Закрытое сердце

Глава 13

Тебя окружает множество,

Тебя окружают лица.

Отчего же тогда ночами,

В кровати мягкой не спится?

Тебе не хватает воздуха,

А пальцы сжимают запястья,

Среди огромного множества,

Ты не чувствуешь счастья.

Мы помогли Тае снять верхнюю одежду и обувь. Глеб любезно предоставил нам подушку и одеяло.

– Я не хочу спа-а-ать, – заплетающимся языком сообщила подруга, несмотря на то, что её глаза слипались. Тая походила на маленького взъерошенного воробья. Волосы растрепались, следы от туши выделялись тёмными пятнами на веках.

– Хорошо, ты просто полежишь, договорились? – спросил Глеб, помогая расположиться ей на диване. – Нет, на спине сегодня не спим, ложись набок, да вот так, умница.

Он разговаривал с ней как с маленьким ребёнком – нежно и ласково и что самое удивительное, Тая его слушалась.

– Вы такие хорошие, – зевая, сказала она. – Я вас очень, очень люблю.

Ну, здравствуйте, приехали!

– Мы тебя тоже любим, отдыхай, – Глеб заботливо подоткнул одеяло.

Неужели она ему нравится? Эта мысль ужалила, словно молодая крапива.

– Посидите со мной, пожалуйста, мне одной страшно. Лиса, не бросай меня тут одну, – сонно протянула девушка.

– Да куда я денусь с подводной лодки, – выдохнула я, усаживаясь на пол. Глеб устроился рядом со мной. Мы навалились спинами на диван и вытянули ноги.

– Я заметил, что ты не пила алкоголь, почему? – неожиданно спросил Глеб.

Я удивилась его наблюдательности, мне казалось, что это я следила за ним на протяжении всего вечера, а не наоборот.

– А если я скажу, что меня штырит от самой жизни, от каждого вдоха и мне нравится состояние трезвости и ясности больше, чем состояние алкогольного опьянения. Ты мне поверишь?

– Фу, как пафосно.

– А это правда.

– Да отчего тут может штырить? Жизнь – унылое говно, – лениво протянул Глеб.

– Штырить может от людей, от близких, от друзей, от того что ты делаешь. Разве этого мало?

– Зачем тебе друзья, которые надираются? Тая же по сравнению с тобой убожество.

Я кинула обеспокоенный взгляд на подругу, она мирно посапывала и, к счастью, ничего не слышала. Мне кажется, я даже дыхание затаила от произнесённых им слов. Мне стало дико обидно за Таю.

– Ты сейчас серьёзно?

– Да, – кивнул Глеб.

– Тогда иди к чёрту. Мне не о чем разговаривать с человеком, который не понимает значения дружбы и может судить и оскорблять малознакомую девушку.

– У меня нет друзей. И я не верю в существование дружбы.

– Соболезную твоей ущербности. С таким подходом они никогда не появятся.

Я не собиралась его жалеть или что–то доказывать, это был его выбор, а я не нанималась в спасатели.

К сожалению, диван не раскладывался, и мне предстояла весёлая ночка на полу или в ногах у Таи.

– Представь, что твой горячо любимый парень однажды заставит тебя сделать выбор: он или подруга. Как скоро ты забудешь о своей дружбе и сможешь плюнуть своей подруге в лицо? – с раздражением в голосе спросил Глеб.

– Ты в своём уме?

– Просто ответь, – настаивал Глеб, сверкая глазами.

– Представь, что тебе скажут: "Выбирай, тебе отрезать правую ногу или левую?" Что ты выберешь? А? – я выжидающе уставилась на Глеба, но он промолчал, а я продолжила:

– Я уважаю чужие границы и общаюсь с тем, кто уважает мои. Поэтому я не буду связываться с таким мудаком.

– Ясно.

В комнате повисло гнетущее молчание, но Глеб не спешил уходить, он продолжал сидеть рядом и бросать на меня короткие взгляды. Его присутствие не давало расслабиться, моё тело подобралось, словно ожидая внезапной атаки.

