Государственное управление в России в 2000—2012 гг. Модернизация монетизации

Зло побеждает, к сожалению

– Я вырос в семье, мягко скажем, небогатой, в шахтерском городе, в бараках, – рассказывает депутат Государственной Думы Валерий Гартунг, бывший генеральный директор Челябинского кузнечно-прессового завода, а ныне владелец контрольного пакета акций этого предприятия. – Теперь я, как человек, думаю, состоялся…

– Во всяком случае, настолько, чтобы стать учредителем Детского благотворительного фонда. Зачем вам эта обуза? – провоцирую я депутата.

– Когда я стал работать в избирательном округе, на меня пошел поток обращений, просьб, самому его переварить невозможно. Я решил создать организацию, детский фонд, который бы систематизировал эти обращения, привлекал источники финансирования. Взрослые люди, по моему разумению, должны большей частью сами решать свои проблемы, у них есть для этого возможности, а детям порой некому помочь. Вот я столкнулся с ситуацией: сгорела квартира, остались две девочки. Отец убил мать, поджег квартиру, отца посадили, две девчонки осиротели – 17 лет и 12. Жуткая история, произошла она в моем родном городе, в Копейске. Старшая сестра вцепилась в младшую – в детский дом я её не отдам! А на что жить?! И мы взялись всем миром, отремонтировали квартиру девчонкам, купили им швейную машину, старшей платим стипендию. Соседи помогают… Мы показали девочек по телевидению, и люди к ним потянулись, им легче стало жить! А то, знаете, человек попадает в трудную ситуацию, и ему не то, что помочь, последнее отнимают.

Хотя у любого человека есть потребность делать что-то хорошее.

– Ой ли?

– Вы знаете, я думаю, что у подавляющего большинства людей всё-таки эта потребность есть.

Недавно я встречался с бизнесменом, оборот у него – свыше миллиарда долларов. Поговорили – мы с ним ровесники – конъюнктура на рынках изменилась, по идее, нужно сокращать рабочих. А куда они пойдут? Как семьи будут кормить? И он перестраивает бизнес, находит новые рынки, думает. Хотя, может быть, не все бизнесмены так социально настроены как я, но я же депутат, больше общаюсь с народом, люди ко мне идут, и я лучше знаю их нужды.

– То есть богатых не надо изолировать от общества?

– Понимаете, они самоизолируются не потому, что «зазнались». Работы очень много! Совершенно другой ритм жизни. Они по 12 часов работают – им некогда, они делом заняты с утра до вечера.

– Часто ли совпадают интересы России и интересы крупного бизнеса?

– Каха Бендукидзе недавно выступал на парламентских слушаниях по малому бизнесу, и мне очень понравилось, как он рассуждал. В его интересах, чтобы малый бизнес развивался – это мировая тенденция. Но вот в чем проблема: чиновнику большому бизнесмену трудно чинить препятствия, а вот малого предпринимателя он задушит элементарно. Частник не справится с чиновниками.

Получается, что интересы крупного капитала совпадают с интересами частного, индивидуального предпринимателя. Возьмем крупное предприятие «Мечел». Допустим, изменилась конъюнктура на рынках, значит, надо сокращать людей. А если в крупной корпорации есть множество мелких, то каждое мелкое само найдет, чем ему заниматься. Только надо им возможность дать для творческой работы. Я через это всё прошел, когда начал заниматься бизнесом в 1989 году – и что чиновники обирают, и всё, всё…

– Неужели обирают?

– Конечно! Со страшной силой. Но ладно чиновник, который берет мелкие взятки – хотя для частного предпринимателя они вовсе не мелкие! Но самое страшное, что у нас люди в правительство рвутся затем, чтобы растаскивать то, что еще осталось. И единственный стимул продвигаться по чиновничьей лестнице – это возможность больше украсть. Но разве это правильно?!

– Это всё можно писать?

– Пишите! А что тут нового я сказал?! Это кому-то неизвестно?! Да я могу вам массу фактов привести! У меня по этому поводу депутатских запросов куча!

– Приводите.

– Пожалуйста. Челябинский областной дорожный фонд. Я написал депутатский запрос в Генеральную прокуратуру. Возбуждено уголовное дело. Начали проверять, и областной прокурор не нашел состава преступления. А запрос простой. Из дорожного фонда ушли деньги на строительство сельских дорог. Акты составили, подписали, деньги ушли. А дороги – нет! И никогда не было, никто её не строил. Куда делись деньги?

