Большая книга ужасов – 83. Две недели до школы

Глава 10
Проверенный способ

Свой-чужой двор даже не думал засыпать. На детской площадке гомонили малыши, ребята постарше облепили спортивные снаряды. Жена Валеры катала зеленую коляску и приветливо кивнула Галке. Ее мужа нигде не было видно.

Странно, но девочка больше не боялась заходить ни в подъезд, ни в квартиру. Наверное, просто устала уже бояться. Или разочарование от неудавшейся встречи с бабушкой было сильнее.

Чем выше Галка поднималась по лестнице, тем сильнее в ней зрела обида на родителей. Они ведь действительно ее бросили. В конце концов, это она их ребенок, а не наоборот! И это они должны о ней заботиться! Море им дороже оказалось!

Бабушка тоже хороша: «Не говори родителям». А о внучке она подумала? Которая совсем одна! Никому она не нужна. Обуза – и ничего больше.

– Ты где была?! – накинулся на нее с порога Лешка. – Я чуть с ума не сошел!

Галка улыбнулась. Чувство одиночества мигом растаяло и улетучилось в скрипучую форточку. Сосед выглядел одновременно грозно и жалко, видно было, что очень переживал.

– Чего ты радуешься?! – тут же насупился друг. – Я думал, с тобой что-то случилось! Знаешь, сколько раз я на лестницу бегал и тебя звал?! Думал, ты там лежишь уже где-нибудь или еще чего похуже! Я даже… – Он осекся, но Галка уже насторожилась.

– Что даже?

– Да… ничего. – Лешка неопределенно махнул рукой и нервно пригладил пятерней торчащие волосы. – Хорошо, что с тобой порядок, но это было нечестно!

– Ты искал меня… – Галка показала глазами на дверь, туда, где за ней находилась проклятая двадцать четвертая квартира, – там?

Сосед залился краской и кивнул.

– И как? – шепотом спросила девочка, невольно наклоняясь ближе.

Друг тоже подался вперед, так, что они чуть не столкнулись лбами, закусил губы, серьезно взглянул ей в глаза… и громко клацнул зубами!

От неожиданности Галка взвизгнула, а потом от души огрела его пакетом.

– Никак, – хохоча, заявил Лешка. – Там никого не было.

– Придурок! – крикнула Галка. – Дебила кусок!

– Ну-ну. – Сосед забрал у нее пакет и, посмеиваясь, направился в кухню. – Так тебе и надо, мало шоколада. Гулена.

– Я вообще-то ездила к бабушке, – проворчала девочка. – И телефон разрядился.

Шуршание пакета тут же стихло. Галка, достав из рюкзака зарядку, обернулась, чтобы воткнуть ее в розетку, и вздрогнула, столкнувшись нос к носу с Лешкой.

– Ты чего подкрадываешься?

– И что бабушка? – Лешка протянул ей помытое яблоко.

– Ничего, – с досадой отмахнулась Галка. – Меня к ней не пустили. Сейчас телефон зарядится, надо будет позвонить родителям. Хватит это терпеть. Пусть решают что-нибудь. Мне все равно. Пусть продают эту долбаную хату кому хотят, и давай, до свиданья!

– А я? – тихо спросил сосед.

Галка осеклась.

– Прости. Я не подумала. Никак не привыкну. Но в любом случае, две головы лучше, чем одна. А в нашем случае – целых четыре! – Подзарядившийся телефон наконец-то включился и тут же запиликал встревоженными уведомлениями. – Да успокойтесь вы, – проворчала Галка, набрала сообщение и объяснила Лешке: – Это Ирка с Женькой психуют. Друзья мои. О, надо вас познакомить! Дай-ка я тебя сфоткаю! – Девочка смахнула уведомления и ткнула в иконку камеры. Ничего не произошло. – Да блин!

– Что там? – Лешка подошел и заглянул ей через плечо.

– Завис, – отмахнулась подруга. – Бесит. Надо новый покупать. Сейчас перезагружу.

Но после перезагрузки телефон не включился вообще.

– Ничего! – наигранно бодро отмахнулась Галка, глядя на темный экран, в котором, словно в окне мчащейся сквозь тоннель электрички, отражались темные искаженные тени. – Надо просто подзарядить подольше. Такое было уже.

