Душа, плененная туманом

– А ты не отстаешь! Спортсменка, что ли?

Я не любила говорить о себе, но вопрос требовал какого-нибудь ответа.

– Да, но только в прошлой жизни.

Он хмыкнул, решив, видимо, что я шучу. Очень зря.

Когда мы пробегали мимо шестого этажа, мое боковое зрение, которым я здорово славилась в стародавние времена, напомнило о былых заслугах: на этаже возле стены были замечены двое рослых мужчин, одетых во что-то черное. Ноги по инерции успели сделать несколько шагов, но я все же затормозила и обернулась. Те, думая, что проход свободен, ринулись по лестнице вниз. Мои же ребята успели оторваться вперед. Я закричала:

– Илья! Они здесь! – и тут же перегнулась через перила. Мужчины в черном, услышав мой зов, полетели вниз еще быстрее и уже не таясь.

Тимуров и его друг, услышав меня, вернулись, тоже сунулись в пролет и кинулись в погоню.

Лифт был свободен. Я подошла и нажала кнопку. Не знаю, поймают ли парни таинственных незнакомцев, но это уже не моя забота. Мертвец мне не мог дать ответы, но могли его вещи, бумаги, записи. Короче, я решила посетить еще раз его кабинет. К тому же, если он в это время еще вел прием, то, может быть, там будут люди, которые что-то видели и что-то скажут. Хотя здравый смысл подсказывал: если бы имелись такие люди, то они бы последовали за своим любимым ведьмаком в процессе обряда инициации через выбрасывание в окошко. Тем не менее, оказавшись в кабине лифта, я нажала кнопку «9».

Выйдя из дверей, попала в абсолютно темный, длинный коридор. По памяти пошла направо. Очевидно, что прием страждущих закончился давно. Макар, наверно, приводил в порядок какие-нибудь бумаги или… кого-то ждал. В любом случае, он остался в кабинете один, тут ворвались двое амбалов и выбросили несчастного парня на дорогу. Их ли он ждал или кого-то другого? И все-таки я была права в своих подозрениях: будь Макар непричастен, никто бы его и пальцем не тронул. Значит, что-то знал. Значит, что-то видел. Значит, неспроста направил Витину мать в славящийся потусторонними делами Велесов овраг.

Я шла по коридору, слушая свои гулкие благодаря каблукам шаги и чувствуя себя из-за этого неуютно. Меня слышно издалека, а вот я замечу ли приближение противника? Остается уповать на чутье, которое меня тоже, кстати сказать, ни разу не подводило.

Коридор повернул направо, я открыла незапертую дверь и попала в холл для ожидающих. Табло в центре помещения, висящее под потолком, уже не горело. В часы приема оно показывает номер талона. Стойка секретарши была пуста, дверь возле нее – нараспашку. Это и есть приемная мага. То есть – была.

Я зашла в комнату. Работал ноутбук и тусклый ночник. Света не хватало, чтобы все хорошенько осмотреть, но я не хотела привлекать внимание с улицы, потому выключатель трогать не стала. Вот-вот сюда поднимутся менты. Лучше всего побыстрее найти что-то важное и убраться отсюда до их прихода.

Подсвечивая себе мобильником, я начала делать обход по комнате экстрасенса. Бумаги со списками клиентов, книги по эзотерике, всякая магическая атрибутика – ничего интересного. Я села за компьютер. Его экран продемонстрировал мне неоконченное письмо Макара. Неизвестному с ником shaman-moskva умерший писал: «Хорошо. Я уеду из города». Отправить, к сожалению, не успел. Я стала читать предыдущее письмо, то, на которое он отвечал: «Макар, ты в опасности. Ты понимаешь это? Они не оставят тебя в живых. Тебе нужно бежать, и как можно скорее».

Я так увлеклась чтением переписки, что заметила постороннего лишь тогда, когда он прокрался на середину комнаты и встал у меня за спиной. Вот именно спиной я его и почувствовала. Кровь живо бросилась в лицо. Стараясь не шевелить головой, я осматривала поверхность стола в надежде найти что-то, что можно использовать в качестве оружия. Единственное мое нынешнее средство – эффект неожиданности, ведь этот человек не знает, что я его заметила.