– Делись куда-то…

– Вот именно! Под предлогом того, что прокуратура не смогла понять, куда делись деньги, закрыли уголовное дело. Преступный умысел не доказан, то есть то, что эти средства украдены. Но позвольте: а деньги где? Кто ж их тогда будет искать? Во всяком случае, тот, кто подписывал липовые акты, должен понести ответственность. Да ничего подобного, освободили его от должности, ушел.

– Ещё…

– Пожалуйста, вот вам пример. Как у нас происходит передел собственности? Есть огромное предприятие – Уральский автомобильный завод. Вводится внешнее управление. Арбитражный управляющий выводит оттуда активы, растаскивает предприятие. В итоге: три года работали, не платили налогов, с кредиторами не рассчитывались, а главный кредитор, между прочим, государство. Создали новое предприятие, передали в частные руки, а долгов так и не заплатили! Государство-то кинули! Внаглую.

Я написал запрос в Генеральную прокуратуру. Возбудили дело. И что в итоге? Закрыли. Вина управляющего не доказана. ЧТЗ – такая же точно история. У меня таких запросов…

– Десять?

– Двадцать, тридцать. Целая папка!

– И какой результат?

– В общем, итог невесёлый. Так, по мелким эпизодам, были положительные результаты. Но когда дело касалось серьёзных чиновников, результата не было никакого, потому что воруют не только чиновники, но и те, кто их проверяют. Единственное, чем это заканчивалось всегда – тот, кто украл, вынужден был поделиться с тем, кто его проверял.

– То есть власть у нас в России плохая?

– Нет, она не плохая. Она просто ворует. Представьте себе человека, который распределяет квоты на продажу нефти на миллиарды долларов и получает зарплату 300 долларов в месяц. Какой соблазн для него! Я жил в бедной семье, всего добивался сам, много работал, в деньгах не нуждался. Но когда я начал заниматься бизнесом, то люди, которые со мной работали, тоже стали много зарабатывать. И я видел, как они менялись. Очень часто – не в лучшую сторону. Они просто ломались на этих деньгах. Смотришь и думаешь: Господи, да что же с ними такое! Не каждому дано выдержать это испытание, так же как и властью, славой.

– На ваш взгляд, сейчас как к России относятся в мире? Пользуется ли она уважением?

– Нет. Не пользуется.

– А что сделать, чтобы вернуть это уважение?

– Надо доказать, что мы нормальные люди, что мы все можем работать, можем обеспечить свой быт, жизнь. Нас не уважают, потому что мы сами себя не уважаем. Посмотрите, как к нашим людям относится власть – таможня, пограничники… Да, когда удостоверение покажешь, всё меняется! А что случилось-то? А что, без удостоверения я не такой же гражданин России?

Прежде всего, мы сами себя не уважаем. Посмотрите, у нас подъезды в грязи и скверне, всё изгажено! Мы что, не можем быт свой устроить?! Вот откуда всё это начинается! Или, например, нефть у нас, мы богатая страна, а как варварски мы ее используем?! А чиновники наши?! Крадут на рубль, на миллион убытков наносят.

Нет, я не могу сказать, чтобы всю Россию не уважали. Я, например, когда за рубеж выезжаю, я не чувствую, что меня кто-то не уважает. Не вижу этого. Наоборот. Поражаются. Моему сыну немка сказала: «Слишком хорошо говоришь по-английски для русского». А он ей: «А вы слишком хорошо выглядите для немки…» В долгу не остался, что называется.

А откуда оно, это уважение возьмется? Его зарабатывать, завоевывать надо, добиваться. Раньше нас просто боялись. Ракеты, ядерное оружие. Но ведь это же неправильно! Не этим надо гордиться! Вот когда мы сделаем «Мерседес», дело другое.

