Путь Евы

Серый задумчиво поскрёб когтями подбородок. В какую сторону отправились беглецы – непонятно. Да и куда они могли отправиться? Разве что в каком-нибудь небоскрёбе поселиться. Зверь скривился. Он ненавидел человеческих изгнанников и звериных отшельников, которые жили в отравленных зданиях, пропитывались их вонью. И от тех и от других сильно смердело, а их мясо было противно на вкус.

Новый вожак зверей прошёл по единственной улице поселения. Попытался предположить, куда могли деться беглецы. Если те глупы, то спрятались в зданиях. Тогда их всё равно вскоре уничтожат. А если умны, куда могли отправиться?

Возле дома строителей-ремонтников Серый остановился. Он так задумался, что не обратил внимания на две цепочки следов, скрывавшиеся в горе хлама. А когда мозг в полной мере осознал, что увидели глаза, зверь им не поверил. Даже понюхал отпечатки на снегу, чтоб удостовериться, что те настоящие.

Эти следы меньше тех, которые он потерял. Да и по запаху отличались. Выходило, что спаслось две пары людей.

Морда зверя растянулась в улыбке. Он даже тихо-тихо заурчал, предвкушая развлечение. Теперь осталось надеяться, что спаслась и вторая пара, и он не найдёт в куче хлама трупы. Медленно ступая, Серый направился по следам. Пропетлял по завалам из разнородного хлама, прополз под ящиком и остановился возле открытого люка на крохотной полянке. Лист стали, который всегда закрывал люк, остался поднятым. Ди с Эвой его так и не опустили. Зверь обнюхал снег. Запаха сородичей не почувствовал.

Серый заглянул в подземелье, попытался хоть что-нибудь разглядеть во тьме. Принюхался. Пахло пылью, затхлостью и спёртым воздухом. Серый снова задумчиво поскрёб когтями подбородок. Затем ухватился за металлические скобы и начал спускаться. Темнота зверя испугать не могла. Видел он, конечно, в ней плохо, но у него имелись и другие чувства, помогавшие ориентироваться в неосвещённых пространствах. Ведь в пещерах, где он жил, тоже часто приходилось опираться лишь на слух, нюх, чувствительность каждой шерстинки и внутреннее чутьё.

* * *

Загрохотало так, что Ди свалился с койки. Больно ударился локтем. Корабль затрясся, словно лихорадочный больной. Вскоре всё затихло.

– Что происходит? – Эва села на кровати и сонно захлопала глазами.

Разведчик вскочил и выглянул в иллюминатор.

На улице светлело. Свет на корабле выключился. От города шло огромное облако пыли вперемешку со снегом.

– Кажется, рухнуло здание, – поделился предположением Ди.

Эва поднялась с кровати и тоже выглянула на улицу.

– Надо уходить, – сказала она.

В её голосе без труда слышались панические нотки, что не удивительно. Ди даже легенд не слышал, чтобы городские здания рушились. Кто или что могло сломать такую махину?

Молодой разведчик невольно залюбовался подругой. В неверном утреннем свете, падавшем из иллюминатора, она выглядела милой и домашней со всклокоченными седыми волосами и отлёженным до красноты ухом.

Накануне они отыскали две каюты, где не горел жёлтый свет. Глубокой ночью сквозь сон Ди услышал, как Эва пробралась к нему в каюту и легла на противоположной койке.

Молодой разведчик нацепил шапку. Рюкзаки были собраны накануне и ожидали у трапа, на выходе.

Возле палубной надстройки подхватили лыжи.

– Не уверенна, что нам они пригодятся… – сказала Эва.

Ди скинул лыжи вниз. Затем палки к ним. Когда деревянные изделия, наконец, грохнулись на лёд, различить, целыми ли они остались, стало невозможно. С высоты главной палубы лыжи выглядели, как две короткие и тонкие ниточки. Молодой разведчик обернулся на палубную надстройку. С грустью посмотрел на дом, где можно остаться. В тепле и в уюте. Под защитой автоматического оружия.

– Давай, я первая, – Эва расценила заминку спутника по-другому. Она присела на край палубы. Свесила ноги через открытую дверцу. Схватилась руками за планширь, соскользнула вниз. А после Ди увидел, как две руки, перебирая, начали огибать носовую часть.