– А ты почему не пил? – я разрушила звенящую тишину, чтобы немного отвлечься от тяжелых мыслей, которые лезли в мою голову  рядом с ним.

– Я не пью алкоголь.

– Почему?

– Если я напьюсь, то полезу драться или заниматься сексом. Ты этого хочешь? – Глеб криво улыбнулся.

Я нервно рассмеялась.

– Ты шутишь?

– Нет, я серьёзно.

– Да ты псих!

– Не без этого.

Глеб пододвинулся ко мне на неприлично близкое расстояние, сминая личные границы. Я почувствовала терпкий аромат его тела с примесью духов. Он посмотрел на меня пронизывающим до самых внутренностей взглядом и произнёс полушёпотом:

– Мне очень хочется стать таким, как все. Завести друзей. Узнать, что такое настоящая дружба, –  он слегка наклонил голову, становясь ещё ближе. – Ты станешь моим другом?

Я растерялась. Происходящее казалось мне  абсурдным и даже интимным. Полумрак комнаты делал черты его лица опаснее, но вместе с тем привлекательнее. Вокруг Глеба словно клубилась тьма, но я понимала, что это игра моего воображения. Если бы я верила в существование ауры, то сказала бы, что его была очень сильной и подавляющей. И пока я пыталась понять, что я думаю и чувствую, Глеб расположился на полу, положив свою голову на мои колени. Он замер, продолжая смотреть на меня, словно ждал, что я его оттолкну. Но вопреки всякой логики, мне стало спокойно. Было что–то правильное в этом моменте. Я опустила руку ему на голову и тихонечко погладила. Не так, как девушка любимого парня, а как подруга, ободряющая друга в трудную минуту.

– Мы можем попробовать, но я не обещаю. Ведь друзей, как и любимых людей, выбирает сердце, а не разум.

Глеб рвано выдохнул.

Глава 14

В парке было шумно и многолюдно. Родители с детьми выбрались погулять под лучами весеннего солнышка. Алиса с Глебом не спеша шли по аллее. Они не виделись несколько дней, после того вчера когда напилась Тая. А сегодня Глеб пришёл на общий сбор с ребятами.

– Подожди, хочу покормить птиц, – произнесла Алиса, снимая с плеч тёмный рюкзак. Она достала из него пакет с семечками. Стоило ей бросить на асфальт первую горсть, как со всех сторон стали слетаться голуби и воробьи. Девушка улыбнулась тому, с какой жадностью они набросились на угощение.

Как вдруг на высокой скорости в толпу обедающих птиц влетел ребёнок лет шести на детской гоночной машине из проката. Птицы взлетели, оставляя после себя множество перьев на нагретом солнцем асфальте. Этот ребёнок словно показал пример катающимся неподалёку детям, и они, радостно смеясь, кинулись разгонять голубей. Вот только Алисе было не смешно, детские электромобили и гидроскутеры оказались смертоносным оружием для беззащитных птиц.

Глаза Алисы округлились, в них отразился испуг. Она отмерла и закричала:

– Что вы делаете? Они же живые!

Она сама разогнала оставшихся голубей, не давая им попасть под колёса детских автомобилей. Казалось, что беда миновала птиц, но неожиданно взгляд Алисы зацепился за тёмное пятно.

Один из голубей остался лежать на асфальте, широко раскинув крылья в неестественно скрюченной позе с поджатыми лапками и распахнутым клювом, словно в мольбе о помощи. Он был мёртв. По рукам девушки заскользили мурашки ужаса.

Она осмотрелась по сторонам, родители детей с холодным равнодушием наблюдали за происходящим.

– Следите за своими отпрысками! – крикнула Алиса. Боль и отчаяние звенели хрупким стеклом в её голосе, она бросилась быстрым шагом вглубь парка.

Девушка обессиленно рухнула на первую попавшуюся свободную скамейку и горько разрыдалась. Злые, горячие слёзы текли по её щекам, застилая глаза. Она хотела успокоиться, но не могла, её тело содрогалось от всхлипов.

Глеб стоял в недоумении, он не знал, как реагировать и как вести себя в этой ситуации.

– Ты так расстроилась из-за каких-то птиц?

