Зачарованный город N

– Нет, – покачала головой я, – эта черная бестия ушла довольной, не сомневайся. Ты просто за своими поклонами неправильно истолковал выражение кошачьей физиономии. – Отвечая на немой вопрос собеседника, пояснила: – Плевать ему с высокой колокольни и на брошенный мною камень, и на твои дурацкие приветствия тоже. Он все это подстроил, а теперь развлекается, наблюдая за последствиями содеянного, – я раздраженно фыркнула, воскресив в памяти образ демонического звереныша. – И кстати, кто такая Сэн? – Та, в чьем услужении водятся подобные животные-фантомы, мне заранее не нравилась.

– Не такая, – размышляя над моим предыдущим заявлением, отозвался парень, – такой.

Глава 4

Если ты избранный, неплохо было бы узнать для чего?

Я опять сидела на чьей-то шее. Причем на этот раз в прямом смысле слова. Правда, не совсем на шее, скорее уж на спине парня, который тащил меня на себе, шагая в направлении обнесенного высокой стеной города. Признаюсь честно, таким приятным способом передвижения я доселе еще не пользовалась (катание у папы на закорках в раннем детстве не в счет). Туника Эвана была довольно длинной и широкой, подол импровизированного платья, даже несмотря на специфическую позу, не задирался и не стеснял движений. Парень нес меня в Неронг, не обращая внимания на чувство неловкости, которое испытывали мы оба. Я хотела поначалу идти сама, но он категорически запретил мне пешую прогулку. Ноги, мол, покалечу. Знать бы еще, к чему такая забота.

Хотелось, конечно, верить в благородного рыцаря из мира меча и магии, да и внешние данные у претендента были соответствующие, но мерзкий внутренний голосок не давал погрузиться в мечтания, постоянно напоминая то о незабываемом переходе через пустошь, то о таинственном пророчестве и моем в нем участии. Тело сейлин от повреждений берегут… Для каких, интересно, целей? Отвлекаясь от навязчивых комментариев одного из многочисленных «демонов» в моей голове, решила проанализировать полученную информацию. Прикрыла глаза, опустила голову на плечо Эвана и погрузилась в спасительные размышления.

Очертания города стали отчетливо видны, как только мы вышли на тропу с внутренней стороны горного кольца. Низкие зеленые холмы с островками кустарников, на фоне которых величественно возвышались одинокие деревья, окружали серый каменный массив с четырьмя высокими башнями по углам. Идти до него было еще далеко, и потому выводы раньше времени я решила не делать. Хотя первое зрительное впечатление уже оставило свой неизгладимый след в моей душе. Мне не понравился Неронг!

Этот мрачный памятник древней архитектуры посреди буйства живой природы напоминал могильную плиту на цветущем лугу. Странное дело – он притягивал и отталкивал одновременно. Хотелось любоваться, всматриваться, даже посетить его… и тут же, спрыгнув со спины услужливого посланца, сбежать обратно в горы, где есть теплая пещера, но нет холодных городских стен, таинственных пророчеств и огромных маануков. Жаль, что последний вариант не подходил Эвану. В его обязанности входило доставить сейлин в Неронг, а не отпустить ее на все четыре стороны. Оно и понятно. Судя по некоторым деталям моего долгого путешествия, такие экзотические пташки, как попаданки, редко залетали дальше равнины мертвецов. Поэтому шансы мои на скорую свободу, увы, равнялись нулю.

А город ждал, отправляя своих призрачных посланников навстречу нам, избранным неудачницам, жестоко истребляемым всеми, кому не лень. Да еще этот повелитель с наместником… Кто бы мне сказал, зачем сравнительно небольшому городу понадобилось сразу два правителя? Вариант босса и его зама, что ли? Хотя, скорее, короля и шута: властолюбивого «клоуна» с дрессированными фантомами под крылом владыки-самодура. О наместнике мне удалось узнать следующее. Имя Сэн было производным от Ашенсэн и по каким-то непонятным причинам не склонялось, зато были вынуждены склоняться все, кто обращался к этому господину, называть которого следовало исключительно «Мой Сай». Так же дозволялось опускаться на одно колено, как Эван перед котом, выказывая высшую степень уважения. Ведь этот хмырь как-никак правая рука и доверенное лицо самого гая Светлоликого! О местном корольке, кстати, я так ничего и не выяснила, ибо мой источник информации при его упоминании впадал в благоговейный трепет и благополучно «проглатывал» язык. И ладно! Фигура номер два на шахматной доске местного города-государства вызывала не меньший интерес.

