Пропавший в джунглях

Москва

Военный аэродром под Москвой встретил его хмурым небом и мелким дождем. В отличие от Крыма здесь было весьма прохладно.

У трапа Глотова встретил флотский офицер, кап-три, судя по погонам. Невдалеке, прямо на взлетной полосе стояла черная «Волга».

«Прием по первому разряду, разве что почетного караула и духового оркестра недостает», – подумал Стас.

Капитан спецназа ГРУ не привык к подобному обращению. Это вызывало у него чувство неуверенности и внутренней скованности.

– Капитан Глотов? Ваше удостоверение?.. – Взгляд у офицера был пронзительный и холодный.

Внимательно изучив документ, флотский махнул рукой в сторону «Волги» и заявил:

– Прошу в машину.

– Куда мы направляемся, если не секрет? – спросил Глотов, когда они расселись в «Волге».

Флотский офицер занял место рядом с водителем. Глотов устроился на заднем сиденье, вместе с мужчиной в штатском. Судя по слегка оттопыренному пиджаку, тот имел при себе оружие.

– Никаких секретов, – буркнул кап-три. – В управление, к генералу Калитину.

«Оперативно работают, – оценил Глотов. – Прямое указание Политбюро любую бюрократическую машину раскрутит на полную мощность».

К генералу его провели сразу же по приезде.

Тот сидел за двухтумбовым столом красного дерева и с кем-то бурно выяснял отношения по телефону:

– Я решаю серьезные государственные задачи. У меня нет времени заниматься вашими мелкими гешефтами.

Калитин махнул рукой, мол, присаживайся.

Глотов робко уселся на край стула и сложил руки на коленях, как школьница. С начальством такого уровня он встречался впервые в жизни.

Генерал еще пару раз послал лесом невидимого собеседника, бросил трубку и уставился на посетителя.

Глотов хотел встать и доложиться, но Калитин остановил его взмахом руки и заявил:

– Знаю, что Глотов, что капитан. Мне вообще известно про тебя больше, чем тебе самому. Я внимательно читал твое личное дело и слушал рассказы про твои выкрутасы в Афганистане. Отдохнул ты в Крыму неплохо. Пора и за дело.

Капитан чувствовал себя мальчишкой, обращение на «ты» и отеческий тон воспринимал как признак доверия. Это его слегка расслабило.

А генерал закурил папиросу, пустил в потолок кольцо дыма и продолжил:

– У наших друзей в Никарагуа сильно осложнилась политическая и военная обстановка. Последователи Сомосы мешают им строить социализм. Они активизировали диверсионную деятельность, начали нападать на наши военные базы. Товарищ Ортега, недавно посетивший Москву, попросил у нас помощи. Политбюро и правительством принято решение оказать поддержку товарищам из Никарагуа с целью ослабления позиций контрас. Но это политическая лирика, а теперь конкретика. Тебе, Глотов, поручено возглавить группу для проведения диверсионной операции, а именно ликвидации крупного склада с вооружением на территории Гондураса. Работать будете автономно, в режиме строгой секретности и без прикрытия. Наши уши нигде не должны торчать. Напротив, вам придется обозначить ложный след, чтобы эта диверсия была списана на какую-нибудь тамошнюю оппозицию. Высадка будет производиться с яхты под ложным флагом, подводным путем. Я в курсе, что ты сдал зачет на боевого пловца. Это и послужило решающим фактором твоего назначения. Плюс уверенное владение испанским. Сначала рассматривалась кандидатура майора Калбазова, но она была отвергнута именно из-за отсутствия подобного опыта. Да ты его знаешь, вместе воевали.

Начало операции через два месяца. Готовиться будете в пансионате Министерства обороны. Тут, недалеко, по Киевскому шоссе. Группа уже сформирована. Кроме тебя в ее состав входит пять человек. Они уже на базе. Курировать вас будет полковник Веретенников Александр Васильевич. Он тоже уже там, посвятит тебя в детали операции. Прибыть на базу ты должен завтра к девяти ноль-ноль. За тобой приедет машина. Место в нашей гостинице тебе забронировано. Пока отдыхай. Вопросы?

– Есть один. Могу я встретиться с майором Калбазовым?

– Можешь. Но не вводи его в курс дела, мол, сам не знаешь, куда тебя посылают. Еще вопросы? Вопросов нет. Удачи тебе!

Зазвонил телефон. Генерал взял трубку и махнул рукой, мол, свободен.

