На 16 июля 1944 г. перед 3-м Прибалтийским фронтом, по советским данным, действовали 18-я армия и часть сил 16-й армии. 18-я армия включала XXVIII ак (12-я апд, 21-я и 126-я пд, 207-я од), XXXVIII ак (30-я, 121-я и 32-я пд, 21-я апд) и L ак (83-я, 218-я и 69-я пд).

Перед 42-й армией на участке Варнья – Кожино протяженностью 146 км (110 км из них вдоль побережья оз. Псковское) оборонялись части эстонской пд неустановленной нумерации, 207-й од, 12-й апд, 126-й пд. Всего четыре пд. Наибольшая плотность – один батальон на 3 км на участке Молгово – Кожино.

Перед 67-й армией на фронте протяженностью 66 км от (иск) Кожино до Зубова Горя оборонялись 21-я пд с 540-м штрафбатом, 30-я пд с 480-м запасным батальоном, 121-я пд с 1-м и 2-м штрафбатами люфтваффе, 32-я пд. Всего четыре пехотные дивизии со средней плотностью один батальон на 2 км фронта.

Перед 1-й ударной армией на участке (иск) Зубова Гора – (иск) Суки протяженностью 42 км оборонялись 21-я апд (л) и 83-я пд. Средняя плотность составляла один батальон на 2,6 км.

Перед 54-й армией на фронте протяженностью 36 км Суки – (иск) Брюшково оборонялась 218-я пд, усиленная 3-м велоохранным полком. На этом участке средняя плотность составляла один батальон на 3,3 км фронта.

Генерал К. Герцог, командир XXXVIII ак

Командующий 54-й армией генерал С. В. Рогинский

Командующий 67-й армией генерал В. З. Романовский

Командующий 1-й ударной армией генерал Н. Д. Захватаев

ЧИСЛЕННОСТЬ ДИВИЗИЙ 18-Й АРМИИ НА 15 ИЮЛЯ 1944 Г. (11, f. 9150309)

* В скобках – в т. ч. численность запасного батальона.

Таким образом, наибольшую плотность немецкое командование создало на центральном участке. Советское командование объясняло это «стремлением противника наиболее надежно прикрыть Островское направление». В среднем плотность живой силы не превышала уставных норм в жесткой обороне – 2–2,5 км на один батальон.

По оценкам командования 3-го Прибалтийского фронта, противник имел в резерве 2 полка 12-й апд (л) и два батальона 126-й пд в районе Пскова, до полка 32-й пд в районе Острова и 69-ю пд в районе юго-западнее Пушкинских Гор. Такое расположение тактических резервов обеспечивало противнику их использование на угрожаемых участках в первый день боя. Столь незначительные резервы свидетельствовали об отсутствии у немцев достаточных сил, которые можно было выделить в оперативный резерв. Пополнение главным образом шло в пехотные дивизии, находившиеся в первой линии.

ДИВИЗИОННАЯ АРТИЛЛЕРИЯ ПЕХОТНЫХ ДИВИЗИЙ НА 19 ИЮЛЯ 1944 Г. (11, FRAME 9150497-498)

* 11, frame 9150254–255.

** 11, frame 9150323–324.

*** 10 истребителей танков с 75-мм орудиями 3 батареи 563-го птдн и восемь 75-мм штурмгешутцев 1021-го дивизиона штурмовых орудий (л).

Советское командование отмечало, что противник стремился отсутствие оперативных резервов восполнить широким маневром сил, находящихся в первой линии. Например, успешное развитие операции «Багратион» вынудило немцев немедленно, уже на следующий день операции, выкраивать силы с неатакованных участков фронта с расширением участков остающихся дивизий и вводом в бой различных спецчастей и подразделений. Была отмечена переброска в конце июня – начале июля из состава группировки, действующей перед 3-м Прибалтийским фронтом, в район Двинска следующих дивизий: 212-й, 215-й и 132-й. Позднее, во второй половине июля, туда же была переброшена и 126-я пд.

Группировка немецких войск в Прибалтике

Общее количество действовавших перед фронтом артиллерийских дивизионов к моменту перехода фронта в наступление, по оценкам советского командования, составляло 38 дивизионов дивизионной артиллерии и 5 дивизионов артиллерии РГК. Таким образом, средняя плотность артиллерии составляла 4,5–5 орудий на 1 км фронта. Основная группировка артиллерии находилась на Псковском и Островском направлениях. Применяя широкий маневр огнем и колесами, немецкое командование могло увеличивать группировку артиллерии на важных направлениях в нужный момент.

