Поцелуй северного ветра

2

– О тебе слышали во всех уголках королевства. О моём Алом Георгине, рыжеволосой принцессе, – шептала Леди-мама, расчёсывая мои гладкие волосы.

Она любила делать это самостоятельно, не позволяя никому, кроме доверенной служанки, приставленной ко мне, касаться их щёткой. В них моя Сила, моя особая власть, но через волосы враг может нанести мне вред.

– Не называй без нужды даже свои имя. Те, кому надо, знают его, а незнакомцам не называй. Бойся вреда. У принцессы много врагов.

А теперь я сидела в экипаже, укутанная мехами и шкурами, и ехала навстречу неизвестности вместе с моими спутницами и служанкой, которую благодаря заступничеству нас троих, оставили при госпожах. Маленькое окошко было зарешечено и сквозь него нельзя было разглядеть, что за окном, день или ночь.

– Что случилось, госпожа? Ваши волосы, у меня в глазах темно, или они поменяли цвет? –  Виктория шептала молитвы прежним Богам и грела ладони, а потом взглянула и произнесла странные слова, вырвавшие меня из раздумий.

Эрина, до этого опустившая голову и тоже повторявшая молитвы, резко посмотрела, прищурив глаза. В экипаже, освещённом только тусклой лампой под потолком, было нелегко разглядеть даже собственные руки.

Служанка Мектильда, так и не пришедшая в себя от пережитого ужаса быть изгнанной дважды, только сидела у моих ног на полу на толстой шкуре, притянув колени к лицу, и раскачивалась из стороны в сторону под собственное бормотание.

Если бы её увидели в таком состоянии дома, черноволосую, растрёпанную, полуодетую с безумными глазами, то тут же признали носителем Чёрного Дара. Прорицания считались под запретом, они навлекали беду на того, о ком говорили.

– Что ты сказала? – мотнула я головой, отгоняя призраки прошлого. – Что с моими волосами?

– Они потемнели, ваше высочество, – выдохнула Виктория, словно задыхалась. Они с Эриной смотрели на меня, как на призрак давно почившего. – Они не такие, они тёмные…

– Это всё демонский огонь, – прошептала Эрина, переглянувшись с соседкой. —Говорят, что огня не было, это лишь негаснущее пламя для лампы.

– Не знаю, тебя же обожгло, – протянула Виктория. –  Госпожа, посмотрите, что с её рукой.

Виктория на всякий случай отодвинулась в дальний угол кареты.

Эрина, скривив губы, быстро закатала рукав платья и с растерянным видом протянула руку, чтобы показать: на её белой кожи не осталась ни следа. Виктория со своего места вытянула шею и тоже глянула, словно не верила.

– Так что с моими волосами? – нахмурилась я, ощупывая их. Я так и не успела расплести косы ко сну, поэтому они всё ещё лежали толстыми змеями на затылке, и посмотреть, какого они цвета, не могла.

– Потемнели, – поджав губы, кивнула Эрина, пряча руку под шубу, наброшенную на плечи. – Но, может, просто здесь мало света, ваше высочество.

– Не называйте меня так! Мы уже не те, кем были. Помните новые имена, возможно, они помогут нам там, куда едем, – только и успела произнести я, как экипаж дёрнулся и на мгновение остановился.

А меня снова ударило в живот горячей волной. Что-то внутри зазвенело, натянулось, едва не оборвавшись.

– Нити, я снова их ощущаю. Держитесь за меня и не болтайте лишнего! – я говорила быстро, чувствуя резь и понимая, что снова столкнулась с чужой Силой. Это больно, когда сходятся два камня. Всегда летят искры.

– Я тоже, госпожа Рогенда, – Эрина прижала руку к груди и дышала часто. На её глазах блестели слёзы.

– Мне… тоже нехорошо, – Виктория приложила руку к виску.

Притворялась, но мне было некогда об этом думать. Я должна сосредоточиться на нити, ведущей в Портал.

– Сейчас тряхнёт, – крикнула я, стараясь зацепиться рукой за что-нибудь. Раздался грохот, расколовший голову напополам. Мою руку схватили и крепко сжали.

