Академия создателей, или Шуры-муры в жанре фэнтези

Создательница слегка улыбнулась и предложила:

– А вы попробуйте.

Чувствуя какой-то подвох, но не имея выбора, я шагнула к первой двери синего цвета и, прикоснувшись к ручке из серебристого металла, обернулась.

Ректор с совершенно отрешенным видом что-то писал в своих бумагах, сидящая рядом с ним дама о чем-то ему увлеченно рассказывала, выводя в воздухе руками фигуры. Остальные равнодушно занимались своими делами, не обращая на меня внимания.

Моя судьба мало кого здесь волновала…

Внутри поднялась волна протеста. Снобы! Родились и выросли в высшем обществе, талантливые и удачливые. Да это дело принципа – доказать всем, что я чего-то стою.

С таким боевым настроем я шагнула навстречу первому испытанию.

* * *

Оказавшись в небольшом круглом помещении с двумя дверями и окном, я решила понять, где нахожусь. Вдруг это уже не моя реальность?

Я подошла к окну, и от открывающегося из него вида у меня перехватило дух: я очутилась на самом верху башни академии. Не все могут создавать наведенные порталы так небрежно, как та медноволосая создательница.

– Чего стоим?

Обернувшись, я встретилась взглядом со смеющимися, стального цвета глазами ректора.

При ближайшем рассмотрении у Фаранара оказались исключительно правильные черты лица: прямой нос, точеные скулы и четко очерченные губы характеризовали его как упрямого и сильного человека. Светлые с сединой волосы были собраны на военный манер в хвост. Видимо, это привычка из прошлого, когда создатели смиряли пустоту. И пусть магия оставила сильный отпечаток на внешности ректора, состарив его, он все равно был приятным и внушал уважение.

– А? – только и смогла произнести я, растерявшись.

– Начинаем проходить испытание.

– Нужно что-то делать? – запаниковала я.

Все, я, скорее всего, не пройду это испытание, если даже не понимаю, как нужно поступить.

– Вы должны отрешиться от всего и освободить свою силу.

– Может, не стоит? – я сделала шажок назад.

Из моей памяти еще не изгладился тот последний раз, когда я поступила подобным образом.

– Смелее, – приободрил меня ректор уверенным, в отличие от моего, голосом.

И я перестала сдерживаться: не знаю почему, но инстинктивно я доверилась ему. По комнате сразу поплыл черный туман, закручиваясь в воронку вокруг уважаемого академика. Тот косо смотрел на творимое непотребство, но пока ничего не предпринимал.

А когда я увидела нависающую над ним живую швабру, то поняла – зря. Надо быстрее брать все под контроль!

Однако вредная хозяйственная утварь не позволила мне подобного, решив напасть на главу академии. Все! Вот на этом мое поступление и закончится.

Подскочив к Фаранару, я схватила опешившего мужчину за руки и оттащила с траектории полета швабры. Ректор вяло сопротивлялся моему самоуправству, но я успела ощутить крепкое, несмотря на возраст, тело.

– Знаете, вам лучше постоять здесь.

– Уверены? – потешался создатель, пока терпя мои выходки.

Проследив за занявшей атакующую позицию шваброй, я замотала головой.

– Нет, может, лучше немного левее. – И потащила ректора в другую сторону, одновременно с этим пытаясь, как могла, усмирить швабру.

И откуда только взялась, нехорошая?!

В этот раз швабра оказалась быстрее меня и со всего маху опустилась на голову преподавателя. Я быстро отцепилась от ректора, подумав: «Ну все, сейчас меня этой шваброй отсюда и погонят».

Но Фаранар развернулся, смерил швабру оценивающим взглядом и, хмыкнув, заметил:

– Это ты зря.

Щелкнул пальцами, но в ответ ничего не произошло. А швабра, объятая моими силами, шмякнула его по лицу.

– Значит, так, да? – прищурившись, посмотрел на нее ректор.

Глядела на швабру и я, только не понимала, что в ней разумного. Возникли подозрения, что ректор немного «ку-ку».

