Нимфа из Кедрового Леса. Часть 2. Путешествие в Каффу

Нимфа слушала и внутренне удивлялась, как много в этом красивом еще совсем молодом человеке скрыто мудрости. Он говорил, как будто прожил очень долгую жизнь. Его зеленые глаза, такие прекрасные и добрые, казалось, таили в себе вселенскую любовь. Филарет, погрузившись в свои думы, убыстрил шаг, и Нимфа уже едва поспевала за ним.

Вот и Каффа. После двух дней пути, Нимфа и монах Филарет , наконец-то, прибыли в этот город. Нимфа с интересом смотрела на стены крепости, окружающей город. Нимфа и Филарет прошли через ворота крепости, внутри оказалась еще одна внутренняя крепость – цитадель. Нимфу удивляла и пугала Каффа, которая оказалась очень многолюдной. Ее кварталы переросли территорию внутренней крепости – изначального ядра колонии. Здесь существовали бесчисленные лавки мелких торговцев и мастерские кустарей, предназначавшиеся для обслуживания горожан: гончаров, мыловаров, портных, парикмахеров, булочников, мясников. Тут же размещались цеха скорняков, каменщиков, ткачей парусов, плотников, кузнецов, различные службы, обеспечивавшие большую торговлю и мореходство. Нимфе показалось, что в этом городе со всеми его лавками, лавочками, большим количеством людей найти Андрея будет просто невозможно.

Они шли по узеньким улочкам Каффы между высокими заборами домов, сделанными также из камней. Большое количество храмов Каффы удивило Нимфу. Со всех сторон слышались разные языки, наречия. Город был многонациональный. Нимфе снова было странно, что не зная этих языков, она на каком-то интуитивном уровне понимала, все о чем говорили прохожие. Наконец, на большой площади Каффы Филарет остановился, попил воды из небольшого фонтанчика и направился к большому балагану, стоявшему немного в стороне от площади. Это был уличный театр.

ГЛАВА 15. Встреча с капитаном пиратов.

Андрею не верилось, что ему удалось освободиться от рабства. Самое удивительное было, что это произошло так неожиданно. И он всем сердцем был благодарен Веронике, которая осмелилась пойти против воли отца и матери. Он брел по улицам Каффы в одежде, которую ему всунула Вероника. Этот комплект состоял из трех вещей. Сначала он не понял в каком порядке их надевать и надел неправильно. Но потом, увидев несколько мужчин Каффы в облачении, зашел в какой – то малозаметный дворик и переоделся, соблюдая правила. Сначала им был надет на себя хитон, потом большая рубаха до колен, а затем что-то типа легкого пиджака без рукавов. Теперь он почти не отличался от состоятельных жителей Каффы. Он пошел по направлению к морю, еще не понимая, как ему действовать. Каким образом он будет освобождать Нимфу, он еще не придумал, но знал, что это сейчас его главная задача.

Но вот и море и морская гавань, которая поразила Андрея своим размахом. На рейде залива стояло до 200 судов, военных и грузовых, малых и больших. Но чаще всего это были парусно-гребные суда, которые, видимо, предназначались для ближних перевозок. Также, как нарисованные на картине, стояли большие суда с множеством парусов, с изогнутым корпусом, впереди которого имелась мощная остроконечная балка, скорее всего для тарана судов пиратов или для военных целей. Это были галеры, парусно-гребные суда с косыми парусами, видимо, предназначенный для дальних сообщений с портами Черного моря и Европы . Андрей так решил, потому что у них была большая вместимость.

Андрей думал, что ему делать: устроиться моряком на какую-нибудь из галер, которые охотились за пиратами или самому стать пиратом на каком-нибудь судне, чтобы отвоевать Нимфу у Джеймса Крайдера. Пока он размышлял, он вдруг увидел вдали черную лохматую голову. «Воистину, на ловца и зверь бежит»,– подумал Андрей, наблюдая за головой, которая возвышалась над всеми другими. Сам он поспешил спрятаться за огромными тюками, которые грузились на палубу галеры, готовящейся к отплытию. Он потихоньку обошел кучу грузов, чтобы подойти поближе и убедится, что это был капитан пиратов. Да, это был Джеймс Крайдер. Он о чем– то разговаривал с хозяином судна, но как не прислушивался Андрей, услышать из-за шума ветра ничего не смог. Джеймс Крайдер, поговорив с человеком, направился в сторону Каффы. Андрей последовал за ним.

