Трансформация. Книга 1. Скольжение, или Хронотоп

Спорт и женщины

Нет, конечно, до умопомрачения было далеко. Наоборот, юный контрразведчик даже взялся за ум. Из чувства самосохранения, а также чтобы не мучить Бориса воспоминаниями о пережитом позоре, мозг переключился на служебные проблемы. Орлов работал по двенадцать часов каждый день, включая субботу. Нужно было доказать руководству, что человек с его способностями не может всю жизнь заниматься мелочёвкой. Место Бориса – в Центральном аппарате КГБ, в Москве. Лишь бы перевели туда, в любое управление, а там уж он разберётся. В конце концов, он приехал в эту глушь ради Ольги. Но раз у него нет шансов, нужно как можно скорее бежать из этого проклятого города.

Усиленно стал заниматься спортом. Кроме утренней пробежки и упражнений на перекладине, три раза в неделю ходил во Дворец спорта. В спортзале работал со штангой, играл в волейбол или баскетбол. Если удавалось найти партнёра, боксировал. В конце каждой тренировки проплывал километр. Через месяц побил свои личные рекорды. При весе в семьдесят два килограмма он толкал над головой и жал лёжа штангу в сто десять килограммов. Купил пару двухпудовых гирь и если не успевал вечером в спортзал, занимался дома. Оборудовал в квартире перекладину и довёл количество подтягиваний за один подход до пятидесяти.

Отличное здоровье позволяло не только совмещать напряжённую работу и спорт, но и волочиться за каждой достойной, а порой и не очень достойной юбкой. Последнее неотъемлемо было связано с алкоголем. Он плохо переносил похмелье, по утрам болел, проклиная всё на свете. Однако вставал ровно в шесть тридцать и шёл на стадион.

Орлов нравился женщинам. Не всем, конечно, и не всегда сразу. Однако с опытом возникало ощущение, что затащить в постель можно любую. Впрочем, это ощущение рассыпалось всякий раз, когда он намеревался познакомиться с очередной хорошенькой девушкой. Появлялись неуверенность и страх. Не такие сильные, конечно, как в отношении Ольги, но всё же достаточно глубокие. Он не мог себя заставить просто подойти и заговорить. Приходилось придумывать целую комбинацию для «случайной» встречи и буквально насиловать свою психику, чтобы произнести первую фразу. Но стоило девушке улыбнуться в ответ, как уверенность возвращалась к нему стремительно. Как ни странно на первый взгляд, но вероятность познакомиться с достойной девушкой в этом небольшом городе была значительно выше, чем в Москве, где симпатичных, красивых и очень красивых девушек бесконечно больше. В Москве люди знакомятся там, где учатся и работают. И всё. Ну, иногда на дискотеке или в ресторане. В единичных случаях – на улице. На улицах Москвы ежедневно происходят сотни тысяч встреч, каждая четвёртая из которых могла бы закончиться счастливым браком, а каждая вторая – страстью. Но люди ограничиваются взглядом, иногда улыбкой. Сделать следующий шаг им мешает робость и традиции. Спустя несколько минут они уже отчаянно жалеют, что не сделали этот шаг. Но поздно, – он и она уже не встретятся вновь. Огромный мегаполис разлучил их навеки. Другое дело – такие городки, как Урман, где все не только живут поблизости, но и заняты одним делом. Вы можете быть уверены – вы её (его) обязательно встретите вновь.

Знакомясь с очередной девушкой, Борис не испытывал угрызений совести, хотя и осознавал, что безнравственно безумно любить одну и добиваться другую.

«Ольга сама виновата. Мои эмоции генерируют энергетическое поле вселенской мощности. Она не может его не чувствовать. Но ей безразличны мои страдания. Пусть услышит обо мне от подруг. Пусть при этом я в её глазах буду выглядеть бабником. Может быть, тогда эта гордячка обратит на меня внимание. А пока я буду знакомиться со всеми симпатичными девчонками, чтобы при следующей попытке заговорить с ней, выглядеть спокойным и уверенным, а не жалким и глупым».