В органайзере покоились ножницы. Я резко схватила их одной рукой, одновременно с этим двигаясь вместе с креслом на колесиках чуть в сторону и, обернувшись, замахнулась. Через две секунды выдохнула и бросила ножницы на стол.

– Как ты так быстро поднялся?

Илья был удивлен моим броском, поэтому ответил не сразу.

– На лифте. Чем заслужил покушение?

– Я думала, это убийцы.

– Они сбежали. – Тимуров взгрустнул и отвел глаза к стене. – Чуть-чуть не нагнали…

– А двое других твоих парней? Где они?

– В обратный путь они пустились по лестнице, так как здесь никого не застали.

– Понятно. Надо уходить, а то нарвемся на полицию.

Мы вышли из помещения и пошагали к лифту.

– А почему ты их боишься?

– Я не боюсь, просто не хочу объяснять, каким макаром я оказалась у Макара.

– Каламбуришь? – усмехнулся Илья и нажал кнопку четвертого этажа, надо полагать, в целях конспирации.

Я же оставалась серьезной и продолжать тему не стала. Мы переждали в каком-то закутке указанного этажа нашествие представителей власти. Затем у Ильи завибрировал телефон, он ответил и, окончив короткую беседу, заявил, что путь свободен.

В гостиницу меня привез на джипе один из его товарищей, сам Тимуров остался разбираться с машиной. Попав в номер, я долго ходила из стороны в сторону, размышляя обо всем увиденном и услышанном. Макар знал о предстоящей опасности. Хотел сбежать из города, но не успел. Вопрос в другом: его бы убрали и без моего вмешательства, или кто-то следил именно за мной, и парень стал не нужен живым в результате моей с ним беседы? Но кто и зачем мог интересоваться мной? Может, нас видели с Надеждой в тот момент, когда мы опрашивали посетителей усадьбы? Они услышали, что Миша пропал у меня на глазах, и решили, что я что-то видела? Тогда я тоже становлюсь для них опасна. Теперь уже никаких сомнений не оставалось в том, что мальчика унесли не темные силы, а вполне себе люди из плоти. И унесли, как не прискорбно, скорее всего, уже мертвого.

Сидеть и ждать у моря погоды не в моем характере. Не скажу, что я так крепко держалась за свою жизнь, просто я жаждала распоряжаться ею сама. Я не горела желанием отдавать ее в руки других людей – похитителей детей и убийц. Выбежав из номера, я спустилась на первый этаж, заплатила за выход в интернет и села за компьютер. По памяти набрала электронный адрес того, с кем переписывался перед смертью Макар, и настрочила письмо следующего содержания: «Здравствуйте. Меня зовут Лиза. Я расследую обстоятельства исчезновения Анны и Вити Катаевых и Михаила Горохова. Вы знаете, что Макар погиб? Его выбросили из окна собственного кабинета прямо в процессе вашей с ним переписки. Вам тоже может грозить опасность. Свяжитесь со мной, если что-то знаете». И приплюсовала номер своего телефона. Хорошо, что еще давно, в прошлой жизни, я завела себе запасной электронный ящик, этого адреса никто не знал. До сегодняшнего дня и в исходящих, и во входящих было пусто, не считая инструкций от почтовой службы. Теперь в исходящих появилось первое письмо. Я немного подождала на случай, если человек находился возле компьютера и включил функцию оповещения. Однако это не принесло плодов. В пятнадцатый раз обновив страницу, я поняла, что рассиживаться здесь больше не имеет смысла, и поднялась к себе.

* * *

«Лиза… Лиза, ты спишь? Лиза!»

Две худенькие руки меня нежно, но в то же время интенсивно раскачивали.

«Лиза, проснись!»

Я открыла глаза.

«Что случилось?» – «Тсс, говори шепотом. Чтобы он не проснулся». – «Хорошо. Так что случилось?» – «Я кое-что придумал. Давай сбежим. Сейчас. Пока он спит». – «Виталька, ты с ума сошел. Мы не можем сбежать, мы у него на попечении. Подожди немного. Скоро я закончу институт, стану зарабатывать. Буду участвовать в соревнованиях и дополнительно тренировать детей. Спортсмены много получают. Но даже если никуда не выбьюсь, пойду в школу работать учителем физкультуры. Как-нибудь проживем вдвоем. Но сейчас нам идти некуда». – «Лиза, но что же делать? Я чувствую, что еще немного… и… и я… – мальчик всхлипнул, и у меня защемило сердце, – …и я умру, Лиза».

