Пугачева против Ротару. Великие соперницы

Я стала задумываться: а что же дальше? Если так поступили с отцом, то и мне хода не дадут. Как раз в это время у меня были гастроли в Крыму, а директором Крымской филармонии был тогда Алексей Семенович Чернышов, семья которого очень дружила с Брежневым. Чернышов услышал мою историю и говорит: «Собирайся и переезжай сюда». Вскоре меня пригласил первый секретарь Крымского обкома Николай Кириченко, человек, которого в Крыму до сих пор поминают добрым словом. Он предложил нам квартиру в Ялте. Мы подумали и согласились. Он звонит первому секретарю ЦК Компартии Украины Владимиру Щербицкому, а тот: «Смотри, большой груз на себя берешь!» В итоге мы переехали в Ялту всей «Червоной рутой…».

Итак, Ротару переехала в Крым, который находился не только под протекторатом «восточников», но и лично Брежнева, который каждый год отдыхал там почти все лето. Чтобы окончательно утереть нос «западенцам», «восточники» тут же присвоили Ротару звание народной артистки Украины (31 июля 1976 года).

Естественно, что говорить в открытую о подлинных причинах отъезда Ротару тогда было нельзя, поэтому в общество была запущена другая версия – медицинская. Дескать, из-за серьезных проблем со здоровьем (якобы у нее туберкулез) София вынуждена сменить климат и переехать в благодатную крымскую Ялту. А земля эта действительно уникальная, о чем рассказывает крымчанин В. Константинов:

«По территории наш полуостров не так уж велик – эдакий маленький орден на груди планеты Земля. Но насколько же оно многообразно, это сказочное королевство! По природе, по пейзажам, по климату, по разнообразию побережья, по истории и архитектуре. У нас есть места, где – говорю ответственно – никогда не ступала нога человека, там разгуливают лишь табуны диких лошадей. Южный берег (Ялта расположена именно там. – Ф. Р.) – это субтропики, пальмы, огромное количество экзотических и хвойных растений, насыщенный фитонцидами воздух, скалы, гроты, прозрачная вода, через которую на большой глубине видны камешки и галька. Район Сак – это чудодейственные и уникальнейшие в мире грязи. За Евпаторией – дикие пляжи с чистейшим кварцевым песочком – чем не бразильская Капакабана? Рядом – полупресные заливы с чистейшей бирюзовой водой… Поедешь на Восток, там в Ленинском районе – белый-белый кварцевый песок и йодистое Азовское побережье. А пещеры, а водопады!.. А Бахчисарай с его садами, долинами, скальными монастырями, крымско-татарскими поселениями и национальной кухней! А крепости? Наша керченская крепость из сохранившихся в Европе – самая большая и уникальная…»

Отметим, что в советские годы Крым считался всесоюзной здравницей (вспомним слова товарища Саахова из «Кавказской пленницы») и там существовала круглогодичная система оздоровления по профсоюзным путевкам. За сезон Крым тогда принимал порядка 10 миллионов человек.

Но вернемся к Софии Ротару. Самое интересное, что здоровье у нее и в самом деле было отнюдь не богатырское и периодически доставляло ей проблемы. Однако в наличии у нее туберкулеза певица никогда не признавалась и в основном рассказывала о проблемах с голосом. Послушаем ее собственный рассказ:

«Было время, когда на голосовых связках у меня от перенапряжения появились узелки. Они лечатся исключительно хирургическим методом. Поэтому я вынуждена была сделать операцию, после которой два месяца нельзя было петь. Но у меня уже было запланировано много концертов. Я ослушалась врачей и запела. Начались осложнения на связках. Пришлось делать повторную операцию, после которой я целый месяц вообще не разговаривала. Меня не было видно и слышно год, что потом и породило слух о том, что я пою под фонограмму…»

А вот что рассказал родной брат ее супруга – Валерий Евдокименко:

