Не отпускаю тебя. Завещание

Глава 4

Больница была большая. Построенная на излете последних сил советской власти. Видно, что задумывалось с размахом, но, увы, так и достроилось до конца.

Здание теперь было полупустым и обшарпанным, собственно, использовалось только одно крыло, точнее часть крыла. Как бахилы и халаты взяли, сразу бегом к Костику в палату. Рита с ума сходила от волнения, нечистая совесть мучила. Хотя за что? За что корить себя?

Ну, не позвонила, да, неправильно. Так он же не маленький мальчик! Целый мужик, неужели не мог о себе позаботиться?! Что теперь, всю жизнь ему носик подтирать?!

Но сердце сжималось в тревоге. Костик никогда раньше не пугал ее так, да и не болел он раньше так серьезно никогда. Разве что насморк схватит. Поневоле приходилось признать, что дело нешуточное – мужу плохо, а ее не оказалось рядом в трудную минуту. Чувствовала себя Рита ужасно, еще и бабушка Евгения Матвеевна всю дорогу изводила Риту причитаниями. Теперь ее мучило раскаяние.

Навстречу попалась пожилая медсестра. Рита сразу начала расспрашивать:

– Скажите, Константин Троепольцев…

– А, явилась!

– Простите? – очень не понравилась Рите эта хамоватая интонация. – Что вы имели в виду?

– А то, что пришел в себя твой мужик. Тебя спрашивал.

Рита не стала дальше продолжать этот малоприятный разговор, а понеслась к мужу в палату. Баба Женя за ней. А медсестра посмотрела вслед Рите неприязненно, покачала головой и пошла дальше, бормоча себе под нос:

– Вот из-за таких вот… – дальше следовало непечатное выражение, – хорошие ребята помирают. А им хоть бы хны!

Но Рита уже не ее слышала.

В палату она влетела с ходу, даже не сразу поняла, что Костик там лежит не один. В этот момент мужику на соседней койке как раз укол делали. Медсестра, конечно, не отреагировала, но мужик-то был слегка в шоке оттого, что его голая задница вдруг оказалась на обозрении у молодой женщины. Впрочем, кого это интересовало? Рита наконец увидела Костика.

Бледный, еще похудел, синяки под глазами, но улыбается. Слава Богу! Улыбается.

– Костечка! Ты… – у нее сорвалось дыхание, и слезы вдруг брызнули из глаз. – Ты…

– Ритка, – он протянул к ней руки.

Она бросилась к нему, а Костик прижал ее к себе, поглаживая по спине, и приговаривал:

– Ритка, Ритка. Ну не плачь, видишь, со мной все в порядке? Ритка… Ты же со мной…

А она уже пришла в себя настолько, чтобы начать привычно распекать его:

– Троепольцев! Ты вообще в уме? Что ж ты как маленький?! Разве можно так доводить себя? Я тебя зачем в деревню отправила? А?! Чтобы ты себя тут угробил?

– Не кипи, – улыбался он.

– Костик, к врачу надо было обратиться сразу!

– Да ладно, Ритка, – он махнул рукой и погладил ее по щеке. – У меня же ничего не болит. Ты не звонила просто…

– И что? Что?! Костик!

– Ничего, теперь все в порядке.

– Ох, Троепольцев… Ох и всыплю же я тебе!

Он откинул голову и радостно захохотал. Как счастливый и здоровый человек. И Рита даже отметила, что он и порозовел, да и выглядел лучше, чем в тот момент, когда она его увидела. Отлегло от сердца. Она обернулась к бабке, которая все это время сзади стояла изваянием:

– Евгения Матвевна, я пойду спрошу, когда Костю выписывать можно будет, а вы тут побудьте, хорошо?

Оказалось, что выписывать Троепольцева можно хоть сейчас. Потому как его случай вообще медицине непонятный. Вроде все в норме, а вроде и не в норме. Только симптомов никаких нет. В тот же день Рита забрала мужа домой.

