Знаки Луны

– У тебя такое печальное лицо! О чём ты думаешь? – спросил он её.

– О том, что в осени всегда есть нежная грустинка. Лёгкая тоска, вплетённая в ветки деревьев. Печаль, что отражается в остывающих облаках. И на минутку вдруг заскучаешь, затоскуешь о чём-то забытом, полустёртом. По тому, что нельзя ни вернуть, ни изменить.

– По ошибкам? – догадался Дэн.

– По ошибкам. – Улыбнулась она.

Приподнявшись над ним, Аделия посмотрела парню в глаза и медленно поцеловала его. Потом откинулась и снова замолчала.

Они сидели на крыше, пока верхушки дальних деревьев не стали причёсывать холодное солнце перед сном.

– Есть что-то торжественное и печальное в каждом закате, – сказала Аделия, глядя на темнеющее небо. – Он как эпитафия ушедшему дню. Его последний панегирик… Короткий отблеск окрашивает в пунцово-апельсиновый облака, и тут же всё тухнет, накрытое чернильным небом, которое поблёскивает влажными звёздами. Закат – как последний глоток насыщенного чая, одинокая мелодия, позднее CMC. Под этот привычный ритуал природы, усталые и опустошённые, мы обещаем себе, что завтра всё будет по-другому. По-новому. И, засыпая, искренне верим, что так и произойдёт. Но утро всё возвращает на свои места…

Дэн обнял её и улыбнулся.

– Ада, красиво и поэтично безумно, но и до ужаса драматично! Ты всегда такая?

– Обычно да. Предупреждаю сразу.

– Мне даже нравится. – Кивнул Дэн.

Когда совсем стемнело и в парке включились фонари, они наконец встали.

– Спасибо тебе, Дэн! – Улыбнулась Аделия. – У меня есть уголок в душе. Шкатулка. Туда я складываю волшебные воспоминания. Этот вечер я тоже туда положу.

– Тогда и я заведу такое место, – сказал Дэн. – И это будет первое оставленное там воспоминание.

– Пойдём, завтра важный день. – Потянула она его вниз. – Завтра распределение по группам и знакомство с преподавателями.

В коридорах прибавилось народу. Везде хлопали двери, входили и выходили люди, раздавался разноголосый смех, разговоры – Школа ожила.

Когда Дэн зашёл в свою комнату, Митч уже завалился на кровать и опять что-то жевал. Он очень обрадовался возвращению соседа.

– Бери, угощайся. – Протянул Дэну колбасу которую откусывал прямо от палки.

– Спасибо, не голодный.

– Видел, сколько народу? – Махнул колбасой на дверь Митч.

– Угу, – ответил Дэн.

Он потушил свет и поспешно раздевался, чтобы лечь.

– Завтра такой важный день! – повторил с набитым ртом Митч слова Адели.

– Начало занятий. – Потянулся, залезая под одеяло, Дэн. – Думаю, будет обычная торжественная часть. Ну, там знакомство с преподавательским составом, вступительные речи…

– Не только. – Привстал на кровати Митч, блестя в потёмках глазами. – Во-первых, выступит Профессор.

– Какой профессор? – не понял Дэн.

– Уолтер Стоун. Доктор математических наук. Его тут все так и зовут – Профессор. Местный ник у него такой. Говорят, в юности он что-то там решил, до него нерешаемое. Какую-то премию большую получил. Но потом ушёл с головой в астрологию, написал кучу трудов, разложил её с чисто математической точностью, и теперь можно только мечтать попасть к нему на консультацию. Всем известно – он здесь заправляет, а Вирджиния – его правая рука и смотрит ему в рот. Во-вторых, будет распределение по группам, имеет значение, кого к себе наберёт Стоун. В-третьих, он выбирает себе ассистента на консультации, и это, пожалуй, самый важный момент, хотя тут нам с тобой ничего не светит – он всегда берёт человека со второго года обучения. Попасть к нему в помощники – невероятное везение. Это даже круче, чем поступить сюда! Помощник учится у великого Стоуна, а ему ещё за это и дают деньги! Дружище, ты только вдумайся: бывать у такого человека на приёмах, помогать ему – разве не круто? – Митч задумчиво откинулся на подушку, заложив одну руку за голову и снова откусил колбасу. – И в-четвёртых…

Комната наполнилась звуками интенсивного жевания.