«Никакого туберкулеза у Сони не было. Она всегда была очень худенькой. И все эти истории про туберкулез – басни. И никогда она от него не лечилась. Во всяком случае за годы нашего общения. Я бы знал про это точно, потому что мне был подчинен весь город. Она один раз только лечила голосовые связки, ей врач надкусил узелки на них. И операции на легких у нее не было. Единственное, что у нее было, это несильные приступы астмы. Соня не часто, но пользовалась ингалятором…»

Возвращаясь к истории с отцом Ротару, отметим еще одно удивительное совпадение их с Пугачевой биографий: криминальный «хвост» имел за собой и отец Аллы – Борис Михайлович. Правда, там дело не ограничилось исключением из партии, а привело к гораздо более серьезному наказанию – тюремному заключению. Случилось это в 1963 году, когда Пугачев работал в должности директора Талдомской обувной фабрики. На этом посту он оказался замешан в каких-то махинациях (судя по всему, способствовал выпуску «левой» продукции). А в те годы Хрущев объявил настоящую войну расхитителям социалистической собственности. О жесткости этого курса говорит хотя бы такой факт: с ноября 1962 года по июль 1963 года в СССР прошло более 80 «хозяйственных» процессов, на которых было вынесено 163 смертных приговора. Но Борису Пугачеву повезло: его прегрешения потянули всего лишь на три года, из которых суд ему потом скостил ровно половину. Тюремный срок он отбывал в колонии под городом Долгопрудным Московской области (кстати, всего в 5 км от дачи в Новоалександровском, где Пугачевы каждое лето отдыхали).

В отличие от Ротару, которая совмещала в своем творчестве два направления (народное и традиционная эстрада), Пугачева работала в одном жанре – традиционном. Впрочем, была в ее репертуаре одна песня, которую можно назвать попыткой с ее стороны попробовать себя в жанре фолк – «Посидим, поокаем» (А. Муромцев – И. Резник), с которой она, кстати, выступала на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады в октябре 1974 года и которая полгода спустя вышла на гибкой пластинке вместе с «Арлекино». Однако, несмотря на то что песня была спета ею весьма оригинально и талантливо, это не стало поводом для певицы продолжить эксперименты с фолк-песнями – их в ее репертуаре больше не будет.

В деле сотрудничества Ротару и Пугачевой с композиторами ситуация выглядела следующим образом. С тех пор как Ротару стала популярной (с 1973 года) и когда в эстрадном мире стало известно, что к ней весьма благоволит Брежнев и другие деятели из кремлевской «украинской команды», многие именитые композиторы потянулись к молодой и талантливой певице, прекрасно понимая, что ее талант плюс благосклонность верхов сулят им неплохие дивиденды: как творческие (раскрутка их песен), так и финансовые (увеличение гонораров). В итоге на начальном этапе ее карьеры с Ротару стали сотрудничать такие мэтры советской композиторской элиты, как Арно Бабаджанян и Оскар Фельцман, а чуть позже – Давид Тухманов, Юрий Саульский, Евгений Мартынов, Вячеслав Добрынин, Раймонд Паулс, Александр Зацепин, Алексей Мажуков.

Четверо последних сотрудничали и с Аллой Пугачевой, причем Зацепин и Мажуков даже чуть раньше, чем с Ротару. Однако в плане делания карьеры более значительный вклад в судьбу Пугачевой внес, конечно же, Александр Зацепин, который написал для нее сразу несколько мегахитов, проложивших дорогу Пугачевой к эстрадному Олимпу. А началось их сотрудничество в 1975 году с детского фильма таджикских кинематографистов «Отважный Ширак» (1976), где звучало восемь песен Александра Зацепина и Леонида Дербенева, две из которых исполняла Пугачева: «Полно на свете мудрецов» и «Волшебник-недоучка». Именно последняя, увидевшая свет в 1976 году, стала всесоюзным хитом.

