Награда для генерала. Книга первая: шепот ветра

Глава 7

Магистр Этьен выполнил распоряжение генерала в точности. Мои ступни больше не кровоточили, но когда утром нам вернули обувь, то я с трудом смогла ее надеть. А когда встала, из глаз снова брызнули слезы: ощущение битого стекла под ногами осталось. Я все равно выпрямилась, расправила плечи, вытерла глаза и пошла за остальными девушками. Правда, очень медленно, потому что каждый шаг давался с трудом.

Когда мы вернулись на дорогу, дерево уже убрали, из расплющенной повозки вытащили тела, которые не смогли извлечь накануне. Двое солдат копали своим менее удачливым товарищам могилы. Капитан Моран снимал с мертвых медальоны на металлических цепочках и убирал их в карман. Полковник Ридд и господин Драгз молча курили в стороне от происходящего.

Все повозки, которые еще могли ехать, стояли на дороге, в том числе и наш громоздкий фургон. Солдаты, сопровождавшие нас, принялись укладывать в багажные отделения сложенные палатки и прочие вещи. Генерал Шелтер стоял у той повозки, в которой ехал накануне, упираясь в нее правой рукой. Мундир и рубашка на нем были расстегнуты, а магистр Этьен водил рукой по его грудной клетке, что сначала можно было принять за странную ласку. И лишь приглядевшись, я заметила, как генерал морщится, а на том месте, по которому Этьен водит рукой, расплывается почти черный кровоподтек.

– Вот нечего теперь страдать, – проворчал магистр. – Вчера надо было мне о переломе сказать. А не таскать с ним по лесу сбежавших девиц.

– Я не заметил, – сквозь зубы процедил генерал.

– Как можно не заметить трещину в ребре? – возмутился магистр.

– Высокий болевой порог, – последовало лаконичное объяснение.

Продолжать генерал не стал, потому что заметил нас. Точнее, меня. По крайней мере, его хмурый взгляд остановился именно на моем лице. Потом скользнул ниже, отмечая неуклюжую походку. Я только задрала подбородок выше, стараясь выглядеть невозмутимой. Если он думает, что я снова стану умолять, на этот раз о позволении магистру полностью меня вылечить, то он ошибается.

– Все, – резюмировал Этьен, убирая руки. – В следующий раз, когда ваша машина слетит с дороги и перевернется, я сразу проведу полное обследование, раз вы не в состоянии вовремя заметить у себя повреждения.

– Благодарю, – сдержанно отозвался генерал, застегивая рубашку и больше не глядя на меня.

Когда солдаты похоронили своих и повесили на деревьях мертвых сиранских партизан, как приказывал генерал, мы двинулись дальше.

Следующую остановку сделали в столице Сиранской Республики – Райнате, в доме, где сейчас размещалось командование армии варнайцев. Проторчали там довольно долго – несколько часов. Как я потом поняла, мы ждали, пока генерал уладит свои дела. Зато нам в это время позволили помыться, выдали новую одежду и обувь, больше подходящие для путешествия, и даже весьма неплохо покормили. Если бы не жгучая боль в ступнях, я бы почувствовала себя почти хорошо.

До столицы Варнайского Магистрата, которая так и называлась – Варнай, мы добирались еще два дня, лишь один раз остановившись на ночлег. В город въехали ранним утром, поэтому я пропустила это событие: дремала, свернувшись на жестком сиденье. Проснулась лишь тогда, когда открылись дверцы и нам велели вылезать.

Это были уже не те солдаты, что сопровождали нас, к тем я успела привыкнуть. У этих и форма выглядела иначе, и лица казались более… высокомерными, что ли. О том, что я едва могу идти, они не знали, а потому поначалу меня упорно толкали в спину, поторапливая. Лишь через пару минут, когда я стала хромать на обе ноги очень уж заметно, до них дошло, что что-то не так.