– Из-за каких-то? – выплюнула Алиса. – Они живые! Понимаешь? Они чувствуют боль, страх, возможно счастье. А эти дети убивают их! А птицы просто хотят жить, точно так же как и мы. Я понимаю, что дети не осознают всей трагедии своих поступков и что за них отвечают родители, – девушка отчаянно всхлипнула.

Её сердце обливалось кровью от увиденной картины. А вопросы, на которые у неё не было ответов, выжигали душу, ожесточая её. Почему жизнь живого существа считается ничтожной и не значимой? В этот момент ей казалось, что она всей душой ненавидела родителей этих детей за то, что они не объяснили своим отпрыскам обычные вещи. Не объяснили, что каждая жизнь бесценна.

– Я просто не понимаю, куда смотрят их родители, как они могут с холодным равнодушием наблюдать за такой бесчеловечностью? Сегодня они давят птиц, завтра душат котят, а послезавтра? Чью жизнь они посчитают незначимой! – её голос сорвался на крик, она выплёскивала из себя боль и сострадание к живым существам. И чувствовала себя бессильной. Она ненавидела себя такой слабой и уязвимой, но ничего не могла с собой поделать. Голубь на асфальте вывел её из состояния равновесия. Алиса неистово сжимала кулаки, а её плечи содрогались.

Глеб осторожно присел рядом с девушкой и несмело приобнял. Ещё несколько минут назад, когда дети топтали птиц, он не чувствовал ровным счётом ничего. Полное равнодушие. Но сейчас подрагивающий подбородок девушки, глаза полные слёз и обжигающие обидой и отчаянием фразы, заставили чувствовать себя виноватым.

Глеб был таким же, как эти дети. Он вспомнил, как в детстве швырял камни в птиц и впервые в жизни испытал чувство похожее на угрызение совести. Никогда раньше он не задумывался о других существах и никогда бы не подумал, что можно так искренне чисто и не наигранно сострадать живому существу. Алиса пугала его своим поведением, но вместе с тем, словно возрождала его сердце.

– Они живые, понимаешь? Им было больно, – шёпотом произнесла она. – Это я виновата, если бы я не стала их кормить, его бы не задавили.

Она уткнулась лицом в плечо Глеба, словно ища в нём опору и поддержку.

Глебу стало понятно, что за упрямым и колючим характером Алисы, скрывается ранимое сердце.

Внутри у парня что-то дрогнуло, словно первые лучи солнца согрели многовековые ледники, проделывая в них трещину. Глебу захотелось вернуться и втащить родителям детей, чтобы Алиса никогда больше не плакала. Но вместо этого он со всей нежностью, на которое было способно его грубое и закрытое сердце, прижал девушку к себе.

– Ты не виновата, – севшим от переполняющих его эмоций голосом прошептал он.

Глава 15

Я открыла массивные двери и выбралась на свежий воздух. Улыбнулась солнышку и стала спускаться по ступенькам к долгожданной свободе после четырёх пар в душных аудиториях. Как вдруг мой взгляд замер на знакомом силуэте.

Глеб стоял на крыльце университета, заметив меня, он уверенным шагом направился ко мне навстречу.

– Привет! Выпьешь со мной кофе? – парень заразительно улыбнулся.

– Привет, неожиданное предложение. Я соглашусь, если ты расскажешь мне, как дела у твоей Кошки.

– А мои дела тебя, значит, не интересуют?

– Почему же? Интересуют, но дела Кошки в приоритете, – рассмеялась я. – Рассказывай, как вы там?

Я ободряюще похлопала его по плечу.

– Всё хорошо, кажется, она привыкла. Я снова сплю по ночам.

– Ух ты! – обрадовалась я. – Ты что-то делал из того списка, что я тебе скинула?

Глеб тяжело вздохнул.

– Делал, но почти не помогло, – он замолчал, словно принимал решение говорить или нет. – Я просто перестал закрывать дверь в спальную комнату, и теперь она спит со мной. Точнее на мне.

– Что? – у меня даже рот приоткрылся от изумления. – Ты что, от неё баррикадировался?