ГРУППИРОВКА АРМЕЙСКОЙ И КОРПУСНОЙ АРТИЛЛЕРИИ НА 19 ИЮЛЯ 1944 Г. (11, f. 9150497-498)

Командование 3-го Прибалтийского фронта отмечало перед фронтом наличие до 125 танков и самоходных орудий, принадлежавших 184-й бригаде штурмгешутцев и 502-му тяжелому танковому батальону. В это число включены также самоходные установки, входившие в состав противотанковых дивизионов пехотных дивизий. Фактически к моменту наступления 184-я бригада и 502-й ттб убыли из состава 18-й армии.

Приведем оценку немецким командованием состояния пехотных дивизий в канун наступления 3-го Прибалтийского фронта. В распоряжении автора имеются подробные оценки состояния 218-й и 83-й пехотных дивизий.

Относительно 218-й пд сообщалось, что у нее отсутствовали возможности для окончательного обучения. Это было вызвано шириной участка дивизии и невозможностью сменять подразделения для обучения. Только батальон, находившийся у г. Пушкинские Горы, мог проводить обучение и одновременно вести работы по совершенствованию обороны.

В плане материальной части дивизия испытывала недостаток легких и тяжелых пехотных орудий. Командование корпуса не могло ничем помочь. Оно считало, что положение 218-й дивизии лучше, чем остальных. Некомплект этих орудий не превышал 30 %.

Командир 218-й пд генерал В. Ланг

Не хватало кабеля и радиоаппаратов. Армия обещала немедленно поставить радиоаппараты, поскольку в распоряжении корпуса их не было. Кабель мог поставить корпус, но только из наличия на складах (13, frame 000322–324).

ПРОТИВОТАНКОВЫЕ СРЕДСТВА 218-Й ПД НА 1 ИЮЛЯ 1944 Г. (13, f. 000327)

Командир 83-й пд генерал Г. Гётц

Командование 218-й дивизии считало: дивизия полностью годна к обороне. Резюме L ак – дивизия, вопреки мнению дивизионного командования, может считаться ограниченно годной к наступлению (13, frame 000326).

Согласно оценке командования 83-й дивизии она была полностью годна к обороне. Боевая ценность закаленных батальонов 83-й пд снизилась вследствие вливания в них неопытного пополнения прямо на главной полосе обороны, без необходимого отдыха в тылу. Направленное в батальоны пополнение прошло короткое обучение в запасном батальоне. Смена батальонов для отдыха в тылу была невозможна из-за тактического положения.

Значительный недостаток унтер-офицерского состава саперного батальона был обусловлен последними боями. В запасном батальоне шло непрерывное обучение кандидатов.

Артиллерии дивизии не хватало зарядных ящиков для легких и тяжелых гаубиц. На складах их тоже не было, поэтому решили их заменить одиночными ящиками (13, frame 000322–324).

Согласно недельному донесению от 15 июля характеристика дивизий 18-й армии была следующей. Ограниченно годны к обороне 21-я, 30-я, 32-я пд и 12-я апд. Полностью годны к обороне 83-я, 121-я, 218-я пд и 21-я апд. Ограниченно годны к обороне 300-я дивизия особого назначения и 207-я охранная дивизия (11, frame 9150323–325).

5 июля ГА «Север» отдала приказ о формировании подразделений из тыловых частей для использования их на фронте. Все рабочие, которые не использовались непосредственно в боевых частях, должны были немедленно направляться в эти формирования. Сформированные айнзатц-подразделения должны были быть в состоянии сменить боевые части, способные к наступлению, либо быть использованы как заградительные отряды (NARA. T. 312. R. 929, frame 9114746).

АЙНЗАТЦ-БАТАЛЬОНЫ ПЕХОТНЫХ ДИВИЗИЙ НА 15 ИЮЛЯ 1944 Г. (12, FRAME 9162584-87):

Айнзатц-батальон 18-й армии насчитывал 500 бойцов. Каждый корпус также сформировал подобное подразделение: XXVIII ак насчитывал 233, XXXVIII ак – 135, L ак – 86 бойцов. Дивизионные айнзатц-батальоны имели по три роты, в среднем насчитывали около 300 бойцов. Формирование айнзатц-подразделений было закончено к 8 июля. На 15 июля их общая численность составляла 3469 бойцов (11, frame 9150310–313).