– Пошли поедим, – сочувственно предложил сосед. – Я там макароны сварил. С сыром.

Телефон не включился даже после поедания макарон. Галка оптимистично заявила, что это еще не конец, вытащила батарею и засунула все в пакет с рисом. Но на самом деле надежды было мало.

А Лешка даже обрадовался и предложил почитать учебник по биологии, чтобы подготовиться к школе.

От таких предложений у девочки свело живот, и ее чуть не стошнило.

– Не выдумывай, – строго велела она. – Знаешь что, пойдем лучше погуляем.

Сосед посмотрел на нее весьма выразительно, но Галка поднялась из-за стола, закинула тарелку в раковину и пошла в коридор.

– А помыть? – возмутился сосед.

– Потом помою! – отмахнулась подруга. – Вставай, пошли.

Недоумевающий Лешка тоже поднялся, аккуратно задвинул табуретку под стол и двинулся к двери, но Галка дернула его за руку, провела в гостиную и показала на балконную дверь.

– Ну а что, – ухмыляясь, сказала она. – Тоже свежий воздух.

Чтобы добраться до балкона, требовалось оттащить в середину комнаты четыре рассыпающиеся коробки, подняв тучу пыли. Ребята закашлялись.

Галка любопытно зарылась в ту, что раньше стояла в самом низу.

Там, завернутые в пожелтевшие газетные обрывки, лежали старые елочные игрушки.

– Стеклянные! – удивилась девочка. – Ничего себе! У нас тоже есть красивые шары, но они все пластиковые.

– Тут не только шары, – заметил Лешка и тоже опустился на колени. – Погоди, сейчас я тебе покажу.

Он доставал игрушки и бережно рассортировывал их на полу в одном ему известном порядке, так что Галка вскоре оказалась окруженной целой горой сверкающих сокровищ. Всевозможные фрукты и овощи, грибы, космонавты, звезды, колокольчики, музыкальные инструменты, балерины, герои книг, животные и птицы.

– Это вот моя любимая, – Лешка протянул ей плоскую игрушку серебряного цвета, изображающую мужчину с собакой. – Это пограничник Никита Карацупа с Ингусом. Которому студенты нос натирают в метро на «Площади революции». Никита его сам тренировал, по собственной методике.

– А мне вот эта понравилась, – Галка показала соседу краснощекого синьора Помидора на прищепке. – Мне мама читала в детстве про Чиполлино. Надо будет перечитать. Классные игрушки! Только кто ж догадался их так положить? Странно, что ни одна не разбилась. Можно будет на Новый год ими елку нарядить.

– Передумала уже про давай до свиданья? – подковырнул сосед.

– Заткнись. – Галка ткнула его кулаком в плечо. – Мало ли что я там сказала, главное же дела, а не слова, ок, да?

– А то, что ты сказала насчет погулять? – друг кивнул на балконную дверь.

– Это в силе, – хмыкнула Галка, поднимаясь и перешагивая через горку шаров.

Лешка подниматься не стал. Пока девочка возилась с заклинившей дверью, он любовно обернул все игрушки газетами и сложил обратно в коробку.

– Помоги мне! – раздраженно позвала Галка. – Петли, что ли, заржавели? Тут все трухлявое и ржавое, боюсь оторвать!

Лешка осмотрел петли, даже ковырнул их пальцем. Пожал плечами и, отодвинув Галку плечом, взялся за ручку.

Дверь подалась с противным скрипом, сверху посыпалась труха. Сразу пахнуло чистым летним вечером, снизу, словно из-под воды, зазвучали голоса.

Галка с сомнением осмотрела балкон, высунула ногу и, держась за Лешку, попробовала пол ногой. Вроде все было прочно.

– Можно еще веревку к батарее привязать, – ехидно подсказал сосед. – И вокруг пояса.

– Ой какие мы смелые! – огрызнулась девочка, но отпустила его и вышла на балкон полностью.

Лешка вышел следом, встал рядом, перегнулся через перила и глянул вниз.

– Как думаешь, – начала Галка, – что будет… ну… если у нас получится? Когда у нас получится, – тут же поправилась она.

Лешка недоуменно взглянул на нее.

