Кабаре-Гиньоль. Русские сезоны

LXIII

 
Полностью захваченный открытием
Беспредметности
Казимир Малевич
Подсевшего к нему работягу
Игнорировал,
В излияния простоватой до отвращения души
Не вникал,
Прислушался и зацепило.
Разговор затянулся за полночь.
О бабах они говорили.
 

LXIV

Выброшенный из большой политики

Александр Данилович Меньшиков

Заросшим опечаленным бирюком

Плелся по забытому богом селу

И к счастью ли для себя

Привлек взор бойкой,

Легко относящейся к здоровому сношению

Варвары Чистковой.

С тобой я, Данилыч, не прочь, сказала она игриво,

Но не задаром. Полтину на утехи отыщешь?

Полтину?! – взревел некогда

Ворочавший миллионами фаворит. —

Да я три полтины тебе

Заплачу. Хотя три для меня дороговато. Две!

LXV

 
Прыщавый черносотенец Бичкин шел
В церковь, расположенную
На излучине Невы.
Осанистый отец Вениамин,
Закрывший двери для остальных прихожан,
Его уже ожидал.
На вечерне будут только они.
От проведенной в интимнейшем кругу
Ночи
Перекинут мостик к времени
Солнца.
 

LXVI

 
Глядя на вагоны
Немецкого трофейного добра,
Загруженного рядовым составом
Для маршала Жукова,
Полулежащий в кузове грузовика
Старшина Кухлевич
Провел мысленное сравнение
Бывших и нынешних.
Царская власть людей, разумеется,
Уродовала, но Суворов
Из крепости Измаил
С ковром на плече не выходил.
 

LXVII

 
Зимний лагерь в устье Анадыря
Потерпевшие неудачу
Степан Дежнев и его спутники
Разбили от безысходности.
Нужно выживать,
Бороться за существование,
Редчайший кусок чего-то мясного
Отправлялся в нутро
Без вопросов.
Кого едим?
Не цинготного ли Валабонина?
Да кто в таких условиях спросит.
 

LXVIII

 
Нуждающийся в медицинской опеке
Михаил Врубель,
Работая над портретом
Своего психиатра Усольцева,
Фокусировался на окне.
Окно. В окне лицо.
Доброе, не физиономия Усольцева,
Что на стуле сидит
И нетерпеливо пальцами по колену постукивает.
Внеземное лицо.
Инеем непроглядно покрывшееся!
Вижу сияние. Наполненный снежинками ров.
О портрете меня вы спросили?
Еще ни хрена не готов!
 

LXIX

 
Ученый-геолог
Горшин
Бесился из-за отказа академического
Начальства послать его за камнями,
Представляющими для Горшина
Гигантский интерес.
Недавно была Цусима,
Россия проиграла,
И проекты приостановлены.
Вы мне зубы не заговаривайте! —
Ревел на заседании Горшин. – Все разворовали!
Воровство в военном министерстве погубило
Наш флот, а вы, сволочи, меня
Уничтожаете!
 

LXX

Застреливший французского драгуна

И получивший осколочное ранение головы

Почетный гражданин города Архангельска

Михаил Тюгирев

Высматривал с пристани корабль

Возвращающегося поработить нашу отчизну

Наполеона

Бонапарта.

Мозги повреждены,

Несчастным идиотом защита родины его сделала,

Тюгирева жалеют, а незачем. Он хитрец.

Пенсион по сдвигу

Урвать рассчитывает.

LXXI

 
Испробовав все нормальные средства
По соблазнению рьяно верующей Чипонской
Писатель-модернист
Клищук
Попросил эту шестипудовую женщину
Отдаться ему
Ради Христа.
Далее произошло невообразимое.
Фактически чудо.
Она ему отдалась.
 