Я не успела понять, куда нас привезли. Это определенно был дом в черте города, небольшой особняк, окруженный парком и забором. Внутри нам повстречались две девушки: очень разные по внешности, одинаково ухоженные, красиво одетые, но с какими-то мертвыми взглядами. Они лишь скользнули ими по нам, тут же отвернулись и скрылись каждая за своей дверью.

Лишь после завтрака я поняла, что это за место. Здесь хранилась магистерская «коллекция» женщин. И нас сюда привезли, чтобы подготовить к встрече с ним. Если «проверка на невинность» в лагере военных была грубой, унизительной и быстрой, то «приведение в товарный вид», как я назвала это про себя, оказалось грубым, унизительным и длительным. Пусть и занимались ею дородные женщины, каждая размером с две меня.

Нам ничего не позволили делать самим. Мыли всех вместе, поливая из шлангов с рассекателями и растирая мочалками, беспардонно засовывая руки между ног, трогая везде и сопровождая это комментариями, каких не позволяли себе даже солдаты. Мы были словно куклы в руках безликих для меня женщин. Куклы, которых им нравилось унижать.

В какой-то момент я постаралась отстраниться от происходящего. Повторяла шепотом и про себя снова и снова: это всего лишь мое тело, оно в их власти, но им не добраться до моей души и не сломить дух. Помогало слабо, если честно. Я не плакала только потому, что плакать уже не могла. Отвлекала себя воспоминаниями о том, как в детстве мама купала меня, потом вытирала мягким полотенцем, расчесывала волосы. Она улыбалась и шептала, какая невероятная меня ждет судьба. Мама часто разговаривала со мной шепотом, чтобы отец не слышал.

Невероятного в своем нынешнем положении я видела мало. Постепенно на меня накатывали усталость, апатия и смирение. Убежать уже не получится, настала пора думать, что буду делать дальше, как жить. Почему-то чем ближе подбиралась страшная участь, на которую меня обрек господин Драгз, тем меньше хотелось прыгать головой с обрыва. Я смотрела на пепельноволосую девушку – не то Розу, не то Лилию – на ее вздернутый подбородок и уверенный взгляд. В нем читалось: я это все переживу. И мне хотелось брать с нее пример. Только я не знала, как жить, если люди и Тмар отвернутся от меня.

Но Тмар, судя по всему, уже отвернулся. И я не могла понять, чем так провинилась перед ним.

После того, как нас отмыли, отшелушили, побрили, намазали какими-то ароматными маслами и облачили в длинные сорочки без рукавов, уже другие женщины занялись нашими волосами. Потом – лицами. И в самом конце каждую переодели в подходящее платье.

Глядя на себя в зеркало, когда все закончилось, я отчетливо понимала две вещи: во-первых, еще никогда я не была такой красивой, а во-вторых, до конца жизни буду ненавидеть зеленые платья.

Мои волосы превратились в аккуратные и выверенные локоны. Они выглядели естественно и небрежно, словно я только встала с постели и едва расчесала их пальцами, но я-то знала, какой на самом деле бывает моя прическа по утрам. И никто сейчас не назвал бы меня рыжей – волосы отливали золотом, как никогда раньше.

Кожа лица казалась прозрачной и словно светилась изнутри. Глаза благодаря теням и подводке стали больше, выразительнее и насыщенно-зелеными, в тон платью. Губы… Я даже не знала, что у меня могут быть такие. Им почти не придали цвета, но они соблазнительно блестели.

И платье. Такого я даже никогда не видела, не то что не примеряла. Гладкий шелк струился по телу, повторяя каждый его изгиб. Декольте дразнило поднятой непривычным нижним бельем грудью, руки оставались полностью открыты, а подол хоть и опускался почти до пола, был таким тонким, что казался мне прозрачным. Еще никогда я не чувствовала себя настолько выставленной напоказ. И при этом настолько соблазнительной. Мне одновременно нравилось и становилось страшно. Для кого вся эта красота? Для Великого Магистра или господина Драгза? Магистра я еще не видела, но мысль о том, что могу достаться Драгзу, вызывала тошноту.

