Россия в Первой Мировой. Великая забытая война

Перенос наших усилий на Ковельское направление явился спасением для неприятеля. Болотисто-лесистая южная окраина Полесья не представляла удобного района для развития активных действий русских войск; Стырь и Стоход образовывали удобные рубежи, на которых немцы могли собирать спешно подвозимые из Франции и Литвы резервы. Река Припять довольно надежно прикрывала германский фронт от развития русского прорыва.

Все германские усилия были направлены на то, чтобы возможно скорее организовать контратаку против нашей 8‑й армии. С 16 июня по 5 июля образованный здесь фронт ген. Линзингена из сосредоточенных здесь армейских групп Марвица, Фалькенгайна, Бернгарди пытался опрокинуть 8‑ю русскую армию концентрической атакой с юго-запада, северо-запада и севера. Но русские выдержали этот натиск в упорных боях и перешли в энергичные контратаки. Отчаянное положение фронта Войрша, атакованного к северу от Барановичей 4‑й русской армией (зап. фронт), вынудило Линзингена послать ему на помощь бригаду X корпуса. 3‑я русская армия прорвала германский фронт южнее Полесья, на нижней Стыре, и в боях 4–9 июня заставила германцев отойти с большими потерями за Стоход.

Германские силы, весьма значительные, должны были Линзингеном вводиться разновременно в бой и, несмотря на крайние усилия, не смогли добиться успеха; с 5 июня Линзинген думал только об обороне, что ему в дальнейшем и удалось благодаря все новому притоку сил.

Пока события развивались так на правом крыле Брусилова, приковывая к себе внимание и подкрепления обеих сторон, 9‑я русская армия систематически развивала свои успехи. Противостоявшая Лечицкому австрийская армия Пфланцер-Балтина имела свой правый фланг примкнутым к северо-западному выступу румынской территории. Первоначальные успехи Лечицкого были скромны – ему удалось захватить три линии окопов на некоторых участках неприятельского фронта, где в течение двух дней он отбивал австрийские контратаки; только на пятый день боя (10 июня) удался значительный прорыв по правому берегу Днестра. Австрийская армия оторвалась от румынской границы, и фланг австрийского фронта повис в воздухе. Для нашей 9‑й армии открывались блестящие перспективы – в упорном бою противник был разгромлен, и так как борьба под Луцком на долгое время притягивала все перебрасываемые неприятелем подкрепления, то перед 9‑й армией открывалось свободное поле действия. Впоследствии указывали, что если бы наша 9‑я армия сосредоточенно двинулась в северо-западном направлении между Днестром и Прутом, в обход с юга уцелевшей части австрийского фронта, то можно было бы добиться огромных результатов. Но центробежные силы брали верх на юго-западном фронте: вместо того, чтобы охватить в свои объятия – справа 8‑й, слева 9‑й армиями весь австрийский фронт, Брусилов двинул 8‑ю армию в расходящемся направлении на Ковель, а 9‑й армии позволил растечься по всему пространству между румынской границей, Карпатами и Днестром. Захват больших городов (Черновицы) и пространства, огромные трофеи, сотни тысяч пленных явились в результате такого использования успеха 9‑й армии, но крупная операция – на уничтожение всего австрийского фронта – не состоялась. Переправа через Прут XI и XII корпусов и взятие Черновиц 8 июня дали массу трофеев; в стратегическом отношении успехи были гораздо меньше, чем могли бы быть.

