Инверсия за тридевять парсеков

Казалось. Вплоть до знакомства с настоящим маньяком, блестяще доказавшим, что здоровая логика для таких людей неприменима.

– Поначалу он это и планировал, – припомнила я. – Но потом решил с моей помощью завлечь к себе Фриама.

– Фриам и так пришел бы к нему. Они ведь не поделили некий камень, разве нет?

– Не камень, а фрагмент терральтера.

– Саша, давайте будем объективны. Даже если допустить, что терральтер существует…

– Да существует он, существует! – подскочила я. – Сергей при мне собрал ключ! Еще немного и он получит доступ к базе данных! У него ключ, у него отмычка, у него Фриам, который все знает об этом устройстве! Может, он уже сейчас убивает целую планету, пока вы сомневаетесь!

– Саша, сядь!

Тихий голос Тори прозвучал так неожиданно, что я заозиралась, почти забыв, что она тоже здесь. Флиберийка смотрела без агрессии, но решительно. Так смотрят на капризного ребенка, устроившего истерику в людном месте. Я мигом вспомнила где нахожусь и неохотно села.

Кайон на мое выступление вообще не среагировал, разве что состроил на лице доверительное «и не такое видали». Как ни странно, от этого и впрямь стало стыдно: веду себя как настоящее хамло, а они терпеливо сносят. Я попыталась сгладить впечатление, надкусив пирожное. Получилось еще хуже: сперва наорала, теперь жру – точно сумасшедшая!

– Извините.

– Все в порядке. В вашей ситуации многие начинают чувствовать ответственность за других жертв. Но спешу заверить, волнуетесь вы напрасно. Скорее всего, Филби Ревенсон погиб вместе с кораблем. Я видел снимки изнутри – извините, что не показываю, пока они в закрытом доступе. Но могу сказать точно: выжить в этих руинах попросту невозможно.

– У него было два корабля.

– Он не успел бы настроить туннель так быстро, а готовые были перекрыты «Фибррой» и союзными кораблями. Да, я знаю вашу версию про синтетическую душу. Но, Саша, вы уверены, что она действительно была? Это мог быть примитивный синтез речи. Сами подумайте: ваша скорость, маршрут, связь, жизнеобеспечение – все окажется во власти эмоциональной личности! Даже сами техалийцы не рисковали инсталлировать «души» в энерпульты.

Я промолчала. А что тут скажешь? Кайон и сам прекрасно знает все мои доводы по этому поводу – вон как шпарит уверенно, небось то проклятое интервью раз десять пересмотрел.

– Тем более, рядом с местом крушения нашли фрагмент легкого рейдера…

– Когда?!

– Сегодня… – Кайон отметил мою бурную реакцию слегка приподнятой бровью. – В новостях было, не видели? Во-от такой кусок, – он артистично показал, какой именно, – смятый вот в такой, – на этот раз движение пальцами. – Думаю, пираты пытались сбежать, но не успели настроить прыжок. Гравитационная разница туннеля разорвала их в первую же секунду. Если Филби Ревенсон был там, он мертв.

Может, он правда просто умер?

– Как бы то ни было, вы не должны брать на себя ответственность за действия пирата. Вы не виноваты в том, на что не можете повлиять. Понимаете?

– Понимаю, – хмуро признала я.

Сейчас я и впрямь ничего не могу поделать. Но могла – тогда, на «Армаде», когда взяла его на мушку и не решилась выстрелить. У меня была возможность остановить его раз и навсегда, но я не сумела ею воспользоваться. Все, что он натворит после этого, будет и на моей совести тоже. Потому что я отпустила бешеного зверя рвать и заражать других!

А хуже всего то, что я и сейчас не уверена, что смогла бы выстрелить.

– Людям свойственна эмпатия, Саша, – весенней речкой разливался Кайон. – Кому-то больше, кому-то меньше, но все мы сочувствуем жертве и порицаем злодея. Сострадание – это хорошо, но важно соизмерять свои силы при оказании помощи. Остановить преступника – дело полиции. Вмешавшись, мы рискуем навредить себе и окружающим. Вы сделали все, что в вашей компетенции: предупредили об опасности и дали ход расследованию. Больше от вас ничего не требуется.

– И теперь надо все забыть и жить дальше? – скептически фыркнула я.

