Тропа тунеядцев – 5. Книга третья. Эпидемия. Часть первая. Интервенция. Роман-катастрофа

Участковый, как бы, для убедительности, постучал костяшками пальцев, по Босковичу. Стук был деревянный. На вопросительные взгляды, Марченко ответил кивком, приглашая сослуживцев, тоже попробовать. Те постучали и убедились, что хорват, под одеждой, твердый, как дерево.

После этого случая, в центре, окончательно поняли, что незаконными методами, в аномалии ничего не добьешься. Кроме, того, известие о денежных суммах, пылящихся у деревенских, под пыльными салфетками, заставили инвесторов призадуматься. Бизнесмены поняли, что вложились в местную экономику недостаточно. Последовали новые вливания.

В дальнейшем злоключения иностранцев продолжились, но уже в окрестностях. В каком-то тупике, на американца, напала икота. Сначала он месяц икал в посольстве. Когда послу это надоело, больного отправили на родину. По просочившимся данным, в Америке он икал, еще месяца два, а когда остановился, сказал, что в Белоруссию, больше не поедет. В Северную Корею – пожалуйста! А, в Белоруссию – ни ногой!

Больше, серьезных случаев не было. Двое челноков заблудились в треугольнике Узда – Столбцы – Несвиж и катались, там пока бензин не кончился. После этого они стали слезно молить о помощи и их эвакуировали. Еще, кто-то решил заглянуть в небольшой лесок, с виду неопасный. Там исследователя основательно поколотило желудями. Человека три, с грузом на сердце, покурили ландышей, и две недели пролежали в кукурузе, мучимые кошмарными видениями. Суточных обмороков было не сосчитать, но к ним в деловых кругах, стали относиться, как к чему-то повседневному, как к издержкам трудовой деятельности.

Однако вредные условия работы, отсутствие подвижек в приобщении к передовым технологиям, постепенно сказывались на моральном и физическом здоровье торговых представителей, и их ряды мало-помалу редели.

Словом, к нынешнему лету, в деловом центре, остались, только восемь, самых стойких строителей капитализма, которые несмотря ни на что, ждали своего часа. Ждали они, разумеется, не летающую тарелку, а выхода на пенсию. Но обстоятельства оказались сильнее, и всем пришлось заняться профессиональной деятельностью.

Обычно хозяйка кафетерия, Раиса Петровна, готовила шведский стол, только, по понедельникам и пятницам, но, видимо обладая некоторыми экстрасенсорными способностями, догадалась накрыть его и в этот день. Хаотично, рассевшись в кафетерии, с чашками в руках, великолепная восьмерка, ждала, кто заговорит первым.

Первым заговорил инициатор сходки Доломье. Швейцарец поставил недопитую чашку на столик и сказал:

– Собственно говоря, с большой вероятностью, цели, которые мы, перед собой, ставили, можно считать достигнутыми.

– Не совсем понятно. Можете выразиться яснее. – Попросил Поль Ребур, из «Холидей Компании».

– У, вас, Поль, в голове, до сих пор – бессознательное?! – спросил Доломье. – Поясняю. Возможно белорусы нас, не мистифицировали. Возможно, в этой аномалии, в самом деле, приземляются пришельцы, из космоса.

– Если это, не очередная мистификация. – Добавил Пьер Микели, из «Тоскана Кредит».

– Это вряд ли. – Сказал Коллинз, раскуривая трубку. – За такие дела, здесь холера берет.

– А, если это – не космическое? Если это белорусское? – высказал сомнение земляк Доломье – Де Люк. – В Самосваловичах, они вон, какую штуку сварганили.

– Возможно. – Сказал Доломье. – Но выглядит очень подозрительно. Подозрительно похоже, на космический аппарат.

– Все это мы, в принципе, знаем, Бенедикт. Суть разговора, в чем? – спросил Мардок Макензи, из «Камингс Лимитед», зарегистрированный в Лихтенштейне.

– Суть разговора в том, что …. Хочу предварительно спросить. Все, каким-нибудь образом отчитались, перед руководством, партнерами? Надеюсь, не все сразу выложили.

Собеседники, прищурено заулыбались, мол, за кого ты, нас, принимаешь! Выяснилось, что никто о тарелке в головной офис не сообщал. Все ездили в Минск, чтобы прозондировать почву.

