Российский колокол № 3–4 (40) 2023

В гостях у правдоруба

Как ни странно, после всех своих потрясений Мурзин хорошо выспался в церковной сторожке. Утром он, бодрый и энергичный, перекусил со сторожем чем Бог послал и отправился искать приют у бывшего однокурсника по политеху Вити Горшкова.

«Витя может помочь, – размышлял Саня. – Если не сможет или не захочет, так хоть сразу скажет, врать не станет. Недаром всегда правдорубом считался».

Действительно, Горшков (или Горшок, как обычно называли его в политехническом институте), добродушный веселый толстяк, запомнился всем специфической маниакальной честностью и любовью к нехитрым шуткам и розыгрышам.

Еще на первом курсе Витя приставал ко всем знакомым и малознакомым парням со странной просьбой:

– Слышь, вот ты мне скажи: «Дайте в руки мне гармонь-золотые планки!»

Однокурсники недоумевали и, чувствуя подвох, напрочь отказывались произносить загадочную фразу. К девушкам (их в институте было немного) Горшок обращаться не решался. Поэтому, убедившись, что его просьба не будет выполнена, Витя говорил сам себе:

– Дайте в руки мне гармонь – золотые планки! – Потом сам же себе отвечал: – А ху не хо? – После чего долго и заразительно хохотал.

Своеобразное чувство юмора и безудержная откровенность не мешали (наоборот, помогали) Горшку в учебе и труде. Сердитый преподаватель начертательной геометрии по прозвищу Злобный Карлик, «заваливший» на зачете всю группу, пощадил только Горшкова. Витя, как и другие, не смог справиться с заданием, но объяснил, что не подготовился к занятиям из-за котят.

– Кошка пять котят принесла: два рыженьких, два серых и один – не пойми какой, вроде в полосочку. И всех она вот в этот свитер засунула. Пока увидел, пока застирал, пока свитер высох – уже в институт пора. Вот и не успел. Еще и пятно осталось.

Тут Горшок в доказательство продемонстрировал пятно, оттянув свитер на животе.

Злобный Карлик за свою долгую педагогическую практику слышал от студентов много неубедительного стандартного вранья и окончательно потерял веру в честность обучающихся. Но Витин оправдательный неформал тронул его жестокую душу своей искренней и простодушной сопричастностью к судьбам представителей местной фауны. Недрогнувшей рукой преподаватель вывел заветное «зачтено», и заботливый кошатник поспешил к выходу из аудитории.

Однокурсники с завистью выслушали трогательную историю Витиной победы. Потом один из них спросил:

– А котят куда дел?

– Каких котят? – не понял Горшков.

– Этих, пятерых, про которых Карле рассказывал.

– Да они еще в позапрошлом году родились, когда я в школе учился! – вспомнил Витя.

– Так ты соврал, что ли? – возмутились ребята.

– Почему соврал? – удивился тот. – Я просто время поменял. Это ж на самом деле было. А я никогда не вру.

Бесхитростный взгляд добрых голубых глаз Горшка подтверждал: он говорит истинную правду А расхождение между происшедшими событиями в несколько лет – всего лишь досадная и малозначимая деталь, на которую не стоит обращать внимания.

За годы обучения в вузе Витя зарекомендовал себя недалеким, но старательным, правдивым и вполне серьезным студентом. Такая же репутация сложилась у него и на производстве. Горшок снискал себе славу кристально честного человека, истинного правдолюбца, отказавшись участвовать в коллективном хищении деталей из ценных металлов.

– Не, мужики, это не мое. Я никого не осуждаю, дело ваше. Но сам никогда чужого не возьму. Будут у меня дети… Как я их воспитывать стану, если сам вор?

После такого заявления несколько пристыженных коллег Виктора тоже решили «завязать» с позорным промыслом. А когда все разошлись, Горшок аккуратно собрал оставшиеся детали и отнес их домой. Разумеется, его никто подозревать не стал.