И всё прошло. Я открыла глаза и увидела, что Мектильда, казавшаяся безумной и до этого не принимавшая участия в разговоре, держит мою ладонь, равно как и ладонь Эрины.

Виктория же, бывшая слишком далеко, осталась без поддержки и хватала ртом воздух. Раздирая ворот платья, она протягивала руку со скрюченными пальцами вперёд.

Свободной рукой я перехватила её ладонь. Теперь, пусть и не сразу, но всем нам стало легче.

Воздух очистился, повеяло снегом.

Нить Силы, натянутая через Портал, ослабла, больше не причиняла боли или страдания, я ощущала её иначе, чем ту, по которой мы прибыли в Гринвид. От той ещё тянуло теплом родного очага, это была нить, связывающая меня с домом, а сейчас я чувствовала в груди холод.

Но к нему можно привыкнуть. Я смогу, раз я дочь «Чёрной Луны» – женщины, не только удержавшей в своих руках власть, сохранившей трон для сына, но и познавшей истинную любовь.

Леди-мама никогда не говорила о своём лорде, но я видела, как светятся её глаза, как нетерпеливо пальцы перебирают салфетку, когда он рядом. Она даже могла чувствовать его приближение, когда никто не мог предчувствовать возвращение лорда из дальнего похода.

И я замирала от восхищения. Понимала, что нахожусь рядом с каким-то прекрасным, но недоступным мне по праву рождения чувством. Я должна была принести себя в жертву благу семьи, и не смогла этого сделать.

Жить в Обители невинных дев, затаившись от солнечного света, было для меня горше самой ничтожной судьбы. Возможно, однажды Боги этой стороны покарают меня за дерзость.

«Сломленность сильных женщин приятна и людям, и Богам, – часто повторяла в моём присутствии Леди-мать, когда о моём побеге было решено окончательно. – Не показывай Силу сразу, пусть никто не заподозрит её в тебе, Хельга. Кланяйся, падай в ноги хозяевам, целуй край их платья и возноси громкие молитвы о благоденствии правящей семьи в их храмах. Но, главное, не подавай виду, что ты не доверяешь тем, кто рядом. Именно они предадут тебя первыми, вот увидишь. Ты будешь одна, моё божественное дитя. Ищи заступника».

Я помнила все наставления моей королевы и собиралась им следовать. Я затаилась, мои спутницы не подозревали, что за покорностью судьбе стоит желание обрести своё место в новом мире. В мире людей, где, как говорят, ходят тени с птичьими головами и льдистой кровью в жилах.

Но я хотела найти своё место, власть никогда не кружила мне голову.

– Всё, госпожа моя, – залепетала Мектильда, отпустив наши руки. Склонила голову и упёрлась лбом в мои колени. Я попыталась помочь ей сесть рядом, но служанка упиралась, и вскоре я оставила попытки.

– Откуда в тебе такие Силы? – Эрина прищурилась и снова посмотрела на то место, где ранее был ожог.

– Это Портал, нас чуть не убило, – плаксиво верещала Виктория. – Уж лучше бы нам было остаться дома.

– Ты можешь обрести мужа, о котором дома и не мечтала, – подала я голос, чтобы перевести разговор с темы способностей Мектильды. Об этом я расспрошу её лично, когда придёт время. Если оно придёт. – Сюда едут те, кому отказано в приданном.

– И не возвращаются, – парировала Виктория. Эрина, предпочитавшая помалкивать, только кивнула.

– Но едут всё равно. Так водится уже несколько столетий. Значит, есть зачем, – ответила я так, как научила Леди-мать. Она и сама верила в придуманную сказку о чудесном крае, где каждый обретает любовь.

Здесь Магия, очищенная снегами и сиянием Северного неба, корнями прорастает в каждом. Например, как в моей служанке, ранее рождённая в замке матери её прислужницей от какого-то ретивого придворного.

– Помните, что наши имена теперь навсегда звучат иначе, – предупредила я спутниц и не стала отвечать на их расспросы о странном предводителе маленького отряда, сопровождавшего нас ко двору ярла Кая.

Не объяснишь, что однажды мы с ним уже встречались. В моём сне.