Орлов знакомился с очередной девицей и очень быстро затаскивал к себе в постель. Переспав один-два раза, знакомился с новой. В городе все молоденькие девушки прямо или косвенно знали друг друга. Вскоре в отношении Бориса сложилось вполне конкретное мнение. Такая репутация волновала многих потенциальных невест в городе и их родителей. Его обсуждали – девушки с интересом, родители со страхом и отвращением. Борису мнение и тех и других было безразлично. Он жаждал узнать, что думает о нём и о его постельных подвигах Ольга. Для этого он стал знакомиться с девушками из её окружения.

Марина

В его поле зрения попали одноклассницы Ольги – Татьяна и Марина. С Татьяной он познакомился в бассейне и в тот же вечер привёл к себе. Довольно симпатичная, девица оказалась откровенно глупой и мало чем могла помочь Борису. Но она рассказала ему о Марине, а позднее и показала её.

Девушка до десятого класса жила у отца в Москве. Что-то произошло или просто это был каприз её матери, которая в результате очередного замужества оказалась в Урмане, но школу Марина закончила в этом городе. И теперь была студенткой-второкурсницей местного Политехнического института. Это была довольно эффектная и умная девушка. Внешне она чем-то напоминала модную в то время певицу Понаровскую. Познакомился Борис с Мариной незатейливо. Дождался её появления на дискотеке и пригласил на танец. С Мариной было необыкновенно легко общаться. Они принадлежали к одному интеллектуальному кругу и подходили друг другу характером. Их менталитет был столичным, и оба связывали своё будущее с возвращением в Москву. Отношения быстро переросли в страсть.

Отдалась она не сразу, пришлось повозиться. По существу, Борис взял её силой.

Марина не переносила алкоголь. Поэтому обычная схема – ресторан с шампанским, затем знакомство с его холостяцкой квартирой, прослушивание музыкальных новинок и дегустация коньяка не сработала. Она выпила после долгих уговоров глоток шампанского в ресторане и не притронулась к коньяку у него дома. Борис выпил почти всю бутылку сам, потом попытался обнять девушку, но натолкнулся на решительный и жёсткий отпор.

– Всё, хватит. Терпеть не могу пьяных. Не вздумай меня провожать.

В её голосе Борис услышал приговор их отношениям. Она ушла, громко хлопнув дверью, и, казалось, навсегда.

Через несколько дней Борис буквально столкнулся с Мариной и её мамой в магазине. Думал, капризная красавица даже не посмотрит на него. Но девушка, нисколько не смущаясь присутствия матери, бурно отреагировала на встречу:

– О, привет! Ты куда пропал. Почему не звонил? – выпалила она практически на одном дыхании. – Кстати, мама, познакомься, это Борис. Я тебе о нём рассказывала.

Не дав опомниться ни матушке, ни Борису, Марина стремительно схватила кавалера за руку и оттащила в сторону.

– Ну как себя чувствуешь, алкоголик?

– Почему алкоголик, что, немного выпить нельзя? И вообще, кажется, я вёл себя вполне интеллигентно. Это ты нахамила мне, больно стукнула и бросила оскорблённого и униженного, – с осторожной иронией оправдывался Борис.

– Врун. Ладно, прощаю. Можешь снова пригласить меня в гости. Только пить не будем. Я это ненавижу.

Оставшись один, Борис ликовал:

«Если счастье есть, а его не может не быть, то я здесь – в счастье. Говорят, – не надо путать счастье с похотью. А почему не нужно? Да и не примитивная это похоть, я её тоже, пусть как-то иначе, чем Ольгу, но чуточку люблю. Глупость, но, впрочем, неважно, ведь я получаю кучу положительных эмоций, а очень возможно, ради них мы и живём».

Марина пришла в тот же день вечером. Без выпивки дело шло туго. Разговор не клеился. Через два или три часа невразумительного общения гостья стала собираться домой. Борис был расстроен, а Марина, как показалось Борису, вообще испытывала скуку, а, может быть, и разочарование в нём. Внезапно возникшая злость придала Орлову смелости.

– Ты никуда не пойдёшь.