Глотов встал, развернулся через левое плечо и покинул кабинет.

Стас вышел на улицу, быстро поймал такси и поехал к Калбазову на Коптевский бульвар. Тот, к счастью, оказался дома. Майор жил один – жена ушла от него к какому-то торгашу, пока он воевал в Афганистане.

– Здравствуй, Стас! Давно не виделись, – приветствовал его Калбазов. – Какими судьбами в Москве?

– Вызвали в управление. Посылают за периметр. Вместо тебя. – Глотов настороженно посмотрел на майора.

– Не бери в голову, я особо и не рвался. Мне Афгана хватило выше головы. Тебе такие путешествия больше подходят. Ты же волк без привязи. Да что же мы стоим-то? Пошли на кухню, выпьем что-нибудь за встречу. Можешь не разуваться. У меня тут все равно жуткий бардак.

В Афгане рота спецназа, которой командовал Глотов, была прикомандирована к мотострелковой дивизии с формулировкой «для специальных операций», но в прямое подчинение не отдана. Послать роту на задание можно было лишь по согласованию с ГРУ. Калбазов, тогда еще капитан, был заместителем Стаса.

У Глотова сразу же возникла неприязнь, какая-то ментальная несовместимость с командиром дивизии полковником Ермолаевым. Рота занималась ликвидацией верхушки моджахедов и зачисткой населенных пунктов. Полковник регулярно стучал на Глотова в политуправление армии, упрекал его в жестоком обращении с местным населением, но родная контора прикрывала капитана своим широким крылом. До поры до времени.

В этот раз они отправились в рейд для зачистки афганской деревни от боевиков, якобы по просьбе генерала Дустума. Там нарвались на засаду, с трудом отбились, а потом были эвакуированы на вертолетах. Оказалось, что бились со своими. Засаду устроила афганская служба безопасности под названием ХАД. Восемь убитых и пятнадцать раненых. Для спецназа ГРУ это были огромные потери. Разразился скандал, начали искать виноватых, а Глотова, от греха подальше, перевели в Балаклаву, на базу подводных лодок.

– Как ты думаешь, Ермолаев нас тогда подставил по умыслу или по глупости? – спросил Стас, когда они выпили по второй.

– По дурости, да еще и по пьяни, – ответил Калбазов. – Его сразу после тебя из Афгана убрали, а потом, говорят, вообще из армии попросили. Он пить начал шибко, и крыша окончательно съехала.

Глотов еще с полчаса поговорил с сослуживцем о том о сем и вернулся в ведомственную гостиницу.

База

Машина проехала блокпост со шлагбаумом, раздвижные ворота и очутилась на территории базы. Она внешне походила на помещичью усадьбу, хотя и была вполне новой. Нашелся какой-то любитель старины в строительном управлении. Кроме жилых и вспомогательных помещений тут имелись спортзал, бассейн, полоса препятствий и стрелковый тир в подвале.

Глотова встретил комендант в чине майора, показал ему комнату и предупредил, чтобы тот в двенадцать ноль-ноль прибыл в столовую для знакомства с личным составом.

Большая и светлая комната была хорошо меблирована, с ванной и туалетом. На стене висел портрет одноглазого фельдмаршала Кутузова при полном параде. На прикроватной тумбочке стоял телефон для внутренней связи, о чем гласила бумажка, наклеенная на него. Городского аппарата тут не было.

Глотов разобрал свой скудный багаж и отправился в ванную. Комендант предупредил его, что форму здесь носить не обязательно. В шкафу есть гражданская одежда нужного размера.

Помывшись, Стас натянул шерстяной спортивный костюм, надел кеды и спустился вниз, в столовую. Там уже находились полковник Веретенников и пятеро бойцов в таких же, как у него, спортивных костюмах. Это была его группа.

Среди присутствующих Глотов с удивлением обнаружил Шебзухова и Корнелюка. С остальными он знаком не был.

Все парни имели одну общую особенность – неславянскую внешность. Черноволосые, смуглые, с длинными носами и карими глазами.

«Ну да, нетрудно догадаться, – прикинул Глотов. – Все по сценарию. Ведь мы же все типа испанцы, разбавленные индейцами».

Стас хотел доложиться по форме, но Веретенников его остановил.

Навскидку полковнику было около пятидесяти. Мужчина крупный, подтянутый, жилистый. Виски подернуты сединой.