Он и сам поступил так же. Опустился на край палубы. Свесил вниз ноги. Схватился правой рукой за планширь. И тут его взгляд упал вниз. Далеко-далеко он увидел лыжи. От высоты закружилась голова. Тогда Ди посмотрел вверх. В голубой и чистой выси плыло несколько маленьких облачков. Он схватился второй рукой за планширь, сбросил тело вниз. Перебирая руками, пополз к носу корабля. Ноги болтались, и он буквально чувствовал смертельную бездну под ними. Отчего-то нестерпимо хотелось туда посмотреть, но Ди сдерживался. Послышался лёгкий скрип автоматического оружия. У разведчика возникло детское желание заглянуть на палубу одним глазком. Ведь у оружия есть какой-то допуск – не стреляет ведь по рукам. А потом снова вспомнил о высоте, с которой придётся лететь, и желание отпало само собой. Даже царапина могла заставить разжать руки.

Наконец Ди обогнул носовую часть корабля. К тому времени Эва уже спускалась по верёвочной лестнице. Молодой разведчик убыстрился, словно куда-то опаздывал. На самом деле ему хотелось почувствовать опору под ногами. И вскоре он нащупал левой ногой перекладину. Спускаться показалось и вовсе просто.

Лыжи раскололись. Ди посмотрел, с какой высоты их скинул. Дух захватило, сердце несколько раз кольнуло – ведь сам недавно там полз. Мог сорваться… дальше представлять не хотелось.

– Пойдём, – сказала Эва. – Нам надо скорее отсюда уходить. Не знаю почему, но мне неспокойно. Не падают здания просто так…

– Они вообще ещё не падали, – поправил Ди.

Он поднял единственную уцелевшую палку. Опираясь на неё, как на костыль, направился следом за подругой. Перед ними раскинулась белоснежная гладь. На горизонте она смыкалась с голубым небом. Молодой разведчик обернулся и посмотрел на корабль. Он с детства боялся этого призрачного наследия прошлого. Старики всегда рассказывали, что это проклятое место. Верили в это. А ведь всё оказалось на самом деле просто.

Непонимание рождает страх.

* * *

Серый долго пробирался через наполненное тьмой подземелье. Кого-то здесь встретить он не опасался. Звери здесь не жили. Иначе бы он давно почувствовал их запах. По тем же признакам определил, что и других животных в тёмных подземных коммуникациях не обитало.

На одном из поворотов Серый споткнулся. Нагнулся и ощупал. По первичным признакам перед ним лежала самка с пулевым отверстием во лбу. Но внимательнее ощупав лапы и челюсть, понял, что перед ним изгнанница. Судя по всему, её убили по пути в поселение.

Зверь в недоумении почесал затылок. Как так получилось, что даже изгнанники знали подземный ход прямо в сердце человеческого жилья, а он, сын самого сильного зверя, ничего не ведал? Серый лишь представил, насколько сильно бы шокировал поселение, появись с несколькими самыми сильными собратьями без предупреждения. Мечту бы получилось исполнить намного раньше.

Зверь направился дальше. Изредка касался когтями бетонных стен, тогда раздавался скрип, разносившийся далеко-далеко. Но, в основном, он мог идти ничего не трогая. Ровные коридоры изредка поворачивали, но зверь внутренним чутьём ощущал эти повороты.

Наконец вышел из тесного коридора, но где он, так и не понял. Тогда постучал когтем по стене. Звук многократно отразился от стен. Уши долго улавливали самое-самое тихое эхо. Зверь понял, что оказался в громадном помещении, истинные размеры которого мешала оценить тьма. Серый тихо рыкнул. Снова эхо многократно повторило его голос. На секунду зверь усомнился в правильности своего поступка – не стоило лезть под землю. Беглецы наверняка прошли с огнём, либо точно знали куда идти. Он опустился на четыре лапы и обнюхал бетон. Запах на нём сохранялся плохо и почти выветрился. Потерять такой след крайне легко. Тогда он может заблудиться. Это конечно не смертельно. Серый ни мгновения не сомневался, что, в конце концов, найдёт выход. Хуже другое – потеряет время и упустит беглецов.