Проявлять неуважение к Сэн было чревато. Это каралось разными способами: от заключения на несколько суток в подземелье до тесного знакомства с кнутом или демонстративной казни на городской площади. Последнее случалось крайне редко, но вовсе не потому, что наместник умел прощать. Просто люди не лезли лишний раз на рожон – за тысячу лет привыкли соблюдать правила, установленные правящей верхушкой. Меня вот тоже милашка Эван досконально проинструктировал, как следует вести себя с Сэн, когда он соизволит снизойти до общения с моей скромной персоной. А он соизволит, я же сейлин. Вот только мне почему-то совсем не улыбалось знакомиться с хозяином проклятого кота, да еще и стоя при этом на коленях. Гордость? Нет, скорее уж вредность, призванная заглушить зарождающуюся панику.

Тысяча лет… как же все-таки долго живут эти люди! Воздух у них тут целебный, что ли? И эликсиры вечной молодости в ходу. Более-менее правдоподобных объяснений данного феномена я от своего сопровождающего так и не добилась, одни отговорки: «Все, что нужно, тебе поведает Сэн». А что не нужно, мне, значит, придется додумывать самой. С этой способностью, слава богам, проблем у меня никогда не было, а если были, то больше от нее. По имеющимся данным выстраивалась следующая картина: попала я в какой-то далекий мир, где есть зачарованный город, населенный долгожителями. У города имеется собственное пророчество, в котором, как и положено, говорится о снятии давно опостылевшего всем проклятия. Часть пророчества, если не суть, некая сейлин – девушка извне, пришедшая по воле судьбы (читай: по наводке одной усатой морды) в это малоприятное место.

Чтобы попаданке добраться до города, надо было пройти через ряд испытаний. Совсем как в виртуальной игре, только с реальными угрозами! К ним относились: монстры-маануки, всегда готовые позабавиться с гостьей, устроив догонялки, быстро переходящие в «футбол», где вместо мяча использовались части человеческого тела. Далее по списку следовали всадники на вивернах. Этот уровень, если верить Эвану, преодолеть было куда труднее предыдущего. Азоры, как на языке Тайлаари назывались охранники-тюремщики, уже тысячу лет патрулировали подступы к Неронгу, не пропуская туда гостей. Так что те, кто чудом выживал после встречи с ящерами, имели честь познакомиться с магическими «бомбами» или другими видами оружия белокожих убийц. На этой стадии обычно загибались даже самые удачливые невесты. Меня же почему-то помиловали. Надеюсь, что не из-за устроенного представления и не из-за «дивного» внешнего вида. Хотя кому-то, помнится, было весело. Если это меня и спасло, я готова сменить выбранную профессию с художника на клоуна.

Так, что еще упустила? О! Магию конечно же! В этом мире она столь же обыденна и привычна, как у нас телевизор или ноутбук. На моей руке браслет, благодаря которому я знаю чужой язык, хотя не учила. Тело после многочисленных травм и ожогов выглядит лучше, чем раньше, а волосы, заметно прибавив в объеме, за ночь выросли почти до пят. Хм, а может, я сплю, и все это мне просто снится? А что? Пошла за котом, споткнулась, упала… кома. Чем не правдоподобный расклад? А то маануки, белые всадники, наместник с призрачными тварями – какой-то дикий квест в фэнтезийном антураже получается! С другой стороны, выбора-то все равно нет. По настоящему это происходит или только в моей голове, от участия мне, увы, не отделаться. Да и любопытно, чего уж.