Советские войска

Рассмотрим состояние стрелковых войск фронта. Приказ народного комиссара обороны № 347 от 9 ноября 1942 г. ввел Боевой устав пехоты Красной армии 1942 г. Пункт 1 главы 1 части 1 Боевого устава гласил: «Современный бой характеризуется массовым участием в нем пехоты, артиллерии, минометов, танков и авиации.

Пехота выполняет основную и самую трудную задачу – уничтожение противника в ближнем бою. Решительное продвижение пехоты в наступлении и упорное сопротивление в обороне решают исход боя.

Только пехота способна захватывать и прочно удерживать за собой местность».

Стрелковые дивизии 3-го Прибалтийского фронта были укомплектованы по штату № 04/551. Большая часть стрелковых дивизий содержалась по штату в 4000 человек. Данные дивизии имели по три стрелковых полка по два стрелковых батальона численностью 273 человека каждый. Дивизии остальных штатов имели по три стрелковых полка по три батальона каждый. Батальоны различались численностью: в дивизии 5000 состава – 279, в 6000 – 322 и полного штата – 619 человек (1, л. 26–28).

Штаб 3-го Прибалтийского фронта отмечал: «Боевая практика показала, что стрелковая дивизия 4000–5000 состава, наступая в направлении главного удара с преодолением укрепленной оборонительной полосы противника, за первые 3–5 дней боев теряет личного состава убитыми и ранеными в среднем 1000–1200 ч., причем эти потери несут главным образом подразделения стрелковых батальонов.

Такая дивизия, потеряв в бою свою пехоту и часть вооружения, становится небоеспособной и нуждается в срочном выводе в резерв фронта или армий на восстановление» (3, л. 153).

Находившийся на второстепенном направлении 3-й Прибалтийский фронт в значительной мере опирался на внутренние резервы для пополнения дивизий. До начала операции штабом фронта была проведена большая работа по выявлению и накапливанию внутренних ресурсов сержантского и рядового состава.

В тыловых частях и учреждениях фронта и армий была произведена замена рядового и сержантского состава, годного к строевой службе, нестроевыми, старшими возрастами и женщинами.

ШТАТЫ СТРЕЛКОВЫХ ДИВИЗИЙ (1, л. 26-28)

* В одном полку.

Весь рядовой и сержантский состав, ранее признанный годным к нестроевой службе, специально назначенными медицинскими комиссиями был переосвидетельствован, и это мероприятие дало возможность выявить и направить в боевые части около 3000 человек, годных к строевой службе.

Был установлен тщательный контроль над своевременной выпиской и направлением выздоровевших из госпиталей в запасные стрелковые полки и батальоны выздоравливающих.

Проделанная работа по выявлению ресурсов рядового и сержантского состава (и использование контингента, выздоровевшего в госпиталях, всего 13 875 человек) в период подготовки к операции дала возможность довести две дивизии до 6000 состава, что составляло к общему числу дивизий 8 %, семь дивизий – до 5000 состава, или 28 %, и шестнадцать дивизий – до 4000, или 64 %.

Численность переменного сержантского и рядового состава в 4-х запасных стрелковых полках на 15.07.1944 г. составляла 6004 человека (3, л. 142–143).

Артиллерия стрелковых дивизий была укомплектована практически по штату. По штату № 04/550 от 10.12.1942 г. в дивизии должно было быть двенадцать 122-мм гаубиц, двадцать 76-мм орудий дивизионной и двенадцать 76-мм орудий полковой артиллерии. Артиллерийские и минометные части усиления также имели состав, близкий к штатному.

Ударная группировка 3-го Прибалтийского фронта, 1-я ударная и 54-я армии, получила значительное количество средств артиллерийского усиления. Они включали 8 артиллерийских бригад, до 20 артиллерийских полков, 2 минометные бригады, 8 минометных полков, 2 гв. минометные бригады и 4 гв. минометных полка (2, л. 11).

АРТИЛЛЕРИЯ УСИЛЕНИЯ НА 16 ИЮЛЯ 1944 Г. (4, Л. 35 ОБ.)