– Только, я, пожалуй, сболтнул немного лишнего. – Задумчиво сказал немец Хейм. – Слава богу, что мне не поверили.

Все внимательно глядели, на него.

– Нет, в самом деле, не поверили. – Сказал Хейм. – Просто я поинтересовался, какие действия предпринимать, если в аномалии обнаружатся инопланетяне. Мне предложили съездить в посольство и пройти обследование у нашего врача.

– И, какие результаты? – Участливо спросил Коллинз, пыхтя трубкой.

– Я не поехал. Ни к чему. Цвет лица нормальный. Петь не тянет.

– Попробуйте сыграть. На музыкальном инструменте. – Предложил британец. – Тогда, точно, все сомнения отпадут.

– Господа, давайте – серьезно. – Укоризненно сказал Доломье. – Вернемся к сути, нашего разговора. Так – вот. Надеюсь, все помнят, что здесь творилось в прошлом году. В самом начале.

– Да, кого, тут, только не было! – Сказал Геттар.

– Надеюсь, никто не хочет, чтобы это повторилось, снова?

– К, чему, вы клоните? – Спросил Хейм.

– Если сведения, об этом пришествии, выйдут за пределы аномалии, сюда снова ринутся. Так, сказать, на готовое. Мы, спрашивается – за, что страдали? – Сказал Доломье и сделал паузу.

Во время ее, присутствующие подсчитали вложения, своего руководства, подбили сумму, за аренду офисов и пришли к выводу, что швейцарец прав. Будет обидно, если их обойдут. И руководство может расстроиться. Тогда не только высчитают командировочные, но и оставят без выходного бонуса.

– Прискачет, какой нибудь, прощелыга и заграбастает, все даром. – Подвел итог Доломье.

– Что вы предлагаете? – Деловито, спросил Макензи.

– Предлагаю выработать общую стратегию. Не сотрудничество, нет. Об этом, речь не идет. Я, еще в своем уме. Но надо действовать, так, чтобы вслед за пришельцами из космоса, не появились пришельцы, желающие составить нам нездоровую конкуренцию.

– Что вы предлагаете? – спросил Геттар.

– Предлагаю не накалять обстановку. Каждый понимает, что у конкурентов, имеются свои люди, в наших компаниях. Сообщать туда, о происходящем, значит трезвонить, на весь мир. Лучше будет промолчать и выждать. Посмотреть, как будут развиваться события. Возможно, в конце, концов, это совсем не то, о чем, мы думаем.

Участники совещания выразили свое согласие, с выступающим, дружным молчанием и наклонами головы.

– Вообще, с чего мы взяли, что эта штука – из космоса? – спросил Геттар.

– А, никто не говорит, что она из космоса. – Пожал плечами Коллинз.

– Хотя, сильно смахивает. – Раскуривая сигару, иронично усмехнулся Поль Ребур.

– Что если спросить, у местных напрямую. – Задумчиво пощипал подбородок Микели. – За спрос, вроде, у них, не травят.

– Идея не лишена смысла. – Стали поддакивать остальные. – Можно попробовать.

В это время дверь распахнулась и на пороге кафетерия нарисовалась деловая женщина. Что она – деловая, видно было сразу. Деловым у нее было все: строгий костюм, прическа, фигура, выражение лица. Лицо, правда, подкачало. Если бы не все остальное, то его обладательницу, можно было бы, сразу, записывать в мужчины. Настолько мужественные были у нее черты лица.

Женщина внимательно оглядела сидящих в произвольных позах посетителей кафетерия, недовольно повела носом и спросила:

– Кому, это, вы, тут, курите? Немедленно прекратите.

Старожилы Молочаевской аномалии, с интересом разглядывали ее и не как не отреагировали на предложение.

– Вы, что не слышали? – Возмутилась деловая дама. – Прекратите курить!

Мужчины вопросительно переглянулись.

– Раиса Петровна – не против. – Выпуская клуб дыма, сказал Коллинз. – Так, что извините.

– Раиса Петровна, это – кто? – Недовольно спросила незнакомка.

– Раиса Петровна – буфетчица. Она, здесь всем заведует. – Прояснил ситуацию Микели и пошкрябал тонкий налет щетины на лице.