– Здесь нет уставных отношений, но это не касается дисциплины, – заявил он. – Тут мы одна семья, где есть старшие и младшие. А старших надо слушаться. Давайте знакомиться. Это командир группы, капитан Станислав Глотов, спецназ ГРУ, воевал в Афганистане, награжден двумя орденами Красной Звезды. Остальных прошу представиться.

– Сыроян Ашот Самвелович, спецназ ГРУ, старший лейтенант, подразделение «Дельфин».

– Грошев Алексей Валерианович, спецназ ГРУ, лейтенант, подразделение «Вымпел».

– Берман Георгий Борисович, спецназ ГРУ, старший лейтенант, подразделение «Дельфин». Не женат и не собираюсь.

– Этих мне представлять не надо. – Глотов кивнул в сторону Шебзухова и Корнелюка. – Это мои. Раздолбаи, каких свет не видывал, но кое-что умеют.

Все дружно засмеялись. Напряжение спало.

Веретенников вновь взял слово:

– Ну так вот, товарищи бандиты, диверсанты и прочие террористы. Здесь вы пройдете двухмесячный курс обучения по ряду предметов, чтобы хорошо ориентироваться в специфике стран Карибского бассейна. Там вам не тут. В качестве диверсантов вы и так прилично подготовлены, но план операции предполагает, что вы должны стать еще и шпионами. И ничего смешного в этом нет. Посерьезней, Шебзухов! Пароли, явки, слежка, обрубание хвостов, адаптация и легализация в незнакомом городе, испанский язык – особо важный предмет, работа с агентурой и все такое прочее. Кроме того, вы должны иметь представление о местной флоре и фауне, обычаях аборигенов, правилах поведения в местах общего пользования типа рынков и питейных заведений, этикете, тамошней манере знакомства с женщинами, чтобы тут же не получить пощечину или удар сумкой по голове.

– Да пусть бьют, лишь бы давали, – встрял в монолог Берман.

– Тебе обязательно дадут, догонят и добавят, – не преминул вставить свои пять копеек Шебзухов.

Веретенников проигнорировал комментарии бойцов и продолжил:

– Само собой, стрелковая подготовка, тренировки в бассейне, чтоб не разучились, рукопашный бой – это к Глотову. Далее по списку. Ну вот, собственно, и все. Остальное узнаете от наставников по соответствующим дисциплинам. Первое занятие провожу я. Завтра в девять ноль-ноль. Доведу до вас суть и детали предстоящей операции. Расписание занятий и режим дня возьмете у коменданта. А сейчас общайтесь, сплачивайтесь. Вы должны ощущать себя единым организмом. С личными вопросами обращайтесь к капитану Глотову. У меня пока все. Успехов вам. – Веретенников покинул столовую.

Бойцы некоторое время молча рассматривали друг друга.

Первым заговорил Берман:

– Пива здесь нет, женщин тоже, а напитки есть в холодильнике. Я уже разведал. А пожрать нам дадут через час.

Все немедленно воспользовались информацией, полученной от Жоры. На столах появились бутылки «Байкала», «Фанты» и лимонада под названием «Буратино».

– А это что такое? – спросил Глотов, вертя в руках незнакомый напиток.

– Это «Миринда», – пояснил Грошев. – Мы ею в спортивном комплексе упивались во время соревнований по дзюдо. Как раз перед Олимпиадой. Нормальное питье.

– Никогда не видел. Попробую. – Стас щелчком сшиб с бутылки пробку, осторожно отхлебнул и одобрительно цокнул языком. – Вы все поняли, никакого официоза, – сказал он и опять приложился к горлышку бутылки. – Обращаться друг к другу на «ты» и не по именам и фамилиям, только по позывным или псевдонимам. Как хотите, так сами себя и называйте. Это соблюдение режима секретности. Мы в разные ситуации можем попасть. Очень важно не светиться и не расчехляться, чтобы потом не сгореть. Псевдонимы мы должны придумать сами. Какие есть мысли по этому поводу?

Бойцы на некоторое время примолкли.

Потом оригинальной идеей разродился Жора:

– А что? Нас ведь в Карибский бассейн направляют? Пираты Карибского моря, флибустьеры, корсары, приватиры под парусом тугим. Приготовить абордажные крючья! Барбадос, Кумана, Ямайка, Порт-Рояль. Я об этом в детстве начитался, поэтому и пошел во флот. Я вот согласен на Моргана. У него потомки шибко разбогатели, может, и мои так же приподнимутся.