Обратимся к бронетанковым войскам. В составе 1-й ударной армии находились 16-я тбр, 332-й гв. и 724-й сап, 258-й тп, 51-й тп, 12 батарей СУ-76 (60 самоходных установок). 54-я армия включала 122-ю тбр, 511-й тп, 33-й гв. тп, 1433-й и 326-й гв. сап. Не закончил перевооружение на танки ИС-2 33-й гв. ттпп. Частью сил этот полк участвовал в наступлении на старой матчасти.

Танковые бригады фронта находились в стадии перехода на трехбатальонный штат. Отчет 16-й тбр сообщает, что 1-й и 2-й танковые и мотострелковый батальон были укомплектованы по штату. 3-й батальон находился в стадии укомплектования.

Положение 3-го Прибалтийского фронта 16 июля 1944 г.

Бригады получали новейшую материальную часть с заводов – танки Т-34-85. К сожалению, «остальные представляли из себя старую восстановленную материальную часть» (5, л. 12).

До 10 июля 16-я тбр занималась укомплектованием матчасти из ремфонда фронта – машинами, требующими среднего и капитального ремонта, а также требующими эвакуации. Танки были разнотипными: Т-34, Т-70, Т-60, «Валентайн» и «Шерман». Мало того, что танки требовали ремонта, они не имели оптических приборов. Исключением были 7 Т-34, полученные от Саратовского завода.

Ремонт был произведен силами бригады и 31-го армейского ремонтно-восстановительного батальона (арвб). Ремонт, произведенный 31-м арвб, оказался некачественным. Все отремонтированные им танки были подвергнуты повторному ремонту. Отсутствие ряда деталей вынуждало негодные детали заменять бывшими в употреблении. Массовому ремонту подверглись двигатели В-2-34 (20), КПП (30), подшипники ведущих валов бортовой передачи (10).

Ввиду отсутствия деталей на складах армии и фронта бригада сама собирала запчасти с подбитых и сгоревших машин прошлой операции на территории Ленинградского и Волховского фронтов в радиусе 220 км, что намного удлиняло сроки восстановления и снижало качество ремонта.

* 5, л. 12.

** 7, л. 33.

К 9 июля бригада имела 27 Т-34, 2 «Валентайна», 5 «Шерманов» и Т-70. Из них на ходу 27 Т-34 и Т-70. Техническое состояние этих танков (кроме 7 Т-34 Саратовского завода) заставляло сомневаться в длительной и безотказной их работе (5, л. 16–17).

Положение улучшило поступление в канун наступления 30 Т-34 с 85-мм орудием. Согласно отчету бригады «Личный состав экипажей на вновь прибывшей матчасти неопытен. Эксплуатацию машины, уход и сбережение ее производит неуверенно, мехводители имели опыт практического наезда от 10 до 18 часов. Практики регулировки узлов и агрегатов экипажи не имели» (5, л. 18).

Танк Т-34–85 переправляется через реку вброд

К 10 июля 122-я тбр также перешла на трехбатальонный штат: 1-й тб и мотострелковый батальон были полностью укомплектованы, 2-й тб имел одну танковую роту, 3-й батальон формировался. На 11 июля имелись 31 исправный и 4 неисправных танка Т-34. В этот же день на станцию Чихачево прибыло в полной боеготовности две танковые маршевые роты в составе 20 Т-34–85. ЖБД бригады сообщает, что еще одна маршевая рота Т-34–85 прибыла на следующий день (7, л. 30–31 об.).

13 июля согласно приказу бригада «передала 51 ОТП 21 танк Т-34 с экипажами, что в дальнейшем, безусловно, отрицательно скажется на выполнении бригадой задачи» (6, л. 311).

Известно, что 724-й самоходно-артиллерийский полк также получил новую материальную часть в канун операции. 15 июля полком были получены три маршевые батареи СУ-85, насчитывавшие 16 самоходных установок (8, л. 244).

СООТНОШЕНИЕ СИЛ В КАНУН ОПЕРАЦИИ

* 14, с. 183.

Авиация 3-го Прибалтийского фронта была сведена в 14-ю воздушную армию. 14-я ВА насчитывала 478 самолетов: 17 бомбардировщиков Пе-2, 30 ночных бомбардировщиков По-2, 156 штурмовиков Ил-2, 177 истребителей Як-9, 16 разведчиков Пе-2, 9 корректировщиков и 73 транспортных самолета (9, л. 37).