LXXII

 
Забывшийся в постели Сарынский-Гусин
Очнулся и в полумраке
Увидел над собой разыскиваемого,
Схематично обозначенного в газете
Душителя Лакамольского.
Правая сторона
Тела у Сарынского-Гусина парализована,
Для удара
Руку он задействовал
Левую, по жалобному вскрикиванию
Узнал принятого им за душителя
Доктора Сучкова,
Милейший врач опять из-за пациентов
Пострадал.
До Сарынского-Гусина пребывающая в нервной
Горячке после попытки уличного изнасилования
Курсистка Динькина
Ботиночком в пах
Сучкова достала.
 

LXXIII

 
Позванивающий кандалами
Емельян Пугачев
Стремился выдать на них мотив
Знакомой каждому на Руси плясовой.
Стража,
Доставляющая Пугачева на казнь
Считала, что у него ничего не выходит.
Не похоже, сказал Огланьков.
Совсем не похоже, кивнул Япкин.
А я говорю, похоже!
Стражники не спорили.
Грозный у Емельяна Ивановича рык,
Продрал он им напоследок.
 

LXXIV

 
Сидящий под кленовым деревом
В позе орла
Отшельник Аким
Мучился запором,
Анализировал обстоятельства,
Кусочек свежего хлебушка
У озаботившейся моей худобой женщины
Вчера я принял. Угу.
Нельзя мне ничего вкусненького.
Уяснил я, Иисусе,
Спасибо Тебе за урок.
 

LXXV

 
Георгиевский кавалер Суничинов,
Заплатив проститутке Глашке,
Низринулся в полнейшее
Безденежье – расстегай купить не на что.
До подвигов во имя царя и отечества
Он за любовь не платил,
Женщины к нему и так липли,
К инвалиду их, разборчивых, уже не тянет,
Почернело отношение, поизгадилось.
Сколько за расстегай ты,
Бабушка, хочешь?
Кавалеру не скинешь? Георгиевский я кавалер,
Не твой же, дура дремучая!
 

LXXVI

 
Выскочивший из парикмахерской
Пушкин
С негодованием вспоминал,
Как занимавшийся его прической
Француз
Шепнул наклонившемуся коллеге
Про «фасон баран».
На дуэль бы
Мерзавца.
Всех лягушатников на дуэль!
 

LXXVII

 
К нижегородскому изготовителю
Высококлассных чемоданов
Гермогену Антипскому
Вошел мерзкий городовой. Я знаю,
Сказал он Гермогену,
Что для революционного элемента
Ты делаешь чемоданы с двойным дном.
Сделай и мне. Россия погибает,
Женева хорошеет,
Отбывая за границу, я прихватываю с собой
Ценности, нажитые довольно незаконно
И для показа на таможенном пункте
Не предназначенные.
Чемодан мне нужен в субботу. Не сделаешь —
Я тебя арестую.
Антипский кивнул на подсобку.
Городовой не уразумел.
Скрывавшийся в ней подпольщик
Выскочил и выстрелил городовому в горло.
Сообразив, как избавиться от трупа,
Антипский побежал за чемоданом.
За самым-самым большим.
 

LXXVIII

 
Под обрушившимся стеной ливнем
Расплывшийся в улыбке
Федор Михайлович Достоевский
Распевал фривольную песенку
О купчихе, бане и юркнувшем в купчиху
Таракане.
Нездоровая психика доставила писателю
Бесчисленное количество тяжелых минут,
Но в ней была и оборотная сторона.
Бодрящая,
Озаряющая неожиданным
Светом.
 

LXXIX

 
Весьма рачительно использовавший
Свои угодья
Адмиральский сын
Колбаков
Внимательно вчитывался в постановление
О принудительном отчуждении помещичьих
Земель.
И кому же отдадут мою землю?
Степке и Никитке, с октября месяца
Не просыхающим?
У Никитки, кстати, интересная жена.
Забудь, несчастный!
Отгулял, вероятно, ты, отлюбил.
 