Такое соображение поддержали все и начали вспоминать имена знаменитых пиратов. Шебзухов обозвал себя Флинтом, Сыроян – Дрейком, Грошев – Боннетом, а Корнелюк – Кидом.

Все в ожидании смотрели на Глотова, который пока помалкивал.

– А ты, командир, кем будешь? – спросил Корнелюк.

– А тут и думать нечего, – сказал Шебзухов. – Капитан Блад.

– Принято. – Глотов согласно кивнул. – Короче, завтра к девяти на занятия, а сегодня гуляйте, как хотите. Здесь есть телевизор, бильярд, настольный теннис, гантели, полоса препятствий и прочие досужие развлечения.

На следующий день начались занятия по ряду дисциплин. Жизнь бойцов превратилась в самую настоящую полосу препятствий.

Выглядело и звучало это примерно так:

– Цель предстоящей операции – уничтожение склада вооружений контрас в Гондурасе, недалеко от города Барра. Подробные карты побережья и города у нас имеются, а по территории базы со складом – только кроки. Это уточните на месте посредством агентуры и собственных исследований. Карты со всеми названиями вы должны отпечатать в мозгах как таблицу умножения. Изучайте их каждый день. Хоть сидючи на толчке…

– Я буду преподавать вам испанский язык по ускоренной и концентрированной методике, разработанной по заказу КГБ. Старайтесь общаться между собой по-испански, в своих апартаментах, включая ванную и туалет, повесьте плакатики с испанскими словами и выражениями. Я буду выдавать их каждый день, в зависимости от темы занятий. Каждому дадим магнитофон с записями, включающими в себя местный сленг, музыку, фольклор и много еще чего. Итак, начинаем. Buenos días, los señores. El español una de las lenguas más principales en el mundo…

– Полная темнота. Табуретка такая высокая, что ноги не достают до пола. На голове стакан с водой. Малейшее движение, и он упадет. Никаких чиханий и покашливаний. Акустические датчики всё регистрируют. Раньше были тренировки на выдержку, но не такие жесткие. Хочется попить и одновременно помочиться. Помочиться можно – памперсы на месте, а вот попить, это вряд ли. Сколько времени прошло? В прошлый раз вы не продержались и двух часов. Мало!..

– При встрече с агентом меньше говорите, больше слушайте, направляйте разговор в нужное русло. При этом внимательно наблюдайте за движением зрачков, жестами, вазомоторами, степенью потливости. Соответствуют ли эти признаки произносимому тексту? Если вы находитесь в общественном месте, то обращайте внимание на окружение. Не испытывает ли к вам кто-либо какого-нибудь интереса?..

– Стрельба с двух рук по движущимся мишеням. Два выстрела, кувырок, еще два выстрела, бросок в сторону, еще два выстрела. Сегодня уже лучше, чем вчера…

– На десять квадратных километров этого леса приходится семьсот пятьдесят видов деревьев и тысяча пятьсот видов цветов. Он настолько густой, что передвигаться по нему чрезвычайно трудно. Характерным растением для тропического леса является сейба. Лес в этой части материка может достигать высоты более ста метров и распределяться на двенадцать уровней…

– Сегодня будем сдавать зачет по выдержке под водой. Зачетное время – не меньше трех минут. Для вас это не проблема, но надо соблюсти формальности и исключить случайности. А вдруг кто-то заимел скрытую саркому легких? Шутка. Время отсчитывайте сами. Кто первый? Желающих нет. Значит, Флинт…

– El tema de la ocupación de hoy – los sustantivos verbales…

– При разговоре с агентом смотрите ему в область переносицы, чтобы исключить ментальное воздействие…

– Пулемет М-60 за недостатки конструкции и внешний вид получил прозвище свинья. Вот, посмотрите сами. Похож на свинью? Дистанция эффективной стрельбы составляет пятьсот метров…

– Флинт и Дрейк, на татами! Отрабатываем удары «клювом» по болевым точкам…

– Вы должны переодеться в гидрокостюмы, включая компенсаторы плавучести, и надеть акваланги, ни разу не выныривая. Вперед!..

Учебный конвейер набирал обороты.

Как-то вечером Глотов заглянул в комнату отдыха и обнаружил там всю команду, вперившуюся в экран телевизора.

– Многосерийный фильм какой-нибудь? – поинтересовался Стас.

– Еще то кино! – подал голос Морган. – Черненко дуба дал. Теперь Генеральный секретарь у нас Михаил Сергеевич Горбачев.