– Управляющая?! Прекрасно! У меня, с ней, будет серьезный разговор. Где ее найти?

– Возможно она дома. – Сказал Поль Ребур, выпуская струйку сигарного дыма.

– А, возможно, уже на ферме. – Добавил Доломье, демонстративно доставая сигареты.

– Если появится, то, только к обеду. – Проинформировал, поборницу трезвости, Жан Геттар, глядя на нее с откровенным сожалением.

– Ничего. Я разберусь! – Зловеще сказала дама и, уходя, хлопнула дверью.

Ее каблуки застучали по лестнице. Она поднималась наверх.

– Что это было? – недоуменно спросил Ребур.

– Американка. – Уверенно сказал Коллинз и пошел варить себе кофе.

– Она, куда пошла? – обратился к собравшимся Микели.

– Так, «Американ Прогресс», здесь, офис арендует. – Сказал Коллинз. – Помните Филиппа?

– Тернора?

– Тернора, Тернора.

– Помним. Как не помнить. – Усмехнулся Макензи.

Остальные утвердительно покачали головами и переглянулись

Филиппа Тернора, в деловом центре, помнили хорошо. Напористый молодой человек, Филипп Тернор, прибыл в Молочаевку, одним, из первых. Сняв офис, он записался в «центровые», после, чего развил бурную деятельность. Деятельность эта была очень бурной, но носила бессистемный характер. Он, как угорелый носился по окрестностям, стучался в двери промышленных предприятий и свинокомплексов, раздавал, там рекламные проспекты, восхваляющие «Американ Прогресс Лимитед», которая, не только производила и разрабатывала, но и занималась благотворительностью.

Суетился Тернор, так назойливо, что на четвертый день, упал без памяти на пороге, одного из местных спиртзаводов.

– Он, ведь, четвертый раз, ко мне приперся. – Объяснял приехавшим медикам, предприниматель. – Я, ему, даже показал, что у меня и, как. Нету, говорю у меня секретного ничего. Нет, опять приехал! Я чертыхнулся, сгоряча. Извините!

Медики сочувственно покачали головами, и отвезли пострадавшего в Узду, где того, за сутки поставили на ноги.

Потом Филипп влез в крапиву, возле какого-то свинарника и прошел трехдневный курс лечения в Минской инфекционной больнице. Вслед за этим, с ним, снова, случился суточный обморок. После второго обморока, Тернер пошел, следом, за кем-то в лес, где получил многочисленные ушибы. В строй он вернулся, уже через два дня, еще перебинтованный и заляпанный зеленкой. После этого, в течение полутора месяцев, с ним, случались, только обмороки, ветрянка и временная слепота. Но, в конце концов, он завернул, совсем, не в ту степь, и впал в задумчивую прострацию, сопровождаемую икотой. Поскольку эта болячка прилипла к нему намертво, Тернера вывезли на родину, где после двух месяцев бесчисленных экспериментов, привели, наконец, в чувство.

– Они, что не расторгли договор? – спросил Геттар.

– Нет. – Ответил Коллинз. – Племянница Раисы Петровны, там постоянно убирается.

– Интересно, она частница или – из ЦРУ? – Спросил, то ли присутствующих, то ли сам, себя Хейм.

– ЦРУ. – Уверенно сказал Коллинз.

– Почему ты так думаешь? – Заинтересовались все без исключения.

– Оперативно приехала, это – раз. – Усаживаясь, с чашкой кофе, на свой стул, сказал британец. – По лицу видно, это – два. И материть нас не стала, сдержалась, это – три.

****

Как, только полковник Бурый выйдя из дома, сел в машину, водитель сказал ему:

– Иван Владимирович, Шелепова звонила.

– Да!

– Сказала, что Злыдник, уже ждет вас, в приемной.

– Да! Не может быть! Впрочем, неважно. Поехали.

Начальник Центрального управления, стал настолько задумчив, что от телефонного звонка, даже вздрогнул. Он достал телефон. Звонил Аксамитов.

– Слушаю, товарищ генерал!

– Бурый, скажи мне, утро – доброе, или не доброе?

– Не понял, товарищ Генерал?!

– Злыдник приехал?

– Так, точно ….

– Я, уже еду. А, ты – где?