Борис схватил Марину и впился губами в её сжатый рот. Началась борьба. Девушка была того же роста, что и Борис. Отличная спортсменка, она играла за сборную института в волейбол. Так что схватка была отчаянной. Орлов с ужасом подумал, что теперь точно потеряет её навсегда и уже хотел отступить и просить прощения, как вдруг почувствовал, что сопротивление ослабло. Борис мгновенно снял с Марины трусики и процесс пошёл.

Было совершенно очевидно – девушка от секса никакого удовольствия не получает. С другой стороны, было понятно, что она давно потеряла свою девственность. Понимая бесполезность ласк, он ускорился и быстро кончил.

Наступила звенящая тишина. Оба испытывали неловкость. Марина молча оделась и пошла к двери. Борис тщетно пытался придумать что-то в своё оправдание. Дверь захлопнулась, и он остался один, мучимый сомнениями и угрызениями совести.

Валера Грач

От сомнений Борис решил избавиться, поделившись по телефону подробностями очередной победы с Валерой Грачом.

– Привет, как дела?

– Привет, давно не виделись (а виделись они каждый день на работе, вместе завтракали и обедали в одной столовой). Какие новости?

– Дочь Жукова, начальника вертолётной базы, знаешь? Ты ведь её тоже курируешь!

– Да ты же сам мне её как-то показывал. Одна из лучших в городе.

– До Ольги ей далеко (Валера знал о мучительной страсти Бориса), но девка почти на пятёрку.

– А Ольга тогда на какую оценку? На пять с плюсом?

– Ты знаешь, бывает первая премия, за которую грамоту бумажную дают. Вот у Марины такая грамота. А победителю вручают золотую богиню. У Ольги – все золотые богини мира.

Грач хоть и признавал красоту Ольги, но не считал её исключительной. Он был тайно влюблён в «старую» любовницу Бориса – Татьяну. С Татьяной Борис познакомился в Ялте, во время летних каникул, после четвёртого курса. Она жила в Новосибирске и теперь нередко приезжала к нему на выходные. Вечера они, обычно, проводили в гостях у Валеры. Татьяна обладала яркой внешностью. Натуральная блондинка, среднего роста, с отличными формами. В общем, почти красавица. На лице её, правда, можно было заметить лёгкий налёт вульгарности. Девушка переняла манеры и стиль поведения у матери. Мать всю жизнь проработала за стойкой буфета и была типичной советской торгашкой – наглой и напористой. Отца не было, да и вообще не было никого, от кого смазливая блондинка могла перенять хорошие манеры. Но Грач этого или не замечал, или не хотел замечать. А между тем это был человек с тонкой организацией психики и глубоким интеллектом. Всё объяснялось просто – у Валеры никогда не было такой красивой женщины. Он влюбился. Татьяна была неглупой и практичной девушкой, и по мере того как она теряла надежду выйти замуж за Бориса, стала посматривать в сторону его друга. Что касается Бориса, то он давно потерял всякий интерес к Татьяне, но никак не мог придумать предлог для разрыва.

– Ладно, согласен. Так что там с дочкой Жукова?

– Кстати, вовсе не дочка – падчерица. Отец живёт в Москве.

– Интересно. Ну, так рассказывай, не тяни.

– Да, забыл сказать, они с Ольгой одноклассницы.

– Здорово. Так ты честно скажи, это соблазнение девушки или вербовка агента? – спросил, смеясь, Валера.

– Не знаю, – серьёзно ответил Борис.

Затем он рассказал другу всё. В красках и подробностях.

– Молодец, всё правильно сделал, не переживай. Но есть один подводный камень. Это её мать. Она типичная стерва. Или помешает вашим отношениям, или попробует сделать тебя зятем. В последнем случае может действовать через Первого секретаря или даже через Хозяина.

– Ну, не родилась ещё баба, которая сделает меня зятем, – засмеялся Борис.

– Неплохо. Получается, что твоя тёща будет тебя минимум на двадцать лет моложе, а жена на сорок. Я тебя предупредил. Держи меня в курсе.