Ноги мне залечили до конца. Приглашенный младший магистр ругался, не понимая, какому злыдню потребовалось делать лишь полдела и заставлять меня мучиться несколько дней.

– Генералу Шелтеру, – безразлично отозвалась я, когда он повторил вопрос в третий раз.

Больше магистр со мной не разговаривал, но после его действий я смогла надеть туфли на непривычно высоком тонком каблуке, почти не морщась. Да и морщилась я исключительно от непривычного изгиба и давления. Меня заставили полчаса ходить по комнате, пока я не смогла делать это, не шатаясь и не кривясь.

Нас снова посадили в повозки, которыми управляла странная магия под названием «двигатель внутреннего сгорания», но на этот раз в маленькие, по две девушки на заднее сиденье. Всего получилось шесть экипажей, потому что в доме к нам присоединились еще пять девушек. После приготовлений каждая выглядела неземной красавицей и благоухала словно цветок. Нас ждал дворец Великого Магистра.

* * *

Резиденция Великого Магистра оказалась недалеко. Наши повозки доехали лишь до конца улицы, повернули, взобрались на пологий холм и очутились у высокой стены из серого камня, вдоль которой ехали еще с минуту, а потом нырнули в арку и миновали распахнувшиеся перед нами ворота. Отсюда стал виден достаточно высокий (я насчитала четыре этажа) и занимающий огромную площадь дворец с покатыми крышами и замершими на них статуями, большими окнами в светлых, песочного цвета стенах, изгибами карнизов и выдающимися барельефами.

Вокруг хватало и других строений, но дворец Магистра выдавал дополнительный забор с каменными львами у столбов и почетным караулом у замысловато выкованных ворот и флаг Варнайского Магистрата, развевающийся на крыше.

Нас высадили у заднего крыльца и сразу провели внутрь, моя кожа едва успела покрыться мурашками от временами пока еще холодного весеннего ветра. В сопровождении дворцовой стражи мы поднялись на второй этаж и остановились у высоких дверей. Наверное, при других обстоятельствах я бы глазела по сторонам, изучая незнакомую помпезную обстановку, но после чая, которым нас напоили незадолго до выхода, меня окутало пеленой спокойного безразличия.

– Когда войдете и увидите Магистра, вам следует поклониться. Вот так.

Господин Драгз присел, скрестив ноги и низко склонив голову. В исполнении мужчины его комплекции поклон выглядел смешно и нелепо, но ни одна из нас не улыбнулась.

– И оставаться в таком положении до тех пор, пока не выпрямится генерал. Ясно?

Несмотря на охватившую меня апатию, я непроизвольно вздрогнула. Генерал? Уж не Шелтер ли? Честно говоря, я думала, что больше его не увижу, но сейчас сердце вдруг радостно встрепенулось, а я разозлилась на него. Было бы чему радоваться!

И все равно у меня перехватило дыхание, когда, чеканя шаг, в коридоре появился генерал Шелтер в сопровождении своего адъютанта. Его волосы вновь были аккуратно зачесаны, мундир выглядел более нарядно: к блестящим пуговицам и непонятным мне значкам добавились медали и кресты, золотистые вставки и плетеная веревочка, назначение которой мне было непонятно, но смотрелась она красиво. Его также теперь опоясывал широкий черный кожаный ремень с крупной блестящей пряжкой. Сочетание черной ткани и золотистых «украшений» казалось мне очень красивым, а на высоком, относительно молодом, идеально сложенном мужчине и вовсе завораживало. Мой взгляд так и приклеился к генералу, тогда как он едва скользнул своим по мне. Точнее, одинаково равнодушно по всем нам.

– Полагаю, все в сборе? – уточнил Шелтер и посмотрел на настенные часы.

