Великолепные земляне. Книга II. Противостояние

– Твою подругу застигли за считыванием секретных данных о структуре Империи. Даже ваши тупые хранители догадались закрыть всю информацию о Мероне, а моя Империя изначально была скрыта. Пришлось разведчицу ликвидировать.

– Убить?!

– А разве это не по-земному? Идёт война, она противник. Её дети сейчас воюют со мной, выполняют правительственную миссию, что может привести Империю к очередному локальному поражению на Мероне.

Пока оглушённая Тимберлитта оседала на траву, Угласу пришёл вызов.

– Вместо партизан в ловушку угодит твой бывший муж! ― торжествуя, объявил Углас.

– И Тиамаф жив… ― встрепенулась Тимберлитта. ― Он не бывший!

– У себя под носом он проморгал жену и новорождённую дочь… По земным меркам, Тиамаф простофиля и неудачник ― и ты это знаешь. Зачем тебе, великой Тимберлитте, межгалактическому маяку, муж-слабачок?

– И такие мужья бывают: русские женщины привычны. Он отец моей дочери.

– Просто он первый мужчина, который тебе подвернулся. Земляне влюбляются в тех, кто случится рядом ― и потому часто влипают в истории. Магия покинула тебя на один миг ― и ты влипла. Земля не закрывает информацию о себе, и мы многое о вас уже знаем. Даже на глупой Мероне тебя все жалели: на пафосе момента великая спасительница вышла замуж за ординарную личность, за апологета Кодекса. А у нас с тобой мог бы выйти прочный союз с дальним прицелом. Зортеки тоже, можно сказать, влюбляются, но наша любовь не связана с размножением. Совместных детей у нас с тобой быть не может, но я приму твою дочь, а сам, придёт время, по нашим правилам разрожусь наследником Империи.

– Отдаю тебе должное, Углас: ты интересный мне бесстрашный целеустремлённый экспериментатор ― это вполне по-земному. Родиться бы тебе не зортеком! Мечтаешь, конечно, чтобы и тебя объявили межгалактическим маяком, и нам создать звёздную пару.

– Так берёшь меня в мужья? По неслучайной любви.

– На брак с тобой откуда мне взять любовь?

– Будто не знаешь: когда вернутся к тебе магические силы, из них сможешь черпать и для новой любви. Ты же учуяла сейчас звёздный ветер, ― сказал Углас, улыбнувшись. ― Не бойся: я сам приоткрыл окно в куполе. Пусть это будет нашей первой семейной тайной. Я тебя люблю… как могу. Возьми немного силы от своего звёздного ветра: сейчас ты боишься принимать решения, потому что бессильна.

– С Марией земной кристалл. Если ты, как обещал, привезёшь дочь ко мне, я могу… нет, я буду должна обрести силу кристалла, я стану прежней магиней. Ты сам разве меня не боишься?

– Мне пора рисковать: шункеты припёрли. Да я уже давно рискую жизнью, предлагая тебе союз: вся имперская элита против такого союза и требует твоей ликвидации. Они считают великую Тимберлитту опасной шпионкой и потенциальной диверсанткой, и твоя неуклюжая подруга убедила их в этом окончательно.

– Ты просто спаситель мой…

– Так выходит по фактам! ― резко сменил тон император.

Сказав это, Углас обратился в зортека.

– Гусаром ты мне нравишься больше.

– Увы, дела заставляют покинуть тебя.

– На Земле, когда мужчина без объяснений покидает женщину, она обижается.

– Хитра… Лечу встречать твоего Тиамафа. Вернёмся в самый раз к гладиаторским боям… Я буду драться с ним сам!

Глава 13. Преобразователь тёмной материи

Ещё когда Дерган работал на ремонтной базе космодрома Олары, его потрясли размеры и характер дыр в имперском крейсере, на котором прилетели земляне. И как только по тревоге взлетели, он подступил к астронавтам с расспросами. Словоохотливая Юлёна, польщённая вниманием самого учёного в этих краях мужа и восторгом в глазах Синтаро, пустилась в рассказ о своих похождениях на корабле.

– Только без заносов, ― предупредила её Маша. ― Ты не в компашке туристов у ночного костра.

– Когда стенки помещения уже почти сжались, карапубздик, ну или гепестик, ожил. Я спасла его: грудью своей отогрела, как в сказке!

