– Да кредитными карточками, – сказала баба Нюра. – Вот Женькина, держи. Сбегала, взяла, пока вы тут готовились, чтоб жених, так сказать, с приданым был.

– Ну вот и хорошо.

– А пин-код вы уже дома выпытаете, – закончила речь регистратор.

И только у Леры на сердце отлегло, как Смоленко подпрыгнул и бежать. Они за ним, а навстречу дружки его. Завязался неравный бой. И только Лера запечалилась, как к ним на выручку черти пожаловали и давай тумаки мужикам отвешивать, раскидывая их по разным сторонам.

– Люцифер, что происходит?

– Да кто ж их знает. Я уже вообще что-то не догоняю, что в этом мире делается. Эй, черти, – закричал Люций, – вы часом ничего ни попутали? Нам его защищать надо, а вы его мутузите.

– Дьявол сказал, что если Лера его душу спасет, то в рай попадет.

– Ну и… А нам какой резон?

– Так, значит, мы от нее не пострадаем… Выбор-то небольшой: или ад, или рай!

– Ух ты, об этом я и не подумал. А ну-ка, держите меня семеро.

– Люцифер, давай-ка явись перед нами во всей своей красе! Да не в образе красивого мужчины, а как полагается: рога, копыта, красный плащ, – крикнула Лера, и Люций не заставил себя ждать! Бабы закричали, мужики стали в ступор и затряслись, Наташка сморщила нос и скривилась.

– Так вот как в аду воняет!

– Нет, – трясущимися губами заговорила баба Нюра, – это просто я обосралась.

– Как же так, Люцифер, – кричал Женька. – Я тебе доверял, я тебе поклонялся, а ты меня бросил…

– Ну, дорогой мой, даже ребенок знает, что нам верить нельзя, – рассмеялся Люций и исчез.

Смоленко опечалился не на шутку, и тут к нам подлетел мужчина и стал аплодировать:

– Какой спектакль! Какая постановка! Браво! Какие спецэффекты! Какое новое прочтение, новое видение, я в восторге!!! Позвольте представиться: Буклинский Аркадий Владимирович, театральный критик, проживающий ныне в Нью-Йорке. Я незамедлительно хотел бы вести переговоры о ваших гастролях по всей Европе! Поверьте, вы заткнете за пояс многие нашумевшие постановки!

– Ты где-нибудь работаешь? – спросил Леру ее новоявленный муж.

– Нет, – честно ответила Лера, – сижу на шее у сестры и мамы.

– Хорошенькое начало, – запечалился Женя. – Ну образование-то у тебя хоть есть?

– Никак нет, – замотала она головой, – я и школу-то не закончила.

– Ниче себе, – опечалился еще больше Смоленко. – А чем ты планировала заниматься?

– Домом, хозяйством…

– Вот пиздит, вот пиздит, – запричитал домовой Кузьма, который так неожиданно появился.

– Молчи, – цыкнула на него Кикимора, – а то спугнем. И не вздумай с ней разговаривать, а то она начнет тебе отвечать, и опять ее за больную примут. Он-то тебя не видит, а по дому уж я помогу, радость-то какая! Мужик у нас наконец появится!

– Подумаешь, – обиделся Кузьма и отвернулся.

Прошел месяц, и они отправились на гастроли всем многочисленным семейством. Папа, который с ними не жил, только и ухмылялся:

– Как это цирк-то вас проглядел! Да как мы только в театр-то попали?

– Не завидуй, – гордо отвечала мама. – Вот не променял бы нас на огород, полетел бы с нами.

– Гастролеры вы хреновы, вот приедете с голой жопой, а зима не тетка, так еще не раз меня добрым словом вспоминать будете, когда банки с соленьями да вареньем наяривать начнете.

Сказать по правде, хорошо, что папа с ними не полетел. А то кто бы их стал из тюрьмы доставать… А дело было так! Рейс «Новосибирск – Париж» задерживали уже на двое суток, и мама начинала злиться. И чтоб как-то себя развеять, она запаслась алкоголем, потратив на него почти весь аванс артистов. Познакомившись с понравившимся ей мужчиной, стала его организованно спаивать. Он плохо говорил по-нашему, так как был истинным итальянцем!

– Ну как я тебе? – спрашивала она его через каждые пятнадцать минут.

– Хорошо, – кивал он головой, и она подливала ему снова.

Где-то часа через четыре на ее очередной вопрос он вскочил, потом упал на колени и стал целовать ей руки.

– О, – сказала она, – все, дошел до кондиции, будем брать тепленьким… Слушай, – начала она, – у тебя деньги есть?

– Да, – кивнул он головой.

– Это хорошо. А знаешь ли ты закон вселенной?

– Нет, – пьяно промычал Фабрицио.