Во многом именно сотрудничество с Зацепиным, который входил в пятерку самых именитых и популярных советских композиторов (его слава началась во второй половине 60-х с музыки и песен для фильмов Леонида Гайдая), помогло Пугачевой начать движение в сторону широкой популярности. И если до середины 70-х годов ее имя и голос уже многие советские люди знали (благодаря закадровым песням в фильмах), то вот внешность ее была им неизвестна. Прорыв в последнем начался в начале 1976 года, когда Пугачева сначала «засветилась» в телепередаче «Театральные встречи», а затем и в популярнейшем «Голубом огоньке» (8 марта). Кстати, тогда же впервые в этой передаче «засветился» и другой популярный исполнитель – Евгений Мартынов.

25 июня Алла Пугачева объявилась еще в одной смотрибельной эстрадной телепередаче – «Артлото». И снова это был ее дебют там, как и у другой молодой певицы – Роксаны Бабаян.

Кроме этого, Пугачева тогда активно концертировала как в Москве, так и за рубежом: съездила с «Веселыми ребятами» в ГДР (апрель), Болгарию (июнь, почетная гостья на «Золотом Орфее»), Польшу (август, почетная гостья на фестивале в Сопоте). А титул «почетный гость» просто так не давали – он ясно указывал на то, что артист уже достиг определенных вершин и может считать себя популярным. Понимала это и сама Пугачева. Впрочем, не только она одна. Именно на почве ее растущей популярности в «Веселых ребятах» тем летом случился бунт: ряд музыкантов объявили Павлу Слободкину, что он чрезмерно выделяет Пугачеву в ущерб другим участникам ансамбля. По словам Слободкина:

«Несколько наших музыкантов обвиняли меня в том, что я чрезмерно выделяю в группе Пугачеву. Так, в первую очередь, считал Саша Буйнов. В знак протеста они ушли, сказав, что хотят работать в ансамбле, а здесь все делается только для Пугачевой. Я тогда сказал Буйнову, что если он захочет вернуться, то ему придется от самого угла улицы идти и кричать «Я не прав! Я не прав!», но Саша ответил, что этого не будет никогда. Вскоре он действительно вернулся и стал постоянным таким противовесом Алле, которой к тому времени все труднее было вписываться просто в рамки ансамбля – она была как бы отдельным номером в нашем сольном концерте…»

И еще. Тем летом 76-го Пугачева поступила в ГИТИС, дабы получить диплом о высшем образовании и обеспечить себе хорошую переспективу на будущее. Для этого она и выбрала факультет эстрадной режиссуры (как мы помним, Ротару тоже имела диплом о высшем образование, окончив два года назад заочное отделение Кишиневского государственного института искусств имени Г. Музическу). То есть Пугачева не собиралась зависеть от кого-то постороннего и хотела сама режиссировать не только свои концерты, но и собственную судьбу. Все это было в ее характере – полагаться исключительно на саму себя. А тех мужчин, которые возникали (и будут еще возникать) на ее пути, она рассматривала всего лишь как очередные ступеньки в своей карьере. У Ротару было иначе: следуя совету своей матери («Выходи замуж только один раз»), она вышла замуж единожды и, несмотря на все противоречия этого брака, согласилась принять мужа таким, каким он был. Это был брак, в котором любовь переплелась с расчетом и где трудно было понять, чего из них в нем больше. Однако Ротару подобная ситуация вполне устраивала: она согласилась с тем, чтобы именно ее супруг стал главным режиссером ее творческой судьбы на всю жизнь.

Заметим, что в советской эстраде подобных крепких браков было не много и большинство известных певиц сменили по нескольку мужей. Так было у Клавдии Шульженко, Людмилы Зыкиной, Эдиты Пьехи, Майи Кристалинской, Аиды Ведищевой, Екатерины Шавриной, Людмилы Сенчиной, Валентины Толкуновой, Ирины Понаровской, Ларисы Долиной и др. А таких, как Ротару (одномужних), было значительно меньше: Мария Пахоменко, Роза Рымбаева, Лариса Мондрус.