В обычной жизни из магии я знала лишь святочные гадания, которые больше походили на розыгрыши. А тут зелья, заклинания, светящиеся кристаллы и еще много всего, что я пока даже представить себе не могу. Интересно, немного страшно и, безусловно, экзотично. Так что скучать в Неронге мне, похоже, не придется. Если, конечно, в пророчестве не сказано, что сейлин должны скормить заживо какому-нибудь маануку, прочитав при этом заковыристый речитатив. Впрочем, и это действо скучным не назовешь. Скорее уж нежелательным, а еще лучше – недопустимым. Кстати, я все-таки узнала, что означает «аше-ар»! Местное ругательство, естественно. Наиболее подходящий аналог – демон. Почему? Все просто: аше-ар – создание, обладающее сверхъестественной силой и мерзким характером. Имея прекрасные способности к созиданию, эта тварь предпочитает разрушение. Чем не демоническая сущность? На роль же наших мифических чертей я определила здешних мирдов* – выходцев из Бездны, которая в моем понимании была альтернативой нашего загробного мира.

Мысли мои были прерваны резкой остановкой Эвана. Подняв голову от его плеча, я разглядела причину. Черный ворон, отделившись от стоящего на пути дерева, сделал почетный круг, облетев нас. Парень медленно поставил меня на землю, после чего, к моему огромному удивлению, снова опустился на одно колено, правда, на этот раз поприветствовал не кота, а птицу.

«Очаровательно! Здесь, похоже, принято поклоняться животным с угольной окраской, – пронеслось в голове и отразилось кривой усмешкой на моих губах. – Может, стоит и это создание, парящее на бело-розовом фоне пушистых облаков, проверить на призрачность? Всего-то и надо запустить в него чем-нибудь тяжелым».

Эван, будто почуяв мое настроение, предостерегающе взглянул на меня, поднимаясь. Я состроила самую невинную мордашку, на какую только была способна в эту минуту, после чего даже тихо поздоровалась с птичкой, высокомерно взиравшей на нас сверху. В конце концов, пернатый меня сюда не заманивал, так что антипатия моя распространялась только на черного кота. Ворон сделал еще один круг над нашими головами, после чего благополучно отправился к воротам города. Я мысленно отметила гордый размах его больших крыльев, блестящие перья, стремительные и в то же время необычайно плавные движения, после чего сделала вывод, что Сэн неплохо укомплектовал армию своих посланников. Что кот, что птица были потрясающе красивы.

– Продолжим путь, Зоя? – услышала рядом тихий голос Эвана.

– Ты не устал тащить меня на спине? – Я улыбнулась, переминаясь с ноги на ногу: трава, на которой стояла, была мягкой, но холодной.

– Ты легкая как пушинка, сейлин, – с серьезным видом отозвался он. – Но если хочешь, я могу нести тебя на руках…

– Нет уж, – сказала уверенно, решив, что созерцание его покрытой золотистым «мхом» груди будет даже более отвлекающим, нежели изучение шеи и плеч. – Давай как раньше, и мне привычно, и тебе удобно.

Он не стал возражать, легко приподнял меня и закинул к себе на закорки. Я обняла его талию ногами, а руки, как и раньше, сцепила кольцом на шее. Волосы парня, затянутые в тугой хвост, приятно щекотали мне лицо, пробуждая непривычное волнение. Стараясь утихомирить проснувшиеся гормоны, я снова закрыла глаза и задумалась. Первые мысли, конечно, были об Эване. Отогнав их, воскресила перед внутренним взором окруженный глубоким рвом город с каменными стенами, мостами и тяжелыми воротами. Что меня ждет в этом загадочном Неронге? Может быть, ничего страшного? Я же все-таки сейлин. Робкая надежда не добавляла уверенности. А приближение к городу вселяло тревогу.