– А закон гласит – надо делиться, – и мама, не дожидаясь ответа, проверила карманы и, найдя много для себя чего интересного, быстренько прибрала все в свою сумочку.

Наконец, объявили посадку, и все зашли в самолет. После удачного взлета и вкусного обеда Лера отрубилась. Полет не предвещал ничего плохого, пока мама не настропалила Наташку, что в Париже им делать нечего, а вот в Италии красота, архитектура и еда пальчики оближешь, так, по крайней мере, говорил Фабрицио. И семейство решило захватить самолет и всем устроить римские каникулы. Проснувшись от гула в самолете, Лера испытала шок.

– Мы что, падаем? – спросила она соседа.

– Хуже, – взволнованным голосом ответил он, – нас террористы захватили, в Рим летим.

– Ну, террористы – это не проблема. Сейчас я маму на них натравлю, – и Лера стала оглядываться. Мамы и сестры нигде не было видно, и она пошла их искать. Зайдя в каморку к стюардессам, Лера увидела Наташку, которая пила кофе.

– Натаха, ты слышала, нас террористы захватили? Но думаю, это не проблема.

– Конечно, – перебила она Леру, – потому что захватчики-то мы.

– Как? А меня почему не предупредили?

– Так ты спала, чего тебя из-за пустяков тревожить.

– А мама где?

– В кабине пилота. С Юрой маршрутную карту изучают да анекдоты травят.

– Ну вы даете, – покачала Лера головой и пошла в туалет.

– Лера, останови их, – появился Гавриил. – Ну ты разумная девушка.

– А то! Ну чего ты пригорюнился? В Италии ведь мощи святого Николая! Так вот прикоснемся к святому, глядишь, и это нам зачтется, – ответила девушка и закрыла за собой дверь.

– Что у вас опять происходит? – отчаянным голосом заговорил Люцифер.

– А тебе чего? – удивился Гавриил.

– Чего, иду, никого не трогаю, а ко мне дьявол спешит. «Ну это вообще ни в какие рамки, – кричит он. – Она и до Италии добралась! Сейчас ее арестуют, и все, кранты нам, так как ее в камеру к Люсьен посадят…»

– А кто это Люсьен?

– Предводитель сектантов… И о чем они там договорятся, боюсь даже предположить!

– Да ладно тебе, Люцифер.

– Гавриил, ну ты меня прям поражаешь! Если они объединятся и скооперируются, все – крышка всему мировому господству… И маму ее угомони.

– Ну, ты прям ставишь невыполнимые задачи. А будешь командовать, я маму ее к вам прямиком в ад отправлю.

– Ну ты и шантажист, ну прям ничего святого, как вы только в рай-то попадаете?

Приземлились они, их благополучно всех загребли в полицию.

– Да, обидненько, – проговорила мама, – достопримечательности прошли мимо нас. Ну ничего, доченьки, когда сбегать будем, на обратном пути полюбуемся.

Их посадили в камеру, и к ним подошла женщина:

– Ну что, давайте знакомиться, – тыкнула она в Леру пальцем. Вот тут-то Лера и поняла, на ком сорвет свою злость.

– Ой, – развела она руками, – как вовремя ты мне подвернулась! А то ни с того ни с чего как-то нехорошо людей мутузить, а тут такой подарок. А ну-ка иди сюда, – и схватила ее за волосы, сделав подсечку, увалила на пол и села на нее верхом. Колошматила она ее от души. Мама с сестрой ее подбадривали и назюзюкивали остальных в камере, но они не поддавались, чем очень опечалили Наташку. Оттащил Леру конвоир. А Люцифер запричитал:

– Ну что ж вы за люди-то такие!

– Люций! – цыкнула Лера. – Хватит ныть! Ты же гроза ада, а ведешь себя как нытик.

– Безбожники, – махнул он на них обиженно рукой и исчез.

Через два часа им разрешили позвонить, и Лера набрала отцу, рассказав, во что они влипли, и попросила им не помогать, так как здесь ей нравилось больше, чем дома с мужем, но об этом она, конечно, умолчала. Вернувшись в камеру, она увидела свою спарринг-подругу.

– Смотрю, тебя подлатали.

– Ага, – кивнула она и подсела поближе. – Я Люсьен, – протянула она руку.

– А я Валерия.

И в этот момент что-то рухнуло. Поворачивают головы – Люцифер лежит у стеночки и причитает:

– Вот этого я и боялся! Спасайся кто может! – И исчез. Через секунду появился дьявол и как затараторит:

– Ничего не знаю, но в аду больше мест нет. Все, лавочка закрыта, все переполнено, идите куда хотите, – и как заплачет. Все переглянулись и в один голос:

– Так мы пока на тот свет и не торопимся. А как время придет, глядишь, и место освободится!

