Доморощенные юмористические рассказы

Дорога в аптеку

Я приехал к родственникам на очередной юбилей. Юбилей отметили с широким размахом: с песнями, танцами, розыгрышами, фейерверком. Веселились почти до утра. Так устали, что спать не просто ложились, а падали в постель уже уснувшими, в буквальном смысле этого слова. Как и положено, утром проснулись, а головы раскалываются от гремучих смесей, выпитых вчера. Женщины готовили завтрак и собирались накрывать на стол характерными разносолами. А мы втроём: я, мой дядя и сват, решили прогуляться, а заодно сходить в аптеку и купить что-нибудь от головной боли. Куда идти нам рассказали, и мы направились с желанием совместить полезное с приятным – не только взять болеутоляющее, но и прогуляться по свежему воздуху. Не прошли и двух десятков шагов от дома, как к нам из кустов буквально под ноги выскочил мой пятилетний племянник Виталик. Весь взъерошенный, вспотевший, разгорячённый.

– Вы это куда?

– В аптеку.

– Так в аптеку не туда надо идти.

– А куда?

– Пошли за мной, я вам покажу самую короткую дорогу.

Он нырнул под деревья, мы за ним. Самая короткая дорога пролегала под низкими кронами деревьев, через густые кусты, ямы и канавы, мимо свалки, гаражей и стройки со всеми её прелестями. Возле стройки Виталик остановился, посмотрел через забор на стройку и говорит:

– Сюда ходить нельзя! Вы туда не ходите! А то если узнает мама, то будет сильно ругаться. – И, подумав, – мне так ремня даже досталось. Я сильно кричал и плакал. На самом деле больно не было, просто маме нравилось, когда я плачу. Ладно, пошли дальше, а то меня ребята уже наверное ищут.

Мы пошли дальше за нашим поводырём. Снова через какие-то ямы, кучи мусора, бутылок и тому подобное.

Нам стало даже интересно пройти «нехожеными» тропами. Я вспомнил своё детство, такие же игры, такие же кусты и свалки.

«Ничего, – подумал я, – зато мы сэкономим время, всё-таки нас будут ждать к столу и надо торопиться».

Посторонние с нескрываемым удивлением останавливались, смотрели на процессию, возглавляемую малолетним мальчиком. А мы, трое взрослых мужиков, убелённых сединами, презентабельно одетые, покорно шли за своим поводырём, пригибаясь вод ветками деревьев, неловко перепрыгивая через препятствия, спотыкаясь и потихоньку чертыхаясь. Шли как на разведку во время войны: не разговаривая, озираясь и пригибаясь. Я посмотрел сначала на свата, затем на дядю. И крайне удивился! Но когда посмотрел на себя, на мои новенькие лощёные американские туфли и итальянские брюки – буквально ужаснулся! Меня-то точно надо будет выпороть не ремешком, а ремнём! Остальные тоже посмотрели и на меня, и на себя. Сват развёл руками и говорит:

– Ну ничего! Зато и дорога короче, и запомнится навсегда.

Дядя, ухмыляясь с восторгом заодно!:

– И детство вспомним

«Самая короткая дорога была не такая уж и короткая, – подумал я, – а если бы мы пошли сами, без Виталика? К обеду только бы и вернулись, не раньше!»

После преодоления очередных густых колючих кустарников Виталик вывел нас точно на то же самое место, откуда и забрал нас минут десять назад!

– А теперь идите вон туда, – и показал рукой на ту самую дорожку, по которой мы до этого и собирались идти. – А там спросите: «Где здесь аптека? А сам помчался к ребятам играть.

Мы переглянулись, от души рассмеялись и пошли за своими болеутоляющими.

Ёжик

Кто из офицеров служил в армии, тот знает, что одна из самых неприятных неприятностей – это дежурство: по части, по парку, по гарнизону… Причём всегда выпадает тебе дежурить в самое неудачное время – то под Новый год, то третье воскресенье подряд, то на твой день рождения, то дни рождения жены или детей. В общем, неприятностей всегда выпадает достаточно с этими дежурствами.

Воскресенье. Время обеда. Собираюсь идти дежурным по части. Перед обедом приготовил всё необходимое, для того чтобы пойти «на развод»: китель, портупею, сапоги, фуражку. «Развод (для не знающих, что это такое) – это построение на специальной площадке для развода всех, кто идёт дежурить в различных подразделениях воинской части: в караул (своеобразная охрана всех объектов воинской части), дежурные по подразделениям, по парку боевых машин т. п. В общем всё рассчитал, как и учили и как приучили. Гражданские к такому расчёту времени прибегают крайне редко! А жаль! Надо было бы многим руководителям подучиться «расчёту времени!» Дела шли куда бы лучше. У них очень часто не хватает двадцать пятого часа в сутках! В армии к расчёту времени относятся очень серьёзно и требовательно. Расчёту учат на занятиях, учениях и даже в повседневной жизни.

