Это не конец света

Глава 4

Как высказался конвойный транспортника, этапирующего нас на Рой, нянчиться с нами месяц никто не нанимался. Поэтому, доставив на небольшой корабль, нас развели по камерам и усыпили. Я ужасно боялась, что не проснусь. Такую процедуру еще ни разу проходила, потому что до сих пор на космических лайнерах летала только в качестве пассажира, который во время длительного пути отдыхал и развлекался.

Из анабиоза, в котором я пребывала весь перелет, выходила целый час, а потом присоединилась к компании себе подобных, пониже натянув капюшон свободной куртки. Ну, чтобы никто из сидящих рядом одиннадцати мужчин и одной женщины не догадался, кто я, не обратил внимания.

Как выяснилось позже, перестаралась. Мужчины заторможенно и сонно потирали заросшие за месяц бородами лица, мрачно зыркали друг на друга, но на мне практически не задерживались взглядом. Женщина, сидящая напротив, пристально вглядывалась в «товарищей по несчастью», очевидно решив сразу определиться с защитником и партнером. Она вольготно развалилась в кресле, закинула ногу на ногу и, не смущаясь, оценивала кандидатов. Придя в себя, те начали отпускать в ее адрес сальные шуточки и делать всякого рода предложения. Женщина же, нисколько не смущаясь и чувствуя себя вполне свободно и уверенно, бойко осаживала не в меру расшалившихся типов, наверняка чувствуя себя звездой шоу.

Я в подобном не нуждалась, поэтому, усевшись подальше от всех, старательно не привлекала внимания. Затаилась, словно мышка. Да, Мышка. Так ласково звали меня родные. Из-за невысокого роста, худенькой фигурки с небольшой грудью и остреньких, невыразительных черт лица. В общем, я маленькая и тонкая. Зато у меня большие прозрачные серые глаза. Они удивительным образом сочетаются с платиновыми волосами и придают особенную привлекательность природному облику, если соответствующим образом одеться и сделать макияж. Внешность иной раз была для меня предметом переживаний, особенно на фоне броских фигуристых красоток, но только не сейчас. Я – мышка. Маленькая, серенькая и никому не нужная мышка!

Через несколько часов напряженного ожидания нам приказали надеть рюкзаки и, пристегнув к каждому еще какую-то штуковину, отправили в шаттл. Еще через час, когда от неизвестности и тревоги меня уже колотило, объявили, что наша высадка будет производиться прямо сейчас, без приземления на планету. Конвой открыл шлюз и оружием указал всем на выход.

Заключенных одного за другим выпроваживали наружу, предварительно указав, как раскрыть парашют – ту самую штуковину, прикрепленную к каждому ссыльному.

Я «выходила» после всех и до последней секунды надеялась, что меня не заметят и вернут домой. Но мечта не осуществилась. Конвой, оглядев салон и увидев меня, зажавшуюся в уголке, молча сграбастал за шкирку и выкинул наружу…

Оказалось, что мы зависли в километре над землей. Все осужденные разлетелись над поверхностью стайкой больших разноцветных птиц. Сначала я вопила как резаная, потом, немного придя в себя, принялась судорожно осматриваться: куда же я лечу? А главное, задумалась, как приземляться, чтобы ноги не переломать или еще что-нибудь похуже, с таким-то весом на спине.

Свободное парение странным образом привело в порядок нервы, и, оглядевшись, я даже восхитилась багряной звездой, от света которой все окрасилось в красноватый цвет, как закат на Земле.

На Земле…

Небольшие группы деревьев тут и там; огромная, словно бескрайнее море, саванна с высокой травой, в которой я заметила тропы. Так, тропы – это живность. А живность – это опасность. Встрепенувшись, я нашла глазами место для более-менее безопасного приземления и, дернув за стропу, направилась туда. С огромным трудом удалось отлететь, при этом я заметила вдалеке отблеск воды. Какой-то водоем?

Приземление вышло жестким, но без нежелательных последствий. Кое-как отцепив парашют, быстро свернула его в тугой рулон. Наверняка он мне еще не раз пригодится, хоть на веревки или одежду. Да мало ли зачем! Настороженно оглядываясь, я сунула тюк под мышку и, пригибаясь под весом рюкзака, быстро пошла к группе деревьев, в сторону воды.

