Брачные игры банкиров

Глава 4

…Когда я снова открыла глаза, то сначала даже не поняла, где нахожусь и почему вокруг так темно и поразительно тихо. Кажется, с момента моего выхода из ванны прошло минут пять, не больше… ну десять от силы, так почему тогда белый день за окном сменился беспроглядной ночью? Я поуютнее устроилась под теплым пуховым одеялом и снова закрыла глаза. Полежав еще минут пять, окончательно пришла в себя, вспомнив все, что произошло после моего прибытия с вокзала в родную квартиру. И неожиданный сюрприз, приготовленный мне бывшим мужем, и подозрения недоверчивого Николая, и приход участкового… Откинув край одеяла, я не слишком охотно спустила ноги с кровати, отметив при этом, что, когда ложилась, одеяло совершенно точно оставалось лежать аккуратно сложенным на краю постели. Вероятно, добрый Аркаша перед уходом позаботился о том, чтобы я, чего доброго, не замерзла в мокром, не слишком длинном халате… Не больно удобно, конечно, получилось, но, думаю, он как старый товарищ понял мое состояние и не обиделся на столь нерадушный прием… К тому же и дверь входная у меня автоматически защелкивается… Надо постараться утром не забыть позвонить участковому и поблагодарить за помощь, можно даже на чашечку чая с тортом пригласить вечерком.

Я сунула ноги в тапочки, включила свет и критически осмотрела в зеркале свои растрепанные волосы. Вот поленилась сразу причесаться, когда из ванной вышла, теперь снова придется волосы мочить, вздохнула я. Соорудить что-либо приличное из высохших в художественном беспорядке и торчащих теперь во все стороны волос было проблематично. Я с трудом расчесала это лохматое безобразие, стянула резинкой и для верности еще и закрутила получившийся хвост в пучок, закрепив всю эту достаточно увесистую конструкцию полдюжиной шпилек. Халат на мне тоже за время моего сна успел подсохнуть, но я все же решила заменить его на более удобную и легкую розовую шелковую пижаму. Критически осмотрев после этого свое отражение в зеркале, я в принципе увиденным осталась довольна. Вздохнув и по привычке посетовав про себя на бестолковых мужиков, которые по своей беспросветной глупости упускают из виду такую неземную красоту и бездонное обаяние, грустно улыбнулась моему зеркальному отражению и побрела на кухню.

Там, вопреки моим ожиданиям, царили идеальный порядок и чистота. Ни грязных чашек, ни разбросанных остатков продуктов мой незваный гость после себя, к счастью, не оставил. Настроение у меня после этого открытия практически полностью выправилось, и я даже слегка пожалела, что так путем и не познакомилась с таким ответственным и чистоплотным парнем. Что ни говори, а среди мужиков эти качества сейчас стали большой редкостью. Еще один сюрприз ожидал меня в холодильнике. Разложенные на продолговатом блюде бутерброды с сыром и ветчиной как будто специально были приготовлены заботливой рукой, чтобы я смогла быстренько без особых усилий утолить голод и без задержек вернуться в теплую и уютную кровать под мое легкое пуховое одеяло… Ставя блюдо на стол, я еще раз благодарно улыбнулась и подумала, что к тортику, которым я собиралась вечером угостить Аркадия Павловича, пожалуй, можно бы добавить и бутылочку хорошего красного вина, например. Своим вниманием и заботой участковый, без сомнения, ее вполне заслужил. Быстро и без лишнего шума выставил нежданного квартиранта, даже меня не разбудив. Умница.