– Хорошо все будет. Наконец-то…

– Нет, я не про то. – Галка взглянула в темнеющее небо, а потом, не удержавшись, вниз. – Куда он денется? Вроде как призрак – это же не совсем сам человек, а так, след. Или сам? Очень он был… настоящий, бррр! – Девочка поежилась и почесала зудящую ногу, где под штаниной никак не заживали гноящиеся ранки. – Куда он отправится дальше?

– Никуда не денется, – холодно, даже с какой-то злостью ответил Лешка. – Сгинет. Растворится.

– Ты раньше вообще даже в призраков не верил, – упрекнула подруга. – Сам сказал.

– Галя, – ужасно нудным голосом, как будто в сотый раз втолковывал, что площадь параллелограмма равна основание на высоту, сказал сосед, – есть только здесь. И он тоже здесь. Нет никакого дальше.

– И что тогда бывает после смерти?

– Ничего.

– Вообще ничего?

– Вообще ничего. Люди умирают, и все. С концами.

– Этого не может быть. – Галка непримиримо тряхнула головой. – Знаешь что, ты просто слишком боишься, что он и оттуда сможет тебя достать, вот что я думаю.

Друг уязвленно взглянул на нее и поджал губы. Галке тут же стало стыдно.

– Ну, не сердись, – замялась девочка. – Прости, пожалуйста.

Лешка отвернулся от нее, втянул носом темный воздух и замер.

– Ты чего? – забеспокоилась Галка.

Сосед покачал головой, еще немного задержал дыхание и медленно, словно нехотя, выдохнул.

– Да так, – тихо сказал он. – Хочется туда.

Галка сильно сжала его руку.

– Знаешь, есть проверенный способ. И ходить никуда не придется. Точнее, придется, но не туда, – показала она глазами в сторону коридора. – Призрака нужно посолить и сжечь.

Глава 11
Посолить и сжечь

– Галя, – Лешка так тяжело на нее посмотрел, что девочка даже обиделась, – он же не картошка какая-нибудь. Солить-то зачем?!

– Чтобы боялся, – огрызнулась Галка.

– Дед войну прошел, – кашлянул сосед. – Солью его точно не проймешь. Он только взбесится еще больше.

– Солить надо не его, – терпеливо разъяснила Галка. – Точнее, не только его. Это так, полумеры. А тело. И сжигать тоже.

Лешкин взгляд стал еще тяжелее.

– Предположим, ты все верно говоришь. Но как ты это будешь делать, хм… физически?

– Это и не я буду делать. – Вконец осмелев, Галка повернулась к городу спиной и оперлась о перила. – Надо позвонить твоей маме. Связываетесь же вы с ней как-то? Пусть наврет, что ей прах перезахоронить нужно. Или что она уезжает навечно в Турцию и ей нужен кусочек родины, который уместится в ручной клади.

Лешка покачал головой и вошел обратно в квартиру.

Воздух в ней показался Галке спертым и душным, как перед надвигающейся грозой. Девочка вдруг почувствовала, что вся она покрыта холодным противным потом. Почему-то стало страшно, словно она в чем-то провинилась, в чем-то таком, чего не искупишь обычным «Прости».

Лешка по-хозяйски лазил в серванте, переставлял с места на место чашки из сервиза, рассматривал фарфоровые фигурки. И молчал.

Галка демонстративно скрестила руки на груди, но он на нее даже не посмотрел. Тогда девочка не менее демонстративно вытащила учебник литературы и ушла в кухню.

Там она распотрошила пакет сладких подушечек, сжевала пару штук и достала из риса телефон. Отряхнула, вставила батарею. Телефон не работал.

Галка вздохнула и лениво раскрыла учебник на первой попавшейся странице.

Как назло, это был злополучный Мцыри. В отличие от неудачливого послушника у Галки родители были. И они должны были приехать уже совсем скоро. Или всполошится бабушка, не дозвонившаяся до внучки. А дальше… дальше их ждут страшная граница на лестничной клетке, невидимая дверь в Лешкину тюрьму… почему-то пропускающая Галку.

Девочка задумалась. Кроме того, самого первого случая, она свободно ходила туда-сюда, даже когда без спроса влезла в чужую квартиру. Выходит, дед на нее не сердился? Объектом его ненависти всегда был только Лешка. Но тогда чем ему помешала бабуля?