Стояла полная тишина, и только ветерок шевелил длинные стебли серой высоченной травы. Ничего не видно, зато меня тоже никому не видно.

Пока мы ожидали посадки на шаттл, нам транслировали карту планеты с подробным описанием населяющей ее флоры и фауны. Чтобы мы не играли в игру «съедобное-несъедобное». И за это спасибо большое, потому что несъедобного оказалось слишком много. К тому же стало понятно, почему тут мало выживших. Просто не проходят естественный отбор. Так сказать, не готовы к экзамену на выживаемость или получают отметку «съедобен».

* * *

Притаившись в густой листве раскидистого дерева, на котором месяц назад устроила «лежбище», я наблюдала за двумя мужчинами, остановившимися под ним. Их вид доверия не внушал, а запах, похоже, отпугивал не только насекомых, но и довольно крупных животных. Я вот, например, сидя в пяти метрах над ними, практически не дышала, чтобы случайно не чихнуть, не закашляться и не привлечь внимание настолько отталкивающе вонючих особей к своей маленькой персоне.

За месяц пребывания на Рое я уже три раза сталкивалась с подобными экземплярами и с огромным трудом скрывалась. Я с горечью вспоминала свои наивные мечты о приличных мужчинах здесь, на краю света. Да тут не только мало-мальски приличных – вообще нормальных нет, сплошь с животными инстинктами. Они хуже зверей!

Я неуловимо изменилась: как говорится, жизнь заставит – не так раскорячишься. Стала жилистой, а не худой. Окрепли мои слабенькие мышцы, потому что бегать приходилось слишком часто. Либо за кем-нибудь, либо от кого-нибудь. Постоянное лазанье по деревьям в поисках укрытия и защиты сделало мои руки крепкими и цепкими, словно у обезьяны. Осталось только «уо-уо» кричать, и сходство будет максимальным.

В данный момент на Рое стояло лето, и я ходила полуголая, в маленьком топике защитного цвета и шортиках, очень надеясь, что этих вещей мне хватит надолго, потому что других было катастрофически мало. Но опускаться и походить на этих двух вонючих животных, которые уже вторые сутки высматривают добычу – меня! – не собиралась. Я периодически мылась с песком и росшими тут в изобилии ароматными травками, чистила зубы и приводила в порядок отросшие до плеч волосы.

Слишком отвлеклась и за это поплатилась, потому что в следующую секунду меня за ногу сдернули с ветки. Я полетела вниз, судорожно пытаясь за что-нибудь зацепиться. Повезло в трех метрах от земли зацепиться за ветку, правда, чуть не вывихнув руки и разодрав бок.

Но перевести дух «звери» не дали: один из напавших подпрыгнул и, снова схватив меня за ногу, опять дернул. Я с визгом полетела вниз и неслабо приложилась о землю. Но как только перед глазами перестали кружиться звездочки, затравленно огляделась, оценивая обстановку.

Один из дикарей стоял рядом и, глядя на меня, почесывал лобок. Второй, шустро спустившись с дерева – похоже, их практика и опыт лазанья по деревьям превышала мой на несколько лет, – встал рядом со мной.

Криво ухмыляясь и демонстрируя гнилые пеньки зубов, он пнул меня ногой в бедро. Брр-р, какое убожество. Медлить нельзя. Судя по их довольным и нетерпеливым рожам, скоро меня ждет групповая тусовка.

Подобравшись и перевернувшись на живот, я уперлась ногами в землю и, резко выбросив руку вперед, швырнула им в глаза песком. Проверять, попала или нет, времени не было. Оттолкнувшись от земли, словно спринтер на старте, я понеслась к финишу – свободе. Дикарье, матерясь на разных языках – слова и фразы лингво переводил с трудом, – неслось за мной.

Фора была всего в пару секунд, но они-то выше, быстрее и сильнее… Ужас! В этот раз я основательно попала и легко из этой передряги, как из других, не выберусь.