Оттуда он узнал моё имя. А я услышала его. Со всем разберусь позже, когда пойму, куда попала, а пока буду играть роль испуганной девицы, ищущей новую судьбу.

Это несложно, я такой и была. Дождаться бы только окончания утомительной поездки!

Словно услышав мои молитвы, экипаж плавно остановился.

Глава 3

1

– Помоги, Мать-Богиня! – упрямо шептала Виктория, сложив руки в молитвенном жесте.

Я бросила на неё сердитый взгляд, но сдержала резкие слова, готовые сорваться с губ. Мать-Богиня не слышит, я бы почувствовала на себе всю силу её гнева, будь она способна дотянуться до этой стороны.

– Где те, кто нас сопровождал?

– Эрина, этим мужчинам нет дела до нас. Они смотрели только на  госпожу Хельгу, – усмехнулась Виктория с явной обидой в голосе.

Моя близкая фрейлина и подруга в последнее время сильно изменилась, и я не могла винить её за это. Королева-мать заставила Викторию покинуть родной край, стать изгоем и отступницей ради служения династии Ядвинов, к которой я даже не принадлежала по крови.

И всё же позволить ей высказывать недовольство вслух я не могла. Взял ношу, так неси достойно. Или умри.

Я ударила фрейлину по руке, и та прикусила язык, пробормотав извинения.

Мы стояли на пустынной, вымощенной крупным булыжником дороге, возле каменной стены, огораживающей огромный даже по меркам Вудстилла замок. Здесь не было дозорных башен, белокаменное строение единой горой возвышалось среди белоснежной пустыни, кончавшейся где-то там, где чернели силуэты большого града.

Я не слышала о Гринвиде ничего такого, что могло бы помочь вообразить себе страну северных ярлов. Знала, что она неприступна и охраняется магией ледяных великанов, живущих в Незамерзающем море, которое окаймляет Край света, и птицелюдей, которых здесь почитали за жрецов.

– Странно, что нас встречают, словно слуг, правда, госпожа Рогенда? Однако, думаю, стоит покориться воле Небодержателей.

Эрина всегда была сообразительной, она и сейчас держалась рядом и не задавала тех вопросов, на которые я не могла бы ответить. Другая на её месте начала бы причитать, что мы точно погибнем и попадём в пасть демонов за измену Богам.

Эта другая, которая причитает и сетует на судьбу, нашлась быстро.

– Зачем мы им? – Виктория вздрагивала от каждого шороха в ночной тьме, но не решалась на открытый бунт.

Ворота замка отворились, и нам навстречу двинулась процессия из женщин, одетых в белое. Они шли быстро, но одновременно и не спешили, словно испытывали наши нервы.

Мы трое и Мектильда позади дрожали от холода и молились тем, кого знали, чтобы всё это не оказалось демоновским наущением. Или проклятием призрачных дев, погибших в этих местах.

У меня даже мелькнула мысль забраться обратно в экипаж и сбежать. Сила всё ещё слушалась меня, хоть и ослабла вдали от родины.

Если мы трое объединимся, не будет помех. Сбежать до Свирепого моря, а там… Ничего. Местных денег нет, каждый опознает в нас чужестранок и сдаст стражникам, а те вернут сюда или бросят в темницу. Есть же в Гринвиде темницы?

– Добро пожаловать, фронны, – не без приветствия произнесла холодным тоном главная женщина, закутанная в шубу до пят. Такого меха у нас в Вудстилле не сыскать: серебристый, с длинным ворсом, должно быть, стоит целое состояние. Я разбиралась в  роскоши.

– Идите за нами, – махнула главная и отправилась обратно.

Лица говорившей мы так и разглядели, капюшон был надвинут на лоб, говорила она глухо, двигалась неспешно. Вероятно, она уже вступила в пору позднего расцвета, когда женщина всё ещё может родить.

– Пойдёмте, не надо их злить, госпожи, – шёпот Мектильды привёл меня в чувство. Я первой двинулась следом за процессией, по бокам нас тут же окружили служительницы в белом.

Я ошибалась, они не были укутаны мехами, лишь тонкие шерстяные накидки укрывали плечи, но никто не подавал виду, что замерзает.