Накануне наступления 3-го Прибалтийского фронта из состава 18-й армии вермахта были выведены: 126-я, 212-я, 215-я пехотные дивизии, части 69-й пд, 18-й штурмовой батальон, 44-й моторизованный армейский саперный батальон, 153-й тадн, 502-й ттб, 184-я бригада ШО, 1012-й дн ШО (л), 4-я рота 563-го птдн, 753-й птдн, 667-й армейский птдн.

СООТНОШЕНИЕ СИЛ НА УЧАСТКЕ 1-Й УД. И 54-Й АРМИЙ, ПО СОВЕТСКИМ ДАННЫМ НА 16 ИЮЛЯ 1944 Г. (9, л. 56)

Это значило, что вместе с выбытием пехотных частей армия лишилась подвижных средств ПТО (44 танка «Тигр», 47 штурмгешутцев, 20 истребителей танков с 7,5-см орудиями, 85 тяжелых ПТ орудий) (10, frame 9114847–4849).

Еще ранее из состава армии выбыли 8-я егерская, 23-я и 132-я пехотные дивизии, 226-я и 303-я бригады штурмовых орудий. Убыла в Белоруссию 12-я танковая дивизия.

Вместе с тем следует отметить, что в течение мая – июня из состава 3-го Прибалтийского фронта выбыли 11 стрелковых дивизий. В Карелию отправились 18-я, 46-я, 65-я, 90-я, 168-я, 224-я, 265-я, 268-я и 310-я стрелковые дивизии. Также в Карелию были отправлены 220-я танковая бригада и несколько отдельных танковых полков. 2-му Прибалтийскому фронту переданы 239-я, 311-я стрелковые дивизии. Из Стрежневского плацдарма 2-й Прибалтийский фронт передислоцировал несколько дивизий, ранее входивших в состав 1-й ударной армии: 26-ю, 37-ю, 115-ю, 182-ю и 208-ю дивизии.

Исходя из вышеприведенной информации войска 3-го Прибалтийского фронта не имели значительного преимущества в личном составе. Тем не менее на направлении главного удара советскому командованию удалось сосредоточить превосходящие силы. Дело оставалось за реализацией этого преимущества.

Источники и литература

1. ЦАМО РФ. Ф. 214. Оп. 1437. Д. 1611.

2. ЦАМО РФ. Ф. 242. Оп. 2254. Д. 142.

3. ЦАМО РФ. Ф. 242. Оп. 2254. Д. 387.

4. ЦАМО РФ. Ф. 242. Оп. 2277. Д. 9.

5. ЦАМО РФ. Ф. 301. Оп. 6794. Д. 51.

6. ЦАМО РФ. Ф. 3313. Оп. 1. Д. 10.

7. ЦАМО РФ. Ф. 3313. Оп. 1. Д. 18.

8. ЦАМО РФ. Ф. 4353. Оп. 0218127с. Д. 2.

9. ЦАМО РФ. Ф. 242. Оп. 2254. Д. 434.

10. NARA. T. 312. R. 930.

11. NARA. T. 312. R. 959.

12. NARA. T. 312. R. 971.

13. NARA. T. 314. R. 1247.

14. Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь. Новейшее справочное издание / Г. Ф. Кривошеев [и др.]. – М.: Вече, 2009. – 384 с.

Планы и подготовка 3-го Прибалтийского фронта

Псковско-Островская операция была первой крупной операцией, проведенной 3-м Прибалтийским фронтом. Фронт был сформирован 18 апреля 1944 г. Согласно директиве Ставки ВГК № 220082 от 18 апреля 1944 г. Ленинградский фронт был разделен на два фронта – Ленинградский фронт и 3-й Прибалтийский фронт в составе 42-й, 67-й и 54-й армий. Управление 3-го Прибалтийского фронта было сформировано на базе управления 20-й армии. Командующим 3-м Прибалтийским фронтом был назначен генерал-полковник И. И. Масленников. К исполнению должности начальника штаба фронта допущен начальник штаба 20-й армии генерал-лейтенант В. Р. Вашкевич. На следующий день директивой Ставки ВГК № 302003 была оформлена передача войск от Ленинградского фронта 3-му Прибалтийскому (8, с. 75–77).