Взятие германского орудия

Вольноопределяющаяся Маргарита Коковцева среди раненых в лазарете

В связи с успехами фланговых армий юго-западного фронта шаг за шагом начали поддаваться, постепенно подравниваясь с ними, и центральные армии фронта. Между 10 и 24 июля происходит некоторый перерыв в развитии активных действий: германо-австрийцы решительно перешли к обороне, а русские сильно израсходовали свои силы и выжидали подхода подкреплений. За первые 35 дней энергичных победоносных боев потери юго-западного фронта достигали рекордной цифры полумиллиона солдат; в этот подсчет не вошли крупные потери в июле на западном (только 7 дней боя севернее Барановичей – 80 тыс.) и северном (3–9 июля под Ригой – 15 тыс.) фронтах. Принося такие жертвы, командование фронта все же стремилось достигать не решительных, а второстепенных задач. Утешением нам являлось то обстоятельство, что потери противника благодаря сотням тысяч пленных еще превышали наши. 15 июля было уже известно решение Румынии вступить в войну. Представлялось для нас чрезвычайно выгодным обождать с нашим наступлением, чтобы в августе одновременно с румынскими армиями произвести сокрушительный натиск на Австрию. Несомненно, мы могли добиться уже в 1916 году общего развала Австрии, который, вероятно, быстро отразился бы и на боеспособности Германии. Однако умение поставить вовремя точки после одержанного успеха требует высокого искусства. Ген. Алексеев решил вести наступление на русском фронте независимо от действий румын. 25 июля началось новое наступление юго-западного фронта, отмеченное несравненно меньшими успехами. 28 июля сражение шло по всему фронту юго-западного фронта: 1–5 августа вследствие несогласованности и неподготовленности наступления пришлось сделать перерыв. 8—10 августа была с огромными потерями отбита на Ковельском направлении атака 3‑й и 8‑й армий и гвардии; переправа через Стоход решительно не удалась. Теперь наступил новый перерыв; русская армия, истёкши кровью, решила обождать вступления в войну Румынии. 27 августа последняя начала официально мобилизацию, а 31 августа юго-западный фронт сделал новое, уже сильно шедшее на убыль, усилие: в центре и на правом крыле оно оказалось абсолютно бесплодным; с большими потерями несколько удалось продвинуться только наиболее южным армиям – 7‑й и 9‑й. К 3 сентября юго-западный фронт окончательно выдохся. Попытка возобновить наступление 30 сентября – 2 октября привела к нескольким разрозненным атакам и должна была быть ликвидирована вследствие дружного сопротивления дальнейшему развитию активных действий со стороны начальников и войск. А начиная с октября пришлось широко черпать из всех русских фронтов резервы на помощь Румынии.

25. Вступление в войну Румынии. Если бы летняя кампания 1915 года не сложилась столь тяжело для русской армии, вероятно, Румыния вступила бы в войну вскоре после Италии. В момент окончания кампании германо-австро-болгар против сербов в конце ноября 1915 года весьма легко могло случиться, что Германия предъявит Румынии ультимативное требование – присоединиться к центральным державам, под угрозой оккупации. Однако к этому моменту русские собрали в тылу Румынии значительные резервы (7‑я армия); нарушение Германией нейтралитета Румынии еще сильнее обострило бы мировое возбуждение, вызванное нарушением нейтралитета Бельгии; между Австро-Венгрией и германским командованием происходили крупные трения. Поэтому центральные державы решили использовать временное наличие на Балканах больших сил лишь для производства сильного дипломатического нажима на Румынию в целях возобновления экспорта румынского хлеба и нефти в центральные государства. Румыны пошли на уступки; но это давление сильно усилило позицию дружественного Антанте министерства Братиану, у которого явилось лишнее доказательство в пользу невозможности сохранить нейтралитет. Уже 22 января 1916 года Братиану на случай угрозы Германии спешил обеспечить себе русскую помощь и обратился к ген. Алексееву с вопросом – на какую помощь с русской стороны в таком случае он может рассчитывать, на что он получил ответ, что русские готовы продолжить свой фронт и на Северную Молдавию. Переброска германских и австрийских войск с Балканского полуострова во Францию и Тироль успокоила Братиану.

Непосредственный интерес к вовлечению в войну Румынии проявила Франция. В течение последней недели февраля обрушившиеся на Верден германские атаки грозили получить катастрофическое развитие, и мысль ген. Жоффра сразу сосредоточилась на том, чтобы вновь отвлечь внимание германского командования на восток. На вероятность прорыва германского фронта русскими армиями ген. Жоффр не мог твердо рассчитывать. Но, несомненно, в случае удлинения русского фронта на 600 километров румынской границы и выступления 250 тыс. румынской армии дела могли принять совершенно другой оборот. Начиная с 28 февраля на русскую Ставку сыплются предложения – взять на себя обеспечение Румынии с тыла, для чего выставить в Добрудже 200‑тысячную армию, на таких условиях Румыния, вовсе не желающая воевать с Болгарией, согласна начать вторжение в Трансильванию. Ген. Алексеев, считавший себя обязанным держать центр тяжести русских сил к северу от Полесья, решительно отказался от этой комбинации. В выступлении Румынии, которой придется помогать нашими военными запасами и подкреплять все время нашими войсками, он видел для ведения войны Россией скорее минус, чем плюс, и отказался купить помощь Румынии ценой выделения таких крупных сил на второстепенный театр Добруджи.