Теплый чай снова вернул меня в прежнее полусонное состояние. Сунув не вымытую чашку в раковину, а остатки бутербродов – в холодильник, я потушила свет и поспешила обратно в спальню. Проходя мимо двери гостиной, я почувствовала, как из-под нее явно тянет холодным воздухом. Не иначе как в комнате кто-то распахнул форточку, а то и целую оконную створку. Я в принципе ничего против свежего воздуха никогда не имела, но холод я с детства терпеть не могу. Голые ноги от сквозняка из-под двери сразу заледенели, и от них по телу побежали противные мурашки. Я поспешно ринулась к окну, захлопнула створки и для верности заперла раму на шпингалет. Свою квартиру я, само собой, знала как пять пальцев, поэтому спокойно и уверенно передвигалась по комнате в кромешной тьме, не роняя стулья и не натыкаясь на тумбочки и стол. Но на этот раз все почему-то получилось не так. Только не подумайте, пожалуйста, что я неожиданно потеряла ориентацию или запуталась в собственных четырех стенах, вовсе нет. Просто на моем пути внезапно возникло препятствие в виде огромного велюрового кресла, до этого в течение долгих пяти, а то и всех семи лет благополучно простоявшего в самом дальнем и темном углу комнаты. Обнаружить его в центре гостиной прямо у себя перед носом я, само собой, никак не ожидала, поэтому резко попятилась, споткнулась о брошенные кем-то в беспорядке тапки и, потеряв равновесие, повалилась прямо на старый, массивный, доставшийся мне от бабушки в наследство плюшевый диван. Если в процессе полета я по глупости своей успела даже мельком подумать, как удачно я выбрала направление для падения, то сразу же в момент приземления осознала, насколько была не права. Подо мной оказалось что-то ужасно жесткое, угловатое и совершенно непонятное. Не успев толком разобраться в ситуации, я почувствовала, как мой старый, изученный вдоль и поперек диван оживает, как страшное чудовище из народных сказок, встает на дыбы, рыча и извергая страшные проклятия в адрес своей несчастной хозяйки, после чего самым непостижимым для себя образом я вдруг неожиданно больно шмякнулась на пол около круглой ножки. Онемев от ужаса на пару секунд, в следующее мгновение я заорала так, что от собственного голоса у меня зазвенело в ушах. А еще через некоторое время в гостиной вспыхнул ослепительный свет. У стены, положив руку на выключатель, в одних трусах стоял Николай и обалдело спросонья хлопал глазами. Похоже, мое появление в комнате для него явилось такой же «приятной» неожиданностью, как и его для меня.

– Ты обалдела, что ли, совсем, подруга? – не слишком любезно поинтересовался он, потирая ушибленное плечо. – Какого черта ты скачешь в темноте, как ненормальная? Тебе тут что, цирковая арена, что ли? – Я подавленно молчала, стараясь успокоить бешеные удары моего сердца. – Что замолчала-то, словно язык проглотила?.. Только что орала как резаная, а теперь немой решила прикинуться, да? – не слишком злобно, постепенно успокаиваясь, продолжал ворчать Николай, натягивая на себя все тот же синий махровый халат, в котором предстал передо мной в незабываемый момент первой встречи. – А может, ты вообще лунатик или еще какая-нибудь шиза? – совсем уж нахально усмехнулся незваный гость.

– Не какая-нибудь, а самая настоящая, – хмуро призналась я, подтягивая под себя ноги. – Я на твоем месте не рискнула бы спокойно растягиваться на диване в моем доме в следующий раз. Тебе просто дико повезло, что я почти без увечий выкрутилась, могло быть и хуже… Мы, шизы, знаешь какие мстительные создания, особенно в полнолуние… Советую убираться подобру-поздорову, пока не поздно… Я, между прочим, даже укусить могу…

– Напугала до смерти! – искренне рассмеялся полностью оправившийся от неожиданного ночного свидания Николай. – Уснуть уж теперь точно до самого утра не смогу. Придется потерпеть…

– Да потерплю, чего уж… – примирительно проворчала я. – Не выгонять же тебя на улицу прямо посреди ночи…

– Вот именно. Да и магазины сейчас мало какие работают, – подхватил он.