Перед дежурством я, как и положено, рассчитал время: на умывание, на одевание, сколько потребуется времени на проезд, дойти от дома до автобусной остановки, от автобусной остановки до части, плюс полчаса в запас на всякий случай. Опоздание на развод дежурного по части можно сравнить мягко говоря с преступлением. Это – ЧП! Мне расчёт времени должен был позволить немного приотдохнуть: всё-таки дежурство не бывает лёгким, особенно ночью, когда всю ночь не спишь. Поставил будильник, чтобы не проспать и на боковую.

До будильника дело не дошло. Послеобеденный отдых нарушил ёжик, которого мы поймали накануне вечером, прогуливаясь по парку. Такой забавный, такой шустрый. Всё бегает по квартире и громко стучит лапками по полу. Не стучит, а цокает! Как будто у него на лапках металлические каблучки. Я стал наблюдать за ним и любоваться, как он шустро бегает по комнате. Как будто бы что-то ищет, но не находит. Постоянно в своих «ёжиковых» заботах! Посмотрел на него, полюбовался и решил, что ещё можно понежиться минут десять. Целых десять минут! Прямо вечность! Маленькая, но большая! И это время пролетело мгновенно! Надо подниматься, опаздывать ни в коем случае нельзя! Резко поднялся, быстро умылся, надел китель, галифе, портупею. Теперь сапоги. В один сапог нога влетела мигом. Взял другой – он показался мне каким-то тяжеловатым. Ногу в сапог – а там ёжик! Я рассмеялся и решил его вытряхнуть. Но не тут-то было! Не вытряхивается! Решил вынуть руками, а он ещё дальше. Положил сапог на пол и притих, решив подождать в надежде, что он вылезет оттуда сам. Для того и решил я создать абсолютную тишину. Но не тут-то было! Он и не собирался этого делать. Другим сапогом я стал стучать по голенищу сапога – должен же он оттуда вылезть. А тот только фыркает, а вылезать и не собирается. Что же делать? Как назло ещё одни сапоги я отдал в ремонт. Времени осталось в обрез. Переодеваюсь в другую форму: с брюками и ботинками. Кладу китель и галифе в пакет, и бегом на автобусную остановку. Как это часто бывает в жизни – автобуса нет. Ловлю машину, чтобы успеть на развод, но, как это тоже часто бывает в жизни, машины не останавливаются. Наконец один водитель остановился, но так далеко ехать не хочет. Кратко, впопыхах, объясняю ситуацию. Покачав головой, тот смилостивился, и согласился подбросить. Прибегаю в часть, на меня смотрят с непониманием: как это я пришёл заступать на дежурство и на развод в брюках и ботинках? Старому дежурному объяснил ситуацию. Тот быстро снял с себя сапоги и отдал мне. Я мгновенно переоделся и обулся. Выбегаю на построение. Караул и дежурные по подразделениям уже стояли в строю. Посмотрел на часы: ровно 17.00! Иду к строю. Начальник караула громко командует: Ра-а-авня-я-я-йсь! Сми-и-р-р-р-но! Равнение напра-а-а-во-о! Оркестр играет марш. Я чётким шагом иду вдоль строя навстречу целым суткам напряжённого дежурства и внутренне слегка улыбаюсь. Жизнь наладилась, не опоздал!

А как же ёжик? Как сказала жена, в сапоге он просидел до самой ночи, и только в полночь она услышала лёгкое шуршание за диваном и знакомое – цок-цок-цок…

За грибами

На работе читаю объявление: «В пятницу состоится организованный выезд за грибами. Отъезд автобусом в 10 часов вечера от бюро пропусков. Приезд – ориентировочно в 8 часов вечера в субботу. Желающим поехать подать заявки в профком».

Обсудив дома с женой такую поездку, мы решили, что поеду я один, так как всё-таки ехать видимо далеко, да и дел у нее дома полно.

Пошёл записываться в профком. Еле-еле записался, так как мест уже не было. Было одно место, но это директорский резерв. Организатора поездки еле-еле уговорил записать меня, и то при условии, что если приду, а резерв директором будет использован – то, как говорится, не обижайтесь. До следующей поездки!