Я лежала в каком-то параличе и разглядывала грязно-белый потолок. Наконец голоса в моей голове начали затихать, еще через минуту я смогла подняться и пойти в ванную.

Дневной свет в номер практически не поступал. Будто сговорившись с отчего-то пасмурным небом, солнце в этот ранний час даже и не пыталось пропустить на поверхность далекой Земли хоть немного своих лучей. Я вспомнила, что вход в усадьбу открывается в восемь, и решила, что как раз приеду вовремя.

Скоро я была на месте. В будний день на территории Коломенского в такую рань, кроме меня и двух глубоких пенсионеров, сидящих на лавочке недалеко от входа, никого не было. Где-нибудь часа через два к нам добавятся домохозяйки, молодые мамочки с колясками и любознательные туристы. А пока можно наслаждаться уединением, слившись с мрачной пустотой заколдованной усадьбы. Следуя привычному маршруту, я оказалась на той самой лестнице, откуда четыре дня назад спускался к оврагу Михаил.

Я долго смотрела вниз невидящим взором, полностью погруженная в свои мысли, но в один прекрасный момент мои уши, навострившись, уловили какой-то голос из оврага. Я решила, что мне показалось, и все же начала всматриваться. Сверху виднелись ручей, текущий лениво и бесшумно, а также густая растительность, имевшая какой-то сероватый оттенок, не то по вине пасмурной погоды, не то из-за тумана. Подумав об этом, я сконцентрировалась на том отрезке тропы, по которому шел Миша в роковой субботний вечер. К сожалению, из-за деревьев было очень плохо видно, я даже присела и стала рассматривать дорожку через редкие прутья лестницы. Мне кажется или это и впрямь туман?

В приступе поднимающейся паники я разогнула колени и отправилась вниз по ступенькам. Спустившись, я сделала несколько шагов вперед, глядя в том направлении, и вскоре в ужасе застыла. Действительно, в том же самом месте, что и в прошлый раз, в воздухе раскинулось облако густого тумана, доходящее до самой земли. По этой земле оно распространилось чуть дальше и затронуло траву, попадающую под обзор с лестницы. Именно поэтому она казалась серой. Сам туман, противореча легенде, соответствовал цвету потолка моего номера в отеле – такой же грязновато-молочный. Хотя…

Я медленно ступала вперед и, когда приблизилась к серовато-белой дымке, разглядела, что чуть дальше ее цвет меняется. На серо-болотный. Скорее всего, еще дальше он будет болотно-зеленым – таким же, как в момент исчезновения Горохова Миши. Оставалось решить одно – я самоубийца или нет? Однозначно я знала только то, что я боец. Бороться с собой или с неизведанным – велика ли разница? Я просто периодически меняю первое на второе. И все-таки, здесь, сейчас, в этих обстоятельствах мой разум убедительно подсказывал, что бороться не всегда необходимо в одиночку.

Я попятилась, продолжая глядеть на манящую дымку. Воистину, она имеет какую-то силу. Она притягивает, заманивает в плен. И не выпускает уже никогда.

Держа трубку возле уха в ожидании ответа Ильи, я вспоминала слова Надежды: «Вам повезло, что вас эта нечисть не тронула». Действительно, почему?

– Лиза, неужели ты позвонила сама?

– Я в Велесовом овраге. Тут зеленоватый туман. Нет времени на разговоры. Если можешь, приезжай.

– Погоди… Что? Зачем ты туда пошла? Не смей ходить одна, это ясно?!

Я сбросила. От мужчин одни проблемы. Зачем было звонить ему?

«Что смотришь волчонком? Запомни, дылда, никогда не перечь мужику. Силы не равны. Никогда не посмотрю на то, что ты баба. Мне чужой приплод не нужен, и цацкаться я с вами не собираюсь. Захочу – еще раз ударю. Захочу – измордую до смерти. Захочу – выгоню на помойку. И тебя, дрянь, и этого мелкого сучонка».