– Помнить – это нормально, – заверил конфликтолог. – Само потом сгладится, вот увидите. Я просто хочу убедиться, что вы не станете делать глупости.

– Ну, в мои планы точно не входит погоня за пиратами, если вы об этом.

– Вот и замечательно! – так обрадовался Кайон, словно именно этого и боялся. – Искать с ним встречи действительно глупо, хорошо, что вы это понимаете. Пирожное точно не хотите? В таком случае, не смею вас больше задерживать!

– Это все? – не поверила я.

– Вы еще о чем-то хотели поговорить? Что-то тревожит? Не стесняйтесь!

Спохватившись, я заверила его в своей полной несостоятельности в качестве собеседника. Тревожило меня все и капельку больше, но рассказывать об этом Кайону я точно не собиралась.

Конфликтолог рассыпался в комплиментах и проводил до двери, сунув на прощанье полный пакет пирожных. Надеть этот пакет ему на голову, как нестерпимо хотелось, мне помешало только то, что тогда наверняка пришлось бы здесь задержаться.

Тори вышла вместе со мной, тихонько притворив дверь. Я так и не поняла, почему она практически не участвовала во всем этом, но была капельку ей благодарна. Не то чтобы резко проклюнулось доверие, но все-таки идти за цокающими каблучками на сей раз было приятнее.

– Интересное дело, – как бы невзначай прокомментировала она. – Столько диковинок сплелось.

– Тоже думаешь, что я все выдумала?

– Что ты, наоборот! Я тебе верю и даже чуточку завидую. Это же целое приключение!

– Вот это лишнее, – передернулась я. – Поверь, ты не захотела бы такое пережить.

– Ты права, и все же… Вдруг удалось бы отбить терральтер? Риск того стоит.

– Наверное…

Проблем было бы куда меньше, если бы древнее устройство не оказалось у маньяка.

– А что бы ты с ним сделала?

– С кем?

– С терральтером! – Тори обернулась на ходу, удивленно вскинув бровку.

– Сдала бы в МИК.

Что еще с ним делать-то? Нажмешь не ту кнопку – и полпланеты нет! Живи потом с этим.

– Ты же астробиолог! Разве не хочется собственный мир?

– Обойдусь имеющимися, – фыркнула я, представляя бесконечный фронт работ на «Фибрре». Вот только новых миров нам не хватало, ага. Тут со старыми бы разобраться!

– Тот, кто активирует терральтер, войдет в историю, весь космос будет знать его имя. Представь, какие это открыло бы перспективы! Особенно для твоей Земли.

– Земля-то при чем?

– Ну как же! «Землянка Саша активировала устройство, которое тщетно искала вся Вселенная! Что-то в этих землянах есть, раз обошли сверхразвитые расы!» В Земной сектор все билеты бы раскупили! Сразу бы началась застройка: причалы, рынки, отели… контакты и поставка технологий. Развитие Земли пошло бы намного быстрее, чем сейчас. Думаю, через полпоколения ты была бы далеко не единственной землянкой в космосе. Смогла бы летать домой, когда захочется…

Специально или нет, она попала по больному месту. Не то чтобы я только и грезила о возвращении домой, но перед глазами после этих слов само собой встало видение, как я прилетаю на Землю героем. Я бы не только открыла родной планете путь в дальний космос, но и вписала бы ее в историю. Землянам больше не пришлось бы доказывать, что они на что-то годны. За нас бы дрались академии, брали в экспедиции, охотно поручали ответственную работу. Тщеславно? Да, черт возьми! Но как заманчиво…

А ведь терральтер можно использовать во благо! Создать неприхотливые растения и отвезти их на Техалию. Год, два – и воздух на загрязненной планете очищен! Навсегда решить проблему исчезновения видов, просто просканировав их однажды, и пожалуйста, штампуй сколько надо! Можно возродить уже вымершие, наверняка в древней базе их полно. Сколько пользы могло бы принести это устройство, попади оно в добрые руки!

Тори понимающе улыбнулась и перестала расспрашивать. А я про себя поклялась: если терральтер каким-то невероятным образом окажется у меня, я найду ему подходящее применение.