Успехи, достигнутые под Луцком и в Буковине, выставившие в большом блеске мощь русских войск, развал Австро-Венгрии и ослабление Германии значительно облегчали для Румынии принятие решения о вступлении в войну. В то же время вследствие того, что события помимо воли Алексеева перенесли центр тяжести русского наступления к югу от Полесья, выступление Румынии приобретало для нас значительно большую ценность, так как приводило к глубокому охвату атакованного нами австрийского фронта. Жоффр накануне начала наступления на Сомме также стремился теперь дать событиям самый решительный оборот и 28 нюня вновь обратился к Алексееву с просьбой договориться с Румынией. Румыны надеялись теперь, что грозное для центральных держав положение заставит Болгарию сохранить нейтралитет, и решили удовлетвориться со стороны Добруджи страховкой в размере 2 пех. и 1 казачьей русских дивизий. Эти силы плюс 150 тыс. румынских плохо организованных третьелинейных частей на Дунае должны были охранять тыл Румынии. Генерал Алексеев гораздо осторожнее подходил к вопросу о Болгарии; сначала он соглашался на проектированное Жоффром совместное наступление Салоникской армии Сарайля и румын в Болгарию, затем, когда румыны решительно отказались от активных действий против Болгарии, а усиление армий Сарайля подвигалось очень медленно, Алексеев хотел завязать с Болгарией сепаратные переговоры, но по настоянию Жоффра от 5 августа должен был и от них отказаться.

Переговоры с Румынией продолжались; Братиану, видимо, хотел оттянуть вступление в войну до уборки урожая, но по категорическому требованию Англии должен был согласиться выступить не позже 27 августа. 17 августа в Бухаресте была подписана военная конвенция. 27 августа последовало объявление войны и мобилизации, которая имела лишь дополнительный характер, так как румынская армия была в течение войны мобилизована исподволь. Ha следующий же день после объявления войны, застигнувшей врасплох центральные державы, румынская армия вторглась в Трансильванию (см. схему № 8).

Схема № 8. Румынский фронт в 1916 г.

Генерал Алексеев, тщательно отклонявший от себя всякую инициативу вовлечения в войну Румынии, видел в румынском выступлении не возможность решительного охвата всего австро-германского фронта, а удлинение на 600 верст фронта неприятельских позиций, что должно было существенно разгрузить русский фронт и позволить на нем придать действиям более решительный характер. В этой оценке он глубоко ошибся: порыв юго-западного фронта был уже истощен, нужно было начинать новую операцию, а не надрывать свои силы попыткой оживить уже конченное наступление; русский фронт не только не был обеспечен Румынией, но был ослаблен необходимостью растянуться до Дуная на протяжении лишних 400 километров; потребовалось выделение в общей сложности 10 армейских и трех кавалерийских корпусов на помощь Румынии. Если бы хоть третья часть этих сил была бы вовремя направлена в Румынию, выступление последней могло бы получить самое решительное значение; но русские войска приняли серьезное участие только в ликвидации катастрофы.

Германцам необходим был месяц, чтобы сосредоточить в Трансильвании армию для отпора румынскому вторжению. Но в Северной Болгарии уже через неделю у них была собрана из болгарских, турецких и небольших германских сил армия Макензена, которая и перешла в наступление. Демонстрация на Татар-Базарджик (Добрик) привлекла к нему внимание составленного из очень слабых частей 47‑го русского корпуса Зайончковского, а главные силы Макензена 6 сентября атаковали предмостные укрепления у Туртукая, 9 сентября у Силистрии, 18 сентября – вынудили боем отход корпуса Зайончковского. Румыны стояли тылом против болгар; лучшие части их наступали в Трансильванию, а на Дунае находились войска ополченского достоинства, плохо снабженные; в предмостных позициях на Дунае сдались целые дивизии. Эта неудача заставила румын оттянуть из состава армий, наступавших в Трансильванию, 4 дивизии на дунайский фронт. Алексеев, со своей стороны, счел возможным усилить Зайончковского только одной (115‑й) третьеочередной дивизией.

В промежуток между 26 сентября и 10 октября 9‑я германская армия Фалькенгайна, которого на посту начальника генерального штаба сменили Гинденбург – Людендорф, ликвидировала все успехи румын в Трансильвании; румыны на всем фронте были отброшены на карпатские перевалы. 9‑я русская армия продолжала медленное наступление на своем фронте; русское командование отнюдь не использовало открывавшиеся для него возможности обхода занятой австрийцами части Карпатского гребня через Молдавию.