Галка сжевала еще подушечек и снова вздохнула. Будь призраком она, то поступила бы наоборот: не пускала нелюбимого внука в квартиру, а не запирала в ней.

Взяв со стола солонку, она покатала ее в руках.

Интересно, если соль просто рассыпать, а призрак в нее наступит, что будет? И можно ли солить самого призрака? Он же, типа, бестелесный, соль же вся мимо пролетит. Хотя дед был самый что ни на есть телесный. А если под дверь насыпать, дед окажется заперт в квартире? О! А это идея! Пусть там и сидит, пока мама с папой не вернутся. И границу надо будет тоже посыпать.

Девочка прислушалась к звукам, доносящимся из гостиной. Там под Лешкиными шагами поскрипывали половицы, слышался стук стекла, когда он переставлял фигурки, да противно тикали мерзкие часы.

Галка взяла из шкафа полную пачку соли, чтобы наверняка хватило, прокралась в коридор, со всей осторожностью приоткрыла дверь и выглянула на лестничную площадку. Там было пусто и тихо.

Галка удовлетворенно кивнула сама себе, подперла дверь сумкой, чтобы не захлопнулась и чтобы был быстрый путь отступления, и на цыпочках проскользила к соседней двери.

Присев на корточки, она осторожно наклонила пачку и принялась аккуратно вести белую линию вдоль дверного косяка.

Дверь распахнулась, стирая недорисованную линию. Галку сгребли за шиворот и потащили в глубь квартиры. Соль отлетела в сторону, и дверь захлопнулась.

Кричать. Надо закричать!

Но от испуга девочка не могла даже вдохнуть, тело не слушалось, грудь разрывало от нехватки воздуха.

Страшный огромный старик тащил ее, почти не напрягаясь.

Галка попробовала цепляться за мебель и стены, но дед резко отрывал ее и тащил дальше, в гостиную. Стоял жуткий холод, как в погребе, от Галкиных хриплых всхлипов изо рта вырывались маленькие облачка пара.

Притащив ее в гостиную, дед швырнул девочку на пол, вышибив из легких последний воздух. Галка попробовала повернуться, но дед страшно захрипел и ткнул ее лицом в пол. Тогда она попробовала ползти, но старик заревел, схватил ее за плечи и ударил головой об диван.

Девочка замерла и свернулась в клубочек, закрыв глаза, как в детстве, когда монстры, рожденные темнотой, преследовали ее от туалета до кровати, и каждый знал закон – пока ты под одеялом, тебя не тронут.

Но монстр рядом с ней был гораздо страшнее и материальнее.

Сипя и брызгая слюной, он принялся раздирать Галке глаза страшными ледяными пальцами. Наконец-то включился инстинкт самосохранения, девочка принялась отбиваться. Дед отпихивал руки и тыкал желтыми неровными когтями ей в лицо, и вдруг Галка увидела, что в руке у него какая-то бумажка. Он не хотел ее убить. Он пытался что-то ей сказать!

Дед снова замычал, рывком поднял ее на ноги, впихнул в руки бумажку и схватился за горло. Всю сморщенную шею опоясывал широченный чернющий рубец. Старик открыл рот, и оттуда вывалился язык, огромный и распухший, неестественно багровый. А потом он принялся трястись и расцарапывать себе шею, словно пытаясь избавиться от чего-то, что мешало внутри.

Галка попятилась к стене. Старик, всхлипывая, булькая и дергаясь, словно паралитик, продолжал давиться языком и терзать горло. На нее он больше не смотрел. Все так же медленно девочка вышла в коридор. Дед скрылся за поворотом, но она продолжала его слышать.

Под ногой скрипнула половица, и Галка, не выдержав, ломанулась к выходу. Дверь за ней захлопнулась с грохотом, и девочка, не разбирая дороги, бросилась к лестнице, прочь из этого дома, пусть опека, пусть полиция, пусть ночевать на улице до приезда мамы с папой, что угодно, но сюда больше ни ногой!

Мстительный призрак решил иначе. Воздух знакомо сгустился, не калеча, но и не пуская дальше, и Галка забарахталась в липком киселе.