Одни проблемы! Да, одни проблемы… Был на свете единственный мужчина, от которого никто никогда не видел зла. Только добро, нежность и любовь. Но он умер, так и не успев в полной мере никому этого дать…

«Не смей ходить». Посмею. Ты мне не указ.

Я ступила на окутанную таинственным смогом тропу. Неподалеку раздавались какие-то звуки, то ли звяканье, то ли скрип. Я делала неторопливые шаги, напрягая все органы чувств. Если на меня нападут, я буду готова. Каменный пресс живота подобрался, бицепсы напряглись, ладони сомкнулись в кулаки, а накачанные мышцы ног вспомнили, как они истосковались по бегу.

Я шла вперед, но видела не дальше, чем на двадцать сантиметров от носа. В этот раз я не стала протягивать руки, а доверилась чувству, инстинктам. Зрение не являлось идеальным помощником в данной ситуации, зато слух не простаивал. И через пару секунд я четко услышала:

– Уже что-то…

Это был мужской голос. С одной стороны, в нем не было никакой враждебности, с другой, что мог обыкновенный человек делать здесь, в это время, окутанный загадочной зеленоватой дымкой?

Сделав еще три шага, я увидела очертания человека. Я сразу вспомнила предупреждения Надежды Гороховой о том, что здесь в разные времена встречали жутких волосатых существ, но не успела испугаться, так как в глаза бросилась светлая одежда – явно не йети. Либо йети, разодетый для свадебной церемонии, но в этом случае он тоже неопасен, так как ему сейчас явно не до меня.

Уповая на то, что я нашла потерявшегося мальчика, я воскликнула:

– Миша!

Пары тумана завибрировали удивлением.

– Кто это? – услышала я вполне человеческий голос. Тот же самый, который говорил до этого.

Силуэт зашевелился – подходил. Дымка начала рассеиваться. Она уходила сверху вниз, поэтому сначала я увидела гладко выбритое лицо мужчины лет тридцати от роду, затем его туловище, одетое в какой-то расписной камзол, потом короткие облегающие брюки, тоже светлые, и, наконец, белые гольфы и черные башмаки, украшенные камнями. В руках у молодого человека наличествовала трость. Сперва его лицо казалось обрамленным сгустком белого тумана, но, когда воздух очистился совсем, я поняла, что это всего-навсего накрахмаленный, завитой парик. Приятно, что в этом не было ничего сверхъестественного, но как-то дико видеть в двадцать первом веке искусственные волосы на мужчине, да еще и длинные и седые. Чего скрывать, эта личность словно сошла с картинки учебника по искусствоведению, из раздела под названием «Человек эпохи барокко».

– Голубушка, не подскажете, как выйти мне отсюда? – спросил господин и добавил что-то по-французски.

– Смотря куда вам надо… – Я еле сдержалась, чтобы не добавить «сударь», и задала наводящий вопрос: – К метро?

Длинные ресницы затрепетали.

– Как вы сказали? О, мон дио… Где же я?

– Вы в Коломенском.

Мужчина начал судорожно оглядываться.

– А где же все? Где свита? Где государыня? Вы не изволите сообщить мне, ежели что-то видели?

– А? – не поняла я. – С вами все в порядке? О чем вы?

Он теперь внимательно смотрел на мою одежду.

– Кто же вы? Модистка? Портниха государыни?

– Сейчас огребешь за портниху, понял? На себя посмотри, чего вырядился? На маскарад собрался?

– Маскарад у государыни был вчера, а сегодня у нас гулянья… Но я отстал и теперь не пойму, куда меня тропинка завела. Или… О, мон дио! Был зеленый свет и туман… Неужель меня судьбинушка забросила в… нет, нет, не может этого быть! Сударыня, – обратились ко мне, – а какой нынче год? Двадцать шестой?

– Что? – Я решила, что каким-то образом переместилась на съемочную площадку фильма «Назад в будущее». Новой части. Теперь Марти Макфлай прилетел в век Просвещения. Здесь он тоже найдет своих прапрапра… и будет помогать им строить романтические отношения.

– Как вы сказали? Государыня устроила гулянья? А какая государыня, напомните мне?