– Тоже, подъезжаю.

– Бери своего инициативщика, и – сразу, ко мне!

– Вас понял!

Майор Злыдник и в самом деле был в приемной. Облокотившись о стол старшего лейтенанта Шелеповой, он делал двусмысленные намеки и строил глазки. Лидочка смотрела, на того, широко открытыми глазами и была в растерянности.

Бурый, с ходу оценил ситуацию, и на сердце у него немного отлегло. Он, энергичным кивком голову, скомандовал майору: «За мной», и проследовал в кабинет.

– Что случилось? – спросил полковник, когда Злыдник закрыл, за собой, дверь.

– Ничего.

– Зачем приехал?

– По делу.

– Раз – по делу, пошли к генералу.

В кабинете генерала Аксамитова, еще пахло горячим ветром, от пылесоса. При виде вошедших подчиненных, он кивнул и сказал:

– Садитесь.

Когда Бурый и Злыдник сели, председатель КГБ спросил очень равнодушно:

– Майор, вы, же должны быть в Молочаевке. Зачем приехали? Произошло что-то?

– Ничего не произошло, товарищ генерал. Просто мое присутствие, пока не обязательно, а возникла необходимость обсудить несколько проблем.

– А, если, они в ваше отсутствие выйдут? Опять, прозеваете контакт!

– Даже если они выйдут, товарищ генерал, контакт будет несерьезный, кратковременный. Основной контакт, запланирован на послеобеденное время.

– Кем запланирован? – Удивился Аксамитов.

– Мною. – Сказал Злыдник.

– Хорошо. – Вздохнул генерал. – Объясняйте, по порядку.

– Вчера вечером, провели совещание. С нашими местными сотрудниками, с МВД, с местной администрацией. Пришли к таким выводам, что очень тихо, у нас. Как бы не улетели.

– Так. Хорошо. – Приободрил Злыдника председатель.

– Местные на контакт идут неохотно. Не нравятся им приехавшие. К тому, же уборочная на носу. Людям бегать к тарелке, каждый раз, когда они вылезут, будет недосуг. Поэтому поступило предложение, подтянуть для массовости отряд особого назначения.

– Кого – именно?

– Прошлогоднюю сводную группу. Которая выступала в качестве наблюдателей.

– Вы, же говорили, что не стоит привлекать внимание посторонних. Как, в этом ракурсе, будет смотреться группа непонятных военных?

– Никаких военных, товарищ генерал. Проведем турслет. Палатки, костер, гитара – никаких мундиров. Надо, чтобы проверенные люди были под рукой. Мало ли, что. Команда ветеранов, на подхвате не помешает.

– Ясно. Я согласен. Что, этого нельзя было обсудить по телефону? Являетесь, как снег на голову! Тут и, так, в голове творится, черт, те что!

– Извините, учту. Ночь, почти, не спал. Буду заранее согласовывать цель приезда.

Из интеркома раздался голос майора Савицкой:

– Александр Владимирович, к вам – Жемчужников.

– Пусть, заходит.

Впрочем, генерал Жемчужников, уже, без приглашения, ломился в дверь. Идя по кабинету, он настороженно глядел на сидящих, за столом, но, судя по выражению, их лиц, мировая катастрофа, пока, откладывалась.

****

Пост милиции, расположенный на краю ямсового поля, на дороге, между деревнями Молочаевка и Погорельцы, нес службу бдительно, не отвлекаясь на красоту рассвета. А, рассвет был прекрасен. Небо на востоке, чуть розовело, туман тонкой пеленой стелился у земли. Старший сержант Приходько, зевал на эту пастораль, стоя у милицейского «уазика». Лейтенант госбезопасности Тюлькин пристально вглядывался в «паука», рядом с которым неприкаянно бродил Гена Кукурузник. Работающий по индивидуальному плану Румын, сидел на обочине, в обществе Прадеда Миши, который ворчал, по поводу малочисленности заградительного отряда. Прадед был настроен воинственно.

– Делать, что будем, когда эти гомосеки, на нас пойдут? – Спрашивал он, Румына, занюхивая укропом, чарку вискаря. – У постовых не то, что автоматов, патронов нету. Начнут высадку десанта, как оборону держать будем? С ними, ведь, и в рукопашную не сойдешься. Им, гадам, рукопашная, все ровно, что интимная забава.