***

Пирожные слопал Рим. Шумное Время еще не кончилось, но рассказать обо всем я решилась только на «Фибрре». Учитывая особенность Линат разносить звуки, у нашего разговора было бы больше свидетелей, чем тайн в деле о Филби Ревенсоне. Рим это положение вещей целиком поддерживал, с таким аппетитом набивая рот, что Аглаю хватил бы удар.

Не верилось, что все позади. Столько нервов сгорело в ожидании приговора, но все хорошо! Можно возвращаться к любимой работе и просто… жить?

– Ты права, они настоящие садисты! – Рим продемонстрировал мне сиротливое пирожное на дне пакета. – Только раздразнили…

– Зато ты успел их съесть, пока наш веганианский цербер не сделал из тебя тефтельку.

– А куда девалось «все конфликтологи – пираты, я видела такое один раз»?

– Утрируешь, – мягко упрекнула я. – Но признаю, все действительно было не так страшно.

– И ты наконец-то все это забудешь?

– Нет.

Рим подавился и так на меня посмотрел, что захотелось раздобыть где-нибудь огнетушитель.

– Слушай, даже этот Кайон уверен, что помнить – нормально! – попыталась предотвратить собственное сожжение я. – Он сказал, что со временем все сгладится само собой.

– И долго оно еще будет сглаживаться? Ты же все разговоры сводишь к этому пирату! Кто он, куда он, зачем он! Вдруг он кого-то убьет! Почему ты все время о нем думаешь?

– Потому что боюсь. Если он все-таки жив, в чем я не сомневаюсь…

– Он, часом, не прячется у тебя под кроватью? Могу шугануть.

– Он нас обоих чуть не убил!

– Чуть! – многозначительно кивнул Рим.

– Но мог… даже больше – должен был! А он отпустил, будто мы не представляем угрозы. Будто заранее знал, что мы ничего не сможем сделать…

– О-о, ma khart na Eidirni, – простонал Рим, сделал жест «ой, все» и ушел.

Я только вздохнула, глядя ему в спину. Конечно, он прав, я действительно зациклилась на прошлом. И все-таки было немного обидно, что даже самый близкий человек не может меня понять.

***

Одним из немногих занятий, которые радовали и одновременно приносили мне адские муки, были тренировки с Аглаей Ростной. Подписалась я на них с подачи Синта, который на что-то обиделся и в отместку от моего имени накатал веганианке такое сообщение, что та даже не стала дожидаться утра и явилась ко мне среди ночи «спасать от петли».

Первая тренировка прошла на удивление неплохо, и, хотя потом болела каждая клеточка тела, я вдруг поняла, каким прекрасным антидепрессантом бывает возможность выпустить пар. На два-три часа мысли о пиратах, конфликтологах и прочих бедах напрочь вылетали из головы, притуплялось и острое чувство беспомощности. Разумеется, даже Аглае не по силам сделать из меня мастера боевых искусств, но освоить простейшие приемы самообороны ведь может каждый? Мало ли, от кого еще придется отбиваться! В следующий раз я буду готова… ну-у, хотя бы чуть более готова, чем обычно.

Шмяк!

– Вот сейчас было неплохо, – похвалила Аглая, нависая надо мной. – Как ощущения?

Я простонала что-то одобрительно-нецензурное и кое-как перекатилась на четвереньки. Амортизационный пол спортзала был почти мягким на ощупь, но только если ходить по нему, а не с размаху бухаться. Падение с подсечкой мы отрабатывали уже неделю все с тем же результатом: падение на пять с плюсом, подсечка на кол с минусом.

– Может, предупреждать будешь или на счет три? – прохрипела я, с трудом отдирая себя от пола. Веганианка двигалась так быстро, что мне не хватало времени вспомнить нужную последовательность действий.

– А пираты предупреждали?

Я вздрогнула, успев отвлечься от своих демонов. Аглая внимательно проследила за моей реакцией.

– Не надо пытаться предусмотреть все неприятности, Саша. Просто стремись стать чуточку лучше каждый день, и они сами разбегаться начнут. Ха!

Этот удар был еще неожиданнее предыдущего. Я увернулась на чистых инстинктах, не успев не только что-то обдумать, но даже испугаться.

– Вот видишь! У тебя неплохая реакция, но ты слишком забиваешь голову. Просто действуй!