Я рассмеялась, представив, как здоровый Олень прячется от маленького котёнка.

– Ты прятался от Кошки в комнате? А потом звонил мне и орал, что она не даёт тебе спать?

Глеб выглядел нашкодившим.

– Она спит на моей голове! – возмутился он.

– А ты знаешь, что кошки чувствуют больные места и ложатся на них?

Глеб ненадолго подвис, а я, улыбаясь, ждала его реакции.

– Это ты сейчас на что намекаешь? Что я больной на всю голову?

Я покатилась со смеху, до чего же он был забавный.

– Ты понимаешь меня с полуслова. Да не переживай ты так, она тебя вылечит.

Глеб помрачнел, а мне стало неловко от своих слов.

– Извини, просто у меня дурацкое чувство юмора. А вообще, я хотела сказать тебе спасибо за то, что не бросил меня в парке и стойко перенёс мою истерику. Мне просто с детства тяжело наблюдать за жестокостью или несправедливостью по отношению к кому-либо. Сколько себя помню, всегда за кого-нибудь заступалась. Хорошо, что брат был на моей стороне.

– Вы очень дружные.

– Да, он мой идеал мужчины, как и папа. Но папа всё же круче.

– А какой твой отец? Опиши его.

Я задумалась.

– Он добрый, весёлый, заботливый,  принимает меня любой, поддерживает, если что-то пообещает, то держит слово. Блин, я не знаю. Просто он для меня лучший, он же мой папа.

– Тебе повезло, – произнёс Глеб и отвел взгляд, его лицо почему-то стало грустным и задумчивым.

– Да, – согласилась я.

Неужели у него были плохие отношения с его отцом? Мне было очень интересно узнать парня лучше.

– А твой отец? Какой он? – спросила я.

– Давай не будем о нем, – лицо парня помрачнело.

– Да, конечно, как скажешь, – согласилась я, хотя внутри меня разожглось нешуточное любопытство. Удивительное дело, почему, когда в человеке появляется какая-то загадка, хочется немедленно её разгадать.

Мы зашли в маленький кафе–бар и заказали кофе навынос. Я выбрала раф–кофе с мятой, а Глеб предпочёл Матча Латте без сахара.

Мы забрали свой заказ и вернулись на улицу. Солнышко приятно ласкало моё лицо и слепило глаза. Освежающий ветер трепал выбившиеся из пучка волосы.

– Сидеть в такую погоду в помещении преступление, – произнесла я и сделала обжигающий глоток любимого напитка. – М-м-м! Потрясающе!

– Кофе с мятой? – Глеб скривился, словно надкусил кислый лимон.

– Ты чего? Попробуй, знаешь, как вкусно! – я буквально втиснула в его руку свой стаканчик. Он растерянно посмотрел на него, а затем поднёс к губам и, глядя мне в глаза, сделал глоток.

– Мне кажется, я чувствую вкус твоих губ, – лукаво улыбнулся он. – А нет, это была твоя помада.

Мы дружно рассмеялись.

– Ну как? – спросила я, забирая свой напиток.

– Необычно, но мне понравилось. Закажу как-нибудь.

– Я хочу задать тебе личный вопрос, можно? – осторожно спросила я.

Глеб напрягся, но утвердительно кивнул.

– Почему у тебя нет друзей? Неужели ты не пробовал их завести?

– Они были.

– Если хочешь, можешь рассказать мне об этом.

– Всё просто. Друзья слились, когда я перестал пить. Первое время телефон не замолкал, они настойчиво звали в клуб, бар или сауну. Я присутствовал на нескольких встречах. Но с каждым разом я всё отчётливее понимал, что нам даже поговорить не о чем. Они стебались над тем, что я перестал пить, называли меня больным и пытались накачать алкоголем. Впервые в жизни я посмотрел трезвыми глазами, как друзья выглядят со стороны. Они напомнили мне животных, и это открытие неприятно удивило меня. Потому что я знал, что я такой же. Оказалось всё, что нас связывало, это были пьянки и тусовки.

– Что заставило тебя бросить пить?

– Авария, но сейчас я не готов рассказывать об этом.