Воздух был свежим, я благодарила новых, незнакомых Небодержателей, если они смотрели сейчас на нас, за то, что нет ветра, но всё равно изморозь, тонкие капли воды, словно висевшие в воздухе, пробирали до костей.

– Почему нам не дали обуви? – Виктория страдала сильнее прочих и всё время плакала.

– Тише! – шикала на неё Эрина, уставшая от нытья соотечественницы. – Мы не дома.

– Я не хочу больше идти, – всхлипнула Виктория и остановилась. Мектильда бросилась было к госпоже, чтобы предложить помощь, но та оттолкнула служанку и громко произнесла:

– Нам холодно. Вы решили уморить тех, в чьих жилах течёт чистая магия?

2

Процессия остановилась. Мы с Эриной, вцепившись друг в друга, замерли в паре шагов от бунтарки и смотрели, как предводительница отряда, остановившись и простояв так с пару мгновений, опираясь на белый резной посох, повернула голову в нашу сторону, а потом и вовсе пошла к нам, сердито выстукивая набалдашником по камню.

Глупая Виктория, нельзя умереть, не дойдя до цели! Даже если ты хотела именно этого, разумнее было бы броситься в Свирепое море, пока мы ещё были на корабле.

– Кто ты такая, что смеешь жаловаться, едва ступив на наши земли? Вы не хотите пройти путём очищения? Тогда уезжайте, откуда пришли, – слова главной болью отдавались в ушах, хотя она не повышала голоса.

– Мы замерзаем, – произнесла Виктория, присмирев и перестав дрожать.

Главная откинула капюшон, и даже в ночи, освещённой лишь высокими тонконогими лампами, расставленными по бокам дороги, по которой мы шли, я увидела, что её фарфоровые щёки и подбородок покрыты следами от оспин.

– Вы приехали в такой мир, где любят холод. Надо привыкать, – снисходительно произнесла светловолосая женщина с тонкими чертами лица и маленькими впалыми глазами. – Вы не знали, куда едете, бедняжки? Что ж, благодарите за это своих Богов, а потом забудьте о них и подчинитесь новым.

– Так мы и сделаем, госпожа, – поспешила я выступить вперёд, чтобы поближе рассмотреть говорившую. Было в ней что-то притягательное, как в человеке, облечённой природной властью и умело ей пользующейся.

Не удостоив меня ответа, она снова накинула капюшон и пошла вперёд, опираясь на свой посох, скорее как на символ высокого положения. Держалась главная прямо и не хромала, а Сила, которая звенела в её голосе и вовсе убедила: эта женщина не нуждается в поддержке, лишь в покровительстве сильных, на которое рассчитывает по праву.

Холод постепенно слабел, а когда мы дошли до кованых железных ворот, то ноги и вовсе согрелись, словно мы шли не по холодным камням, покрытым выпавшим недавно снегом, а по мягкому пушистому одеялу.

Разговаривать даже вполголоса не рисковали. Нас привели в просторный холл с колоннами, служительницы отстали, и самая главная, сбросив шубу, осталась в светло-сером платье с длинными рукавами и безо всяких узоров.

К ней с поклоном приблизилась другая полная дама средних лет, с руками в мелких шрамах. На новой незнакомке была накидка из серебряной с золотом парчи, доходившая до колен.

– Скальда Ульрика, рада встретиться с вами в добром здравии. Да продлит Владыка дни вашей власти и благоденствия, – грудным голосом пропела полная дама, пригладив светлые косы, толстыми змеями спускающиеся до пояса, и поклонилась той, кто держалась за посох.

– Карла Ильва, как поживают ваши звери? Достаточно ли им отпускают еды с кухни? – в хриплом голосе говорившей слышалась насмешка, но та, кого называли Ильвой, совсем не смутилась, а наоборот, приосанилась и улыбнулась:

– Достаточно, благодарю, скальда. А если однажды мои волки не найдут пропитания, я скормлю им непокорных и бесполезных девиц из Голубого зала нашего конунга.

Ильва впервые обратила на нас голубые глаза и прищурилась, словно выбирала, кого именно она отдаст на съедение своим питомцам. Мы стояли чуть поодаль, сбившись в кучку, как замёрзшие птенцы. Мимо сновали прислужницы, одетые в бежевые полинялые платья, но никто не обращал на нас внимания.