– Побудьте здесь, мы ненадолго отойдем, – совершенно серьезно сообщил мне глава академии.

– Да, конечно, – закивала я как болванчик. – Я тут подожду… если что.

Чувствую, и меня покидает разум.

Фаранар схватил в руки вырывающуюся швабру, которая все пыталась начистить лицо своему пленителю, дошел до ближайшей двери, за которой оказалась кладовка, закинул драчунью туда и зашел следом, закрыв за собой дверь.

Послышался удар, звон и грохот, кажется, что-то разбилось и… сломалось. В наступившей тишине я чуть не начала молиться, совсем забыв о том, что я вроде как создатель, хоть и недодела… Э-э-э, необученный.

Вскоре ректор вышел из кладовки. Швабра была спелената чужой силой, а Фаранар выглядел довольно потрепанно. Парадная мантия сбилась с плеч, правый рукав задран по локоть, прическа испорчена, и парочка седых прядей неопрятно свисала на холеное аристократическое лицо в морщинах.

Зато в глазах главы академии горели любопытство и вызов. Возникла сумасбродная мысль, что эта небольшая заварушка ректору даже понравилась.

– Первое испытание вами пройдено, – мимоходом ответил Фаранар, поправляя одежду. Волосы сами по себе собрались в хвост.

– Спасибо, – проблеяла я, пару мгновений таращась на создателя и механически переставляя ноги.

Все еще находясь под впечатлением, я направилась ко второй двери в комнате.

Прежде чем шагнуть за порог, я подумала о том, что ректор скорее всего ненастоящий. Ну не мог же сам глава академии возиться со мной? Вступить в бой со шваброй? Или мог?

Не-е-е… Точно ненастоящий. И, открыв дверь, я шагнула вперед.

* * *

Следующая комната оказалась небольшой и очень захламленной. Везде лежали книги, странные предметы и вещи. От книжной пыли, которая витала в воздухе, я смачно чихнула и лишь затем увидела нового экзаменатора.

За столом, стоящим посреди комнаты, сидела женщина с пучком на голове и выдающимся крючковатым носом, исподлобья глядя на меня. Смутившись из-за неприличного чиха, я выдавила приветливую полуулыбку.

В ответ прозвучало недоброжелательное:

– Ну?

– Э-э… – начала я, не представляя, что от меня требуется.

Вот что за невезение? Никто не говорит, что необходимо делать!

– Садись.

Прямо перед столом появился стул с высокой спинкой, на который, уже настороженно косясь на незнакомку, я и опустилась.

– Я Диара Мур, секретарь и хранитель ключей академии. Ко мне обращаются по всем бытовым вопросам. Я же слежу за дисциплиной, – рассказывала женщина, что-то записывая в своем пергаменте. – Вопросы?

Ну что спросить? Все понятно… почти. Разве что?..

– Скажите, а ректор был на моем испытании?

– С чего бы ему там быть? – проскрипела Мур, ее грязно-пепельного цвета густые брови еще сильнее сползлись к переносице, пока она сверлила меня своими темными цепкими глазами.

Но, учитывая недавний инцидент, меня этим хмурым видом было уже не напугать. Я облегченно выдохнула после ее слов. Правда, выдох чуть не застрял в горле, когда она еще более мрачно добавила:

– Возможно, и был. Мне неведомы мысли серьезных господ.

Все, теперь я в панике! Сцепив пальцы в замок и нервно осматриваясь по сторонам, я, снедаемая неопределенностью, ждала, когда же объявят мой приговор.

– Давай мне руку сюда и высвободи свою силу.

– Может, не надо? – перепугалась я окончательно. – Я еще плохо ее контролирую.

– Ты что, думаешь, я тут за несколько сотен лет не насмотрелась на создателей? Не льсти себе и шевелись. Нечего задерживать очередь.

Проникнувшись такой отповедью, я послушалась, и черный дымок, выбравшись из-под пальцев, поплыл к Мур, а она, перехватив, наложила его на пергамент, лежавший перед ней.