– Галя! – На площадку выглянул обеспокоенный Лешка. – Ты куда это?

– К черту отсюда! – всхлипывая, бессвязно заорала Галка. – Не могу больше! Я не могу! Хватит! Я не могу!

– Тише, ты что! – испугался друг, подбегая к ней. – Услышат!

– Мне все равно! А-а-а-а! Помогите! Помогите!

– Галя! – На лестнице послышались торопливые шаги, и от удивления Галка заткнулась. – Что случилось? Ты чего кричишь?

– Валера! – Обессиленная девочка повалилась на пол. Кисельная преграда тут же пропала.

– Все в порядке?

– Нет! – Галка вцепилась в его ногу и дико заозиралась по сторонам. – Помогите нам! Он нас держит и не отпускает! Позвоните папе!

– Кто он? Кого не отпускает?

– Нас с Лешкой! Его дед! Он в той квартире живет!

– С каким Лешкой? Это твой брат? Мне позвонить в полицию?

– Это мой сосед! – Галка мотнула головой на Лешку и осеклась. Потому что никакого Лешки рядом не было.

– Какой сосед? – растерянно повторил Валера, глядя на дверь. – Нет у вас никаких соседей, тут давно уже никто не живет.

– Живет! – упрямо повторила Галка и побежала к своей двери. – Пойдемте, покажу.

Сзади раздался тихий удивленный вздох.

Еще не обернувшись, Галка уже знала, что увидит.

Валера стоял на самом краю ступеньки, неестественно вытянувшись и запрокинув голову, в глазах застыла боль. Он будто завис в воздухе, словно злая мерзкая сущность, распустившая свои щупальца, раздумывала, швырнуть его об стену или сломать ему спину об ступеньки.

– Не надо, – прошептала девочка. – Я иду. Я возвращаюсь.

Отвернуться от Валеры не было сил, и Галка, нащупывая ногой ступеньки, медленно пошла наверх, перебирая руками перила. В руке что-то мешалось, и она бросила почти безучастный взгляд на фотографию. Потому что на самом деле уже знала, что на ней увидит. Вернее, кого. Она разглядела ее еще тогда, в первый раз, но схватка с монстром перечеркнула все остальное. А потом думать об этом было слишком страшно, и милосердная память почти убедила ее, что просто показалось.

Девочка разжала пальцы, и бумажка полетела вниз. Это было не важно. Уже ничего не было важно.

Глава 12
Взаперти

Лешка ждал ее в коридоре. Стоило Галке перешагнуть порог, он схватил подругу за руку и быстро захлопнул дверь.

– Ты что наделала?!

У девочки запрыгали губы.

– С ним все будет нормально? – жалко спросила она.

– Ты больше о себе подумай, – сердито ответил сосед.

Галка вырвала руку и прошла в комнату. Там она легла на диван и повернулась лицом к мягкой пыльной спинке. Лешка, обескураженный переменой ее настроения, нерешительно подошел и топтался рядом.

– Что ты хочешь со мной сделать? – глухо спросила девочка, кутаясь в плед от нестерпимого холода.

Тиканье часов стало невыносимо громким.

Не выдержав, Галка откинула плед и рывком села на диване. Лешка смотрел на нее в упор, не мигая. Он как будто сразу стал выше. И бледнее. И одежда, вовсе не старая и потрепанная… просто из другого времени. Теперь Галка очень хорошо это видела.

– Что замолчал, Мцыри? – злобно поинтересовалась она. – Дедом меня пугал. Не того бояться надо было.

– Мцыри, – медленно повторил сосед. – На самом деле он не смог вернуться не потому, что стал рабом. Он не видел смысла больше бороться, потому что ему некуда было возвращаться. Жизнь – она так быстро утекает, когда смотришь на нее со стороны. Мы с тобой так похожи, но я уже с таким трудом тебя понимаю. Что будет, когда следом за тобой придут другие? А потом еще и еще? Кем я буду для них?

– Ты можешь пойти дальше. – Галка сглотнула и подняла глаза к потолку. – Наверх.

Лешка устало посмотрел на нее, не желая в очередной раз доказывать недоказуемое.