Вонючее тяжелое дыхание раздавалось практически над ухом. Такое впечатление, что со мной играли, словно с игрушкой. Разжигали себе аппетит, так сказать.

Я не выдержала и рванула вправо, уходя к обрыву, образованному, скорее всего, давним землетрясением.

Эту местность я разведала, когда на третий день пребывания на Рое чуть не стала добычей ранка, жутковатого зверя, похожего на огромную, зубастую и отлично бегающую инфузорию-туфельку. Увидев его, застыла от удивления с раскрытым ртом и чуть не получила отметку «съедобна».

Придя в себя, понеслась со всех ног, но ранк, словно заведенный, следовал за мной. Ничего не оставалось, как прыгнуть через обрыв, а потом, цепляясь за ветки деревьев и корни растений, спуститься вниз, чтобы не разбиться и не покалечиться. Вот и теперь – не прошло и месяца, как мне снова придется рискнуть жизнью и прыгнуть.

Преследователям надоело бегать. Настроены они были решительно и практически уже дотянулись до меня. Я отчаянно рванула к обрыву, прыгнула в пропасть, растопырив пальцы, чтобы ухватиться за ветки, и… не долетела всего какой-то метр до вожделенной свободы.

Почувствовала сильный удар в спину, а дальше неведомая сила неожиданно рванула меня назад, заставив сжаться и согнуть руки и ноги. Следом меня оплела сеть и сдавила, спеленала в тугой шарик. Я могла только смотреть, как проносятся подо мной деревья, река, а потом резкий рывок вверх – и перед глазами возник странный, яйцевидной формы шаттл. Из него тянулось насколько канатов с сетями.

До меня начал доходить весь ужас происходящего. В двух других сетках, висевших чуть выше меня, скрючившись, сидели оба моих преследователя. Я заметила еще одну заполненную сетку. Все четыре ловушки стремительно неслись к раскрытому нутру шаттла.

Мы – добыча!

Я попыталась поглубже вдохнуть, но при малейшем движении давление сетки усиливалось, оставалось дышать мелкими глотками и не дергаться.

Несколько минут я болталась в сетке в грузовом отсеке шаттла, затем почувствовала вибрацию. Потом мы один за другим выкатывались на площадку. Еще несколько сеток лежали рядом. Когда шум и лязг затихли, я увидела наших похитителей.

Морты, похожие на шестилапых горилл, сновали между сетками и освобождали свою добычу – разумных. Некоторые из пленников даже не пошевелились при освобождении, и я догадалась, что у них свернуты шеи. «Гориллы» оттаскивали трупы в сторону, а уцелевших оружием сгоняли в кучу. Когда пришла моя очередь, они собрались вокруг и, ощупывая меня противными цепкими лапищами, заговорили:

– Самка!

– Самка – это хорошо!

– Хыр, нам повезло в этот раз!

Один из них, довольно осклабившись и показав громадный набор клыков, больно пнул меня в спину. Я свалилась на пол. Второй морт недовольно заворчал:

– Не порти мою добычу! Сантари дорого заплатят за самку, если она будет цела и невредима, сам знаешь. Хотя эта слишком мала для них. Если они откажутся, я найду ей нового хозяина.

Меня еще раз бесцеремонно ощупали и, схватив за волосы, потащили по космическому кораблю. Я стиснула зубы, чтоб не выть от боли и от страха от мысли, что со мной будет дальше, и молчала, чтобы не остаться без скальпа.

В душе все кричало и вопило. Рабство! Разве я недостаточно наказана за доверчивость и наивность? За то, что любила и верила? Я никому не сделала больно или плохо. Старалась всем помочь, развеселить, облегчить жизнь – и вот она, моя награда. Сначала тройное предательство: жениха, отца и моих соплеменников. Потом Рой, а теперь – рабство.

В конце концов я не выдержала и завизжала, пытаясь освободиться и выплескивая накопившуюся боль и страх. Долго «развлекаться» мне не дали: врезали так, что темнота накрыла с головой.