Тот засветился и, поднявшись в воздух, резко рухнул вниз.

– Все, в академию зачислена. Занятия начинаются завтра, все необходимое получишь в библиотеке и канцелярии. Дверь направо – твоя комната.

Посмотрев на мрачный дверной проем, рядом с которым располагались огромная бутыль со странной жидкостью и стопка непонятных книг, я решила улизнуть отсюда, пока никто не передумал о моем зачислении.

Уже закрывая за собой дверь, я услышала ругань Мур, странные звуки двигающихся предметов и грохот падающих вещей. Возвращаться и проверять, что же там случилось, благоразумно не стала: меньше знаешь, крепче нервы и лучше аппетит.

– Вот ведь неуправляемая, – услышала я последнюю фразу. – Не зря он лично присутствовал!

* * *

Комната, в которой я очутилась, имела общую прихожую, а дальше была разделена перегородкой. Одна половина, по правую руку, была занята, левая оказалась свободной. Первое впечатление: серо, уныло, убого и пусто!

Стоявшая у окна полненькая девушка, в красивом нарядном платье из довольно дорогой ткани с искрящимися магическими прожилками, встретила меня настороженно: пара черных глаз из-под челки испытующе оглядела меня, и только после этого соседка направилась ко мне.

– Кава Зир, – представилась она, вскинув подбородок, будто защищаясь.

Младшая дочь двоюродного брата главы рода. Для элиты положение у нее не блестящее, но все равно лучше моего.

– Ариадна Элаи.

Дочь рода Зир так же приняла к сведению мое положение, хотя на ближайшие десять лет это будет не столь актуальной проблемой. Академия жестко наказывала за любое проявление неравенства. И все же Кава несколько расслабилась.

– Комнаты каждый год появляются из подпространства и возникают в академии то тут, то там. Наша не в самом лучшем состоянии. Убрать поможешь?

Я пожала плечами:

– Легко! Но где вся мебель?

– Нет ее. Когда я спросила у Мур, та ответила: что сами создадим, с тем и будем жить. Не положено нам.

– И спать на полу? – ужаснулась я.

– Вижу, ты поняла проблему.

Вся настороженность у моей новоприобретенной соседки исчезла, сейчас она с кривой ухмылкой, почти как бывалый студент, снисходительно смотрела на меня.

Первый день в академии выдался очень веселым. Я долго работала в родном доме за экономку, и убрать комнату для меня не было проблемой. Уже через час все сверкало чистотой. А вот что-то создать из ничего – это не обычная магия, которой нас учат с детства, а начальный уровень богов.

Вот интересно, так у всех или только у нас?

На такой пессимистичной ноте было решено отправиться в канцелярию и библиотеку за всем необходимым. И судя по разговорам, которые я там услышала, у всех факультетов была схожая ситуация.

Я начинала понимать политику преподавательского состава. Трудности сближают, да. И сейчас, с учетом того, что спать нам придется на полу, мы были близки как никогда.

А вечером академия просто фонила магией: все пытались за несколько часов стать как минимум богами. Не знаю, может, кому и удалось, только не нам.

Но мне было все равно: я наконец-то сделала первый шаг к успеху. В свете этого стоит ли переживать из-за отсутствия удобств?

Мелочь и суета.

* * *

Ниркор Фаранар

За окном в очередной раз расходилась буря: лил дождь и то здесь, то там появлялись отблески молнии. Бездна снова чудила, беря плату за небольшую передышку днем.

– Стихия вновь разбушевалась, видимо, нашей магии не надолго хватило. Хорошо хоть, днем удалось сохранить хорошую погоду, а то в прошлом году студента унесло в бездну, еле спасли. Нехорошо, – раздался сзади голос Диана Графта, вырывая меня из задумчивости. – Чем занимаешься?

Когда-то мы вместе учились на создателей, и удивительно – вечное соперничество за рейтинг не испортило нашей дружбы. А потом Графт, благодаря открывшемуся таланту, перевелся.

– Отдыхаю после трудного и насыщенного дня. А еще залечиваю шишку на макушке.