Юлёна умолкла; она приосанилась, расправила плечи и выразительно посмотрела на Синтаро и Нибару, давая понять им, да и всем остальным, чья грудь на крейсере самая лучшая и полезная.

– В какой сказке, Юль? ― сказал Иван. ― Давай по делу, я записываю на диктофон.

– Не перебивай! ― отрезала Юлёна. Она ощущала себя, наконец-то, восходящей астрозвездой и не могла допустить проявлений неуважения. ― События невиданные и неслыханные: значит, сказка! Все поняли? Не слышу ответа! Все поняли?!

– Все-е-е!!!

Юлёна почувствовала себя на вершине блаженства. Автопилот вёл корабль на Мерону, и вся рубка томительно замерла в ожидании её рассказа. Вдохновение просветителя овладело девушкой:

– Мой карапубздик очнулся, когда между сходящимися стенами оставалось всего-то метра с два. Я элементарно на пальцах объяснила карапубзу трагическое положение вещей. А он нам с Машкой всё время слабенько улыбался, будто не понимал. Как потом оказалось, карапубз мой примерно знал устройство имперского корабля, и знал о свойствах мервуда. Я ― ему: думай, карапубз! Времени осталось десять минут! Лепёшками станем! Он вдруг взял меня за кисть руки, отогнул мой указательный палец и ногтем стал водить туда-сюда по одному месту на своей голени правой ноги. А у самого-то пальцы на руках и ногах без ногтей. У меня ― смотрите! ― ногти тоже короткие: Леночка Сергеевна всех заставила состричь перед выходом в лес на «Зарницу», но за время полёта успели уже отрасти. Тогда меня осенило: его ногу надо чем-то резать! Когда припрёт, можно и резать! Я вынула из аптечки скальпель и подала больному…

– А зачем в автоаптечке скальпель? ― сказала Маша. ― Я и не знала, что у тебя хирургический скальпель с собой.

– На всякий лихой случай. Или забыла схватку на футбольном поле? Иди-ка без оружия в бой «до третьей крови». Современная девушка должна уметь постоять за себя, за друзей и вообще!

– Ну, до поножовщины в тот раз вряд ли бы дело дошло, ― сказал Иван. ― Хотя ― на лихой случай ― и я с собой… кое-что железное прихватил.

– Агрессоры вы, ― сказал Бозо, косясь на Марию.

– Да настоящие агрессоры нас ― забыли?! ― хотели в лесу пытать! ― добавила аргументов Юлёна. ― А скальпелёчком востреньким перед носом нахала махнуть разок-другой ― и… Ладно! Тут уже Машка сообразила: у гепеста в голени спрятано какое-то оружие! Машуня подала гепесту свой блокнотик розовый, угольный карандаш ― рисуй! И он мигом нарисовал, чтó там у него вживлено. Оказалось, в самой кости спрятана какая-то палочка-выручалочка: размером с мой мизинец, но вдвое тоньше ― её, наверное, не видно при сканировании тела, вот зортеки её и не нашли при обыске пленника. Гепестик, как взял мой скальпель, как пощупал металл, к щеке зачем-то своей приложил, так, вижу, насмерть перепугался, и даже к стене отполз. Но тогда я его, уж простите, прижала к полу и успокоила быстро: говорю, я тебя один раз уже спасла, так что теперь доверяй хозяину положения, будь послушным мальчиком…

– Юль, ты говоришь о гепесте, как о домашней собаке, ― хмыкнул Иван.

– …Мы с подругой, говорю больному, теперь и не к таким происшествиям «Всегда готовы!» Он сразу успокоился ― отвечаю! И тогда оценил по достоинству и мой скальпель, и, главное, пилки для ногтей. У карапубздиков нет ногтей, атавизма, значит и пилок не видел таких. А как перестал от страха дрожать, он на голени своей прочертил карандашом одну продольную линию и ограничил её двумя полосками поперечными «от и до», где делать надрез. Потом вернул скальпель мне и почти что по-русски сказал: «Режьте вы!» Я так я! Рука не дрогнет! ― Юлёна обвела всех победоносным взглядом. ― Тогда мы с Машуней магнитными лентами прикрепили больного к полу, обездвижили, надели хирургические перчатки, остатками спирта протёрли себе руки, инструменты ― пилки для ногтей, ножницы, пинцет, скальпель, даже пузырёк с клеем ― специальным, порезы в походах заклеивать, отец снабдил ― и приступили к самой настоящей хирургической операции…

Юлёна опять остановилась, обводя присутствующих торжествующим взглядом.