– Говорят, они выходили и – ничего. Не проявляли агрессии. – Заметил Румын, пряча усмешку.

– Разведчики. – Уверенно сказал Прадед. – Оценивали обстановку. Сегодня, по всем стратегическим параметрам, проведут разведку боем.

– Прадед, ты что предлагаешь? Окапываться? – Спросил Приходько.

– Окапываться, не окапываться, а народ вооружить надо было. Выдать каждому, по ружью. Чтобы видели, что нас цыцками не возьмешь! Я всех «территориальщиков» обошел. В ружье, говорю! Выдвигайтесь на передовые позиции. Нет, говорят, приказа не было. В сорок первом, вон, тоже, приказа ждали. Дождались ….

– Дед, куда тебе ружье? – Усмехнулся Приходько. – Ты стрелять, то умеешь?

– Во-первых – я, тебе не дед, малец, а прадед! Во-вторых – я в армии служил, не год, как ты, а три, так что стрелять могу, на основном инстинкте. В-третьих, я с малолетства к оружию приучен, не то, что нынешняя молодежь.

Прадед скептически оглядел милиционера.

– Так, уж, и – с малолетства. Скажите, еще – с пеленок. – Не сдавался старший сержант.

– С пеленок, я себя не помню, а как, себя помнить начал, был при оружии. Когда война началась, мне лет шесть было. Тогда кругом наше оружие валялось советское, которое советская армия покидала. Только, я в ту пору винтовку поднять не мог, потому, что на трудоднях вырос. Вот когда немцы отступили, и свое оружие побросали, тогда – да! Тогда, уже поднимал. Оружия, по лесам валялось, не описать словами. У каждого в деревне была винтовка. А, то, и две! Возьмешь винтовку, на жердку положишь и лупишь, пока плечо не онемеет. Днями, такая канонада, в Молочаевке стояла, будто две дивизии сошлись. Потом, постепенно, трофейные команды все подобрали. Прижали народ, с этим делом. Но все ровно, считай, до пятидесятого года потихоньку постреливали. А, ты говоришь, внучок! Да, я стрелок, такой, что ласточку на лету пулей сшибаю.

Приходько ничего не ответил. Вглядываясь, в даль, он достал изо рта сигарету и сказал:

– Кажется, спускаются.

– По лучу?! – Вскочил на ноги Румын.

– Да по какому лучу? – Поднимаясь и отряхиваясь, сказал Прадед. – На палках они спускаются. Штанги из тарелки этой вниз высовываются. По этим штангам и едут. На площадках, вроде лифта открытого.

– Ну, что, же! – Сказал Румын, потирая руки. – Еще, по одной и – пошел я!

– Как это – пошел? Куда – пошел? А, я? – Возмутился Прадед. – Одного не пущу. И, не думай. С тобой пойду.

– Ты, Прадед, дойдешь? Я, к тому, что местность пересеченная.

– Внучок, я по этой местности, до Берлина дойду. На! Выпивай и пошли!

Когда земляне тронулись в сторону инопланетян, те, в количестве семи особей, прохаживались под днищем летающей тарелки, поглядывая под ноги и по сторонам. Румын с Прадедом, шли шпарко. Геннадий Петрович, который, до этого, рассеянно мыкался в стороне, заметив перемену обстановки, сперва, вытянув шею, наблюдал за возникшими подвижками, потом, тоже двинулся к точке рандеву.

Инопланетяне, заметив идущих к ним представителей местного населения, вышли из-под космического аппарата, им навстречу и расположились неровной шеренгой.

Румын и Прадед Миша шли, не сбавляя темпа, неумолимо сближаясь с пришельцами. Астральный синоптик прикинул, что запаздывает в точку контакта, и наподдал. Через пару минут, практически единовременно, трое землян и семь представителей неземного разума, стали друг против друга и начали контактировать.

Некоторое время, все молчали, разглядывая друг друга. Потом, Румын, контактер со стажем, почувствовал, что пауза становится неловкой, и смело шагнул вперед.

– Здравствуйте! – Сказал он, протягивая руку ближайшему пришельцу, на шее которого висела карточка, где рядом с непонятными знаками стояла арабская цифра двадцать девять.