Увидев удивленный взгляд друга, я поморщился, но рассказал.

– И ты не смог справиться с магией первокурсницы? – посмеивался надо мной Диан, усаживаясь в одно из мягких кресел, расположенных у стены.

– Здесь не все так просто. В этом году на потоке довольно много хороших создателей, но отличных всего лишь пять. Трое – чистые заготовщики, как мы с тобой. Сила есть, работают по технологии и создают хорошие вселенные. Другие двое – жизневики. Их сила в жизни, которой они стремятся напитать все вокруг.

– Не может быть, – чуть прищурился друг, но его глубокий интерес выдали длинные холеные пальцы, сильнее сжавшие подлокотник.

– Именно. Они создают технологии жизни, часто их миры уникальны. Но это в том случае, если им удастся стреножить свою магию, подчинить ее, воспитать. Тут нужна недюжинная сила воли.

– Вот почему ты самолично принимал у этих студентов испытания.

– Да, все показали хорошие результаты. А юная Элаи еще и в состоянии приструнить свою силу. Это большой плюс и во многом зависит от воспитания. Не представляю как, но ее семья, несомненно, поспособствовала этому.

– Эх, жалко, я не видел, как она тебе врезала. Сильная девушка, хоть и бастард.

Услышав демонстративно насмешливое замечание, я поморщился. Ведь Диан знает, как я не люблю подобные ярлыки в чьей-то родословной, и все равно меня провоцирует. Но ответил спокойно, просто констатируя общеизвестный, пусть и не афишируемый факт:

– Если она сможет выучиться на создателя жизни, ее происхождение мало кого будет волновать. Любой род с радостью урвет себе лакомый кусочек.

Друг подошел ко мне и положил руку на плечо.

– А что в отношении… твоего дела?

– Ничего, – подавленно вздохнул я. – Время проходит, а результатов никаких. Не представляю, сколько я еще так выдержу. Все бы ничего и с ожиданием можно было бы смириться, но ревматизм порой просто убивает.

– М-да. Смотри на это с положительной точки зрения: если бы ты не решился на этот поступок, твоя жизнь была бы совсем невыносимой.

– Ты каждый раз говоришь мне это, но легче не становится.

– Ну, это было твое решение, а у каждого действия или бездействия есть свои последствия.

– Старый – я, а зануда – ты. Приготовь лучше тот теплый чудодейственный напиток со специями и коньяком.

– Ага! Так и знал, что тебе понравится. Ну что ж, он действительно не помешает. Впереди нас ждет очередной нелегкий год.

В камине потрескивал огонь, а в комнате пахло корицей и хвоей.

Глава 3. Главное в жизни

В судьбе нет случайностей; человек скорее создает, нежели встречает свою судьбу.

Лев Николаевич Толстой

Ариадна Элаи

Утром я уже не думала, что отсутствие удобств так уж неважно. Еле поднявшись с холодного пола и немного подлечившись, я с трудом смогла привести себя в должный вид. Мысленно стеная, отправилась на вводную лекцию, по пути отмечая хмурые, зачастую помятые со сна физиономии первокурсников. Надеюсь, я выгляжу лучше.

Надо в ближайшее время что-нибудь придумать, долго я так не протяну.

Я добрела до информационного пятачка, где в воздухе кружились цветные, согласно факультету, магические шарики – для каждого студента свой. Выловив в море разноцветных посланий то, на которое откликнулась моя сила, я схлопнула магический пузырь и впитала необходимую информацию.

Она с легким жжением враз пробежала по моему телу, предоставив разуму разбирать полученное знание, а заодно и неплохо взбодрила. В академии все идет на пользу делу!

Покрутившись немного среди не менее ошарашенных студентов, я привела в порядок мысли и отправилась на вводную лекцию для создателей. Не то чтобы раньше я сомневалась, что попаду именно на этот факультет, но все равно получить подтверждение стало большим облегчением.