– Конечно: меня резать и заклеивать напрактиковались… ― поощрительно улыбнулся Иван.

– Ты, знай, записывай для потомков, ― в ответ просияла Юлёна. ― Заявляю: я как хирург и Машуня в качестве операционной сестры первыми среди землян сделали в космосе операцию инопланетному существу, без всякой анестезии! А теперь объявляю: я решила поступать в медицинский, на отделение хирургии. Потом напишу диссертацию: первую на Земле диссертацию по космической хирургии ― ещё узнаете дочь таксиста с Урала!

– Гепест, однако, погиб, ― сказал Бозо с едва сдерживаемым вызовом.

– Не от нашей операции! ― возразила Маша.

– Не перебивай, Ромео! Ну и воспитание на Мероне! ― прикрикнула Юлёна на капитана и кивнула на группу светящихся на экране точек. ― Следи лучше за истребителями Тиамафа, чтоб не потерялись, а то Машка из-за тебя так и останется безотцовщиной. Дойду и до гибели раненого героя. Он оказался молодцом и умничкой, но, видно, сидение в холодильнике отразилось на психическом и волевом состоянии и временно ― на дееспособности. Проще говоря, он ещё не оклемался от заморозки: дрожал весь, судороги пробегали по телу, и улыбался во все стороны как дурачок. Карапубз нарисовал нам, как по правилам нужно извлекать из кости трансформатор. На рисунке ― потом у Машки в блокнотике посмотрите ― есть какой-то хитрый маленький инструментик: только бы ты, Ванька… и, конечно, уважаемый инженер Дерган в нём разобрались, но у голыша из криокамеры ― откуда инструменту взяться? Наверняка вскрывать ногу и доставать из кости трансформатор его обучили, но ждать, когда он окончательно придёт в себя, нам было некогда. Ладно, Машка его придавила своим весом, чтобы не дрожал и не дёргался…

– Короче, Юль, ― сказал Иван. ― У нас дел полно. Истребители Тиамафа, видите, вдруг, курс сменили, даже не предупредив нас… Нибара, свяжись с ними. Девчонки, что получается: гепест, пока общался с вами, усвоил русский язык?

– Стал сначала нас понимать, а потом и говорить по-русски, ― сказала Маша. ― Мы с Юлёной были в таком состоянии, что приняли это как должное.

– Мне у мавелов тоже показалось: они мгновенно осваивают языки, ― сказал Иван. ― Я общался с одним толковым гепестом, Фрагарием: начали, как вы, с рисунков, а потом он стал меня понимать, но времени не хватило…

– Конечно, мгновенно осваивают, ― сказала Юлёна. ― Я, драконом когда была, кричу карапубзам по-русски: «Кого покатать на спине?» А они все: «Меня!!!» Короче, сделала я надрез. Машка расширила, держит края пинцетами, крови немного, зато кровь ярко синяя…

– В крови медь вместо железа, ― полусказала-полуспросила Нибара.

– Первый известный мне случай, ― озадаченно сказал Дерган. ― Чтобы у развитой цивилизации в крови медь вместо железа. О гепестах я ничего не знаю. Откуда они? ― Все недоумённо пожали плечами. ― Продолжайте, первый хирург.

– Дошла я до кости. На ней сразу нашла отметки «от и до». Больной тем временем отключился: дёргаться перестал. Пилим, Маш, спрашиваю?!

– А куда нам было деваться? ― сказала Маша, как бы оправдываясь. ― Стены совсем близко: одной рукой можно обе достать, как в узком коридоре сидим, в длинной щели. Душно уже становилось…

– Инструмент! Скальпелем делаю на кости засечку, кость мягче нашей, или гепест совсем молодой, беру пилку для ногтей и работаю. А стенки-то всё съезжаются: тогда и Машка стала выпиливать кость ― с другой стороны. Пропилили, как по рисунку, я подцепила крышку, сдвинула, а там, как в футлярчике, лежит себе эта металлическая палочка-выручалочка, ждёт своего мага. Я её аккуратненько так пинцетиком хоп и достала. А дальше обработали с Машуней рану, склеили разрез, йодиком, бактерицидный пластырь наложили, забинтовали ― и всё: мы спасены!

– Так он же сознания потерял, ― сказал Бозо.