– Пусть до лета лежат, – объяснял потом Горшок Сане. – Народ у нас какой? Из цеха всё тянут и тянут. Спрашивается, зачем тянут? Украдут – и сразу пропьют. Или ерунду какую-нибудь купят. А у меня всё в дело пойдет. В деревню отвезу, бабушке на огороде полив налажу. Старая она уже стала, тяжело с ведрами бегать. А что останется – тестю в гараж сгодится.

Вот и сейчас, выслушав Санин сбивчивый рассказ, Витя честно подвел итоги:

– В общем, так: оставить тебя здесь я не могу. Сам подумай: вот придут коллекторы долги по ипотеке из тебя выбивать. А у меня давление, диабет второго типа еще с института. Я тебе не защитник, помочь не смогу. Так что угробят нас во цвете лет. Тебя – как должника, меня – как свидетеля. Или еще хуже: они за тобой придут – а жена дома будет. Ты же мою Танюху помнишь?

Саня утвердительно кивнул головой и поежился от воспоминаний.

– Ну вот, – рассудительно продолжал правдоруб. – Она же обязательно с ними сцепится. Орать начнет, драться кинется. Еще зашибет кого. А если насмерть? Сядет потом за убийство, а я – передачи носи? – Подумав, Горшок предусмотрел иной вариант развития событий, тоже его не порадовавший. – А вдруг они в драке Танюху убьют? Я вдовцом останусь-тоже ничего хорошего.

– Понятно, Витя, – упавшим голосом пробормотал Саня. – Как говорится, прости и прощай…

– Не торопись, – спокойно продолжил Горшок. – К психологу пойдем.

– Да на хрена мне психолог! – взвился Саня.

– Это тебе так кажется, что не нужен. А на самом деле тебе просто необходимо поговорить об этом.

– Все, Витя, я пошел!

– Я вообще-то квартирный вопрос имел в виду. Сам же сказал, что тебе жить негде. – Он бестрепетно набрал номер начальника и печально сообщил: – Петр Иванович, я сегодня на работу сильно опоздаю или вовсе не приду. Пока я на даче был, меня соседи залили. Горячую воду включенной оставили, всё на меня протекло. В ванной кафель с одной стороны отошел, в кухне на шкафах дерево вздулось. На потолке большое пятно растекается. А в коридоре…

Про коридор начальник слушать не стал, и Горшков удовлетворенно заключил:

– Ну вот, сейчас пойдем.

– Ой, Горшок, ты опять, что ли, наврал? Типа «время поменял»?

– Я никогда не вру, – возразил Витя. – Меня вправду соседи залили. Еще на старой квартире. Давай собирайся – и двигаем.

– Далеко? – поинтересовался Саня.

– Как сказать, – рассудительно протянул правдоруб. – Два этажа пройти.

«От Горшка-два вершка», – подумал Саня и оказался прав.

От горшка два вершка

Едва ли кто-то в трезвом уме и твердой памяти мог заподозрить, что на четвертом этаже панельной пятиэтажки в далеком спальном районе ведет прием дипломированный психолог!

Повеселевший Мурзин легко проскочил четыре лестничных пролета и остановился возле обшарпанной двери, хранившей на себе отпечатки чьей-то грязной обуви разных размеров.

– Клиенты, – поймав удивленный взгляд товарища, пояснил Горшок.

Дверь открыла маленькая девушка – на вид совсем ребенок. Это и была психолог (психологица, психологиня – Саня запутался в терминологии), владелица гипотетического приюта для бездомного скитальца.

– Это соседка моя, Катя, – представил хозяйку Горшок. – А вот мой друг Саша. Учились вместе. Пусть он у тебя за шкафом поживет.

Саня вежливо кивнул и внимательно осмотрел девушку с головы до ног.

Катя с высоты своего небольшого роста окинула Мурзина цепким и безрадостным взглядом в обратном порядке: с ног до головы. Потом недовольно заметила:

– Что он, таракан, что ли – за шкафом жить?

– Он – мужчина в полном расцвете лет и сил, – веско заявил Горшков.