Пока я добиралась до нужной аудитории, плутая по незнакомым коридорам и залам, просмотрела и полученный план академии. Нескоро я досконально ее изучу – учебное заведение было поистине огромное, а о назначении некоторых комнат можно было только догадываться. Некоторые корпуса то появлялись, то исчезали. Но предупреждали об этом лишь вскользь. Я задумалась: вот интересно, студенты тут не пропадают?

– Доброе утро, – раздался голос сзади, и я вздрогнула от неожиданности.

Обернувшись, я увидела невысокого брюнета, который заговорил со мной перед вступительным испытанием. Сейчас, облаченный в одежду синего цвета, как и я, незнакомец смотрелся на диво привлекательно.

– Доброе, – подтвердила я и, ожидая продолжения, посмотрела на парня.

Тот рассмеялся и склонился в поклоне:

– Каси Шар.

Я не слышала такой фамилии среди родов, значит, его родители не из руководящей верхушки.

– Ариадна Элаи. Приятно познакомиться.

– А уж мне-то как. Говорят, ты одна из немногих создателей на потоке, кто может занять первое место в рейтинге.

Я покраснела от похвалы, и душа в мечтах вознеслась.

– И еще ты понравилась ректору. Он положительно отзывался о твоих способностях. Шутил, что как бы академия не ожила.

Вся краска схлынула враз, и мое лицо побледнело, а душа тут же ушла в пятки, не решаясь показать носа. Перед глазами так и стояла картина, как швабра врезала ректору по макушке.

Интересно, это был он или фантом испытания?

– Не знаю, с чего это мне такая похвала… – промямлила я, невольно замедляя шаг.

– В любом случае пока нечего надеяться на достижения: первые несколько лет обучения нас ждет только теория и еще раз теория. Как со скуки не помереть?

Вспомнив об отсутствии даже кровати в своей комнате, я засомневалась в последнем утверждении. Скорее нас ждет самостоятельное и еще раз самостоятельное освоение простых знаний. Благо, библиотека открыта допоздна.

– Ты уже сотворил себе кровать в комнате? – полюбопытствовала я у оптимиста.

– Не вижу смысла напрягаться. Сначала попробую пойти обходным путем и попрошу одного из старшекурсников помочь. Есть у меня парочка знакомых.

Тут мы повернули за угол и вышли к длинным внутренним балконам, которые опоясывали корпус по кругу на каждом этаже и с которых открывался вид на огромный зал. В центре него, упираясь в самую крышу, стояли пять, согласно факультетам, колонн, на которых были начертаны фамилии студентов и их места в рейтинге. Созданные магией, они ярко светились, притягивая взгляды. На самом верху колонн находились имена самых сильных создателей – молодой элиты нашего общества.

– Впечатляет, правда? Многие из нас пошли бы на что угодно, лишь бы попасть на вершину.

Скосив взгляд на Шара, я хитро переспросила:

– Так ли уж на что угодно?

Тот пожал плечами и просто подмигнул. Позер!

– Пойдем, скоро начнется лекция, – сказала я и, развернувшись, направилась в один из коридоров, где наткнулась на двух ругающихся девушек.

Казалось, еще немного и начнется драка.

– Интересно, что они не поделили?

– Старшекурсники, а значит, скорее всего, место в рейтинге.

Я, нахмурившись, посмотрела на парня:

– С чего решил?

– А ты не замечала, пока мы сюда шли, – чем старше курс, тем группа менее дружная. Мы же все соперники. Только младшие курсы не набирают нужное количество очков и уступают в умении старшим, поэтому переплюнуть их шансов практически никаких. А вот одногодки могут и посоперничать.

Зная законы нашего общества, я совсем не удивилась таким отношениям и приблизительно была готова к чему-то подобному. Но одно дело – знать, и совсем другое – видеть.

К счастью, мы уже вошли в аудиторию и, найдя удобное место в серединке, стали осматриваться по сторонам. Конечно, не обошлось без того, чтобы я не поймала в свой адрес несколько презрительных взглядов.

Может, дошло бы и до высказываний – новички не выработали еще понимания правил академии о равенстве, но в аудиторию, немного прихрамывая, вошел ректор.