Глазеть по сторонам охоты не было, Сбегать не собирались, даже Виктория после внушения Ульрики, как называли высокую даму со следами оспин на лице, замкнулась в себе. На её красивом лице сейчас было написано тупое отчаяние животного, ведомого на алтарь для заклания.

– Только не этих. Посмотрим, на что они сгодятся, – Ульрика дотронулась до плеча Ильвы, и та с поклоном поцеловала руку скальды. – Скальд Хемминг уверял, что здесь есть из кого выбрать.

Не взглянув больше в нашу сторону, она удалилась, а вместе с ней и пара прислужниц, одетых в серые цвета своей госпожи.

– Что глазеете, как глупые пичуги? – накинулась на нас Ильва, махнув рукой, чтобы мы шли за ней. – Запомните, это скальда Ульрика из дома нашего конунга Кая. Повторять не буду. А я ваша главная наставница, зовите меня карлой Ильвой. Это значит, я свободная женщина и служу дому конунга по доброй воле, хоть и не состою в родстве с его милостью.

Мы шли узким, отделанным голубым мрамором, коридором.

– А мы? – подала я голос. – Мы рабыни?

Хотелось прояснить сразу, чтобы после не попасть впросак.

– Не совсем, строго говоря. Скажем так, вашу участь пока не определили. Всех пришлых здесь зовут фроннами. Идёмте, нас ждут жрецы. Не задавайте вопросов, скоро сами всё узнаете. А если нет, тем хуже для вас.

Ильва с проворством молодой лани прибавила шагу так, что мы еле поспевали за ней.

3

– Леди-мама, почему вы отправляете меня именно туда? Я не знаю о Севере ничего. Говорят, там страшно, темно и холодно, а ещё в жилах жрецов течёт ледяная кровь, – я выплёскивала свои сомнения на королеву, увеличивая её и без того тяжёлую ношу, но не потому, что хотела облегчить свою.

Я вынесу многое, пройду там, где закрыт путь другим. Я сильная, хотя никто, глядя на меня, об этом не догадается.

Силу нельзя показывать и расплёскивать, потому что найдётся тот, кто захочет испить из чужой чаши или вовсе опрокинуть её, чтобы никому не досталось. Так не раз хотели сделать с моей матерью

Она выстояла, но это стоило ей много сил и жертв. Я бы не хотела пройти таким путём. Уже став взрослой, будучи принцессой  по крови, я понимала, что врагов легче обмануть, чем победить в честном бою, потому что противная сторона честно играть не будет.

– Отправь меня в Менарию, – просила я, когда была помладше, а потом поняла: там меня найдут и выдадут обратно.

Родня моей матери не захочет ссориться с могущественным соседом.

– Ты должна уехать так далеко, чтобы никто и никогда не нашёл Алого Георгина. Гринвид так далёк и так чужд, к тому же там принимают девушек с чистой магией и…

Тут Леди-мама обычно замолкала. Никто не знал, что с ними делают дальше.

Поговаривали, берут в жёны, потому что на Севере Сила постоянно требовала подпитки чужой кровью, от этого рождались крепкие маги. Но поговаривали также, уже шёпотом, что девушек отдают на поруганье или приносят в жертвы чужим Богам.

И всё же я была непреклонна в своём желании попытать счастья под чужим небом. Если сгину, то не под сводами белокаменной клетки в Обители невинных дев.

Здесь мне было душно и страшно.

Именно об этом я думала, пока шла коридорами нового дома. Наш замок был иным, не таким светлым, богато украшенным гобеленами и мраморными узорами на стенах, но потолки здесь казались низкими, словно сверху никто не наблюдает за жизнью смертных.

– Эта часть замка называется Голубыми залами, здесь живут такие, как вы, пока вашу судьбу не решат, – карла Ильва остановилась напротив высокой двери с резными голубыми створками, украшенными такими яркими самоцветами, что их свет резал глаза.

Дома, как бы ни было богато Лесное королевство, мы не тратили деньги на показную роскошь без особой на то нужды. На платья, драгоценности, убранство королевских спален выделялись деньги из казны, но ровно столько, чтобы вкус к роскоши не перешёл в привычку сорить деньгами.