Джеймс Крайдер шел по улицам Каффы довольно быстро, почти не останавливаясь и не оглядываясь. Вот он подошел к большому базару Каффы и пошел через его торговые ряды. Чего тут только не было! По всей видимости, рыболовный промысел и рыботорговля приносили здешним жителям большой доход. На базаре стояли целые ряды, торгующие в беспредельном количестве сушеной рыбой. Была здесь и икра, и рыба осетровых пород. Ряды с солью сменялись торговыми лавками с сыром, солониной, топленым салом, зерном, фруктами, вином. Затем пошли торговые ряды с кожей, холстами, коврами, шелковыми и шерстяными тканями.

Андрей торопился, боясь в массе людей потерять из вида капитана пиратов, но погоня за пиратом через рынок принесла и свою пользу. Андрей под видом покупки чего-либо быстро хватал для пробы с прилавка продукты, и, показывая хозяину, что ему не нравится, снова бежал дальше за Крайдером. Во всяком случае, утренний голод был удовлетворен, благодаря преследованию пирата. Андрею пришла мысль, что это на первое время вполне хороший выход, чтобы не умереть с голода. Но вот начался и невольничий рынок, где торговали рабами. Андрей шел по рынку, внутренне ужасаясь тому беспределу, который творился в отношении этих людей. Рынок был огромен. Тут были и женщины, и мужчины, и дети разных возрастов, национальностей. Но больше половины были люди кавказкой национальности, по-видимому, черкесы. Невольно Андрей задержал свой взгляд на юной красивой девушке , которую хозяин продавал за кувшин вина. Идя по рынку, он слышал называемые цены за рабов, которые варьировались от 200 до 600 аспров и понял, что Джеймс Крайдер загнул за них с Нимфой непомерно большой выкуп.

– Ах, ты злодей!– промолвил про себя Андрей.– Не обещал бы Веронике, пришпилил бы тебя на месте.

Лохматая голова капитана то останавливалась у некоторых прилавков, то снова стремительно неслась над окружающими. Хорошо, что он был высоченного роста и сразу выделялся на фоне всех торговцев и покупателей рынка Каффы.

Но вот Джеймс Крайдер вышел за пределы рынка и пошел вдоль узких улочек Каффы. Андрею приходилось быть осторожным, чтобы пират не обнаружил слежку за собой. Наконец, капитан пиратов вошел в большой храм на самой окраине города, т.к. за ним начиналась крепостная стена.

Андрей понимал, что в храм входить опасно, он может обнаружить себя, и решил подождать Джеймса Крайдера на улице, прячась за колонну. В храм по-одному входили мужчины. Но Джеймс Крайдер не появлялся, как и вошедшие в храм мужчины. Он стал бродить вокруг храма, стараясь держать в поле зрения выход из храма. Площадь за храмом была довольно запущена, там росло большое количество диких кустарников и деревьев. Так, блуждая, он вдруг заметил в крепостной стене, около которой находился храм, небольшую дверь, не заметную из-за высокого разросшегося кустарника и закрытую на наружный замок. С силой дернув замок, Андрей оторвал его с петлей, на которой он висел, и дверь неожиданно открылась. Он вошел в дверной проем. Оказалось, что это был потайной вход или выход из храма. И Андрей стал спускаться по длинной лестнице, которую слегка освещал дневной свет от открытой им двери. Чем дальше он спускался по ступеням, тем тьма становилась гуще, и уже ничего нельзя было различить, как вдруг вдали показался отблеск горящего факела. Андрей осторожно пошел на его свет. Впереди, открывалась большая комната .

ГЛАВА 16. Орден тамплиеров.

В комнате мерцало три факела. Внутри комнаты по кругу были расположены горящие свечи. Внутри круга стояло семь мужчин с горящими свечами. Они были в белых облачениях с большим красным крестом на груди поверх обычной одежды в капюшонах, покрывающих голову. Между ними стоял высокий блондин, полностью в белой одежде. На его груди также краснел большой крест. Он держал доску. Она была размером с дверь, но она явно служила иконой. На ней была изображена голова Христа без плеч, с рыжеватой бородой. Напротив них на опущенных коленях в ряд стояло трое человек в таких же белых облачениях, держащих в правой руке, прижатой к груди, меч . Андрей узнал в одном из стоящих со свечами мужчинах Джеймса Крайдера, в другом – пирата Феодора.