За этими неудачами последовал погром в Добрудже Дунайской армии Зайончковского, образованной из русского 47‑го корпуса и слабых румынских дивизий. 19 октября, получив в подкрепление одну германскую дивизию, Макензен перешел в наступление; к 23 октября Макензен захватил линию Черноводы – Констанца и начал укрепляться севернее ее. Дунайская Русско-румынская армия собиралась в северной Добрудже.

Эти несчастные события, продолжающееся сосредоточение германских и австрийских сил, просьбы Жоффра, настояния румын, наконец, неудачная попытка последних переправиться через Дунай в тылу у Макензена, чтобы облегчить давление последнего в Добрудже, все это заставило, наконец, направить в Добруджу на поддержку находившихся там 3 пех. и 1 кав. дивизий еще 5 пех. и 1 кав. дивизии. Но прибытие этих подкреплений могло состояться только в конце ноября. Назначались они для Добруджи. В то же время, чтобы позволить румынам более надежно прикрыть наиболее опасное направление германского удара – Кронштадт – Браилов, 9‑й армии указано было протянуться влево и 2 корпусами взять на себя защиту Северной Молдавии; 10 октября даны были указания, только 3 ноября началось прибытие русских войск.

Соглашаясь на эти жертвы, ген. Алексеев предъявил в октябре союзникам и энергичное встречное требование значительно усилить армию Сарайля и перейти к активным действиям на Балканах. 20 октября французы согласились направить в Салоники еще полторы дивизии. Начальник итальянского генерального штаба генерал Кадорна сперва 9 ноября сдался на энергичные увещевания союзников, но через неделю решительно отказался увеличить расход на Балканах сил итальянской армии. В этих условиях ген. Сарайлю с армией в 140 тыс. штыков удалось благодаря энергии сербских частей нанести значительное поражение болгарам и 18 ноября занять Монастырь; однако затруднения, представляемые зимой македонским театром, скудость путей сообщения и недостаток сил не позволили союзникам развить этот успех.

Таким образом, уже в октябре все опасности, вытекавшие для Австро-Венгрии из вступления в войну Румынии, были ликвидированы успехами Фалькенгайна и Макензена. Однако постепенное затишье, устанавливавшееся на других фронтах, видимая неохота, с которой русские посылали подкрепления в Румынию, и явное истощение румынских войск выдвинули перед Людендорфом положительную задачу – нанесения Румынии решительного удара и захвата ее территории для использования ее богатых средств. В начале ноября благодаря энергичному напряжению были собраны достаточные для вторжения в Румынию силы.

Русский солдат утоляет жажду раненого австрийца

С потерей большей части Добруджи Валахия представляла длинный язык, вторгающийся между Венгрией и Болгарией, условно обеспеченный с севера Карпатами, с юга Дунаем. Ген. Алексеев особенно опасался, что германцы срежут этот язык у основания; наша Дунайская армия (ген. Сахарова) и отчасти левое крыло 9‑й армии могли противодействовать такой операции, которая грозила полным окружением всех румынских войск. Но Людендорф наметил операцию, которая не обещала столь блестящих результатов, но зато направлялась по линии наименьшего сопротивления. Удар был намечен против наиболее выдвинутой, западной оконечности Валахии, где румынам всего труднее было собрать для отпора надлежащие силы. 11 ноября началось вторжение через перевал Вулкан частей армии Фалькенгайна, скоро распространившееся на весь западный участок Карпат от Орсовы до Ротентурма. Румынам в течение недели (21–27 ноября) удалось задержать немцев на реке Ольте. Но навстречу Фалькенгайну начал развиваться удар Макензена. Последний, оставив 3‑ю болгарскую армию в Добрудже, собрал новую «Дунайскую» армию на Дунае у Систова, в 220 километрах к западу, и 23 ноября, переправившись на левый берег, начал наступление на Бухарест, 1–3 декабря русско-румынские войска произвели энергичную контратаку. Дунайской армии грозило полное поражение. Подошедшая турецкая дивизия позволила Макензену удержаться до момента подхода левого крыла Фалькенгайна. 1 декабря наступление германцев возобновилось, и в ночь на 6 декабря был занят Бухарест. Столица Румынии была обеспечена совершенно устарелыми и слабыми долговременными укреплениями; ввиду полного расстройства румынской армии она была оставлена без боя.

