Медицина для умных. Современные аспекты доказательной медицины для думающих пациентов

Пневмококковая инфекция и вакцинация

Пневмококковая пневмония дает высокую температуру, красную мокроту, слабость, боль в груди, сильный кашель, интоксикацию. В ситуации с тяжелой пневмонией надо всегда искать конкретных возбудителей, лечить наобум здесь нельзя. И вот именно из-за того, что вовремя не находят возбудителя конкретной пневмонии, человек может умереть. Несмотря на банальность заболевания, бывают тяжелые пациенты с плохой микрофлорой, которая не всегда поддается лечению.

Вакцинация от пневмококка – один из способов снижения заболеваемости и смертности. Сегодня активно применяются 13-валентная и 23-валентная вакцины.

Первой появилась 23-валентная вакцина, в которой находятся 23 варианта пневмококка. А их всего живет на этом свете около 100. Для вакцины выбраны наиболее актуальные, патогенные, агрессивные штаммы пневмококка. 23-валентная вакцинация – полисахаридная, повторять ее надо раз в пять лет.

13-валентная вакцина – конъюгированная на дифтерийном токсине^[1]. Наличие конъюгата позволяет сформировать более мощный иммунный ответ, хотя там всего 13 штаммов. И считается, что если взрослому человеку лишь однажды ввести такую вакцину, то создается иммунитет на всю жизнь.

Самым тяжелым пациентам вводится 13-валентная вакцина и через год 23-валентная. И считается, что этого достаточно.

Показания к вакцинации – детский возраст, пожилой возраст, а также хронические заболевания легких, ХОБЛ, курение.

Гриппозная пневмония

Следующая по популярности – гриппозная пневмония. Она обладает большими возможностями предотвращать осложнения. Но сейчас гриппозная пневмония отошла на второй план, так как менее агрессивна, чем коронавирусная. Хотя стоит помнить, что гриппозная пневмония – это всегда показание для госпитализации.

В отличие от коронавирусной пневмонии, при гриппозной в лечении не используются гормоны. При гриппе происходит присоединение вторичной инфекции, чаще всего стафилококковой. А вот коронавирус гораздо реже замечен во вторичной бактериальной инфекции.

От гриппа тоже есть вакцины, но к ним много вопросов, так как они не дают 100 % защиту. И хотя вокруг идет много споров, но врачебное сообщество склоняется к тому, что вакцинация все же должна проводиться. Сейчас создаются новые универсальные вакцины от гриппа. И лично я выступаю за вакцинацию от гриппа.

Коронавирус – это новая инфекция, но чем-то напоминает коронавирус 1 типа, который закончился в виде локальной вспышки в 2006–2008 годах в Китае. У него летальность была гораздо больше – 30 %.

Сегодняшняя коронавирусная пневмония – это родственник той пневмонии. Болезнь более коварная, она распространяется от бессимптомных носителей, заражает большее количество людей, а летальность ниже – от 2 до 50 % в зависимости от возраста и сопутствующих заболеваний.

Самый главной фактор риска – возраст и наличие сердечно-сосудистых заболеваний. Дальше идет сахарный диабет. Астма не является фактором риска. У большинства пациентов-астматиков коронавирусная инфекция протекает в легкой форме, похожа на грипп. Однако бывает по-всякому. Иногда на вторую неделю пациент попадает в больницу с тяжелой одышкой, тогда это считается тяжелым течением болезни. Если совсем не повезет – подключают к ИВЛ. Летальный исход для тяжелых форм коронавирусной пневмонии – 50 %. Много? Безусловно. Но просто для сравнения: гриппозная пневмония дает точно такие же тяжелые летальные последствия, но, к счастью, встречается реже.

На сегодняшний день можно с уверенностью говорить о больших успехах в лечении и профилактике коронавирусной инфекции. Активно идет прививочная компания, вакцины широко доступны и просты в применении. В лечении также совершено несколько прорывов, которые позволяют снизить летальность от тяжелой коронавирусной пневмонии. Вот-вот ожидается выход на рынок серии лекарств, которые не только помогают бороться с воспалением, но действуют непосредственно на вирус, помогая его нейтрализовать и замедляя его размножение.

Раздел 3
Гастроэнтерология

Автор: Алексей Парамонов, гастроэнтеролог, терапевт, кандидат медицинских наук

Этот раздел про общую гастроэнтерологию – жизнь желудочно-кишечной трубки в организме.