Человек, полностью одетый в белое, произнес: "Благородные братья сегодня для вас открылся день который ведет вас к Господу, к христианству и к нам к – Тамплиерам .Сегодня вы станете рыцарями служащими Богу. Сам Всевышний благословил нас всех и дал право носить великолепное имя – Тамплиер. Перед вами открывается будущий закон в вашей жизни. Теперь после присяги вы должны осознать что вы безвозвратно отдали жизнь тамплиерам.»

«Ах, это тамплиеры!» – понял Андрей слушая обращение магистра к рекрутам. Он в свое время увлекался чтением литературы о рыцарях и немного знал об ордене тамплиеров или «храмовников».

Магистр заканчивал свою речь, обращаясь к новобранцам: «Когда пройдут все церемонии присяги, вы все будете под моей защитой, и я буду сражаться за каждого из вас, теперь отныне вы мои братья по делу!!! А теперь пусть подойдет ко мне самый старший из вас…».

К магистру, встав с колен, подошел молодой мужчина, и вновь опустившись на одно колено перед магистром, стал произносить слова клятвы: «Во имя Бога Отца и Сына и Святого Духа. Я, Антоний Коренейский, самолично присоединяясь к Священному Воинству Ордена Храма и давая суровую клятву, обещаю хранить обет добровольного и строгого послушания, бедности и чистоты, братства, гостеприимства и воздержания. Коим обетом я показываю твёрдое и несомненное желание посвятить меч, силы, жизнь и всё прочее делу христианского благочестия Ордена Храма и рыцарей, его охране и чести, а также величайшему просвещению и возвращению Храма и могилы Господа нашего Иисуса Христа, земель Палестины и Востока и владений отцов…».

Андрей понял, что происходит ритуал посвящения в тамплиеры. Молодой рекрут закончил клятву такими словами : «Клятву сию кровью своей подписываю и запечатлеваю на бумагах собрания, пишу и подписываю со свидетелями, подписавшимися под вышесказанным. Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу. Аминь». Он слегка провел мечом по пальцу на руке, и проступившей кровью расписался в бумаге, протянутой ему магистром. После произнесения клятвы магистр дал посвящаемому лик с изображением Иисуса Христа, который он поцеловал. За ним последовал следующий новобранец.

Андрей потихоньку пошел к подземному выходу из храма. «Так вот оно как! – думал Андрей. – Джеймс Крайдер – тамплиер и при этом пират! Какое лицемерие!» Он опять вспомнил про обещание, данное Веронике: «Бедная девочка! Еще влюблена в этого негодяя!»

ГЛАВА 17. Нападение на пирата.

Андрей вышел из подземного входа в храм. Осторожно прикрыл дверь входа, подвесил замок, чтоб не сразу бросилось в глаза, что он сломан, и стал дожидаться тамплиера Джеймса Крайдера.

Тамплиеры выходили по одному и расходились в разные стороны. Наконец вышел Джеймс Крайдер. В это время зазвонили колокола во всех церквях, призывая всех жителей Каффы укладываться спать. На улице стало совсем темно. Андрей стал красться следом за Крайдером, который одиноко шел по узкой улочке Каффы. Андрей поднял с земли палку, забрался на невысокий подъем, переходящий в каменный толстый забор, пробежал по нему и сверху прыгнул на Джеймса Крайдера.

Джеймс Крайдер, не ожидая нападения сверху, был повален весом Андрея, и упал на землю. Андрей сел на него сверху и придавил его шею толстой палкой:

– Говори, что сделал с Нимфой,– Андрей со злостью сдавливал палку на шее пирата.– А не то сейчас задушу..

Пират сначала не понял, что происходит, и кто с ним говорит, но вглядевшись в лицо Андрея, узнал его, но ничего не мог произнести, т.к. палка придушила его. Андрей вдруг понял, что может задушить его, и ослабил давление палки на шею разбойника.

– Говори, где Нимфа,– Андрей с ненавистью смотрел в лицо Джеймса Крайдера.