Возвращаясь к Алле Пугачевой, отметим, что в конце 1976 года в ее жизни возник очередной мужчина-«ступенька» – кинорежиссер с «Мосфильма» Александр Стефанович (снял фильмы: «Вид на жительство», 1972; «Дорогой мальчик», 1975). С ним певица сошлась в ноябре, успев перед этим покинуть ВИА «Веселые ребята». К тому времени ее отношения с Павлом Слободкиным закончились, и она «романила» с Константином Орбеляном – руководителем Эстрадного оркестра Армении, в котором она теперь работала. Однако и тот, видимо, уже надоел Пугачевой, которая грезила новыми горизонтами, которых Орбелян перед ней открыть уже не мог. Другое дело Стефанович, при посредничестве которого можно было «въехать» в кинематограф – самый массовый вид искусства в Советском Союзе – в качестве снимающейся актрисы. Ведь, как мы помним, до этого Пугачева сотрудничала с кинематографом исключительно как закадровая певица. Вот и тогда, в ноябре 1976 года, на экраны страны вышел очередной фильм («Центровой из поднебесья» Исаака Магитона), где Алла спела за кадром четыре песни Александра Зацепина на слова Леонида Дербенева: «До свидания, лето», «Любовь одна виновата», «Бубен шамана», «Угу-гу-гу». Однако после знакомства со Стефановичем у Пугачевой могла появиться реальная возможность… сыграть в кино главную роль.

Этот роман, плавно перетекший затем в официальный брак (пусть и недолгий), и в самом деле принесет Пугачевой больше дивидендов, чем все остальные ее романы, вместе взятые. Ведь все предыдущие мужчины певицы в основном помогали ей материально (своими деньгами и связями), а Стефанович – главным образом идейно. Именно он, будучи представителем новой советской кинорежиссуры (так называемой «коммерческой»), которая именно тогда начала приходить на смену старой («идейной»), будет способствовать тому, чтобы Пугачева плавно вписалась в ту волну, которая возникала тогда, во второй половине 70-х, в советском искусстве. Волну эту можно условно назвать «идейно-коммерческой». О том, как и почему она появилась, стоит рассказать отдельно.

Все началось осенью 1973 года, когда после нефтяного кризиса СССР не захотел поддержать арабские страны в их нефтяном бойкоте Запада и согласился поставлять последнему свое «черное золото». С этого момента советская казна стала стремительно наполняться звонкой монетой и деньги эти стали сыпаться на советских граждан пусть не золотым, но все-таки дождем: росли зарплаты и пенсии, разного рода социальные пособия и т. д. Свою долю с этих денег имели и представители творческой интеллигенции: в той же эстраде повышались концертные ставки, надбавки за звания и другие выплаты. Как пел в 76-м году об этом «нефтяном фонтане» Владимир Высоцкий (кстати, сам купавшийся в нем):

 
Кто в фонтане купается – тот богач…
Куплен этот фонтан с потрохами весь,
Ну а брызги летят между вами здесь…
 

Поскольку «нефтяная игла» предполагала под собой более тесное сближение с Западом, началась активная капитализация советской экономики и культуры. Особенно заметным это стало после 1975 года, когда Брежнев на Хельсинкском совещании по безопасности в Европе подписал «документы третьей корзины», где предусматривалось расширение культурных взаимоотношений между Востоком и Западом. Вскоре после этого и началась коммерциализация по-советски: когда коммерция шла в связке со «священной коровой» советского режима – идеологией, вынужденной заметно смягчить свою былую «жесткость». В результате этого симбиоза в советском искусстве произошли существенные подвижки, которые способствовали появлению на свет целой плеяды творчески талантливых людей, а также придали дополнительный импульс молодым исполнителям. Среди последних была и Алла Пугачева.

Именно Стефанович посоветует ей уделить первостепенное внимание не только своему внешнему облику (облачиться в балахоны), но также обыгрывать песни в форме мини-спектаклей и использовать скандалы как инструмент для раскрутки своей популярности. Все это было точной калькой с западных образцов, горячим приверженцем которой был Стефанович – представитель новой поросли советских кинорежиссеров (прозападных), которые приходили на смену прежним, просоветским. Не случайно, что и первые фильмы Стефановича были связаны с западной тематикой: «Вид на жительство» повествовал о советском враче, сбежавшем на Запад, «Дорогой мальчик» – о юном сыне советского дипломата, угодившего в руки западных гангстеров.