– Предлагаешь атаковать Сергея в лоб?

– Ни в коем случае! – Точеные бровки Аглаи ошарашенно взлетели вверх. – Ты что, всерьез собралась с ним драться?! Для этого много лет учиться надо, Саша!

– Да ничего я не собралась! – рыкнула я, стараясь хоть немного выровнять дыхание, пока стоим. – Как будто меня спрашивают хочу ли, готова ли, предлагают обождать, если устала! Дерьмо в моей жизни всегда случается незапланированно!

– Я могу научить, как выиграть пару секунд перед боем, небольшой шанс сбежать. Но в настоящей схватке тебе не выстоять! Надеюсь, ты это понимаешь.

– Весьма отчетливо, – ворчливо отозвалась я. – Но небольшой шанс лучше, чем никакого.

– В таком случае, – она плавно перетекла в боевую стойку. – Еще раз!

Спустя час я приковыляла в каюту с намерением рухнуть навзничь, если повезет – то на койку. Все-таки заставила себя принять душ, уже зная, что иначе назавтра размять мышцы будет сложнее. Картинка в иллюминаторе привлекла мое внимание уже после, когда я с блаженным вздохом растянулась в постели. Звезды были какими-то слишком яркими.

Я недовольно приоткрыла один глаз, сощурилась и сообразила: это не звезды, а Линат! Щедрая россыпь света на островках поверхности и впрямь слегка напоминала космос, но, чтобы их спутать, прямо скажем, надо было очень устать.

Странно, что мы тут делаем до сих пор? По плану должны были сняться с якоря еще днем, а сейчас и вовсе быть в другой галактике. За время разбирательств «Фибрра» перестояла в доках, и теперь МИК старательно наверстывала упущенное, закидывая нас заданиями. На днях Рим сетовал на такой плотный график высадок, что группа чувствовала себя швейцарами в лифте, который весь день катается вверх-вниз. Допускать в таких условиях простой в космопричале – непозволительная роскошь.

Я постучала по корпусу Синта, выводя его из спящего режима. Коммуникатор пробурчал что-то и укоризненно показал текущее время. Рим, пожалуй, уже спит, да и мне пора бы. Будь вопрос срочным, можно было бы и разбудить, а праздное любопытство подождет до утра.

Космический рейдер «Армада»

– Akharma, akharma! – Тайрен изумленно проследил за Фоком. – Ты в своем уме, Мирра?

– А чего ты подкрадываешься?! – Фок схватился за прыгающее сердце, чуть не прирезав сам себя. Движение за спиной он засек слишком поздно, а сообразил, что никто его трогать не собирался, еще позже. Судя по совершенно растерянному виду, Тайрен не то что нападать, но и останавливаться не планировал, просто шел по своим делам, когда Фок ни с того ни с сего выхватил нож и рванул от него в угол.

– Делать мне больше нечего! Я тебя окликнул, но ты залип и не отвечал. Что там такого интересного? – Флибериец, озадаченно косясь на Фока, подошел к освободившемуся иллюминатору и с любопытством повертел головой, пытаясь высмотреть хоть что-то занятное. Выражение лица у него было любопытно-мальчишечье, слизнувшее еще пару лет и без того несолидного возраста.

– Ничего, я просто задумался, – признался Фок, пряча нож. – Извини, нервы что-то совсем… А где Эмпириан?

– Дуется. Мы разошлись во мнениях по одному вопросу.

– Какому?

Тайрен помолчал, глядя в постылую звездную даль. Кажется, у него тоже были поводы «залипнуть». Фок понимающе ухмыльнулся и осторожно пристроился слева от флиберийца. Тот понятливо подвинулся, а потом и вовсе запрыгнул на кант иллюминатора, развернувшись к собеседнику лицом.

– Ты любишь родную планету, Мирра?

– Ну-у… все любят, разве нет?

– И ты бы хотел туда вернуться? Жить там?

Фок растерялся – никто прежде его об этом не спрашивал. Вряд ли он смог бы вновь прижиться на Мирре. Там же все такие… такие! Живут в своем идеальном обществе и понятия не имеют, через что порой приходится пройти. Им никогда не приходилось лгать, биться за свою жизнь… убивать. Они вообще о жизни не знают ничего! Фок подозревал, что окажись он там, миррийцы – те самые, настоящие, одним из которых он когда-то был, – сторонились бы его или даже боялись. А сам он чувствовал бы себя выродком среди них. Единственным червивым зернышком в россыпи кипенно-белых идеалов.