Я думаю, что мы в состоянии вернуть к себе уважение в мире. Нужно просто спокойно и много работать, и не останавливаться на достигнутом. И некоторые стереотипы разрушать. Например, есть такое мнение, что богатых у нас не любят. Я бы этого не сказал. Я дважды избирался в Государственную Думу, и мои рабочие и их семьи голосуют за меня. Там, где они компактно проживают, результат на избирательных участках – 90%. Это серьезный показатель. Да, у меня зарплата в полтора раза выше, чем в среднем по машиностроительной отрасли. Да, я у меня на предприятии много социальных программ, и мне один приятель сказал: «Ваш пример, Валерий Карлович, не достоин подражания. Вы слишком много денег тратите на рабочих». Но для меня это не просто рабочие, а близкие люди. Это моя компания. Я по заводу хожу, и народ приучаю, что всё это наше, общее. И дело даже не в акциях, не в собственности, а в том, что люди на работе проводят восемь часов в сутки, это же половина жизни, если сон отбросить! Ну, вам нравится в грязи полжизни сидеть?! А жизнь – одна! Давайте же как-то улучшать её, хотя бы здесь. И бытом будем заниматься, конечно. А чтобы у нас за проходной было хорошо, будем власть избирать ту, которая нас устроит. Мы заплатили налоги в полном объеме, будьте добры, эти деньги не украдите и потратьте их на нас же. Мы вас для этого избираем! А я уже здесь, в Думе, устанавливаю правила игры для всей страны… Хотя похвастать пока нечем.

Возьмем, опять же, парламентские слушания по малому бизнесу. Ирина Хакамада, как она красиво говорила, грамотная женщина, всё знает. Ну а чего СПС голосовал за введение НДС на индивидуальных предпринимателей?! Для частника это же вопрос жизни и смерти! Либо он будет выживать, но не будет платить налогов, либо будет платить налоги и пойдет по миру. Коммунисты поддержали малого предпринимателя – я был поражен! Кто ж тут левый, а кто правый?!

– Законодательно можно вернуть людям уважение к себе и стране?

– Невозможно. Надо не с этого начинать. Законы у нас есть, и нужно вернуть уважение людей к закону. Но преступление, оно всегда внутри, в душе у человека, вырастает. Вот этого нужно бояться! Не надо ставить человека за грань. Он встает и думает: как ему прожить? Детей надо в школу отправить, во что-то одеть, обуть. Каждый из нас, ради своих детей, на всё ведь способен!

Понимаете, надо человека в центр нашего внимания поставить. Мы об этом много говорим, но реально у нас всегда в центре государство – было, есть и будет в ближайшие годы.

– Последнее десятилетие – время, которое для многих наших сограждан (не для большинства, к сожалению) стало временем успеха, счастливых перемен. Жить стало лучше?

– Страна изменилась. И самое главное, что изменилось – раскрылись возможности – как для реализации отрицательных качеств, так и для реализации положительных. Хорошо это или плохо? Наверное, хорошо. Но для того, чтобы мы двигались вперед, надо чтобы в обществе было больше добра. А нравственность, успешность, победительность завтрашней России зависит от детей. Вы спрашивали про Детский фонд… Посеем семена добра – они взойдут. Детей, детей надо беречь! Растить их, давать все возможности для образования, учить трудиться. Это – наше счастливое будущее, наша надежда. А пока… Зло побеждает, к сожалению.

2002

Чем мы богаты?

Есть ли в России промышленная политика? На заседании, проходившем в Бауманском техническом университете, ответ прозвучал двоякий: «Если под промышленной политикой понимать комплексное (целостное) направление, систему мероприятий, то промышленная политика в России отсутствует. Если сузить это понятие до набора мер, направленного на решение узких задач развития промышленности, то она существует».

Впрочем, практика жизни легко разметает двусмысленность ответа. Россия на пороге вступления в ВТО. Что готовит нам грядущий день: незавидную участь «сырьевого донора», прочно оседлавшего «трубу», или роль лидера в наукоемких отраслях производства? Первый сценарий представляется более реальным – потенциал нашей экономики оценивается не очень высоко. По индексу глобальной конкурентоспособности, рассчитываемому Всемирным экономическим форумом, Россия в 2006 году находилась на 62-м месте (в 2005 году мы были 53-ми), уступая Китаю (54-е место) и Индии (43-е место). Правда, мы опережаем Бразилию (66-е место). Но это слабое утешение – по общему объему инвестиций в исследования Россия уступает не только большинству развитых держав, но и части развивающихся стран, в том числе нашим конкурентам по группе БРИК – Бразилия, Россия, Индия, Китай. Отстаем мы по инвестициям и от крупнейших корпораций, таких, как Форд, Дженерал Моторс, Майкрософт, Сименс. Посему доля российских конкурентоспособных предприятий составляет примерно 20 процентов, а в ближайшие 3—5 лет, если не будет принято специальных мер, она может сократиться до 10—12 процентов.