Марина

Марина позвонила через неделю. Эту неделю Борис не скучал. Он впервые получил серьёзную информацию и завёл дело оперативной проверки с окраской^[1] «Измена Родине в форме шпионажа». Наличие такого дела укрепило его позиции в управлении. Информацию дал завербованный недавно Борисом агент «Колба» – молодой инженер, недавний выпускник МВТУ им. Баумана, чей коллега, а в прошлом сокурсник, Рытвинский, скрытно делал выписки из совершенно секретных документов в личный блокнот. Тот же «Колба» сообщил, что сестра Рытвинского якобы ранее встречалась с англичанином и мечтала выйти за него замуж. Морально-нравственные качества Рытвинского были сомнительны. Всё советское вызывало в нём негативную реакцию. Борис направил запрос в Москву в отношении сестры Рытвинского и её жениха-англичанина. Если англичанин – сотрудник спецслужб, начнётся официальная разработка объекта, и Борису разрешат организовать проведение оперативно-технических мероприятий на работе и в квартире у Рытвинского. Если эти мероприятия подтвердят подозрения, что Рытвинский собирает секретную информацию и связан с английской разведкой, будет заведено уголовное дело. Это высший пилотаж для контрразведчика и прямой путь для возвращения в Москву.

– Привет! Ты ведёшь себя по-свински. Совратил и бросил.

– Ну что ты выдумываешь. Я переживаю, ночами не сплю… – Хватит врать. Я сейчас приду.

Через десять минут она влетела в его холостяцкое логово и, чмокнув в щёку, весело объявила:

– Я разрешаю тебе выпить. Радуйся, алкоголик!

На лице Марины была нарисована иронически-презрительная ухмылка, впрочем, беззлобная.

– Отчего такая щедрость, такая широта души? Разве я заслужил?

– Нет, но нетрезвый ты лучше. Хоть синяки не остаются. – и она показала жёлтые пятна на внутренней стороне рук.

– Бедная ты моя! Прости, прости…

Борис ласково обнял девушку, и она впервые ответила на его поцелуй.

«Что потом началось, не опишешь в словах…», – именно эта строчка из Высоцкого пришла Борису в голову в первую очередь, когда он описывал события того вечера Грачу. Марина не признавала секс в общепринятом смысле. В сексе могли участвовать любые части её тела, кроме влагалища. Для Марины последнее было так же противоестественно, как для нормальной девушки использовать для достижения оргазма ушные раковины или ноздри. При этом её раздражала любая активность партнера. Она делала только то, что хотела делать. Главным инструментом в сексе у неё был язык. С каждой встречей её экзерсисы становились всё изощрённей. Борис вначале пытался навязать свою волю, своё классическое понимание процесса. В такие моменты она резко остывала и теряла интерес к сексу. Вскоре Борис сдался и полностью подчинился изобретательной партнерше. Однажды она превзошла себя. Это произошло много позднее, когда разлучённые на долгих два года, они наконец встретились и бросились друг другу в объятия в номере гостиницы в Москве. В процессе затейливых акробатических секс-этюдов Маринка ухитрилась использовать свой язык таким экстравагантным способом, что с этого момента шокированный Борис предпочёл перевести их дальнейшие отношения в чисто платонические.

Но уже тогда, в Урмане, секс с Мариной не совсем устраивал Орлова. Во-первых, иногда очень хотелось просто и обычным способом овладеть этой затейницей, а во-вторых, он часто думал о других мужчинах в её жизни. Если так она развлекалась и с ними, а по-другому она, наверное, не могла, то это было неприятно. Был у девушки ещё один пунктик – она мечтала стать известной личностью в мире искусства. И это, во всяком случае на словах, было для неё самым главным в жизни. «Но какая девушка не мечтает быть в центре внимания?» – думал Борис снисходительно и сильно ошибался. Много лет спустя она стала успешным режиссёром на телевидении.

Во всём остальном Марина была почти нормальной, обычной девятнадцатилетней студенткой. Хотела замуж, хотела детей, хотела хорошую квартиру в центре Москвы и много денег, заработанных, впрочем, честно.