– Что в-четвёртых? – заинтересовался Дэн.

– В-четвёртых, будет разыграна лотерея, кто пойдёт с ним весной в знаменитый поход…

– А что за поход? Я о нём ничего не слышал, – удивился Дэн.

– О-о-о, дружище, так ты вообще ничего не знаешь. – Глаза Митча опять загорелись. – Есть такой таинственный меценат – Алан Бисли. Он вроде как старинный друг Стоуна, живёт в усадьбе Эберрант, что под Мервилем. Так вот, в горах он выстроил одну из крупнейших частных обсерваторий. Говорят, поход этот, который длится две недели, сам по себе захватывающий. Но побывать в той обсерватории равносильно тому, что пройти крещение. И уже много лет каждый год доктор Стоун ведёт туда группу. Однако в неё попадает лишь определённое количество человек. Поэтому разыгрывается лотерея. Стоун…

– Стоун, Стоун, Стоун… – Перевернулся на бок Дэн. – Я о нём раньше и не слышал. Не слишком ли много внимания для одного… Сколько ему лет, Митч?

– Ну, он старый. Лет за шестьдесят точно…

– Не переоцениваешь ли ты его? Пожилые, конечно, умны, но обычно представляют собой застывшую модель, полностью сформированную. И оттого скучную. Они уже всё доказали этому миру, всё для себя открыли и заняли свою нишу. В нашем колледже самые тоскливые уроки были у старых учителей. Помню мистера Бэнкса – пожилого преподавателя английского. Вещал-то он, может, и умные вещи, и правильные. Но тошнотворно-приторным, нудным голосом. Как будто методично забивал сваи. Нам по головам: бум-бум-бум… Тоска да и только. Говорят, здесь самый сильный преподавательский состав. Я читал о Сайлосе Уилкоксе. Местном педагоге-энтузиасте, подающем большие надежды. «Пытливый ум, сочетание опыта и молодости» – вот как было написано про него в той статье! Он выиграл в прошлом году премию по астрологии. Попасть бы к нему! И этого уже достаточно, чтобы стать счастливым.

Они ещё немного поболтали, обсудив завтрашний день, потушили свет ночников, и вскоре Митч захрапел.

Дэну же не спалось. Он надел наушники и включил музыку. Звучали знакомые мелодии, но раньше парень даже не замечал, сколько среди них песен о любви. Теперь они приобрели смысл и глубину. Слова ожили, словно в них вдохнули душу, открылись символы и знаки. И в каждой был привкус поцелуя Адели.

За день эта парадоксальная девушка разрослась до величины мира, в котором он жил. Заслонила собой всё, подчинила своим неведомым правилам. Вселенная пропиталась ею, переименовалась в неё. И всё в ней сравнивалось с Аделией и, безусловно, ей проигрывало.

За окном снова мелькали тени летучих мышей. Дэн дотянулся до шторы и откинул её. Луна смотрела на него холодно и отстранённо. Словно ждала. А потом на ней показалось сердце, таким, как его рисуют на картинках для влюблённых. Оно переливалось и пульсировало. Парень заулыбался. А сердце фейерверком медленно рассыпалось на песчинки и растворилось.

Заснул Дэн в четыре. Под песню «4 In The Morning» Gwen Stefani, которую тоже посчитал добрым знаком, словно это сама Адель его упрекала, а он пообещал, что отдаст ей себя всего, без остатка.

3

Встал Дэн очень рано – до занятий ему надо было сбегать на новую работу и помочь разгрузить товар. Тихонечко собрался, не нарушив сон Митча, выскользнул за дверь и спустился в холл первого этажа.

Центральный вход был ещё закрыт, и парень по гулкому коридору, где находились классы, сейчас пустые, пошёл к запасному.

Было обычное раннее утро. Обычный сквозняк качал обычные шторы на обычных окнах. Но уже сутки Дэн знал: в этом мире существует Аделия! И поэтому всё вокруг: и эти старые шторы, и этот ветерок – казалось ему изумительным, неповторимым и фантастическим. Сейчас он чувствовал, что может всё. Ему всё по плечу, всё возможно. Дэн не мог больше держать в себе это большое счастье, он широко улыбнулся и тихо запел.