И уж конечно никто бы не стал тратить богатства на украшение дверей!

Вместо того, чтобы открыть их ключом, карла прижала ладонь к тому месту, где должна была быть замочная скважина, и в тот же момент по двери поползли ледяные узоры, вскоре покрывшие двери до петель.

Эрика вцепилась в рукав моего платья, Виктория отшатнулась, наступив на ногу выглядывающей из-за наших спин Мектильды. Та ойкнула и чуть было не оступилась.

– Корова, – шикнула на неё Виктория, но под взглядом обернувшейся карлы Ильмы покраснела и опустила глаза.

– Тихо вы там все! Не спрашивайте и не заговаривайте первыми, что бы ни случилось. Держитесь позади меня, пока не прикажу что-либо иное. Ясно?

Голубые глаза наставницы окинули всех разом и остановились на мне. Привычка держать голову высоко и не опускать глаза взяла верх над страхом. Я ещё слишком хорошо помнила, кем была в той, покинутой жизни.

– Что смотришь? – хмыкнула Ильва. – Думаешь, бесстрашие убережёт тебя от Ока Древа? Вот и посмотрим.

Ильва толкнула дверь, и та распахнулась с лёгким шуршанием, словно была сделана из картона.

Мы очутились внутри просторного зала, по обе стены которого стояли диваны и столики для отдыха. Но разглядывать обстановку и возвышающийся в конце зала постамент нам не разрешили.

Стоило переступить порог Голубого зала, как к нам подошли стражники, одетые в чёрное с ног до головы, их лица были закрыты птичьими масками.

– Не сопротивляйтесь, – певуче протянула карла Ильва, жестом указав девицам, выглянувшим с балконов второго и третьего этажа, скрыться.

Я не успела никого толком разглядеть. Запах масляных благовоний ударил в нос, и справа раздался пронзительный крик Виктории.

– Нет, пожалуйста, не убивайте меня. Я не хочу в темницу! Пожалуйста!

Один из служителей что-то громко пропищал. В ушах раздался противный звук, от которого внутри головы запело протяжно и высоко, словно натянутая на лире струна, поющая последнюю песнь перед тем, как лопнуть. Мои спутницы, одна за другой, падали на руки держащих их прислужников с птичьими масками.

Перед глазами поплыл туман, я сделала глубокий вдох и постаралась восстановить дыхание, сделав его размеренным и наполняющим меня белым сиянием, сосредоточенным в животе. С детства это помогало бороться с лихорадками, приходящими за мной в полную луну.

Туман отступил. Теперь стон струны удалялся, и вскоре я уже могла стоять на ногах без поддержки.

– Я пойду сама, – произнесла я и удивилось, как слабо прозвучал мой голос.

Прислужники, державшие меня по обе руки, переглянулись между собой.

– Это хускарлы, дитя, – медленно сказала Ильма, втянув губы. Её рот превратился в тонкую жёсткую линию. Полная дама подошла ко мне так близко, что я увидела чёрные вкрапления в насыщенной голубизне её глаз.

– Чистая магия, говоришь? Так откуда вы, фронны?

– Из Вудстилла, карла, – ответила я уже своим прежним голосом, твердившим заученную ложь. – Мы дочери мелкопоместного дворянина. Он не оставил нам приданного.

Сила проснулась и придавала смелости смотреть в лицо женщины и видеть то, что было скрыто. Её внутреннюю сущность белой пумы, такое животное я видела на картинке, но никогда не думала, что встречусь со зверем лицом к лицу.

– Тебе не повезло, фронна, – подумав некоторое время, за которое она изучала моё лицо, произнесла наставница. – Ты увидишь дроттов, жрецов Единого, в их истинном виде.

Я хотела спросить, почему это так страшно, но не успела.

Карла сделала служителям знак, и те накинули мне на голову чёрный шарф. Оставалось довериться судьбе и пойти ей навстречу на своих ногах.

– Да будет ваша участь лёгкой и невесомой, фронны, – услышала я в спину голос карлы Ильмы и почувствовала звериный страх, исходящий от неё.