С другой стороны, первый вице-премьер Сергей Иванов привел на заседании такую цифру – 1 триллион 314 миллиардов 33 миллиона рублей. Это цена 26 федеральных целевых программ в масштабах бюджета «трехлетки», которые предполагают развитие гражданской авиации, атомной энергетики, космоса, транспорта, утилизацию химического оружия и т. п. Скупой платит дважды, если мы хотим «не догнать и перегнать», а хотя бы не перекочевать по уровню конкурентоспособности в восьмой десяток, нам придется выложить еще не один триллион народных денежек. Пока это имеет смысл: несмотря на потери последних полутора десятков лет, только мы и американцы имеем развитую междисциплинарную науку.

Прочен советский задел – мы все еще сильны. Правда, далеко не во всем. Промышленность, в том числе машиностроительная, не отвечает требованиям времени: высокой метрологической точности, безопасности, энергоемкости, материалоемкости. Между тем в США, Японии, Германии на машиностроение приходится около 50 процентов производства (у нас этот показатель официально составляет около 17 процентов).

Сухие цифры подтверждаются наглядными картинами из жизни. «Если кто был в Забайкальске, видел эту картину – с нашей стороны степь, пустота. Переезжаешь через границу в Китай – стоят один за другим лесопромышленные комплексы. Все работает. Китай создал целлюлозно-бумажную промышленность, вышел на одно из ведущих мест в мире по производству бумаги. И все на нашей древесине!» – такими наблюдениями поделился предприниматель Борис Титов. Пока российская «элита» решала вопросы личного обогащения, страны-конкуренты инвестировали в будущее – в то, что «крутится, вертится, думается». В технику, в человека, в науку. В результате каждый получил то, что хотел: одни – настоящее, другие – будущее…

Вообще качество «человеческого капитала» не последнее дело для технологического рывка. Серьезной проблемой для развития инновационного бизнеса являются высокие требования к людям – лидерам в этой сфере. Мало быть грамотным бизнесменом, то есть понимать и оптимизировать налогообложение, уметь работать с кадрами, знать маркетинг, логистику. Нужно еще обладать глубокими техническими познаниями, держать руку на пульсе времени, обрабатывать огромное количество информации, строить стратегию развития.

Таких специалистов как раз и готовят в Бауманке. Ректор Игорь Федоров вспоминал историю: «Академик Долежаль, главный конструктор первой советской атомной станции, конечно, не изучал в вузе атомную технику, которая тогда еще не вышла из лабораторий, но стал ведущим ученым-инженером. Академик Туполев не изучал реактивные летательные аппараты в МВТУ, но стал признанным во всем мире авторитетом в области реактивного самолетостроения. Во время обучения в МВТУ студента Королева практическая космонавтика казалась бесконечно далеким делом, а когда здесь учился академик Лебедев, создатель первой советской цифровой вычислительной машины, мало кто знал само слово «кибернетика».

Примеры, что и говорить, поучительные: только глубокая фундаментальная подготовка студентов (а это значит, и абитуриент должен быть с головой на плечах, а не с егэшным «фаршем» вместо мозгов!) может давать на «выходе» творчески мыслящих инженеров и ученых. Однако «болонцы» из Минобрнауки наступают: им подавай 4-летних бакалавров (6-летние магистры – за отдельную плату, из собственного кармана). Если инженерное образование в России будет разрушено, с идеями промышленной политики можно будет окончательно распрощаться. Лебедь, рак и щука – наша высшая исполнительная власть: пока Сергей Иванов размышляет о необходимости диверсификации, Андрей Фурсенко «отптимизирует» фундамент – школьное образование…

И всё же научные достижения у нас пока есть. В институте машиноведения разработаны новые подшипники – они работают при широком диапазоне температур и могут использоваться в случаях, когда вместо масел для смазки применяется вода, что очень актуально для судостроения, насосов водоперекачки и нефтедобычи. В Саратове создан технологический центр для упрочнения сельскохозяйственной техники. Лазерная наплавка повышает износостойкость в 6 раз. В институте физико-химических проблем керамических материалов созданы катализаторы для автомобильного транспорта, налажена линия по их производству. (А вот создать условия для внедрения этой новинки – задача правительственного уровня, в том числе через ужесточение экологического законодательства.)