Глава 5

Ир, мой временный хозяин, уважительно склонив голову набок, торговался с сантари – инопланетянином с темной чешуйчатой кожей, переливающейся всеми оттенками фиолетового. Росту в нем было метра два с половиной. Не меньше.

– Уважаемый сантари, для вас есть человеческая самка, снятая с КР-Вин. Но она обойдется вам дороже, чем обычный товар. Сами знаете, как тяжело нынче добывать самок, поэтому цена оправдана.

На специальную площадку объединенной торговой базы, находящуюся на нейтральной территории, на космической станции К-15, нас везли неделю, словно скот на продажу. В пути я несколько раз слышала упоминание сантари, но ничего о них не знала. И вот сейчас откровенно глазела на огромное фиолетовое создание в широкой длинной юбке из нескольких прилегающих друг к другу полотен. При движении они расходились, давая свободу его ногам с большими ступнями и тяжелому мощному хвосту с маленькой шишечкой на кончике, утыканной иголками.

Какой же он большой, этот фиолетовый драконище! Мощный торс, наглухо закрытый кожаной безрукавкой. Сильные четырехпалые руки-лапы с жуткими когтями. Крепкая шея и хищная голова, похожая на драконью: с широким лбом, костистыми гребнями вместо ушей, двумя прорезями вместо носа и внушительным набором зубов.

С макушки на шею, подобно ирокезу, спускается фиолетовая грива волос, а голову «украшают» два полукружья костяных перьев, скрепленных между собой кожистыми перепонками почти черного цвета и тянущихся до кадыка. С правой стороны концы двух перьев обломаны и образуют глубокую V-образную выемку.

Глаза сантари, большие, круглые, не мигали, вперившись на меня. Огромный черный зрачок и тонкая фиолетовая радужка при полном отсутствии белка. Когда они ловили яркую вспышку света, зрачок уменьшался, и фиолетовый цвет заполнял весь глаз.

Я поняла, почему морты боялись сантари. От этого фиолетового чудовища исходила жуткая сила, оно, безусловно, было опасно. Но я так и не смогла отвести от него глаз, восхищаясь совершенством тела и фиолетового окраса.

Но зачем «ящерице», даже такой большой и разумной, как эта, человеческая самка? Я, конечно, не специалист в космобиологии, но даже мне понятно, что вряд ли представляю для него сексуальный интерес. Тогда для чего они скупают самок по всем галактикам?

Непонятно…

Мои размышления прервало злобное шипение сантари, от которого по коже побежал мороз:

– Она слишком мала и тщедушна. Вряд ли выживет, получив сто восемьдесят два. Даже более крепкие особи ее вида, привезенные с той планеты, не выдерживали процесса и умирали. Или сходили с ума. И самое главное: если ты не забыл, Ир, все они были бесплодны. Они не подходят ни для игр, ни в качестве наших самок.

– Да-да, уважаемый сантари. Но мы тщательно просканировали эту особь и не выявили каких-либо отклонений. Несмотря на размер, она абсолютно здорова. И к тому же плодоносна. Смею заметить, что некоторые из ее вида выживали. Может, с этой самкой вам повезет больше.

Вслушиваясь в их разговор, я мысленно тряслась от страха: не хотела, чтобы меня купил сантари. Невольно пыталась выглядеть еще меньше, спрятала голову в плечи и ссутулилась. Даже мое восхищение этой боевой машиной не выдержало волны ужаса, которая грозила повергнуть меня в обморок, как только я услышала о его намерениях.

Пока я гадала, что будет дальше, сантари подошел ко мне. Когтистым пальцем подняв мой подбородок, он заставил меня посмотреть прямо ему в глаза. Несколько секунд вглядывался в мое лицо, а потом спросил:

– Ты понимаешь, о чем мы говорим?

Я поземному кивнула. От страха горло перехватило, а сердце сжалось в предчувствии опасности. Потом нерешительно подняла руку и, показав на шишечку за ухом, прошептала:

– Лингвопереводчик.

Тяжко вздохнула, морщась оттого, что коготь нелюдя, сверлившего меня пронизывающим нечеловеческим взглядом, больно уперся в кожу. Он пристально вглядывался мне в лицо. Смотрел долго, а затем резко повернулся к морту.