– А я мужчину не заказывала, – фыркнула Катя.

– Ему жить негде, – пояснил Витя.

– А я причем? – возмутилась психологиня. – У меня не ночлежка, а служба психологической помощи населению.

– Сама подумай: вот придут к тебе приставы… – начал правдоруб.

– Не придут, – отрезала Катя. – У меня с Михалычем из налоговой договоренность.

– Ладно, – покладисто согласился сосед и продолжил: – Или придут бандиты тебя убивать…

– За что убивать? – поразилась психологиня.

– Ну, не знаю. Им виднее. А друг мой тут из-за шкафа как выскочит…

– Да что за шкаф у вас такой? – не выдержал Саня.

– Какой надо шкаф, – уверенно парировала психологиня. – Какой у всех психологов в кабинете ставят.

Неожиданно и резко прозвенел дверной звонок.

Катя вздрогнула и стала поспешно заталкивать друзей в комнату, длинную и узкую, как пенал.

– За шкаф, быстро! И тихо сидеть!

Тут Саня и увидел широкий неуклюжий полированный шкаф, отгораживающий от небольшого комнатного пространства темный угол, где Мурзину предстояло (предположительно) провести ближайшие дни и ночи. За шкафом находилось два жизненно важных предмета: тумбочка с треснувшей верхней крышкой и старая продавленная кушетка, застеленная веселым голубым пледом с изображением разноцветных животных. Задевая друг друга плечами, Саня с Горшком с трудом уместились на кушетке и замерли в ожидании клиента.

– Здравствуйте, Катерина Петровна! – раздался из прихожей дребезжащий женский голос.

– Здравствуйте, Антонина Матвеевна! – вежливо отозвалась Катя. – Рада вас видеть! Как вы сегодня себя чувствуете?

– Неважно, дорогая. Невестка огорчает: готовит плохо, убирает небрежно. Но, главное, внучка грубит. Вчера намазалась, накрасилась, надела эти ужасные джинсы в обтяжку, с дырками, через которые всё видно. Ну абсолютно всё! Я говорю ей: «Олесечка, ты в этих джинсах, прямо как настоящая “б”». Это я ей так одной буквой намекаю, что она, молодая девушка, неприлично выглядит. А внучка мне всё это ужасное слово прямо в глаза и выложила! «Ты что, – говорит, – бабка, хочешь сказать, что я… это слово?» И так громко, вслух слово произносит! А я ей отвечаю: «Нет, милая, конечно, нет. Но что я могу сделать, если ты на нее так похожа?» Вы представляете?!

Ответа Кати друзья не расслышали, но описываемые события живо представили. Они толкали друг друга локтями и зажимали рты, чтобы не помешать психологическому тренингу.

А посетительница продолжала.

– Очень тяжело находиться рядом с представителями другого поколения, с иной системой ценностей. Но, думаю, я смогу это пережить с вашей помощью. Я чувствую себя значительно лучше после наших упражнений. Особенно после «Поплавка».

– Конечно, Антонина Матвеевна! Пусть будет «Поплавок», – покорно ответила Катя. – Ложитесь на диван и устраивайтесь как вам удобно.

Скрип диванных подушек возвестил о том, что клиентка готова к свободному плаванию в психологическом море.

Катя монотонным голосом начала причитать:

– Когда все вокруг кажется ужасным, наступает отчаяние, теряются силы, хочется сдаться, нет веры в себя, отсутствует всякое желание, одолевает безразличие, человеку необходим хотя бы лучик уверенности и надежды, чтобы разогнать мрачные мысли и чувства, придать уверенность, подавить свой страх…

Горшок за шкафом назидательно прошептал:

– Вот! Как раз для тебя. И совершенно бесплатно.

Саня согласно кивнул головой и приготовился слушать.