В городе…

Неронг был одет в камень разных форм и оттенков: фигурное мощение извилистых улиц, подпорные стенки и дома… красивые, ухоженные. Малоэтажные особняки с выступающими террасами, разноуровневыми крышами, в черепичных изломах которых скрывались одинокие окна или балконы, с ажурными перилами парадных входов, обвитых зеленой сетью растений, с клумбами, полными цветов, и с маленькими двориками, обнесенными невысокими коваными ограждениями. Или вытянутые трех- и четырехэтажные доходные дома с фасадами, каждый из которых можно было смело отнести к произведениям искусства. Над массивными входами отданных под лавки этажей пестрели вывески на языке Тайлаари. Яркие шатры над выносными прилавками разноцветными «кострами» полыхали среди темно-зеленого убранства аккуратных скверов. Там были беседки и скамьи, а еще фонари с кристаллической макушкой, едва мерцающей днем. Все это напоминало тщательно отшлифованный макет города, его искусную декорацию, но никак не место, где живут люди. Тем не менее они тут жили, причем больше тысячи лет. Каким чудом за эти годы Неронг сохранился в столь ухоженном виде, оставалось загадкой. И единственный ответ, который я могла найти для нее, было емкое слово «магия».

Еще проходя через гостеприимно открытые ворота, поняла, что повышенное внимание со стороны горожан мне обеспечено. Молчаливые стражники в легких кожаных доспехах не сводили оценивающих взглядов с моей босоногой фигуры, но так и не осмелились что-либо сказать. Даже спиной я ощущала их заинтересованные, прожигающие взоры, от которых было неуютно и немного жутко. Я шла, вцепившись мертвой хваткой в локоть Эвана, а он, напротив, выглядел расслабленным и умиротворенным. Парень был дома в отличие от меня.

По мере нашего продвижения улицы города заполнялись людьми, их любопытство казалось почти осязаемым, я будто касалась невидимой пелены из шепотков и взглядов, которая постепенно обволакивала меня, отрезая путь назад. Горожане изучали меня, как картину в музее. Кто-то улыбался, кто-то одобрительно кивал, кто-то просто нагло пялился, не испытывая при этом никакой неловкости. Тихие женские голоса за спиной с жаром обсуждали мою угловатую худобу, бледный цвет лица и небрежную для сейлин прическу. Хорошо им говорить, они небось не в лапах маануков свое свободное время проводят!

Словно прочитав мои мысли, какая-то пожилая матрона принялась громко охать, удивляясь тому, что я прибыла сюда в целости и сохранности. Другая восхитилась длиной моих волос, будто коара – результат опытов моего мира, а не их. Мужчины же предвкушали грядущий ритуал. Интересно, какой? Могли бы углубиться в подробности ради разнообразия, а не только многозначительно цокать языками да ухмыляться, разглядывая меня, словно товар в витрине. С каждым шагом я двигалась все более механически, натянув на лицо бесстрастное выражение со слабым намеком на улыбку. Для этой разношерстной толпы… такой чистенькой, вылощенной, разодетой я была лишь винтиком во временно застывшем приборе, недостающей деталью запланированного развития событий. Для них сейлин просто вещь, доставленный по адресу товар. Им плевать на мои чувства и мысли. Им важен итог. И если мне вздумается отказаться играть по их правилам, они вряд ли это потерпят.

Я шагала вперед на «деревянных» ногах, ощущая себя заведенным манекеном, который ничего не замечает и не чувствует. Чем явственней становилось осознание моего положения, тем паршивей было на душе. А горожане продолжали прибывать, заполняя каменную мостовую. Такие разные и такие безликие. Они все чем-то неуловимо напоминали друг друга. Не внешним обликом и даже не нарядами… Просто в их лицах присутствовало нечто общее, какой-то единый отпечаток. Может быть, века, проведенные вместе, оставили свой след? Дружелюбие этих людей отдавало фальшью, я не испытывала к ним расположения и совсем не хотела тут оставаться.