Тот не оплошал. Видимо хорошо подготовился. Он ответил крепким рукопожатием и сказал, по русски:

– Здравствуйте.

Румын определив, что разумные существа на контакт идут, не стал останавливаться на достигнутом и прошелся вдоль строя, по очереди здороваясь с каждым. Все инопланетяне знали, как здороваются, на земле, и все знали русский язык.

Поручкавшись, Румын отступил назад и спросил:

– Как долетели? Больных, отставших – нет?

Тут, инопланетяне призадумались. Наконец Двадцать Девятый сказал:

– Мы не болеем. Отстать у нас никто не мог, потому, что мы перемещаемся единым коллективом, в одном средстве передвижения, которое представляет собой замкнутое пространство.

– Ну, вы даете! – Покачал головой ответственный контактер. – Тогда спрошу, так! У вас, что – туристическая группа, или вы с исследовательскими целями прилетели?

– У нас – гуманитарная миссия. – Собравшись с духом, выдавил, из себя Двадцать Девятый и, в поисках поддержки, стал оглядываться на товарищей.

– От лица всего человечества, приветствую вас! – Торжественно сказал Румын, подняв руку в индейском приветствии.

Сказав это, он, видимо сам, в полной мере, осознал торжественность и значимость момента. Глаза его заблестели, плечи расправились. Геннадий Петрович, после этих слов, словно очнулся. До этого, он стоял, переминаясь с ноги на ногу, и был весь, в себе. Перестав, косить взглядом в сторону горизонта, Мирошниченко встрепенулся и бросился к инопланетянам. В первую очередь к Двадцать Девятому.

– Мирошниченко! Местный астральный синоптик! – Выпалил он и стал трясти руку гуманоида. Бросив руку Двадцать Девятого, он обошел остальных; со всеми поздоровался за руку и всем, по царски, представился:

– Мирошниченко, астральный синоптик. Местный синоптик! Очень приятно!

Встряхнув всех, Геннадий Петрович, завернул вираж и пристроился за спиной у Румына.

– Хотелось бы знать, какие у вас планы, на будущее. – Сказал Румын. – Нет. Все понятно, что планы у вас грандиозные. Может, даже секретные. Просто хочется знать, вы, если вас пригласить в гости, откликнитесь на приглашение? Это, вам, можно? По внутреннему регламенту?

В общих чертах, суть вопроса, инопланетяне поняли и видимо были готовы к подобному развитию событий. Вперед вышел пришелец, под номером четырнадцать и торжественно сказал:

– Мы будем рады откликнуться на приглашение землян, если такое предложение поступит.

Четырнадцатый выжидательно уставился на Румына, видимо ожидая приглашения.

– Да, мы, такой народ – гостям, всегда, рады! Только вам сразу придется утрясти, кой-какие формальности. По мне, так, можно, прямо, сейчас идти. Только вы, наших чиновников, врасплох застали. Они, еще не расшевелились. Обещали с утра приехать, да что-то нет никого. Вас зарегистрировать надо. У нас в Белоруссии сорок дней можно без визы, свободно, перемещаться. Только отметку в паспорте надо поставить. У вас, кстати, паспорта есть?

– Нет. А что это такое? – Заинтересованно спросил Двадцать Девятый.

– Это документ такой. – Сказал Румын и полез в карман.

Достав оттуда паспорт, он протянул его Двадцать Девятому.

– Вот смотрите! Тут имя и фамилия. Тут – кем, где и, когда выдан…. Ладно забирай! Потом отдашь! У вас, же, наверно множительная техника, наверно имеется?! Сумеете сварганить?

– Наверно … – Растерянно сказал Двадцать Девятый, глядя на паспорт.

– Не тушуйся! Раз – из дальних галактик прилетели, то сделаете! Ничего, здесь особо сложного нет. Особенно для вас! Справитесь. Только вместо моих данных, свои указывайте.

– Да конечно ….

– Теперь, разрешите, от имени местных жителей, пригласить вас на торжественный ужин, который состоится в семнадцать часов, по местному времени! Приглашаются все присутствующие. И, конечно, если, еще, кто пожелает – милости просим!

– Большое спасибо! Мы будем очень рады участвовать в этом мероприятии! – Не скрывая облегчения, сказал Четырнадцатый.