– Не знаю,– прохрипел пират, но чувствуя послабление давления палки, продолжил.– Был страшный шторм, корабль и шхуна затонули. Корабль раздавил шхуну и сам с ней пошел ко дну. Я бросился в каюту, где Нимфа закрылась на засов, но ее там не было. Лодка, на которой мы хотели уплыть, когда судна погружались в воду, наверное, затонула, или уплыла в море. Мы вплавь плыли к берегу. Мне подвернулось бревно от шхуны. На берег выбралось только нас пятеро, но княжны мы не видели.

Андрей все еще смотрел в лицо пирату, казалось, до него плохо доходило, что тот ему говорил. Наконец, он отпустил палку и сел, прислонившись спиной к каменному забору улицы.

.

Джеймс Крайдер понял, что Андрей раздавлен его сообщением. Он хотел его успокоить, но не знал как.

– Что делать… Такой страшный был шторм. Я даже подумал, что Бог меня наказал за то, что я так с вами поступил. Должен был я утонуть, а не она,– Джеймс Крайдер повинно опустил голову. – Прости, хотя знаю, это простить невозможно.

– Пошел вон…– Андрей горестно повернулся лицом к стене, по его щекам текли слезы. Потом послышали глухие хрипы. Джеймс стоял над своим бывшим пленником, сам готовый разрыдаться. Если бы этот парень знал, как он тяжело переносит гибель этой княжны. Сколько боли и отчаяния принесла ему эта потеря. Он сел рядом с Андреем, ожидая, когда тот успокоится. Но Андрей не успокаивался.

– Пошли,– пират схватил парня за рукав и повел за собой. Андрей безвольно пошел за Крайдером, ему все стало безразлично. Пират-тамплиер привел его в свой дом на окраине Каффы, уложил на свою постель, сам завалился на кучу сена, лежащую в углу, и заснул.

ГЛАВА 18. Бродячие актеры. Сила слова. Берегись пересудов.

Филарет привел Нимфу в Каффу к своим друзьям бродячим артистам, с которыми он путешествовал по Черноморью в течение трех лет. Они все обрадовались, увидев его, потому что считали его погибшим в море. Филарет вкратце рассказал им свою историю и Нимфы, не затрагивая информации о ее прибытии из будущего времени. Он попросил своих друзей помочь ей разыскать и освободить ее мужа от рабства, если она его найдет среди рабов на рынке Каффы. Артисты с радостью приняли Филарета и Нимфу. Филарет собирался передохнуть один день в Каффе, а утром отправиться в свой монастырь. Артисты устроили ужин, радуясь спасению Филарета. Они собрались в своем балагане, накрыли стол, собрав всю имеющуюся в запасах у них пищу, поставили бутылки рома.

Всего артистов в труппе было семь : три девушки и четверо молодых мужчин. Как поняла Нимфа из их разговоров – они умели многое: жонглировать, скакать стоя на коне, который был у них в театре, петь, танцевать, разыгрывать спектакли, которые они придумывали и импровизировали на ходу.

– Филарет, а что же ты делал в труппе? – улыбаясь, спросила Нимфа своего спутника.

– А я был клоуном,– и Филарет состроил такую умильную мордочку, что все, сидящие за столом прыснули со смеха. Затем Филарет вышел из-за стола и прошел такой вихляющей и смешной походной, что Нимфа от смеха чуть не подавилась.

– Представляешь, какого мы лишились актера? – обратилась к Нимфе ее соседка Эмилия, заразительно смеясь.– Ах, Филарет, как нам тебя не хватает, если бы ты знал! Уходи из своего монастыря и будь с нами! Разве тебе было плохо у нас?

– Нет, Эмилия, я выбрал для себя путь,– Филарет сделался серьезным.– Мне нужно измениться, во мне слишком много плохого. Я понял, что могу сделать это только там. А знаете, друзья, Нимфа чудесно поет. Да, да, я слышал… Она будет у вас петь!

Нимфа была поражена. Она никогда не пела возле монастыря. Несколько раз она пела у моря, но никто тогда не слышал, и никого не было рядом. Неужели Филарет подслушал ее песню?

– Спой Нимфа,– попросила Эмилия, другие актеры присоединились к ней. Нимфа смутилась. Она пела только в своем Лесу своим лесным друзьям, да еще пиратам, которые ее заставили. Перед ее глазами пронеслось воспоминание о ее чудесном Еловом Лесе, об ужасе пиратского плена, об Андрее, находящегося сейчас у кого-то в рабстве… И, собравшись с духом, она запела:

Я наброшу лишь накидку

Цвета сумерек вечерних.