LXXX

Преследовавшая в жизни

Сугубо нравственные цели

Катенька Ронковская

Поступила на фельдшерские курсы,

Узнала вкус спирта и близко

Познакомилась с охочими до ее тела

Мужчинами.

С Григорием, Варфоломеем, Василием Дмитриевичем. Варфоломей ей сильней всех

Приглянулся.

Глаза у него очень добрые.

Мыться не любит,

Но что теряет от распространяемого им аромата,

Свойства, прямо скажем, дурного,

Глазами легко отыгрывает.

LXXXI

 
Приехавший в Мюнхен дипломатический
Сотрудник Бувеев
Заглянул к проживающему в великолепных условиях
Чудесному поэту Тютчеву.
Поэт угостил гостя терпким вином,
Выдал целую лекцию
О единственно верной для России
Концепции славянофильства,
Гость захотел повторить.
Тютчев насупился.
Дальше одного бокала его гостеприимство
Не простиралось.
 

LXXXII

 
Духовник любвеобильного императора
Отец Питирим,
Выслушав его сдержанный отчет
О похождениях последней недели,
Самостоятельно додумывал детали —
Обхватывание сзади,
Постанывание под тиканье, обнажение при свечах.
Свечей и у меня в храме навалом. Итак!
Процент покупающих прихожан,
Объемы заказа, подсчет выручки,
Исключу свечи я из фантазий.
Сбивают они, право слово.
 

LXXXIII

 
Отмечавший
Удачно подделанные вступительные документы
Михайло Ломоносов
Бражничал
Со встреченными им на рынке
Худыми
Касимовскими татарами.
Веры они мусульманской, думал Михайла. Но пьют.
Пьют отменно.
Не перепьют!
 

LXXXIV

 
Коллежский советник Станьков,
Сбежавший к себе в поместье, что
В пятнадцати верстах от Торжка,
Слышал доносящийся из города
Колокольный звон.
Изо дня в день долбят и долбят,
Возмущался он на качелях.
А в лесу волки
Воют.
Записать бы мне для потомков
Мои впечатления от России,
Вступившей в двадцатый век.
Сафьяновая тетрадка имеется.
Запишу.
 

LXXXV

 
Побывавший в сибирской ссылке
Инженер Тукирев
Устраивался в Самаре
С привезенной им из холодных краев
Татьяной Чумбуевой, дамой
Политически нейтральной.
Как и сам инженер – по ошибке его осудили.
Встреча с Татьяной, он надеется, не ошибка.
Хотя от женщины всего можно ждать.
И от инженера Тукирева можно.
Перенесенные лишения – не шутка,
Ясность рассудка капитально они в нем
Поубавили.
 

LXXXVI

 
Работая над боевыми эпизодами
Грандиозной великодержавной поэмы
Маленький,
Необыкновенно чернявый для Руси
Человек размахивал взятой у гусара саблей,
Рубил
Фиолетовый репей,
Восхищал
Засмотревшихся на него юных барышень,
Это Пушкин? – спросила Ниночка у Еленочки.
Он самый. Очаровательный, не находишь?
Шарман!
 

LXXXVII

 
К чинно восседавшему на скачках
Банкиру Соломону Лябницу
Подлетел и подсел
Взъерошенный,
Бесконечно проигрывающий на бегах
Господин, который непререкаемым тоном
Потребовал у Лябница ссуду
В пятьсот рублей.
Зная, что с деньгами он прощается,
Ассигнации банкир ему выдал.
Не пошлешь же его.
Обер-прокурора Святого Синода.
 

LXXXVIII

 
Затейливая,
По праву входящая в московский
Художественный мир
Мороженщица Дитьялова
Привязывала к волосатым
Ногам
Владимира Немировича-Данченко
Лошадиные бубенцы.
Ночь намечалась ого-го-го.
И-го-го!
 