Сегодня он был уже без парадной мантии, а в черном глухом сюртуке до середины бедра, с золотым тиснением по воротнику-стойке и обшлагам рукавов, и прямых темных брюках, заправленных в высокие сапоги.

Обведя притихших студиозов внимательным взглядом, Фаранар произнес хорошо поставленным голосом:

– Добрый день. Я рад приветствовать новый набор создателей. Надеюсь, ваша учеба сложится легко и вы достигнете небывалых высот. Миллионы лет назад, когда мы с трудом смогли выиграть войну с пустотой, вселенных осталось очень мало, а ведь благодаря им в нашей реальности существует жизнь. Чем больше прекрасных миров создается, тем сильнее создатели, наше общество движется вперед, прогресс не стоит на месте.

Сердечко забилось, позволяя мечте вынырнуть и хоть на несколько мгновений поглотить меня.

– И вот мы отобрали самых одаренных, которые через десять создательских лет закончат обучение, и мы увидим лучших из лучших, чьи миры будут всем приносить больше жизни и больше сил. Но до этого нужно еще многое пройти и многого достичь. Как вы знаете, в Академию создателей мало поступить, нужно ее окончить. В этом я и желаю вам удачи и терпения.

Аудитория зааплодировала. Глава академии говорил с таким чувством и настолько правильные вещи, что сложно было остаться к его словам равнодушным.

– Теперь должен сообщить о более обыденных вещах. У нас имеется четкая система: за обучение, поединки, лабораторные работы даются баллы. И чем больше баллов получаете, тем выше ваше положение в рейтинговой таблице.

При слове «поединки» по аудитории пролетел взволнованный вздох, и ректор слегка улыбнулся. У него, видимо, каждый год одно и то же.

– Ну и конечно, нужно сказать о главном – о системе обучения. Все вы знаете, что в академии есть пять факультетов: создателей, богов, плетельщиков, деструкторов и контролеров.

Я внимательно вслушивалась, чувствуя, как важна будет для меня эта информация.

– На факультете плетельщиков обучаются боги, которые плетут судьбы всего, что существует, и даже наши. Путь высших сущностей нашей реальности они видят и знают, но не могут изменить. Остальное, что существует во времени и пространстве, подвластно их умелым рукам.

Если вспомнить все, что я слышала о плетельщиках, получается, что в академии они отщепенцы. Живут обособленно, и остальные стараются с ними лишний раз не контактировать. Страшное бремя знания они несут на себе.

– Плетельщики практически не связаны с работой остальных факультетов, как и контролеры – будущие хранители порядка. Они следят за ним в нашей реальности, а также за тем, чтобы созданные нами миры соответствовали установленным законам. Контролеры уже в академии работают в команде создателя.

Фаранар рассказывал о тонкостях обучения, а я сгорала от нетерпения приступить к нему немедленно.

– Деструкторы – это антисоздатели. Их сила в том, чтобы проверять на крепость созданные нами миры, а также те, которые уже изжили себя. Более сильные деструкторы работают с создателями во время сотворения вселенной, более слабые наблюдают за старыми мирами. В некоторых реальностях им, как и богам, даже придумали свои названия.

Я вспомнила, что в одном из технических миров им дали такое забавное название, как «Четыре всадника апокалипсиса». Впрочем, деструкторам все равно, они приходят и уничтожают саморазрушающийся мир. Без жалости и сожаления.

– Ну и еще два факультета – создателей и богов. Первые – очень сильные сущности, способные созидать живое. Вторые, из-за более скромной силы, наблюдают за уже созданными вселенными, мирами, а иногда и просто народами.

Папа рассказывал, что найти для своих миров хороших богов – большая удача, от этого зависит жизнь твоих творений.

– Ближе к концу обучения создатель набирает себе команду, с которой будет работать, и от этого зависит, насколько успешно он закончит академию, ибо диплом будет коллективным творением. Ну и конечно, место в рейтинге. А теперь вопросы.