Роман Пугачевой и Стефановича возник благодаря поэту Леониду Дербеневу, с которым оба героя романа дружили. Их первая встреча состоялась в доме у поэта, на одной из домашних вечеринок. Спустя какое-то время режиссер и певица встретились на Ленинградском телевидении: Пугачева снималась в музыкальной передаче, а Стефанович там же что-то снимал. После съемки режиссер отвез певицу на своей машине в аэропорт и они договорились встретиться в Москве. Стоит отметить, что на тот момент оба они не были свободными: у Аллы все еще тлел роман с Константином Орбеляном, а у Стефановича – с молодой актрисой, с которой они уже подали заявление в ЗАГС. Однако эта встреча заставила обоих круто изменить свои планы.

В среду, 24 ноября, Стефанович пригласил Пугачеву поужинать с ним в ресторане Дома кино. Однако певица от этого предложения отказалась, выдвинув встречное: посетить другое заведение – ресторан «Сосновый бор» (Пугачева называла его «Еловая шишка»), что на Рублевском шоссе. «Мне там больше нравится», – объяснила свое желание певица. Стефанович не стал артачиться. Через полчаса он встретил Пугачеву в условленном месте и они поехали на Рублевку. И там, во время застолья, певица проделала впечатляющий трюк, который сразил режиссера в самое сердце: она взяла нож, разрезала себе палец, открыла записную книжку режиссера и, выдавив на страничку каплю крови, написала: «Определите на досуге мою «группу», потому как петь – это мое кровное дело». Определить «группу» Стефановичу пришлось той же ночью в гостинице «Мосфильма», где он тогда жил. А утром следующего дня, когда любовники отправились завтракать, режиссер сказал:

– Не знаю еще, как ты поешь, но артистка ты замечательная, это твоя самая сильная сторона, развей ее. Постарайся все свои песни обыгрывать, преврати это в театр.

Пугачеву это предложение чрезвычайно заинтересовало. Она остановилась и спросила:

– Как это – обыгрывать?

– Ну, делать из песен маленький спектакль. У тебя должно быть такое платье, которое трансформируется в разные сценические костюмы, чтобы ты могла разыгрывать несколько разных ролей. Вообще, любой реквизит ты должна обыгрывать.

– Но у меня в руках только микрофон.

– Правильно. Но кто тебе мешает сделать из него, к примеру, скипетр или бокал?

– Да, точно! – всплеснула руками Пугачева. – Отличная идея, молодец!

С точки зрения астрологии, к услугам которой мы периодически обращаемся на страницах этой книги, все выглядит закономерно. Дело в том, что Стефанович родился в год Обезьяны (1944), а люди этого знака большие новаторы. Учитывая, что Пугачева у нас Бык (консерватор), то ее союз с Обезьяной (новатор) был весьма перспективным с точки зрения делания карьеры. Однако он был плох с точки зрения делания семьи – Бык и Обезьяна слишком разные по характеру и взглядам создания, чтобы долго уживаться вместе под одной крышей. Как написано в гороскопе:

«Вредная Обезьяна будет дразнить серьезного Быка, хотя и с долей нежности и любви. Бык будет очарован искренним характером Обезьяны, но даже это не поможет представителям этих знаков быть вместе. В их отношениях всегда будет присутствовать непонимание».

Впрочем, до их разлада еще есть время, а пока они вполне ладят на волне взаимной симпатии. Итак, новатор Стефанович посоветовал своей возлюбленной играть свои песни как мини-спектакли. Той предложение понравилось, но осуществить его она была пока не в силах, поскольку, выступая в оркестре Константина Орбеляна, имела весьма скромный репертуар. Стефанович сам в этом убедился, посетив один из ее концертов в ГЦКЗ «Россия» (проходили 3–9, 11–12 декабря). На нем Пугачева спела две серенькие песни, да еще была весьма неважнецки одета – на ней было парчовое платье, а на колене прикреплена большая искусственная бумажная роза. Когда после концерта Стефанович высказал ей свое «фи», Пугачева с этим полностью согласилась. А потом попыталась объяснить ему ситуацию: мол, своего коллектива у меня нет, вот и выступаю с этим оркестром (вторым солистом был Ара Бабаджанян, сын популярнейшего композитора Арно Бабаджаняна). Более того, его руководитель – мой жених. «То есть я от него завишу, пою его песни и одеваюсь как армянская девушка».