Глаза пришельца расширились.

– Матушка наша Екатерина Алексеевна!

Так, все ясно. Попаданец явился из 1726 года – периода правления Екатерины Первой, жены Петра. И что мне теперь с ним делать?

Стоп. Я сказала «попаданец»? Неужели я верю в это? Неужели и впрямь поддерживаю мысли, что это правда? Но как иначе сие объяснить? Если это шутка, то как этот человек узнал, что я в данный час спущусь сюда и его увижу?

– Вы здесь один? Никого не заметили поблизости?

– Мон дио, поначалу было очень много светских лиц! А сколько именитых гостей! Князь Меншиков, граф Апраксин, граф Толстой, князь Голицын, барон Остерман, даже Долгорукие пришли! А они, между нами говоря, государыню-то не жалуют… Они прочили в императоры малютку Петра Алексеевича, но, согласитесь, нужно быть зрелым человеком, чтобы управлять такой империей! Как вам чается?

– Вашей Екатерине недолго осталось, вот как мне чается. Петр Второй придет к власти уже через год.

– Как, и вы с ними?! О, мон дио, у кого я спрашиваю рекомендации? У портнихи! Как будто она что-то ведает в политике! Да я, видать, полностью растерян, коли к вам обращаюсь, сударыня… – Князь, барон, или кто он там, снова начал тщательнейшим образом осматриваться. Крутил головой так, словно в эту самую секунду появится указатель с надписью «Императрица – 1 км» и стрелочка с направлением. Ой, простите, наверно, правильно говорить в верстах?

– То есть вы на полном серьезе утверждаете, что живете в 1726 году?

– Ну конечно! – с пафосом ответили мне и сделали красивый жест рукой, словно приглашали на танец.

– Так, мне нужно посоветоваться. Обождите.

Я вновь полезла за мобильным. Глядя, как я тыкаю кнопки на загадочной черной светящейся пластинке, мужик вытаращил глаза.

– Экскузе муа, что это у вас в руках?

Я отмахнулась, мол, не мешай.

– Лиза, ты где?! – заорала трубка голосом Ильи Тимурова. – Я уже еду, слышишь!

– У меня тут небольшая проблемка. Ты не мог бы приехать поскорее?

– Десять минут!

Вскоре мы сидели втроем на лавочке в парке. Территория усадьбы оживилась, как я и предполагала, на арену выскочили и туристы, и мамаши, и старички. Все происходящее уже не казалось страшным; странным – да, но не пугающе странным, а… даже не знаю. Я, честно говоря, в тот момент думала, что этот тип просто сбежал из психушки, и по возможности старалась меньше вступать с ним в контакт. Илья же, напротив, лез с расспросами, уточнениями. Боясь, что ему вешают лапшу, он допытывался об исторических подробностях тех времен. Либо он сам хорошо знал историю России Эпохи дворцовых переворотов и проверял ответы чужака, либо просто запугивал, создавая ложное впечатление осведомленности, а сам ожидал, когда незнакомец начнет путаться и в итоге сдастся.

– Я ничего не понимаю! – наконец, отозвав меня в сторонку, с трагическим отчаянием заявил он. – Он очень складно все рассказывает. Может, это правда, а?

Я застонала, точно у меня разболелись зубы. Однако на самом деле у меня давно уже ничего не болело.

Вздыхая, я полезла в сумочку и достала фотографию Миши. Авось повезет.

– Вы не видели этого мальчика в овраге?

– Ах, какой славный гарсон… Нет, я смею заметить, что с тех пор, как затерялся, отстав о великого шествия гостей императрицы, никого не встречал, окромя вас.

– Очень плохо… Ладно, спасибо.

– А ну-ка, выверните карманы! – неожиданно скомандовал ему Илья.

– Что ты делаешь?

– Спокойно, Лиза. Нужно кое-что проверить.

– О, мон дио, – занервничал человек в камзоле. – Это понимать, как ограбление знатного вельможи?

– Или сам выворачиваешь, или я туда залезу, это ясно?!

– Уи, уи! Я сдаюсь, берите всё, только не душегубствуйте, умоляю! У меня двое маленьких ребятушек!