Мурлыкая себе под нос, по утренней свежести Дэн бодро добежал до кафе и постучал в запотевшее окно.

Рик открыл, одобрительно потряс ему руку.

– Молодец, вовремя пришёл! Это я люблю.

Они быстро перетаскали ящики с продуктами из старенького фургончика. Пока работали, хозяин рассказал, что живёт здесь же, над кафе. С женой и котом. Потом они наскоро прибрали помещение, Дэн вымыл подсобки и засобирался на занятия.

Когда уже выскочил за дверь, Рик окликнул его, протянув бумажный стаканчик с кофе и пончик.

– Спасибо, Дэн! До вечера.

Парень взял кофе и, развернувшись, случайно наступил на ногу полному мужчине с недовольным выражением лица, который выходил из лавки, находящейся по соседству.

Мужик зашипел, как змея, брызгающаяся ядом:

– Вот бывают же уроды! Под ноги не смотрят! Как тебя земля носит, такую тварь?! Я мог упасть. Или уронить товар! Сволочь такая! – кричал он и топал ногами, держа в руках арбуз.

Его слова были настолько несоизмеримы с «ущербом», нанесённым ему Дэном, что Рик, всё это видевший, в секунду завёлся и открыл рот, чтобы защитить парня.

Дэн же широко, безбрежно улыбнулся орущему и сказал извиняющимся тоном:

– Вы простите меня сердечно, что не могу вам ответить в том же духе. Меня оправдывает моё воспитание и то, что я сегодня ужасно-ужасно счастлив!

Мужик быстро-быстро заморгал, но не нашёлся, что же на такое ответить. Только выдохнул:

– Хам!

И стал завистливо глядеть Дэну вслед.

А парень уже забыл про него. Мужчина мгновенно выветрился у него из головы, как вылетает запах смрада из открытых окон. Дэн торопился обратно в Школу, по пути глотая кофе и откусывая большие куски от горячего пончика.

На крыльце заведения толпились студенты. Все пытались поближе протиснуться к доске объявлений, где были расписаны группы. Кто-то радовался, кто-то печалился. Дэн, дождавшись, когда толпа поредеет, прорвался к длинным спискам, трепещущим уголками на осеннем ветру. Он быстро нашёл группу Сайлоса Уилкокса. Первой там была записана Аделия Фокс. Парень торопливо пробежал группу взглядом. Его не было. Он просмотрел ещё три столбца с фамилиями, но себя так и не нашёл. Дэн заволновался. Его что, не допустили до занятий? Но наконец выдохнул, увидев, что его фамилия приписана ручкой в последней группе. У кого?

– Уолтер Стоун, – прочёл он вслух. Господи, он у этого несносного старикашки!

Будто подтверждая его мысли, рядом возник симпатичный темноволосый парень в модном пиджаке и сказал:

– Ты попал к Стоуну?! Ну, ты реально, братан, попал. Это же псих, самодур и мизантроп. – Парень засмеялся и шлёпнул Дэна по плечу. – Сочувствую! Кстати, меня зовут Питер. Питер Блэк. Учусь здесь третий семестр. А вот наша команда.

Он махнул на приближающихся ребят и представил их Дэну, как только те подошли:

– Рослого зовут Джонатан Маккарти, кличка – Фонарь, тёмного, в синей футболке – Логан Уотс!

– Дэн Кит…

Все обменялись рукопожатиями.

– Ты качаешься? – Махнул на бицепс Дэна Логан. – Мы тут подумываем сколотить команду по бейсболу.

– Нет, я не хожу в спортзал, – ответил расстроенный парень.

– А чего такой печальный? – спросил Фонарь.

– Так прикиньте, как ему не повезло – он в группе Стоуна, – объяснил за него Пит.

Парни присвистнули.

– Соболезную! Но при желании и у него можно выжить. – Покачал головой Логан.

Тут парней кто-то окликнул, и они отошли.

– Не слушай их! Тебе очень повезло, – сказала слышавшая всё Аделия. Она стояла рядом. – Питер сам специально остался ещё на один год, лишь бы Стоун взял его в ассистенты. Вот увидишь, так и будет. Сейчас на курсе Пит самый сильный и опытный.