Подвоз войск на автомобилях на позиции

В середине ноября под давлением союзников, крайне недовольных ген. Алексеевым, последний отправился для поправления действительно расстроенного здоровья в Крым, передав временно исполнение своей должности ген. Гурко. В конце ноября последовали крайне настоятельные представления Пуанкаре об оказании непосредственной помощи Румынии. С 28 ноября, когда неминуемость катастрофы на румынском фронте уже выяснилась, началась лихорадочная отправка подкреплений и, в первую очередь, конницы, так как румынские железные дороги работали отвратительно, и движение походным порядком давало скорейшие результаты.

30 ноября было решено сосредоточить на румынском фронте новую 4‑ю армию ген. Рагозы, из 3 арм. и 1 кав. корпусов. 7 декабря, после потери Бухареста, был сформирован новый южный фронт, которым управлял под номинальным главенством румынского короля ген. Сахаров. Русские подкрепления начали собираться только во второй половине декабря. Между тем к 16 декабря румынская армия уменьшилась до 70 тыс. человек; из 23 румынских дивизий, совершенно потерявших боеспособность, оказалось возможным оставить на фронте только 6, остальные были отправлены в тыл для переформирования.

Русские войска, находившиеся в периоде сбора, отстаивали румынскую территорию шаг за шагом. 18 декабря отряд Деникина был выбит из Бузео; чтобы продвинуться вперед на 80 километров и овладеть Фокшанами (8 января), германцам пришлось затратить 25 дней и привлечь на помощь и 3‑ю болгарскую армию из Добруджи. Русская «Дунайская» (переименованная в 6‑ю) армия еще раньше была оттянута из Добруджи для защиты р. Серета. В начале января русские армии твердо стояли на Серете; германское наступление остановилось, Молдавия была спасена, Валахия с ее нефтяными промыслами, капитально разрушенными англичанами, была оккупирована германцами.

26. Действия в Турции. В 1915 году, когда требовалось крайнее напряжение сил для преодоления сил на главнейших театрах, англичане попытались взять Месопотамию и Иран, стремясь захватить в свои руки моссульскую нефть. Английский генерал Таунсхенд, наступавший вверх по Тигру, водный путь которого являлся единственной артерией его снабжения, 23 ноября 1915 года подошел к Багдаду, но здесь потерпел чувствительную неудачу и отошел к своим ближайшим складам на Тигре у Кут-Эль-Амары, где был обложен турками под руководством известного германского генерала (автора труда «Вооруженный народ»), старика фон дер Гольца.

Государь Император среди офицеров-пластунов

Для отвлечения сил турок от англичан наша кавказская армия перешла в наступление. В декабре 1915 года турки были вытеснены из пограничных уездов Кавказа, 16 февраля 1916 года была взята штурмом устаревшая турецкая крепость Эрзерум, в начале марта – Муш и Битлис, в апреле – Трапезунд и Эрзинджан. Генерал Баратов с казачьими отрядами в январе очистил значительную часть территории Персии от турецких войск и приблизился на 180 километров к Моссулу и Багдаду.

Однако английская вспомогательная армия ген. Эмлера сумела подойти на 10 километров к осажденным в Кут-Эль-Амаре, но не сумела здесь преодолеть сопротивление турок. Отбивший наступление английской выручки фон дер Гольц умер от сыпного тифа за несколько дней до 26 апреля, когда 10 тыс. англичан в Кут-Эль-Амаре сдались туркам. Этот крупный успех над англичанами позволил туркам перетерпеть удар, нанесенный русскими в Армении.

27. Общая оценка 1916 года. 1916 год представляет последнюю блестящую вспышку энергии и мощи старой петровской русской армии, час исторической смерти которой близился. По замыслу верховного германского командования, центр тяжести действий в 1916 году должен был лежать на западе; однако прорыв юго-западного фронта в начале июня нарушил все расчеты Фалькенгайна и Конрада, заставил их вновь перебросить резервы на восток, разохотил Румынию вступить в войну, заставил германцев вновь на 20 месяцев отказаться от активных действий на западе. Верден в окончательном результате был спасен русскими усилиями, заставившими германцев перейти под Верденом к обороне; русские усилия позволили англо-французам в очень выгодных условиях начать наступление на Сомме против лишенного резервов германского фронта, страдавшего от недостаточного количества тяжелой артиллерии и снарядов. Такое тягучее наступление в форме борьбы на измор при громадном превосходстве технических средств англо-французов представляло для них много выгод. Нельзя сказать того же о нашем юго-западном фронте. Важнейшая ошибка нашего командования заключалась в том, что оно не сумело обратить его сразу в общее поражение четырех австрийских армий, а затем не сумело в июле прорвать его. Наше командование, смущенное началом сражения на Сомме, загоняло войска в атаку на позиции против сильнейшей артиллерии до того момента, пока войска, подбодренные весенними успехами, продолжали слушаться приказаний.