Я взяла его за руку и крепко сжала. Глеб остановился, заглядывая мне в глаза.

– Ты жалеешь меня? Я кажусь тебе жалким? – он поджал губы и стал очень серьёзным.

Мне понадобилось немного времени, прежде чем я смогла ответить.

– Нет, не жалею, – я отчаянно замотала головой. – Моя мама говорит, что когда человек развивается и растёт, часть людей отсеивается и это совершенно нормально. На смену им приходят новые люди со схожими интересами. Ненормально пытаться сохранить отношения, которые тащат тебя на дно и морально опустошают.

Я сбилась, потому что Глеб заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос, мимолётом касаясь чувствительной кожи.

Собравшись с мыслями, я добавила:

– Возможно, стоит посмотреть по сторонам на тех, кто тебя окружает. И думаю, ты найдёшь парочку хороших ребят среди своих однокурсников.

Глава 16

– Ну и вонь, – насмешливо протянул Глеб, стоя за моей спиной.

Я резко повернулась к нему лицом, он осёкся, словно хотел сказать что-то ещё, но передумал.

– Прекрати, – мой голос звенел от холода. Парень потупил взгляд.

Его слова возмутили меня. Взрослый Олень, а тактичности ноль. Я не могла сказать, что у Таи воняло, просто присутствовал едва заметный запах свойственный жилищу, в котором живут пожилые люди и есть старая мебель и вещи.

Родители Таи с бабушкой Марией уехали на дачу открывать огородный сезон, оставив квартиру на выходные в полном распоряжении дочери. Мы сразу же воспользовались этой возможностью и пригласили в гости друзей, чтобы отдохнуть перед предстоящими экзаменами и с новой силой засесть за зубрёжку.

Я оставила пакет с играми, прихваченными из дома, в прихожей и прошла на кухню к подруге. Глеб увязался за мной следом. Последние дни его стало слишком много в моей жизни. Мы часто сталкивались в университете и после него. Вот и сегодня он напросился забрать меня из дома и привезти сюда.

– А ты основательно подготовилась, – рассмеялась я, наблюдая за тем, как Тая ловким движением рук сооружала бутерброды из сыра и колбасы. – Помощь нужна?

– Да, открой, пожалуйста, пакет с чипсами и распредели по тарелкам, – произнесла девушка.

Я послушно взялась за дело, а Глеб устроился рядом со мной на стуле.

– А Илья придёт? Ты его позвала? – как бы между прочим поинтересовалась Тая.

– Звала, но у него сегодня своя тусовка.

– Понятно, – девушка поникла на моих глазах.

– Закажем пиццу? – перевела тему я.

– Да, только всех дождёмся, – кивнула Тая.

– Зачем ждать? Я закажу, – предложил Глеб.

– Давай, – согласилась я. – Закажи комбо из пяти пицц, только попроси, чтобы обязательно была с ветчиной, она у нас влёт уходит.

Глеб кивнул и удалился вглубь коридора для того, чтобы сделать звонок.

– Вы что вместе? – округлила глаза Тая, я заметила, что в них плескались смешинки, словно данная ситуация её очень забавляла.

– Ещё чего, мы пытаемся дружить, – возмущённым шёпотом ответила я.

– Он так на тебя смотрит! Как мой Васька на меня, когда я ем колбасу, – Тая весело рассмеялась, а на моём лице зажглась улыбка, оттого что она сравнила Глеба со своим вечно драным, задиристым котом.

Тая рассказывала, что этого кота завел её отец. Он работал ветеринаром и пожалел шерстяного беднягу, когда какой-то мужчина хотел избавиться от него. Кот был молодым и крепким, хоть и изрядно избитым. Я была уверена в том, что Тая унаследовала доброту и сострадание ко всему живому от своего папы. Этим она и покорила мое сердце.

– Глупости, – фыркнула я.

Требовательный стук в дверь перебил наш разговор, и Тая кинулась встречать гостей.

Квартира наполнилась весёлым смехом и гомоном знакомых голосов. Пришли Антон с Сёмой и Оля с Машей.