– Это хорошо или плохо? – Глотову было абсолютно наплевать на то, кто стоит во главе КПСС, хоть он и носил у сердца партийный билет.

– А хрен его знает. – Морган пожал плечами. – Этот помоложе. Молодым везде у нас дорога.

– А чего вы так в телевизор уставились?

– Так многосерийка начнется сразу после новостей.

Тест на выживание

В конце учебного марафона бойцы сдавали зачет по выживанию в незнакомом городе.

– Теоретический курс вы прошли полностью. Теперь необходимо проверить ваши способности к адаптации и легализации в практическом плане. Зачет будете сдавать в столице нашей Родины, городе-герое Москве. Это не Тегусигальпа и не Сан-Педро-Сула, но других возможностей у нас не имеется, – сказал им полковник Веретенников.

Глотову, который капитан Блад, зачет он поставил автоматом, зная его афганское прошлое. А остальным огласил условия. Программа минимум – устроиться на ночлег и раздобыть сто рублей. У знакомых, друзей, родственников и в милиции ночевать нельзя. Надо предоставить хоть какие-то доказательства о месте ночлега. Программа максимум – легализоваться любым способом. Результаты оцениваются по пятибалльной системе. Члены группы надели дешевенькие сорокарублевые костюмчики, получили по червонцу и были высажены в различных районах города с пожеланием удачи.

Зачет сдали все, но с разными результатами.

Первым на базу вернулся Алексей Грошев, который Боннет, что было неудивительно для жителя ближайшего Подмосковья. Ему столица вовсе не была чужой.

Он отыскал наставника по выживанию и куратора, а потом выложил на стол удостоверение, которое гласило:

«Начальникам аэропортов, железнодорожных вокзалов, гостиниц, воинских частей, комендатур оказывать всяческое содействие представителю Министерства обороны».

Печать Министерства среднего машиностроения, подпись, фото соответствует.

– И где же ты умудрился такой фальшак слепить? – спросил куратор, удивленно вздернув брови.

– А это вовсе и не фальшак. – Грошев ехидно усмехнулся и пояснил – Слепил в Минсредьмаше. Печать налицо. Я действительно являюсь представителем Министерства обороны. Разве не так? А вот кто помог, не скажу. Зачем товарища подставлять?! Он знал, где я служу, поэтому поверил, что мы сдаем такой вот своеобразный зачет, и быстренько сделал мне удостоверение. Есть одно условие. Я должен вернуть документ по окончании этого спектакля. – Офицер вновь улыбнулся.

– Шутник. Засунуть бы тебя куда-нибудь в Могадишо, – сказал куратор. – Без денег и документов. Там бы с тобой шутить начали с первой минуты. Ладно. Давай дальше.

– А дальше все просто. Пришел я в бригаду ПВО, показал ксиву, меня тут же поселили в офицерскую гостиницу и поставили на довольствие. – Он выложил на стол сторублевку. – А деньги мне дали взаймы офицеры из части. Они скинулись и поддержали меня материально. Надо будет им выслать переводом.

– Вышлем, – сказал куратор.

– Пять баллов, – резюмировал наставник.

– Иди, отдыхай, – добавил куратор.

Следующим приехал Сыроян, который Дрейк. Серебристая «Волга» подкатила прямо к блокпосту со шлагбаумом. Он предъявил справку из отделения милиции о том, что Сыроян Ашот Самвелович был ограблен в городе Москва. Далее следовали реквизиты паспорта, включая место прописки. А в конце справки написано, что она действительна в течение двух недель и является заменой паспорта.

– Все чудесатее и чудесатее, – с усмешкой изрек куратор известную фразу. – Как тебе это удалось? В милиции ведь на слово не поверят.

– Так они проверили, и все сошлось. У меня есть товарищ в Ереване – тезка по всем параметрам. В Армении полно Ашотов и Самвелов. Я, не мудрствуя лукаво, пришел в ближайшее отделение милиции и рассказал про свою беду. Назвал имя и адрес по прописке. Сказал, что номер паспорта не помню. Они сделали запрос по ЦАБу, и через четыре часа пришло подтверждение.

– Теперь деньги и жилье, – напомнил куратор.

– Смешной вопрос. Чтобы армянин не смог добыть сто рублей! Пошел я на рынок, нашел земляков, показал справку из ментовки. Мне тут же выдали пятьсот рублей, я снял комнату прямо возле рынка – вот расписка, пообедал в ресторане, а потом земляки меня отвезли, куда попросил.

– Зачет сдан. Пять баллов, – сказал наставник.