– Нет.

– Вот и я не хочу, – кивнул Тайрен, словно такого ответа и ждал. – Провались она под лед, эта Флиберия! Если я ей не нужен, зачем она мне?

– Почему не нужен?

– А ты не в курсе? Нам запрещено приближаться к Флиберии. Мне и Эмпириану. Если нас заметят в родном секторе, сразу же казнят.

– Ого, – неловко протянул Фок. – За что это вас так?

– Ну, рецепт простой: плюешь на пару десятков законов, потом в рожу судье, забиваешь болт на правила исправления – и пожалуйста! Флиберийский совет, – Тайрен сморщился, будто унюхал неподалеку чьи-то носки, – лишает тебя имени и приговаривает к вечному изгнанию. Да, Мирра, раньше нас иначе звали, пропусти этот вопрос.

– Изгнание на пиратское судно? – послушно пропустил Фок. Флиберийцы, конечно, те еще уникумы, но в трудоустройство преступников «по специальности» все-таки верилось с трудом.

– Вообще-то предполагалось, что мы проведем остаток жизни в омритовых шахтах в соседнем секторе, – усмехнулся Тайрен. – Но нам этот вариант как-то не зашел.

– Вы сбежали из тюрьмы?

– У нас это называют изоляцией, но в любом случае, от предложенного Флиберией шанса на жизнь мы отказались. По мне, так и Эйдирни с ней! Но Эмпириан считает иначе.

– Он хочет вернуться?

– Он одержим этим! Уверен, что рано или поздно мы совершим славный подвиг во благо родной планеты и выслужим амнистию.

Тайрен, видимо, начал заводиться, потому что рядом с ним стало жарко. Фок немножко отодвинулся, взглядом извинившись за нетерпимость, и удивленно спросил:

– А почему ты против?

– Когда-то давно Флиберия была великой планетой. Сильнейшей. Лучшей! А сейчас это сборище бюрократов, потушивших собственный огонь. – Тайрен на секунду поджег ладонь и тут же погасил ее, сопровождая сказанное. Фок любопытно подался вперед, но ничего толком разглядеть не успел. – Я просто хочу быть свободным, как мои предки! Бюрократы мешают это воплотить.

– Вряд ли у тебя получится продолжить флиберийскую экспансию вдвоем с Эмпирианом. Тут не только Флиберийский совет, но и Галактический Союз молчать не станет.

Тайрен в изумлении распахнул глаза и расхохотался.

– Дурак ты, Мирра! Какая, к Эйдирни, экспансия?! Просто набрали бы команду, пушечек покруче – и вперед, куда туннель несет! Ни капитанов, ни законов, ни обязательств – свобода!

– Вообще-то неплохо звучит, – признал Фок.

– Еще бы! Но для этого деньги нужны. И они бы у нас были, если бы не «гениальные» планы Эмпириана, которые еще ни разу, чтоб им, не сработали как надо!

– Ой-ей!

– Fi brra! – Тайрен поспешно спрыгнул и несколькими хлопками сбил язык пламени с рукава Фока, пока не занялось всерьез. – Я не нарочно, Мирра.

– Все в порядке, – заверил Фок, осматривая рукав. Тот почти не пострадал, но скорость нагрева впечатляла. Если бы Тайрен хотел навредить, Фок вряд ли успел бы что-то предпринять. – Ты всегда такой взвинченный?

– Нет, – вздохнул Тайрен, вновь забираясь на кант. – Эмпириан выбесил. Знаешь, он мой самый лучший друг… Но иногда просто прибить хочется!

Фок понимал его, как никто другой.

***

– Опаздываешь, – неприветливо встретил уже разогретый капитан.

Фок молча вытащил нож, подкинул на руке, вспоминая ощущения холодной стали в ладони. Вовсе он не опаздывал, просто забыл, что тренировка сегодня. С этой стоянкой и бесконечной тьмой за бортом скоро запутаешься, какой сейчас год, не то что день недели. Лениво попрыгав и помахав руками-ногами, он встал напротив и кивнул: готов, мол. И в следующую секунду лежал на полу.

