мифов. Трудно осознавать, что потомки атлантов и гиперборейцев практически рядом, рукой подать. Надо лишь пойти в нужном направлении.

– Если мы ничего не знаем о Роси, с какого бодуна укры прознали о порталах?

– Корнелий говорил, что мировая складка, где оказалась Рось, преемница Гипербореи, запутана с Землёй, поэтому порталов много, но в большинстве случаев они находятся в недоступных для людей местах.

– На ведьминых полянах?

– Ведьмина поляна как портал – аномалия, я имел в виду горы и моря.

– Кто такой Корнелий?

– Один из случайных попаданцев из России. Живёт в Хлумани уже полвека. Попозже я детально всё обскажу.

– Где это – в Хлумани?

– На обрыве тепуя. Это такая плоская гора размером с Австралию примерно.

Остановились у белёной хаты Фёдора Трофимовича, имевшей вполне жилой вид, в отличие от соседних развалюх.

Старик вышел навстречу в подобии шорт, опираясь на самодельные костыли. Левая штанина его трико была обрезана, видна перебинтованная нога.

Поздоровались.

Трофимович оглядел спутников Сан Саныча, оценил их серьёзность, покивал.

– Очень рад, мужики! Только вот… – Он в нерешительности пошарил глазами по рукам прибывших.

– Что не так? – не понял Александр.

– Вы без оружия?

– Взяли, – улыбнулся Александр, – в машине. Один «калаш», один «Волк», три «Сайги»^[2], холодняк.

– Чо-то новое? Я имею в виду «Волк»?

– Крупнокалиберный пистолет, – сказал Шебутнов, – моя награда, подарили на службе за хорошую стрельбу.

– Эт хорошо. Я уж думал, своё ружжо отдам.

– Держите под рукой, – посоветовал Сан Саныч. – А лучше бы вы к сыну переехали.

– Дык куды я перееду? – махнул палкой старикан. – У Юрки своя семья, дети, а у меня тута гарод, картошка, лес.

– Скажите, эти бородатые не возвращались?

– Не, как ушли, так и с концами.

– Странно…

Фёдор Трофимович сморщился.

– Боюсь, оне туды махнули, в енту Рось узорчатую. А ведь наверняка вооружены.

Гости переглянулись.

– Может, и вправду маловато горячего взяли, – сквозь зубы процедил блондин Семененко, имея в виду огнестрельное оружие. Парню пошёл двадцать восьмой год, лет двадцать из них он занимался боксом и выглядел внушительно.

– На территории Роси не пользуются огнестрелами, – сказал Сан Саныч.

– Зато пользуются тут.

– Ничего, надо будет, подкинут из Брянска. Да и в полицию можно будет заявить. Ну что, потопали?

– Не заблудитесь? – спросил Фёдор Трофимович. – Я вас не смогу проводить.

– Я помню дорогу.

– Помнишь-то помнишь, да ведь это ведьмина поляна, даже я могу не раз промахнуться.

– Найдём, дедуля, не беспокойся, – сказал Шебутнов. – Мы все охотники, спасибо, береги себя.

– Если что, мы позвоним, – добавил Александр, – а то и вернёмся. Держите мобильный, как и ружьё, под рукой.

– Лады, – пообещал Фёдор Трофимович.

Оставили машины во дворе дома, накрыв их старой соломой, найденной в сарае. В лес отправились в половине первого. Зелёный полог сомкнулся над головами отряда, изредка протаивая небесной голубизной. Начало осени в этом году выдалось комфортным по всем параметрам: дождей не было, но и температура воздуха не поднималась выше двадцати пяти градусов. Поэтому никакой духоты в лесу не ощущалось, парни расслабились и с удовольствием вдыхали лесные запахи, в которых преобладали ароматы хвои, листвы и ягодников – пошла морошка. Прокудин на ходу сорвал несколько крупных жёлтых ягод.

Дорожка, некогда пересекавшая весь лес до районного центра, сначала была видна хорошо, но через километр юркнула в кустарниковые кущи, идти стало труднее.

– Интересно, грибы тут водятся? – спросил Шебутнов, ворочая головой.

– Ты грибник? – поинтересовался Семененко.

– Нет, так спросил. Но жареные грибы люблю.

Посмеялись.

– Кота не хватает, – посетовал Сан Саныч, когда они остановились на отдых, пройдя два километра.

– Какого кота? – не понял Женя, сняв зелёную кепку-бейсболку и вытирая вспотевшую голову платком.