– А какое мне дело до того, как магазины сейчас работают? – с подозрением уставилась я на его ухмыляющееся лицо. – Мне абсолютно это неинтересно, между прочим…

– Это понятно, – все так же нахально заявил он. – Зато мне это важно… Я утречком в хозяйственный быстренько слетаю, замочек понадежнее куплю, чтобы не подвергаться в следующую ночь угрозе нападения от разных маньячек ненормальных…

– Ну ты и наглец! – почти не удивилась я. Чего-то в этом роде, признаться, я от него и ожидала. Я еще при первой встрече поняла, что избавиться от этого парня, навязанного мне подлецом Вадиком, будет ох как непросто. – Да я же ни за что тебя обратно в квартиру не пущу, стоит тебе только порог переступить, как я изнутри на задвижку закроюсь и придется тебе, милый друг, врезать замок в дверь моего подъезда, к примеру, или еще куда-то… но только не в эту гостиную. Понял? – Я снисходительно посмотрела на собеседника и посоветовала: – Так что перед уходом советую вещички понадежнее упаковать, получать чемодан придется в лучшем случае через окно…

– Не думаю. – Парень достал из пачки, лежащей на столе, сигарету и неторопливо открыл коробок спичек. – Я еще вечером все задвижки с двери скрутил. А если замок рискнешь испортить, чтобы я не смог открыть ключами, то тогда и сама в капкане окажешься без еды и пищи… А ты чего, кстати говоря, с пола-то не поднимаешься? Нравится там сидеть или в штанишки от испуга наделала? Так ты не стесняйся, в жизни и не такое случается. – Он доброжелательно протянул мне руку. – Мы теперь вроде как свои люди, так что привыкай…

– Да пошел ты!.. – Я презрительно отвернулась от протянутой руки и еще сильнее забилась в угол между креслом и диваном. – Ни к чему я привыкать не собираюсь. А этому предателю Аркашке я еще покажу, где раки зимуют.

– Аркашка – это, как я понимаю, участковый? – затягиваясь, поинтересовался Николай. – Так он здесь ни при чем в общем-то. Он все как положено сделал. И давил на меня, и угрожал. Все по полной программе. Только и мне, между прочим, бояться милиции нечего. У меня и договор, и расписка от твоего мужа в получении денег имеется. Все как положено.

– Но я моего согласия на твое проживание не давала, – ядовито заметила я. – Какое мне дело, что взбредет завтра в голову моему бывшему мужу?

– И вовсе не бывшему, как выяснилось, – спокойно заметил Коля. – А самому что ни на есть законному. В смысле по паспорту…

– Да кто сейчас на этот вшивый штампик внимание обращает? – презрительно прищурилась я. – Ты же не совсем кретин, понимаешь, что к чему…

– Не кретин, это точно, – легко согласился он. – И закон на моей стороне, между прочим. Благодаря этому штампику ты несешь частичную ответственность за материальные махинации твоего мужа…

– Ни фига не несу! – разозлилась я.

– Тогда подай на него в суд, – все так же спокойно предложил Николай. – Или на меня. А я пока буду жить на той площади, за которую деньги заплатил. Договорились? А если по-человечески, так советую не втравливать меня в твои разборки с супругом бывшим или не бывшим, без разницы… Я спокойно доживу у тебя этот месяц разнесчастный, и разойдемся без скандалов, как в море корабли. Честное слово, это самый спокойный и сохраняющий нервы путь…

– Смотрю, умный ты больно, – без особого энтузиазма продолжила я спор. – Все-то ты знаешь, все понимаешь… А совести обычной человеческой у тебя разве нет? Не стыдно пользоваться слабостью беззащитной женщины? Нет?

– Да нет вроде… – слегка озадаченно пожал плечами Николай. – Я ни на что особо-то не претендую. Тебя что, так уж сильно затруднит, что я вот на этом диване спать буду, ну и холодильником твоим да ванной воспользуюсь… Тебе будет легче знать, что я по твоей милости ночую на лавочке в парке?

– Так уж и на лавочке, – проворчала я. – У тебя денег нет, что ли, чтобы другую квартиру снять?

– Представь себе, нет, – почти весело признался гость. – Я ведь совсем немало твоему благоверному отвалил. А еще, между прочим, нужно что-то кушать целый месяц, платить за бензин и стоянку для машины…

– Все ясно, – вздохнула я. – Похоже, избавиться от тебя мне и правда в ближайший месяц не удастся. Ладно… Живи, так и быть. Только предупреждаю: никаких вольностей я не потерплю. Ясно?

– Что ты под вольностями подразумеваешь? – снова протягивая мне руку, продолжал веселиться он. – Пьяные оргии, девок и наркотики?