В следующий миг Серый вспомнил мёртвую изгнанницу. Если это полоумное создание смогло найти дорогу, то ему, новому вожаку зверей, стыдно этого не сделать.

Серый спустился по небольшой каменной лесенке. Сделал несколько шагов, когда по малейшим колебаниям воздуха обнаружил перед собой преграду. Вытянул лапу. Когти клацнули по металлу. Зверь ощупал находку. Больше всего это походило на дом. Наверху окна, часто встречались двери. Вот только внизу оказались колёса. Серый поначалу хотел войти в какие-нибудь двери и пройти домик насквозь. Но развитое шестое чувство подсказало пролезть под вагонами. Вскоре зверь понял, что помещение огромно и домов на колёсах в нём видимо-невидимо. Он пробирался на брюхе под вагонами. Ощущал лапами бетонные шпалы. Когти клацали по рельсам, и этот звук разносился далеко-далеко по подземельям. Новый вожак зверей несколько раз прислушивался, пытаясь понять, куда уходит звук. В итоге сделал вывод, что огромное помещение с домиками на колёсах оканчивается тоннелем, уводившим в подземные дали.

Выбравшись из-под очередного вагона, Серый почувствовал перед собой преграду. Потянул носом воздух – пахло бетоном. На всякий случай ощупал преграду и понял, что перед ним стена. Тогда зверь прошёл вдоль неё влево пока не упёрся в перпендикулярную стену. Направился в обратном направлении и вскоре нашёл лестницу. Чем выше по ней поднимался, тем сильнее чувствовал противный запах отравленных зданий. Вонь раздирала ноздри, мешала связно думать.

Лестница вывела к двери. Серый нажал ручку. Солнечный свет ударил по глазам. Зверь непроизвольно зажмурился. Большую комнату со столами, шкафчиками, стульями, он пробежал прищурившись. Рванул запертую створку двери. Дзинькнул вылетевший замок. Свежий воздух опьянил. Разница температур между зданием и улицей оказалась заметной. Серый некоторое время дышал полной грудью, стараясь избавиться от вони здания. Даже глаза прикрыл от удовольствия. Казалось, что запах мёртвых строений впитался в шерсть и навсегда останется с ним. Он набрал снега в лапу и растёр по морде. Зачерпнул ещё пригоршню и отправил в пасть.

Серый прикинул, куда могли пуститься беглецы. По всему выходило, что к кораблю. Зверь опустился на четыре лапы и понюхал отпечатки подошв. На глаза попались ещё следы. На этот раз звериные. Серый понюхал их. Запах оказался знакомым. Он прекрасно помнил эту самку – пару Сезонов назад удовлетворял с ней похоть.

Из горла нового вожака зверей вырвался рык. Он представил, что сделает с предательницей. Лёгкой смерти ей не видать. По припорошенным следам выходило, что они оставлены в одно время. Значит, она отпустила беглецов. Серый не мог, да и не хотел понимать, зачем она это сделала.

Зверь бросился в направлении пристани. Снег скрипел под мощными лапами. Ветер бил в морду, трепал красивую серебристую шкуру. Вскоре новый вожак зверей подбежал к огромному белому лайнеру, навсегда вмёрзшему в лёд. У него остались детские воспоминания, как смотрел с верхней палубы на город. Серый всегда считал их иллюзией, детской выдумкой. Запорошенные следы беглецов вели именно сюда – к свисавшей вдоль борта верёвочной лестнице.

Зверь подошёл ближе, осмотрел следы и с удивлением отметил, что люди забрались на корабль, а утром ушли. Возле лестницы вчерашние, запорошенные следы, смешивались со свежими. Серый поднялся на две лапы и подёргал за одну из перекладин. Выглядело надёжно. Тогда он оббежал корабль с носовой части и посмотрел вдаль, на простиравшуюся снежную пустошь. Далеко-далеко ему померещились две чёрные точки. Безусловно, это беглецы. Серый мог их быстро нагнать, но он решил дать им время – растянуть удовольствие от погони.