В начале апреля 1916 года 70 % русских сил находилось к северу от Полесья, 30 % – к югу. В конце декабря мы имели севернее Полесья только 57 % общего числа штыков, а несмотря на громадную убыль юго-западного фронта и в Румынии, число штыков к югу от Полесья равнялось 43 %. Этот громадный сдвиг русских сил к югу, к сожалению, был выполнен не планомерно, а под влиянием событий. Массы русских войск частью бездействовали, частью запаздывали. Стратегическая проблема была решена неудовлетворительно.

Геройский подвиг английского капитана Волей, отразившего со своей ротой все ожесточенные атаки германцев

Выступление Румынии позволило Германии добиться в самом конце кампании, при общем истощении и жажде отдыха, крупного успеха. Энергию Людендорфа, предпринявшего зимний поход в Валахию, можно сравнивать с энергией Фридриха Великого, который в 1757 г. обрушился на австрийцев, устроившихся на зимовку в Силезии, и в декабре разбил их под Лейтоном. Средства Румынии нужны были Людендорфу для дальнейшего ведения войны, как Фридриху Великому нужны были средства Силезии для продолжения Семилетней войны.

Героический бой. Горсть французов овладела немецким окопом

Со стороны союзников вступление в войну Румынии было обставлено самым безобразным образом. Генерал Алексеев понимал, что Румыния не облегчит русский фронт, а явится для него огромной обузой, увеличит долю общих усилий коалиции, выпадающую на русскую армию. Поэтому совершенно законной является его позиция в первой половине 1916 года, когда он противился вовлечению Румынии в войну. Но нельзя оправдать его действий во второй половине, когда он поддался соблазну взять на себя эту обузу, и вместо того, чтобы обставить вступление Румынии в войну самым выигрышным для общего успеха союзников образом, начал наводить строжайшую экономию в расходе войск на этот «второстепенный», по его мнению, театр войны. Румынский театр войны мог быть или решающим для союзников, или катастрофическим.

Знамя русских войск на французском фронте

В оправдание ген. Алексееву может только служить стратегия крайнего эгоизма, которую проводили остальные государства Антанты, требовавшие от России больших жертв на Балканском полуострове, а сами считавшие его слишком маловажным, чтобы расходовать на него силы своих армий. В нездоровой атмосфере интриг французской военной миссии в Румынии и взглядов союзников на русскую армию, как на подчиненное им орудие, долженствующее истечь кровью, подготавливая их окончательный успех при общем несогласованном направлении держав в вопросах балканской политики, едва ли представлялось возможным правильное решение стратегической проблемы, поставленной вступлением в войну Румынии. Единственный раз за всю войну русское управление попыталось провести в общем направлении войны точку зрения, которая представляла бы не интересы коалиции, а интересы России. Но политика эгоизма удалась нам еще в меньшей степени, чем политика самопожертвования. Как раз в данном случае экономия русских сил на чуждый нам румынский фронт была неуместна и тяжело отозвалась на дальнейшем ходе войны и, прежде всего, на русской армии и русском государстве.

Царская Россия сумела преодолеть тяжелые испытания, выпавшие на нее в 1915 году. Первоначальный июньский успех 1916 года, возбудивший такие надежды, ликование плохо разбиравшегося в стратегии и политике общества, вызванное вступлением в войну Румынии, и последовавшее горькое разочарование, вследствие кажущейся бесплодности громадных потерь, наступивших экономических лишений и румынской катастрофы, нанесли старой русской государственности последний удар.

Что касается центральных держав, то, по видимости, они справились с большими усилиями, которые были произведены Антантой, чтобы сломить в 1916 г. их сопротивление. Но германские победы 1916 года отличаются от побед 1914 и 1915 годов тем, что это были успехи, одержанные из последних сил, пирровы победы, после которых не хватает ни средств, ни энергии воспользоваться их плодами. Людендорф не обманывался: Германия встречала 1917 год более слабой и истощенной, чем когда-либо, и наступающий 1917 год открывал перед немцами самые мрачные перспективы.