С этого дня они стали понимать друг друга, а вскоре в отношениях появилась и окрепла душевная близость. Им было хорошо вдвоём. И за это Маринка прощала Борису алкоголь и измены. А он терпеливо выслушивал «творческие» планы девушки, не ограничивал её свободу, хотя и подозревал, что она ему не верна.

Опрашивая Марину «втёмную», так это квалифицировалось на оперативном языке, Борис многое узнал о школьном периоде в жизни Ольги. Все одноклассники, в том числе и Марина, восхищались редкой внешностью девушки. Ольга не задавалась, держалась просто со всеми, даже с мальчишками. Но подруг у неё не было. Ведь молоденькие девушки буквально питаются взглядами мужчин всех возрастов. А рядом с Ольгой шансов быть замеченной не было. Училась она средне, даже, скорей, слабо. Очень хорошо рисовала. Эти способности сблизили её с парнем из старшего класса. Тот неоднократно получал призы на выставках школьных рисунков в Москве. Возможно, это была любовь. После школы он уехал в Москву, и сейчас учился там на втором курсе Художественного училища. Кстати, ещё в школе кличку имел соответствующую – Художник. Имени парня Марина не помнила. Поговаривали, что он наркоман. Во время каникул Художник иногда появлялся в Урмане. Однако с Ольгой их вместе не видели. Марина предполагала, что они по какой-то причине расстались. Зачем Художник приезжает в Урман, Марина не знала – его родители здесь давно не жили. Внешне Художник интересный, высокий, стройный и в школе пользовался успехом у всех девочек. Ольге, конечно, не пара, – но есть ли ей пара вообще? Разве что в столице. Впрочем, Марина и там таких, как Ольга, не видела.

– Ты говоришь, равной ей нет? Но так не бывает. Колдовство какое-то. Бред! Она что, марсианка?

Марина задумалась и совершенно серьёзно сказала:

– Может быть. А ты что, влюбился? Учти, что восхищаться ей можно, а вот влюбляться в неё нельзя.

– Погубит?

– Может и погубит, а может и сама погибнет, если ответит взаимностью.

Египетские пирамиды

Мариной было легко и весело. Она понимала всё с полуслова. А как проводили время! Что бы ни предложил один, второй с радостью соглашался. Зимой и в непогоду ездили в соседние города и кутили. А летом всё свободное время проводили на природе. Они обожали тайгу, речки, озёра и скалы. Теперь Бориса не тревожили ностальгические сны о жизни с родителями в Томске. Он вновь, как в детстве, бегал, прыгал, лазил в таинственных и загадочных сибирских дебрях.

Однажды решили на выходные дни отправиться в двухдневный поход через заповедник. Это был холмистый лесной массив, разрезанный глубокими оврагами, руслами речек и ручьёв. Ширина его не превышала тридцати километров. Для туристов эта территория была закрытой, поэтому любовники проникли туда тайно, по абсолютному бездорожью. Погода для октября стояла на редкость удачная. Яркое солнце, температура выше десяти. Чтобы придать ситуации остроту, палатку не взяли. В рюкзаки положили тёплый плед, хлеб, консервы, аптечку и бутылку коньяка. Шли по натоптанным сухим тропинкам, ориентируясь по солнцу. Марина была счастлива. Пела песни и громко смеялась по любому поводу. Периодически провоцировала Бориса заняться с ней сексом. Но у Бориса настроение было не таким. Его мучили неясные тревожные предчувствия. В середине октября хорошая погода – редкость. Что, если к вечеру налетит северный ветер и начнётся снегопад?

Часа через четыре вышли из леса на открытое пространство с лысыми сопками в центре. По форме сопки походили на египетские пирамиды. Пожелтевшая трава придавала им золотистый оттенок. Внизу извилистая, каменистая, прозрачная речка усиливала ощущение идиллического характера местности. Солнце нагрело воздух, хотелось купаться. У Маринки, как всегда в таких случаях, начался сексуальный зуд.

– Фантастика! Я раньше ничего подобного не видела. Здесь находится центр мира, а может быть пуповина материи Земли. Во всяком случае, что-то сакральное. Сейчас мы заберёмся на самый высокий холм и увидим весь мир. Затем мы разденемся, и весь мир увидит нас.