– И это тоже, – поднимаясь и отряхивая пижаму, серьезно ответила я. – И ко мне чтобы никаких приставаний или даже намеков скабрезных не было. Я не люблю этого. В кухне что хочешь делай и в ванне тоже, только убирать за собой не забывай… Жить будешь здесь, в гостиной. В спальню прошу даже носа не совать… Вроде все. Устраивают такие условия?

– Вполне, – пожал плечами Николай. – Только вот один пункт не слишком того…

– Которого того? – с подозрением посмотрела на него я.

– Вообще-то я на более радушный прием рассчитывал… – картинно опечалился он. – Даже и не знаю, как смогу себя в дозволенных рамках держать, когда такая красота в соседней комнате в одиночестве мается… Или не всегда в одиночестве? – с любопытством поинтересовался он.

– Не твое дело, – холодно отрезала я. – Повторяю еще раз: если хочешь нормальных человеческих отношений, постарайся забыть, что я женщина.

– Трудновато это будет, если честно… Ты мне уже успела понравиться именно в этом качестве… Да и потом, разве мужики с такими ножками бывают? – Похоже, парень откровенно надо мной издевался. – А уж остальные формы…

– Как хочешь, – перебила я. – Мое дело предупредить. Ты не в моем вкусе, да и есть у меня, чьи комплименты выслушивать… Ну а если ты нормальных слов понимать не научился, то можешь попытать счастья… Только, боюсь, после первого же подобного эксперимента на лавочке в парке окажешься, причем это в самом лучшем случае… И ничего, кроме комплиментов, еще долго дамочкам предложить не сможешь. Усек?

– Усек, – на этот раз вполне серьезно кивнул он.

– Вот и славненько, – прикрывая за собой дверь гостиной, улыбнулась я. – Спокойной ночи.

Глава 5

Остаток ночи прошел без происшествий, и к тому моменту, когда меня разбудил настойчивый и бесцеремонный телефонный звонок, я вполне успела выспаться. Не открывая глаз, я нащупала трубку и прижала ее к уху.

– Привет, – донесся до меня возбужденный голос Татьяны. – Чуть дождалась утра, ей-богу… Так не хотелось тебя будить, а рассказать надо целую кучу вещей…

– Ну, так рассказывай, – сладко потягиваясь, великодушно согласилась я.

– Меня ограбили, – выпалила подруга. – Представляешь?

– Нет, – широко открывая глаза, искренне ответила я. – Замок, что ли, в квартире вскрыли…

– Да при чем тут квартира? – нетерпеливо перебила Татьяна.

– Но ты же сама сказала – ограбили… – слегка растерялась я.

– У меня сумку отняли… и плащ.

– Плащ?! – изумилась я. То, что у Тани из рук какой-то хулиган вырвал сумочку, меня возмутило, конечно, но, если честно, почти не удивило… Ситуация неприятная, но ставшая вполне привычной в наше время. Но плащ… Ему, наверное, уже года три с лишним…

– Шесть, – подтвердила мои соображения подруга. – Я прямо обалдела, когда один из мордоворотов приказал мне раздеваться…

– Их что, много было? – ахнула я.

– Трое, – почти с гордостью сообщила Танька. – Все здоровые как на подбор, молодые и накачанные…

– И на фига тогда им плащ твой сдался? – еще больше удивилась я.

– Сама не пойму, – искренне призналась она. – Прямо посреди улицы подкатили на джипе шикарном… Я только из ворот резерва выйти успела… Выскочили, окружили. Один сразу сумку вырвал и обратно в машину нырнул, потом буквально секунд через десять вышвырнул ее в окно, а второй в это время приказал мне раздеваться… Прямо днем посреди улицы, представляешь?

– Ну а прохожие? – Я от волнения даже с кровати вскочила. – Неужели никто даже вступиться не попытался?

– Шутишь? – печально усмехнулась подруга. – Да все шарахались от нас в разные стороны, взгляды отводили и старались проскочить побыстрее…

– Гады!

– Да обычные люди… Кто знает, что там у нас случилось. Да и мальчики внушительно выглядели, надо признать… Короче, своя рубашка ближе к телу, как говорится…

– Это точно, – вынуждена была признать я.