На следующий день, т.е. в четверг, уже весь подъезд знал, что я еду за грибами. Экипировали меня всем миром. Кто сапоги, кто кошёлку, видавшую грибные виды, нашел. Жена нашла соответствующую одежду, о которой, даже забыли, что она есть. В общем, вечером в четверг я был полностью готов. Ночь спал часто просыпаясь. Снились грибы всякие, ауканье грибников в лесу, белки, просящие белых грибочков, овраги и наши прекрасные просторы. Хорошо, что не снились волки! Волков я боялся, хотя знал, что волков в наших лесах давно нет!

В пятницу еле дождался вечера и начал собираться. После сборов меня можно было фотографировать как образцово-показательного грибника или писать картину маслом под названием «Перед грибной охотой» или «Ну, грибы, берегитесь!»

Пришел к месту отъезда. Автобус уже стоял. В нем было несколько человек. Я на правах условно-действительного участника поездки зашел и сел возле окна посередине салона. Примерно к 10 часам вечера автобус уже был полон, но народ все еще подходил.

– Давай трогай и так уже полно народу, – раздался чей-то призыв.

– Не могу, – сказал водитель, – Петровича еще нет.

Петрович был главным технологом, и без него никак нельзя было уезжать – он был старшим в этой поездке. Наконец-то и он появился. Мест уже не было. Что делать? Я сижу тихо, как мышка, и, поджав нижнюю губу и глядя в окно, подумал: «Вот и вся моя грибная охота! Неудобно будет перед соседями, нехорошо получится, если меня не возьмут».

– А ну-ка давайте посмотрим список, – сказал главный технолог. – Наверняка зайцы есть. Признавайтесь лучше сразу.

Зайцы, кого вообще в списке не было, нашлись. Разразились бурные разговоры:

– Я уже 20 лет как работаю и я никуда не выйду.

– Я одна боюсь по лесу ходить. Внучку не с кем оставить, а с внучкой и не страшно, вдруг встретим волков, и интереснее.

– Вон есть помоложе! Вот их и высаживай!

Пошли по списку. Очередь дошла до меня.

– Та-а-ак, уважаемый, – посмотрел на меня Петрович и продолжил, – Вы записаны условно, так что… – он развел руками.

– Не выйду, – твердым голосом сказал я. – Там вон еще есть вообще посторонние зайцы и молодые еще, не заслужили пока еще такого поощрения, как такая поездка! Я заслуженный рационализатор! Мой портрет висит на Доске почёта и, кроме того, я ветеран труда и имею полное право!

Автобус хором решил: «Пусть едут все! В тесноте, да не в обиде, как-нибудь поместимся и потерпим».

– Хорошо, – сказал Петрович. – Так и быть – оставайся! Ты действительно заслужил! Ты всегда и многим был в пример, как надо самоотверженно трудиться во благо коллектива! Михалыч, трогай! Действительно – в тесноте да не в обиде! Уж, пожалуйста, потерпим как-нибудь.

Поехали, компания грибников подобралась веселая. Шутки, анекдоты, воспоминания настоящих опытных грибников. А ехать, оказывается, надо было далеко-далеко. Поэтому-то и выехали с вечера, чтобы к рассвету, то есть часам к пяти утра быть на месте. А место, куда ехали, славилось грибами давно. Сколько не ездили – всегда приезжали с корзинами, доверху наполненными белыми, боровиками, подберезовиками, лисичками и т. п. Кто-то сказал, что там грибов… хоть косой коси! Там – прямо грибные поля!

«О, хорошо, – подумал я, – привезу грибочков, всем друзьям и соседям на зависть! Пофоткаю, покажу, пусть завидуют!»

Меня стало клонить в сон… Остальных тоже. Но не всех. Три мужика выпивали и никак не утихали. Мало того, через некоторое время стали сначала тихо петь песни, но после каждого очередного тоста – все громче и громче! Потом уже во всю мощь, кто кого перекричит. Пели хотя и громко, зато невпопад и с большой фальшью. Публика стала возмущаться и уже не просила, а требовала, чтобы они прекратили это безобразие. Самый маленький из них наклонился к самой требовательной даме, показал ей кукиш и типичным пьяным голосом:

– Во-о-о та-а-абе! – и ткнул этим кукишем ей прямо в лицо.

Та в долгу не осталась и шлепнула его сумкой по голове.

– А-а-а, та-а-а-к! Я ща-а-ас табе, – возмутился мужичок таким «хамско-наглым» поведением женщины и хотел уже было к ней добраться по-настоящему! Его схватили за руки друзья-собутыльники и не дали ему сделать это самое «ща-а-ас».

Пользуясь безоружностью мужичка, по голове его стукнули еще несколько женщин, и даже старичок. Завязалась потасовка: кто кричал, кто упрекал, кто успокаивал, кто пытался пристыдить.