– Я жалею лишь о том, что мы с тобой попали к разным педагогам, – пробормотал Дэн.

– Глупости! Бо́льшую часть времени и лекций мы будем вместе! Только на практике все разбиваются по своим группам. Смотри. – Она показала на висящую рядом сетку расписаний. – На ближайшей неделе мы разойдёмся по разным аудиториям лишь трижды.

– Ну тогда это не так страшно, – выдохнул Дэн.

– Пойдём, скоро начало. – Потянула его Аделия вслед за редеющей толпой в здание.

Они, зайдя в самую большую аудиторию, с трудом отыскали себе свободные места, далеко, зато рядышком.

Когда в класс зашла Вирджиния Коуч, все зааплодировали. Видимо, она была в самой нарядной своей одежде – количество бантиков и оборок зашкаливало. Раскрасневшаяся Вирджиния напоминала булочку со сливками – бледненькая, пышная, припечённая от волнения румянцем. Было удивительно, как она стоит ровно на тоненьких шпильках, которые под ней должны были бы уже давно подломиться. Бумаги в её руках мелко подпрыгивали.

– Дорогие студенты! – прокашлявшись, торжественно начала она. – Сегодня особенный день! Наша Школа Астрологии в двадцатый раз открыла свои двери для новых студентов!

Все зааплодировали. Когда опять воцарилась тишина, Вирджиния продолжила:

– Я хочу представить вам педагогический состав. Это лучшие специалисты нашего времени. Каждый из них скажет пару слов о себе и своём предмете. А начнём мы с нового педагога, который приехал к нам из Шотландии… Поприветствуем… – Она, словно циркач, махнула ручкой перед невидимой шляпой. – Ноэл Кинг! Поаплодируем ему!

На сцену поднялся темнокожий молодой мужчина. Добродушный, с приветливым открытым лицом. А когда он улыбнулся, то, кажется, равнодушных не осталось. Не сказав и слова, он мигом расположил к себе аудиторию. Ноэл напоминал солнце: блеснул улыбкой – и всё вокруг преобразилось, получив порцию тепла и света.

– Приветствую вас, – обратился к студентам. – Как было бы интересно, взглянув на гороскоп, словно это наручные часы, ответить на волнующий вас вопрос. Правда? Этим и занимается хорарная астрология, которую я буду вам преподавать, – она даёт ответы на важные жизненные вопросы. И я же буду вести у вас лекции по бизнес-астрологии.

Аделия выразительно посмотрела на Дэна и громко захлопала. А ему сразу захотелось на урок к Ноэлу Кингу. Как это, наверное, интересно. Сердце парня выпрыгивало из груди. В голове крутилось: «Как здорово, что я попал сюда! Мама, спасибо тебе!» Дэн оглядел ребят вокруг – у всех были воодушевлённые лица. Ада улыбалась, у неё горели глаза. Митч что-то жевал, но заинтересованно глядел на сцену, поэтому был весь в крошках. Только Питер Блэк позёвывал. Ему хорошо – всё здесь знакомо и привычно, и, кажется, он от этого даже подустал.

Пока Дэн размышлял, на сцену поднялись две женщины. Элисон Хантер и Патрисия Бредфорд. Сразу было видно, что они подруги. Они даже немножечко походили друг на друга, кажется, из-за одежды: обе были в бело-синей гамме. Только Элисон чуть полнее, с коротко стриженными тёмными волосами. У Патрисии цвет волос был тот же, но она собрала их в высокий длинный хвост.

Сначала вперёд вышла Элисон.

– Это местная психичка, – прошептал кто-то сзади.

Дэн, обернувшись, увидел, кто говорил, – Пит, который сидел за ними со своими друзьями. Питер улыбнулся Дэну и добавил чуть громче:

– Серьёзно вам говорю. Она больная на всю голову. Болтает как не в себе. Даром что преподаёт астропсихологию. У неё здесь кличка По. Аллан По.