– Закройте глаза, успокойтесь и живо представьте, что вы маленький поплавок в огромном океане. У вас нет цели, компаса, карты, руля, вёсел. Вы движетесь туда, куда несут вас ветер и океанские волны. Большая волна может на некоторое время накрыть вас, но вы вновь и вновь выныриваете на поверхность. Попытайтесь ощутить эти толчки и выныривания… Почувствуйте движение волны, силу ветра, капли дождя, подушку моря под вами, которая вас поддерживает. Какие еще ощущения возникают у вас, когда вы представляете себя маленьким поплавком в большом океане? Представьте, что поплавок – ваша душа. Она может бороться со стихией и победить. Так она устроена. И стихия, буря тоже не вечны. Буря утихнет, будет солнце и штиль. Сейчас вам надо не отчаиваться, а верить и надеяться. Тянитесь вверх!

Судя по стону и скрипу дивана, Антонина Матвеевна весьма остро ощущала все толчки и выныривания маленького поплавка в большом океане. Поплавок измученной Саниной души тоже сейчас болтался где-то «без цели, компаса, карты, руля, вёсел». Но Мурзин с удивлением заметил, что от психологических заклинаний ему становится легче: хочется верить в то, что скоро «будет солнце и штиль». Восприняв указание «тянитесь вверх» буквально, Саня потянулся и воздел руки к низкому потолку. Кушетка опасно накренилась, и Горшок чуть не свалился на пол. Но они

с Саней все-таки сумели восстановить равновесие шаткой мебели и до конца сеанса просидели за шкафом максимально тихо.

Проводив Антонину Матвеевну, психологиня одобрительно улыбнулась друзьям, оценив их выдержку.

– Ладно, сейчас выметайтесь: клиенты скоро придут. А ты, – обратилась она к Сане, – приходи после семи вечера. Обсудим подробности. – И строго добавила: – Но на диване не спать! Он для клиентов.

За шкафом

С этого дня у Сани Мурзина началась новая жизнь. За шкафом.

В первое утро он скромно позавтракал кашей и двумя яйцами из запасов щедрого Горшка и отправился искать работу. Этому неблагодарному и бесплодному занятию Саня посвятил целый день. Вечером он помог продавщицам разгрузить товар в ближайшем «Магните у дома» и заработал небольшую сумму, позволившую там же купить необходимые продукты на несколько дней.

В свое временное пристанище, согласно договору с хозяйкой, Мурзин попал после семи часов вечера, когда прием клиентов был уже завершен и психологиня возвратилась ночевать к семье в другой отдаленный спальный район.

Он поужинал и честно залег на жесткую кушетку, обдумывая ближайшие перспективы своей новой безработной жизни. Тонкие ножки кушетки опасно подрагивали. Тихий скрип сбивал Саню с мыслей, поэтому вскоре он перебрался на большой мягкий диван «для клиентов» и быстро уснул.

Таким же бессмысленным стал и второй день. Мурзин опять искал работу, ходил по адресам, но, к сожалению, никому молодой специалист не требовался. От отчаяния Саня даже забрел на митинг обманутых дольщиков около областной администрации. Собратья по несчастью вручили Мурзину самодельный обличительный плакат, с которым он уныло толкался в шумной толпе. Потом прислонил плакат к стене администрации и побрел в свое временное пристанище – за шкаф.

На этот раз ночью Саня долго вздыхал и вертелся на диване «для клиентов», потому что вспоминал любимую «кошечку» и ужасался своему глупому и дикому поведению в гостях у ее родителей. Поразмыслив, Мурзин решил, что теперь для него любовь потеряна навеки и нужно забыть Милочку как можно скорее. С этой оптимистической мыслью он и встретил серый рассвет.

Утро огорчило мелким унылым дождиком, который постепенно перешел в настоящий ливень. Саня решил никуда не ходить и провести день, скрываясь за шкафом, в чтении объявлений о работе из заботливо накопленных вчерашних газет.

Катю этот факт не порадовал, но и не слишком огорчил. Она лишь напомнила жильцу о необходимости вести себя тихо и незаметно, чтобы не обнаружить своего присутствия на психологическом тренинге.