А Эван вел меня дальше, кивая каждому встречному мужчине, отпуская короткие комментарии женщинам и раздаривая дежурные улыбки девушкам. Кто-то одолжил ему рубашку, которую он накинул на плечи, не завязывая шнуровку. Еще один сердобольный горожанин с подобострастным поклоном вручил парню свой жилет. Я почти не смотрела на Эвана, рассеянно скользя взглядом по человеческим лицам и изредка цепляясь за самые необычные. Меня поразили глаза ребятни: спокойные, немного усталые и… не детские. В них не было искорки плутовства, лишь рассудительность, оценивающая сдержанность и любопытство с ожиданием, как и у всех остальных. Странный город, странные жители, странная ситуация! Хорошо еще, что люди держали дистанцию, а то мое показное спокойствие давно уже переросло бы в откровенную панику. Соприкасаться ни с кем, кроме своего спутника, я не хотела. Даже не знаю, что именно являлось причиной, страх или брезгливость. Видимая чистота вокруг, по моим личным ощущениям, была с душком.

Эван осторожно убрал мои руки со своего локтя и, попросив немного подождать, направился к накрытому пурпурным шатром лотку за цветами. Оставшись одна в окружении чужих взглядов, я почувствовала, что тону в этой вязкой трясине назойливого внимания. Завязки на шее почему-то начали давить, мои дрожащие пальцы потянулись к ним, стремясь освободить горло. Глубокий вздох не принес облегчения. Здесь даже воздух был каким-то неестественным: слишком чистым и безвкусным, будто его специально закачали под прозрачный купол для общины избранных. Или так оно и было? Проклятие, чары – все это как раз и не исключало тот самый магический щит, который поддерживал в Неронге тепличные условия для жизни населения. Поэтому люди тут так долго не умирали, хорошо выглядели и неуловимо напоминали актеров большой слаженной труппы, раз за разом выходившей на подмостки с одной и той же пьесой.

Мои инстинкты били тревогу, а органы чувств отторгали этот безупречный город с его радушным населением. Во рту пересохло, мышцы лица стянула бесстрастная маска, а побелевшие от напряжения пальцы стиснули несчастный плащ, который все еще покрывал плечи и спину вопреки ослабленной шнуровке. Несмотря на приветливость горожан, столь активно демонстрируемую мне, я ощущала тщательно скрываемое лицемерие. Улыбающиеся мужчины, женщины, дети… они с радостью кинули бы меня в объятия маануков или сдали, перевязав подарочной ленточкой, белым азорам, если бы это принесло им желанную выгоду. Так что же за пророчество должно осуществиться благодаря сейлин? Что, черт побери, они намерены со мной сделать?!

Потеряв опору в виде мужской руки, я поняла, что боюсь. Никто не приближался, не подходил ко мне, но присутствие этих людей в радиусе нескольких метров давило на психику. А Эван все медлил, выбирая букет. Вот ведь… идиот галантный! Зачем мне цветы? Разве что на могилку. Толпа колыхалась, как воды морские, она наблюдала, ждала, у меня же прогрессировала внезапно разыгравшаяся демофобия*. Призвав остатки спокойствия, я сделала шаг в направлении Эвана. Люди впереди отхлынули, как живая волна, будто боялись испачкаться, соприкоснувшись со мной. Или, может, боялись испачкать? А сзади раздался глухой удар твердого предмета о каменное мощение. И вокруг все стихло, словно по волшебству.

Я резко обернулась, услышав, как разрезают воздух края моего плаща и как поют на ветру длинные косы. Казалось, упади сейчас на землю монета, звон ее будет подобен удару колокола. Ватная тишина давила на уши. А на месте, где я стояла пару секунд назад, лежала длинная стрела со сверкающим металлическим наконечником. Не отдавая отчет своим действиям, я протянула к ней руку и тут же почувствовала, как со свистом мимо моего плеча пролетела очередная остроносая убийца с белым оперением на хвосте.

Фальшивое радушие пропало, показуха потеряла смысл, и на лицах горожан проступили настоящие эмоции: растерянность, непонимание, страх. Мне почудилось в этот момент, что пахнуло жизнью, и сердце забилось чаще. Однако упоение было коротким, ведь атака, пусть и искренняя, имела цель – мою смерть. А умирать не хотелось совершенно! Как ни приятен запах горящей бумаги, он опасен, если за ним грядет пожар. Глупая радость прошла, отрезвив на прощанье рассудок. Я вся сжалась, испуганно озираясь по сторонам. Но в хаосе чужих лиц не было ни капли сострадания. Ужас, паника… они боялись еще больше, чем я. Люди расползались в стороны, как тараканы, отдавливая друг другу ноги и шепча, причитая, выкрикивая: «Всадники!», «Азоры!», «Налет!», «Спасайся!», «А-а-а!»