Под утро явился Жора Берман, который Морган, слегка помятый, но довольный, и предъявил паспорт на имя Сорокина Ивана Петровича с собственной фотографией.

Куратор внимательно изучил документ и не заметил никаких подчисток.

– Ловко сработано, – с усмешкой сказал он. – Ты бы еще партбилет притащил для пущей достоверности. Да только со своей ярко выраженной еврейской мордой на Ивана Петровича ты никак не тянешь. Ну да ладно. Иваны Петровичи тоже всякие бывают. Остальное?..

Жора деловито вывалил на стол гору мелких купюр и горсть мелочи. Набралось сто тридцать два рубля сорок восемь копеек.

– Пришлось вспомнить хулиганскую одесскую молодость. Ширманул я в трамвае лопатник у одного терпилы, потом подрезал сумочку у гражданки в автобусе и сразу двинул на Курский вокзал. Побалакал там с одним бродягой по фене, он меня и вывел на нужных людей. Они, не задавая лишних вопросов, сварганили мне этот паспорт за пару сотен и гарантировали, что документ надежный, потому что этот Иван Петрович зарыт где-то в лесах Подмосковья без могилки и креста. Парень я видный, прямо на вокзале снял барышню, которая меня приютила, накормила и спать уложила. Рядом с собой. Чтобы доказать этот факт, я ее паспорт прихватил, когда сматывался по-английски, не прощаясь. Вот он. Надо будет вернуть. Девка душевная, ни в чем не виноватая. – Жора достал еще один паспорт.

– Пять баллов минус один за криминальную составляющую. Итого четыре, – с усмешкой проговорил наставник.

– Феерично! – оценил работу Моргана куратор. – Прямо Беня Крик.

Шебзухов, который Флинт, объявился вечером следующего дня, обнаружил наставника в столовой за ужином и прямо там выложил перед ним сто рублей десятками вместе с распиской, накарябанной корявым почерком на тетрадном листе в клеточку.

Наставник почитал расписку, посмотрел в глаза Флинту и проговорил:

– Легализоваться ты не смог, но денег достал и нашел ночлег. Трояк. Но ты не огорчайся, Володя. Это допустимо. Рассказывай.

И Флинт поведал свою историю:

– Меня высадили на трех вокзалах. Я не имел абсолютно никакого плана и решил импровизировать. Договорился с проводницей, наплел ей с три короба, дал червонец, и она посадила меня в купе на скорый поезд до Ярославля. На следующий день этот состав должен был вернуться обратно. Я подумал, что если в поезде что-либо не раздобуду, то в Ярославле время будет. Прошелся по вагону, вижу, в одном купе в классический преферанс гоняют под пивко. Трое. Еще там была тетка. Я с ней договорился поменяться местами. Ее не устраивала эта компания, а я в нее мигом вписался. Играли мы немелко – по рублю вист. Я с первой пули поднял тридцатку. Двое продулись и хотели отыграться. Тут я и предложил увеличить ставку до трех рублей за вист. Ребята явно не бедные и тут же согласились. Азарт их обуял, а вот играли они слабовато. Короче, ближе к Ярославлю я уже имел в кармане больше сотни. Но они особо не обиделись, мол, получили удовольствие. Сделали хорошую мину при плохой игре.

Потом я погулял по городу, пока поезд в отстойнике находился, пообедал и уехал назад с той же проводницей. Сунул я ей еще червонец и попросил ее написать эту расписку. Мол, очень нужно. Она не возражала. Вот, собственно, и все.

Легче всего результата добился Корнелюк, который Кид. Ему откровенно повезло. Он гулял по центру столицы нашей Родины, возле ГУМа нашел золотое кольцо с изумрудом, прошел до Трубной площади и толкнул цацку какому-то таксисту за три сотни. Потом, не утруждая себя излишними раздумьями, Корнелюк доехал на метро до Таганки и попросился ночевать в Андроньевский монастырь. При этом он продемонстрировал неплохое знание Библии – бабушка в детстве вдалбливала. На следующий день офицер вместе с монахами разгрузил ящики с едой, потрапезничал рыбой и кагором, получил иконку на память и отправился восвояси.

– Я же не виноват. Так уж получилось, – проговорил Кид, демонстрируя эту самую иконку. – Не буду же я специально искать сложности на свою голову.

– Неубедительные три балла, – резюмировал наставник. – Но все по правилам – ничего тут не попишешь. Ловите миг удачи.