Наша компания разместилась в зале, на потёртом от времени, но идеально чистом ковре. Обстановка в квартире была словно из прошлых времён. Тёмная мебель, массивный неуклюжий диван, кресла с деревянными ножками и подлокотниками.

Лишь в Таиной комнате был свежий ремонт: светлые обои, голубой диван, белый шкаф и маленький письменный столик возле окна. Комната была небольшой, но по-своему обжитой и уютной.

Меня не смущало социальное положение моей подруги, для меня главным было то, что она была прекрасным, отзывчивым и слегка наивным и доверчивым человеком.

Неожиданно для меня, и к огромному счастью Таи, к нам присоединился мой брат Илья.

Сегодня был самый обычный вечер в компании друзей до того момента, пока Сёма не показал новую игру «Правда или действие». Ребята уже были чуть-чуть выпившие и поэтому с весёлым смехом приняли идею поиграть в неё.

Меня тревожило лишь то, что Глеб чувствовал себя некомфортно. Он большую часть времени молча сидел возле меня, не участвуя во всеобщем веселье.

Сёма перемешал колоду карт и стал выяснять, кто из нас самый смелый и кто первым будет испытывать свою удачу. Конечно же, вызвался мой брат. Перед тем как вытянуть карту, человек должен был сделать выбор между правдой и действием. Илья выбрал действие и смело вытянул карточку.

– Отожмись десять раз над человеком противоположного пола, сидящим справа от тебя, – зачитал вслух Илья. – Что блин?

Мы покатились от дикого хохота, потому что надо было видеть его потрясённое лицо.

– Стоять! – рявкнул брат, хватая за руку решившую пересесть Таю. – А ты куда это собралась? Я над кем отжиматься буду?

Щёки девушки запылали ярким румянцем.

– Можешь надо мной, я не против, – благодушно разрешил Сёма.

– Спасибо конечно, но я предпочитаю девушек.

Тая неуклюже легла на пол, и если бы я её не знала, то подумала, что она просто стесняется. Но я видела, как подрагивали её руки от волнения, она очень сильно переживала и замерла лишь тогда, когда брат завис над ней в стойке на руках от пола.

– Считайте, – приказал нам Илья и начал отжиматься, практически соприкасаясь с Таей лицами. Надо сказать, смотрелось это завораживающе. Хрупкая девушка, лежавшая на полу, а над ней ловкий и источающий уверенность парень.

– …во-о-осемь, де-е-евять и де-е-есять, – смеясь, закончили считать мои друзья.

Все расселись по местам, и мы продолжили играть. Никто не хотел тянуть карту следующим, поэтому было решено найти бутылку и крутить её. На кого покажет, тот и тянет.

Горлышко раскрученной бутылки замерло на Глебе. Оля и Маша захихикали, кажется, их обрадовал данный факт. Я же напряглась.

– Правда или действие? – Сёма протянул ему колоду.

– Действие, – ответил Глеб и вытащил карту. – Проведи языком снизу вверх по позвоночнику игроку слева.

Новая волна хохота захлестнула нашу компанию, вот только Антон стал хмурым, а Илья сквозь смех выдал:

– Фу, блин! Я не буду на это смотреть!

– Ладно, давай быстрее закончим с этим, – изрекла я, решив, что вряд ли получится отвертеться, и задрала свою кофту до груди, оголяя спину.

Ведь тем самым игроком слева была я.

Глеб не стал медлить, он мгновенно оказался за моей спиной, а через секунду я вздрогнула от тёплого и одновременно влажного прикосновения. Его язык заскользил по моему позвоночнику, вызывая миллион мурашек на руках и ногах. Я опустила голову, чтобы никто из присутствующих не заметил, как я, должно быть, покраснела. Когда я уже была готова провалиться сквозь землю, парень закончил выполнять задание и бережно опустил мою кофту на место.

Я наконец-то смогла поднять взгляд на ребят и удивилась тому, что Оля и Антон пытались прожечь меня своими взглядами.

Сёма радостно крутанул бутылку и бросился подливать девушкам вино в бокалы. По закону подлости бутылка затормозила на мне.