– Своеобразная у тебя готовность, – впечатлился Сергей, подавая руку. Фок поднялся и в упор уставился на то, из-за чего так катастрофически отвлекся в последний момент.

– А он что здесь делает?!

Нагло сидящий за энерпультом – капитанское место, на минуточку! – Фриам только ухмыльнулся. Кнопки он не трогал, но в кресле развалился прямо-таки с хозяйским комфортом, даже ногу на подлокотник закинул! Сергей мрачно покосился на это непотребство, но сгонять не стал.

– Сидит.

– На твоем месте?!

– Мое место там, где я, а это просто кресло. Хватит отвлекаться, нападай!

Фок напал. Он так напал! Злость мешалась с недоумением в жгучий коктейль, почище флиберийской крови. Достали уже эти тайны! Достали недоговорки! Достало вечно ничего не понимать! Вот тебе, получи!

Он проворно нырнул вниз, отскочил, и тут же, не задумываясь, наотмашь ударил вверх. Нож серебристым росчерком взметнулся за рукой.

– Ого!

С Фока мигом сдуло всю ярость, и он испуганно засуетился вокруг зажимающего предплечье брата. Дотронуться тот не дал, оттолкнул, но кажется, там все-таки была царапина, а не отрубленная культя, как с перепугу вообразилось. Фок сам не понял, как это вышло.

– Прости меня, прости! Ты же всегда уворачиваешься, я и не думал, что…

Сергей поднял голову, улыбаясь от уха до уха. Фок перепугался еще больше: может, он ему и по голове заодно треснул, не заметив? Что тут смешного, полруки в крови и болит, наверное, жутко!

– Хватит извиняться, дурень! Я не поддавался, ты сам достал! Впервые достал! Молодец!

– Я… молодец?

– Ты! – Сергей закатал рукав. Рана действительно оказалась пустяковой – так, чиркнул, но у Фока все равно голова закружилась. Он ранил безоружного брата! Дальше что?! Он его во сне прирежет?!

На границе зрения заколыхалась тьма. Все мысли будто вылетели в вакуум. Фок судорожно сглотнул и замер, боясь услышать самое страшное. Пожалуйста, ну только не снова! Не сейчас, а? Пусть это будет просто шок, хотя бы в этот раз! Что угодно, только не…

Убийца…

Все. Приплыли.

Фок сел прямо где стоял – приходы тени нередко оканчивались обмороками, лучше заранее опуститься, чем снова рухнуть с высоты собственного роста, – и во все глаза уставился на ближайший источник света. Это не давало раствориться в темноте, и приступ проходил немного легче. Больше ничего сделать не успел: в следующий миг в висках знакомо кольнуло, рубка разлетелась на куски, и он провалился в ледяную пропасть.

Не паникуй, убеждал себя Фок, изо всех сил борясь с инфернальным ужасом. Ты никуда не падаешь, это галлюцинация. Тень скоро уйдет. Ничего не сделает, только пошепчет! Главное не потеряться в этой тьме…

Удара не последовало, но Фок понял, что больше не падает. Он лежал в чем-то вязком и не мог пошевелиться. Черная, будто сотканная из чернил тень растянула пасть в жестокой ухмылке и, метнувшись к нему, рассыпалась как песок. Полчища насекомых, в которых она преобразилась, поползли по телу, укрыли плотным покрывалом, полезли в нос и уши, по широко распахнутым глазам. Фок чувствовал, как под весом их лапок прогибаются ресницы, видел хитиновые, влажно блестящие брюшки, слышал скрежет многочисленных жвал.

Хочешь остановить это? Хочешь прекратить?

Фок не выдержал – вскрикнул. Жуки только того и ждали, через приоткрытый рот роем набившись в глотку. Остальные исчезли, зато легкие сдавило со всех сторон, будто корсет из камня напялил. Острые когти цокали где-то совсем рядом, и Фоку почти хотелось, чтобы она бросилась и… Лишь бы только это прекратилось! Он захлебывался в отчаянии и мечтал зажмуриться, но этого ни в коем случае нельзя было делать. Иначе связь с реальностью окончательно пропадет, и он снова окажется в ее полной власти.