Мурзин безоговорочно согласился выполнить обещанное, но это оказалось затруднительным.

Утром было относительно малолюдно и тихо, но со второй половины дня клиенты пошли сплошным потоком.

Сначала Саня с интересом и даже с некоторым удовольствием слушал монотонный голос Кати, предлагавшей очередной клиентке расслабиться, закрыть глаза и представить перед собой чистый лист бумаги, карандаш и стиральную резинку. Женщине нужно было мысленно нарисовать на листе негативную ситуацию, которую она стремилась забыть. Потом следовало мысленно «стирать» с бумаги резинкой негативную ситуацию-до тех пор, пока с листа не исчезнет картинка. После чего клиентка должна была открыть глаза и проверить свои мысли, представив тот же лист бумаги. Если он станет чистым – значит, ситуация себя изжила и женщина с помощью психологического тренинга освободилась от негатива.

Вероятно, у клиентки были проблемы с мыслительной деятельностью, потому что картинка негативной ситуации никак не хотела стираться с чистого листа ее сознания. Упражнение повторяли четырнадцать раз. За это время даже Мурзин за шкафом мысленно стер с листа своей памяти все трагические события ужасного понедельника. Но проблема клиентки так и не исчезла, что побудило женщину записаться к Кате на следующий прием.

Потом пришел (судя по голосу) толстый одышливый мужик, который пять раз должен был выполнить упражнение «Вращающийся куб».

Саня насторожился, но, прислушавшись к описанию тренинга, успокоился. Для выполнения этого упражнения необходимо было мысленно заключить свою проблему в куб, вращать этот куб и двигать по горизонтали, а затем убрать за горизонт (опять же мысленно). Мурзин заключил, что ничего опасного данное упражнение в себе не таит. Но ошибся, так как даже не подозревал, что в процессе выполнения из программы тренинга выпадет ключевое слово «мысленно».

Оказывается, предусмотрительный клиент принес с собой странный объемный предмет, символизирующий куб с проблемами. Этим предметом он долго скреб и возил по поверхности шкафа, имитируя вращение и движение по горизонтали проблемного куба.

Заткнув уши, Саня мужественно терпел шуршание и скрежет. Казалось, что с противоположной стороны шкафа возится, скребется и подбирается к Мурзину гигантская мышь. Саня забился в самый дальний угол комнаты, опасаясь, что клиент, убирая куб с проблемой «за горизонт», вытолкнет его прямо за шкаф.

Наконец с проблемным кубом было покончено. Но расслабляться не пришлось, так как следом пожаловала группа из трех активных женщин весьма зрелого возраста. Дамы отрабатывали двигательные техники, направленные на вытеснение негативных эмоций, связанных с «застреванием» на личностной проблеме. Они дружно приступили к выполнению упражнения «Прогони проблему», которое Сане сразу не понравилось.

Клиентам предлагалось представить, что позади них стоит какая-либо из существующих проблем, от которой нужно избавиться. Необходимо было прогонять проблему, отталкивая ее резким движением руки назад и ударом локтя, проговаривая при этом: «Уйди!».

Бодрые пенсионерки со всей ответственностью отнеслись к выполнению этого полезного упражнения. Они целый час топотали по комнате так, что дрожали пол и стены, пинали шкаф и хором орали: «Уйди!»

Саня сжался в дрожащий комок, закрыл голову подушкой и с нетерпением ждал окончания тренинговой пытки. Каждый истошный крик «Уйди!» казался Мурзину обращенным лично к нему, и он с трудом удерживал себя за шкафом. Бедственное положение Сани осложнялось еще и нарастающим желанием удовлетворить естественные потребности организма. А женщины как назло не торопились. Каждая по очереди задавала Кате вопросы, потом клиентки долго спорили о дате и времени следующего сеанса и выясняли, кто из них, когда и как долго занят на следующей неделе.

Мурзин за шкафом крутился и раскачивался на кушетке, чувствуя, что больше не сможет вытерпеть ни минуты. Прислушиваясь к удаляющимся женским голосам, он радостно встал с кушетки, но был остановлен громкими новыми голосами-теперь уже мужскими.