Трону пальцем маргаритку

Что одна в лесу осеннем.

«Одинокой быть не смей!

Будем праздновать свободу!»

В этом царстве елей,

Тишины и небосвода!

Мне вчера совсем не пелось,

Я себя вчера жалела,

А сегодня надоело,

А сегодня разалелась!

Жизнь– мудра, долой кручину!

Лес, прими простую гостью!

Радости подняв лучину,

Зажигай, фонарщик, звезды!

Вам дарую песен строки,

Сердца музыку, любовь,

Мои други, мои Боги,

Пока бьется в жилах кровь!

Пой, Вселенная, влюблено !

Пой со мною, вместе в лад,

Я мечтала быть свободной,

Я прощаю всех подряд..

И в плаще из искр и света,

Я – Вселенной всей сестра,

Как поющая комета,

Буду в небе до утра!

Светлой радостью наполнен

Звездный перезвон в тиши:

Тихий благовест свободы,

Сладкий благовест свободы,

Долгожданный час души…

Все с улыбкой на лице слушали Нимфу.

– Ура,– закричал парень по имени Алексис.– У нас теперь есть певица, да еще какая !

– Замечательно, Нимфа! Ты украсишь нашу труппу ,– подтвердила Эмилия. Все радостно захлопали, кроме девушки по имени Климентина. Нимфа чувствовала, что она не очень приветливо ее встретила. А после ее пения помрачнела еще больше. Когда Нимфа пела, то старалась не смотреть в сторону Климентины, интуитивно чувствуя ее неприязнь и боясь сбиться при пении.

Пиршество разгоралось. Наливая ром себе и девушкам, компания становилась веселее. Девушки и парни, вспоминая свои выступления и комичные случая, хохотали все громче и громче. Нимфа не могла пить эту жидкость, которая разливалась по чашкам и называлась ромом.

– Нимфа, пойдем, я тебе приготовил место для сна, ты устала, я тоже устал, завтра мне в путь, – Филарет, также не притрагивавшийся к рому, взял Нимфу за руку и повел ее в дальний угол балагана, где для Нимфы была приготовлена постель. Пожелав ей спокойной ночи, он ушел спать в другое место.

Нимфа лежала и пыталась уснуть, но смех за столом не давал ей этой возможности.

– Чего это наш Филаретик так увивается за этой Нимфой, – услышала она женский голос и поняла, что это Климентина.

– Ну, так у него любовь-то оказалась невзаимной, его подружка вышла замуж, вот он обихаживает эту монашку, авось получится, – вторила ей подруга.

– Так она же замужем, мужа ищет,– услышала Нимфа голос Климентины. – Ну, если мужа не найдет, наш Филарет его заменит. Поет она неплохо, но, боюсь, не выдержит, сбежит от страха. И вообще она зануда. Я ее насквозь вижу.

– Ладно, девчонки, вам сердиться. Филарет уходит в монастырь. Какая тут может быть любовь. Завидуете монахам, что Филарет от вас уходит к ним? А мы что хуже Фила?

– Да ты замечательный, Алексис, только грустный, клоуна из тебя не получится, да и ума маловато, – ядовито произнесла Клементина.

За столом началась пьяная перебранка. Нимфа сначала хотелось вскочить, подбежать и закричать этим двум барышням, что она любит своего мужа Андрея, а Филарет просто ее друг. Но опять на ум пришли слова: «запечатай уста, оскорбляющих тебя, молчанием». Она закусила руку, чтобы не вскочить и не наговорить лишнего, потом заткнула уши подушкой и постаралась заснуть. Она очень устала и у нее получилось.

Утром Нимфа проснулась от разговора на улице за пологом балагана. Она сначала не совсем поняла, где находится. Слышался голос Филарета, который разговаривал с Климентиной.

– Климентина, нужно думать о каждом слове, которое произносим. Нет таких слов, которые человек может безнаказанно выбрасывать в мир. Это не простое сочетание букв. Оно передает действие силы человека. Мы отвечаем за то, какие вулканы страстей и зла можно пробудить словом. Берегись пересудов не только в словах, но и в мыслях. Вся жизнь –вечное движение. И это движение творят мысли человека. Старайся оправдать людей и пролить мир в их сердца, хотя бы даже на минуту.