LXXXIX

 
Гудящему,
Богато украшенному двуглавыми орлами
И прочей имперской символикой
Поезду
На полустанке Каблуяновка помахали,
Желая многие лета,
Покричали вслед,
Каблуяновка среди его остановок
Не значилась.
Бедность, неопрятность, патриотический
Булочник Стяпин сторонника либеральных
Перемен Дягунова убил.
Дело стоящее, но не останавливаться,
Разумеется, не повод.
Достаточно вдохновляющего гудка.
 

XC

 
Вознесшийся до царских покоев
Официант Кружков
Считал себя
Конченым человеком.
На вдовствующую императрицу он накричал!
Она хлопнула его по заднице,
Кружков разозлился
И спустя минуту
Прозрел.
Идиот я, идиот,
Бабулька со мной ведь заигрывала,
Еще выше подняться
Я мог.
 

XCI

 
Графский лесничий Куприян
Засек в тополиной роще
Пушкина.
Михаилом Петровичем, графом моим любимым,
Погостить у нас он, по-моему, не приглашен.
Без дозволения шляется?
Если бы просто гулял, но он непременно
Какую-нибудь девку испортит.
Распоясался, хлыщ, нелегкая его
Забери!
 

XCII

 
Надорванный портфель Докучаева
Вместил подготовленную к печати
Монографию «Русский чернозем»
И купленный в лавке
Кусок сала.
Опубликованный труд
Принесет Докучаеву имя в стране
И даже в Европе,
А сало
Пришедший потолковать о жилье вскладчину
Медиум Качаров
Сожрет.
Еще тридцать лет на этом поприще
Альберт Всеволодович Качаров проработает.
Имя себе не создаст.
Голодающим спиритом квартирным хозяйкам
Запомнится.
 

XCIII

 
Приласкавший мальчика-сиротку
Федор Михайлович Достоевский
От общечеловеческой нежности
Перешел к действиям,
Вызвавшим у Пашеньки
Подозрение,
Неприятие,
За палец он
Жутковато закатившего глаза Достоевского
Укусил.
Ты бес! – вскричал
Вырванный из блаженства Федор Михайлович.
Они мне всюду мерещатся, но ты,
Я богом клянусь,
Наяву!
 

XCIV

 
В запертой на ночь
Солдатской казарме
Поступивший на воинскую службу
Гаврила Державин
По-юношески увлеченно
Рифмовал,
Неподходящее по смыслу
Отбрасывал,
Перенести на бумагу
Упаси бог.
За зажженную в неурочный час
Лучину следящий за порядком унтер
Запросто по физиономии настучит.
 

XCV

Оперевшись на подоконник,

Секретарь губкома

Чибилев

Тупо смотрел на лежавшую у его ног

Неразорвавшуюся гранату.

Взгляд мысли не выражал, но мысли у Чибилева

Были. Контра в окно швырнула?

Дружки, на мое место метящие?

Лидка Сидоркина, вероятно.

Невезучая она баба – и женить меня на себе

У нее не вышло,

И убить меня не смогла.

XCVI

Матрена Петровна Дялькина

Встречалась

С Фролом Ивановичем Дуйским.

Оба они кладбищенские работники,

У обоих желание не между могилами сношаться,

А в церкви, как положено, быть обвенчанными,

Муж Матрены Петровны

Погиб в Тарноруде.

Фрол Иванович призыва на поля

Первой Мировой избежал.

И почему же ты, Фрол Иванович, не участвовал?

По состоянию психики? А я еще недоумевала,

Из-за чего добрачной близости ты не хотел.

Извини, Фрол Иванович.

Чем с тобой, верность моему покойному

Прапорщику я хранить буду.

XCVII

Хлюпая и чертыхаясь,

Подобравший полы кафтана

Вице-президент вотчинной коллегии

Тимпаков

Шел по болоту.

Царь Петр Алексеевич приказал

Все болото пройти – извлечь

Пользу в виду не имел, поглядеть,

Затянет ли меня трясина, для него забава,

По-европейски практично

Мыслит он с паузами.