Следующим клиентом оказался свежеиспеченный криминальный авторитет, который, как и положено, пришел на прием к психологу с двумя телохранителями. Молодой клиент недавно ступил на преступную стезю, поэтому придавал большое значение ритуалам преступного мира и заходить в незнакомое место не спешил. Сначала, громко шаркая тяжелыми берцами, в комнату ввалились телохранители.

И вот тут в полном соответствии со сценарием, предначертанным прозорливым правдорубом, истомившийся Саня выскочил из-за шкафа. Оба телохранителя синхронно схватились за оружие, но были остановлены своевременным окриком Кати: «Свои!». А вот Мурзина уже ничто не могло остановить. Он пронесся мимо авторитета, запнувшегося на пороге комнаты, и влетел в соответствующее ситуации помещение.

Психологиня в это время вежливо улыбалась и отчаянно пыталась спасти положение. Саню она представила своим коллегой, психологом-консультантом из Санкт-Петербурга, оказавшимся здесь проездом по деловой надобности.

Вскоре лучезарный Мурзин со смешанными чувствами непередаваемого облегчения и светлой радости вальяжно вышел из туалета. Тут его ждал неприятный сюрприз. Оказалось, что криминальный авторитет, выбиравший психолога по интернету (как выяснилось, уже шестого по счету), ориентировался на фамилию Кати – Ткаченко – и не предполагал, что за ней может скрываться представительница женского пола. Внимательно оглядев маленькую и невзрачную психологиню, клиент решил, что с мужчиной ему будет гораздо удобнее обсуждать сугубо мужские проблемы криминального бизнеса, поэтому вежливо попросил Катю оставить их с «питерским коллегой» наедине.

В дебрях психологии

Пока телохранители с Катей пили кофе в маленькой кухоньке, Мурзин и авторитет, который представился Романом, сидели за столом и внимательно смотрели друг на друга.

Роман взирал с искренней надеждой и симпатией. Вероятно, он оценил быстроту реакции и скорость, с которой пронесся мимо него «питерский коллега». Саня изо всех сил пытался сделать приличествующее случаю серьезное и заинтересованное лицо. Внутри у него все сжималось от страха, в спутанном сознании метались горькие мысли о том, что сбежать от этого крутого пацана с двумя подручными бугаями будет сложно. Но наученный горьким опытом безжалостного понедельника Мурзин приготовился стойко встретить очередной удар судьбы.

Он улыбнулся собеседнику и приветливо спросил:

– В чем проблема?

Роман замялся, потом вздохнул и неожиданно предложил:

– Давай на «ты»?

– Давай, – обрадовался Саня сокращению дистанции между ними, по виду ровесниками. Он сел поудобнее и приготовился внимательно слушать своего неожиданного первого клиента.

Роман рассказал, что его проблема заключается в неумении скрывать негативные эмоции по отношению к неприятным людям.

– Не поверишь, – делился он с Мурзиным, – как увижу какую падлу-и сразу рыло наперекосяк. Так бы и замочил!

Эта особенность Романа уже не раз становилась серьёзной помехой проведению деловых переговоров и препятствовала установлению взаимовыгодных контактов. В течение двух месяцев мужчина прошел пять разных психологических тренингов, которые, к сожалению, не дали положительных результатов.

Тут хитрый Мурзин попросил клиента рассказать о тренингах подробнее. Он надеялся в ходе беседы получить хотя бы самое приблизительное, общее представление о том, как подобное состояние психики лечили специалисты.

Оказалось, что все пять психологов в один голос твердили, что для лечения Романа необходимо любыми способами пробудить у него эмпатию по отношению к неприятным людям, заставить осознанно сопереживать их чувствам и эмоциям.