– Ладно, Фил, я поняла. Я просто выпила лишнего, вот и болтала всякую чушь. Я ведь… Я тебя люблю, Филарет, а ты уходишь.

– Климентина, я боюсь за тебя . Ты пьешь все больше и больше. И душа всегда разрушается от пития. В нее проникает зло, которое начинает хлестать и жалить всех окружающих. Ты ведь разумная. Нельзя становится игрушкой собственного раздражения и злости.., а еще алкоголя. Я прошу тебя, не пей. Остановись. Отсекай от себя все плохие мысли о людях.

– Фил, а можно я пойду за тобой в монастырь. Может стану хорошей. Я пойду за тобой хоть куда…

– Ты же знаешь, что я не могу взять тебя. Можешь идти только в женский монастырь. Я прошу тебя, относись к Нимфе доброжелательно. Она очень добра к людям и не заслужила твоего плохого отношения, как и всякий человек. Неси мир, а не разрушающее зло. Старайся рассмотреть в людях хорошее.

– Нет, я не пойду в женский монастырь, лучше здесь побуду еще. Ладно ,Филарет, я тебя услышала и поняла. Постараюсь быть хорошей девочкой.

Голоса на улице затихли. Нимфа хотела, проснувшись, сразу уйти их балагана артистов. Но, случайно услышав разговор Климентины и Филарета, решила пока остаться, тем более она одна в этом незнакомом городе. И не все актеры относятся к ней недоброжелательно.

Нимфа вышла на улицу. Филарет уже уходил и ждал только пробуждения Нимфы, чтобы с ней попрощаться.

– Нимфа, постарайся сохранять внутреннее равновесие. Ты это умеешь, я знаю. Клементина неплохая девушка. Не сердись на нее. Разным людям нужно прилагать разные усилия, чтобы сдерживать внутренние вулканы и бури. Не всегда у всех все сразу получается. Принимай всех смиренно. Прощай..

Они дружески обнялись, и он ушел. Труппа уже вся проснулась и была готова к работе.

ГЛАВА 19. В гостях у Джеймса Крайдера.

Андрей проснулся в доме Джеймса Крайдера. Он лежал в отдельной комнате на кровати и вспоминал все, что сказал ему вчера тамплиер-пират. Нимфа утонула… Нимфа утонула?! Нимфа утонула??? Но ведь этого не может быть! Она этого не заслужила. Нет , не то… Конечно, она этого не заслужила . Но ведь он чувствует, что она жива и где-то думает о нем. Он это чувствует… Вот здесь, в груди.. Он чувствует, как она думает о нем постоянно. Так же как и он о ней. И снова слезы потекли по подбородку … Нимфа, если ты жива, откликнись…Подай сигнал…И вдруг в голове внезапно какой-то голос тихо сказал: «она жива…, она жива…». Андрей вздрогнул от неожиданности. Кто это мог быть? Кто это произнес? И Андрей зацепился за эту мысль, и она дала ему надежду.

Джеймс Крайдер принес жареную рыбу.

– Вставай, подкрепись, – он разложил в тарелки жареную рыбу, и, усевшись прямо на кровать, где спал Андрей, придвинув стол и, поставив на него тарелки, начал есть.

– А чего ты меня сюда приволок? – у Андрея аппетита совсем не было, но видя, как Джеймс Крайдер уплетает эту рыбу, он тоже взялся за свою порцию.

– Да ты вчера был просто овощем, который ничего не соображал. Пожалел тебя,– пират заглатывал очередной кусок ароматной рыбы.

– Не надо меня жалеть…– Андрей хмуро дожевывал свой кусок.

– Чего делать–то будешь? – Джеймс Крайдер вопросительно посмотрел на Андрея.

– Нимфу буду искать…– Андрей вертел в руках пустую тарелку.

– Съел что ли? Сейчас еще принесу, – тамплиер поднялся и принес еще по порции жареной рыбы.– Не понял… Кого ты будешь искать?

– Нимфу.. Я чувствую, что она не утонула… Может она уплыла на той лодке, которую вы не могли найти,– Андрей пристально посмотрел в глаза тамплиеру.