Он вернулся к лестнице и начал карабкаться вверх. Звери всегда обходили корабль стороной. Серый не понимал с чем это связано, но и сам сюда в сознательном возрасте никогда не ходил. На корабле всё равно нечем поживиться. Новый вожак зверей забирался выше и выше. Иногда слышал странный скрип. Поначалу не придал ему значения – подумал, что ветер в ушах свистит. Но чем выше поднимался, тем скрип становился отчётливей. Серый подобрался к самому верху. Замер и прислушался. На корабле определённо что-то находилось. Только зверь не мог понять, живое оно или мёртвое. Он ещё несколько минут повисел на лестнице. Скрежет повторялся с чёткой регулярностью. Тогда Серый подобрался как можно ближе к краю фальшборта и прыгнул.

Под ним раздались выстрелы. Зверь мгновенным взглядом окинул палубу. Вдоль бортов стояли треноги с автоматическим оружием. Подобное использовали и люди из поселения. Но это, как выяснилось, стреляло даже без их ведома. Серый приземлился за треногой. Поднял тяжёлое оружие и бросил за борт. Лента с патронами и провода потянулись следом. Вскоре оружие повисло. Серый подошёл к поручням, посмотрел вниз. В тот же миг отпрянул, и это спасло ему жизнь. Оружие смотрело вверх. Очередь из крупнокалиберного пулемёта прошила воздух в том месте, где мгновение назад была голова зверя. Первая пуля, срезала серебристую шерсть с морды.

Серый почувствовал, как учащённо забилось сердце. Давно он не попадал в такое количество передряг, как этим утром. Впрочем, он быстро пришёл в норму. Волноваться и бояться не в его характере.

Новый вожак зверей зарычал. Обхватил огромный стальной ящик, к которому тянулась лента с патронами. Поначалу не смог его поднять. Собрался с силами и кое-как сумел приподнять. Маленькими шажками донёс к концу палубы. Скрипя зубами, приподнял над фальшбортом и швырнул. Снова раздалась очередь. Пули застучали по металлической поверхности ящика. Через несколько мгновений снизу донёсся тяжелый удар, сменившийся треском льда. Остальные треноги, как по команде, вздрогнули. Они все были стянуты кабелями в единую сеть. Одно за другим орудия начало тащить к борту. Серый вовремя упал на палубу. Автоматические оружия разворачивало, и они открывали огонь друг по другу. Над головой зверя свистели крупнокалиберные пули. Тишину окружающего мира разорвал грохот выстрелов. Орудия переваливались через фальшборт, но продолжали вести остервенелый огонь. Вскоре на палубе не осталось ни одной треноги. Затем и полупустые ящики, где хранились патроны, начало подтаскивать к краю, перевешивать и тянуть вниз. Наконец всё, что было стянуто кабелями, скрылось за бортом. Автоматические орудия потеряли питание или расстреляли патроны. Наступила тишина. Зверь поднялся и осмотрел разруху, которую сам и устроил. Морду растянула улыбка.

Неожиданно Серый отчётливо вспомнил эти треноги. Он определённо в детстве бывал на этом корабле. Не помнил лишь, что здесь делал.

* * *

Ди поскользнулся, но на ногах устоял.

– Да чтоб тебя… – буркнул он.

Эва усмехнулась. Её не переставали веселить разъезжавшиеся ноги друга.

– Одежда непривычная, – указал на куртку и штаны молодой разведчик. – Стесняет движения.

Эва улыбнулась. Одежда с корабля и вправду сидела непривычно. Сковывала движения. Но, надо отдать ей должное, оказалась тёплой. Дочь оружейника даже немного вспотела от быстрой ходьбы. Да и у Ди на лбу выступила испарина.

Солнце уверенно ползло в зенит. Его лучи плясали по снегу и льду, бросались в глаза. Лёгкий ветерок приятно дул в лицо. Огромный лайнер с трудом различался на белоснежных просторах. Вскоре вокруг будет лишь гладь обледеневшего залива.

– А когда лёд растаивает? – поинтересовалась Эва.

Ди точного ответа не знал, но и говорить об этом не хотел.

– К середине Сезона, – ответил он.

– То есть времени у нас ещё предостаточно.

– Предостаточно, – как эхо отозвался разведчик.

Непроизвольно зашагали в ногу. Ди смотрел в небо, любовался голубой высью. В конце прошлого Сезона, перед нападением зверей, небо было таким же чистым. Именно тогда его жизнь начала кардинально меняться. В итоге всё привело к тому, что он с подругой гонится за братом, старшим разведчиком, и Сией, дочерью судьи. А поселение мертво.