На продолжительность жизни влияют преимущественно онкологические заболевания этих органов, способ уберечься от которых рассмотрен в соответствующей главе.

Здесь мы поговорим о том, как нашу долгую жизнь прожить еще и, по возможности, счастливо. Вы спросите: «Где счастье, а где – желудок? Сравнил!» Однако, уверяю вас, если в животе вечно что-нибудь болит, то голова думает не о прекрасном, а о качестве пищеварения. Это сильно мешает ощущению счастья.

Больше всего нарушают нам здоровье дисбактериоз, глисты и лямблии. Правда, в большей степени психическое, поскольку причиной недомоганий они бывают достаточно редко. Эрудированный читатель мне возразит, что дисбактериоза вовсе не бывает. Это не совсем так.

Дисбактериоз?! И это в доказательной-то медицине?

Он бывает. Но, конечно, не в качестве диагноза. И анализы на него сдавать смысла нет. Парадокс в этом утверждении есть только на первый взгляд. Если мы отойдем от «советского» восприятия «дисбактериоза», мы за этим термином увидим многое.

Итак, «советский дисбактериоз» – это состояние общей неудовлетворенности пищеварением с поносами, запорами, вздутием и другими симптомами, подтвержденный изменениями в «анализе на дисбактериоз». В нем может быть мало лакто- и бифидобактерий, кишечная палочка в нем оказывается гемолизирующей и неправильной, в худших случаях находят клебсиеллу и золотистый стафилококк. Проблема этого диагноза и анализа – в нулевой повторяемости результатов исследования кала на дисбактериоз. Анализ изучает примерно 20 бактерий из нескольких тысяч в кишечнике и отражает скорее температуру в лаборатории и питательность среды для роста бактерий. А симптомы? Они вызваны чем угодно, от целиакии до раздраженной кишки. Но «советский дисбактериоз» не так прост. Если классический анализ не работает, мы применим масс-спектрометрию по Осипову. Это анализ крови на «дисбактериоз». Анализ видит уже несколько сотен бактерий, но в крови. И стоит гораздо дороже анализа на дисбактериоз. Этим его достоинства исчерпываются. Метод высокотехнологичный, дорогой, одобрен Росздравнадзором, его выполняют в научных институтах. Недостаток один – этот набор полосочек в анализах не отражает ничего, что можно соотнести с клинической медициной. И место ему там же, где и предшественнику, – в архиве Остапа Ибрагимовича Бендера.

Снизить риск диареи при приеме антибиотиков можно, одновременно назначив препарат сахаромицетов (в России это энтерол).

Тем не менее, хотя дисбактериоза и не бывает, болезни, связанные с нарушением кишечной флоры, нередки и, случается, принимают затяжные и даже опасные для жизни формы.

В первую очередь, это антибиотикассоциированная диарея и ее более тяжелые варианты – антибиотикассоциированный колит и псевдомембранозный колит. Это нередкое явление. В момент приема антибиотиков и вскоре после него расстройства стула возникают почти у 10 % пациентов. В большинстве случаев проблема решается сама.

Такая рекомендация, например, вошла в Европейский консенсус Маастрихт V – при лечении хеликобактерной инфекции антибиотиком следует добавлять сахаромицеты. У небольшой части пролеченных антибиотиком диарея становится затяжной и иногда приобретает очень тяжелые формы, когда в кишечнике образуются язвы. Тяжелое течение болезни более вероятно у пожилых, при многократных курсах антибиотиков, у пациентов, ослабленных тяжелыми хроническими заболеваниями, после операций, например, после протезирования суставов. Такое развитие событий обусловлено тем, что большинство антибиотиков неселективно влияют на десятки разных бактерий, но не затрагивают Clostridium difficile – этот микроб в норме живет в кишечнике, и его вредоносный потенциал сдерживается остальными представителями кишечной флоры. Когда контроль над ним утрачен, клостридий производит токсины, повреждающие кишку. Токсины можно и нужно определять в анализе кала и помнить, что отрицательный результат не гарантирует отсутствия клостридиального колита, а посев на наличие клостридия так и вовсе не имеет смысла – микроб определяется в норме. Вот этот – всем дисбактериозам дисбактериоз. От него и умереть можно, если вовремя не распознать и не начать лечить. Обычно с ним удается справиться антибиотиками, активными против клостридия, – метронидазолом, ванкомицином, рифаксимином, фидаксомицином. При тяжелом рецидивирующем течении и неэффективности лекарств единственный действенный метод – трансплантация кала от здорового донора.