– Прошлой осенью нас вывел к поляне рыжий котяра Макса, я рассказывал про него. Но и Макс, и кот остались в Хлумани.

– Неужели этот зверь может быть проводником? – усомнился молчаливый Саша Павлов. – Коты вообще-то домашние животные.

– Максов Рыжий всем котам кот, он даже разговаривает.

– Да ладно, не рассказывай сказки.

– Повезёт, я вас познакомлю, убедитесь.

Потопали дальше и совершенно неожиданно вышли к поляне, посреди которой высился чёрный камень причудливой формы.

– Китайский городовой! – пробормотал ошеломлённый Семененко. – Надо же, как повезло! Не думал, что мы дойдём без блужданий.

– Если честно, не верил, – признался Павлов, – что это правда. Хотя читал когда-то, что в Румынии найден необычный камень – якобы живой.

– Как это – живой? – не понял Шебутнов.

– Какие-то уникальные минеральные структуры, с виду похожи на серые пузыри. А на их поверхности появляются более мелкие пузыри. Такое впечатление, что камни растут, как деревья.

– Тут совсем другое дело.

– Вижу, и пузырей нет. Но если мы нашли эту каменюку всего за час, то и другие могли.

– В том-то и дело, – сказал Александр, – что ведьмина поляна не даёт всем желающим пройти к порталу легко. Мы в своё время тоже изрядно поплутали.

– Так это и есть портал? – спросил Семененко, разглядывая камень высотой в полтора человеческих роста.

– Как видишь.

– Красавец! – Виктор пошёл через поляну по густой траве ему в пояс.

– Не спеши, торопыга! – остудил его Александр. – До нас тут побывала троица в камуфляже, не дай бог – прячется где-то!

Замерли, приготовив оружие.

Сан Саныч тоже снял с плеча ремень «Сайги», внимательно осматривая заросли.

Постояли так минуту, вслушиваясь в лесную тишину, и услышали треск валежника под чьей-то ногой.

Опытный Шебутнов вскинул вверх сжатый кулак, стволом карабина указал на кусты погуще.

Отступили за разлапистые ели под сень зарослей лещины и ольхи.

Через пару минут послышались мужские голоса, треск веток, и к поляне вышли четверо… полицейских! По причине лета все четверо были одеты в обычные мундиры полицейского образца, причём не полевого формата, а кабинетного, но фуражка на голове была только у одного представителя органов охраны порядка, хлипкого на вид мужчины лет пятидесяти, с погонами майора. У него был вид канцелярского работника, страдающего несварением желудка, и вооружён он был не стареньким «калашом», а новейшим автоматом «АК‑308»!

Впрочем, и спутники страдальца были вооружены не слабее, двое – здоровенные битюги с заросшими лицами и с лычками сержантов, что не увязывалось с их обмундированием, третий – брюнет с погонами лейтенанта, был гладко, до синевы, выбрит и смотрел на мир прищуренными чёрными глазами-бойницами.

Они постояли на опушке леса, тихо переговариваясь, и зашагали к чёрному обелиску, раздвигая телами траву. Лейтенант вдруг наткнулся на след, оставленный Виктором, поднял руку. Четвёрка полицейских остановилась, шаря стволами автоматов по кустам.

Семененко посмотрел на Сан Саныча.

Александр кивнул и сделал жест Шебутнову: возьми на прицел! Вышел из-за кустов с карабином в руке, смотрящим стволом в небо, готовый в случае угрозы нырнуть на землю.

– Добрый день, граждане в форме. Что вы здесь ищете? И где ваши головные уборы? Потеряли?

Полицейские переглянулись.

– А вы кто? – угрюмо спросил лейтенант.

– Мы охраняем это место. А вы кто?

– Сещинский РОВД, – ответил майор. – Вызваны проверить сигнал местных жителей.

– Какой сигнал? Кого именно, если не секрет?

– Покажите документы.

– Сначала вы предъявите свои. Мы-то как раз действительно вызваны и точно знаем, кто подал сигнал. Это мог быть только один человек из ближайшей деревушки. Он и позвонил. Назовёте фамилию?

Новый быстрый обмен взглядами. Бегающие глаза, руки стискивают цевьё автоматов, позы воинственные, того и гляди, откроют стрельбу.

– Это секретная информация…

– Да ну? – удивился Александр. – Опустите-ка стволы подобру-поздорову, не ровён час мои парни начнут волноваться и положат вас всех.