Ди представил хозпостройки, улицу. Все строения целы. Двери всех домов выломаны. Внутрь намело снега. И везде кровь. Ему страшно стало представлять мясорубку, которую устроили звери, когда поняли, что им всё дозволено.

Издалека послышались едва уловимые многочисленные выстрелы. Вскоре они стихли. Ди обернулся по сторонам, словно рассчитывал обнаружить виновника стрельбы.

– Что это? – Эва остановилась и тоже завертела головой, но на всём видимом пространстве виднелась лишь белоснежная пустыня, на горизонте смыкавшаяся с голубым небом.

Ди сдёрнул с плеча отцовскую винтовку. Приложился к снайперскому прицелу. Нашёл на горизонте корабль. Вновь послышались выстрелы, но теперь они раздавались беспрерывно, слились в какофонию.

– На палубе кто-то мелькает, – сказал Ди. – Вижу силуэт… Да это кажется… Серый.

Эва нервно сглотнула. Обоим стало понятно – задержись они на «безопасном» лайнере чуть подольше и уже превратились бы в пищу для зверей.

* * *

Серый направился к палубной надстройке, испытывая стойкое чувство дежа вю. Он уже шёл когда-то по этой палубе, к надстройке. Тогда она казалась ему гигантским домом. Как городской небоскрёб.

Огромная палуба произвела впечатление даже на зверя. На короткий миг он задумался над тем, насколько люди были сильны, раз могли создавать такие вещи?!

По пути ему встретилось много человеческих костей и черепов. Серый задумчиво почесал когтями подбородок. Возле одного из черепов остановился. Присел и потрогал дырку во лбу. Других костей поблизости не лежало. Создавалось ощущение, что череп вычистили от содержимого, затем бросили на палубу.

Серый поднял череп и покрутил его перед мордой. Он бы многое отдал, чтобы посмотреть, как люди уничтожали людей. Размахнувшись, швырнул череп за борт.

Внутри палубной надстройки оказалось заметно теплее. Зверь принюхался. Воняло людьми. Беглецами. Запах свежий. Если бы новый вожак зверей не видел следов возле верёвочной лестницы, то непременно бы подумал, что беглецы внутри.

Серый спустился по трапам на несколько палуб. Вошёл на камбуз, где Эва накануне готовила мясо. Втянул остатки сладкого аромата. Прошёлся по коридорам. Быстро понял, что бродить по гигантскому сооружению можно вечность. Людей здесь точно нет. Иначе бы он их уже почувствовал. Но какое-то необъяснимое чувство тянуло ниже.

Серый спустился ещё на несколько палуб, перед тем, как нос различил удушливый смрад смерти. Довольно осклабившись, новый вожак зверей направился посмотреть, кто умер. Ему пришлось спуститься ещё на пять или шесть палуб. Почти все каюты, мимо которых проходил, остались открыты. Свет из иллюминаторов освещал тёмные коридоры. Чем дальше Серый шёл, тем сильнее ощущал вонь разложения.

За очередным поворотом зверь увидел, что коридор упирался в открытую каюту, откуда разливался жёлтый свет. Новый вожак на мгновение замер и прислушался. Ни звука. Тогда он подкрался к распахнутой двери.

На кровати лежала человеческая изгнанница. Брюшина провалилась, вокруг тела постель почернела, лицо заострилось. Серый закрыл лапой ноздри. Ему бросилась в глаза серебристая шерсть изгнанницы, но подходить ближе, чтобы рассмотреть, у него не было желания.

Он её и так знал.

Перед глазами вновь пронеслись невнятный детские воспоминания, как резвился на палубе, а мама и папа наблюдали за ним.

Первая возникшая мысль – догнать и убить людей, убивших мать. Но в тот же миг Серый понял – люди не при чём. Изгнанница умерла давно. Вероятно до Периода Бурь.

Новый вожак зверей закрыл дверь. Несколько минут попросту стоял и смотрел в стену. Он давно не думал о матери. Попросту забыл. Он не испытывал к ней жалости, не тосковал. Однако в душе что-то оборвалось. Тонкая-тонкая ниточка, иллюзорно связывавшая его с прошлым. Серый тяжело вздохнул и побрёл к выходу.