Джеймс Крайдер тоже взглянул ему в глаза. Да, этот парень действительно любит эту княжну. Может ему так будет легче – верить, что она могла спастись в такой шторм, когда большинство его мужчин-пиратов погибло.

– Ты знаешь, когда я попытался найти ее в каюте, где она заперлась, то каюта была открыта, как снаружи, так и изнутри. Один шанс из тысячи действительно есть, что она уплыла на лодке и смогла уцелеть в этом страшном шторме, когда корабли утонули.

– Ну, вот видишь,– Андрей с радостной надеждой посмотрел на Джеймса.– Я уверен, что она жива…

– Ладно, будешь искать… А заниматься чем будешь? У меня сейчас ничего не осталось, ни команды, ни шхуны. Безлошадный наездник – капитан пиратов Джеймс Крайдер. Я сейчас с Феодором ловлю рыбу на его лодке. Если хочешь, давай к нам. Хоть прокормимся. А если будет удача, то накопим денег на новую галеру или сделаем ее, и в пираты.

– Нет, уж уволь… В пираты не пойду. Мне это занятие отвратительно. Не хочу качаться на виселице. Кстати, как ты можешь совмещать свое тамплиерство и пиратство?

– Ты знаешь, что я тамплиер?– Джеймс Крайдер исподлобья и хмуро посмотрел на Андрея.

– Да, вот выслеживал тебя и узнал,– Андрей взглянул на Джеймса, выдерживая его неприятный взгляд.

– Ну тогда, молчи…Если кому-то проговоришься про мое пиратство и тамплиерство,… не взыщи.

– Да, у меня вот тебя даже права убивать нет,– Андрей ухмыльнулся, вспомнив про договор с Вероникой.– Слово дал, что руки о тебя пачкать не буду…

– Кому дал? – Джеймс недоуменно смотрел на Андрея.

– Кому ты меня продал, тому и дал,– Андрей впервые за все время их общения улыбнулся.

– Марио что ли? – пират удивленно смотрел на парня.– Чего это он стал радеть за меня?

– Да причем здесь Марио… Дочь его меня выпустила, взяв это обещание. Видимо, не равнодушна к тебе, – Андрей продолжал улыбаться в отросшую бороду, доедая рыбу

– Никогда бы не подумал,– Джеймс доел рыбу, сгреб весь мусор со стола и пошел выкидывать на улицу.

ГЛАВА 20. Встреча с Вероникой.

Нимфа уже третий день жила у бродячих артистов. По вечерам они давали представление на площади перед городским базаром. Собиралась большая толпа, глазеющая на представление. В большую шляпу, поставленную на площади рядом с представлением, сыпались монеты разных достоинств. Представление затягивалось иногда на три – четыре часа. Люди подходили, смотрели и отходили, подходили новые. Город был большим портом, прибывало много новых людей, и зевак хватало.

Нимфа в первые два дня очень переживала, выходя на суд зрителей. Сначала у нее от волнения даже срывался голос, но все ее встречали доброжелательно, радостно хлопали, и это ей придавало уверенности. Ее выпускали в середине, чтобы она немного привыкла к публике, приготовилась морально к выступлению. Когда она выходила, кровь бросалась ей в лицо, и оно становилось пунцовым. Но по мере того, как она пела, она успокаивалась и к концу песни, она уже выходила на тот уровень равновесия, который позволял оценивать свое выступление и реакцию зрителей. Зрители аплодировали. На гитаре ей аккомпанировал Даниэль, а Эмилия шумела и гремела кастаньетами, а также подыгрывала на флейте. Сегодня она решила спеть песню, навеянную ей воспоминанием о ее состоянии, когда она одна плыла по морю в своей лодке почти в полубессознательном состоянии. Стихи неожиданно позавчера пришли к ней во сне и она быстро написала слова. И сегодня она решила ее исполнить:

Я наброшу светлые одежды,

И когда утихнет ураган,

Притворюсь таинственной и нежной,

И спущусь по трапу в океан.

За волной волну перебирая,

Побреду вдоль лунной колеи

Невозможная и столь живая,

Что защемит сердце от любви.

Будет ночь бездонной с поволокой,

Звезды будут падать с вышины,

Рассыпаясь прямо мне под ноги

И качаясь на гребне волны.