Избыточный рост бактерий в тонкой кишке, или СИБР

Близка к дисбактериозу ситуация избыточного роста бактерий в тонкой кишке (СИБР). Обычно в тонкой кишке бактерий очень мало, они все живут в толстой. В некоторых ситуациях они проникают туда и размножаются, сбраживая кишечное содержимое. Проявление – газообразование и понос. Лучшая питательная среда для бактерий – сахар, поэтому синдром избыточного роста можно провоцировать злоупотреблением углеводами – хлебом, сахаром, виноградом и т. д. К СИБР предрасполагают сахарный диабет и ожирение. Возможный механизм – обратный заброс содержимого толстой кишки в тонкую при функциональных заболеваниях толстой кишки. Для инструментальной диагностики синдрома используют несколько разновидностей дыхательных тестов – дают выпить раствор сахаров и смотрят прирост водорода в выдыхаемом воздухе. Тест не слишком точный. Точный – поместить трубку в тонкую кишку и взять ее содержимое. Сами понимаете, желающих получить такие ощущения немного. Поэтому диагностика чаще клиническая – ограничение углеводов, в крайнем варианте это FODMAP-диета, жестко ограничивающая некоторые углеводы, бобовые и ряд других продуктов. Долго применять ее неприятно и не полезно. Еще нередко назначают кишечный септик рифаксимин, и, если он дает значительное улучшение самочувствия, диагностируют синдром избыточного роста и лечат периодическими курсами рифаксимина дальше.

А как же глисты и лямблии?

Лямблиоз встречается чаще у детей. При расстройстве работы кишечника цисты лямблий определяют в кале. Но до сих пор неясно, патогенны ли они или все симптомы определяются синдромом раздраженной толстой кишки. Не следует делать анализы крови на «лямблии» и потом лечить эти анализы.

Глисты в городских условиях в европейской части России встречаются достаточно редко. При подозрении на гельминтоз делают анализ кала «с обогащением», например, Parasep. Если анализ кала нормальный, – скорее всего, глистов нет. Делать анализы крови на антитела к гельминтам – почти всегда бессмысленный акт, приводящий к ненужному лечению. Плохая практика – «профилактически» принимать противоглистные препараты, если только вы не едете в эндемичную зону, будете пить там воду из лужи и есть сырую рыбу.

Риск умереть от токсического поражения печени противоглистными средствами намного выше риска получить червяка от домашней кошки или собаки.

Кстати, в местностях, где любят сырую речную рыбу, гельминтозы нередки. Обычно это Север и азиатская часть России. Но местные доктора обычно хорошо разбираются в небезобидных привычках своих земляков.

Если у вас дома живет кошка или собака – это также не повод регулярно глотать противоглистное. В 99 % «человеческие» и «кошкособачьи» глисты либо относятся к разным видам, либо им требуется промежуточный хозяин. Например, собака должна покакать яйцами глистов в пруд, а вы должны съесть зараженную улитку из этого пруда.

Злобный глютен и СРК

А почему же вы читаете уже не первую страницу, а я еще не запретил вам есть глютен ради вашего же блага?

Потому что глютен (белок клейковины, оболочки пшеницы, ржи, ячменя) вреден пациентам с целиакией. Их примерно 1–2% среди страдающих животом. Непереносимость глютена, не связанная с целиакией, просто невероятная редкость. Что касается целиакии (глютеновой энтеропатии), она чаще проявляется у детей, но мне приходилось диагностировать ее и у 70-летней пациентки. Типичные симптомы – вздутие живота, поносы или запоры, метеоризм, дефицит железа, анемия. Иногда поражается кожа. Типична задержка роста у детей. В недавнем прошлом единственным способом диагностировать целиакию была биопсия двенадцатиперстной кишки. Кишка лысеет – исчезают ворсинки, от этого и все проблемы. В большинстве случаев достаточно анализа крови на антитела к эндомизию, трансглутаминазе, дезаминированному глиадину. Если тесты отрицательны, – использовать безглютеновую диету никакого смысла нет. Обширный многостраничный анализ на «пищевую непереносимость и непереносимость глютена» путем определения IgG4 – бессмысленная трата денег и способ уморить себя голодом.