Обо мне словно забыли. Я стояла в окружении мечущейся толпы и с двойственным чувством наблюдала их бегство. Взгляд скользил по трусливым жителям, их домам, оградам и чистому голубому небу, на котором не было никаких серебристых виверн, лишь редкие хлопья розовых облаков на безмятежно-голубом небе. Сквозь хаотичное мелькание чужих фигур я увидела Эвана с зажатыми в руке цветами. Обескураженный, растерянный, он в буквальном смысле слова потерял способность двигаться, застыв посреди творящегося вокруг бедлама. Всего в нескольких шагах от меня… в нескольких бесконечно длинных шагах. Словно завороженная, я продолжала смотреть в его расширенные глаза и не двигалась с места. Меня не задевали, не толкали, от меня шарахались как от прокаженной, и это было даже хорошо. Чья-то массивная туша заслонила парня, но тут же самоустранилась, с громкой руганью и фырканьем забежав за угол соседнего здания. Когда я снова увидела Эвана, он уже с завидным упорством пробирался ко мне, расталкивая народ.

Мешая друг другу, сталкиваясь, спотыкаясь, размахивая руками и голося, кто во что горазд, некогда спокойные жители Неронга никак не могли выбрать общий вектор движения, отчего их бегство превращалось в свалку тел. О боги, и проклятие с этих людей мне предстоит снимать?! Чем же их прокляли-то? Малодушием и вероломством? Я шагнула навстречу парню, но черная тень, упавшая сверху, заставила меня отскочить назад. От неожиданности сердце ухнуло, застучав где-то в пятках, дрожь в руках передалась и другим частям тела, а способность говорить пропала. Пересохшие от волнения губы беззвучно открывались, как при нехватке воздуха, когда я в изумлении смотрела на застывшую на уровне моих глаз птицу. Провисев пару секунд, она камнем рухнула вниз, кубарем прокатилась по дорожному покрытию и замерла с раскинутыми крыльями на тротуаре.

Черный посланник Сэн с изумрудными глазами, тот самый, которого мы с Эваном встретили по дороге сюда. Не бесплотный призрак, как Таас на пустоши, а настоящий живой ворон, из груди которого торчала адресованная мне стрела. Он поймал ее на лету, закрыв меня собой. Я больше не слышала криков, не видела людей, они будто перестали существовать, превратившись в смазанные силуэты. Осталась только умирающая птица, которой я хотела помочь. Не думая об опасности, уже трижды непрозрачно напомнившей о себе, я наклонилась к раненому посланнику, желая коснуться его блестящих перьев, ощутить, что он еще жив, защитить от ног беглецов, проносящихся мимо. Но стоило руке приблизиться к ворону, как неподвижные крылья встрепенулись – Каас с молниеносной скоростью взмыл вверх и… увеличился в размерах. Мое зрение было не в состоянии уловить процесс трансформации, я обнаружила лишь ее результат. Нереально большая птица с горящими зеленью глазами в очередной раз заслонила меня своим телом, которое теперь пронзали уже четыре стрелы.

Рядом заверещал грузный мужик. Споткнувшись, он растянулся на тротуаре и, замешкавшись, тоже схлопотал болт. Оглянувшись по сторонам, я поняла, что досталось не только ему. Кое-кто получил и более тяжелые ранения. Стрелы, не нашедшие мишень, валялись на земле. Сколько же их было? Десяток? Два? Лучники перестали целиться или просто решили подкорректировать численность местного населения? Подумать на эту тему я не успела, так как Эван схватил меня со спины и, протащив через улицу, с силой втолкнули в дверь расположенного напротив дома. Находившиеся там люди с недовольным оханьем скрылись за темной занавеской, за которой виднелась лестница. Краем глаза я заметила в небе очередной рой точек, летящих в нашу сторону, а в толпе замелькали кожаные доспехи пробирающихся к нам стражников.