В ЦИАМ разработан токовихревой метод определения зарождающейся трещины в газотурбинном двигателе. В «Механобре» созданы принципиально новые машины для дробления твердых материалов – конусные инерционные дробилки. На основе новых вибрационных технологий создана линия для переработки старых автомобилей с одновременной вибросепарацией металла и неметалла. Разработана технология быстрой переработки использованной резины – весьма актуальное новшество, наши городские свалки завалены старыми автопокрышками…

И т. д. и т. п. Но удивительное дело, рядовой россиянин любого пола и возраста весьма сведущ в средствах женской гигиены, знает все названия шампуня, марки стиральных порошков, майонезов. А что же наши достижения?! А где же наши великие умы? На рекламных плакатах, на телеэкране, в большинстве газет и журналов они нежеланные гости. Вот и получается, что промышленная политика невозможна там, где не выстраивается экономика, гуманная к человеку. К тем его потребностям, которые как раз и отличают одухотворенных людей от механических потребителей.

2007

Народ – лентяй, правители – неумехи

Известно, что Запад Россию не любит. И не уважает. И не верит. Относится к нам потребительски и снисходительно. И нам, конечно, такой взгляд не нравится. Постепенно в общественном сознании начинается формироваться «образ врага», который мешает нам жить.

Но попробуем понять аргументы, которыми руководствуется Запад. Научно-экспертный совет при Комитете Госдумы по аграрным вопросам провёл обсуждение продовольственного баланса страны. В очередной раз было сказано: у нас нет продовольственной безопасности. Доля отечественных продуктов питания составляет 63% и при самых благоприятных условиях за пять лет она может подняться только на 5%.

Интересно, как же должен относиться к нам Запад, глядя на безбрежные просторы России – на лучшие в мире чернозёмы, заливные луга, богатейшие пастбища? И такая страна не может прокормить себя?! Значит, в России: а) народ-лентяй; б) правители-неумехи, неспособные на элементарные организационные и законодательные меры. Тут сам собой вырисовывается логический вывод: и в такой стране есть ядерное оружие?! Правильно: Россия – угроза миру.

Впрочем, не совсем так. Россия – это экспериментальная площадка, «урок» человечеству, который мы демонстрируем в течение последних 20 лет. Вероятно, Бог нас избрал как некую модель, чтобы показать, что может произойти с государством, где главный интерес гражданина – личная выгода, а главной идол общественной морали – деньги.

В применении к сельскому хозяйству это выглядит так. Грянул кризис. Он показал, что самые добросовестные плательщики – не крупные холдинги, а мелкие и средние хозяйства, занятые реальной экономикой. Потому что «империи» были построены на принципе финансовой капитализации – первоначальное вложение денег, период развития, а дальше – выход на IPO и привлечение средств (т.е. надувание «мыльного пузыря»).

Теперь финансовые трудности империй могут привести к коллапсу все остальные элементы экономической системы. Известно, что среди российских миллиардеров почетное место занимают владельцы торговых сетей. Как же они разбогатели? Александр Беляков, заместитель председателя правления Россельхозбанка, описал механизмы торгового взлёта: «Молоко у производителей покупается по 12 рублей литр. Стерилизация и разлив по пакетам – еще 5 рублей. А в магазине его цена 35 рублей! А если бы молоко стоило 20 рублей?! Да его бы купили в два раза больше без всякой агитации за молочные продукты! И кто зарабатывает? Крестьян? Переработчик продукции? Богатеют торговые сети. Мы создали гипертрофированную систему продвижения товаров и теперь за это расплачиваемся». Цепочку же нынешнего финансового кризиса в сельском хозяйстве эксперт нарисовал так: «Владельцы торговых сетей не могут вернуть кредиты. Денег для молокозаводов у них нет. Те, в свою очередь, не могут расплатиться с сельхоз производителями, которые являются нашими заемщиками, а они не несут деньги в наш банк. Круг замкнулся».

А как на диком Западе? В США, например, первыми деньги за продукцию получают фермеры. Вторыми – биржевики, третьими – оптовики, последними – розничная торговля. По закону штатов розница покупает товар у оптовика только за наличные деньги – использование товарных кредитов карается гигантскими штрафами и лишением лицензий! Поэтому розничные компании берут деньги в банке, покупают товар у оптовиков, дают наценку 5—6 процентов, быстро продают товар, и вновь обращаются в банк. В результате цена от производителя до покупателя возрастает не больше 10%. Розничные торговые компании прибыльно работают за счет постоянно оборота капитала. И, кстати, США на 100% обеспечивает свою продовольственную безопасность.