– Дальше самое интересное, ― интриговала Юлёна, с укоризной взглянув на единственного возмутителя. ― Самое интересное! Все поняли? Не слышу ответа! Все поняли?!

– Все-е-е!!!

– Ну и что бы ты, Ромео, сделал дальше, окажись на нашем месте? ― обратилась Юлёна к Бозо. ― Земляне, говоришь, отсталые. Умник выискался! Включи-ка свой Кодекс. Вот у тебя в ногах в отключке лежит прооперированный гепест, между стенками осталось меньше метра, задыхаться начинаем уже конкретно, на ладони какая-то невесомая палочка ― ну, твои действия, командир? Куда воткнёшь эту палочку? Как свистулька ― на помощь звать ― она не годится. Я поводила ею по мервудной стене ― следа не осталось.

– Связь всё ещё барахлит? ― спросил сестру Бозо, нарочито игнорируя обращение Юлёны.

– Тиамаф сообщает: по траекториям, которые скоро пересекутся с нашей, движутся с двух сторон большие группы летательных аппаратов, ― ответила та. ― Партизаны?

– Вряд ли: с ними мы договорились встретиться на подлёте к Мероне, ― сказал Иван. ― А вот за нами тоже кто-то летит и, увы, догоняет.

– С Олары нас может догонять только спецназ Угласа, ― сказал Дерган. ― И скоро догонит: корабль весь в пробоинах, штатный ремонт мы произвести не успели. Боя не избежать.

– Вот и давайте готовиться к бою, ― сказал Бозо. ― Чем слушать чувствительные рассказы…

– Тем более нужно дослушать Юлёну, ― с напором сказал Иван. ― Явно это новое оружие чудовищной силы.

Он вопросительно взглянул на Дергана. Тот кивнул.

– Правильно, ― вставил Синтаро. ― А меронийцы стратегически всегда были слабы. Настоящие лидеры в Союзе колыбелей ― земляне! Говорите, Юлёна, подруга дочери Тимберлитты! Научиться делать такие дыры в имперских кораблях ― это как раз к бою!

– Я и говорю карапубзу, ― охотно продолжила Юлёна, ― когда Машка ему под нос пузырёк с нашатырём сунула и он очнулся: давай, твоя очередь! Подняла его на ноги, отдала палочку-выручалочку. А когда рядом встали, он маленький такой, чуть выше мне пояса. Правда, большая собака. Я чуть не пристукнула его от возмущения: разве такой карапубз поможет?

– Да, честно, я тоже не верила, ― сказала Маша. ― Стены съезжаются: мы уже могли стоять в один ряд только, как в строю на линейке в лагере. Прощальную записку мамочке стала писать…

– А карапубз, наоборот, сделался спокойным и деловым: осмотрелся по обеим сторонам, потом приказал нам уйти в один конец коридора, а сам похромал в другой. Ну мы с Машкой, кое-как протиснулись в самый конец, присели на корточки, обнялись в последний раз, заплакали и тут ― р-р-раз! и ещё р-р-раз! ― нас тряхнуло, и какой-то вихрь. Свет в щели погас, но я оборачиваюсь ― свет идёт с того конца, где был карапубз. Мы с Машуней ― туда. А там ― страшное дело! ― в противоположных стенах напротив друг друга две огромные дыры ― человек, слегка наклонившись, пройдёт…

– А гепест где? ― спросил Иван.

– Не знаем! Одна только кровь синяя по стенкам размазана и длинные капли летают!

– Я хотела позвать в дыру, а имени не знаю, ― сказала Маша. ― Стены перестали съезжаться, но в какую из двух дыр лезть ― не знаем.

– Ну, без обид, ― продолжила Юлёна, ― я крикнула в обе дыры: «Карапубздик! Ты жив?!» Нет ответа. Зато вокруг всё оживилось как-то: задвигалось-застучало, зашумело-зашипело, а до этого было как в могиле ― хоть, правда, предсмертную записку пиши. Потом в одной из дыр я разглядела капли синей крови ― ну и полезли туда. Вдруг опять всё вздрогнуло!

– И корабль отклонился от курса сразу на полтора градуса, ― сказал Иван.

– И вышли солнечные батареи, ― добавил Бозо.

– Скорее всего, гепест по пробитым в корабле дырам напрямую прошёл в нужное место, и там в ручном режиме выпустил солнечные батареи, ― сказал инженер Дерган.