Трап сменялся трапом. Новый вожак зверей шёл медленно. Постепенно тоска в душе смолкла. Он слишком долго не видел мать, чтобы горевать по ней. Серый поднялся на верхнюю палубу. Ветер шевелил серебристую шкуру, доносил с океана едва различимый запах большой воды. Зверь остановился на палубе. Глубоко втянул чистый воздух. Пнул лапой подвернувшуюся кость, та с глухим стуком ударила о фальшборт. Серый долго всматривался в белоснежную даль. Благодаря острому зрению видел две чёрные точки. Без сомнения – это те, кто сбежал из поселения. Они знали о подземном ходе. Знали, как забраться на корабль.

Слишком много они знали для обычных людей.

Зверь злорадно улыбнулся. Он не мог позволить уйти врагу, но и пускаться в одиночку в такой путь не хотелось. Неизвестно какие опасности могли там поджидать, а сильные лапы сородичей никогда не помешают.

Серый на четырёх конечностях пробежал к верёвочной лестнице. Когда спустился на испещрённый крупнокалиберными пулями лёд, сильно дёрнул за последнюю ступень. Лестница сложилась кучкой возле правого борта. Новый вожак зверей улыбнулся собственной догадливости – ни один человек больше не сможет укрыться на корабле.

* * *

Гтирер шёл всё быстрей. Ноги сами несли вперёд. Иногда пытался двигаться медленнее, чтобы Сия поспевала. Пока думал об этом, получалось сбавить шаг. Стоило забыть, как шаг непроизвольно ускорялся.

Солнце зависло над головами двух одиноких людей, путешествующих через заледеневший залив. В какую сторону ни посмотри, везде видели лишь белоснежную гладь, смыкавшуюся вдали с голубым небом. Снег скрипел под ногами. Часто попадались открытые участки льда. Гтирер шагал прямо по ним, а Сия обходила – боялась упасть. Это обстоятельство ещё сильнее злило главного разведчика, но он себя сдерживал.

Один раз Гтирер поймал себя на мысли, что если опустится на четыре конечности, то сможет передвигаться стремительнее. Эти мысли показались бредовыми. Разведчик понимал, что в здоровую голову таких вообще прийти не могло.

Однако ему по-прежнему казалось, что, опустившись на четыре конечности, он сможет передвигаться быстрее.

Главный разведчик обернулся. Сия порядочно отстала. Эта толстая и неповоротливая самка раздражала всё сильнее. Её сумка была намного легче. Оружия она вообще не взяла.

«Так чего тогда плетётся?» – злился Гтирер.

Он остановился. Сдёрнул винтовку с плеча. Взвёл курок. Дуло смотрело точно в живот попутчицы. Она услышала щелчок. Подняла раскрасневшееся лицо. Над верхней губой и на лбу дочери судьи выступила испарина. Сия замерла и круглыми глазами посмотрела на человека, за которого совсем недавно хотела замуж.

– Шагай быстрее, – прорычал Гтирер. – Или я тебя пристрелю!

– Я не могу быстрее, – в сотый раз повторила дочь судьи. – Я не могу быстрее! Не могу! Понимаешь? Не могу!

Ноги подогнулись, и она грузно опустилась на лёд. Сил идти не осталось.

– Дальше без меня, – на выдохе произнесла попутчица.

Гтирер чуть поднял ружьё и нажал спусковой крючок. Два выстрела грохнули один за другим. Дробь пролетела над головой Сии. Одна из дробинок сбила шапку. Дочь судьи подняла головной убор и резво подскочила.

– Я сказал, чтобы ты шла быстрее! – разведчик переломил ружьё, вытащил гильзы и бросил под ноги. Достал из патронташа два новых патрона, сунул в стволы. – Наверно я неясно для тебя выражаюсь, – рыкнул, мельком глянув на Сию. – Теперь ты пойдёшь вперёд. Если мне покажется, что ты двигаешься слишком медленно, то пристрелю тебя. Если не сдохнешь сразу, то оставлю подыхать, как зверя последнего. Ясно? – он защёлкнул стволы и взвёл курок.

Сия нервно кивнула.