– И что мы там голые делать будем?

– Впитывать космическую энергию.

– Знаю я, какую энергию мы будем впитывать, некоторые даже в прямом смысле, – засмеялся Борис.

Через десять минут они уже были на вершине. Расстелили плед, Марина разделась донага. Борис раздеваться не спешил. Впрочем, девушку это совсем не смущало. Она стала прыгать вокруг него, демонстрируя свои прелести. Борис чувствовал себя неловко. Кто знает, может быть, совсем рядом кто-то наблюдает за ними. Он поймал девушку и, успокаивая, прижал к себе. Они стали вместе любоваться пейзажем. Маринка с грустью сказала:

– Видим только тайгу и облака. К сожалению, мы не на вершине мира. Зато это наш мир. Но больше я жалею, что нас никто не видит. Все от зависти просто бы лопнули.

– Вот тут ты ошибаешься.

К ним приближались двое высоких крепких мужчин, лет тридцати – тридцати пяти. В агрессивности их планов сомневаться не приходилось. Любые нормальные люди даже поздороваться в такой ситуации не подходят. Одеты они были в выцветшие грязные телогрейки и кирзачи. Скорей всего, жители одного из окрестных сёл или райцентра. Более половины местных мужчин в прошлом имели судимость и практически все были кончеными пьяницами. Эти, видимо, пришли в заповедник на охоту. Во всяком случае, у более высокого жилистого парня на плече висела двустволка. Он был на голову выше Бориса и тяжелей на двадцать – двадцать пять килограммов. Второй мало чем уступал ему. Судя по чертам лица, они могли быть братьями.

Борис сразу понял – с этими не договориться. В ногах появилась предательская слабость. Он бросил Марине: «Одевайся!» и сделал шаг в сторону приближающихся мужчин, чтобы прикрыть собой девушку. Затем обратился к незнакомцам:

– Здравствуйте! Позвольте нам одеться, и мы уйдём. Я понимаю, это ваша территория, мы немедленно уходим.

Высокий буквально заржал.

– Игорёк! Они уходят. Ы, ы… гы, гы. Откуда, ребята, будете?

Борис хотел соврать, сказать, что он командир батальона десантников, действительно расквартированного вблизи города. И что вот-вот за ними прилетит вертолёт. Но Марина испортила всё. Прячась за спиной и даже не пытаясь одеться, она нервно захихикала:

– Мы из Москвы, просто гуляем здесь.

Последняя надежда на благополучный исход испарилась.

Борис тихо процедил:

– Одевайся быстрей, дура.

Высокий вновь заржал:

– О, не зря мы сегодня, Игорёк, на охоту пошли. Впрочем, ты, парень, хотел уйти. Уходи. Ты нам не нужен.

Только после этих слов Марина стала понимать, что происходит. Она схватила штаны и, не надевая трусиков, попыталась запрыгнуть в них.

Голос подал второй незнакомец. И этот голос показался Борису ещё более страшным, чем первый.

– Вначале пусть даст нам на водку, а потом пусть бежит и не оглядывается.

Мысль Высокому понравилась.

– Правильно, Игорёк, и на закуску пусть даёт.

– Я отдам вам все деньги. Но мы уйдём вместе, – твёрдо, хотя и с дрожью в голосе ответил Борис.

– Ах ты, сука! – взвизгнул Игорёк и мгновенно нанёс мощный прямой удар кулаком Борису в лицо.

Борис удержался на ногах, но почувствовал, как сломался один из передних зубов. И тут же он пропустил ещё один удар, скорее даже сильный толчок, который нанёс ему в грудь Высокий. От падения Бориса спасла Марина, которая успела всё же надеть штаны и пряталась за его спиной. Однако чтобы не упасть, ему пришлось сделать шаг в сторону и шаг назад, затем полный оборот и ещё шаг. Теперь между ним и нападающими оказалась Марина. Борис уже не думал о ней. Он думал лишь о том, что бой надо выиграть любой ценой. И тут можно было положиться только на себя. Убьют его, убьют и её.