В аудитории взметнулось множество рук, и глава академии указал на первого поднявшего руку.

– Когда у нас начнется практика?

– После пятого курса. И чем ближе к концу обучения, тем интенсивнее практика.

По аудитории пробежал вдох разочарования. Так нескоро. Я понимала студентов, мне самой не терпелось создавать миры и реальности. Эх, еще бы знать, как это делается.

– У нас будет один и тот же режим обучения? – еще один вопрос.

– Нет, в зависимости от курса режим учебы будет меняться. Обучающего персонала у нас не так много, поэтому академия живет в нескольких временных отрезках. Для каждого потока свой часовой пояс, а преподаватели и их помощники имеют возможность перескакивать из одного времени в другое. То есть пока у вас день, у другого курса может быть вечер или ночь, так как он учится в другом часовом режиме. И со многими старшекурсниками вы вполне можете пересечься лишь несколько раз, и то случайно. А чтобы найти нужного вам создателя, необходимо знать ритм жизни его курса. Ну, или надеяться на удачу.

И снова настоящий гомон в аудитории.

– Создатели расходуют время намного более затратно и небрежно, чем наши создания. Вот в академии и научат вас… экономить.

Развить дискуссию на эту тему ректор не позволил, видимо, его время дорого, и уже через несколько минут нас отпустили, предварительно снабдив новыми информационными шарами с расписанием.

Оказавшись в коридоре, я все еще под впечатлением подошла к перилам, и с высоты третьего этажа мне вновь открылся вид колонны с рейтингами. Мое имя было подсвечено синим и сейчас стояло четвертым снизу. Оно притягивало взгляд, гипнотизировало, рождая в душе что-то новое, давая надежду, позволяя помечтать о невероятных горизонтах.

Ну что, Ариадна, ближайшие десять лет придется потрудиться? Как сказал ректор, судьба любит дерзких!

А значит, идем только вперед и не сдаемся!

И кто знает, какую позицию займет мое имя через пару лет?

* * *

Семь лет спустя

Расположившись на скамейке на одном из балконов, я ожидала Каси и непроизвольно бросала взгляд на колонну с рейтингом. Знаю, что глупо постоянно следить за показателями и старшекурсников мне уж точно не переплюнуть, но… Постепенно привычка превратилась в манию.

Теперь, когда шел уже восьмой год обучения, мое имя стояло тридцать вторым в рейтинге и было выше, чем у других студентов на моем курсе.

Вздохнув, я прикрыла глаза и прислонилась затылком к холодной каменной стене. Многое изменилось за эти годы, я стала другой.

Непроизвольно я перенеслась в воспоминаниях назад.

Семья восприняла мое поступление благосклонно, я неожиданно для себя даже получила подарок. Правда, домой на каникулы ездила редко, когда срок разлуки становился совсем уж неприличным.

Как ни странно, пребывание дома проходило комфортно: я пряталась в своей комнате, занимаясь тренировками силы, или с книгой в библиотеке. И все были довольны: родные не видели меня, я – их. Совершенная идиллия, если бы не редкие светские мероприятия.

В академии же потянулся нудный первый курс.

Практических занятий с нами не проводили, и мы старались самостоятельно создать себе мебель. Причем создать ее надо было обязательно самому, в противном случае, если ты засыпал на результате чужого труда, утром просыпался на полу.

Это оказалось настоящей пыткой, и студенты косяками ходили в библиотеку, но и там всю информацию, если она не касалась учебного плана, приходилось искать самим.

Несмотря на то что шкафы и полки периодически менялись местами, через несколько месяцев я знала почти досконально, что есть полезного и где оно может очутиться.

А потом закончились канцелярские принадлежности, и новых нам никто не выдал. Дело пошло еще шустрее, потому что за отсутствие конспектов лекций наказывали.

На втором курсе нас практически перестали кормить. Еда выдавалась два раза в день – на завтрак и на полдник. В остальное время предстояло добывать ее самому. И по вечерам юноши и девушки мечтали не о романтике и своих будущих половинках, а о бутерброде с мясом, а то и о чем-то посущественнее.