На них минутная стрелка как раз передвинулась на двенадцать, соединяясь с часовой. В следующее мгновение двери, у которых мы стояли, распахнулись. Ничего не говоря, генерал шагнул в них первым, Моран остался в коридоре, а нам Драгз жестом велел следовать за собой. Я поймала ободряющий взгляд молодого капитана. Улыбался он вновь сочувственно.

Шелтер прошел по ярко-алой ковровой дорожке до середины просторного светлого зала, а нас выстроили шеренгой чуть ближе к дверям. Я оказалась почти в середине, поэтому широкая прямая спина генерала закрывала от меня мужчину, сидящего на громоздком троне у противоположной стены. Зато я видела старших магистров, выстроившихся в длинный ровный ряд по обе стороны от него. От младших их отличали капюшоны, почти скрывающие лица.

Я немного разбиралась в магистерских ложах, потому что в Ниланде тоже имелся свой магистрат. Только у них во главе государства стоял монарх, а магистрат был его опорой. Там рождалось гораздо меньше магов, они не смогли стать значительной силой, как это произошло здесь. Но структура оставалась такой же. Нижняя ложа состояла из младших магистров, которыми становились все маги, прошедшие соответствующее обучение и получившие официальное признание. Верхняя ложа была в разы меньше, потому что в старшие магистры выбивались единицы. Возглавлял магистрат Великий Магистр, который в Варнае стал заодно и главой государства. Верхняя ложа при нем играла роль и советников, и заместителей по разным вопросам, и защитников.

Генерал Шелтер склонился перед Магистром: низко опустил голову и наклонил вперед корпус, что выглядело до безумия неестественно, неправильно. До сих пор мне казалось, что такой человек вообще ни перед кем кланяться не может. Однако он почтительно застыл в этой позе, как мы – в своих, нелепых и ненадежных, отчего у меня тут же заныли колени.

– Полно, Шелтер, – довольным тоном заявил Магистр, выдержав приличную паузу. – Докладывай.

Генерал выпрямился, и мы с облегчением сделали то же самое.

– Сиранская Республика подписала капитуляцию, прежний парламент распущен, наместник, присягнувший вам, уже собирает новый. Вольный город Оринград присоединен к Сирану, его правление упразднено. Пока порядок на всей территории помогают поддерживать наши войска, но вскоре мы сможем сократить свое присутствие. Выход к морю, который вы пожелали, у вас теперь есть, мастер.

– Я безумно рад слышать это от тебя, Шелтер. Знал, что ты меня не подведешь, но ты справился даже быстрее, чем я думал. Поздравляю.

Генерал вновь поклонился, но на этот раз не так глубоко, и выпрямился гораздо быстрее. А Магистр встал и направился к нам. Теперь я наконец смогла его рассмотреть: он действительно был уже немолод, его лицо заметно оплыло, как и фигура, выделялся второй подбородок, на голове поблескивала лысина. Проходя мимо генерала, он едва достал макушкой до его плеча. Почти как я.

– Даже не знаю, чем теперь благодарить тебя за верную службу, – на ходу заявил Магистр, уже с интересом разглядывая нас. – По-моему, у тебя все есть: выше звания в моей армии нет, дома, земли и деньги у тебя есть. Даже титул есть, хотя он мало что значит в Магистрате. Не знаю, что еще я могу тебе предложить? Новый дом? Новые земли? Больше денег? Не знаю, выбери сам, – добавил он, обернувшись через плечо.

– Ничего из перечисленного мне не нужно, мастер, – спокойно отозвался Шелтер.

Я и не заметила, когда он повернулся, оказавшись лицом к нам, чтобы снова смотреть на Магистра, а не стоять к нему спиной.

Магистр как раз приблизился ко мне, смерил оценивающим взглядом. Взял за подбородок – как-то очень грубо, по-собственнически, совсем не как Шелтер тогда в лесу – и заставил поднять голову, чтобы лучше рассмотреть лицо. Скривился. Видимо, ему я тоже показалась слишком старой на фоне других. Или просто пришлась не по вкусу.