– Это мой дом, – отрезал он. – И я никуда отсюда не уйду. Мне некуда идти, ты понимаешь? Либо так, либо никак. И я не хочу быть никак!

– А если… – начала девочка и осеклась.

– Что если? – гневно потребовал сосед.

– Нет, ничего. – Галка испуганно затрясла головой. – Ну… ты ведь все понимаешь. И совсем как жи… ну… – Она кашлянула. – Адекватный, в смысле. Не то что твой дед. Я могу тебя научить всему, что ты не знаешь. Ты не можешь выйти… ну, физически, но есть же интернет. Там можно учиться, общаться, друзей искать…

– Хватит! – Лешка топнул ногой. – Я уже нашел. Тебя. Этого хватит.

– Но я же… – замялась Галка, – я же вырасту.

– Не беспокойся об этом, – прервал Лешка. – Пойдем лучше есть. Поздно уже.

Галка покорно потащилась за ним на кухню. В животе противно резало. За себя она не боялась, на том месте, где должен был быть страх, поселилось странное чувство привычности происходящего.

В конце коридора возле двери она прислушалась к звукам в подъезде. Смог ли выбраться Валера? И что будет, когда папа с мамой вернутся? И как там себя чувствует бабушка?

Проходя мимо ванной, через открытую дверь Галка мельком увидела в зеркале свое лицо. Полутень сыграла странную игру, в отражении девочка и сама выглядела словно призрак: бледная, с заострившимися чертами, с темными провалами вместо глаз.

Наверное, так поначалу чувствовал себя и сам Лешка. Сперва странно обычно, потом старался не замечать очевидного до тех пор, пока оно не стало слишком очевидным. А что, если… если… если она не может пройти ту преграду, потому что она, как и он… привязана к месту?

Ошарашенная этой мыслью, Галка медленно опустилась на табуретку. Сосед стукнул перед ней тарелкой с гречкой, обильно посыпанной сахаром. Девочка хотела сказать, что она так не ест и гречку подают с мясом, потому что эта еда для соли…

Взгляд упал на солонку.

Не раздумывая, Галка схватила ее и тряхнула в сторону Лешки.

Крышечка отлетела, и солевой заряд полукругом рассыпался по всей кухне.

Что-то треснуло, и замигал свет. В воздухе запахло удушливым чадом. Галку сразу же заколотило в таком ознобе, будто ее сперва окунули в прорубь, а потом оставили стоять в снегу. Накатила страшная слабость, все существо наполнилось какой-то далекой тупой болью.

Лешка исчез. И обстановка странно изменилась.

Галка неверяще уставилась на стол. Гречка в тарелках была вся покрыта пушистой плесенью. То же самое обнаружилось в кастрюлях на плите. Заглянув на буквально в обед сваренный суп, девочка еле сдержала рвотные позывы.

В холодильнике было не лучше. Там плесень уже отцвела, покрывая всю еду зеленой и серой гнилью.

Она что, и правда умерла?! Тогда где-то должно быть и тело. Галка в панике заметалась по квартире. Руки и ноги не слушались, было невероятно тяжело передвигаться. Предметы то приближались, то отдалялись, то и дело расплывались, как будто она никак не могла настроить фокус.

Чуть-чуть не добравшись до гостиной, девочка в изнеможении упала в коридоре. Сил больше не было. Ее окружила звенящая тишина. Глаза отказывались видеть что-то, кроме светлых и темных пятен. Звуки, запахи, все слилось во что-то серое и однородное. Весь мир стремительно схлопывался до одной маленькой точки в ее теле, где едва теплилась жизнь.

Галка прикрыла глаза. Может, если чуть-чуть отдохнуть, она через некоторое время сможет встать?

Она не знала, сколько прошло времени, когда в уши противно постучалось знакомое тиканье.

Девочка застонала.

– И зачем это было? – послышался укоризненный голос.

Лешка поднимал ее с пола.

– Я умерла? – слабо спросила Галка.

– Пока нет, – ответил сосед. – Еще немножко осталось. Если бы не этот фортель с солью, ты бы вообще даже и не заметила.

– Не надо, – прошептала девочка.

– Ты не бойся. – Лешка погладил ее по голове. – Я так же умер.

– Не надо, – снова всхлипнула она.