– Ну, и – ладушки! У вас, с местным временем – как? Ориентируетесь?

– Да. Мы, уже ознакомились с местным делением циклов на правильные отрезки. – Сказал Двадцать Девятый.

– С оформлением документов задержек не будет. Вы выходите, тогда, в шестнадцать тридцать. Мы вас, тут, встретим.

– Да! – Спохватился Румын. – Вы, как желаете, к месту торжественной встречи проследовать? На своих двоих или воспользуетесь транспортным средством?

– На «свих двоих», это, какой способ передвижения? – Озабочено спросил Четырнадцатый.

– Так, пешком, это значит. Ногами. Ноги у вас две, я вижу. Как у нас. На них и пойдете. Тут недалеко. Минут двадцать, идти, по местному времени.

– Тогда, мы будем рады совершить прогулку, не прибегая, к помощи, транспортных средств.

– Ну, тогда – бывайте! Встречаемся в шестнадцать тридцать.

Румын взял руку Двадцать Девятого, потряс ее, на прощание, и махнув своим: «За мной», двинулся в сторону дороги, где, прослышав об очередном контакте, собрались дети и человек десять взрослых.

Геннадий Петрович, пристроившись рядом с Румыном, долго сопел у него, под ухом, потом, на ходу, спросил:

– Странно они выглядят? Не находите?

Румын пожал плечами, а Прадед Миша укоризненно сказал:

– Ну, ты, Гена – даешь? Это, же, тебе – не человеки. Пришельцы это, из галактики! А выглядят, так, потому, что трехголовые. Ты, небось, подумал, что это бабы бородатые?! Так – нет. Просто, они одну голову наружу выставили, а две под комбинезоном прячут. Неужели, сразу, не сообразил?!

– Вот, оно – что! Трехголовые! А, я, сразу, не догадался! – Хлопнул себя по лбу, астральный синоптик.

****

Генерал Жемчужников, когда ему разъяснили цель приезда Злыдника, готов был растерзать майора, на месте.

– Ты, что Иван Иваныч, совсем ополоумел?! Я приезжаю – мне говорят: Злыдник приехал, теперь вызвали к председателю. Я, пока поднялся, чего, только не передумал. На валидоле, сюда шел!

– Извините, товарищ генерал! Больше не повторится! Не подумал!

– Еще раз, не подумаешь, будешь учиться думать, знаешь, где?!

– Догадываюсь.

– Нет, Ваня, ты даже не догадываешься. Есть, такое заветное местечко, у нас. Я, его, для особого случая придерживаю. Еще раз, меня взволнуешь – этот случай наступит.

Жемчужников покачал головой и сказал:

– Ладно, давай продолжай. Что у тебя – еще?

– Сельхоздозор возможно придется подтянуть, в прошлогоднем составе. Они уже притерлись, там, должным образом. По всем данным, после прошлогоднего катаклизма, лишнего не болтали. Пока, выдвигать их не надо, но пусть находятся в полной боевой готовности.

– Согласен. – Сказал Аксамитов.

– По поводу отложенного контакта. Я распорядился, если они утром выйдут, отложить торжественную встречу, на вечер. Мотивировка – такая! Прибудут официальные представители, зарегистрируют ваше прибытие, тогда – милости просим. У нас, мол, все идет, по распорядку.

– Передвижной таможенный пост? – Спросил Аксамитов.

– Поста не надо.

Злыдник достал, из кармана, бумажку, заглянул в нее и сказал:

– В группе наблюдателей есть работник таможни. Вот – прапорщик Пшеничный. Он их и оформит. Там делов – составить список присутствующих.

– Хорошо. – Сказал Аксамитов. – Что еще?

– Только его доставить, на место надо в экстренном порядке. Часам, к пятнадцати, чтобы был в точке приземления.

Злыдник вопросительно взглянул на Бурого. Полковник утвердительно кивнул.

– Дальше. – Сказал майор. – Местный колхоз оказывает шефскую помощь Центру психического здоровья. К ним, каждое лето приезжает группа аутистов, на оздоровление. Надо звонить в Новинки. Пусть они эту группу поскорее организовывают и отправляют в колхозный санаторий. Я, с Ириной Витольдовной договорился. Они готовы их принять, в любое время.