С первым специалистом Роман расстался после единственного тренинга, на котором мужчину заставили выполнить упражнение «Комплименты». Суть его заключалась в том, что при встрече с неприятным человеком для подавления негатива следовало говорить комплименты о его внешности или неких внутренних позитивных качествах. При отсутствии таковых следовало эти качества придумать и озвучить с искренним восхищением, от всего сердца. Роман даже не стал представлять себе, как будут восприняты и насколько неверно истолкованы его собеседником подобные комплименты в силу специфики криминальной среды. Ушел сразу.

Второй психолог для установления гармоничных отношений с партнерами научил Романа при виде неприятного человека многократно мысленно повторять фразу: «Я чувствую себя счастливым, когда вижу тебя, своего друга». Мужчина честно последовал совету специалиста. Но изображал радость встречи так натужно и неубедительно, что партнеры заподозрили Романа в тщательно скрываемой серьезной болезни. Вследствие чего предложили перенести переговоры на другое время, когда тот будет лучше себя чувствовать.

Третий психолог уверял, что враждебность (хоть и не сразу) исчезнет при эмпатических ответах, и рекомендовал упражнение «Разговор с незнакомцем».

– Будьте внимательны и доброжелательны к окружающим, – убеждал он Романа. – Заведите непринужденную беседу с неприятным незнакомцем в очереди в магазине или улыбнитесь человеку, сидящему напротив вас в метро. Нужно поставить себя на место собеседника, сопереживать ему, воспринимать его внутреннее состояние.

Роману не приходилось стоять в магазинных очередях, в метро он тоже бывал редко. Самым неприятным человеком на тот момент был для него сам третий психолог, который мужчину откровенно бесил. Поэтому Роман в непринужденной беседе со специалистом искренне сказал:

– Вот поставил я себя на ваше место и думаю: вы правда такое чмо или придуриваетесь?

Ответ психолога эмпатией не блистал, что способствовало досрочному завершению тренинга. Навсегда.

Четвертый психолог заставлял клиента выполнять упражнение «Стать зеркалом» и уверял, что для достижения эмпатии достаточно «зеркалить» своего собеседника: принять похожую позу, повторять особенности его мимики, в разговоре использовать сходные речевые конструкции. Попытка Романа применить советы психолога на практике привела к очень серьезному конфликту на «стрелке».

– Прикинь, – жаловался Роман, – я старался во всем подражать этому козлу, а он ствол выхватил – и ну орать, типа я его передразниваю.

Пятый психолог выбрал для клиента упражнение «Убежище», понижающее эмоциональное напряжение. Роман должен был во время конфликта или непонимания мысленно перенестись в «место полного покоя и комфорта» – придуманное убежище: личный остров, замок где-нибудь в параллельной вселенной, где ощущается полная безопасность.

Применение этого метода тоже закончилось полным фиаско. Недавно Роман, чтобы окончательно не рассвирепеть от неприемлемого предложения, сделанного партнером по бизнесу, замолчал и мысленно перенесся в придуманное убежище. Возникшая в беседе пауза была неверно понята соратниками. Они потом очень строго предупредили товарища: если он продолжит обдалбываться, ширяться и зависать в разговоре, дел с ним никто иметь не будет.

Клиент закончил свое печальное повествование, а Саня задумался, оценивая сложность поставленной задачи. Потом обратился к Роману:

– Представь, что вот там, – Мурзин показал на шкаф, – находится неприятный для тебя человек.

Круглое добродушное лицо Романа преобразилось: губы сжались, ясные голубые глаза потемнели, сузились и заблистали сталью.

– Что бы ты с ним сделал, если б мог? – осторожно спросил Саня, уже предугадывая ответ.

– Урыл бы, – честно ответил клиент.

– Так, достаточно, – прекратил эксперимент Мурзин.

А Роман печально подытожил:

– Вот такая хренотень получается… И каждый психолог, блин, требовал: ты их пойми, полюби. Ну как я могу их любить, если терпеть ненавижу?

– И правильно, не люби, – серьезно согласился Мурзин. – Совершенно незачем их любить. Мы тебя по другой методике лечить будем: «Дрон-пять».