– Полсуммы сейчас и половину, если она переживет мутацию. Мой расчет тоже оправдан, как и твоя цена. У меня и у нее шанс пятьдесят на пятьдесят.

Ир с торжествующей улыбкой толкнул меня к… фиолетовому чудовищу.

– Она ваша, сантари.

У меня кровь отлила от лица и похолодели руки. Я потерянно стояла возле нового хозяина и пыталась разобраться с ситуацией. Особенно напугало слово «мутация». На что еще меня обрекли? Мутация чего? Я уговаривала себя, что это еще не конец, что у меня вроде бы есть шанс выжить: пятьдесят на пятьдесят…

В суде, на Земле, я думала, что умерла внутри, но сейчас, перед очередным испытанием, во мне поднималась яростная и несогласная с судьбой волна: я хочу жить! Жить! Надо выжить любой ценой!

Сантари перевел деньги Иру и, взяв меня за руку, куда-то повел, вернее, потащил. Надо думать, к своему кораблю.

Успевать за огромным инопланетянином было сложно: на один его шаг приходилось делать три. Возле шлюза его корабля стояло еще двое сантари. Разглядывая их, я споткнулась и чуть не упала. Если бы меня не держали за руку, то лежать бы мне на полу с расквашенным лицом. Но любопытство разбирало даже перед неизвестностью.

Сантари с холодным интересом не мигая смотрели на меня, как и фиолетовый. Оба разноцветные. Один – от светло-зеленого до изумрудного цвета, второй – от королевского синего до молочно-голубого.

Насыщенные тона их кожи и волос невольно притягивали взгляд и вызывали у меня, профессионала, неуемный восторг. С детства я любила рисовать, особенно все яркое, солнечное, наполненное красками жизни. Все наши дома, в разных местах и на разных планетах Союза, были украшены моими картинами. Более того, папа несколько раз устраивал мои выставки, которые неизменно пользовались успехом. Мои картины покупали.

Разве это не признательность?

И тут в голову неожиданно пришла нелепая в данном месте и обстоятельствах мысль: «А ведь после случившегося мои картины однозначно вырастут в цене, обогатив владельцев, в том числе Романа! У него осталось много моих картин и несколько его портретов… Ведь я практически жила у него и рисовала тоже там… Эта тварь еще и заработает на мне».

Как же холодно внутри и как больно! Пустота в груди растет и растет, разъедая душу. И никакого спасения…

Мои печальные размышления прервал фиолетовый сантари: перекинул меня через плечо, словно пушинку, и быстро двинулся по кораблю.

Подняв голову, я заметила, что его спутники последовали за ним, предварительно заблокировав шлюз.

Не поворачивая головы, он коротко приказал им:

– На сто шестую базу. Я договорился и все оплатил.

Вскоре он занес меня в каюту, аккуратно поставил на пол, абсолютно без каких-либо эмоций осмотрел и тоже распорядился:

– На время эта каюта твоя. Не выходи, пока не прикажу. Еду и воду принесу. Теперь ты принадлежишь мне, правда, не знаю, надолго ли.

И вышел, оставив меня в безвестности и с множеством вопросов о том, что меня ждет дальше. Или хотя бы как его зовут.

Если с мортами мы сталкивались и вели торговые дела, то сантари я увидела впервые и ничего о них не слышала. Более-менее была знакома только с расой шаасов: невысоких, ростом с низенького человека, умных, чрезвычайно хитрых и хватких, напоминающих белок без хвостов. Они быстро нашли с людьми общий язык и активно сотрудничали по многим вопросам.

На одной из планет в звездной системе шаасов мой дед в свое время купил поместье, где мы иногда жили. Я даже со скуки приобщилась к кухне шаасов, этакой смеси японской и китайской. И потом баловала своих гостей и родных кулинарными изысками. Хм, что-то меня опять на воспоминания потянуло…

Оглядевшись в более чем скромной каюте, я нашла вполне приличное и достаточно мягкое откидывающееся спальное место и, недолго думая, потому что была на пределе, улеглась спать.