Петрович с высоты своего начальственного положения, сначала созерцал происходящее, но, когда пошла потасовка, вмешался и громким голосом сказал:

– Как же вам не совестно! Все вместе работаем, а так себя ведёте! Прекратить! Я сказал – прекратить! Пре-кра-тить, я сказал! Будет такой балаган – вообще поверну автобус обратно! А тебя Жуков, я лишу премии за это месяц, понял? За нарушение общественного порядка!

– Да? Лишишь премии? Как бы ни так! Я как расскажу всё, что знаю про тебя, так ты сам не то, что премии лишишься… – парировал Жуков, тот самый маленький мужичок.

Сказанные Жуковым слова как будто раскрыли всем глаза на истинного Петровича, главного технолога. Петрович в долгу не остался:

– Расскажи, расскажи… Посмотрим, посмотрим… Расскажет он… Было бы о чем рассказывать. Я сам о вашей святой троице в понедельник такое расскажу…

Но угрозы Жукову сразу успокоили всех: и дебоширов, принявших участие в потасовке, и тех, кто только что и делал, как стыдливо наблюдал за происходящим. Сложилась обстановка как будто в ожидании чего-то сверхстрашного и неизбежного.

Все притихли. Троица выпила в очередной раз. Тост был очень простой: «По последней!» А по «последней» потому, что уже всё выпили. И очень удивились:

– Как всё? Не может быть! Только ж начали!

– Как, не может быть. У меня в сумке пять пустых.

– Не выбрасывай их. Пригодятся ещё, возможно. Правда?

– Правда-то, правда. Только жаль, что больше нету.

Никому уже не спалось и не дремалось. «Уже» потому, что все всё время хотели вздремнуть, но события автобусного масштаба никому не дали это сделать. Да тут уже и светало. Ночь пролетела быстро, как в ночном ресторане. Все стали осматривать окрестности, луга и леса, красиво блестевшую на фоне зари речку, покрытую лёгким туманом. Наконец-то прибыли на место. Вот оно, грибное место! Петрович громко объявил:

– Значит так, все слушай сюда! Сейчас половина пятого. Сбор к часу. Здесь грибов много. Поэтому старайтесь брать только проверенные, хорошие. Отъезд – в час дня! Слыхали?!

– Слыхали, слыхали, – недружно ответила толпа.

Разошлись. Я ходил один, так спокойнее – ходи себе грибочки собирай, песенку насвистывай, дыши прекрасным целебным воздухом, набирайся сил от природы, получай себе все тридцать три удовольствия и килограмм здоровья!

Грибы, как назло, не попадались. То ли собрали, то ли еще не успели вырасти. В общем, потихоньку-потихонечку я стал наполнять корзину. Сначала всеми грибами и грибочками подряд, а потом, когда пошли благородные – неблагородные стал выбрасывать. Носить было тяжело. Ноги устали, левую ногу вообще натёр. Еле доковылял до автобуса. Время было 12 часов. Уже домой бы ехать, да еще многих не было. Из автобуса раздавался многоголосый храп. Правильнее не многоголосый, а триохрап. Ночная троица спала. А грибники подходили. Некоторые кроме корзин несли грибы ещё и в пакетах, и в сумках. В автобусе стало тихо. Время уже час. Народ потихоньку стал рассаживаться по своим местам. От всеобщего шума троица проснулась, вышла из автобуса, тусклым непонимающим взглядом окинула всё вокруг. Посмотрела на грибников, на их корзины, переглянулась и, взяв свои корзины, молча, направилась в ближайший лесок.

– Вы это куда, друзья мои ненаглядные?! – окрикнул их Петрович.

– Как куда? – повернувшись к Петровичу, недоуменно переспросил Жуков. – За грибами. Мы быстро. Мы собирать умеем. Мы в два счёта! Не успеете и глазом моргнуть, как мы уже тут!

– Нет уж, – закричал начальствующим тоном Петрович. – Надо было не спать, а собирать!

– Ну, так получилось. Всякое бывает! Да мы быстренько…

Грибники заволновались:

– Это что же, мы их теперь будем ждать? Нет уж! Проспали, так проспали. Едьте теперь без грибов!

– Как без грибов? Ты чаво – таво? – покрутил Жуков пальцем у виска. – Без грибов. Да моя благоверная убьет меня ещё на подходе к дому, если приеду без них. Ты же мою знаешь!

Петрович снова в приказном тоне:

– Немедленно ко мне! Грибники хреновы! Или мы едем без вас!

– Как без нас?! А как мы будем добираться?