Высокий видимо решил, что Борис с очумевшим от удара лицом, по которому из уголков рта обильно текла кровь, не представляет опасности. Он отбросил ружьё, схватил девушку, потащил в сторону и распорядился:

– Игорёк, свяжи козла. Вы…бу девку, а потом поглядим. Будет себя хорошо вести, отпустим. А нет, повесим на его же кишках.

Игорёк бросился на Бориса и попытался вновь обрушить свой кулак в лицо офицеру. Но Орлов уже был готов. Он поднырнул под руку, ушёл влево, сделал вид, что падает и мощным ударом тыльной стороны правой ноги подсёк Игорька. Тот упал, но, к сожалению, не на спину, на что рассчитывал Борис, а просто с размаху шлёпнулся задом на каменистую почву. Не давая противнику прийти в себя, Орлов прыгнул на него и попал кулаком в незащищённое лицо. Успех вызвал взрыв адреналина. Борис на долю секунды почувствовал себя способным разорвать бандита на части. Он вцепился Игорьку в горло. И тут же понял, что потерял преимущества свободного боя, где он мог использовать свои навыки и рассчитывать на удачу. Это была схватка с более крупным противником, возможно прошедшим школу тюрьмы, за поясом которого он заметил нож в кожаном чехле. Сразу возник соблазн самому выхватить этот нож, но риск был слишком велик. Если уберёт одну руку с горла уголовника, тот вполне может сбросить его и сам вспомнить про нож. Тогда конец. Игорёк был сильным и опытным бойцом. Хотя контрразведчик и был в отличной спортивной форме, но только выносливость была его бесспорным преимуществом. Борис прижал нож коленом и сосредоточил всё внимание, все силы на горле бандита. Игорёк поочерёдно пытался то оторвать кисти Бориса от горла обеими руками, то освобождал одну руку, чтобы бить его в голову, в корпус.

Борис не чувствовал боли от этих ударов, он чувствовал, как растворяется адреналин, как уходят силы. Вместе с адреналином отступила и безумная ярость. Он стал слышать и видеть происходящее вокруг. Марина не кричала, не визжала, она боролась молча. Насильник уже стащил с неё штаны, а она расцарапала его лицо в кровь. Краем глаза Борис увидел, как насильник встал на колени, расстегнул ремень и спустил штаны. В то же мгновение Марина вырвала из-под него ноги, сделала кувырок назад, вскочила и побежала. Высокому пришлось одевать штаны. Потеряв на это несколько секунд, он бросился за исчезнувшей за валунами голой девушкой.

Откуда-то снизу послышался голос Высокого:

– Игорёк, иди сюда, помоги поймать эту суку.

Видимо, бандит был уверен, что Игорёк завершает расправу и вскоре присоединится к нему. Еще через несколько секунд раздалось:

– Игорёк, я её поймал. Иди сюда быстрей, будешь ноги держать.

Затем наступила тишина. Борис сжимал горло яростно сопротивляющегося Игорька, напрягал последние силы, слабел. Внизу победно заревел Высокий:

– Игорёк, иди. Мы тебя ждём!

И отчаянный крик Маринки:

– Да издох твой Игорёк! Издох и уже гниёт.

– Заткнись, сука. Как он издох, ты сейчас попробуешь сама. Его очередь. А потом у меня сосать будешь, падла. Пошли.

Борис понял – он не сумел помочь девушке, опоздал. А ещё он понял, что скоро, очень скоро его убьют, потом долго будут издеваться над Мариной и тоже убьют.

Игорёк не выдержал первым. Руки его ослабли, по телу прошли судороги.

Борис был уверен – ещё две секунды и конец. Затем он выхватит из-за пояса мертвеца нож и скатится вниз по холму. Расчёт был на то, что бандит вначале попробует помочь другу и Борис выиграет несколько секунд, немного восстановит силы и сориентируется.

Однако Борис не успел. Второй бандит с разбегу ударил его сапогом в бок. Но за долю секунды до этого мышцы шеи Игорька не выдержали, хрящи лопнули, и пальцы рук Бориса соединились. Борис откатился и мгновенно оказался в положении Игорька. Теперь душили его. Грубые руки со стальными пальцами казались гораздо сильней рук предыдущего противника.