Бывает, самодержца-самодура

Соизволяет включать.

XCVIII

 
Безнадежный оболтус Капитон,
Отчего-то воспринимаемый
Преуспевшим в рыбных рядах батюшкой
Дюже способным отроком,
В завихрении мозгов
Над «Арифметикой» Магницкого сидел,
Страдал,
Воскликнувший в прихожей отец
Позвал Капитона поздороваться с гостем.
Леонтий Филиппович Магницкий пришел!
Автор учебника?
Загрызть бы его.
К пузу волчарой кинуться
И зубами порвать.
 

XCIX

Плетущийся с палочкой

Мимо своей старой пожарной части

Некогда бравый брандмейстер

Хлопин

Решил зайти, оживить воспоминания,

Новомодных приспособлений, гляди, натащили,

Машины стоят. Мы-то, считай, на телегах гоняли. Запряженных лошадей хлещешь,

Орешь,

Звенишь,

Тушили не особо удачно, но сколько удали,

Красоты.

А у них машины стоят.

Выхолощенное место!

Не чувствую, как дома, себя я здесь.

C

 
Путиловский рабочий Горопеин,
Завязав в узелок все свои сбережения,
Нес взятку
Преступному,
Шантажирующему его семью прокурору.
Фонари горят тускло,
Лихие люди по улице бродят,
Заплатить бы им, и они бы прокурора
Прикончили.
А зачем перекладывать?
Руки у меня здоровенные,
Настроение боевое,
Схвачу гадину.
Задушу.
 

CI

 
В охваченной разрухой,
Корчащейся от голода Москве
Ответственный за аресты
И расстрелы недовольных
Феликс Эдмундович Дзержинский
Водил холодными глазами по приглашению
Поучаствовать в деятельности общества
«Слонам от людей».
Преамбула говорила, что в Индии
Неурожай, пища для слонов, включая траву,
Съедена человеческими
Особями, собранные нами средства
Дадут слонам выжить.
Очаровательная шутка, резюмировал
Главный чекист. А чья?
Владимир Ильич дурачится?
 

CII

 
Неопытный, но благодаря связям
Заполучивший
Существенный пост в коллегии иностранных дел
Раподанов,
Устраивая официальный обед
В честь гордого сановника
Заштатного германского
Княжества Рудольфа Люблихта,
Вел себя абсолютно неприемлемо.
Допускаемые им презрительные
Колкости
Довели Люблихта до белого каления,
И он пощечину Раподанову залепил.
Тому пришлось вызвать немца на дуэль,
Настраиваться на нее,
Горевать,
Как дьявол, утверждают, немец стреляет.
Пистолет разрядит,
Я рухну,
Детишек не заведу.
Тактичным дипломатом не стану.
 

CIII

 
Измочаленный четырьмя приступами
Филолог Букряев
Знал – пятый его добьет.
И что делать?
Валяться наедине с собой страшно.
Попробовать почитать?
А какую книжку мне перед смертью
Выбрать?
«Федон» Платона?
«Мысли» Паскаля?
«Блудливый водовоз» Ивана Трахова?
Глотну напоследок жизни.
Водовоза, если челюсти разомкнуться,
Попрошу принести.
 

CIV

 
Совершивший два
Кругосветных путешествия
Василий Михайлович Головнин
На привычную просьбу гостей
Рассказать
О его пребывании в японском плену
Впервые ответил отказом.
Мои «Записки» читайте.
Покупайте и читайте.
Написано – не оторвешься, но не раскупаются,
Пыльным грузом в лавках лежат,
Немыслимо это!
Блинда-фал на ахтерштевене!
 

CV

 
Отмечая ресторанным застольем
Полученную
В шестой раз
Государственную премию
Константин Симонов размышлял,
Растут ли с их количеством шансы,
Что его не расстреляют.
Великолепный коньяк.
Чудесная осетрина.
А шансы? Что шансы,
Шансы, нет,
Не растут.
 