– Они, тебе – зачем? – Прищурился Жемчужников.

Злыдник стал объяснять. Его внимательно слушали. Когда майор закончил говорить. Генералы и полковник переглянулись и одобрительно кивнули.

– Еще, надо организовать конференцию астральных синоптиков. – Перешел руководитель инициативной группы к следующему вопросу. – Небольшую. Из тех, кто согласится приехать. Синоптики не академики. Их силком не потащишь. Думаю, это дело капитану Габе поручить. Пусть проедется, по логистическим центрам, поговорит с людьми.

– Конференция – зачем? – Спросил Бурый. – Что аутистов недостаточно будет?

– Чем больше психов, мы там сконцентрируем, тем гуще будет дымовая завеса. – Уверенно сказал майор. – Конечно, один Мирошниченко, со своим опытом, десятка новоявленных синоптиков стоит, но подмога ему не помешает.

****

В центральном зале космического корабля собралось экстренное заседание членов экипажа. По регламенту, открыть его должен был номер первый, Гидропоник. Но он тянул время, терпеливо ожидая, пока все рассядутся, по своим местам. Сидели, только человек пятнадцать. Еще столько, же, сбившись в кучу, разглядывали паспорт Румына. Паспорт листали, изучали номер, даты, прописку и особые отметки.

Наконец, все расселись, и Гидропоник открыв собрание, предоставил слово Галактику. Галактик был краток.

– Кто, что, по этому поводу думает? – Спросил номер тридцать третий и сел на место.

Слово взял Экстремал, который вчера обнадеживал собрание, что сегодня их будет встречать многотысячная толпа, с транспарантами.

– Здесь, непонятно, что творится. – Сказал он, после ритуального вступления, в котором превозносились достижения нанайской цивилизации. – Система проанализировала ситуацию в «Интернете». О нашем прибытии, там, почти, не говорят. На единичных сайтах, такая информация прошла, но участники виртуального общения высказали, по этому поводу, свои сомнения и множество критических замечаний. Замечания сводились к тому, что, то, что происходит в этом районе очень неопределенно и верить этому или нельзя, или можно, с большой натяжкой.

– Так, куда, в конце концов, мы сели? – Ерзая на месте, спросил номер четырнадцатый, Биолог. – Сегодня во время выхода, я не мог ничего понять, хотя язык освоил досконально. Слова все знакомые, но в связке получается непонятно, что.

– Возможно, это один, из оттенков местной разговорной речи. – Сказал Экстремал. – Я покопался в местном информационном пространстве, оказалось, что местные языки имеют различные оттенки. Впрочем, как во многих мирах, где мы побывали. Дело не в свойствах местного диалекта. Не отвлекайтесь. Дело в том, что люди, на этой планете, остались равнодушны к нашему прибытию. Ведь, везде, куда мы прилетали, нас сразу или начинали убивать, или радушно встречали и обращались с просьбами помочь в улучшении жизненных условий. Сразу, после посадки, без промедления. Здесь, все – по-другому. Вот к контактной группе, подошли всего трое. Правительство не приехало. Эти трое становили контакт и ничего не попросили. Даже сувенир, на память. Странно.

– Они назначили торжественную встречу, на конец светлого времени суток. Возможно, тогда попросят. Прибудут высокие представители и обратятся с просьбой, о помощи. – Успокаивающе сказал Материалист, пятнадцатый номер.

– Не исключено, что, так будет. – Согласился Экстремал.

– Давайте решать, что будем делать с паспортами! – Повышенным тоном, сказал Биолог. – То, что нас попросили сделать идификационные удостоверения, меня, лично успокаивает. Этот фактор обнадеживает. Возможно нас, сегодня, вскрывать не станут.

Все посмотрели на него, но не осуждающе, а, с пониманием. Все знали, какой груз ответственности ляжет на плечи Четырнадцатого, во время предстоящей миссии.

Стали обсуждать проблему паспортов. Решили изготовить их, для каждого члена экипажа. На всякий случай. Долго решали, какое место дислокации указать в качестве «прописки». Сошлись во мнении, что укажут местом своего проживания не номерной знак летательного модуля, а родную и всеми горячо любимую планету Нанайю.