– Правда или действие, – спросил парень.

Я всё ещё помня, чем может закончиться действие, решила так не рисковать.

– Правда, – с опаской выдохнула я и вытянула карточку.

– Расскажи про свою самую заветную сексуальную фантазию, – прочитала вслух я. Казалось, что слюна во рту стала вязкой, мне с трудом удалось сглотнуть её. В комнате повисла тишина.

– Фу, реально не хочу этого знать! – возмутился брат.

– Можно я тогда не буду отвечать? – я схватилась за эту идею, как за спасительную соломинку.

– Нельзя, – послышалось с разных сторон.

– Хорошо, – выдохнула я. – Только не ржать. С уважением относиться к моим фантазиям, ясно?

Ребята согласно закивали, и только брат зажал свои уши руками и кинулся на выход из комнаты.

– Я хочу сделать это на крыше многоэтажки, – зажмурившись, выдохнула я.

– Это что, типа экстрим, адреналин? – с видом знатока спросил Сёма.

– Это звёзды над головой и красивый вид на город, ясно?

Ребята закивали, но как-то вяло, кажется, мой ответ их не очень впечатлил.

Следующей тянула карту Оля, ей выпало: «Укуси за палец того, кто тебе нравится». Думаю, можно не объяснять, что с покусанным пальцем остался Глеб.

Потом бутылочка замерла на Тае, и девушка тоже выбрала действие.

Отчаянные у меня друзья, лишь бы правду не говорить.

– Сними трусы и сиди до конца игры без них, – моя подруга побледнела, а ребята снова смеялись как ненормальные.

– Что прямо тут снимать? – ошарашенно спросила она.

–Ты что моей смерти хочешь? – выпучив глаза, спросил мой брат. – Не вздумай!

– Сними в другой комнате и возвращайся, – подсказала ей Маша.

Тая обречённо ушла снимать интересную деталь гардероба.

– И как мне жить с мыслью, что она сейчас будет сидеть рядом со мной без трусов? – озадаченно спросил Илья, вызывая у нас новый приступ хохота.

– Дебильная игра, очень дебильная, но капец весёлая, – выдала Маша.

Бутылочка снова указала на меня, в это раз я не рискнула выбрать правду и выбрала действие.

– Выпей наполненный алкоголем стакан, – я нахмурилась. – А можно поменять задание?

– Нет, – грубо ответил Антон, и я удивлённо на него посмотрела. Что это с ним? Он же прекрасно знает, что я не пью алкоголь, и всегда поддерживал меня в этом. После выпитого мне становилось плохо, а хорошее настроение разом улетучивалось.

– Она не будет пить, – вступился за меня Глеб.

– Будет, – настаивал на своём Антон.

Назревал конфликт, остальные ребята притихли, наблюдая за нами.

– Да ладно пусть не пьёт, вытянет другую карту и всё, – поддержал меня брат, и Тая согласно закивала в поддержку его слов.

– Правила игры одинаковые для всех, – не унимался Антон, и столько злости было в его взгляде, что я совсем не узнавала своего друга.

– Кажется, кто-то перепил, – Сеня озвучил мои мысли.

– Мы уходим, – жёстко сказал Глеб и, взяв меня за руку, потянул к выходу. Я растерялась и пошла за ним, хоть мне не хотелось уходить и бросать своих друзей.

– Правильно, валите! – донёсся мне в спину голос Антона.

Глеб надел свою обувь, вид у него был мрачным. Я стояла, навалившись на стену, не понимая, как поступить в данной ситуации.

– Собирайся, мы уходим. Мне не нравятся твои долбанутые друзья, – грубо произнёс парень.

– Ты уходишь, я остаюсь, – поправила я.

– Вот значит как?

– Угу.

Глеб вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

На душе стало холодно и пусто, хорошее настроение ушло вместе с ним. Но он не имел права решать за меня и не имел права обзывать моих друзей.

Его я знала совсем чуть-чуть, а их давно. И как бы сильно мне ни хотелось уйти с ним, я всей душой чувствовала, что это будет неверное решение.

А к себе я привыкла прислушиваться.