В это время По уже заговорила:

– Мои друзья! Рада вас приветствовать в нашей уютной звёздной колыбели. И особенно тех, кто попал в мою группу. Обещаю – скучно не будет! – Она помахала третьему ряду и оттуда ей стали махать в ответ. Видимо, там собрались её ученики. – Хорарная астрология Ноэла – это замечательно, – продолжила женщина. – Но я научу вас строить и расшифровывать соляры – прогнозы на год. Мы изучим транзиты, дирекции и другие важные техники для составления точных предсказаний. А ещё я буду преподавать вам психологию приёмов. Мы научимся вместе трудному делу – выстраивать диалоги с клиентами и вести с ними плодотворные беседы.

– А я, – вступила в разговор Патрисия, – научу вас ориентироваться в натальных картах. И составлять гороскопы совместимости.

Девочки в зале одобрительно загудели. Всем хотелось поскорее научиться разбираться в совместимостях.

Патрисия улыбнулась.

– Я уже привыкла, что эту тему встречают именно так. Не забудьте свою реакцию, когда я буду заставлять вас учить длинные списки графиков, которые необходимы, чтобы понять те самые совместимости.

Когда подруги ушли со сцены, Вирджиния объявила следующего педагога:

– А сейчас перед вами выступит восходящая звезда нашей школы, ведущий специалист по ведической астрологии… Встречайте… Сайлос Уилкокс!

Имени Дэн не расслышал, но догадался. Голос Вирджинии потонул в визге и крике. Сайлоса приветствовали стоя, беспрерывно хлопая в ладоши.

Дэн тоже встал, глядя на дверь. Вошёл элегантный мужчина лет тридцати. С модной стрижкой, в кожаном пиджаке рокерского стиля, в потёртых джинсах. Когда он улыбнулся, блеснув белоснежными зубами, на его лице заиграли ямочки.

– Шах и мат, мир. Шах и мат, – тихо сказала на ухо Адель Дэну. – Природе к нему можно было даже не добавлять невероятно голубых глаз, которые объясняют, почему почти все студентки поголовно в него влюбляются.

Сайлокс взмахнул головой, откинув чёлку, и, распахнув объятия аудитории, проникновенно сказал:

– Какая честь находиться среди вас! Рядом с такими звёздами, как Ноэл Кинг, Элисон Хантер, Патрисия Бредфорд… И какая награда погреться в лучах славы такой мегазвезды, как профессор Стоун!

Уилкокс склонил голову перед кем-то в первом ряду. Дэну не было видно, кто там, но он понимал, что именно там и сидит этот старый гриб Уолтер Стоун. Дэн нахмурился, но тут же Сайлокс снова заговорил, и парень сосредоточился на речи педагога, думая о том, что вот он – настоящий Учитель. Учитель, которому хочется внимать, ловить каждое его слово. Дэн оглядел аудиторию. Все, даже Пит, слушали сосредоточенно. Не это ли свидетельствует о признании и почтении?

– Джйотиш… Или, как вам будет понятнее, ведическая астрология, – говорил Уилкокс, – это матерь всех астрологических знаний на Земле, родившаяся более трёх тысяч лет до нашей эры в Индии. Великие мудрецы ещё в то время понимали, что мы есть часть космоса, состоим из тех же элементов, что и он. Мы – единый с ним организм. Поэтому космос не может не влиять на нас. Грахи – так называли они планеты – как космические часы, для каждого из нас начинают свой отсчёт в момент рождения. И у каждого из нас это совершенно разный рисунок стрелок, особое пересечение сил и энергий, которое пожизненно будет влиять на все процессы нашего бытия…

Речь Сайлоса была блестяще пересыпана остроумными фразами, интересными фактами и даже уместным анекдотом, и когда он закончил, сама Вирджиния звонко аплодировала ему, а студентки вручили смущающемуся педагогу огромную корзину с фруктами и надписью «Мы любим вас!».