CVI

 
Гример Александрийского
Императорского
Театра
Димитрий Гранюшкин
Устраивался уборщиком в цирк.
Замучили его требующие чудес
Лицедеи,
Тошно их вспоминать —
Опухшего трагика Солманова,
Стремящуюся удержать роли молоденьких девушек
Пятидесятитрехлетнюю каракатицу Бластеянову,
Из-под дрессированной свиньи я предпочту
Убирать.
Свинья хорошая. Не требует, замахиваясь,
В грациозную лань ее превратить.
 

CVII

 
Выскочивший из бани
Пушкин,
Выкрикнув только что посетившие его строки
Про мороз,
Упал в снег.
Посмотревший на него
Дворовый человек Никита
Перекрестился.
Как же жутковато на белизне
Наш Александр Сергеевич
Чернеет.
И дымится.
Будто бифушутекс,
Им на ужин властно заказанный.
 

CVIII

 
Длинноносый сапожник
Шухейчик
Вглядывался в присланное из епархии
Распоряжение
Приехать на Андреевскую
В новопостроенный храм.
Привезти краски.
Написать иконостас.
А кисти? А задаток?
Я бы с ними поторговался, но не ко мне они
Обращаются, неверный я адресат.
Перепутал кто-то из духовных.
С перепоя, резонно предположить.
 

CIX

 
Обругивающий
Демократические преобразования
Счетовод Дудников
Любовно разглядывал
Висящее у него над конторкой
Генеалогическое древо
Дома Романовых.
Последним в нем Николай Второй,
Наш нынешний славный самодержец,
Под ним имеется пустота. Впишу-ка я в нее
Его сыночка Алексея.
Не могу взять в толк!
Что-то меня останавливает.
Наверное, красивую вещь марать не хочу.
Определенно. Наверное.
 

CX

 
Федор Михайлович Достоевский,
Избежав казни через
Повешенье,
В силу сложных причин
Поддушивать себя полюбил —
Обеими сжимающимися руками давить на шею.
Я не дышу.
Возбуждаюсь.
Шустрого задастого Трофимчика в фантазиях, да,
Настигаю!
 

CXI

 
Пользующаяся в Туле
Репутацией порядочной серой девушки
Настя Гришунина
Сидела над плетением кружева.
Папенька, брат Семен и слуга Васька
Бурно радовались победе Ушакова у Тендры,
А Настя ничему не радовалась,
Ни о чем не думала,
Думала бы о женихе, но нет у нее никого.
Нет жизни. Турок где-то там потопили?
Корова через улицу замычала?
Не откликается душа. Не взыщите.
 

CXII

 
Подмигивающий прохожим
«Флюс» Зуев,
Прохаживаясь по Невскому,
Торговал брошюрками
Развратного содержания.
Безмятежность оборвалась на шпике
Качанове, схватившим Зуева за руку
И цепким взором окинувшим
Предлагаемый им товар.
Забираю, промолвил шпик. Не тебя, а твою
Непотребность. Сразу скажу, что забираю
Себе. С марксисткой литературой придешь —
Обещаю, государству достанешься.
Порази меня гром, о царе и Распутине
Содомскую басню я вижу!
Бог с тобой, не потащу я тебя в участок.
Гуляй. Моей тяге к занимательным текстам
Кланяйся.
 

CXIII

 
Избивающая вора толпа
Расступилась.
Известный всем и каждому,
Замешанный в махинациях
Имперского масштаба
Губернский чиновник Толовиков
Прошел к измордованному другу детства
И с грустью сказал:
Дурень ты, Федор.
Я же приглашал тебя во власть.
Говорил об объемах.
А ты удивительным образом
Выбрал крохи таскать, с тяжелыми
Кулаками встречаться,
Что выбрал, то выбрал.
За его выбор отвешивайте ему,
Мужички,
На меня не оглядывайтесь.
 

