Сюрприз заказывали?

Глава 5

Значит, больницы и морги – за свекровью. Дальше что? Работа. Надо бы позвонить мужу на работу. Хотя, может быть, он уже на связи? Она набрала мобильный мужа. «Абонент временно…» Ясно. Где-то у нее был его рабочий телефон. Яна открыла вкладку «Контакты» в своем мобильнике. Так, муж… Интересно. Яна скривила губы. Рабочего номера не было. Где же он тогда? Она точно помнила, что записывала его. А вот звонила ли когда-нибудь по нему? Яна напряглась, вспоминая. Вряд ли. Зачем, когда есть мобильный?

Может, в блокноте? Яна потянула к себе сумочку, достала из нее блокнотик в кожаной обложке с логотипом компании, открыла его, пролистала. Ага, вот он! Яна набрала номер.

– Да? – ответил бесполый голос на другом конце провода.

– Здравствуйте, – сказала Яна. – Это фирма «Ретис»?

– Да, – отозвался голос. – Здравствуйте.

– А могу я услышать Дмитрия Вересова? – спросила Яна.

– Вересова? – переспросил голос. – У нас таких нет.

– Простите? – растерялась Яна.

– У нас таких нет, – спокойно повторил голос.

– То есть как нет?

– Обыкновенно, – усмехнулся голос. – Нет, и все.

– Но ведь был? – спросила Яна.

– Не думаю, – после секундной паузы ответил голос. – А кто он по должности?

Боже мой, подумала Яна, кто он по должности? Откуда ей знать? Менеджер. Сейчас все менеджеры.

– Менеджер, – проговорила она.

– Ну да. – Голос продолжал усмехаться. – А поточнее?

Издевается, поняла Яна. Небось нечем заняться, вот и куражится. Ну, извините, этот номер с ней не пройдет. Она сделала глубокий вдох и вежливым до тошноты голосом спросила:

– А вы давно работаете в этой компании?

– Это-то тут при чем? – удивился голос.

– Вы не ответили, – сказала Яна.

– Недавно, – буркнул голос.

– А-а, – протянула Яна. – Так, может, позовете кого-нибудь, кто давно работает?

– Зачем? – Голос был явно недоволен.

– Будьте так любезны, – резко сказала Яна, – позовите кого-нибудь, кто давно работает в вашей компании.

Голос на секунду затаился. Соображает, поняла Яна, лезть в драку или нет.

– Ладно, – нехотя ответил голос. – Подождите минуточку.

Любопытно, большая у них фирма или нет? А то, может, там всего ты, да я, да мы с тобой, и тогда ее наезды, мол, вы просто не всех тут знаете, потому что всего ничего работаете, будут выглядеть смешно. Впрочем, уже поздно. Уже наехала.

– Алло, – услышала она сочный баритон. – Я вас слушаю.

– Добрый день, – сказала Яна.

– Добрый, – ответствовал баритон.

– Вот ищу, – с легким смешком продолжала Яна, – Дмитрия Вересова, а мне говорят, что он якобы у вас не работает.

– Не работает, – сказал баритон.

«Что за ерунда?» – подумала Яна.

– Уже давно не работает, – добавил баритон.

«Так все-таки, – подумала Яна, – он там работал».

– Давно – это сколько? – спросила она.

– Ну-у, – задумался баритон, – я даже не знаю… Сейчас соображу. Наверное, с год или что-то около того. Правда, я слышал, что мы его иногда привлекаем к проектам, но это вам нужно с Красавиной пообщаться. А вообще, – спохватился вдруг баритон, – вы Вересова-то по какому вопросу ищете?

– Да знаете, – Яна лихорадочно пыталась сообразить, что бы ответить – признаваться в том, что она Вересову жена, никак не хотелось, – как-то разговаривали с ним по поводу вашей продукции…

– Ниток, что ли? – перебил ее баритон.

Ниток? Муж занимался нитками? Это было для нее открытием. Почему-то Яне всегда казалось, что речь шла о каком-то оборудовании.

– Ну да, – тем не менее ответила она.

– Так мы можем пообщаться и без Вересова, – предложил баритон. – Хотите каталог?

– Э-э… – растерялась Яна.

– Давайте ваш мейл, – велел баритон.

«Ну вот еще!» – подумала Яна. В мейле ее фамилия была написана полностью. Но игру, которую она невзначай затеяла, следовало довести до конца.

– Давайте лучше ваш, – предложила она. – Как вас, кстати, зовут?

– Виктор Климкин.

– Очень приятно.

– А вас? – поинтересовался баритон.

– Марина, – пробормотала Яна.

– Марина?.. – Баритон ждал продолжения.

– Пока просто Марина, – сказала Яна, – если вы не возражаете.

– Да что вы, – усмехнулся баритон, – какие возражения! Пишите мой адрес, просто Марина, – и продиктовал ей свой мейл.

Яна, как под гипнозом, записала.

– Черкнете свои координаты, я вам вышлю каталог, – проговорил баритон.

– Хорошо, – ответила Марина, – спасибо. А Вересов…

– А Вересов ушел, не знаю даже куда, – сообщил баритон. – И как его найти, тоже, к сожалению, не подскажу. Хотите, соединю с Красавиной?

– Давайте, – согласилась Яна.

Красавина показалась Яне совсем юной девицей. Голосок тонкий и звонкий, речь быстрая, почти скороговорка.

– Вересов после того, как уволился, – частила Красавина, – у нас иногда привлекается как эксперт. Но это всего раза три или четыре за год было. И то он как-то без особого удовольствия работал, просто, видно, по старой дружбе. Похоже, что дополнительные деньги ему не сильно нужны. А находим мы его по мобильному. Нового телефона рабочего не знаю. Куда ушел? Тоже понятия не имею. Он никому не говорил. Вроде бы. А может, и говорил, ну, так всех сто тридцать человек не опросишь, верно ведь? А вам зачем Вересов?

Яна повторила свою легенду насчет ниток.

– Так вам Виктор все и расскажет, – сказала Красавина.

– Да, спасибо, – забормотала Яна, – мы уже договорились.

– Дать вам мобильный Вересова?

– Да у меня есть… – начала было Яна и осеклась: а вдруг у мужа два мобильных? – Давайте.

Красавина продиктовала известный ей номер. Номер, который не отвечал.

Яна распрощалась со стремительной Красавиной, швырнула трубку на стол и хмуро уставилась в окно.

Что все это означает? Муж, который, как ей всегда казалось, не был способен ни на какие сюрпризы, дурил ее. Причем уже целый год. Но, что странно, в семейный бюджет он вносил ту же сумму, что и в бытность свою менеджером фирмы «Ретис». Конечно, эти деньги не шли ни в какое сравнение с Яниным вкладом, но ведь сумма не изменилась. В каком месте он ее нынче зарабатывал? И – самое главное – почему Яне ничегошеньки не было известно о столь серьезных переменах в жизни мужа?

Хорошо, пусть она никогда не проявляла особого интереса к этому, но ведь он всегда ей все рассказывал. Слушала она, не слушала, Димка докладывал о крупных и мелких событиях своей жизни с завидным постоянством. Считал, что это – неотъемлемая часть жизни каждой нормальной семьи. Она обычно не перебивала его. Просто отключалась и думала о своем. Порой, когда в его речах что-нибудь привлекало ее внимание, Яна включалась обратно и расспрашивала о деталях. Может, он говорил, да она просто была в отключке? Яна порылась в памяти. Да нет, уж об уходе с работы, на которой он отпахал около семи лет, она бы послушала. Как минимум для того, чтобы узнать, почему он это сделал и куда попал теперь. Чем он, интересно, занимается нынче? Тоже нитками? Маловероятно. Иначе бы все эти Климкины и Красавины знали об этом. Обычно, когда уходят к конкурентам, это становится известно.

Он точно отправлялся каждое утро на работу… Или нет? Яна задумалась. Она внезапно поняла, что первой всегда покидала квартиру она. Их контора славилась старорежимными привычками – рабочий день начинался с девяти. Муж работал с десяти. Получалось, что Яна даже точно не знала, ходит ли он сейчас на какую-нибудь работу или нет. Да ходит наверняка, иначе откуда деньги? Может, даже пошел на повышение. И что, имеет теперь заначку? Да и черт с ним, пусть имеет. Дело-то не в деньгах. Яна могла сама прекрасно прокормить семью. Так было всегда, с самого начала их семейной жизни. Яна всегда зарабатывала больше… Как-то у нее сразу стало получаться. А у него нет. Впрочем, нет, не так было. Сначала у него все шло замечательно. Года три или четыре. А Яна болталась на задворках. И ее это смертельно раздражало. Потом все встало на свои места. Она сменила работу, денег прибавилось, и пошло-поехало. Он тогда, помнится, несколько растерялся. Задергался, засуетился. Все без толку. Потом привык к новому раскладу. И перестал стараться что-то изменить. Яна была несколько разочарована. Она ожидала, что он начнет бороться за первое место. Тогда она полезла бы еще дальше. А он не стал бороться. Успокоился на достигнутом. Занялся домом и дочерью. «Тряпка», – подумала тогда Яна. У нее и раньше мелькали такие мысли, но она полагала, что из этой тряпки все же удастся сделать что-нибудь приличное. Однако тряпка преображаться не пожелала. Да и ладно. В конце концов, если бы муж не взялся за домашние проблемы, ей бы пришлось решать их самой, а это – время, силы, деньги…

«И все-таки, откуда он их берет сейчас, эти деньги?» – подумала Яна.

И вообще, что все это значит?! Ей вдруг стало душно. Кровь прихлынула к щекам, горло перехватило. На воздух! И Яна рванула прочь из кабинета.

* * *

У жабы что-то случилось, поняла Олеся. Вон как носится! Как ошпаренная. И свекровь ни с того ни с сего позвонила. Редкий случай. За время Олесиной работы у Яны жабина свекровь звонила всего лишь раз. Правда, и того несчастного раза хватило, чтобы понять: у жабы с матерью мужа отношения натянутые. Они предпочитали общаться друг с другом как можно реже. Так что сегодняшний звонок был явлением экстраординарным. «Экстраординарным», – с удовольствием произнесла шепотом Олеся. Так жабе и надо! Нечего нос задирать. Все у нее должно быть как у нормальных людей. И пусть жабе судьба отвалила целую тарелку меда, все равно рано или поздно окажется, что не все с ним в порядке. Как у всех нормальных людей. Что же такое произошло?

Что-то дома. Иначе при чем бы тут свекровь? И еще – Олеся была на сто процентов уверена: Яна узнала о произошедшем в обед. Потому что уходила она на него чуть ли не с благостным выражением лица, а вернулась взвинченная до невозможности.

Дочь? Может, замуж собралась? Олеся откинулась на спинку кресла. Сколько ей лет? Так, жабе тридцать семь стукнет в августе, дочь она рожала на пятом курсе, значит, той пятнадцать лет. Да-а, если дочура влипла в какую-нибудь любовную интригу, то жаба могла… Стоп! Нет. Ничего она не могла. Олеся фыркнула. Ей же наплевать на дочь. Вот если бы дочь была достаточно взрослой, чтобы увести у жабы мужика… В смысле любовника – вот тогда жаба могла бы и взвинтиться. Она ведь из породы собственниц. Если кто покусился на ее имущество, держись! И не важно, дочь это будет или кто. Но дочери пятнадцать. Маловероятно насчет любовника. Что же у них случилось?

Муж, вдруг подумала Олеся. Здесь явно замешан муж. И поэтому звонила свекровь. Между прочим, тетка была на грани истерики. Олеся – опытный секретарь, сразу это почувствовала. Наверное, с ним что-нибудь стряслось. Под машину попал или типа того. И жив. Наверняка жив. В противном случае у жабы было бы другое выражение лица. Какое точно, Олеся затруднилась бы сказать, но другое. Сейчас же жаба бегала по конторе с лицом под названием «кого-нибудь-убью», и значило это только одно: кто бы ни был причиной нынешнего жабиного настроения, он ей изрядно насолил. Интересно, хмыкнула Олеся, где ее черти носят?

* * *

Яна шла по коридору. Сначала чуть ли не бежала, потом, почувствовав, что ее немного отпустило, успокоилась и пошла чуть медленнее. Спустилась на четвертый этаж, прошлась до кафе. «Может, выпить чашечку кофе?» – мелькнула мысль. По слухам, кофе у них варили неплохой. Нет, тут же отказалась от этой идеи Яна, она никогда не пила кофе в кафе, зайдет и моментально вызовет волну пересудов. За ней всегда пристально наблюдают. Все. Без исключения. Она крутанулась на каблуках и медленно пошла обратно к лестнице.

– Яна? – внезапно услышала она за спиной.

Обернулась. Алина. Улыбается. Яна изобразила в ответ легкую гримасу, мол, привет-привет. Алина посмотрела по сторонам, подмигнула Яне и прошептала:

– Уже здесь.

– Что? – Яна озадаченно смотрела на нее.

– Они уже здесь, – чуть громче сказала Алина и подошла к Яне.

– Кто? – не поняла Яна.

– Ну, как же! – воскликнула Алина. – Ты же спрашивала. Сегодня утром.

– А-а, – спохватилась Яна. – Да.

Такого с ней никогда не случалось. Она забыла. Забыла начисто про комиссию из головного офиса. Еще три часа назад помнила, а сейчас все вылетело из головы. Событие, к которому она так долго готовилась, должно было вот-вот состояться, а она занялась черт знает чем!

Яна распрямила плечи, втянула живот.

– Вот! – одобрительно сказала Алина. – А то я прям испугалась, увидев тебя. Сама на себя не похожа.

«Сама на себя не похожа, – повторила про себя Яна. И тут же про себя добавила: – Ббболван!» – имея в виду мужа, внезапное исчезновение которого выбило ее из привычной колеи.

– И что они? – спросила Яна. – Какие планы?

– Сегодня, завтра, полдня послезавтра, – отчиталась Алина. – Сегодня, скорее всего, вызова не жди. Расслабленные. Вечером в кабак со стриптизом идут, так что, сама понимаешь…

Это хорошо, подумала Яна. Сегодня она приведет себя в норму и завтра будет во всеоружии. Как бы ни разворачивались события.

– Может, по кофе? – предложила Алина, махнув рукой в сторону кафе.

– Давай, – кивнула Яна.

С Алиной безопасно. Встретились в коридоре, решили сделать паузу, заскочили в кофейню. Все пристойно, в рамках обыденного. Алина любила затащить кого-нибудь в кафе после обеда. Такой у нее был режим. Сегодня ей попалась Яна. И хотя Яна числилась в высшем эшелоне, кофе-брейк с референтом генерального не мог испортить ее имиджа. Руководство исповедовало демократию.

Да и трудоголизм Яны был всем известен, а значит, никто не заподозрит ее в отлынивании от работы.

Глава 6

К вечеру Яна была выжата до последней капли. Голова ничего не соображала. Бюджет шел вяло. Периодически она брала в руки телефон и набирала номер мужа. Ничего. Все тот же робот: «Абонент…» И так далее. Любопытно было узнать, чем закончились обзвоны, которые собиралась предпринять свекровь. И закончились ли? Но звонить Ольге Дмитриевне Яна не стала. У них так было заведено – всегда звонила свекровь. Ни к чему было это менять. Даже в форс-мажорной ситуации.

Форс-мажорной ли? Яна задумалась. Наверное, все-таки да. За все время их совместной жизни супруг не вытворял ничего похожего. То, что происходило сейчас, выглядело странным, непостижимым и оттого немного пугающим. И еще это его увольнение с работы… Яна почувствовала, как злость разливается по всей ее кровеносной системе. Не сказать ей об этом? Невероятно!

Свекровь объявилась лишь в девятом часу. Яна уже успела принять душ и стояла посреди кухни в раздумьях, что бы приготовить на ужин.

– Это я! – с вызовом сообщила Ольга Дмитриевна, когда Яна сняла трубку.

– Добрый вечер, – сухо сказала Яна.

– Есть какие-нибудь новости? – спросила свекровь.

– Нет.

– Не звонил?

– Я же говорю, – с раздражением ответила Яна, – никаких новостей.

– У меня тоже, – вздохнула свекровь.

– Это что значит? – поинтересовалась Яна, открывая холодильник.

– В моргах…

Яна поежилась. Вот уж действительно!

– …его нет, в больницах тоже, – забормотала Ольга Дмитриевна. – И в милиции нет…

– Может, вы не всех обзвонили? – предположила Яна, вынимая овощи и сыр.

Ничего тяжелого, решила она. Салатик с сыром и спать. Опять разболелась голова. Хотелось упасть в постель и забыться.

– Ну, если, конечно, – фыркнула свекровь, – брать в масштабах страны, тогда не всех.

Яна усмехнулась. Ольга в своем репертуаре – любую ее реплику вывернет наизнанку. А ведь Яна не имела в виду ничего особенного.

– Понятно, – сказала она, доставая разделочную доску и нож.

– Что понятно?! – вдруг взвилась свекровь.

– Э-э… – растерялась Яна.

Что такое? Что Ольга хочет от нее? Яна готова была сказать что угодно, лишь бы свекровь поскорее отстала. И тогда Яна порезала бы и съела салатик – и спать.

– Не понимаю, – опять забормотала свекровь, – что могло… И там нет, и там… Вот что это означает?

– Да ничего, – спокойно сказала Яна, кромсая овощи. – Ничего не означает. Если его нет ни в морге, ни в больнице, ни в ментовке, это не значит, что его нет нигде. Я тоже звонила в милицию.

– И что они сказали? – сдавленным голосом спросила свекровь.

– Да ничего, – ответила Яна. – Говорят, мол, пишите заявление, но когда его будут искать – это вопрос. Да вы сами все знаете.

– Ну да, ну да. – Голос свекрови упал почти до шепота.

Она помолчала несколько секунд, затем спросила:

– Что делать-то будем?

– Не знаю, – сказала Яна, вываливая овощи в салатник.

Она и вправду не знала. Она впервые попала в ситуацию, которую иначе как дурацкой классифицировать было нельзя. А с дурацкими ситуациями она не знала, как обращаться. Она была специалистом по нормальным случаям, но никак не таким, как тот, который приключился с их семейством сегодня. Она собиралась лечь спать в надежде, что завтра утром все само собой разрешится.

– Поспите, – посоветовала она свекрови.

– Что? – обомлела та.

– Поспите, говорю. Вам надо отдохнуть.

– Ну, ты даешь! – Голос свекрови взметнулся к верхнему регистру. – Неужели тебе все равно?! Да я не смогу заснуть! С сыном неизвестно что, а она: «Поспите»!

Из трубки понеслись короткие гудки.

Кто б сомневался, усмехнулась Яна, измельчая сыр теркой. Истерики. Как всегда.

«Неужели тебе все равно?» Да нет. Пожалуй, не все равно. Пожалуй, хочется Димку убить. Переживать? Это вряд ли. Яна верила в то, что, если бы что-то случилось, ей бы уже об этом сообщили. Без вести?.. Да ну, ерунда. Телевизионные бредни.

Хлопнула входная дверь. Через секунду дочь заглянула в кухню.

– Привет!

– Привет, – откликнулась Яна. – Есть будешь?

– А что дают? – поинтересовалась дочь.

– Салат с сыром.

– Можно.

– Тогда подруливай. – Яна достала из сушилки тарелки.

Дочь исчезла. Яна слышала, как она протопала в свою комнату, хлопнула дверцей шкафа, зашуршала одеждой. Через пару минут дочь опять появилась в дверях кухни. В пижаме. Яна поморщилась. Она терпеть не могла халаты и пижамы в качестве домашней одежды. Халаты и пижамы хороши совсем к ночи, считала Яна. Но говорить дочери ничего не стала. Не было сил.

– Папа? – спросила дочь, ставя на стол корзинку с булочками. – Объявился?

– Нет, – качнула головой Яна.

– А-а… – протянула дочь и опустила глаза.

– У тебя-то все нормально? – спросила Яна, когда они сели за стол. – С подработкой.

– Ага, – кивнула дочь, накладывая себе гору салата. – Договорилась.

– Вот видишь, – сказала Яна, – ничего страшного.

Дочь неопределенно пожала плечами. Надо браться за нее всерьез, подумала Яна, зачерпывая ложкой салат. Она всегда ела овощной салат ложкой. Во всяком случае, когда ее никто из посторонних не видел. С вилки у нее все валилось, и никакого удовольствия от салата она не получала. Вообще, с манерами у Яны были большие проблемы. Сказывалось отсутствие подобающего воспитания. Яна все время срывалась на что-нибудь сугубо крестьянское. То переложит вилку в правую руку для удобства, то обрызгается, то начнет кусать большими кусками. Но она боролась и с этим. И рано или поздно должна была победить. Победила же она английский, который ей давался с неимоверным трудом. Значит, и манеры когда-нибудь выбросят белый флаг.

Да, за дочь следовало взяться, причем как можно скорее. Иначе станет такой же размазней, как отец. В последнее время Яна все чаще думала об этом. Может, это ее материнский инстинкт наконец-то проявляется? Должен же он все-таки у нее быть. Просто раньше он не подавал о себе никаких вестей, но вот пришла пора – и он поднял голову и даже забубнил что-то пока еще тихим, но все же уверенным голосом. Вообще-то мысли о том, что надо бы привить дочери хоть что-нибудь от себя, приходили к Яне, еще когда дочь была в младенческом возрасте, но тогда Яне это казалось излишним. Что ребенок мог понять в тех уроках, которые готова была дать Яна? Сейчас же, когда дочь подросла, можно было и попробовать. «Даже нужно», – опять повторила про себя Яна, жадно поглощая салат. Черт, да она проголодалась!

Дочь вдруг бросила быстрый взгляд на часы.

– Можно я доем там? – Она мотнула головой в сторону комнаты.

– А что «там»? – поинтересовалась Яна.

– Сериал…

– Ну, – Яна пожала плечами, – иди.

Дочь схватила тарелку и выбежала из кухни. Сериал, закатила глаза Яна. Нет, надо браться. Вот спровадит господ из головняка и займется. Яна поднялась из-за стола, поставила тарелки в посудомоечную машину и щелкнула кнопкой на чайнике. Сейчас нальет себе чаю, сядет в уголке, выкинет все лишние мысли из головы и спокойненько настроится на завтрашний день. Нужно суметь предусмотреть все. День должен пройти без сучка без задоринки.

Чайник вскипел, Яна бросила в чашку пакетик чая с бергамотом, налила кипятку. Поболтала пакетиком, вынула его и кинула в мусорное ведро. «Так, начнем», – подумала она, устраиваясь поудобнее на диванчике.

Из комнаты доносилась неразборчивая болтовня героев сериала, а Яна, прикрыв глаза, пила чай и проигрывала в уме все возможные ситуации. Настенные часы тихонько тикали, у соседей шумела вода… Все должно получиться, наконец подытожила Яна. Она была готова к любым неожиданностям. Как обычно.

«Да? А как же сегодняшнее мужнино исчезновение?» – мелькнула мысль. Все дело в том, что на семейном фронте она совсем расслабилась. На работе такого позволить себе нельзя, вот Яна и держала ухо востро. А дома все казалось таким стабильным… Но получилось, что и дома ее могут подстерегать сюрпризы. «Так, прочь, прочь!» – забормотала Яна. Решила ведь: никаких лишних мыслей. Как минимум до завтра. Иначе ничего не выйдет. Пить снотворное – и спать.

Снотворное у нее убойное. Артем откуда-то привез себе и подарил ей пачку этих таблеток, когда она как-то пожаловалась на периодически мучающую ее бессонницу. И главное – утром никакой тяжести в голове. Надо бы где-нибудь раздобыть еще.

Яна плеснула в стакан воды, распечатала таблетку…

«Одежда!» – пронзила ее внезапная мысль. На месте ли одежда мужа? Если вся на месте, значит, свекровь права – с ним могло что-то случиться. Если же не вся… И Яна со стаканом в одной руке, таблеткой – в другой рванула из кухни в спальню.

В спальне она поставила стакан на тумбочку, положила рядом таблетку, подошла к шкафу и, широко распахнув дверцы, принялась вглядываться внутрь. Сзади раздались шаги.

– Что делаешь? – спросила дочь.

– Смотрю, – не поворачиваясь, бросила Яна.

Тихонько звякнул телефон. Дочь пошлепала на кухню.

– А, бабуля, – сказала она. – Да, даю. На. – Дочь подбежала к Яне и протянула ей трубку.

– Я вот что подумала, – затараторила Ольга Дмитриевна. – А ты проверяла его вещи?

Яна поморщилась. Они думали в унисон.

– Да вот, – нехотя ответила она, – как раз смотрю.

– И что?

– Да… вроде… – Яна замялась, обшаривая взглядом вещи на вешалках, – все на месте…

– Нет, – вдруг вклинилась дочь.

– Что «нет»? – вскинулась Яна. – Где «нет»?

– Вон, – дочь махнула рукой, – пиджак вельветовый. Там всегда висел. А теперь его нет.

– Что, что она говорит? – забеспокоилась свекровь.

– Говорит, чего-то не хватает, – буркнула Яна и вопросительно взглянула на дочь, мол, что еще?

– Джемпер синий, – вполголоса продолжала дочь, – и джинсовая рубашка…

– Может, они в стирке? – перебила ее Яна. – Метнись-ка в ванную.

– Там пусто, – сказала дочь. – Я только что бросила туда свои джинсы, там было пусто. А подожди-ка, – спохватилась она и убежала в прихожую.

– Ну, что у вас там? – Голос свекрови гремел в ухе.

– Сейчас она глянет…

– Что глянет?

Если бы Яна знала, что.

– Нету, – сообщила вернувшаяся дочь.

– Чего? – спросила Яна.

– Сумки. Хаки. Большой.

– Сумки? – переспросила свекровь.

– Да, – устало проговорила Яна.

– О-о, нет! – застонала свекровь.

Яна молчала.

– Что делать? Что делать? – выдохнула Ольга Дмитриевна. И бросила трубку.

Что делать? Да ничего. Командировка, не иначе. На этой его новой загадочной работе. Яна наклонилась, взяла таблетку, сунула ее рот. Запила водой. И, аккуратно обойдя дочь, застывшую в дверях спальни, пошла чистить зубы.

* * *

«Никто не поверит, что мама понятия не имеет, что из вещей папы на месте, а чего нет», – думала Аня, получасом позже укладываясь в постель с книжкой в руках.

У них была странная семья. Теперь она об этом знала. А раньше… раньше она считала, что у нее все как у других.

Прозрение пришло после Катькиного дня рождения. С Катькой они подружились три года назад. На свой день рождения Катька говорит: давай махнем к нам на дачу, отметим день рождения там. Конец июня, жара – на даче должно быть клево. Аня согласилась. Решила, что Катька позовет всю их компанию.

Компания была в полном составе, но кроме того, там еще были Катькины предки! Какой-то нонсенс! Да, еще сумасшедший Катькин дядя из Москвы, который явился поздравить любимую племянницу. Аня когда увидела все это безобразие, искренне взгрустнула.

Но – деваться некуда, из-за праздничного стола не сбежишь, а там уж и вечер наступил, тащиться же в город на ночь глядя совсем не хотелось, и от нечего делать пришлось включиться в общую суматоху.

Так классно Аня никогда до этого не отрывалась! Шашлыки на костре, фейерверки, фанты (позапрошлый век, но так прикольно!), песни под гитару и тамтамы – к полуночи уже никто и не помнил, что дул губу по поводу присутствия предков. И самое главное – Катькины родители. В какой-то момент Аня подумала: «Хочу таких!» И тут же тормознула себя – стоп, стоп!

Ведь ей всегда нравилось то, что происходило у них дома. Она привыкла к этому. Ну, не обнимались, не целовались мама и папа каждую секунду, так ведь и не ругались. Не колотили друг друга, не разъезжались по десять раз на дню, всегда вежливы, всегда предупредительны. Аня думала, так у всех. А в тот вечер у Катьки на даче поняла, что так – только у них, у Вересовых. И еще – что она, пожалуй, была бы не против, если бы в отношениях между родителями проскальзывала хотя бы искорка безбашенности.

Аня сказала об этом Катьке, а та в ответ только пожала плечами, типа, у всех же по-разному, просто твои предки люди сдержанные, а мои отвязные. Аня сначала согласилась, в конце концов, темперамент у всех неодинаковый, но, вернувшись домой, решила изучить предмет поглубже. Лучше бы не начинала.

Маме просто наплевать на папу. И на нее, на Аню. Мама живет в мире, где существует только ее собственная персона. Она не помнит, когда и какие у Ани занятия, не знает, что творится в Анином гардеробе, не интересуется, что ее дочь ела и чем занималась, не вглядывается в лица Аниных друзей и не запоминает их имена. Это папино дело, считает она.

А папа… папу Аня поначалу (это в смысле, когда у Ани открылись глаза) жалела, потом стала на него злиться: ну и чего он такой размазня? Бросил бы ее, что ли? Мужчина он или нет? Есть у него самолюбие или как? Аня все время ждала, что он вот-вот уйдет. Это было бы логично.

И вот он ушел. Она в этом не сомневалась.

Аня судорожно вздохнула, прижала книжку к груди и почувствовала, как громадная слезища покатилась по левой щеке. Нет! Она против! Он должен вернуться. Обязан. И пусть у них все не как у людей. Но это их мир. Мир, в котором она привыкла жить. И в этом мире у нее всегда было двое родителей.