– Мог бы и нас с собой взять, ― с некоторым возмущением сказала Юлёна.

– Мог, но не стал, ― сказал Дерган. ― Если он размером с земную собаку, то крови у него не больше одного литра. Думаю, его смертельно ранило при первом же применении оружия, и дальше успех дела решали земные минуты. Трансформатор ― явно совсем сырой опытный образец. Гепест спасал вас, девушки: нарочно оторвался, чтобы успеть привести корабль в работоспособное состояние, дать энергию.

– Ваш вывод, инженер Дерган? ― спросил Иван.

Все обратились к Дергану.

– Если рассуждать по историческим аналогиям с другими цивилизациями, гепесты находятся в состоянии войны с зортеками. Гепест пожертвовал собой и дал в руки землян первый в известном нам секторе Вселенной преобразователь тёмной материи. Это невероятное по мощности оружие. Предтеча вечного двигателя. Гепесты, безусловно, наши союзники в войне с Империей.

– Не зря я их катала на своей спине, ― просияла Юлёна. ― Теперь у меня… у нас, землян, не только корабль, но и боевой трансформатор тёмной материи!

– Он самоуничтожающийся, ты забыла, ― сказала Маша. ― На несколько выстрелов только хватит, а главное, самого стрелкá, пользователя, ждёт верная смерть.

– Факт смерти не важен, ― сказал Дерган. ― Великие открытия и войны на уничтожение всегда сопровождаются неизбежными жертвами.

– Иванечка, только вы сами не стреляйте, ― сказала вдруг Нибара и вплотную подошла к Ивану. ― Клочки по закоулочкам… Пусть боевые роботы стреляют ― это их работа…

– Сестра! ― воскликнул Бозо, но взглянул при этом на Машу. ― Кому отдать трансформатор решаю здесь я, командир корабля! Так по Кодексу!

– Достал уже своим Кодексом! ― взвилась Юлёна. ― Ты командир над мервудной железкой ― и всё! А стратегически здесь решает дочь Тимберлитты! Все поняли? Не слышу ответа. Все поняли?!

– Все-е-е!!!

– Лучше смотри, командир: что-то здоровенное навстречу летит, ― уже более миролюбиво сказала Юлёна, показывая на синюю точку на экране.

– Ледяная глыба, ― сказал Дерган. ― Первый вестник. Подходим к ледяным полям.

– Целый айсберг! ― присвистнула Юлёна, глядя на экран, где, сверкая в лучах далёких звёзд, почти встречным курсом летел, вращаясь, голубой небоскрёб. Она свернула губы дудочкой, высоко подняла брови и дурашливо выпучила глаза, что означало высшую степень удивления, граничащего с восхищением. ― Не хотелось бы мне стать пассажиром второго «Титаника». На первом «Титанике» ― перед концом ― у героев случилась хотя бы настоящая любовь…

– Температура за бортом? ― спросил Дерган, когда глыба пролетела мимо.

– Минус сто сорок два градуса по Цельсию, ― ответил Иван.

Он уже разработал систему переведения показателей физических величин в метрическую систему.

– Может быть, при такой температуре маяки, установленные на обшивке корабля, перестанут работать? ― сам себя озадачил Дерган.

Обстановка в рубке разрядилась.

– И живым гепеста вы больше не видели? ― спросил Дерган у Юлёны.

– Мы нашли его живым! ― опять воодушевилась девушка. ― Только лежал он там без обеих ног, без одной руки и весь насквозь дырявый: правда-правда, местами насквозь просвечивал! Кровь-то свою уже всю пролил. Машуня его спрашивает: как вас зовут? А он перестал дрожать и дёргаться, всхлипнул и притих.

– А потом стал расползаться, растекаться и даже кусочка не осталось, ― сказала Маша. ― Страшное зрелище…

– Это включилась система самоликвидации тканей тела, ― сказал Дерган. ― Хотя бы этим гепесты похожи на некоторые известные мне цивилизации.

– А удобно: и кладбищ не нужно, ― сказала Юлёна. ― Не люблю похороны: и без них радостей в жизни мало. «Зарница» ― всю зиму ждала! ― и та с жертв началась и ещё неизвестно чем кончится.

– Гепест как личность мог и не кончиться, ― сказал Синтаро девушкам в утешение.

– Ну да, как память, ― сказала Юлёна, выразительно взглянув на юного оларийца. ― Я своих никогда не забуду!