Мужчина извлек из кармана кожаный кошелек на веревочке и со словами «силь ву пле» передал Тимурову. Тот с ярым любопытством принялся развязывать, едва не порвав, и высыпал себе на ладонь несколько золотых монет.

– Ничего не понимаю… – повторил он сам себя. – Старинные монеты…

– Поркуа вы говорите «старинные»? Это современные деньги. Любой лавочник вам это подтвердит! Можете купить что угодно, только отпустите меня, силь ву пле!

– Вы в двадцать первом веке, вы что, еще не поняли? – ответил ему обозленный Илья. – Для вельможи вы тугодум!

– Послушайте, зачем же оскорблять?

– Черт, что делать с ним будем? – обратился ко мне Тимуров. – Его нельзя здесь так оставить! Может, дождаться зеленого тумана и переплавить его обратно?

– А ты уверен, что зеленый туман телепортирует его в нужное ему время? А вдруг будет еще хуже? Лучше вызвать полицию и отдать господина в их руки.

– Ага, ты знаешь, чем это закончится? Они его спровадят в психушку.

– Так, может, ему туда и надо?

Пока мы вели дебаты, таинственный вельможа изучал циферблат своих часов, прикованных цепочкой к укороченным брюкам. Затем попросил:

– Дайте, будьте так любезны, еще раз взглянуть на прекрасного юношу.

Мы переглянулись. Я почувствовала воодушевление и с легкостью изъяла изображение из сумочки, так как успела его уже убрать. Неужели он что-то вспомнил? Неужели он видел парня в параллельном измерении?

– А сколько ему лет? – Мы пожали плечами, ведь знали только примерно. – Что это значит? Вы не в курсе, сколько лет вашему сыну? – Не могу сказать, что поразило больше: то, что Мишу Горохова записали в наши общие дети с человеком, которого я вижу третий раз, или что попаданец из прошлого за несчастные пятьдесят минут сумел изучить современный сленг. – Короче, это, конечно, не мое дело и правило «кто платит, тот и заказывает музыку» еще никто не отменял, но по моему профессиональному опыту пацану такого возраста игры с историческим уклоном будут уже неинтересны.

– А? – только и смогли вымолвить мы.

Незнакомец в парике продолжал:

– Но дело ваше. В любом случае, решайте быстрей, подхожу я вам или нет, потому что через пятнадцать минут у меня новое собеседование. После того как еще несколько людей пропало в Голосовом овраге, это развлечение пользуется повышенным спросом.

Мы молчали. Наконец Илья рассвирепел и накинулся на мужика, схватив его за отворот камзола и начав усиленно трясти:

– Так это розыгрыш, да? Игра? Ты не из прошлого? Ты нам врал?!

– Э-э-э, а чего вы обижаетесь? Вы же сами заказали. И пустите меня, вы знаете, сколько стоит день аренды этого прикида? Будете оплачивать сами, если порвете!

Бизнесмен отпустил аниматора, да так здорово, что тот ударился спиной о лавочку и охнул.

– Кто тебя заказал? Что ты мелешь?

– Вы Некрасовы? – испуганно спросил тот.

– Нет, мы Цветаевы, блин!

– Как? У нас же было назначено на девять тридцать… Репетиция. Для чего вы меня вопросами об эпохи правления Екатерины Первой заваливали? Я решил, что это проверка, хорошо ли я знаю историю, смогу ли ребенку рассказать. – Взгляд актера уперся в меня. – Вы же меня по имени назвали! Мишей!

– Да не вы Миша! Он, – показала я на фотографию, – Миша! Парень, который пропал!

– О-о… Так, здесь мне не заработать. – Он поднял с лавочки кошелек с бутафорскими монетами и зачесал в сторону выхода с парка.

Чуть помедлив, я отправилась догонять.

– Михаил, извините, – сказала, взяв его за руку. – Вы сказали, что игра связана с исчезновениями в Велесовом овраге. Ну, в Голосовом.

– Ага. И?

– Что вам про это известно?

– Только то, что написано в новостях мистического портала Москвы. Пропала женщина и два пацана.

– А как вы не побоялись спуститься туда, когда в овраге стоял туман с зеленым оттенком? Вы же знаете предание.

– Что? Сударыня, вы не дружите с рассудком.

