Биробиджан – 44

Жизнь шла своим чередом: что-то стало перепадать от ленд-лиза. Отец был членом Союза художников СССР, и ему полагался усиленный паек. На меня почему-то произвела впечатление пшенная каша, как говорили, из канадского пшена: такого крупного, чистого и яркого пшена я больше никогда не видела.

Глава 4

Мама была беременна, роды приближались, и нужно было что-то решать. Родители решили, что мне и маме лучше уехать в Куйбышев (теперь Самара). Там жила родня и с папиной и с маминой стороны, папа и мама родились в Самаре. Было уже начало лета, а роды предполагались в августе. С билетами было трудно, и отец с боем (он был инвалид) посадил нас в проходящий поезд, в международный вагон. Были тогда такие вагоны повышенной комфортности. Но этот поезд не шел через Куйбышев, да и билеты были только до Читы. Одна женщина, ехавшая с детьми в отдельном купе, уступила нам один из диванов, и мы смогли доехать до Новосибирска.

Поездка была запоминающаяся еще и потому, что в нашем вагоне ехал в Москву, как говорили, японский атташе. Он и сопровождающие его лица занимали два купе в середине вагона: одно купе он, другое – двое сопровождавших. Весь день двери купе они держали открытыми, а сам атташе часто стоял в коридоре у окна. Навстречу нашему составу шли составы, груженные военной техникой. Да, они шли на восток, шли не особо замаскированные, например, я хорошо помню орудия с длинными стволами. А атташе стоял и смотрел…

В Новосибирске мы с мамой сошли, чтобы пересесть на поезд до Куйбышева, но это уже другая история.