– Не так, ― сказал Синтаро. ― Вы видели, как разумная жизнь покинула физическое тело гепеста, но это не означает смерть индивида. Это я, окажись на месте гепеста, умер бы окончательно. А гепест мог перейти в энергетическую форму бытия и когда-нибудь сможет вернуться в материальную форму.

– Ничего себе! ― почти закричала Юлёна. ― Да гепесты, значит, бессмертны?!

– О них мы ничего не знаем, ― сказал Дерган. ― Но одна такая цивилизация в нашем секторе Вселенной уже известна.

– Вы считаете: переходы сознательной жизни из физической формы в энергетическую и обратно доказаны? ― спросил Иван у Дергана.

– Доказаны, но не экспериментально. Мне не приходилось самому наблюдать.

– Маш, мавелы спасли нас, но слишком многое утаили, ― сказал Иван.

– Правда, Маш! ― подключилась Юлёна. ― Дали бы нам в помощь одного карапубздика с трансформатором. Он мелкий, ничего не весит, невелика дополнительная нагрузка для челнока Церолы.

– Не знаю я, ― сказала Маша. ― Может быть, это не их тайна.

– А я догадываюсь, ― сказал Иван, ― под прикрытием мавелов гепесты работают над сверхоружием…

– Думаю, гепесты работают над трансформаторами тёмной материи, ― сказал Дерган. ― Это означает грядущую технологическую революцию вселенского масштаба. А производство оружия ― только одно из прикладных направлений.

– Жалко, люди не могут возвращаться к жизни… ― с ноткой грусти сказал Синтаро и опять посмотрел на Юлёну.

– Сверхоружие… ― пробормотал Иван. ― Не понимаю, почему наш корабль не взорвался? Ведь трансформатор пробил обшивку в пяти местах.

– У имперских кораблей класса «линкор» и «крейсер», ― сказал Синтаро, ― автоматически происходит мгновенная замена физически пробитых поверхностей ремонтными листами мервуда.

– Моментальные заплатки?

– Да. Нужно сделать очень много дыр в крейсере, чтобы автоматика не сработала или чтобы заплатки в пробитом секторе корабля закончились.

– То есть, достаточно несколько раз выстрелить в одно и то же место и корабль-таки пробьёшь насквозь?

– Верно. Но у истребителей Тиамафа нет оружия такой точности и пробивной силы.

– Поэтому они всегда отступают, когда сталкиваются с отрядом тяжёлых кораблей имперцев, ― добавил Дерган.

– Выходит, не исключено, что Тиамаф сейчас рванул подальше от нас, чтобы уйти от имперского флота? ― спросил Иван.

Он взглянул на Машу и с выражением неприятия вполне ожидаемого ответа покачал головой.

– Это допустимо и правильно, ― сказал Бозо. ― Тиамаф действует оптимально. Так по Кодексу, ― добавил он, видя, что все земляне смотрят на него с недоумением и укоризной, ― если не можешь помочь ― спасайся сам.

– Опять мы одни! ― возмутилась Юлёна. ― Одни посреди… пятого океана, как говорит мой папа, ― она взмахнула рукой в сторону экрана. ― Папа хотя бил меня в детстве, но здесь бы не бросил!

– И мой папа не бросил, ― сказал Иван и кивнул Бозо на экран: мол, смотри в оба!

– Тиамаф не успел узнать, что дочь совсем рядом, ― сказала Нибара. ― Может быть, он и не ушёл бы. Я понимаю: генерал поступил не по-земному, но…

– Не исключаю, что Тиамаф огибает ледяные поля, а потом присоединится… ― сказал Дерган.

– Нас догоняют! ― перебил Бозо. ― Семь кораблей нашего класса и выше, идут походным строем. На этот раз нам не уйти. Дочь Тимберлитты, объявите совет.

– Объявляю совет, ― сказала Маша. ― По старшинству: инженер Дерган.

– Вижу единственный выход. Гепест передал землянам опытный образец оружия, о котором не знает пока никто. Тяжёлые имперские корабли уязвимы для этого оружия. Наша задача: доставить оружие как можно ближе к противнику, занять такую позицию, чтобы можно было с одной точки стрелять по всем кораблям.

– Значит, попасть в геометрический центр отряда кораблей противника, ― сказал Синтаро.