Стихли очередные аплодисменты, и Вирджиния продолжила:

– Спасибо вам, Сайлос, за такую увлекательную речь! А сейчас, перед тем как вы отправитесь на свои первые лекции, самый торжественный момент. У нас есть ежегодная традиция – весной группа студентов идёт в изумительный поход, который организует старейший спонсор нашей школы Алан Бисли. Сначала вам предстоит удивительное путешествие длительностью в трое суток через ущелье в долину реки Аутиш, что славится живописными пейзажами. Когда вы доберётесь до городка Мервиля, то посетите усадьбу Эберрант и встретитесь с самим господином Аланом. Вы погостите у него несколько дней, как это делает каждая группа. И, поверьте, Эберрант стоит того, чтобы его увидеть. Это потрясающее поместье, расположенное у самого ущелья. После вы уйдёте в горы, чтобы добраться до частной обсерватории господина Бисли. Пройдёте ещё в течение трёх дней по девственно чистым местам, полюбуетесь их красотами и наконец на рассвете увидите, как солнце встаёт над горой Изабель. Как звёзды зажигаются на небе над её вершиной, где и находится телескоп. Это давний ритуал, который проходят только двадцать человек. Счастливчики, попавшие в это путешествие, не забудут его никогда. Узнать их имена нам поможет наш уважаемый и любимый профессор Уолтер Стоун!

Аплодисменты вынесли из первого ряда пожилого сухонького мужчину лет под шестьдесят. Было видно, что морщины давно въелись в его лицо и приросли к нему суровой маской. Даже издали чувствовалось, как он через линзы очков в золотой оправе буравил всех маленькими цепкими глазками. Его блёклые волосы, видимо, подстриженные накануне, торчали над ним бессмысленно прилизанным нимбом, непослушным восставшим ёршиком. Но одет он был безупречно. Дэн ещё не знал, однако фишка профессора Стоуна была в тщательно подобранных дорогих костюмах и платочке из нагрудного кармана, который всегда совпадал по цвету с его невероятными галстуками.

Дэн вздохнул – Стоун был именно таков, каким он себе его и представлял. Парень прямо-таки почувствовал, что от Уолтера пахнет так же, как от мистера Бэнкса, – жареными котлетами и одеколоном. Уши Дэна приготовились слушать нудный треск очередного не сомневающегося в своей гениальности старикашки. Но этого, к счастью, не случилось.

Ленивым взмахом руки доктор Стоун приглушил аплодисменты, подошёл к педагогам, которые вытащили и поставили на стол огромную коробку.

Кто-то из зала крикнул:

– Профессор, речь!

Но Стоун опять отмахнулся, о чём-то переговариваясь с коллегами.

– А когда профессор объявит о своём ассистенте? – выкрикнул Питер.

– Доктор Стоун в этом году ещё не выбрал себе ассистента, – объяснила Вирджиния.

– Круто! – невесело сказал Питер и сел на место.

От группы педагогов отделилась Патрисия и громко объявила:

– Ещё раз поздравляем вас с началом занятий! Сейчас вы покинете аудиторию и разойдётесь по классам. Перед выходом по очереди подходите к профессору Стоуну. В коробке рядом с ним лежат печенья с предсказаниями. Двадцать счастливчиков найдут в них свои пригласительные.

Все потихоньку стали покидать зал, толпясь у стола с печеньями. Доктор Стоун кивал на выход каждому кто уже взял своё. Когда к столу подошёл Дэн, печений в коробке оставалось не так уж много – уже было видно дно. Он замер на секунду, понимая, что ему ужасно хочется пойти в этот самый поход и своими собственными глазами увидеть то, о чём рассказывала Вирджиния.

– Поторапливайся, – услышал он глухой голос профессора Стоуна, легонько толкнувшего его в плечо.

И Дэн, зажмурившись, схватил печенюшку.

В коридоре его ждала Адель.

– Ну что? – спросила она, указывая взглядом на его ладонь, где лежало печенье.

– А у тебя? – поинтересовался Дэн.

– Сначала ты покажи, – затребовала она.

Дэн разломил хрустящую оболочку и вытащил белый листочек. На нём было написано: «Вас ждёт увлекательный учебный год и много приключений!»

– Это приглашение? Или нет? – растерялся парень.

– Дурак, – огорчённо сказала Адель и протянула ему свою бумажку. Она была золотой. И на ней было написано: «Приглашение в поход, который сделает вас ближе к звёздам».

– Хочешь, я не пойду? – Заглянула в его огорчённые глаза девушка.

– Нет, иди. Я рад за тебя, – сказал он, подумав, что расстраивается скорее из-за того, что на две недели она уедет.