Между тем Орбелян вскоре узнал, что его возлюбленная у него за спиной крутит шашни с режиссером. А мужчина он был горячий – как-никак кавказец. И в один из дней так поговорил с Пугачевой, что та прибежала к Стефановичу жаловаться. Мол, помоги жениха образумить. И режиссер нашел выход: разыграл целый спектакль с привлечением своей собственной невесты Маши. Спектакль состоялся на нейтральной территории – на квартире Леонида Дербенева, куда был приглашен Орбелян. Увидев, что режиссер явился туда со своей невестой, тот поверил, что между его девушкой и Стефановичем нет ничего амурного. Говорят, глядя на это, Дербенев и его супруга буквально умирали со смеху.

А что же Ротару? Она в том декабре 76-го опять приехала в Москву, чтобы принять участие сразу в нескольких мероприятиях. Главным из них было 70-летие Л. Брежнева, которое выпало на 19 декабря. По этому поводу именинник впервые в бытность свою генсеком устроил банкет, после которого был дан концерт. Вот как это действо описывает зять Брежнева – Юрий Чурбанов:

«Торжество проходило в Большом Кремлевском дворце. Присутствовали все члены Политбюро и ЦК КПСС, секретари республик, обкомов и крайкомов. Были приглашены иностранные гости: Кадар, Хонеккер, Рауль Кастро, Цеденбал, но не было Чаушеску. Непосредственно за проведение вечера отвечал Андрей Павлович Кириленко. А вел его то ли Михаил Андреевич Суслов, то ли кто-то из старейшин. Черненко, помню, сидел рядом с Леонидом Ильичом и Викторией Петровной, тут же, вокруг были все члены Политбюро. Из артистов выступали все, кого любил Леонид Ильич: Хазанов, Ротару, представители веселого жанра, пела Зыкина…»

Кроме этого, Ротару снялась в двух телепередачах: «Голубом огоньке» и в финальной «Песне-76». В последней она спела две песни: современную «Верни мне музыку» (А. Бабаджанян – А. Вознесенский) и песню из разряда советской эстрадной классики – «Темная ночь» (Н. Богословский – В. Агатов), которая впервые прозвучала в фильме 1942 года «Два бойца». Таким образом, это были два произведения маститых членов Союза композиторов СССР, но из разных эпох, что ясно указывало на то, что Ротару не чурается совмещать в своем репертуаре разноплановых авторов, не деля их на современных (модных) и устаревших (не модных). У Пугачевой будет иначе, о чем речь у нас еще пойдет впереди.

Кстати, Пугачева тоже должна была принять участие в той «Песне года», однако не попала туда по собственной воле – у нее случился конфликт с композитором Микаэлем Таривердиевым. На той «Песне» певица должна была исполнить его песню «Мне нравится» из «Иронии судьбы», которую она «обкатывала» весь год: ее постоянно крутили по радио и показывали по ТВ (например, в «Голубых огоньках» 8 марта и 7 ноября). Но затем Пугачевой разонравилась первоначальная версия этой песни, и она записала ее в новой аранжировке – более жесткой. И этот вариант не понравился Таривердиеву. Он потребовал вернуться к прежней версии, но певица заартачилась. В итоге в «Песню года» она вообще не попала, в отличие от Таривердиева – там прозвучала его песня «Память» в исполнении Иосифа Кобзона.

Однако Пугачева внакладе не осталась. Отныне она нашла себе нового покровителя в высших композиторских кругах – Александра Зацепина. И во многом благодаря его поддержке попала-таки в новогодний эфир – спела две песни в «Голубом огоньке» («Любовь одна виновата» А. Зацепина и «Очень хорошо» А. Мажукова), поскольку эта передача не была подвластна Союзу композиторов СССР.