Изрядно покалеченный ворон, внимательно проследив за нами, равнодушно окинул взглядом горожан и, развернувшись, взлетел. Он уменьшился так же быстро, как и вырос. При этом стрелы, торчащие из туловища и крыльев, мягко выскользнули и упали на мостовую. Эван захлопнул дверь дома, лишив меня фантастического зрелища. С улицы доносились крики людей, не сумевших скрыться от очередного обстрела. Топот, стоны пострадавших, проклятья, а потом как лезвием по стеклу – громкий женский визг, перекрывающий все другие звуки. Мой спаситель выдал целую тираду непонятных ругательств, помянул напоследок мирдов вместе с аше-арами и, наказав мне не высовываться, бросился на помощь к молодой женщине, бледное лицо которой было видно через открытые ставни. Она была милой, немного растрепанной и такой беззащитной, что у меня самой сжалось сердце от жалости. Не прошло и минуты, как тяжелая дверь снова открылась, и в холл ввалился Эван с незнакомкой на руках. Она дрожала всем телом, карие глаза блестели от слез. Как только ноги ее, обутые в туфли на квадратных каблуках, коснулись пола, женщина заголосила:

– Помоги им, Эва-а-ан! Помоги же! – Ее ладони буквально вытолкнули молодого человека обратно за порог. – Там все погибнут, все! Это азоры! Они как с цепи сорвались. Пытаются добить сейлин. Это их работа! Помоги людям, умоляю!

Парень не стал спорить, пылая желанием спасти сограждан, мне же оставалось лишь молча наблюдать за происходящим. Ну, а что я, собственно, могла возразить?

– Сидите здесь! – Слова Эвана потонули в грохоте захлопнутой двери.

– Конечно, – отозвалась сердобольная горожанка, задвигая для надежности засов.

Она посмотрела на меня, вытерла ребром ладони остатки слез и… улыбнулась. Лицо ее расслабилось, сменив эмоцию горя на ярко выраженное дружелюбие. Женщина двинулась вглубь комнаты, поманив меня за собой.

– Идем скорей, возле окон оставаться опасно! – повелительно проговорила русоволосая незнакомка и, дождавшись, когда я подойду, крепко обняла меня за талию. – Как тебе понравилась торжественная встреча?

Странный вопрос застал меня врасплох. Я недоуменно моргала, глядя на собеседницу и не зная, что следует ответить. У нее были мягкие черты лица, но жесткий взгляд. А цвет глаз постепенно менялся, в то время как сильные пальцы все крепче сжимали мои бока. Женщина настойчиво притягивала меня к себе, заглядывая в лицо, и я начала сомневаться в том, что намерения ее безобидны.

– Никак, – выдохнула совсем рядом с ее улыбающимся ртом и попыталась отстраниться, но не тут-то было. – Что вы делаете?! – Тело мое напряглось, противясь объятиям, но ее не волновало мое несогласие. Я почувствовала влажное прикосновение чужого языка к моей щеке, когда резко отвернулась, стремясь избежать настоящего поцелуя.

Город извращенцев! Какой-то затянувшийся ночной кошмар… Может, стоит заорать или съездить ей по морде? Спишу потом все на стресс и временное помутнение рассудка.

– А ты ничего, – она засмеялась, закусив пухлую губу, – маленькая такая, свеженькая, миленькая.

Я обалдело смотрела на женщину, не зная, где мне хуже – в ее компании или под обстрелом на улице. Оранжевые глаза этой особы насмешливо щурились, а улыбка на губах играла самая что ни на есть предвкушающая. Оранжевые? А ведь были карие. Признаться, я испугалась. Словно прочитав это на моем лице, незнакомка сухо проговорила:

– Ничего личного.