– Да мне до фени как! Как хотите! Вон там деревня. Там, наверное, автобус ходит. Не хрен было дрыхать!

Троица посовещалась, вернулась и угрюмо уселась на свои места. Автобус тронулся. Еще некоторое время все укладывали корзины и пакеты с грибами. Кое-кто сразу стал дремать. Еще бы! Ночь не спали, троица не дала поспать, кроме того все устали. Исходили по подлескам, опушкам, около болотец столько? Некоторые стали перекусывать. А вот и деревня. Водитель:

– Петрович, я загляну на минутку в магазин, куплю воды. Чтой-та пить охота, а домашняя закончилась.

Автобус остановился «на минутку», как велел Петрович. За водителем пошла еще пара человек и, ковыляя и шатаясь, «святая троица», как уже все их называли. Через десять минут все были на местах, даже троица, которая заметно повеселела и бодро смотрела на окружающих. Тронулись. Троица села перекусить. Достали колбасу, сыр, банку кильки в томатном соусе и стали, притихши, есть. Но даже за шумом, стоявшем в автобусе, послышалось предательское «буль-буль-буль». Петрович строго посмотрел на троицу. Жуков сделал успокаивающий жест, показывая, что они по чуть-чуть и всё. «Чуть-чуть» методично повторялось до тех пор, пока они с шёпота перешли на громкий разговор, потом на тихую песню, затем на громкую. Женщина, сидевшая рядом, возмутилась:

– О наказанье Господне! Когда же это, в конце концов, закончится? Сюда ехали – не дали вздремнуть и обратно то же самое! Откуда вы взялись на наши головы? Охламоны, пьянчуги! Как только земля вас держит? И кто только вас внёс в списки?

– Как кто? Катька. Перед профсоюзом все равны.

– А мы, между прочим, – встрял другой, – имеем даже больше прав, чем некоторые! Мы рабочие! А не какие-нибудь там инженеры или канцелярские стрекулисты! Ха-ха-ха!

Петрович:

– Вы заткнётесь или нет?! Дайте людям хоть немного отдохнуть. Да и вообще, зачем снова водку купили?

– Это мы с горя, Петрович, – за всю троицу ответил Жуков. – Представляешь, что будет дома, а? Хоть на рынок заходи и покупай грибов.

– На рынок-то можно зайти. Только денег нет уже, – пробормотал второй.

– Займем! – решительно поддержал третий из троицы.

– У кого? – Жуков, вытянув вперёд подбородок, уставился на него. – Кто табе даст хоть копеечку, пьянь ты заслужонная?

– У наших. Во сколько народу!

– Не дадут.

– Почему?

– Знают, что потом долго возвращать будем. Мы уже всех проучили, а потому и не дадут!

Троица пригорюнилась и снова запела: «Бродяга к Байкалу подходит…»

Жуков расплакался:

– Ну как я домой и без грибов? А? Ведь дома меня ждут хотя бы на жарёху… Убьёт меня моя стерва! Не пощадит! Что я потом буду делать? Или из дома выгонит! Где я потом жить буду?

Петрович подумал-подумал и говорит:

– На тебе, Жуков, вот несколько грибочков. Бери! Извини, не самых лучших. Возможно, еще кто-нибудь тебе подбросит, грибков не пожалеет, зато пожалеет тебя! Ну, как честной народ, а?

Та самая женщина, что колотила Жукова по голове прошлой ночью, молча, подбросила ему несколько штук из пакета.

– А мне? А мне? – по очереди захныкали остальные из троицы.

В автобусе началась суета, все хоть и нехотя, но стали делиться с ними своими грибными запасами. Через некоторое время корзины троицы были почти полными. Вежливое «спасибочки» и «даст Бог тебе здоровья», «никогда не забуду вашей заботы» еще долго стояло в автобусе. А вот и город. По дороге часть грибников весело выходила из автобуса, устало переваливаясь и неся такую тяжёлую ношу, шли домой.

Через некоторое время и я был дома.

– Ну как дела, грибник? – спросила жена. – И что ты там за грибов набрал, а? Похуже не было? Впрочем, хорошие, хорошие, и много! Молодец!

Я с удовольствием ответил:

– Да дело не в грибах, дорогая, и тем более не в их количестве, как говорят. Я получил такое незабываемое удовольствие! Столько впечатлений. Запомнится на всю жизнь! На всю, точно тебе говорю!

Помылся, поужинали, сели перебирать грибы, и я стал рассказывать всё по порядку. Как и положено после «охоты», я кое-где приукрашивал: то кабана видел, то волка, то чуть не застрял в болоте… Ну, а зайцев – тьма! Сами понимаете, что за охота, да без баек!