– Правда?

Он снова обернулся через плечо, продолжая держать меня за подбородок. Его пальцы были потными и пахли чем-то неприятным. Я едва удержала себя от того, чтобы отшатнуться, высвободиться из его хватки.

– А чего же ты хочешь тогда? Чего тебе в жизни не хватает?

– Я не посмею озвучить, мастер.

От низкого, нарочито смиренного голоса у меня все задрожало внутри. Образ генерала, представшего перед своим господином, упорно не вязался с теми, которые я видела раньше. Ни с образом охранника, ни с образом хладнокровного и властного генерала, ни с образом мужчины, бережно несшего меня на руках через лес, не обращая внимания на сломанное ребро.

– Да брось, Шелтер, – махнул рукой Магистр, минуя меня и переключая внимание на следующую девушку. – К чему эта ложная скромность? Проси, что хочешь.

– Что угодно, мастер? – уточнил генерал, и я не удержалась, посмотрела на него. В его глазах вспыхнул непонятный огонек, словно он собирался устроить… шалость.

– Мне для тебя ничего не жалко, – кивнул Магистр.

– Даже того, что предназначено вам?

Магистр остановился, нахмурился и повернулся к генералу всем корпусом, скрестив руки на груди.

– В смысле?

Вместо ответа Шелтер скользнул выразительным взглядом… по «коллекции». У Магистра вырвался нервный смешок, похожий на кашель. Или карканье.

– Серьезно? Хочешь одну из них? А ты нахал, Шелтер! – со странной радостью воскликнул Магистр.

Генерал лишь едва заметно улыбнулся и пожал плечами.

– Вы сами сказали, мастер, все материальные блага у меня уже есть.

– Так ты в походе и так можешь выбрать себе любую, – заметил Магистр. – Хоть десяток наложниц с собой привезти, всех цветов и размеров. Или… – он вдруг прищурился, посмотрев сначала на нас, а потом на генерала. – Ты хочешь именно ту, что предназначалась мне?

– Это стало бы для меня по-настоящему ценной наградой, мастер, – кивнул генерал.

Магистр задумался ненадолго, а потом кивнул.

– Что ж, не могу тебе отказать, выбирай любую. Какая тебе больше нравится?

– Вот эта.

Его взгляд вновь уперся в меня, глаза в глаза, парализуя, выбивая из груди дыхание, заставляя сердце остановиться. Боковым зрением я видела, как Магистр снова недоверчиво нахмурился, посмотрел на меня, на Шелтера, снова на меня, а потом уточнил, ткнув пальцем:

– Эта, рыжая? Ты уверен?

Я бы скрипнула зубами, если бы могла стиснуть челюсти. Во-первых, я не рыжая. Во-вторых, откуда столько сомнений? Чем я хуже других?

– Какая-то она неказистая, – скривился Магистр. – И старая. Вон, возьми лучше светленькую – самый сок!

Шелтер даже не взглянул на предложенную девушку, продолжал смотреть на меня.

– Слишком юна для меня, мастер, – спокойно отозвался он. – Почти ребенок, меня такие не возбуждают.

Драгз нервно кашлянул: очень уж… критически прозвучало замечание Шелтера, почти как упрек. Но Магистр то ли не заметил, то ли не захотел заметить.

– Как хочешь, эту мне вообще не жалко, бери себе на здоровье. И можешь быть свободен.

Шелтер снова коротко поклонился и направился к выходу. Я слышала, как удаляются его шаги, но продолжала смотреть на место, где он только что стоял. Пока Магистр не пощелкал пальцами у моего лица, выводя из ступора.

– Чего стоим? – насмешливо поинтересовался он и кивнул на двери. – Иди за ним. Ты теперь принадлежишь ему.