– Верно, ― продолжил Дерган. ― И это нужно сделать не мешкая, пока корабли противника из походного строя не развернулись в боевой порядок. Дальше ― прицельно стрелять в корабль по одному месту, стрелять быстро, чтобы другие корабли не успели развернуться и уйти. Противник обязательно снимет параметры нашего огня, и тогда зортеки могут многое понять. Оружие будет рассекречено, а у Империи появится ещё один веский мотив продолжить войну с Союзом колыбелей. Все корабли противника нужно уничтожить одним махом, чтобы они не успели переработать техническую информацию и отправить её на базу. Всё.

– Тот воин, кто пойдёт на это, погибнет, как гепест, ― сказала Маша очень строго и пафосно. ― Своим оружием мы можем отбиться?

– Исключено, ― сказал Бозо и опять посмотрел на Машу. ― Я бы пошёл, дочь Тимберлитты, с радостью, но моя миссия не завершена, не имею права.

– Теперь видно: три линкора и четыре крейсера, ― уточнил Иван. ― Общая огневая мощь… раз в пятьдесят превосходит нашу. Плюс: они кадровые военные, мы ― игровые.

– Мы как крейсер «Варяг» против японской армады, ― сказала Юлёна и запела. ― Наверх, вы, товарищи, все по местам, последний парад наступает, врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», пощады никто не желает…

– Я пойду против армады! ― вскричал Синтаро, обращаясь к Юлёне. В его взгляде светилась жертвенная любовь и ещё был вопрос. У Юлёны перехватило дыхание, но она промолчала. ― Покажем Союзу колыбелей: и оларийцы научились воевать!

Последние слова адресовались уже к дяде, Дергану. Он промолчал тоже, лишь закрыл глаза и опустил голову.

– Есть ещё добровольцы? ― суровым тоном спросила Маша.

– Гепеста одного хватило, ― поспешил ответить Синтаро. ― Я самый малоценный человек в этом походе. Вы, великолепные земляне… ― сбился он от волнения, ― вы даже своей прекрасной грудью… во спасение других… Я обещал вам… ― он опять посмотрел на Юлёну, как бы прощаясь, ― отдать жизнь за вас.

– Ещё предложения? ― Маша сделала длинную паузу. ― Если других возможностей спасти миссию нет… Юлёна, отдай оружие Синтаро, покажи рисунки и объясни ему всё, чему научил нас гепест.

– Я занесу подвиг Синтаро в свою книгу, ― едва слышно сказал Дерган. ― Молодёжь гибнет раньше стариков.

– На Земле такое часто бывает, ― сказала Юлёна и взяла Синтаро за руку. ― Пойдём: я дала клятву дочери Тимберлитты о неразглашении: только тебе я покажу, как включается трансформатор…

– Нам нужно снять как можно больше параметров с этого… испытания, ― сказал Иван вослед выходящим из рубки Юлёне и Синтаро. ― Звучит кощунственно, я понимаю, но и у меня своя миссия. Преобразователь самоликвидируется или будет утрачен во время боя, а нам нужна информация…

– Иванечка, жертва во имя науки и победы ― это не косунственно, ― сказала, страшно волнуясь, Нибара. ― Это земное геройство. Я бы предложила себя в добровольцы, но, боюсь, не выдержу физической боли: как без рук, без ног стрелять в цель? Нет, я не смогла бы, мне страшно.

– Локти себе кусаю, что не смог снять параметры сухой грозы в Заветном лесу, ― сказал Иван. ― Эх, знал бы я тогда, в мире мавелов, с кем говорю, кто мне рисует…

– Узнаем о сухой грозе у Церолы, ― сказал Бозо, ― если она сможет вернуться с Земли… Опять я недооценил её. К бою! Разворачиваюсь и иду навстречу противнику. Синтаро выпустим с нижней палубы на разведывательном аппарате.

– Нет, ― твёрдо сказал Дерган. ― Лёгкого разведчика противник собьёт или даже отбросит в гиперпространство. Предлагаю отправить Синтаро под видом рассыльного. Штатные курьерские капсулы не вооружены, имперцы это знают: они будут ждать от нас посылку и не станут сбивать курьера. Нужно только сильно заинтересовать их содержанием посылки.

– Им нужны всего лишь наши головы, ― усмехнулся Бозо, всё ещё не привыкший к возражениям. ― Отрежем друг другу головы и отошлём?