Кто мешает нам построить такую схему продвижения товарной сельхозпродукции?! Запад? Оппозиция в парламенте? Сами крестьяне? Бог весть…

Согласно данным Федеральной таможенной службы в январе—августе 2008 года Россия увеличила закупки за рубежом почти всех видов продовольственных товаров. Например, ввезено 1030,2 тыс. тонн мяса на 3,0 млрд. долларов против 840,6 тыс. тон на 2,1 млрд. за соответствующий период прошлого года. И это притом, что с 2003 года действуют квоты на импорт, превышение которых наказывается повышенными пошлинами (для свинины и говядины – 30%, для мяса птицы – 60%). Всё рано везут. Значит, это кому-то выгодно?

Зато зерно нам девать некуда. В стране рекордный урожай – 103 млн. тонн. В первой декаде этого года цены на пшеницу взлетели до 9—10 рублей за кг. Сегодня они катастрофически упали – ниже 4 рублей. Год назад тон на рынке задавали Россия и США, сегодня к ним прибавился Евросоюз, кроме того, Украина предполагает вывезти 9 млн. тонн зерна вместо прошлогоднего 1 млн. Экспортный потенциал России – 28 млн. тонн зерна. Но вот вопрос: удастся ли нам это продать и по каким ценам?! «Окончание уборки совпало с началом мирового финансового кризиса. Одно к другому – это ускорило падение цен. Если экспорт не будет расти, то еще более увеличится давление на внутренний рынок», – подытожил Андрей Сизов, генеральный директор компании «СовЭкон».

Если бы Россия не ввозила мясо, то наши внутренние потребности в зерне возросли бы примерно на 10 млн. тонн. Таков идеальный вариант. В реальности же апрельское повышение цен на зерно (когда оно стало резко уходить на внешние рынки) сразу ударило по свиноводству. Теперь, в условиях кризиса, отечественное животноводство, требующее «длинных» кредитных денег, оказалось и вовсе в трудной ситуации.

Для спасения зерновой отрасли нужны срочные меры. В прошлом году зерно дало 75 процентов всей прибыли сельхозпроизводителей. Что будет в этом? Потому что даже при успешном экспорте переходящие запасы зерна на следующий год составят 22 млн. тонн. Уже сейчас ощущается значительная нехватка элеваторов, только по Центральному Федеральному Округу нужны хранилища для 8 млн тонн. «Как сделать так, чтобы часть зерна просто не пропала?» – этим вопросом задался Александр Корбут, вице-президент Российского зернового союза. А если не удастся зерно пристроить за границей, то это вообще – сельскохозяйственный коллапс. Классический кризис перепроизводства с тяжелейшими последствиями: будем ли мы сеять следующей весной? Вернутся ли деньги для этого? Вывоз зерна затрудняется тем, что при упавших мировых ценах структурные издержки в экспортной цене доходят до 48 процентов. Это железная дорога, экспедиторы, элеваторы, таможня, документы… Т.е. продажа зерна для производителей, особенно из Сибири и Урала, становится бессмысленной.

А. Корбут предложил меры для поддержки экспорта. «Нужно заточить всю госполитику на четкое понимание задачи: Россия должна занять своё место на мировом рынке. У нас земли много и её надо использовать. Потому все переговоры на высшем уровне должны включать в себя поставки российской сельхозпродукции. Точно так же как мы это делаем с вооружением. Азиатско-тихоокеанский рынок – огромный, но у нас там нет экспортного терминала. И построить его невозможно – не позволяют тарифы. Это прямая задача государства». Что же касается текущей ситуации с экспортом зерна, то спасти его может либо чудо (в виде внезапного роста цен), либо госрегуляция железнодорожных перевозок.

Но участники дискуссии второй путь отмели как малореалистичный – у транспортников свой «бизнес» в этой стране. Им нет дела до чужих проблем… Таким образом, разбалансированность экономических процессов достигла максимума.

Что делать? Теоретически это понятно всем: государство должно просчитывать, сколько нам надо иметь продуктов питания и направлять бизнес (сельхозпроизводителей) в те отрасли, которые нужно поднимать. Практически же эта задача решалась не только в странах Запада, но и в СССР, о чем напомнил собравшимся Андрей Гуськов, член Научно-экспертного совета.

Так что либо Госплан возвратится, либо в мире останутся всего лишь два незападных региона – Россия и Центральная Африка…

2008