– Так, выходите из образа! Немедленно!

– Хорошо-хорошо, не надо нервничать. – Актер даже снял парик, чтобы меня успокоить. Тут как раз и Тимуров подошел, заинтересовавшись, зачем это я снова заговорила с данным типом. – Никакого тумана там не было! Это я запустил. Проверял, работает ли фишка. Не обманули! Все работает. Быстро и бесшумно.

– Что работает? – тут же принял стойку Тимуров.

Распознав по нашим лицам жажду знаний, аниматор Коломенского согласился за небольшую плату (все-таки на нас время тратит, вместо того чтобы с заказчиками встретиться) все рассказать и показать. Так мы снова очутились на дне Голосова оврага. Михаил показал нам дымящиеся шашки. Черные с зеленой и белой наклейками. В театральном магазине можно купить «дым» любых цветов и продолжительности (зависит от размера коробочки), наклейка как раз демонстрирует цвет товара. В том магазине, по словам актера, затариваются все театры Москвы и ближайших городов для своих спектаклей. Мы, конечно, выспросили адрес, хоть и заранее знали о тщетности предстоящего мероприятия: даже если знать наверняка, что тот туман, в который угодили мы с сыном Надежды, являлся таким же искусственным, как и этот, то как быть уверенным в том, что похитители и, скорее всего, убийцы Миши Горохова делали покупки именно в том магазине, а уж тем более как поверить в то, что продавцы их запомнили и смогут описать. Дав эту информацию, Михаил удалился.

Тимуров долго изучал меня безрадостным и каким-то даже сочувствующим взглядом, затем предположил:

– Выглядишь усталой. Не выспалась?

– Не спала.

– Лиза, ты удивляешь меня все сильнее и сильнее. Ты не ешь, не спишь, ничего не боишься… Давай я завезу тебя в отель, ты отдохнешь, а сам пока сгоняю в этот магазин.

– Ну уж нет. Мы поедем туда вместе.

Илья вздохнул.

– Хорошо. Но сначала заскочим в ресторан и чего-нибудь поедим.

Я попыталась отклонить предложение, но напарник сильно настаивал, а мне было достаточно все равно для того, чтобы дальше не спорить. Поэтому мы вышли из парка и подошли к совершенно другой машине – спортивному серебристо-голубому «Бугатти».

– Предыдущий конь приказал жить?

– В автосервисе. Это моя выездная тачка. Надеюсь, в ближайшее время нам по плохим дорогам не придется колесить, а то спорткар не потянет.

– Не переживай, пока не доведем расследование до конца, отдых в деревне тебе не светит.

Вскоре мы сидели в каком-то уютном, маленьком, но дорогом ресторане. Цены в меню зашкаливали, но, поскольку Илья любит хвастаться своим достатком, нет ничего страшного в том, чтобы он за меня заплатил. Тем более что сам предложил сюда отправиться и фактически даже заставил.

– Как думаешь, – поинтересовалась я его мнением, – тот туман, в котором исчез Миша Горохов, был произведен из этих дымовых шашек?

– Не знаю, это ты была свидетельницей того происшествия.

Я пожала плечами.

– Я тоже не знаю. Дым был весьма похож на тот, что устроил этот высокомерный актеришка. В то же время, почему не было никакого шума? Дым слоился по земле достаточно долго, они должны были несколько таких шашек запустить.

– Он же сказал, они бесшумные, – напомнил Тимуров. – Вопрос в том, насколько они бесшумные. Ночью звуки разносятся далеко. Я в таких вещах не разбираюсь, как-то не сталкивался. Вот приедем в магазин и зададим свои вопросы.

– Тот ли это самый магазин? Возможно, их несколько в Москве. Возможно, преступник затоваривался в интернет-магазине. Возможно, привез с собой из-за границы. Это слишком тонкая нить, чтобы за нее хватать и разматывать клубок, слишком тонкая… – Я запустила ладонь в волосы – этот жест обычно передавал состояние отчаяния, но я вроде бы уже не способна его испытывать. Наверно, просто по привычке. Автоматизм.

– Ну ничего, курочка по зернышку клюет.