Только вдруг плеснет к моим коленям

Чья-то одинокая ладья,

Я взгляну и тихо обомлею,

В ней увидев спящего тебя.

До волос дотронусь осторожно,

Ты глаза встряхнешь от дремоты,

Вымолвишь чуть слышно: "..Невозможно…

Невозможно, только это ты.."

Когда Нимфа пела, ей представлялось, что не она, а Андрей находится в этой одинокой лодке, к которой она пришла прямо по воде. Ах, если бы действительно тогда Андрей пришел к ней в шлюпку, ничего с ним было бы не страшно…

Люди аплодировали ей, кто-то свистел. Что означал этот свист, она не понимала. Кто-то кричал: « Давай повеселее!» Так Нимфа выступала, и раз от раза это было лучше и лучше. Но Нимфа всегда была недовольна своим пением, ей казалось, что все плохо. И когда к ней подходили отдельные люди и благодарили ее, это придавало ей хоть какую-то уверенность в себе .

По утрам Нимфа стала убегать к морю. Ей казалось, что именно там, где много неба и море, Бог ее слышит, что Он именно там. И снова, и снова, она просила, чтобы Бог вернул ей Андрея. Она нашла для себя удивительное место – поле ковыля, казалось, уходящего вверх почти до самого неба, т.к. оно переходило на возвышенность. Рядом разбивались о скалы море. Нимфа была уверена, что здесь ее никто не услышит, и там она тренировалась и пела песни, с которыми собиралась выступать перед публикой. Сегодня она снова пела песню морю:

Море, море, головокруженье

Волн твоих бегущих неустанно!..

Неподвластно мысли притяженье

И непостижимо и желанно…

Я с морем целовалась вдохновенно

И шум его перекричать пыталась,

Но не могла, как не старалась,

А море заливало меня пеной

И ласковой волною обнимало,

И ,торопясь ,бежало на край света..

А с края этого я вместе с ветром

За волнами вдогон бежала!

Но море с шумом мне мешало,

Сбивало с ног и увлекало в бездну,

И к берегу тревожно возвращало..

А я " ЛЮБЛЮ-Ю-Ю..!"– ему кричала,

И голос, множась, превращался в пену ..

С ладоней, как из раковин двух белых ,

Солено-горькая лилась прохлада

И превращалась в брызгов миллиарды ..

А брызги поднимались прямо к небу,

Слетали вниз к губам, лицу и телу,

В который раз окутывая пеной …

И море целовалось вдохновенно !

Потом она забежала в море, чтобы почувствовать эту силу волн, шума ветра, соленой воды. Как она полюбила море! Она разговаривала с этими волнами как с живыми. У нее не было сомнения, что они ее слышат и отвечают на ее слова, озвученные надежды…И вдруг она увидела дельфинов, они опять высовывали свои мордочки и смеялись. Как Нимфа обрадовалась им! И опять они вместе играли, скользили и кувыркались, обрызгивая друг друга соленой пенной морской водой… Но Нимфе нужно было торопиться, скоро должен был открыться невольничий рынок. Она уже дважды там бывала, но безуспешно – Андрея там не было…Она попрощалась с дельфинами, обещая завтра прийти к ним снова, и побежала к открытию рынка.

На рынке невольников Андрея опять не было. Нимфа загрустила… Неужели его увезли на какой– то другой рынок. Да, скорее всего он уже где-то плавает на галерах, как и обещал Джеймс Крайдер. У Нимфы сжалось сердце от боли, когда она представила Андрея одним из гребцов на этом судне, прикованным цепями к борту.

Но сколько людей здесь! У Нимфы невольно сжималось сердце от сочувствия этим бедным людям, которые потеряли самое главное – свободу. Как хорошо, что она могла вырваться из этого плена. Да, она потеряла Андрея, но этим рабам еще во сто крат хуже, чем ей. Как жестоки порой люди по отношению друг к другу . Почему в них нет любви? Ведь все создано Богом для человека! Это море, это небо, эти чудесные леса! Живи и радуйся…Нет, жажда денег закрывает глаза на все.. На людские страдания, на детские слезы и даже на человеческую жизнь. Все силы человек тратит ради обогащения, ради кучки жалких монет. А стоило ли на это тратить жизнь вместо того, чтобы любить это небо, море, детей и просто людей! Ах, как слепы люди! Как много в нас несовершенств!