В таких условиях студенты учились не жалея сил, и, по мере борьбы с разными трудностями, наша группа сплотилась. У меня появились друзья, знакомые…

Каси Шар мне не очень нравился, мы по-разному смотрели на вещи, однако было у него одно неоспоримое достоинство – верность.

Руки в кремовых лайковых перчатках крепче сжали поручень скамейки. Я отстранилась от стены, усаживаясь вновь прямо и расправив плечи. Даже несуществующие складки на темно-синем шелке пышного подола изящного легкого платья разгладила, возвращая себе безмятежный вид.

Я знала, на что шла, когда поступала в академию. Это учебное заведение умеет закалять характер лучше многих других. Если не всех!

Сейчас, на восьмом курсе, в преддверии скорого выпуска, из друзей не осталось почти никого. Вот такая судьба у создателя. И для меня этот год – один из самых ответственных: я должна набрать себе команду.

– Снова мечтаешь?

Обернувшись, взглянула на подошедшего друга.

– Жду тебя и вспоминаю годы нашей непростой учебы. – Я криво улыбнулась.

– Это прекрасно, но нам пора отправляться на первую лекцию к господину ректору. Многие говорят, они захватывающие.

Встав со скамейки, едва уловимым жестом поправила подол и с тяжелым вздохом призналась:

– Мне хватило адреналина на прошлом поединке. До сих пор волосы на голове шевелятся.

Я передернула плечами и уверенно направилась по коридору.

– Ой, ну перестань. Подумаешь, Инра создала огромную змею. Ты на своем ящере тоже смотрелась очень уверенно. Ваша схватка была прекрасна.

Да, вот так тренируются студенты: поединок или охота, и ты на своем создании должен выстоять, победить, поймать… За это получаешь самые высокие баллы.

– После того случая я стала на курсе первой, обойдя Нада. А ты знаешь, амбиции Нада соразмерны с его безмерной наглостью. Теперь опасаюсь проснуться ночью с ножом в спине.

– Создателя непросто убить, у нас же жизней больше, чем у кошки.

Так, за разговорами, мы быстро добрались до нужного места.

Войдя в аудиторию, я заняла место поближе к окну: обожаю смотреть на силу, беснующуюся или играющую с облаками.

– Вот и наша безродная пришла, – раздался сзади голос Нада.

Обернувшись, я увидела, что мой недруг, как всегда, одет по самой последней моде. Его тугой белоснежный воротник, мне кажется, был готов задушить хозяина вместо меня.

За годы в академии я поняла: с динозаврами рядом жить – метко надо бить. И научилась жесткости, в том числе благодаря этому гаду.

– Может, хватит уже? – нахмурился Каси.

– Женишься на ней, и я сразу перестану говорить правду об этой «милой» девушке, – улыбнулась эта гиена.

– И так прекратишь, – порадовала Нада я.

Вот ничему этого придурка жизнь не учит. По нашим стычкам он должен был уже понять, что подобного я не спущу, а то совсем затравят. Но все равно не обратил внимания на ожившую сзади него штору, пока та не обмоталась вокруг его шеи, начав душить.

А что? Я лишь помогла воротничку, затянула его покрепче…

Мои чары Наду было не снять, и он уже посинел, когда вошел ректор и нейтрализовал мою месть.

– Еще раз повторится ваша склока, сниму баллы.

Даже полудохлый Над, судорожно рванувший недавно идеальный воротничок, делая судорожные вдохи, проникся. Цвет лица резко поменялся с синего на бледно-серый.

Наказание… Чтобы задушить этого гада, я готова даже на кухне поработать. Он, конечно, потом оживет, зато сколько морального удовольствия.

Видимо, мысли слишком явно отражались на моем лице, потому что преподаватель сурово произнес:

– Элаи, после занятий подойдете ко мне.

Лекция только-только началась, а группа уже жадно следила за ректором. Все мы знали одно: с восьмого курса начинается постоянная практика, а все лекции у нас ведет лично глава академии.