CXIV

 
Специализирующийся на психических
Заболеваниях
Доктор Мельский
Сменил себя борный компресс.
Ухо гноилось. Приближалось время осмотра
Буйного религиозного психа Татринова,
Называющего доктора Мельского
Курской мученицей Фелафьей.
Да, я мученик. И почти баба.
Склоняюсь перед главврачом, сжимаюсь перед
Жандармом,
Барбос у Сухаревской Башни на меня залаял,
Перепугал,
Волк бы меня еще больше.
А медведь?
Увлекаюсь я, кажется.
Осматривать психа пойду.
 

CXV

 
Из кармана вязаной безрукавки
Поминавшего сотрудника Тайного Отделения
И заснувшего на кладбище
Фокусника Лябугина
Вылетела синичка.
Он ее туда не клал.
В кармане испачкавшая опущенные пальцы
Субстанция,
Явный помет,
Доказательство. Не привиделось.
 

CXVI

 
Гофмейстер Пажеского Корпуса
Алексей Константинович Сулубьянов
Подношений не принимал.
Его считали контуженным,
А он был всего лишь порядочным.
Контузия тоже была.
В сражении на реке Кагул
Рвануло
Ядро,
Подогнулись
Ноги,
Жарко рубка велась.
Неслись всадники, пехотинцы бежали,
Конницу помнит.
Проскакал кто-то над головой.
 

CXVII

 
Деклассированный нищеброд Паськин,
Вознамерившийся поговорить с Николаем Вторым
О ценах на водку,
Дошел до Царского Села,
Представился охранявшим государя
Солдатам,
Я – Паськин,
Я – православный,
Я – патриот.
Пропустите?
В морду дадите?
Уяснив, удаляюсь. В революцию ухожу.
 

CXVIII

 
Пробующая себя в меценатстве
Гликерия Бескряева
Обратила внимание на взбудоражившего
Публику конструктора воздушных шаров
Газовикова.
Она с ним увиделась,
Кисло посмотрела на его несимметричное
Лицо,
Выходит, деньги страшно померевшего
Мужа на страшного конструктора мне пускать?
Невозможно. Женщина во мне, человеке,
Вето на это накладывает.
 

CXIX

 
Наслушавшись о дарующей возможности
Ветрености Лизочки Таушевой, взять ее
Штурмом
Пушкин решил.
Совершил выпад,
Заключил Лизу в объятия,
Незадача.
Вырывания.
Кулачок по дуге.
Повезло, что кожа смуглая,
Фингал не так заметен.
 

CXX

 
Гниющий в застенке
Петра Великого
Штукатур Вахрумцев
На строительстве Петербурга
Предложил создаваемый город
Андрейбургом назвать.
Кто нам апостол Петр?
А апостол Андрей наш креститель,
Почему бы его имя не дать?
Сглупил Вахрумцев с именами.
Не разобрался.
По государеву делу штукатура замели.
 

CXXI

 
На лекции эмоционального западника
Грановского
Пухлощекая слушательница Сябкова
Завелась не идейно, а плотски.
Как богобоязненная девушка,
Незамедлительно осеклась —
Его очаровывающий голос,
Призывы просвещение распространять,
Все от лукавого.
Держаться за исконную Русь
Нам, православным, следует.
 

CXXII

Изгнанный из духовной семинарии

Виссарион Пучков всяческих бездельников

Для обсуждения и осмысления

Библейских текстов у себя собирал.

Посидели, мозгами в меру сил поворочали —

Всем чай.

Не вытерпели, к выходу бочком двинулись —

Проклятия на весь этаж.

Несдержанность не раз Пучкову вредила —

Гарцевавший в седле гусар Вихлубский

Задел Пучкова

Сапогом по голове, за что был грязно обруган.

Отрубленная у Пучкова половина

Правого уха той вспышки

Гнева последствие.