– Еще неизвестно, как бы мы в такой ситуации повели себя…

– Чем все закончилось? – перебила я неприятные соображения Татьяны. – Чего ты лишилась-то, в конце концов?

– Да в принципе ничего, – снова удивила меня ответом подруга. – Эти уроды все изгадили, разбросали мои вещи чуть не по всей улице, плащ порвали… Потом спокойненько уехали.

– Обколотые, что ли?

– Фиг поймет. Вроде нормальные… Не поняла я, Надь. Испугалась очень. – В голосе Тани послышались слезы. – Они так неожиданно набросились на меня… И вели себя странно, как будто издевались.

– Ну не расстраивайся ты, Тань, – попыталась утешить я подругу. – Даже если и издевались… Мало ли сейчас придурков расплодилось всяких-разных. Убить на спор могут… Главное, что ты в полном порядке… Или нет? – с тревогой спросила я.

– Да, конечно, в порядке. Что со мной будет-то… Обидно просто. Да и плащ разорванный жалко… Хотя ты права, конечно, главное – здоровье… А у тебя как с квартирантом? Нормально все? – слегка успокоившись, переключилась на другую тему она.

– Нормально, – коротко сообщила я.

– Выгнала все-таки? – расстроенно протянула Татьяна. – Ну и дурочка. Неужто не надоело одной куковать за три-то года?

– С чего ты взяла, что я одна три года? – слегка обиделась я. – Просто я не хватаюсь за каждого встречного мужика, как за спасательный круг… разве это плохо? К тому же я вроде и не тону пока еще…

– Утопла уже, – категорично заявила Таня. – Подумать только, девке еще и двадцати пяти не исполнилось, а она уже себя хоронить надумала… как женщину в смысле…

– Да с чего ты это взяла-то? – начала раздражаться я. – Если я встречаю мужчину интересного, то с удовольствием знакомлюсь и даже роман могу завести…

– Коротковаты что-то у тебя романы получаются, подруга, – со вздохом посетовала Таня. – До рассказиков вшивых и то недотягивают, как правило, романы твои…

– Уж кто бы говорил! – окончательно разозлилась я.

– Ты меня-то с собой не равняй, – печально посоветовала Татьяна. – У меня возраст, да и внешность… А ты у нас красавица самая настоящая, – убежденно закончила она.

– Хватит прибедняться. – Постоянные и совершенно беспочвенные жалобы подруги на ее внешность да и окружающую жизнь, в общем, меня утомляли. – Ты же сама прекрасно знаешь, что любого мужика при желании окрутить можешь. И возраст тут тоже совершенно ни при чем. Зачем прибедняться-то?..

– При чем тут это? – снова тяжело вздохнула Таня. – Тебя послушать, так я и умница, и красавица, и домохозяйка отменная… все чудеса, как говорится, в одном флаконе… Только вот почему-то одна до сих пор. Не выстраиваются очереди из женихов у моего подъезда, подруга… А сама кого найду, так обязательно подлецом окажется или дураком непроходимым – на выбор. Сил уже нет одиночество терпеть…

– Да ты всего полгода как развелась, Тань. Наладится у тебя еще в жизни все, вот увидишь… А Володя как? Не появлялся? – осторожно поинтересовалась я. На вопросы о бывшем муже подруга всегда реагировала по-разному. Никогда нельзя было заранее предугадать, расплачется она при упоминании о Владимире, рассмеется или останется совершенно спокойной и невозмутимой.

– Да появлялся… – не слишком охотно призналась Татьяна. – Вчера вечером приперся… Как почувствовал, что мне фигово.

– Любит он тебя, Тань…

– Опять заладила! Любит! Любит! – как всегда, неожиданно разозлилась она. – Видала я такую любовь знаешь где?! Лицемер хренов.

– Что он тебе опять наговорил?