Дышать! Нужно как-то вдохнуть…

Тебя одолевает ярость, Фокарт Молл! Ты не способен бороться с ней. Кто станет следующей жертвой?

Тень всегда ходила где-то сбоку, не давая себя разглядывать, но от этого ощущение опасности только усиливалось. Все, что он мог – молча смотреть на лампочку и надеяться, что ей надоест его мучить.

Остановись, пока не поздно. Остановись…

К счастью, в этот раз тварь задерживаться не стала. Разочарованно рыкнула прямо в шею – он был уверен, что глотку перегрызет – и снова прикинулась обычной тенью, смешавшись с преломленным светом на полу.

Давящее ощущение страха ушло вместе с ней. Легкие послушно наполнились воздухом, даже не сбившись с ритма, будто ничего и не было. Глаза слезились от света, рубка казалась сплошным белым пятном. Фок растер веки, а когда поднял голову, различил над собой капитана.

Фок понятия не имел, как его борьба с тенью выглядит со стороны, а о продолжительности приступа мог судить только по часам, которых сейчас не видел. Сколько он тут просидел, пялясь на лампочку? Уж точно не пару секунд, раз капитан успел перевязать свою руку. Впрочем, Фок и не пытался скрыть это от него, а вот демонстрировать свои слабости Фриаму…

– Извини, ты что-то говорил? – с трудом выдохнул он, стараясь унять дрожь в горле. – Я… отвлекся.

– Скоро она начнет кусаться, Фок. Тогда свет уже не поможет.

Кусаться? Она может кусаться?! Тень еще ни разу не причиняла ему боли, но Фок и без того едва с нею справлялся. После каждого приступа сердце норовило выпрыгнуть из груди – повезло, что до сих пор не остановилось от страха! А если она ко всему прочему еще и грызть его начнет… Да как такое пережить вообще?!

Фок кое-как поднялся. Ноги, будто лишившись костей, подгибались сами собой. Надо все же пересилить себя и поговорить с братом. Тот живет с тенями гораздо дольше и наверняка выработал какие-то способы борьбы с ними, иначе давно бы рехнулся. Но почему-то было страшно. Будто тени поймут, что о них речь, и придут послушать…

– Я больше не буду драться ножом, – твердо заявил Фок. – Не хочу причинять тебе вред.

– Спасибо, что пощадил, – ядовито процедил капитан. – Впрочем, с ножом действительно пора завязывать.

Не успел Фок выдохнуть, как по полу зазвенело что-то длинное.

– Перейдем на следующий уровень.

Фок глянул на упавший рядом предмет и сглотнул. Меч – почти такой же, как Сережин скимитар, только прямой и поменьше.

– Им же убить можно!

– Так и голыми руками можно!

– Ни за что! – отрезал Фок и пинком отправил опасную штуковину подальше. На ботинке осталась заметная царапина. – О, прекрасно! Да я сам это штукой зарежусь, ты этого хочешь?

– Ладно, отдыхай, продолжим в следующий раз, – разрешил капитан. Похоже, категоричное «нет» он воспринял как «да, но попозже».

– Лучше б стрелять его научил, – внезапно подал голос Фриам. Фок вздрогнул: за своими переживаниями он почти забыл про него.

– Стрелять – много ума не надо. Тренировки с холодным оружием развивают пластику и координацию, это полезнее.

– А смысл, если эту пластику любой дурак из минималки пристрелит? Отстал ты от жизни, землянин, эти игрульки давно уже из моды вышли.

– Т’ахару, – веско напомнил Сергей.

– У флиберийцев выхода нет. Чем губить друг друга, если жар не берет, а газы-яды не выдерживают температуры? Одни клинки и остаются.

– Пули.

Фриам кивнул, но не согласился:

– Тоже из флиберийской стали, заметь! Остальное все плавится. А они такие с шестой мировой не производят и тем более не продают. Быстро смекнули, что рецептик может и за пределы планеты просочиться. Проще обойтись мечом в местных конфликтах, чем выдать врагу оружие дальнего боя против себя и бороться с последствиями.

– Но такое оружие есть, – Сергей многозначительно подвигал бровями. – Огнетушитель.

Фриам хрюкнул, наверняка вообразив кучку флиберийцев, улепетывающих от злобно пыхтящего врага с корабельным огнетушителем наперевес.