После этого открылось второе дыхание. Дочь судьи старалась идти быстро, но полное тело не привыкло к физическим нагрузкам. Вскоре она выдохлась. Икры лопались от боли, лёгкие обжигало при каждом вдохе, глаза резало от пота. Тогда она решила прибегнуть к хитрости. Протяжно вздохнула и, чуть повернувшись, завалилась на спину. Шапка слетела. Дочь главного судьи больно ударилась затылком, но сохранила отрешённое выражение на лице. Несколько мгновений ничего не происходило. Затем снег под ногами разведчика заскрипел. Шаги приближались.

Гтирер остановился возле попутчицы. Всмотрелся в её раскрасневшееся лицо. Увидел, как раздуваются ноздри. Наклонился и со всего размаха влепил пощёчину.

Сия вскочила, словно её подбросило пружиной. Разведчик не ожидал от неё подобной резвости.

– Да как ты, ублюдок, смеешь… – зашипела дочь судьи. Но сразу же умолкла – в лицо смотрела вертикальная двустволка.

– Шагай, – приказал Гтирер.

Сия подобрала сумку и шапку.

– Да оставь ты меня! – взмолилась она.

Дочь судьи настолько вымоталась, что ей стало плевать на медальон. Всё равно одна до бункера не дойдёт. А Гтирер скоро перестанет быть человеком. Собственно, уже перестал.

– Нет, – разведчик опустил двустволку. – Здесь чётко и ясно написано, – похлопал по медальону. – Что воспользоваться им смогут двое. Шагай!

* * *

Когда солнце перевалило зенит, Ди с Эвой устроили привал. К тому времени корабль не различался на горизонте даже через прицел. Вокруг раскинулась бескрайняя и белоснежная пустыня. Поднялся небольшой ветер. Он ворошил маленькие сугробики, поднимал крохотные вихри из снега.

Ди жевал холодное мясо и старался ни о чём не думать. Ещё двое суток назад он жил в деревне, среди родных и близких, среди тех, кого знал с детства. И этот уклад выглядел нерушимым…

Поселения больше нет.

Ещё вчера ему казалось, что остаться жить на корабле – наилучшая идея. Там тепло и безопасно…

Жизнь любит подкидывать сюрпризы. Иногда хорошие, но чаще неприятные. Надо уметь смотреть вперёд, иначе быстро станешь прошлым.

– О чём задумался? – оборвала Эва невесёлые мысли. – Ты даже есть перестал.

Ди покосился на кусок оленины в левой руке.

– Всё так странно… – произнёс задумчиво. – Как-то быстро и неожиданно поменялось.

– Отчего же неожиданно? – грустно усмехнулась дочь оружейника. – Мы шли к этому долго. Очень долго.

Ди кивнул и засунул последний кусок в рот. Задвигал челюстями, стараясь раздробить мёрзлую еду. Успел пожалеть, что запихнул целиком. Поднял голову вверх. Посреди безоблачного голубого неба выделялась чёрная точка. Ди прекратил жевать. Схватил отцовскую винтовку и приложился к снайперскому прицелу. Понадобилось время, чтобы посреди голубой дали найти маленькое чёрное пятнышко.

– Что такое? – Эва вскинула голову, всмотрелась в небо. Быстро отыскала глазами причину. – Это она?

Ди, наконец, нашёл через прицел парившую в небе птицу. Она выглядела крошечной и совсем не опасной.

– Угу, – кивнул разведчик. Он напрягся и одним куском проглотил ледяную еду. Горло ободрало. В пищеводе остались неприятные ощущения. Но об этом в данный момент следовало волноваться меньше всего. Они находились посреди открытого пространства, и спрятаться от крылатого хищника негде.

А ещё Ди понял, что в конце прошлого Сезона, когда поскользнулся возле сломанного частокола, видел в небе не птицу. Он не знал, что кружило над верхушками небоскрёбов, но оно точно было неживым. Даже невооружённым взглядом он видел, как гигантский хищник махал крыльями. Тогда же разведчик видел просто распростёртые в небе плоскости, лишь отдалённо напоминавшие крылья.

– Она нас видит? – Эва не сводила глаз с новой опасности.

– Нас трудно не увидеть… – мрачно произнёс Ди.