– Сейчас не время тренировать себя в земном скалозубстве, ― одёрнула капитана Маша, и приказала Нибаре. ― Вот объединённый кристалл Земли и Мероны. ― Она передала камень в руки Нибары. ― Просканируй кристалл, отправь зортекам картинку и сообщение: «Если это то, что вам нужно, мы сейчас отдадим, но позвольте нам уйти, в противном случае эта вещь погибнет вместе с нами».

– Так кристалл всё же с вами, дочь Тимберлитты, ― сказал Дерган. ― И вы не помогли источнику Олары… А моего Синтаро посылаете на верную смерть…

– Простите, ― сказала Маша, положа руку на сердце. ― Я почти бессильна ― пока. И кристалл холодный ― потрогайте сами.

– Ваша юность извиняет вас, ― ответил Дерган, не принимая кристалл. ― Чудес не бывает. Если Великая Тимберлитта жива, она возродит источник Олары. Бедный мой Синтаро…

– Зортеки могут не поверить, ― опять возразил Бозо. ― На Земле мы перебили целый отряд их кораблей, а тут вдруг без боя отдаём добычу.

В рубку вернулась Юлёна. Расстроенная, она сразу не приклеилась к полу и теперь медленно, переворачивась, взлетала под потолок.

– Будто на железнодорожном вокзале на фронт провожала, ― сказала она Маше, ухватившись, наконец, за протянутую подругой руку. ― Как в старом военном кино. Только «Марша славянки» недоставало…

– Пришёл ответ, ― доложила Нибара. ― Они требуют и кристалл, и Марию. Тогда остальным позволят уйти на Мерону. Ответ исходит от самого Угласа ― это его подписной значок.

– Ага, Марию им! ― сразу оживилась Юлёна. ― Пусть слизняки отухнут!

– Самого Угласа в том отряде быть не может, ― сказал после короткого раздумья Дерган, ― но с ним уж как-то очень быстро связались…

– Углас где-то рядом, ― сказал Бозо. ― Значит, это он отогнал Тиамафа.

– Отряд Тиамафа должен был лететь с нами на Мерону? ― спросил Дерган.

– Нет, он отправился на секретную базу Угласа, ― сказал Бозо. ― Никто не знает, это планета или станция. Генерал долго её искал, а нашли мы ― в маршрутных картах на этом трофейном корабле.

– Координаты базы нашли вы? ― переспросил Дерган и нахмурился.

– На Оларе я передал координаты военной базы Тиамафу, ― пояснил Иван, ― и он сразу решил идти туда ― на глубокую разведку или, если удастся сыграть на неожиданности, даже атаковать…

– Вы отправили Тиамафа в ловушку, ― глухо сказал Дерган. ― Координаты планет-баз, планет-заводов, станций, больших маяков, входов и выходов в кротовые норы и прочих военных объектов теперь заведены в память пилотов и уничтожаются вместе с ними.

– Оба экипажа нашего «Варяга» ― основной и запасной ― физически уничтожены, ― холодея от сознания совершённой ошибки, сказал Иван. ― А зачем тогда координаты заведены на корабль?

– Ловить простофиль, ― сказал Дерган, обратившись к Ивану. ― Проверь сейчас повнимательней: все координаты разными путями ведут к нескольким точкам пространства. В них устроены ловушки.

– Маш, я не знал, ― упав духом, дрогнувшим голосом сказал Иван. ― Я сейчас проверю…

– И меня на тактических курсах в военной школе этому не учили, ― сказал Бозо, тоже с тревогой посмотрев на Машу.

– Так ведь и оставите мою подругу безотцовщиной, космонавты вы липовые. ― Юлёна обняла подругу и прижала её голову к груди. ― Только мы с Машкой и воюем за вас! Маш, ну не плачь! Сергей Сергеич прилетит ― научит этих гражданских, как нужно воевать. Мы тебя зортекам не отдадим. Мы их, Маш, обманем ― на войне с «другими» все тактики хороши, мы под рыцарскими правилами ведения боя не подписывались. А твой генерал опытный, уже сто земных лет воюет: может, ещё сам отобьётся…

– Это их новейшие тактики, ― сказал Дерган Ивану, когда тот провёл расчёты, убедился в правоте слов старого инженера и теперь рвал синие волосы на своей голове. ― Империя ощутила: сопротивление Союза, благодаря партизанам, резко усилилось, и зортеки приготовились к возможному абордажу и захвату противником своих тяжёлых кораблей. Вы первые захватили крейсер ― первые и попались.