– Не бойся, – повторил сосед. – Нам будет хорошо вместе. У нас тут знаешь какая библиотека? Читать не перечитать. И твой телефон включать будем, фильмы смотреть. Тут теперь еще долго никто не появится. Я так злился, когда узнал, что мама продала квартиру. А теперь ее точно никто не захочет.

– Мама с папой меня не бросят, как твоя мама, – упрямо прошептала Галка. – Чем ты меня отравил?

– Ничем! – неубедительно возмутился Лешка. – Все в порядке. Тебе скоро станет лучше. Ты сама виновата. Мне приходится брать силу у тебя, чтобы ты могла меня видеть. И чтобы никого лишнего к нам не пускать. Ты бы и не поняла, что с тобой что-то не так. Все будет хорошо. Если бы не соль, ты бы и не заметила разницы. Не то что я. Дед отравил меня мышьяком. Я и не понял сперва, что умираю, пока он сам не сказал. Ужас как было больно. Тебе больно не будет, ты уснешь, а потом очнешься уже новой.

– Я не хочу. – Глаза защипало, но слезы не текли. – Я хочу жить.

– Все хотят, – холодно ответил сосед. – Я тоже хотел. А сейчас хочу хотя бы просто существовать нормально. Дед тоже жить хотел. Но не надо было меня травить. Тем более так. У меня еще оставались силы его с собой забрать. Здорово он болтался и хрипел, старый козел. И я тогда в первый раз почувствовал такую радость, такое освобождение! Я ни о чем не жалею. Если бы успел, я бы и маму забрал. Нельзя так, конечно, но она сама виновата. Наверное, потому я тут и застрял. – Лешка вздохнул. – Ну, ничего. Так даже лучше. Теперь мы будем вместе. Немножко осталось.

– Мама с папой… – начала Галка.

– Ну что ты заладила – мама с папой да мама с папой. Когда тут тебя мертвую найдут, их ждет веселая жизнь. Вряд ли они еще когда-нибудь сюда вернутся.

– Уйди, – прошептала девочка. – Уйди.

– Как хочешь, – обиделся сосед. – Только имей в виду, выхода у тебя нет. Все уже решено. У тебя процессы необратимые пошли уже. Позови, когда надоест дуться.

Галка прикрыла глаза. Когда она их открыла, Лешки уже не было. В голове сделалось ясно и трезво. Выхода нет. Папа говорил, что так не бывает. Что выход есть всегда, просто не всегда он нам нравится. У Галки был такой. И он ей совсем не нравился. Но он был. А вот время, похоже, шло на часы. И сил почти не осталось.

Лешка оттащил ее на диван, поэтому доползти до подъезда она не сможет – далеко.

Но до папиного походного рюкзака в спальне – вполне.

Путь занял километры. Галка ползла, теряла сознание, снова ползла… Застежки на рюкзаке, и в прежние времена тугие, сейчас превратились в китайскую головоломку. Хорошо, что жидкость для розжига папа хранил недалеко.

Плохо, что он очень плотно закручивал крышку.

Тогда Галка вытащила папин нож и просто проткнула пластиковую бутылку.

Попадая на себя, щедро облила пол, кровать и стены. Противно запахло химозой. Цепляясь за палас, девочка выползла в гостиную и набрызгала розжига на ящики с хламом. Нужно было спешить, пока не спохватился Лешка.

Оставалось только чиркнуть спичкой…

Галка бессильно засмеялась, уронив голову на пол. Путь до кухни она не осилит. У папы в рюкзаке могла быть зажигалка, до него ближе, но если ее там нет, все будет бесполезно. Все снова заволокло темнотой.

Очнулась Галка от того, что на ее лицо что-то противно капало сверху.

Открыв глаза, девочка увидела над собой деда. Капало у него из раззявленного рта. Галка содрогнулась от отвращения, а старик замычал и подобрал бутылку с розжигом. В ней оставалось немного, львиную долю извела сама Галка, часть вылилась на пол, пока она лежала без сознания.

– Гадина, – с ненавистью выдохнула девочка. – Сожгу вас обоих. Никому больше не навредите.