– Больше пяти секунд я не продержусь, – безразлично подумал Борис.

Но хватка ослабла. Бандит выхватил нож.

– Нет, так легко не отделаешься. Будешь висеть на своих кишках, сука.

И тут Борису показалось, что мир взял паузу. Наступила полная тишина. Бандит с занесённым ножом замер. Затем что-то обожгло грудь. И только потом он услышал грохот выстрела. Снова наступила тишина, которую через мгновение разорвал отчаянный вопль Маринки:

– Боренька, милый, любимый, я убила тебя!

Она встала перед ним на колени и обхватила руками его голову.

– Не тряси, мне больно, – прохрипел Борис.

– Живой! Дай посмотрю.

Высокий больше не тянулся к горлу Бориса. Окровавленный и неподвижный он лежал рядом.

Марина расстегнула Борису ветровку, приподняла залитую кровью футболку. В правую часть груди Бориса попали две дробины. Судя по всему, они вошли под углом, так как Марина стреляла стоя, с трёх или четырёх метров.

Борис, опираясь на Марину, встал. Как ни странно, он ничуть не потерял присутствия духа.

– Ну, ты, Маринка, молодец! Если бы не ты, нам обоим крандец. О, я заговорил стихами! Этим я заложил первый камень в создание многотомного поэтического эпоса о суперженщине, о тебе.

– Боря, не валяй дурака. Я боюсь. Вдруг они снова набросятся на нас. Боря!!!

– Не истери. Они издохли. Слушай, а я про ружьё совсем забыл. Ты раньше стреляла?

– Конечно. Меня отчим берёт на охоту. Ой, Боря, а если рана смертельная. Надо быстрей к врачу.

– Не выдумывай. Рана ерундовая, неглубокая. Возьми в рюкзаке бинт и коньяк. Спустимся к речке, ты меня перевяжешь.

На берегу Борис разделся и погрузился в ледяную воду. Потом коньяком промыл раны и многочисленные царапины. Маринка кое-как, дрожащими руками, перевязала ему грудь.

Подумал: «Если рёбра сломаны, скрыть от начальства не удастся».

Приказал себе: «Не паникуй».

– Марина! Коньяк будешь? Пей!

Она отпила из горлышка. Поперхнулась, стала кашлять. Борис забрал бутылку.

«Грамм четыреста», – подумал он и влил всё в себя. Делая последний глоток, понял – быстро схватит, с утра не ел.

Девушка всё еще была голой и как будто не замечала этого. По грязному, перепачканному бог знает в чьей крови лицу текли слёзы.

– Боренька, что нам делать? Наверное, нужно вызвать милицию.

Такая же мысль мучила Бориса ещё мгновения назад. Но алкоголь уже жаркой волной проник в кровь и сомнения исчезли. Руководство не должно ничего узнать. Интуиция и опыт работы в спецслужбе подсказывали – так правильно.

– Я потом тебе скажу, что делать. А пока умойся, оденься и отстирай мою одежду от крови.

Нужно было собрать вещи и посмотреть документы бандитов. Он поднялся наверх. Всё было без изменений. Обыскал Игорька, стараясь не смотреть ему в лицо. Документов не было. Окинул взглядом второго бандита. Тот лежал вниз лицом. На левой стороне спины жуткая рана. Кровь вытекала из неё толчками.

– Похоже, сердце ещё бьётся. Неужели, сволочь, живой?

Сейчас Бориса не беспокоила возможная ответственность за убийство. Перспектива встретиться с бандитом вновь пугала его больше.

Он приказал себе: «Не паникуй. Он потерял столько крови, что не может выжить».

Борис решительно схватил тело за руку и рывком перевернул.

«Труп» застонал и стал жалобно бормотать, вначале тихо, а потом всё отчетливей и громче:

– Игорёк, Игорёк! Эти суки меня ранили. Помоги.

Бандит продолжал стонать и, похоже, заплакал. Ненависть на секунду отступила, возникла жалость к умирающему. Борис колебался недолго. Благоразумие победило.

– Хрен тебе. Не пожалею.