– Да как обычно все. Начали за здравие, кончили за упокой… Ничего нового. Даже рассказывать неохота. Выгнала я его…

– Ну ладно. Потом расскажешь, – согласилась я. – Пойду посмотрю, что там мой квартирант разлюбезный поделывает. А то что-то с его половины никаких звуков не слышно… Я уже вроде как волноваться начинаю…

– Так ты его все же оставила? – снова заметно повеселела Татьяна. – Я рада, что ты решила за ум взяться…

– Да при чем тут ум? – слегка поморщилась я. – Не на улицу же его выгонять, ей-богу? Он не виноват, что мой муж таким гаденышем оказался. Я из сострадания элементарного ему остаться разрешила…

– Пусть так, – жизнерадостно согласилась Таня. – Лиха беда начало. Если парень нормальный, ты сама вскоре поймешь, что не дело держать его в соседней комнате и на голодном пайке… Вадик на сколько ему твои апартаменты предоставил?

– На месяц.

– Отлично. Времени предостаточно. Но и тянуть тоже в принципе не стоит. Давай-ка нацепляй халатик сексапильный… Ну тот, желтенький, с пухом… И вперед. Самое время мужика завтраком кормить. Поняла?

– Поняла, – проворчала я, послушно доставая из шкафа коротенький желтый халатик. – Поскольку он сам ко мне вломился без спроса, так пусть сам и готовит завтраки…

– Приготовит еще, – серьезно заверила подруга. – И не раз. Если ты сама дурочку не сваляешь… Ну все, пока. Прихорашивайся.

Я с улыбкой посмотрела на задорно запиликавшую трубку и занялась прической.

Подхватив одежду под мышку, я бесшумно проскользнула в ванну и следующие полчаса потратила на приведение своей внешности в надлежащий порядок. При этом чутко прислушивалась к доносящимся из гостиной звукам… Вернее, к полному их отсутствию.

Когда я снова появилась на пороге ванной комнаты, свежая и благоухающая, со скромным, но очень качественным макияжем на лице, в коротком соблазнительном халатике и домашних туфлях с пушистыми помпонами, квартира встретила меня все той же звенящей тишиной. Я подошла к слегка приоткрытой двери гостиной и осторожно заглянула внутрь. Диван, кресло, как, впрочем, и вся комната в целом, были пусты… Даже вещей моего вчерашнего гостя я не заметила. Кресло, о которое я вчера так неудачно споткнулась, снова красовалось на старом месте в дальнем углу, подушку и аккуратно сложенное одеяло Николай пристроил стопкой в углу дивана. Задумчиво обведя взглядом зеленоватые стены гостиной, я медленно направилась на кухню. Там тоже было тихо и пусто, как я и предполагала. На сушке я увидела тщательно вымытое блюдо из-под бутербродов и небрежно брошенную мной ночью в мойку чашку.

Я опустилась на табуретку у стола и подперла щеку рукой, лениво размышляя о том, что же делать дальше. Потом мне вдруг стало смешно. Покачав из стороны в сторону пушистым помпоном на тапке, я улыбнулась. С ума сойти, все-таки насколько же мы, женщины, внушаемые существа! Стоило Татьяне пару раз покапать мне на мозги, и я как последняя дурочка пустилась во все тяжкие. Подумать только, ведь на полном серьезе половину утра потратила на то, чтобы подготовиться к соблазнению совершенно постороннего, чужого и в общем-то не слишком симпатичного мне мужчины. Надо же! Сейчас вот мне даже интересно: а если бы Николай не покинул мою квартиру так рано и задуманное Танькой предприятие, к примеру, с блеском осуществилось, что бы я стала делать потом? Вот предположим, парень впечатлился моей утренней красой и свежестью, его сердце, а вместе с ним и все остальное естество, затрепетало в нетерпеливом волнении… Тьфу ты господи! Ну я и дура все-таки!

Наполнив электрочайник водой, я торопливо понеслась в спальню переодеваться. Сменив соблазнительный халатик на вполне консервативные джинсы и белую спортивную кофту с капюшоном, а легкомысленные шлепанцы – на обычные шерстяные носки грубой вязки, я почувствовала себя намного увереннее и спокойнее. В конце концов, даже хорошо, что все произошло именно таким образом. Более доходчиво объяснить всю глупость моего сегодняшнего поведения, пожалуй, не смог бы даже самый опытный психолог. Теперь-то уж точно никакие дурацкие уговоры и намеки подруг не смогут заставить меня изменить моим принципам и ощущениям. Снова, в который уже раз за это утро, внимательно рассмотрев себя в зеркале, я удовлетворенно хмыкнула и в приподнятом настроении приступила к долгожданному завтраку.