Командование понимало, что больших перспектив новое фронтовое управление не имело. До Балтийского моря было всего 400 километров. В своих мемуарах генерал Штеменко С. М. указывал причины создания 3-го Прибалтийского фронта: «Повышенное внимание проявил Генеральный штаб к противоположному, северному крылу нашей наступательной группировки в Прибалтике. Еще в марте мы убедились, что Ленинградский фронт, вобравший в себя войска и всю полосу бывшего Волховского фронта, стал слишком громоздок. В его составе оказалось семь общевойсковых армий, действовавших на четырех важных операционных направлениях – выборгском, таллинском, псковском и островском. Это очень отрицательно сказывалось на управлении войсками. Надо было исправить допущенную ошибку и воссоздать упраздненное фронтовое объединение. С передачей ему южной части своей полосы ленинградцы освобождались от необходимости отвлекаться на обширный псковско-островской участок, могли полностью сосредоточиться в районе Нарвы и на выборгском направлении, где уже планировалась совместная с Карельским фронтом операция по разгрому финских войск.

Командующий 3-м Прибалтийским фронтом генерал И. И. Масленников

Предполагался и иной вариант: улучшить положение ленинградцев за счет расширения к северу полосы 2-го Прибалтийского фронта. Но мы уже имели такой опыт. Он тоже не оправдал себя, поскольку Псковско-Островской район представлял самостоятельное целое. Расположенная здесь группировка противника сильно укрепилась и седлала, по существу, три операционных направления: к северу – на Тарту, на Алуксне, Валгу и к западу – на Алуксне, Тесис, Ригу. 2-му Прибалтийскому фронту такая дополнительная нагрузка была явно не по плечу. Она неминуемо вела к распылению его усилий и отнюдь не улучшала управление войсками» (9, с. 200).

Утром 1 июля генерал И. И. Масленников, член военного совета М. В. Рудаков и начальник оперативного отдела фронта С. С. Броневский вылетели в Генеральный штаб для доклада плана наступательной операции. Прибыв в Генеральный штаб, командование 3-го Прибалтийского фронта развернуло на наклонном столе оперативные документы и начало доклад А. И. Антонову. Командующий фронтом, разрабатывая план операции, исходил из обстановки, сложившейся на ТВД, местности и оперативного построения группировки. Согласно замыслу ударная группировка фронта в составе 67-й армии и части сил 54-й армии, взаимодействуя с 42-й армией и 14-й воздушной армией, должна была прорвать оборону в центре Псковско-Островского рубежа, продолжая наступление, с ходу форсировать р. Великую и, разобщив псковско-островскую группировку врага, перерезать путь в Псков с запада, затем, обходя Псковский укрепрайон, развивать наступление в северо-западном направлении на Изборск и далее в южные районы Эстонии, на Тарту. Таким образом, замысел операции практически был аналогичен замыслу операции, проведенной в апреле 1944 г.

Псковско-Островская операция

3 июля замысел и план операции были доложены уже в Ставке ВГК. Доклад заслушали И. В. Сталин, генералы А. И. Антонов, С. М. Штеменко, Г. А. Ворожейкин, Н. Д. Яковлев, А. В. Хрулеч, М. П. Воробьев и другие. Сначала были обсуждены вопросы пополнения фронта людьми, оружием, вооружением, инженерным имуществом и другой боевой техникой, а также обеспечения боеприпасам, ГСМ и т. д. По свидетельству М. В. Рудакова, «Сталин в знании этих вопросов проявлял завидную осведомленность и поразительную конкретность. Он оперировал на память цифрами с указанием количества средних и тяжелых танков, артиллерии и самолетов».

Замысел операции обсуждался обстоятельно. Ставка ВГК сосредоточила особое внимание на выборе направления главного удара. Проведя тщательную оценку, Ставка признала: направление главного удара оторвано как от Нарвского направления, так и от направления на Резекне. Так, Ленинградский фронт наступление на Нарву намечал начать в середине третьей декады июля, 2-й Прибалтийский фронт, используя успехи 1-го Прибалтийского фронта, должен был начать активные действия 11 июля в направлении на Резекне и Даугавпилс. Ставка считала, что направление главного удара 3-го Прибалтийского фронта целесообразно приблизить ко 2-му Прибалтийскому фронту. Таким образом, начав наступление, фронт мог использовать своего соседа слева, ведя операцию по прорыву Псковско-Островского рубежа и развитию ее в Прибалтику в тесном с ним взаимодействии.

Наступление на Прибалтийском направлении 4 июля – 31 августа 1944 г.