Теперь мы знаем, что многих болезней не существует или мы о них неправильно думали. Но живот болит, понос, запор, вздутие, нужно искать туалет по дороге на работу, – что, я это все придумал?

Нет, конечно, это именно то, что мешает нашему счастью.

И при таких симптомах нужно убедиться, что у вас нет воспалительного заболевания кишечника (язвенного колита, болезни Крона, недифференцированного колита или примкнувших к ним эозинофильного колита и болезни Бехчета). Как это сделать, не замучить себя, не потерять много времени и не разориться? Колоноскопия, конечно же. Хорошая новость: она нужна не всем. Нужна тем, у кого есть «красные флаги»: людям старше 45, если позывы на стул нарушают сон, если есть необъяснимая потеря веса, непонятные подъемы температуры, примеси крови или желтой гноевидной жидкости в кале. Остальным для полного спокойствия можем сделать анализ кала на кальпротектин и анализ кала на скрытую кровь точным (иммуннохимическим) методом. Кальпротектин – белок, выделяемый в просвет кишки воспалительными клетками.

Примерно в 80 % у пациентов с СРК находят тревогу или депрессию, или «астению».

Ничего не нашли в анализах, «красных флагов нет». Вам говорят: синдром раздраженной толстой кишки – диагноз исключения. И что? Колоноскопия? Не верьте. Используя тайное знание, данное нам рожденным в Италии, но признаваемым во всем мире консенсусом «Римские критерии IV», имеем право определить синдром раздраженной кишки (СРК) или другое функциональное расстройство на основании диагностических алгоритмов.

Надо сказать, что статистически СРК встречается во много раз чаще, чем все остальные заболевания кишечника, вместе взятые. Кроме того, это одно из самых распространенных заболеваний на свете в принципе.

СРК – почти всегда причина хронических запоров, поносов, их чередования, хронической боли в животе, вздутия и еще 100 мелких недомоганий. От него не умирают, но жизнь он может портить с невероятной настойчивостью.

Откуда он берется и можно ли помочь?

Откуда берется – не совсем ясно. Но ясно многое. Например, нередко можно проследить начало СРК, особенно с диареей, от перенесенной кишечной инфекции. Более того, в США сейчас используют иммунологические тесты для диагностики СРК. Парадокс – это функциональное, чуть ли не «психологическое» расстройство, а для его диагностики создали высокоточные анализы. Это антитела к цитолетальному разрыхляющему токсину и антитела к кишечному винкулину. Они повышены при СРК с диареей и отражают раннюю историю болезни, когда бактериальный токсин повреждал нервные окончания в стенке кишки. Тем не менее иммунологические тесты не позволяют свести СРК к эпизоду воспаления. Продолженного воспаления при СРК нет, по крайней мере, противовоспалительные средства при СРК бесполезны. При этом СРК хотя и не равнозначен психологическим неустройствам, но тесно с ними связан.

Когда мы задаем вопрос пациенту об ощущении тревоги, не все могут определенно на него ответить. Чаще тревога ощущается как чувство внутреннего напряжения. Нередки случаи, когда болезнь длительная, яркая эмоциональная окраска тревожных эпизодов теряется. Пациент ощущает приступы сердцебиения, «ком в горле», эпизоды «нехватки воздуха». Если его подробно расспрашивать, можно проследить, что ранее эти симптомы сопровождались страхом, тревогой, боязнью смерти. Потом переживания смягчились и позабылись, а реакция тела на тревогу осталась. Такой механизм может распространяться и на функционирование кишечника и желудка. Зачастую пациент на наш интерес к его эмоциональному состоянию реагирует сообщением «да все у меня отлично, лучше, чем когда-либо». Иногда такой ответ продиктован восприятием факта «стресса» как большого, неприятного, шокирующего психотравмирующего события. Это далеко не всегда так. Нередко фоном для СРК становятся повседневная суета, однообразие быта, усталость, недостаточный сон, высокий уровень ответственности дома и на работе, необходимость отслеживать множество процессов (собрать детей в школу – забрать из школы – отвезти в музыкальную школу – пригласить репетиторов – купить продукты – успеть сдать статью в журнал сегодня ночью).

Депрессия. Про депрессию много сказано. Мы находим ее не так часто, как тревогу. Многие пациенты считают, что живот болит, поэтому настроение плохое. Чаще – наоборот. Кроме того, депрессия – не только настроение. Это и качество сна, и работоспособность, и желание что-либо делать, и уровень либидо, и «все болит». Но главное – при СРК может не быть ни депрессии, ни тревоги, ни любого другого психологического феномена. А антидепрессанты все равно помогают.