Воспользовавшись моим замешательством, она прижала меня своим телом к стенке, чем свела на нет все попытки вырваться. Болезненный укол острого лезвия обжег живот, будто змеиный укус. Я вскрикнула, но ее рука тут же зажала мне рот, а зловещий шепот обстоятельно разъяснил:

– Ты попала не в то место и не в тот час, милая. Я оказываю тебе большую услугу, поверь. – Ее очередная улыбка была менее ослепительной, зато более клыкастой. Я что-то мычала, пытаясь вырваться, но растущая боль отнимала силы, а рыжие огоньки в глазах моей убийцы разгорались все сильней.

Никого не было рядом. Хозяева сбежали на второй этаж, Эван демонстрировал свое благородство за порогом, а я с ужасом смотрела в лицо «волка», явившегося за мной под видом перепуганной «овечки». Все, game over… последний уровень в игре под названием «Путь в Неронг» я, похоже, не прошла. Второй удар ножа был предназначен моему сердцу. Не хватило всего пары миллиметров, чтобы острый клинок пронзил грудь. Я с безразличием обреченного смотрела на украшенную бордовыми камнями рукоять, на острый клинок с разводами моей собственной крови и на дрожащие от попытки сопротивления пальцы женщины с хищно заточенными ногтями. Смотрела и слушала… хруст.

Когда ее рука неестественно обвисла, выронив оружие, пришло осознание, что это хрустели кости незнакомки. В следующий миг пышногрудая женская фигура отлетела от меня, словно надувная кукла, отброшенная прочь порывом сильного ветра. Как поломанная игрушка, она впечаталась в стену, медленно сползла по ней вниз и злобно прошипела:

– Ты!

– Аш-ш-ше-ар, – тот, кто все это проделал с моей убийцей, шипеть умел не хуже.

– К твоим услугам! – Женщина, несмотря на жуткие травмы, начала снова подниматься. – Ты испортил мне все представление. – Ее странные глаза прожигали противника насквозь. Я даже перестала замечать боль, пораженная происходящим.

Откуда взялся этот мужчина? Ведь не было слышно ни шороха его плаща, ни звука шагов. Или в преддверии собственной смерти я просто ничего больше не замечала? Кожа клыкастой стервы пошла белыми пятнами, волосы засеребрились, черты лица, телосложение, рост – все изменялось и тут же возвращалось к прежнему облику, будто шла какая-то внутренняя борьба трансформаций. Я смотрела на нее, не веря в то, что такие чудеса происходят в реальности.

Меня вернула к действительности мужская ладонь, рванувшая с моего плеча плащ. Чужие пальцы нащупали рану под мокрой от крови туникой, вызвав болезненную судорогу. Я взвыла, стиснув зубы и кулаки. А спаситель решил все-таки меня добить, ибо схватил на руки и понес к столу. Кожные покровы пришли в движение, потревожив дыру в животе. Больше не сдерживаясь, я завопила, захлебнувшись от обильного потока слез, брызнувших из глаз. Все расплывалось: цвета, предметы… лицо моего спасителя в обрамлении темных волос. Треск разрываемой ткани, жесткое прикосновение ледяных пальцев, три… нет, четыре несильных надавливания в разных точках живота на небольшом удалении друг от друга, затем болезненный нажим на рану и замирание, от которого жгло еще сильнее, но кровь почему-то перестала сочиться. Он не убирал руку, продолжая держать ее в выбранном положении. Я же балансировала на грани бессознательности от ощущений, которыми это сопровождалось.

Холод… ледяная волна, слишком медленная, неприятная… Она постепенно распространялась от его кисти, отвоевывая сантиметры моего тела. Создавался эффект заморозки, боль становилась ноющей, постоянной, но в то же время терпимой. Сквозь пелену слез я пыталась рассмотреть внешность мужчины, но кроме зеленых, неестественно зеленых, как бутылочное стекло, глаз ничего не видела. Когда меняющая облик убийца напала на него со спины, он даже не обернулся, продолжая зажимать мою рану. Я не смогла проследить взглядом за его движениями, они оказались чересчур стремительными для моего заторможенного восприятия, но то, как женщина, снова русоволосая, фигуристая и почему-то со здоровыми руками, отлетела в сторону, я все-таки заметила.