Очередной звонок Татьяны застал меня с пылесосом в руках, когда я заканчивала уборку моей не слишком габаритной жилплощади.

– Если ты опять со своими глупостями приставать начнешь, я сразу же трубку повешу, – с ходу предупредила я подругу, едва услышав в трубке ее голос.

– С какими глупостями? – слегка растерялась Таня. – Ты о чем?

– О моем жильце…

– Ах, об этом… – довольно равнодушно протянула она. – Да нет, я совсем по другому поводу звоню. Есть вопросы и поважнее твоего квартиранта, знаешь ли… – Похоже, Татьяна из последних сил пыталась острить, но удалось ей это весьма посредственно.

– Что случилось? – почему-то неожиданно занервничала я. Необычное поведение подруги меня обеспокоило. Да и голос… – Что-то с Володей?

– Да нет! Вовка тут ни при чем, – испуганно отозвалась она. А потом уже тише и как-то совсем потерянно добавила: – Вроде…

– Да говори же ты уже, что случилось? Не тяни!

– Да я просто в растерянности, Надь… Даже подумать что, не знаю… Меня снова ограбили, представляешь?

– Снова на улице напали? – изумилась я. – Те же самые парни в кожаных куртках?

– Не знаю… Я не совсем правильно выразилась. На этот раз меня никто и пальцем не тронул, просто весь мой вагон разворотили какие-то отморозки… Даже матрасы ножом порезали и посуду разбросали… Вот. Мне только что Хоттабыч звонил, орал так, что трубка дрожала…

– Не обращай внимания на его вопли, – как можно более спокойно постаралась утешить я подругу. – Он ведь не со зла это, а просто тоже понервничал из-за этого происшествия… Он же не дурак, чтобы думать, что ты сама погром на своем собственном рабочем месте устроила.

– Да это понятно, – расстроенно шмыгнула носом Татьяна. – Судя по тому, как он разорялся, картинка в вагоне и правда впечатляющая… Но на это, честно сказать, мне в данной ситуации до лампочки…

– А что, у тебя еще какие-то неприятности случились? – не на шутку перепугалась я.

– Типун тебе на язык! – торопливо воскликнула Танька. – Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. И этого хватает для полного счастья, ты что, сама, что ли, не понимаешь? Сначала планшет как в воду канул, потом эти парни странные на крутой иномарке, а теперь вот еще и новый подарочек… Я начинаю всерьез опасаться за мою квартиру, Надь. Если эти хмыри, черт знает по какой причине, поставили своей целью изгадить все, что так или иначе имеет отношение ко мне, то куда, как не на место моего жительства, им теперь по идее нужно направляться? Ты как думаешь?

– Да я, собственно, еще и подумать-то на эту тему толком не успела, – растерянно ответила я. – А милиция что говорит?

– Какая милиция! – нервно усмехнулась Танька. – Я тебя умоляю! Ты думаешь, этот паникер и тихушник Юрьев позволит мне сунуться к ментам? Да он первым делом меня предупредил, чтобы язык за зубами держала.

– Почему? – искренне удивилась я. – Там ведь, наверное, материальный ущерб возмещать придется… Да и потом, что страшного в том, что какие-то придурки обколотые вломились в закрытый и неохраняемый вагон, стоящий на запасном пути в отстойнике?

– Об этом ты у Хоттабыча спроси, – с досадой посоветовала подруга. – Мне его логика просто не по зубам… Вообще такое впечатление, что он не только милиции и проверок всяческих как огня боится, но и от собственной тени в панике шарахается… Он, может, сидел уже, ты не в курсе?

– Да вроде нет… – подумав, откликнулась я. – Я ни разу не слышала ничего подобного… Хотя все может быть. Мне без разницы в общем-то…

– Да мне тоже наплевать. Только бесят иной раз его перестраховки нелепые… Слушай, Надь, а ты правда так думаешь? – неожиданно спросила она.