Однако вернемся к «Песне-76» и взглянем на полный список песен, прозвучавших в ней:

«Признание в любви» (С. Туликов – М. Танич) – Виктор Вуячич; «Не остуди свое сердце, сынок» (В. Мигуля – В. Лазарев) – Юрий Богатиков; «Обещания» (М. Фрадкин – Р. Рождественский) – Миро Унгар и Людмила Сенчина; «Дударики» (И. Лученок – А. Гречанинов) – Мария Пахоменко; «А Русь остается» (В. Левашов – В. Крутецкий) – Виктор Вуячич; «Солнечный дождь» (А. Экимян – Р. Рождественский) – А. Мокренко; «Прозрение» (О. Фельцман – М. Геттуев) – Эдита Пьеха; «Белоруссия» (А. Пахмутова – Н. Добронравов) – «Песняры»; «Вологда» (Б. Мокроусов – М. Матусовский) – «Песняры»; «Верни мне музыку» (А. Бабаджанян) – София Ротару; «Голубой вагон» (В. Шаинский – Э. Успенский) – Большой детский хор под управлением В. Попова; «Через две зимы» (В. Шаинский – М. Пляцковский) – Юрий Богатиков; «Шумят хлеба» (А. Пахмутова – С. Гребенников) – Геннадий Белов; «Матросские ночи» (В. Соловьев-Седой – С. Фогельсон) – Александра Пахоменко; «Память» (М. Таривердиев – Д. Самойлов) – Иосиф Кобзон; «Темная ночь»(Н. Богословский – В. Агатов) – София Ротару и Анатолий Мокренко; «День Победы» (Д. Тухманов – В. Харитонов) – Лев Лещенко и Детский хор.

Трансляция «Песни-76» по ЦТ пройдет, как обычно, вечером 1 января следующего года (1977).

Тем временем крымские власти, приютившие Ротару у себя, продолжают оказывать ей монаршие знаки внимания: так, они избрали Софию депутатом местного Совета народных депутатов по вопросам культуры. Сделано это было не случайно, а исключительно чтобы поднять ее общественный статус и лишить ее недоброжелателей-«западенцев» возможности активно на нее нападать. Все-таки певица-депутат – это уже другой уровень отношений.

Но это было еще не все. Тогда же Ротару была присуждена премия Ленинского комсомола Украины имени Н. Островского (1977). Что тоже являлось своего рода сигналом для тех, кто косо смотрел на певицу.

Что касается творчества, то и здесь Ротару бросила вызов националистам-«западенцам», согласившись взять в свой репертуар новую песню Давида Тухманова и Роберта Рождественского «Родина моя» – настоящий мегахит с элементами стиля хип-хоп советского розлива и с мощнейшей интернациональной начинкой. Именно с этой песни Ротару присовокупит к двум прежним музыкальным направлениям, в которых она работала (фолк и традиционная эстрада), еще одно – гражданственно-патриотическое. По словам самой Ротару:

«Прошло уже несколько лет после того, как я стала эстрадной певицей со сложившимся репертуаром, но я никак не могла найти для себя песню о родной земле, которая будила бы самые светлые чувства в человеке… Именно тогда Давид Тухманов предложил мне песню «Родина моя». Мы стали с композитором работать и нашли такую интонационную форму, что каждый ее показ стал вызывать у аудитории чувство сопереживания…»

Премьера песни на ЦТ состоялась в «Голубом огоньке» 1 мая 1977 года. С этого момента «Родина моя» прочно оккупировала как теле-, так и радиоэфир, звуча оттуда почти круглосуточно (лично мне она легла на душу буквально после первого же прослушивания), а также оперативно вышла на миньоне (вместе с песней «Лишь раз цветет любовь» В. Ивасюка и Б. Стельмаха). Посредством этого Ротару заметно повысила свой рейтинг в глазах кремлевских интернационалистов, но опустила его еще ниже в глазах националистов, для которых ее хип-хоповые декламации во славу советской системы были будто нож в сердце.