«Подари мне, Санта, антидепрессанты»^[2]

Мы с вами уже поняли, что, за редким исключением, неприятности в кишечнике – это СРК. Как же его лечить? Поскольку симптомы СРК возникают у 30 % людей в разные периоды жизни, распространенность его огромна и внимание со стороны медицинской науки давнее и пристальное. Исследования исчислялись сотнями. Поскольку частый симптом СРК – боль, частично возникающая из-за спазма, спазмолитики применяют давно и разные. Кроме того, ими пытались сдерживать избыточную двигательную активность кишки, которая проявляется поносом. Ими же лечат и запоры при СРК, поскольку запор реализуется через спазм. Эффект есть от мебевирина, отилония, тримебутина и даже от капсул масла мяты перечной и других. Но эффект достаточно скромный и неустойчивый, он сохраняется, главным образом, в период приема препарата.

Поносы успешно лечили лоперамидом. Он позволяет сносно существовать при СРК с поносом, бояться этого препарата не нужно, но использовать следует только при обострении и при планируемых ответственных мероприятиях, дальних переездах. Однако это решение на один день. Сегодня пережили, а завтра видно будет.

СРК с запорами лечат сочетанием спазмолитика и объемдающего слабительного (макроголь, псилиум, лактулоза). Слабительные без спазмолитика приводят при СРК к болезненному вздутию живота. И в начале лечения нередка потребность в дополнительном слабительном другого типа. Частая причина отказа от такого лечения – живот раздуло. Это говорит о том, что нужна коррекция лечения, но никак не отказ от него. При настойчивых запорах отлично себя показал линаклотид – слабительное нового типа, заставляющее кишку продуцировать жидкость в свой просвет. Но в России его нет. Увы.

Все, написанное выше про лечение СРК, эффективно. Но эффективность и особенно устойчивость эффекта – невелики.

Результатами терапии в течение десятилетий были недовольны и врачи, и пациенты. Все ведущие научные центры мира занимаются исследованиями СРК, но особое место все же занимает Римский фонд исследований https://theromefoundation.org/ – международная организация, объединяющая ученых разных стран на почве изучения функциональных расстройств пищеварения. Десятилетия исследований разных препаратов, для оценки которых роль фонда стала кристаллизующей, позволили назвать способы существенно улучшить качество жизни пациентов с СРК, иногда эту жизнь просто развернуть в русло комфорта и радости восприятия мира. Изучались разные подходы, но оптимальное решение на сегодня – это сочетание «гастроэнтерологических средств», о которых я писал выше, с антидепрессантами и психотерапией. Причем подчеркну, что мы не лечим депрессию. У большинства пациентов с СРК ее нет, а эффект от антидепрессантов есть. И только такой подход позволил получать периоды ремиссии – благополучия без непрерывного лечения. Наиболее исследованы старые трициклические антидепрессанты, такие как амитриптилин. Они хорошо работают, но плохо переносятся. Поскольку наш пациент – человек деятельный, активный, работающий, мы используем препараты группы ингибиторов обратного захвата серотонина – эсциталопрам, сертралин и другие. Эффективность та же, переносимость несопоставимо лучше. Следует отметить, что все антидепрессанты, зарегистрированные в России, не вызывают зависимости. Назначаться они должны строго врачом, использование их безопасно, если назначение делает квалифицированный специалист, учитывающий все нюансы: от риска суицида у подростков до риска аритмий у пожилых.

Сопоставима с антидепрессантами по эффективности оказалась когнитивно-поведенческая психотерапия. Этот вид психотерапии лучше всего изучен при функциональных расстройствах ЖКТ. Но на основании последних исследований Римский фонд включил в рекомендации по лечению СРК также гипноз и медитацию.

Эффективность других психотропных препаратов существенно ниже. Анксиолитики, нейролептики, антиконвульсанты, нормотимики тоже применяются, но их роль скорее вспомогательная, они не способны индуцировать ремиссию.

С ног на голову, с кишечника на желудок.

Мы обсудили синдром раздраженной кишки, хотя в медицине есть древний обычай описывать органы сверху вниз. Я сознательно выбрал СРК как наиболее известное заболевание функциональной природы, чтобы на его примере рассмотреть механизмы, дающие сбой и при расстройстве работы других органов.