– Сам-то не хочешь размяться? – миролюбиво предложил капитан. Меч он уже подобрал и сейчас методично накручивал восьмерки. Фок нервно следил за этим действом, вздрагивая каждый раз, когда лезвие лихо проносилось мимо лица.

Фриам лениво изменил позу, чтобы удобнее было наблюдать за сместившимся в сторону Сергеем.

– Я так не умею.

– Вставай, научу.

– Рассчитываешь украсить каюту моим чучелком?

– Ты слишком редкий экземпляр, чтобы вот так запросто попортить шкурку, – торжественно заверил капитан. – Ну дава-ай, сам ведь на скуку жаловался!

– Дурацкое болтание лезвием может меня развлечь?

– Не узнаешь, пока не попробуешь.

Фриам закатил глаза, но все-таки поднялся.

– Может, не надо? Я уже отдохнул! – самоотверженно подскочил Фок. Он сам не понимал, почему так встревожился, но факт оставался фактом: молча смотреть, как это непонятное существо встает напротив брата было выше его сил.

Сергей нетерпеливо отмахнулся, уже настраиваясь на поединок с совсем другим противником. Взгляд стал цепким, шаги – почти неслышными, только рука с клинком будто наоборот расслабилась. С Фоком он работал иначе, более… топорно, что ли.

– Какое оружие ты предпочитаешь в это время суток?

Фриам тихо фыркнул.

– Бластер.

– Ха, размечтался! У тебя и так преимущество – ты бессмертный! – Сергей перекинул ему отвергнутый Фоком меч и плавно вытянул скимитар из ножен. – Кстати, что будет, если порезать тебя на кусочки?

– Могу рассказать, что будет с тем, кто попытается это проверить.

Первый удар Фриам принял почти на рукоять, еще немного – и пальцы бы отрубило. Второй блок получился не лучше, и Сергей растерянно опустил оружие.

– Погоди, разве ты не должен был в свое время носить гульфик и мастерски владеть шпагой?

– Дубина эффективнее.

Третий удар он пропустил и выронил клинок. Сергей едва успел остановить собственный замах.

– Притворяешься, – недоверчиво сощурился он.

– Есть такая штука – «память тела», – снисходительно пояснил Фриам. – К сожалению, интар в ней не силен.

– Кто?

– Интар. Оболочка. Марионетка. Я знаю, как дерутся существа этого типа, но теории в таком деле мало. Небольшой минус моего нынешнего положения.

– Выходит, ты в принципе не способен на действия, требующие мгновенной реакции?

– Землянин, – приятно засмеялся Фриам, – чтобы выяснить, на что я способен, не обязательно устраивать этот цирк. Попроси – и я покажу тебе.

Судя по выражению, промелькнувшему на лице Сергея, медик попал в точку. Фок запоздало сообразил, что не желай брат видеть Фриама в рубке, черта с два тот здесь бы задержался. Небось, сам и позвал, наплел чего-нибудь, лишь бы вот так невзначай силами померяться.

– Действительно, что это я? – уязвленно протянул Сергей, запуская «хоровод», в котором они с противником медленно двигались по кругу, держа дистанцию между собой. Фриам не пытался поднять выроненный меч, но капитан следил за ним так пристально, словно тот все еще был вооружен. – Ты же такой открытый малый!

– На мои секреты тебе все равно ума не хватит. А мелочи, которые интересуют тебе подобных, я не вижу смысла скрывать.

Скимитар время от времени нервно вздрагивал, но Фриама это, казалось, совершенно не волновало. Даже когда Сергей вскинул клинок к его горлу, посчитав какое-то движение агрессивным, особой реакции не последовало.

– Так поведай, о мудрейший, как ты ухитрился дожить до своих лет? Тебя же распоследний бродяга пришьет, никакое бессмертие не поможет! Пока будешь обратно срастаться, тебя уже кремировать успеют!

– Значит, возьму новый интар. Не проецируй на меня свои тревоги.

– Да-да, я понял, смерти ты не боишься. – Сергей досадливо отмахнулся, снова опуская скимитар и останавливая «хоровод». – Но что насчет крушения планов? Если ты такой крутой и скачешь по измерениям, почему позволяешь себя бить? Нравится валяться без сознания?