Я медленно повернулась вокруг своей оси и на негнущихся ногах последовала за Шелтером, еще не до конца осознавая, что произошло и почему. А главное – хорошо это или плохо?

* * *

Капитан Риталь Моран определенно считал, что хорошо. Когда я вышла в коридор вслед за генералом, тот как раз закончил что-то говорить своему адъютанту. На лице молодого военного отражалось удивление, граничащее с шоком. Казалось, его брови сейчас уползут к волосам. Услышав мои шаги, он перевел взгляд на меня и широко улыбнулся.

Генерал Шелтер выглядел куда сдержаннее. То есть на его лице как обычно не отражалось никаких эмоций. Он лишь бросил мне:

– Идем.

Повернулся и размашисто зашагал по коридору к лестнице. Я медленно двинулась за ним. Вслед за навалившейся апатией меня словно окутало странной дымкой: предметы казались нечеткими, звуки приглушенными, а воздух слишком густым. В нем было почти так же тяжело двигаться, как в воде. И дышать так же трудно.

Я рисковала безнадежно отстать, но на вершине лестницы генерал притормозил. Он не обернулся и не посмотрел на меня, но остановился, держась за перила. Лишь когда я тоже почти доковыляла на высоких каблуках до лестницы, принялся быстро и легко спускаться.

«Да подожди же ты!» – отстраненно подумала я, пытаясь ускориться.

Но это было похоже на дурной сон: как ни старайся, все равно будешь еле шевелиться. Когда я наконец оказалась на первой ступеньке, генерал почти преодолел оба внушительных пролета, торопясь, как сразу стало понятно, к женщине, ждавшей его у подножия лестницы.

– Генерал Шелтер, – протянула она томно, стягивая с рук перчатки. – Как я рада снова вас видеть.

– И я вам рад, госпожа Магистр, – отозвался Шелтер совершенно незнакомым мне тоном. Я бы назвала его… обольстительным?

Генерал тем временем добрался до холла первого этажа, подошел к женщине и почтительно склонился к протянутой руке, касаясь ее губами. Выпрямился, но руку незнакомки удержал в своей. А она шагнула к нему, бесстыдно прижимаясь.

Я медленно спускалась, держась за перила и наблюдая за ними. И чем ближе подходила, тем больше убеждалась, что женщина заметно старше генерала, хоть и выглядит очень хорошо. Просто неприлично хорошо. Шелтер назвал ее «госпожа магистр», но женщины не допускаются в ложи. Даже если владеют магией. У них свои пути: разного рода сестринства. Тогда что значит это обращение?

Госпожа сама подсказала ответ, томно прошептав:

– Я знала, что муж сегодня встречается с тобой, и надеялась увидеть.

В тишине пустого холла – если задуматься, слишком пустого для холла дворца главы государства – ее слова прозвучали очень отчетливо. Значит, «госпожа Магистр» – это жена Великого Магистра? Тогда почему она так беззастенчиво льнет к генералу? Хотя какое мне дело?..

Рука Шелтера легла на бедро женщины, скользнула в быстром ласкающем движении. Генерал наклонился к… магистрессе, и их губы встретились в коротком, но весьма страстном поцелуе. Вот уж правда, не ожидала такого накала от ледяной глыбы в военной форме. Эти двое совершенно не стеснялись моего присутствия и как будто не боялись, что их увидит кто-то еще.

Эмоциональное приветствие длилось всего несколько секунд, после чего магистресса и генерал отшатнулись друг от друга, восстанавливая приличную дистанцию.

– Вы совсем перестали меня навещать, генерал Шелтер, – томный тон с придыханием у женщины никуда не делся. – Я начинаю думать, что моя компания вам наскучила.

– Мне очень жаль, – интонации в голосе генерала тоже оставались весьма чувственными. – Увы, служба.