Рудаков вспоминал: «И. В. Сталин, уточняя данные обстановки и знакомясь по карте с местностью, рекой Великой, протекавшей перед войсками 3-го Прибалтийского фронта, обратился к Антонову и Штеменко с замечанием, выражающим, скорее, вопрос:

– Смещению удара 3-го Прибалтийского фронта на юг основательно мешает отсутствие плацдарма на немецкой стороне реки Великой. Нет ли у нас поблизости к фронту Масленникова мало-мальски подходящего для него речного плацдарма на этой самой Великой?

– Вообще-то есть.

Эти слова, вызванные неожиданным вопросом Верховного главнокомандующего, произнес генерал Штеменко. Забегая вперед, он сказал, что плацдарм не имеет оперативного значения.

Однако диалог был продолжен.

– Товарищ Штеменко, а кто его занимает? – спросил Сталин.

– Части 1-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта.

– Давайте посмотрим, как далеко он удален от Масленникова.

Показав на карте, генерал Штеменко доложил, что удаление его совсем незначительно. 1-я ударная армия, удерживающая на Великой этот условно названный «стрежневский» плацдарм, правым флангом примыкает к левому крылу 3-го Прибалтийского фронта.

Сталин удивленно посмотрел и сказал:

– Получается, что у соседа на Великой есть плацдарм, а у самого Масленникова, которому он так необходим, нет даже и малозначительного.

Немного подумав и заглянув на карту с обозначением границы двух соседних фронтов и небольшого пространства в восточной излучине реки Великой, неожиданно приковавшего к себе повышенное внимание, Верховный, как бы подытоживая диалог, тихим голосом заключил:

– Здесь мы ищем решение – где иметь ударный кулак Масленникова и куда его направить для достижения успеха, а оно, оказывается ищет нас само. Согласен. Величина плацдарма на Великой малая. Но для рачительного командующего это не единственный критерий. Разве нам не известны примеры, когда с небольших речных плацдармов брали начало крупные и успешные операции?

В это время мне, бывшему начальнику политуправления Юго-Западного фронта, вспомнился малоемкий плацдарм на правом берегу Дона. С него войска Юго-Западного фронта 16–17 декабря 1942 года во взаимодействии с 6-й армией Воронежского фронта начали Среднедонскую операцию.

В подтверждение заключительных слов Сталина я назвал этот пример. Руководитель Ставки, выражая согласие, сказал:

– Вполне убедительный пример о значении малых речных плацдармов в минувших боях» (7, с. 244–245).

Разбор замысла операции продолжался почти полтора часа. Сталин принял решение: для усиления действий 3-го Прибалтийского фронта на главном направлении передать ему 1-ю ударную армию и занимаемый ею Стрежневский плацдарм, изъяв из состава 2-го Прибалтийского фронта. Таким образом, наступая с плацдарма, войска Масленникова должны были прорвать линию «Пантера» и другие оборонительные рубежи, освободить города Псков и Остров и продолжать наступление в Прибалтику.

План наступления 3-го Прибалтийского фронта

Заканчивая совещание, И. В. Сталин поручил Генштабу совместно с Военным советом фронта доработать замысел с учетом нового решения. На доработку выделялось двое суток.

В 20 часов 5 июля в Ставке ВГК началось вторичное рассмотрение замысла операции. Уточнив ряд моментов, Ставка утвердила новый замысел.

С. М. Штеменко в своих мемуарах писал: «6 июля Верховный главнокомандующий отдал 3-му Прибалтийскому фронту директивы на предстоящую операцию. А примерно через два дня после этого, при очередном нашем докладе в Ставке, мы услышали от Сталина следующее:

– Никто ни разу не был у Масленникова. Командующий он молодой, штаб там тоже молод, и, значит, опыта у них пока недостаточно. Надо бы посмотреть на месте, как идут дела, помочь им спланировать и подготовить операцию по овладению Псковом и Островом. Я думаю, пусть туда поедет Штеменко. Справитесь? – повернулся Верховный ко мне.

– Постараюсь, товарищ Сталин.

– Возьмите с собой опытных артиллериста и авиатора. Танков у этого фронта мало, танкист не потребуется. С минуту подумав, Сталин добавил:

– Хорошо, если бы с вами поехали Яковлев и Ворожейкин.

Так получил я благословение на первую самостоятельную поездку в качестве представителя Ставки.

Хотя спешки не было, вылетели мы к месту назначения уже на другой день. Верховный любил, чтобы его указания выполнялись немедленно.