Пусть и не сейчас, пусть весной, но ведь это когда-нибудь случится.

– Побежали, нам повезло, первая лекция у Стоуна! – Потянула она его по коридору.

– Господи, – застонал Дэн.

А он уже думал, что сегодня не услышит копии мистера Бэнкса. Занятия начинались не так удачно, как казалось сперва. Но он выдержит! И, вздохнув, парень поволокся за спешащей Аделью.

В классе, сверху донизу оббитом деревянными панелями, они снова сели вместе. Аудитория была полна студентов, но Стоун задерживался.

– Конечно, показывает свою власть и безразличие. Он устал учить, – пробурчал Дэн.

Адель толкнула его локотком и сказала:

– Эй, не грусти. Кислое выражение лица – моя фишка.

– Кстати, – вспомнил Дэн, – вот правда, ну почему ты всегда такая серьёзная?

Ада пожала плечами.

– Так сошлись звёзды.

Доктор Стоун в это время был в учительской. К нему подскочил Сайлос и проворковал:

– Профессор, как я рад, что в этом учебном году снова смогу пойти в поход с вами. Это невероятная честь! Быть с вами, дышать одними мыслями – это неописуемо.

Уолтер отмахнулся от него.

– Ты видел гороскопы учителей на весну в этом году? Полный бардак. Такое впечатление, что наступит конец света! И тут мы со своим походом. Кажется, он впервые не состоится.

– А я думаю, Уолтер, что вы преувеличиваете, – к ним подошла Патрисия, – хотя понимаю, о чём вы. У меня будут такие потрясения, судя по транзитам, что поход кардинально изменит мою жизнь, хоть и станет сложным. Элисон, а ты как считаешь?

– Я больше склоняюсь к мнению доктора Стоуна, дорогая. Мне ужасно не нравится влияние Сатурна и ретроградный Меркурий в тот момент. И вообще, этот год начался не так, как всегда. Чувствуете, как тревога витает в воздухе? – спросила Элисон Хантер.

– Не выдумывай! То, что Уолтер так и не выбрал ассистента, – единственное, что в этом году тревожного. Уж не собрались ли вы, профессор, на покой? – спросил Сайлос.

– Нет, – коротко отрезал Стоун, – но надо что-то решать с походом.

– Так давайте просто сдвинем сроки! Согласны? – предложил Сайлос. – Смотрите, если мы отправимся на месяц раньше, то сможем миновать почти все проблематичные акценты.

– Ну, давайте на том и порешим, – тяжело вздохнул Уолтер. – Поторопимся, студенты ждут.

И педагоги потянулись в коридор, чтобы разойтись по аудиториям.

В ожидании профессора Адель прилегла на плечо Дэна. А он водил пальцем по изгибам её ушка: до серёжки серебряной капелькой и обратно к завитку. В аудитории перешёптывались по поводу них, но им было всё равно.

Тут дверь распахнулась, все сосредоточились и собрались.

Влетел профессор Стоун, который с ходу сказал:

– Опаздывать не люблю и вам не разрешаю. Мне всё равно, будете вы записывать или запоминать то, что я говорю, но всё это вы должны знать. – Он добежал до кафедры, бросил на неё свой портфель, вытащил из него ноут, открыл его, быстро обвёл аудиторию, запоминая каждого, и продолжил: – Здравствуйте. Кто ещё не понял, я – профессор Уолтер Стоун. Наша первая лекция. Обзорная.

Он вздохнул, и Дэн вздохнул с ним тоже. Парень уже смирился, что придётся слушать занудство, щёлкнул ручкой и открыл тетрадь, чтобы записать непреложные истины, которые наверняка знает.