Мы заказали еду. Какое-то время сидели молча, затем Илья, уставившись на меня внимательными зеленовато-серыми глазами, похожими оттенком на тот самый туман, спросил:

– Почему ты ничего о себе не рассказываешь?

– А для чего? – пожала я плечами.

– Не знаю. Интересно же. Кто твои родители?

– У меня нет родителей.

– У всех есть родители. Или ты детдомовская?

– Нет, я не детдомовская.

– А что тогда? Разругалась и больше с ними не общаешься?

Я помолчала и все-таки созналась:

– Мои родители умерли.

– М-м, сочувствую… Ну а другие члены семьи? – продолжал донимать собеседник. – Кто у тебя есть из родственников?

– У меня нет родственников.

– Что, тоже умерли? – хмыкнул Тимуров, не веря, но, когда я на полном серьезе ответила:

– Да, умерли, – улыбка с его уст стремительно испарилась.

– Извини.

– Да ничего.

Через некоторое время, когда мы уже ели, он прицепился с новой порцией вопросов:

– А ты же из Тулы приехала?

– Да.

– Расскажи: что ты все-таки делаешь в Москве?

– Ничего особенного.

– Но а зачем ты переехала сюда? Какие надежды связываешь с Москвой? Хочешь сделать карьеру, найти любовь… Что?

Илья выглядел крайне заинтересованным. И в принципе, никакая иная причина и не заставила бы его задавать малознакомому человеку столько личных вопросов – только глубокий интерес к моей персоне. Что делать в этой ситуации мне? Игнорировать вопросы, потому что этого хочется мне, или по возможности отвечать на них, потому что этого требует вежливость и этого хочется ему?

– Если честно, я не то чтобы приехала в Москву, я, скорее, уехала из Тулы. И давай закончим на этом, я очень не люблю говорить о себе.

– Да, конечно, извини. Я сразу понял, что у тебя произошло что-то в жизни… м-м, плохое, и, как только тебе потребуется слушатель, можешь все мне рассказать. А пытать больше не буду.

– Спасибо за понимание. Если хочешь, можешь говорить о себе.

Не скажу, что мне было сильно любопытно, просто я боялась, что он вскоре забудет о своем обещании и снова ко мне прицепится с очередным интервью, а так ему будет чем заняться, и мне вовсе даже необязательно его слушать. Все так и случилось: он много балаболил, а я слушала лишь изредка, да и то особо не напрягаясь.

Наконец мы поехали по указанному адресу – тому, где располагался театральный магазин.

Внутри он выглядел довольно мило. По стенам развешаны карнавальные маски любого размера, для любого амплуа и возраста: от тигрят во все лицо для детей до интригующих венецианских масок «Коломбина», игриво закрывающих лишь область вокруг глаз. На манекенах парики, бороды, шляпы и разнообразные маскарадные костюмы. На витринах баночки с гримом, вставные вампирские челюсти, накладные шрамы, кровавые раны и лысины, бутафорское оружие и прочий театральный реквизит.

Илья ткнул в костюм пирата:

– Хочешь, я так оденусь для тебя?

Я без капли энтузиазма парировала:

– Мне тогда мести ради придется облачиться медсестрой?

– Не стану возражать, – хохотнул спутник.

За прилавком стоял невысокий седой мужчина, чем-то напоминающий средневекового алхимика. Или аптекаря. Очки в толстой оправе скрывали маленькие глазки, в которых одновременно сквозили и мудрость, и любопытство, и безумие. Он погладил маленькую белесую бородку весьма плавными, неторопливыми движениями и вежливо сказал:

– Чем могу, господа?

Было очевидно, что если наш сегодняшний актер у кого-то и мог купить свой костюм придворного вельможи, то только у этого человека.

– Подскажите, – приблизился к нему Илья, – у вас продаются дымовые шашки разных цветов?

Мужчина молча разглядывал нас, затем снизошел до ответа:

– Да, молодой человек, у нас продаются шашки с дымом нескольких оттенков: желтого, зеленого, красного, фиолетового. И, конечно, белый дым. Все в наличии.

– Скажите, а они производят шум?

Не произнося ни слова, пожилой человек ленивой походкой продвинулся в другой конец стеллажа, находившегося у него за спиной, вернулся с одной из шашек и зачитал нам с этикетки: