Мы – российские немцы. Переселенцы в Германию конца XX века

Немного о любви

 
«Таинственный зов прозвучал!
Кто слушать умеет – лови
Пульсирующий ток любви».
 

Любовь в жизнь Генриха Рана пришла в образе Эльвиры, девушки с чистой душой и открытым сердцем, его будущей жены. Это о ней – его творения, наполненные добром и светом. Она родила ему сына Артура и дочь Елену, за что он благодарен ей всю жизнь. По своей натуре Генрих Ран – человек жизнерадостный, его поэтические строки всегда наполнены оптимизмом и верой в доброе человеческое начало.

 
«Мы в мир весёлый экспрессивный
Помчимся много, много раз!
И смеха радужные ливни
Пускай обрушатся на нас».
 

Этим же мотивом радостных откровений пронизаны его стихи «Свет поэта».

 
«Мной постоянно владеет идея
Гармонии зёрна внести в бытиё»
 

Духовность и гармония с самим собой, с окружающим его миром – основные признаки художественного стиля Генриха Рана. Несколько позже философские размышления поэта о себе и своём месте в жизни сменяются у него думами о будущем человечества и вечности.

 
«Летящая звезда, что Солнцем мы зовём,
В магнитных лапах Землю увлекает.
Куда же нас несёт, куда же мы придём?
Хочу найти того, кто это знает».
 

Генрих Ран – человек открытого сердца и большой любви к людям. О себе он пишет так в стихотворении «В аэропорту»:

 
«Себе кажусь я чудаком,
пришедшим по ошибке в мир огромный.
Я никому здесь не знаком.
И потому я – незнакомец».
 

Переезд в Германию. Творчество

До переезда в Германию в 1990-ом году, Генрих Ран работал много лет инженером в различных строительных организациях. Позднее трудился инженером-консультантом в архитектурном бюро в Висбадене и строил Биоцентр университета Иоганна Вольфганга Гёте во Франкфурте в должности прораба. Но где бы он ни был и чем бы ни занимался, в нём постоянно шёл процесс наблюдения и осмысления происходящего вокруг. Когда он уже не мог больше бороться с давно зародившимся в душе сюжетом первой книги, поступил заочно в Академию писательского мастерства в Гамбурге/ Axel Andersen Akademie. К тому времени у него уже были опубликованы стихи и короткие рассказы в русскоязычных журналах и альманахах.

В 2007-ом году Генрих Ран становится членом Литературного объединения немцев из России. Поэт Агнес Госсен, в течение двенадцати лет руководившая этим объединением в Германии, вспоминает: «В 2007 году мы проводили в Висбадене литературные чтения, и я пригласила Генриха Рана в наше Литературное общество немцев из России и в группу пишущих на нижненемецком диалекте. У нас на семинаре он познакомился со своим будущим издателем Альфредом Бюнгеном. К тому времени уже напечатал несколько фантастических рассказов в немецких и австрийских газетах и журналах, печатавших исключительно фантастов. Первый его рассказ «Возвращение Эльвиры»/Elviras Rückkehr», опубликованный в нашем альманахе в 2011-ом году, до этого уже был издан в Вене. В сборнике на нижненемецком диалекте «Ut onsem Leewe» («Из нашей жизни», 2009) было напечатано 4 рассказа из его детства. Потом мы встречались с Генрихом регулярно на литературных семинарах Лито в Оерлигзаузене. Генрих Ран – очень добрый, внимательный человек, приятный собеседник, имеет чувство юмора, много читает, почти всегда положительно отзывается о творчестве соратников по перу, подбадривает. Мы с ним перезваниваемся много лет, обмениваемся книгами».

Выйдя на пенсию в 2001-ом году, Генрих Ран активно занялся любимым писательским трудом. Итогом стали три романа, изданные на немецком языке в издательстве Geest-Verlag: «Der Jukagire/Юкагир» (2008), «Aufzug Süd-Nord/Лифт Юг-Север» (2011), «Die Birkeninsel/Берёзовый Остров» (2018). Мало кому из российских авторов удалось в Германии издать три романа, да ещё в крупном немецком издательстве!

Тема народа, к которому писатель принадлежит, стала отправной точкой его произведений, неповторимых по содержанию. На себе он испытал тяжесть судьбы российских немцев, поэтому правдиво и искренне рассказывает об этом людям. От названий его книг веет удивительным духом соединения мотивов русского фольклора, немецких легенд и жестокой реальности, сопутствующей ему все годы проживания в тайге, на севере Костромской области. «Сказочная фантастика» – так называют произведения Генриха Рана, а самого его – добрым волшебником, сохранившим в своём творчестве детское воображение и веру в сказку. «Поэтичность слога писателя трогает за живое. Читая его книги, становишься добрее», – читаю в комментариях его читателей на портале российских писателей Проза.ру.

Моя встреча с писателем Генрихом Раном произошла в Нюрнберге в 2017-ом году на литературном симпозиуме «Feder-Kuli-Tastatur III», организованном баварской группой Землячества немцев из России. В то время, как и сейчас, он мне казался величиной недосягаемой. Говорят, автор считается писателем, когда о нём знают даже те, кто его не читал. Сознаюсь, о Генрихе Ране я услышала до того, как прочитала его книги.

А тогда, на симпозиуме, я сразу обратила внимание на пожилого человека приятной внешности, сидящего среди других, почти неизвестных мне, участников заседания симпозиума. Он поощрительно улыбнулся мне, помогая справиться с неуверенностью в незнакомой обстановке. Во время короткого перерыва я подсела к нему. Генрих Ран заинтересовался содержанием моей книги «Несостоявшиеся судьбы. Записки практикующей медсестры», немного рассказал о себе. Потом мы обменялись книгами. Я душой откликнулась на его откровение о том, что он думает на двух языках. Это характерно для нас всех – немцев из России. Его слова: «Мы всегда там были немцами», – заставили меня несколько по-иному взглянуть на свою судьбу и, наконец, осознать, что это не беда была родиться не на родине предков, а предназначение – выполнять миссию народа, оказавшегося без родины, унесённого ветром истории с насиженных мест. Спокойствие Генриха Рана согревало меня теплом понимания. Своим внимательным доверительным взглядом, он напомнил мне отца. В момент знакомства я сразу не поняла причину внутреннего притяжения к этому милому интеллигентному человеку, а теперь знаю: мы с ним – из одного рода-племени. Предки Генриха Рана, как и мои, – немцы-меннониты по вероисповеданию, переселившиеся на Украину после Указа царицы Екатерины Второй 1762-го года. Они переехали туда из Восточной Пруссии в конце 19-го – начале 20-го века и проживали там, как и мои предки, в созданной ими немецкой колонии Молочная, расположенной в ста километрах от немецкой колонии Хортица. Кто знает, может мы с Генрихом Раном состоим и в более близком родстве в каком-нибудь поколении. Ведь все российские немцы, как принято нас сейчас называть, из одного прошлого.

Вернувшись домой с симпозиума, я на одном дыхании прочитала книгу Генриха Рана «Aufzug Süd-Nord», написанную в жанре магического реализма, прониклась её фантастическим сюжетом, в который органично вплелись реальные образы знакомых писателю людей. Отец главного героя – российский немец. Мать – из рода кочевого племени юкагиров. Они расстреляны, как враги народа. Этот факт влияет на судьбу их сына, будоражит сознание. Читать эту книгу равнодушно – невозможно.

Последний, третий роман Генриха Рана, «Birkeninsel» лежит передо мной на столе. Вновь и вновь перечитываю его страницы, погружаясь в мысли главного героя Рене, глазами которого автор описывает события на пути следования семьи Рене через Украину в Сибирь, а затем в казахстанские степи, рассказывает о годах проживания там и о многом другом. Часто вспоминаю слова писателя о том, что мы – «путники в этой жизни. Иногда кажется всё понимаем, потом снова – нет». Мне, как и писателю, жизнь кажется спектаклем, который бесконечен во времени и пространстве, и он никогда не кончается.

Так думает и Рене – главный герой романа «Birkeninsel/ Берёзовый остров». Писатель наделяет его необычной способностью разговаривать с деревьями, вслушиваться в перешёптывание листвы. Вместе с Рене он, а вместе с ним и мы, совершаем путешествие по Берёзовому острову, знакомимся с его обитателями и, прежде всего, с котом Мурзиком, которого Рене считает своим лучшим другом. Слушаем истории кота, сопереживаем их персонажам. Мурзик, по мнению мальчика, вероятно, тоже обладает невероятными способностями слышать и понимать других, ведь его рассказов, по мнению писателя, хватило бы на семь жизней.

Вслушиваясь в шорох берёзовой листвы, мы вместе с героем книги узнаём историю встречи Марии с Робертом, бежавшим из Гулага, который ничего не смыслил в политике, но был политическим заключённым. Те, кто его арестовали, пришли когда-то и за отцом Рене, который к тому времени ещё не вернулся домой. Из разговора Марии с Робертом выясняется, что судьбы их схожи. Семьи обоих прибыли на этот Берёзовый остров из Германии, проездом через Украину в Сибирь. Только здесь они смогли обрести относительный покой. Остров стал хранителем тайны двоих и местом их встреч, а берёза, под которой они встречались, – свидетелем их любви.

Таких историй в книге много. Когда Рене однажды прервал берёзу словами: «Я хотел бы тогда там быть и всё увидеть своими глазами», – она ответила ему: «Ты это тоже можешь. Ты и я – единое целое. Я даю тебе возможность быть участником мною познанного». И вот уже мальчик в снах, как в реальности, видит происходящее вокруг через восприятие берёзы. Он наблюдает за действиями старшего брата Вилли, испытывает его чувства от встречи с несуществующим медведем и с комендантом, который следит за ссыльными немцами, находящимися на поселении под спецкомендатурой. Рене, преодолевая пространство и время, наблюдает за другими событиями из жизни брата, потом – Галины Кругловой, приехавшей в их места с заданием по описанию русла реки и составлению карты местности. Так автор шаг за шагом вкрапливает моменты повседневной жизни своих соотечественников в ткань повествования, создавая атмосферу прошлого, никогда не забываемого им самим.

Из повествования Рене мы узнаём об отношении знакомых и близких ему людей к смерти Сталина и о том, что понадобились годы для снятия клейма фашистов с народа немецкого происхождения, российских немцев. Генрих Ран рассказывает в романе о возвращении отца Рене в семью, о переезде семьи в 1957-ом году в Казахстан, о школьных друзьях и первой своей влюблённости. Шаг за шагом писатель открывает читателю новые страницы своей дальнейшей жизни, повествуя о практических уроках, полученных им во время учёбы в старших классах и будучи студентом…

В течение всей жизни Генрих Ран, как и его герои, находится в поиске ответов на вопросы: что происходит на самом деле в мире? В чём смысл жизни каждого? А я, как читатель, пытаюсь проникнуть в души его героев, чтобы понять, сумел ли писатель ответить для себя на эти важные вопросы бытия, которые мучают и меня всю жизнь.

В настоящее время Генрих Ран переживает трудное время. Он болен, но это не мешает ему продолжать работу по созданию сказок в рамках проекта «Собирание сказок/ Märchensammlung»). Проект проводится при поддержке Министерства науки и культуры Гессена/ Hessischen Ministerium für Wissenschaft und Kunst. Итогом его будет опубликование новой книги писателя в издательстве Альфреда Бюнгена в Германии.

Произведения Генри ха Рана стали моими настольными книгами. А его слова: «Мы всегда были немцами», – воспринимаются мной сегодня, как напутствие старшего друга-писателя продолжать дело его жизни – рассказывать людям правду о российских немцах, об их нелёгкой судьбе.

О жизни и творчестве Роберта Лейнонена (1921 – 2019)

«Я прожил сложную жизнь в стране советских диктаторов, лично участвуя во всём хаосе эпохи, в котором судьба бросала меня из стороны в сторону. Имея привычку с детских лет много писать, создал большой архив всей эпохи, чтобы люди смогли узнать о событиях – забытых, затерянных и замалчиваемых от народа. Пусть люди знают!», – прочитала я в интернете на сайте Роберта Лейнонена, писателя, поэта, переводчика, художника и историка-исследователя российско-немецкой истории».

(Роберт Лейнонен)

Когда вчиталась в эти строки, то прежде всего подумала: «Почему этот писатель с такой необычной фамилией заинтересовался судьбой нашего немногочисленного российско-немецкого народа?» Мой интерес к его жизни и творчеству возрос после знакомства с его биографией.

Родился Роберт Лейнонен в Петрограде (сегодня – Санкт-Петербург) 1 августа 1921-го года. Ему была уготована судьба, которую не каждому дано прожить, а совершённого в ней хватило бы на несколько человеческих жизней. «Моя мать была петербургской немкой, – напишет Роберт Лейнонен в „Автобиографии“, – чьи предки стеклодувы Мюллеры приехали в Россию в 1832 году из Тюрингии. А мой дедушка по папе, Аксель Генрихович Лейнонен, перебрался из Финляндии в Петербург c родителями, ещё будучи подростком, по той же причине – в поисках работы. Так я формально оказался полунемцем – полуфинном с финской фамилией». Формирование характера Роберта Лейнонена проходило среди трёх культур: немецкой, финской и русской. С седьмого класса он вёл дневники жизни, которые сохранены до сегодняшних дней. В один из них внесена запись: «Рос я в двуязычной семье и учился говорить сразу на двух языках. Это возможно и очень полезно. И познавал я дома в совершенстве немецкий литературный язык и русский классический. Читали у нас и популярный семейный журнал „Гартен-лаубе“ („Беседка в саду“)».

Когда я прочитала фразу о предках Лейнонена – стеклодувах Мюллерах, то сознание пронзила мысль: «А не родственники ли мы с Робертом Лейноненом в каком-нибудь поколении?» Моя мать, в девичестве Мюллер Леони Карловна 1923-го года рождения – ровесница писателю, и кто знает, может, и ещё какие-то точки соприкосновения найдутся в наших биографиях. Я подумала так, хотя отлично понимала, что Мюллеров, родившихся и проживающих в России со времён Екатерины II, сегодня не счесть.

Со всё возрастающим интересом продолжила знакомство с событиями дальнейшей жизни Роберта Лейнонена. Окончив школу в 1939 году с «Золотым аттестатом», дававшим право поступления в высшие учебные заведения без экзаменов, Роберт Лейнонен сразу был зачислен в Ленинградский университет на математико-механический факультет. В том же году, во время военного конфликта с Финляндией, студент Роберт Лейнонен был вызван повесткой в военкомат и отправлен в Петрозаводск. «Именно здесь я и попал в какую-то особую армию – как потом оказалось, это была так называемая армия Народной Республики Финляндии под руководством коммуниста Отто Куусинена, располагавшаяся в Териоках (ныне Зеленогорск, курортный район Петербурга). В этой армии я пробыл, ни разу не выстрелив, с ноября 1939 года до окончания „советско-финского вооружённого конфликта“ в марте 1940 года. После этого нас снова вывезли на территорию Советского Союза, и я начал служить в рядах Красной Армии». «Так уж случилось, – пишет Роберт Лейнонен в автобиографии, – что я в течение довольно короткого времени умудрился присягнуть сразу двум правительствам, за что потом мой военный билет навсегда исчезнет в сейфах НКВД-КГБ, и я никогда не буду считаться участником какой бы то ни было войны и вообще служившим в армии».

Именно там за ним началась слежка со стороны служб государственной безопасности. А после устроенного экзамена по немецкому языку, Роберт Лейнонен 3 февраля 1941 года без объяснения причин был демобилизован из рядов Красной Армии. Вернувшись в Ленинград, он ненадолго продолжил учёбу в университете. В то время занимался и в театральном кружке Наталии Фёдоровны Ольденбург. Премьера спектакля по пьесе «Двадцать лет спустя» была назначена на 22 июня 1941-го года, но ей не суждено было состояться. Подробнее об этом периоде жизни Роберта Лейнонена можно узнать из его автобиографического рассказа «Со сцены – в жизнь», опубликованного в 1988-ом году в нескольких номерах газеты «Neues Leben/ Новая жизнь». Во время первой блокадной осени и начале зимы параллельно с учёбой Роберт дежурил на университетской вышке в команде МПВО (Местной Противовоздушной Обороны). «С вышки ушёл умирать от истощения, – пишет он позже. – Спасла буфетчица из больницы, – устроила в больницу. Там выжил, зато „прозевал“ эвакуацию университета. Потом попал в больницу вторично».

Блокада Ленинграда ужасом потерь прошла по судьбе Роберта Лейнонена и откликнулась уже в 80-ые годы написанием большого количества стихов. В первую же блокадную зиму Роберт Лейнонен потерял практически всех членов семьи – 11 человек. (В живых осталась только 14-летняя сестрёнка Магдалина, её вывезли в Ташкент. Умерла она в 89 лет в Финляндии). В конце июля 1942 года Роберта Лейнонена вызвали в паспортный стол, перечеркнули прописку и предложили эвакуироваться. «Только через 50 лет, – пишет Роберт Лейнонен в главе из автобиографии «Потому что я – немец!» – мне официально признались, что меня эвакуировали из блокадного Ленинграда по национальному признаку. Официально я не был сослан как немец – меня «просто эвакуировали» среди детей, беременных женщин, больных, инвалидов и стариков. Когда я предъявил в эвакопункте паспорт с перечёркнутой пропиской и припиской милиции, меня даже спросили:

– Куда Вы думаете эвакуироваться?

– Не знаю. Никого у меня нигде нет.

– Ну назовите хоть край, область.

– Хорошо, я посоветуюсь».

Чтобы посоветоваться, Роберт вышел в общий зал, и люди, находившиеся в нём, порекомендовали ему ехать на Алтай: там хлебные места. В Алтайском крае он познакомился с немцами Поволжья, их историей, жил рядом с ними, трудился с ними плечом к плечу. В то время узнал и о существовании в немецком языке различных диалектов. Проработав в алтайском колхозе три месяца, «я уже знал, что разброcали немцев по Казахcтану и другим районам cтраны, что мужчины – в „трудармии“, на леcоповале, на cтройках, что оттуда похоронки идут не меньше, чем c фронта. И тут пришла вторая волна мобилизации – для тех, кто достиг 16-ти лет. В ноябре этого же 1942 года я получил повестку из военкомата на отправку в трудармию, cтав таким же беcправным немцем окончательно и бесповоротно».

На этот раз его отправили на Урал, в город Копейск Челябинской области. Там он работал в Спецконторе по тушению подземных пожаров. «Потом меня передали в настоящую буровую бригаду. Тут я начал свою работу водовозом – другого дела для меня не нашлось. Водовоз со средним образованием – неплохо! И не потому, что мне не было иной работы, а потому что я был немцем. Ведь и тут люди трудились в тяжёлых условиях, ведь и в Ленинграде я сутками мёрз на вышке в команде Местной Противовоздушной Обороны, ведь на фронте люди в нечеловеческих условиях защищали свою родину, но мне тут сказали: „Будь водовозом“ – только потому, что я был немцем. Меня сопровождал в столовую сопливый мужичонка с ружьём в руке, потому что я был немцем. Этот сопливый мужичонка получил потом медаль „За победу в Великой Отечественной войне“, потому что он заслужил её. Мне эту медаль не дали, потому что я был немцем…»

После отмены спецкомендатуры жизнь стала относительно налаживаться. В 50-ые годы Роберт Лейнонен сотрудничает с газетами в городе Копейске, позже публикует статьи в газетах «Neues Leben» и «Freundschaft/сегодня – Deutsche Аllgemeine Zeitung», пишет стихи, продолжает ведение дневников, осваивает пишущую машинку, работает на заводе Строммашина, затем – на Машиностроительном заводе имени С. М. Кирова. Там он впоследствии освоил работу нормировщика, а на пенсию вышел с должности начальника отдела автоматизированных систем управления производством.

В 1954 году Роберт Лейнонен женится, а в 1955 и в 1957 годах в семье рождаются сыновья Вадим и Виктор. В 1959-ом году без отрыва от производства он заканчивает с отличием горный техникум в Копейске, но мечта получить высшее образования его не покидает. По запрету на принятие немцев по происхождению в высшие учебные заведения, действовавшему в течение пятнадцати лет, он не может осуществить задуманное. В этот период Роберт Лейнонен занимается переводами технической документации на немецкий язык, а также пробует себя как переводчик рассказов с немецкого на русский. В 49 лет исполнилась его мечта: он заканчивает в Уфе немецкое отделение филологического факультета Башкирского университета.

Поэтическое наследие Роберта Лейнонена

В предисловии к книге стихов «Тебе писал я строки эти…» Роберт Лейнонен пишет: «Стихотворения, вошедшие в настоящий сборник – это значительный кусок человеческой жизни». Эти слова воспринимаются мной сегодня как один из отрезков времени, из которых сложилась мозаика его жизни и судеб людей его поколения.

В 1974-ом году Роберт Лейнонен создаёт стихотворение «Рюкзак», ставшее судьбоносным для российских немцев. В рукописном варианте оно быстро распространилось по стране и принесло известность поэту. В 80-ые годы «Рюкзак» увидел свет не только в газете «Фройндшафт» в Казахстане, но и был услышан со сцены Немецкого Драматического театра в Темиртау (Карагандинская область Казахстана). В начале 1991 года оно было опубликовано в Германии. «Идёт старик. Несёт рюкзак. Дугой согнуло. Вот чудак! – Скажи, папаша! В чём нужда, таскаться с ним туда-сюда? … Не думай, сын, что я один! Нас много стариков, не разогнуть которым спин под грузом рюкзаков».

Почти через сорок лет после эвакуации, в 1980-ом году, Роберт Лейнонен принимает решение – начать жизнь с нуля, разводится с женой, бросает всё, что нажил, и возвращается на постоянное место жительства в родной город Ленинград. Расцвет его поэтического и художественного таланта приходится на 80-ые годы. Именно в этот период он пишет стихи, которые по трагизму не имеют себе равных. В основу их положены конкретные жизненные факты. Главу первую он называет «Дорогу через смерть… забыть нельзя». В примечании к стихотворению «Благодетель» поэт вспоминает, что, когда «осенью 1941 года блокадники стали съедать своих домашних животных, тётушка, придя с работы, рассказала, как одна её сослуживица жаловалась на трудное положение: что делать с котом, когда кормить его нечем, а дочурка любит кота и расставаться с ним не хочет. Именно тогда пришла тётушке в голову идея разыграть спектакль: объяснить девочке, что какой-то институт усыпляет домашних животных… Роль этого представителя должен был исполнить я». И строки льются из души Роберта Лейнонена слезами и словами правды: «Спрашивает: „Ваське будет больно? Вы – укол ему? Уснёт он? Да?“ В пол уставились глаза невольно. Что-то я пробормотал тогда… Боль, упрёк в глазах забыть ли? В душу мне запал девчушки взгляд… Леночка, тебя мы обманули – твоего кота сейчас съедят…»

В комментариях к другому стихотворению поэт рассказывает читателю, что отец умер на улице. «Труп соседи занесли в нашу комнату, где уже тогда никто не жил – во время очередной бомбёжки разбило стёкла. Там труп отца пролежал, видимо, с полмесяца, пока его не забрали… Повестка о выселении из Ленинграда пришла уже после смерти отца. Такие же повестки получили трупы моей матери Элеоноры Робертовны, урождённой Форстман, и брата Бруно, которому тогда и восемнадцати не исполнилось. Это был случай особый: посмертно репрессированные. Мне очень долго потом пытались доказать, что нас просто „эвакуировали“ (на смерть). Только через 50 лет – через полвека! – мне в этом официально признались: они были эвакуированы из Ленинграда по национальному признаку».

«Труп скрюченный отца, лежащий под столом

в замёрзшей комнате с растерзанным окном.

Повестка на столе – скупой листок:

 
«Оставить город…» и проставлен срок.
Предельно ясно, коротко и чинно —
Он – Лейнонен Адольф, сын Акселя – был финном.
Отец уже ушёл, он на другом вокзале!
Повестка ни к чему – вы с нею опоздали…
Спи, папа, – не читай бумажку эту
Я принял от тебя наследства эстафету…»
 

Роберт Лейнонен принял от отца «наследства эстафету». В стихотворении «Спешу» в 1983-ем году он пишет: «Торопит время – я спешу: последний круг остался. И я пишу, пишу, пишу, пока судьбе не сдался. Стишок, тетрадка, книга, том – А сколько в сердце их! Я замолчу, уйду потом, но не замолкнет стих. Он не всегда дотошно строг – в нём боль души основа. Я сердце рвал на сотни строк! Его не склеишь снова…».

В общей сложности Робертом Лейноненом написано более 600 стихотворений. В 2011-ом году в Германии, в издательстве Роберта Бурау, наконец-то, вышел том его избранной лирики «Тебе писал я строки эти…». Он писал стихи по вдохновению, и в них всегда присутствуют личностные мотивы. Поэт писал о времени и о себе, одном из многих, кто пришёл на эту землю, чтобы выполнить свой долг перед людьми и вечностью. Поэтическое творчество Лейнонена исследовано литературоведом и поэтом Еленой Зейферт в монографии «Жанр и этническая картина мира в поэзии российских немцев второй половины XX – начала XXI вв.»