По прибытии на КП И. И. Масленникова, как положено, заслушали доклады об обстановке. Докладывали начальник штаба В. Р. Вашкевич, потом командующий артиллерией С. А. Краснопевцев, затем командующий воздушной армией Н. Ф. Науменко и, наконец, начальник тыла. Масленникову по ходу этих докладов задавались вопросы. Рассмотрели его решение и выехали в войска. Понятно, в первую очередь в те, которым предстояло наносить главный удар.

Дольше всего мы работали, пожалуй, на стрежневском плацдарме по западному берегу реки Великой. Он занимал всего восемь километров по фронту, а в глубину имел два-четыре километра. Мал, конечно, но другого не существовало. Там были наблюдательные пункты 1-й ударной и 54-й армий. С различных точек пытались заглянуть отсюда в расположение противника, но немногое разглядели: лес отлично скрывал передний край неприятельской обороны. Еще хуже просматривалась ее глубина.

На плацдарме у нас тоже имелись лесные маски, и это позволяло хоть и тесно, но скрытно разместить здесь войска по крайней мере двух корпусов. Населенные пункты были немногочисленны и являли собой картину полного разрушения. В конце концов, взвесив все «за» и «против», мы окончательно утвердились в мнении, что главный удар следует наносить именно отсюда» (9, с. 202–203).

СООТНОШЕНИЕ СИЛ, ПО СОВЕТСКИМ ДАННЫМ, НА 16 ИЮЛЯ 1944 Г. (1, л. 56)

Директива Ставки ВГК от 6 июля 1944 года за № 220135 для прорыва обороны противника южнее Острова и разгрома его Псковско-Островской группировки приказывала: подготовить и провести операцию с целью разгромить противника на Псковско-Островском направлении, овладеть на первом этапе городами Остров, Лыэпна, Гулбене; на втором этапе – наступать в общем направлении на Выру, выйти в тыл псковской группировке, освободить Псков и Выру. Затем освободить Тарту, Пярну и выйти в тыл Нарвской группировке.

Ставка указывала, что для выполнения этой задачи следует нанести удар силами не менее 12–13 стрелковых дивизий со средствами усиления. Удар должен был наноситься из района Стрежневского плацдарма в общем направлении на Яунлатгале, Балви, Гулбене.

Ближайшей задачей войск левого крыла фронта на первом этапе ставилось выйти на рубеж р. Синей, Яунлатгале, Гаври и перерезать ж. д. Остров – Резекне.

В последующем ударное крыло фронта должно было осво бодить Лыэпну, Гулбене и прорвать оборону противника в районе города Остров и севернее.

С 24.00 7 июля 1944 г. устанавливались следующие разграничительные линии:

а) между 3-м Прибалтийским и Ленинградским фронтами до Бешкино – прежняя и далее Тарту – Пярну (оба пункта для 3-го Прибалтийского фронта включительно);

б) между 2-м и 3-м Прибалтийскими фронтами – Шилово – Ашева – Березовец – Клопина – Гришино – Иваново – Красногородское – Балтинава – Гулбене – Дзени – Валга (все пункты для 3-го Прибалтийского фронта включительно).

Ответственность за обеспечение стыка со 2-м Прибалтийским фронтом была возложена на командующего 2-м Прибалтийским фронтом.

Исходя из директивы и личных указаний И. В. Сталина командующий 3-м Прибалтийским фронтом генерал армии Масленников принял решение: «На правом крыле и в центре фронта силами 42-й, 67-й армий (всего семь дивизий и один УР) активной обороной сковать противника, не дав ему возможности оттянуть силы и средства к намеченному участку прорыва. Главный удар нанести на левом крыле фронта силами 1-й ударной и 54-й армий (всего пятнадцать дивизий) в полосе: справа ЛЫЭПНА, ВЫРУ, слева ГУЛБЕНЕ, ВАЛГА, с прорывом сильно укрепленной полосы противника НОВЫЙ ПУТЬ, ГОРУШКА (СТРЕЖНЕВСКИЙ плацдарм). В резерве фронта на указанном направлении иметь 118 ск (три сд). Разгромить Псковско-Островскую группировку противника и, преодолев труднопроходимую лесисто-болотистую местность, выйти в район с хорошей сетью шоссейных и грунтовых дорог для последующих действий в северо-западном направлении по очищению Прибалтики от фашистских захватчиков».