Птица начала снижаться. Она описывала огромные круги над добычей. Дочь оружейника достала из рюкзака ружьишко. Понимала, что против этого хищника её оружие бесполезно, но холодный металл придавал смелости.

– Пойдём, – сказал разведчик. – Нападёт она или нет – ещё неизвестно, а время мы точно потеряем. Гтирер уйдёт.

Молодые люди синхронно поднялись. Закинули за спину рюкзаки.

Ди шагал и старался не смотреть на кружившую птицу. Эва каждую минуту поглядывала наверх.

– Снижается, – прокомментировала она. – Может ты её из своего ружья?

Молодой разведчик обернулся. Хищница парила достаточно низко. Её тень закрывала огромное пространство. Размах крыльев достигал ширины разгромленного зверьми поселения. Глава охотников как-то рассказал, что видел, как птица утащила в гнездо двух моржей. В город эти хищники никогда не залетали – слишком близко стояли здания.

– А если она после этого нападёт? – сказал Ди.

– А она, по-твоему, спускается, чтобы с нами поговорить? – Эва округлившимися глазами посмотрела на спутника. – Нашу нелёгкую жизнь обсудить?

Разведчик усмехнулся.

– Хорошо, – решился он.

Ди стянул отцовскую винтовку. Скинул рюкзак, чтобы не мешал. Передёрнул затвор. Опустившись на одно колено, упёр приклад в правое плечо. Нашарил через прицел птицу. И сразу столкнулся с ней взглядами. Огромный чёрный зрачок застыл посреди моря бледно-жёлтой радужки. Ди задержал дыхание. Медленно нажал спусковой крючок. Хлопнул выстрел. Звук далеко разнёсся по заледеневшей глади залива. Отдачей вонзило приклад в плечо. Прицел подпрыгнул. Удлинённая гильза выпала в снег. Запахло порохом. Разведчик посмотрел на птицу. Та по-прежнему кружила в небе.

Вдруг она сильно взмахнула крыльями, затем сложила их и штопором пошла вниз.

– Ложись! – крикнул Ди.

Он первым упал лицом в снег. Эва последовала его примеру. Огромная тень пронеслась над ними и вновь стала набирать высоту. Налетевшим порывом ветра молодых людей сдвинуло по льду.

Разведчик подскочил и снова упёр приклад в плечо. Нашёл врага через прицел. Птица заходила на второй круг. Ди нажал спусковой крючок. Грохнул выстрел. Горячая гильза упала в снег. Прицел подбросило. Хищница набрала высоту и снова сложила крылья.

– Ложись! – крикнул Ди, хотя Эва и так не поднималась.

Он упал лицом в снег. Огромная тень пронеслась над ними. Дочь оружейника вскрикнула. Разведчик увидел, что птица схватила её за рюкзак и стремительно начала поднимать. Эва не растерялась – выскользнула из лямок и, грохнувшись на лёд, покатилась кубарем. Ружьишко она по-прежнему крепко сжимала в правой руке.

Ди встал на одно колено, прицелился и нажал спусковой крючок. Грохнул выстрел. Одно крыло у птицы дёрнулось. Она завалилась на бок, и судорожно замахала вторым, с каждым мигом теряя высоту.

Эва поднялась. Взвела курки. Ружьишко вряд ли могло причинить вред огромному хищнику, но отвлечь вполне способно. Ди присел на снег. Выщелкнул магазин, где оставалось всего два патрона. В этот момент птица грохнулась на лёд и несколько мгновений лежала без движения.

Разведчик даже не надеялся, что убил её одним попаданием. Вытащил из сумки три патрона и дозарядил отцовскую винтовку. Птица, помогая себе здоровым крылом, встала на ноги. Крутнула головой, выискивая добычу. Затем раскрыла огромный клюв и протяжно закричала.

Ди защёлкнул магазин и передёрнул затвор. Хищница направилась к ним. Опустила покачивающуюся при каждом шаге голову и, не отрываясь, смотрела на Эву, словно дочь оружейника – причина всех бед на планете.

Подруга вскинула ружьишко, но стрелять не спешила. Птица ещё недостаточно близко, но с каждым гигантским шагом приближалась. Подбитое крыло волочилось по снегу, оставляя широкий размазанный след.