 
Я, ты, он, она
Вместе – дружная семья,
Вместе – целая страна.
В слове «мы» – сто тысяч «я»…
 

Как отмечал музыковед Р. Виккерс:

«Песни Ротару биографичны. А для того чтобы они стали биографией народа, ей не надо переиначивать себя. Она – частица народа, ей доверено выражать его чувства и мысли в песне. Народная артистка республики не только по званию, но и по призванию, она неизменная участница всех народных празднеств, ее легкая фигурка естественно вписывается в фестивальные, стадионные, телевизионные представления.

Трудно провести четкую грань между лирической и гражданственной песней. «Катюша», «Подмосковные вечера» возникли как камерно-интимные произведения и, подхваченные тысячами голосов, зазвучали широко и значительно. С другой стороны, исполненные гражданского пафоса песни немыслимы без взволнованно-личного воплощения. Ротару не станет петь, пока вещь не заденет ее лично. Она влюблена в книги Шукшина – и исполняемое ею «Посвящение» (музыка Е. Птичкина, стихи А. Поперечного) становится гимном во славу России, родившей такого писателя…»

В отличие от Ротару, Алла Пугачева никогда подобных «Родине моей» песен не исполняла из принципиальных соображений. Гражданско-патриотическая тема в ее творчестве практически не звучала, поскольку Пугачева позиционировала себя как исполнительница антипафосных песен любовно-романтического плана. Она продолжала линию таких советских исполнителей, как Майя Кристалинская или Нина Бродская, которые тоже не «опускались» до исполнения песен пафосного («провластного») звучания (про партию, комсомол и Родину), за что, собственно, и пострадали – в начале 70-х их отлучили от телеэфиров. Но им просто не повезло: во-первых, обе были еврейками (а в начале 70-х отношения СССР и Израиля резко испортились), во-вторых – активная фаза разрядки (мелкобуржуазная конвергенция) началась чуть позже (с 1973 года). А вот Пугачевой, наоборот, повезло: ее слава началась именно в разгар разрядки, когда антипафосная линия в советском искусстве перестала быть не только гонимой, но постепенно становилась узаконенной. Таким образом власти как бы создавали конкурентную среду для соревнования двух направлений: пафосного и антипафосного. Главными Художниками в эстрадном жанре на этом поприще суждено было стать героиням нашего повествования: Софии Ротару (пафос) и Алле Пугачевой (антипафос).

В то время как Ротару шла в своем творчестве по традиционному пути, по которому до нее шли все ее предшественники, – у нее были оригинальные, но все же патриархальные сценические наряды; в ее репертуаре звучали традиционные песни чужих авторов, и в свет выходили опять же традиционные пластинки; вокруг ее имени и личной жизни было минимальное количество слухов и скандалов и т. д., то Пугачева (во многом благодаря советам своего второго супруга – А. Стефановича) избрала диаметрально противоположную линию: придумала оригинальный костюм для себя – балахон, стала писать собственные песни, выпускать пластинки по западному образцу – «двойные альбомы», а также регулярно запускала в общество слухи о своей личной жизни и создавала скандалы на голом месте, которые также становились достоянием самой широкой общественности.

Если же смотреть шире, то соперничество двух певиц проистекало из того идеологического противостояния, которое имело место быть в русско-советской истории еще с XIX века: сначала это было противостояние славянофилов и западников, потом – державников и либералов. В этом споре за Софией Ротару было застолблено место славянофила-державника, за Пугачевой – либерала-западника. Если к первой испытывали симпатии люди патриархального сознания (сельские жители и обитатели мегаполисов старшего возраста), то ко второй – в основном городская молодежь и люди среднего возраста. Однако чем сильнее в ходе разрядки вестернизировалось советское общество, тем больше симпатизантов становилось у Пугачевой. Во многом именно с этим связано то, что в ее противостоянии с Ротару именно она, Пугачева, была объявлена Певицей № 1. Ее восхождение на этот пьедестал наглядно демонстрировало, в чью сторону клонится чаша весов не только в эстрадном жанре, но и в политике – в сторону либералов-западников.