– Сайлос Уилкокс сегодня сравнивал астрологию с часами, – начал профессор. – Что ж, пожалуй, это самое верное сравнение. Отдалённо это понимает каждый обыватель, который будет к вам обращаться за консультацией. Вам станут говорить: я – Телец или Скорпион, подразумевая под этими словами совершенно определённую вещь – рождение в конкретный отрезок времени. На что это будет указывать вам? Ни на что! Кроме того, где в момент рождения было его Солнце. Многие люди, которых вы станете консультировать, искренне считают, что на них реально каким-то образом воздействуют созвездия. Двенадцать схематичных картинок на звёздном небе. Но вы будете понимать, что это всего лишь двенадцать часов, двенадцать потоков космической энергии, которые влияют на всё сущее с большой разницей, зависящей от того, где и когда человек родился. И схематично это легче представить натальной картой, на которой вместо часов будут 12 домов. Каждый дом отвечает за определённый сегмент человеческой жизни. Давайте представим каждый дом как личность. В нас всех живут эти 12 фантомов-актёров. Один и тот же фантом из-за времени рождения человека может быть в нём сильнее других или, наоборот, слабее, под ударом, искажённым. Сильный фантом моего первого дома может быть слабым у Питера, искажённым у Марии и вялым у Митча. К тому же часы Земли тоже идут без остановки. У неё свой гороскоп. Наложите человека с его внутренними часами и двенадцатью уникальными героями его театральной труппы на ещё более сложный космический механизм – на часы Земли – и вот тогда, применяя различные технологии, вы сможете вычислить гороскоп человека. Зачем вы это будете делать? Множество людей не понимают своего предназначения, но вы способны помочь им найти маяк, облегчить дорогу или объяснить некоторые процессы. Многие не видят того момента, когда они, взрослея, уходят от родителей, однако к себе так и не приходят. И блуждают в межгалактическом пространстве своей Вселенной. Ваша задача – наполнить их существование смыслом. Ибо вам дано увидеть формулу их жизни. В каждом из них 12 актёров играют спектакль под названием Жизнь. В нас дурак и умник, добряк и злодей, бог и раб, честный и врун, прорицатель и слепец… Каждый день – это очередной акт, в котором разыгрывается новый спектакль. И ведущим актёром может стать лицо, до этого практически невидимое. Добавьте также то, что всё это каждый раз играется на новой сцене жизни, в новых декорациях, которые вы тоже можете предположить, зная гороскоп Земли. Вот что такое астрология – хотя бы попытаться предугадать развитие спектакля, зная главных героев, помехи, проблемы и место действия… Теперь представьте соединение двух таких театральных трупп на основе работы, дружбы или любви – это и есть совмещение гороскопов – сложнейшая работа, которой вам предстоит научиться. Но даже если вы, казалось бы, выучите всё, помните: вы не боги. Вы только штурманы человеческих жизней.

Профессор подошёл к своему портфелю и выложил из него на кафедру камень, гвоздь и цветок.

– Вы видите три разных предмета. Я хочу спросить у вас: что с каждым из них нужно сделать, чтобы они принесли пользу? В чём они вообще нам могут пригодиться?

Студенты включились в бурные обсуждения.

Выслушав все мнения, Стоун подвёл итог:

– То есть никому из вас не пришло в голову сделать с ними одновременно одно и то же? И это правильно. Вот так и люди – они разные по сути. Как камень, гвоздь и цветок. Каждый ищет своё предназначение, но не всякий находит. Все уникальны. Это особо важно понять при воспитании. Если колотить по всем предметам одинаково и проявлять настойчивость, то для одного это не будет проблемой, а другого сломает навсегда. Так и неокрепшие детские души – каждой нужен свой подход и совершенно разное воспитание. И астрология может помочь расшифровать натальную карту – таинственную карту рождения. То, что заложено в личности. Её сильные и слабые стороны. Держа перед собой нагальную карту, вы словно видите сводную таблицу мощностей механизма. Каждый человек подобен кораблю…

На этих словах Дэн вздрогнул, вспомнив, что, летя над океаном в «Спасителе», он думал точно так же…

– И вы видите возможности, – продолжал Стоун. – Силу его винтов, для каких морей и работ он наиболее приспособлен. Натальная карта – словно сводка из множества данных, зная которые, можно помочь проложить путь корабля в океане. Но вы и лоцман, который, делая прогноз, подскажет, как, где и когда лучше пройти этот курс. Вы способны понять, состыкуются ли два корабля. Что им может помочь или помешать в этом. Вы можете составить свод правил жизни для человека или дать советы на текущее время.

– Так почему, профессор, просто не составить свод правил для человечества? – подал идею Питер. – Таких правил, которым бы все следовали. Свод истин. И жизнь абсолютно всех людей упорядочилась бы.