Безумно хихикая, старик выскочил из гостиной и запер дверь. Галка беспомощно приподнялась на руках. Ну вот, теперь бежать точно некуда. Что ж… Выход у нее все еще был. Выход для мамы и для папы. Может, и для проклятых безумных соседей, наверх или вниз, это уже решать не ей. Нужно только найти у папы спички. И молиться задохнуться в дыму до того, как начать гореть заживо.

Повторный путь до рюкзака она не осилила. Поднимала голову, роняла, пыталась подтянуться, но не могла. А ведь еще совсем недавно спокойно ходила и даже бегала. Или ей так казалось? Что за сила держала ее на ногах? Что Лешка сделал с ней?

Что-то грохнуло, и дрожь отдалась в полу. Галка прислушалась и поняла, что гул и треск раздаются не только у нее в ушах. Звук был реальным. Реальным и горячим.

Это был пожар. Похоже, дед спички нашел.

И тут же раздался свирепый крик, перешедший в хохот. Дверцы шкафов захлопали, словно сумасшедшие, стеклышки в них словно взорвались, обсыпая Галку острыми осколками.

Книги, чашки, блюдца и фарфоровые фигурки грохались в стены.

Громыхнуло еще раз, так сильно, что вышибло окна. Галка, почти погребенная под барахлом, вздрогнула и поняла, что по лицу бежит кровь. Дышать становилось все труднее, огонь гудел где-то совсем близко. По полу пополз едкий черный дым.

Девочка принялась выбираться из-под завалов.

Очнулась она, когда вокруг все уже горело.

Во рту и в носу пересохло, горло царапало словно колючей проволокой. Галка закашлялась, и от этого стало еще хуже.

В запертую дедом дверь колотили из коридора.

– Галя! Галя, ты там?!

– Леша! – попыталась крикнуть девочка, но вышел только какой-то надсадный сип. В горле заскребло еще больше.

В дверь снова грохнуло, еще сильнее, и она наконец-то поддалась.

Друг ворвался в комнату и вытащил Галку из-под тлеющих завалов. Кажется, он плакал от страха, на черных от копоти щеках пролегли светлые дорожки.

– Леша, – прохрипела девочка. – Помоги.

– Я не могу. – Мальчик зашмыгал носом. – Не могу, Галя. Весь подъезд в дыму, я ведь не смогу пройти, и тебе не помогу, и ты сама не сможешь уже. Прости! Прости-прости-прости!

Галка молча смотрела на него.

– Значит, мы теперь отправимся дальше, – сказала она наконец.

– Куда?! – заорал Лешка и от души залепил ей пощечину. – Куда дальше?! Мы могли остаться здесь! Навсегда! Теперь вообще ничего не будет, ничего!

– Я не такая, как ты! – с неожиданной силой отпихнула его девочка. – Я никого не убила! И ничего не боюсь! Не осталась бы я с тобой, понял ты? И ничего ты мне не сделаешь!

– Теперь вообще никого не останется! – Соседа затрясло от ярости. – Ты все испортила! Дура!

Девочка не отвечала. Она его уже не слышала.

Выхода не было. Его никогда не было: ни для него, ни для деда, ни для мамы. Но для Галки – был.

Лешка подхватил ее под мышки и потащил в сторону балкона, прямо по разбитому стеклу, через огонь. Хуже уже не будет.

Путь преградил ящик с елочными игрушками.

Лешка отпихнул его ногой, положил Галку и рванул балконную дверь. Торопливо разворошил блестящие стекляшки елочных украшений, достал Карацупу с Ингусом и сунул Галке за пазуху.

Носки на ней уже тлели.

Шестой этаж. Значит, шанс есть. Совсем небольшой, но есть. Хотя бы для нее.

– Леша…

– Галя, – он заглянул в ее мутные непонимающие глаза, – все будет хорошо. Ты только держись. Если встретишь маму, скажи, что я ее люблю.

– Нет, нет! – вяло забилась девочка, когда поняла, что он хочет сделать.

– Надо! – Строгий Лешкин голос одновременно вселял и уверенность, и ужас неотвратимости. – Или ты задохнешься дымом.

А потом он заплакал.

Галка потрясенно смотрела на него. Лешка крепко обнял ее, подпихнул к балконным перилам, а затем резко присел, схватил за ноги и скинул вниз.