Тайная свобода

«Тишина твоей вечерни…»

 
Тишина твоей вечерни;
Полумрак твоих икон;
И горбатенький причетник:
Всё как давний дивный сон.
 
 
Научилась ты молиться —
И молитвою дышать; И тебе
Младенец снится
И Его святая Мать.
 
 
Только слышишь ли?
Иная Нынче Пасха на Руси…
И, крестами осеняясь.
Сердце кровью ороси.
 
 
Умирая, в миг последний
Ты услышишь на рассвете
Не смиренный звон обедни
Двух былых тысячелетий,
А великий грозный гул…
 
 
Это-острова Патмоса,
Это-Ангела-Колосса
Страшный вопль и рёв, и гул…
 

29 октября 1931.

«Нет, не кристалл холодных размышлений…»

 
Нет, не кристалл холодных размышлений,
Не нравственных высот святая даль;
К Тебе влекут блаженство и печаль —
Чудесный сон земных моих видений.
 
 
Я распахнул окно. И наслаждений
Волна вдруг хлынула-и не она ль
Омыла сердце: «Ничего не жаль!» —
Вот странный шёпот тайных откровений.
 
 
Мне ничего не жаль-и всё люблю, —
Лазурь, и тишину, и солнца песни,
И горький запах тленья-всё чудесней
 
 
От мига к мигу… Жажду утолю
Земным вином небесной благодати.
Блаженной мукою земных распятий.
 

Мураново. 6 августа 1932 г.

«Девушка! Ты жрица иль ребёнок?..»

Людмиле Лебедевой

 
Девушка! Ты жрица иль ребёнок?
Танец твой так странен и так тонок.
Без движения, как сон, легки…
В чём же тайна пламенной тоски?
Детских уст невнятен робкий лепет,
А крылатых ног волшебен трепет,
И как лилия-твоя ладонь!
И в очах-испуг, любовь, огонь…
Почему ж боишься бога-змея.
Прямо на него взглянуть не смея?
Знай, дитя, он в страсти изнемог:
Смертный он теперь, как ты-не бог!
 

Ноябрь 1924.

«Таракан в углу шуршит…»

 
Таракан в углу шуршит.
Где-то ветер мрачно воет,
И душа как будто ноет.
Сердцу больно. Грудь болит.
 
 
Ставень глухо стук да стук.
Сухо в горле. Сон волшебный!
Что ж ты силою целебной
Не спасёшь меня от мук?
 
 
Вдруг часов старинных хрип…
Ктo-го хлопнул дверью где-то.
Дрогнула полоска света.
Половицы тонкий скрип…
 
 
Боли нет! Дышать легко!
Сердце будто в клетке птица.
«Ты со мной иль это снится?
Что ж ты медлишь? Ах, какой…»
 

Май 1926.

«Раскрыта книга… Кот клубком…»

 
Раскрыта книга… Кот клубком…
И тишина волшбою дрёмной
Как шалью душною и тёмной,
Покрыла опустевший дом.
 
 
Какая скука, грусть и лень!
И кажется, что неслучайно
Она ушла, что, верно, тайна
Нас разлучила в этот день.
 
 
Молчи, душа, и приневоль
Себя к обману жизни лживой,
К её гримасе некрасивой.
Храня ревниво в сердце боль.
 

1 декабря 1924.

«Тысячелетия в твоих глазах…»

 
Тысячелетия в твоих глазах,
Но ты всегда как нежная инфанта,
От башмачка до голубого банта.
Улыбчива иль в горестных слезах…
Для трона ты от века рождена,
И вся Испания тебе подвластна…
Но ты пленила сердце горбуна.
Его мечта, как роза сладострастна, —
Вот он идёт по залам, как во сне,
Тебя он ищет, но найдёт иное!
Безумно сердце в дивном Антиное,
Но не трезвей оно и в горбуне.
И я, как он, – таинственный урод.
И в зеркале мне страшно отраженье.
И сердце слабое в изнеможенье
Последнюю мне песенку поёт…
 

1 марта 925.

4 НОЯБРЯ 1923

 
О жизнь! Как в глубине её
Всё старое как будто ново!
Дитя! В признании твоём
Неувядаемое слово…
 
 
Да, год прошёл, как будто час
Единого-во сне-волненья:
Созвездия благословили нас
На таинство преображенья.
 

4 ноября 1924.

НОЧЬ В ГАСПРЕ

 
Какая тишина! И птицы,
И люди-всё молчит кругом!
Лишь звёзд лохматые ресницы..
И запах роз… И мы вдвоём…
 
 
И чем больней воспоминанье
О суетных и грешных днях.
Тем властней странное желанье
На неизведанных путях.
 
 
И кажется, что злые муки —
Весь этот бред, и этот ад,
Твои лишь крошечные руки
Прикосновеньем исцелят.
 

4 ноября 1924.

«Ты шла за мной, сомнамбулой, без воли…»

 
Ты шла за мной, сомнамбулой, без воли,
Над нами бредила безумная луна.
И странная царевна-тишина
Дышала хмелем дремлющих магнолий.
 
 
Я пил с тобой волшебное вино
Во влажном серебре на камне белом.
И жертвенно изнемогало тело:
Казалось мне, что ты и я-одно.
 

4 ноября 1925.

4 НОЯБРЯ 1926

 
Три года! Новая заря
Твоей судьбы и жизни нашей.
Но верю, что не будет краше
Полуденного ноября!
 
 
Пусть жизнь в мученьях и крови.
Но солнце в нашем сердце блещет:
Душа по-прежнему трепещет,
Изнемогая от любви.