– Да, я понимаю, – она вздохнула. – Муж становится все ненасытнее. Вы балуете его своими победами. Но сейчас же у вас отпуск? Может быть, заглянете завтра вечером?

– Я не собираюсь задерживаться в столице, – спокойно возразил генерал. – Завтра еду в имение. Там есть дела, которые требуют моего участия, а у меня всего три недели отпуска.

– Как жаль, – вздохнула магистресса.

И наконец заметила меня, потому что я как раз приблизилась к ним.

– А это у нас кто?

Генерал сделал едва заметное, ленивое движение головой, даже толком не обернулся, но он и так знал, что за его спиной топчусь я.

– Моя награда за последний поход.

Жена Магистра скользнула по мне взглядом и недоверчиво прищурилась.

– Серьезно? Из коллекции?

– Да.

– Он отдал тебе девицу из коллекции? – переспросила магистресса, снова ненадолго забывая о вежливом «вы». – Такую вот сладкую конфетку, даже не попробовав?

Генерал кивнул.

– Что ж, поздравляю, – без особого энтузиазма протянула магистресса, смерив меня еще одним, на этот раз крайне недовольным взглядом. – И теперь лучше понимаю твое желание поскорее уехать в деревню… отдыхать.

Она вдруг снова прильнула к нему, прижалась так тесно, что это выглядело уже непристойно. Я отвернулась: почему-то было неприятно на них смотреть.

– Но все равно не забывай старых друзей, – тихо, все с тем же придыханием велела она. Не попросила, не предложила – именно велела.

– Никогда, – отозвался генерал, улыбаясь.

«Надо же, умеет улыбаться, оказывается», – подумала я и тут же задалась вопросом, зачем снова смотрю на них.

На прощание жена Магистра тоже скользнула рукой по бедру генерала, лаская весьма провокационно для высокопоставленной дамы. И медленно направилась к лестнице, демонстративно не посмотрев на меня, когда проходила мимо.

– Хорошо тебе развлечься этой ночью, – пожелала она, не оборачиваясь.

А Шелтер проводил магистрессу взглядом, пока она не скрылась из вида. Только, как ни странно, страсти я не заметила. Его взгляд снова стал таким же жестким и холодным, каким был там, на лесной дороге.

– Идем, – снова коротко скомандовал он, устремляясь к выходу.

Очевидно, он считал, что общение со мной не заслуживает ни мягкого, обволакивающего тона, от которого томительно ноет внутри, ни разнообразия слов. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Едва мы вышли на крыльцо, как одна из повозок, стоявших поодаль, тронулась с места и подъехала к нам. С переднего сиденья выскочил возница, но генерал успел шагнуть и открыть заднюю дверцу сам. А потом неожиданно подал мне руку. Все еще чувствуя себя в дурном сне, я протянула ему свою. Он сжал мою ладонь сильными и уверенными пальцами. Такими горячими, по сравнению с моими, что тепло от них пробежало по всей немеющей руке к самому сердцу.

Я забралась в повозку, а генерал обошел ее, и возница открыл ему дверь с другой стороны. Во дворец мы ехали примерно в такой же, но двум девушкам на заднем сиденье хватало места, чтобы не касаться друг друга. Плечи генерала оказались слишком широки: грубая ткань мундира коснулась моей обнаженной кожи, когда он сел рядом, отчего я снова на секунду задохнулась. Так близко… Совсем как в лесу, когда он нес меня на руках. Понять свои ощущения и реакции на этого мужчину я пока не могла. Словно затруднялась решить: боюсь я его близости или хочу ее.

Шелтер ничего не заметил. Его моя близость определенно не волновала. Он лишь снял фуражку и провел рукой по волосам.

– Куда едем, господин генерал? – поинтересовался возница. Он тоже носил военную форму, но простую, без украшений.

– Домой, Мэл. Домой, – устало выдохнул Шелтер.

И прикрыл глаза. Его тон вновь не был похож ни на что из того, что я слышала раньше.