И тут до них дошло…

– Ты тоже его видишь и слышишь?

– Да, – ответила Лера Люсьен.

– Вот это здорово! Знаешь, я всю жизнь мечтала встретить человека такого, как я.

– И я тоже. Ух и дел мы с тобой наворотим, только держись!

– Ага, – обняла ее Лера. – Только для начала не мешало бы отсюда выйти.

– Выйдем, Валерия, даже не сомневайся. За мной большие люди стоят, да и деньги немалые!

На следующее утро к ним пришел адвокат.

– Я друг вашего отца. Он мне позвонил – я сразу к вам.

– А вы что, тут живете? – поинтересовались девушки.

– Да, уже пять лет, как перебрался сюда на ПМЖ.

– Вот нам повезло, – заулыбалась Наталья.

– «Повезло» не то слово, но в другом. Ваша мама, дай бог ей здоровья, пила с итальянцем Фабрицио, которого благополучно обворовала, как показали камеры наблюдения и обыск ее вещей. Так вот, этот Фабрицио оказался засланным казачком и намеревался вывезти из России очень важные разработки, украденные им у наших научных сотрудников Академгородка. Но мама ваша, дай ей бог здоровья еще раз, их у него выкрала.

– Да не было там ничего такого.

– Было, – улыбнулся адвокат, – только спрятано надежно в циферблате часов. Так что, милые женщины, обвинения с вас все сняты, милости просим домой! Да, и в благодарность правительство РФ вам оплачивает три дня в Италии по системе «все включено», а то бишь еда, проживание и экскурсии по вашему усмотрению. И неустойку за срыв гастролей тоже оплатили, так что проблемы позади. Прошу на выход с вещами.

– Погодите, нам бы сокамерницу освободить, Люсьен.

– Да, знаменитая личность. Но не стоит беспокоиться, ее делом уже занимаются и не сегодня, так завтра она окажется на свободе.

– Тогда можно еще просьбу?

– Да, пожалуйста.

– А можно мне мужа домой отправить и чтоб, когда я с каникул вернулась, нас уже по-быстренькому развели?

– Да без проблем.

– Здорово, – захлопала Лера в ладоши и попросила телефон, чтоб позвонить домой. – Алло, Кикимора, собирай вещи Смоленко!

– Какие? Летние или зимние?

– Все. И выбрасывай их на хрен! Все, мы опять свободны! – и положила трубку, чтоб не слышать ее нравоучений.

Посмотрев все достопримечательности и набрав килограмма два, девушки с чистой совестью полетели домой.

– Ну давай, Люсьен, до встречи, – обняла Лера подругу, – жду тебя в гости!

И они распрощались. Когда они прилетели, у подъезда стоял Женька:

– Привет. Как Италия?

– Нормально. А ты чего тут?

– Вот тебя жду, – обиженным голосом заговорил он. – Как самолет захватывать, так вместе, как отдыхать, так врозь.

– Кого ты там захватывал? Спал как сурок. И в тюрьму тебя только на сутки посадили, а потом как свидетель по делу шел. Так что не прибедняйся. Вещи забрал?

– Да, соседка отдала. А кто мне их собрал-то, когда твои-то все с тобой сидели?

– А то попросить мне больше некого. Ну ладно, я устала с дороги, пойду. А ты больше не приходи.

Евгений опустил голову и пошел, потом обернулся и сказал:

– Я в монастырь ухожу грехи замаливать. Можно я тебе иногда писать буду?

– Пиши, – махнула Лера головой и зашла в подъезд.

– Явилась, – накинулась на нее Кикимора. – Где же это видано: замуж она сходила, на месяц нашей принцессы хватило. Что, вот так и будем жить всю жизнь без мужика?

– А я на что?

– А ты лучше молчи, заступничек нашелся. Ну, Кузьма, если ты ей кого стоящего не найдешь, все, будешь есть только холодное и вчерашнее.

Кузя как заорет:

– Ну что, трудно тебе было плешивого этого потерпеть? После твоих приготовлений у него и так несварение всегда было, еще пару месяцев, и мы бы его в больницу с гастритом определили, а там в санаторий, и глядишь, потихоньку бы и избавились. А теперь ходи вот, выслушивай.

– Ладно вам, скоро гостья к нам прилетит, да не обычная, а такая, как я, с такими же способностями!

– О, еще одна с придурью на мою голову. И дай-ка угадаю: тоже не замужем?

– Нет, Кикимора, но это не важно, у нас грандиозные планы. Ее деньги и моя пробивная способность приведут нас к великим свершениям, но, может, конечно, не к таким великим, но все же, – мечтательно подняла голову кверху Лера, – мы останемся в памяти.

– Как-то страшновато звучит, – сказала Кикимора, заканчивая накрывать на стол.