– В смысле? Насчет Юрьева, что ли?

– Да нет, – отмахнулась с досадой Татьяна. – Ты правда думаешь, что в вагон наркоманы залезли?

– А кто же еще? Бомжи не стали бы матрасы ножом резать. Зачем им время на такую ерунду тратить? Грабители тоже не могли не понимать, что поживиться в пустом вагоне в принципе нечем… Так себя скорее нарики ведут или подростки из числа слаборазвитых… Больше некому.

– Да я не об этом… – не слишком уверенно возразила подруга. – Ты вообще считаешь, что это случайность?.. Ну то, что выбрали именно мой вагон?

– А как еще может быть? Все вагоны как две капли воды похожи…

– И парни эти с утра… На фиг им моя сумка понадобиться могла? Да еще и плащ… Они ведь даже сотовый не взяли, Надь… – В голосе Тани вполне явственно зазвенели слезы. – И то понятно, зачем им такое старье сдалось? И планшет тоже исчез… – В трубке послышались горькие, едва сдерживаемые всхлипывания.

– Планшет – ерунда, – горячо бросилась убеждать я подругу. – Он даже самому завалящему бомжу без надобности, сама понимаешь… А насчет парней и погрома этого дурацкого тоже в голову не бери. В жизни и не такие совпадения случаются. В прошлом году сочинский поезд вообще подожгли какие-то отморозки сельские. Помнишь? А окна сколько раз били, и не сосчитать… Катьке Елохиной таким осколком год назад всю щеку раскроило, и как раз накануне ее собственной свадьбы, между прочим. Она тогда тоже все рыдала, почему это именно ей так не повезло, знак плохой, говорила. А сейчас, сама знаешь, нормально с мужем живет… Так что и ты не расстраивайся, Тань. Неприятно, конечно, когда два дня подряд тебе нервы мотают, но это просто совпадение… – Не знаю, как подругу, но себя я, кажется, убедить смогла, по крайней мере, на душе у меня стало как-то поспокойнее. – Ты сейчас в резерв поедешь?

– Ага. Юрьев приказал срочно следы погрома ликвидировать.

– Ну, давай. Я сейчас тоже соберусь по-быстренькому и к тебе на помощь двинусь.

– Спасибо, Надь, ты настоящий друг, – повеселевшим голосом пропела Татьяна. – А я уж думала, мне придется одной вкалывать до самой ночи.

– Не преувеличивай. Любишь ты поплакаться раньше времени, может, там ничего страшного-то и нет…

– Если Хоттабыча послушать, так там вообще ничего целого не осталось… Кстати, нитки с иголкой не забудь взять.

– Зачем? – удивилась я.

– Матрасы, распоротые этими придурками, зашивать, – пояснила она и повесила трубку.

В вагоне Татьяны и правда было на что посмотреть. В смысле разгром оказался знатным. Разбросанная посуда, повсюду осколки растоптанных, а может, и специально побитых стаканов, вата, бессмысленно выпотрошенная из матрасов неизвестными вандалами, – все это перемешано с пылью из ящика для брикетов, который тоже зачем-то перевернули и бросили посередине рабочего тамбура. Полученной смесью хулиганы умудрились изгваздать весь вагон. Зачем-то потоптались в каждом купе, прыгали ногами по покрытым дерматином полкам, сбрасывали на пол аккуратно сложенные одеяла и подушки. Но основной удар, безусловно, пришелся на оба купе проводников и почему-то на последнее пассажирское, там было особенно много ватных ошметков, а кто-то даже умудрился полоснуть острым ножом по малиновой обшивке верхней полки.

– Здравствуй, Крылова. – Я вздрогнула, неожиданно услышав за спиной усталый голос начальника. – Любуешься?

– Я в шоке, Афанасий Петрович, – потрясенно призналась я. – Зачем всё это сделали? Бессмысленно как-то… Я бы, может, поняла, если бы одеяла украли или подстаканники, например… Но это…

– Да кто же этих чертовых наркоманов разберет? – тяжело вздохнул Юрьев.