А дома тщательно осмотрела, отмыла, откормила вкусным ужином. Он хотел любви. Была и любовь. С тем чувством вины, которое нет-нет да и всплывало в душе у Риты, она не смогла бы отказать ему. Даже если и не очень хотелось.

После Константин заснул, прижимая ее к себе, а Рите не спалось, как-то не укладывалась у нее голове ее двойная сексуальная жизнь. Как-то не укладывалась.

Когда она, наконец, заснула, ей приснился ночной любовник.

Но опять все было не так. Теперь он словно был заперт и задыхался от боли. И словно звал Риту. Приказывал прийти, убеждал. Но не могла она сейчас, никак не могла. Утром, когда проснулась, в ушах стояли его стоны.

Глава 5

Мужу определенно стало немного получше, он оклемался, вошел в колею. И любвеобилен-то стал, куда там медовый месяц. Бледный не бледный, худой не худой, а будто впрок запасался. Да, Костя вроде пошел на поправку, но теперь зато ненормально себя чувствовала она. Ей бы впору к психотерапевту обратиться, да словно не пускает что-то.

А сны эти повторялись. Регулярно. И тот мужчина, которого она держала в своем сне в заточении, пугал ее. И вместе с тем привлекал, как огонь манит мотылька. Она пока держалась, сосредоточившись на доме, на муже, на работе. Главное – не допускать. Не допускать…

Но она же мучительно хотела снова почувствовать на себе его тяжелую руку. Испытать это, ощутить его болезненные и блаженно-сладкие ласки.

Все-таки у нее что-то не в порядке с головой.

***

Рита держалась какое-то время. Но чем дальше, тем тяжелее становилось игнорировать то, что сны ее не пустые фантазии, что это какая-то странная оборотная реальность. И что он, ее повелитель, мучается без нее, что она ему нужна.

Нужна…

Нужна…

Нужна!

Нужна!!!

Косте опять стало хуже. Однако Рита была так морально измотана постоянной борьбой со своими потребностями, что в одну из ночей все-таки уступила.

Обстановка во сне снова изменилась. Теперь ей снилось, что она стоит в коридоре. Такой широкий подземный коридор. Масляной краской покрашенные стены на две трети высоты, остальное – побелка. Проводка соплями висит под потолком. Лампы в жестяных коротких плафонах. Похоже… На тюрьму похоже. И она стоит перед железной дверью, в замке торчит ключ. А за дверью – Рита знала – он.

Он стоит с той стороны, напротив. Стоит и ждет. Давит на нее мысленно, велит открыть. Велит открыть.

Она повернула ключ. Дверь бесшумно открылась, приглашая ее войти.

Рита поняла, что, если войдет сейчас, обратного пути не будет. Он стоял там, смотрел на нее немигающими жгучими глазами, ждал. Звал. Обещал.

Не вошла. Убежала.

И в этот момент проснулась. Костик метался весь в поту, стонал, словно его резали. Рита стала его будить – в конце концов, надо разобраться уже с этими его кошмарами.

– Костя! Костя! Проснись! Троепольцев!

Расталкивать его пришлось долго. Когда наконец проснулся, она стала расспрашивать, что же он видит в своих кошмарах. Но муж был странно серьезен и ничего не объяснял.

– Я не знаю, Ритка. Не знаю, и все.

Ей хотелось заорать: «Ты мне врешь!», стукнуть его посильнее, чтобы признался, но он только смотрел на нее, хмурился и молчал.

Она решила бороться с его кошмарами. Сходили к психологу, получили таблетки. На всякий случай пропили оба. Было гесколько ночей глухого черного сна без сновидений, после вроде нормально держалось еще пару недель.

А потом оно случилось снова.

***

Ей опять снился тот коридор. И снова дверь с ключом. А за дверью – ОН.

Только на сей раз она не смогла убежать, ощущения навалились разом и захватили ее врасплох, очень уж хотелось еще хоть раз ощутить это.

Вошла. Мужчина, что ждал ее столько ночей в этой комнате, посторонился, давая ей пройти. В глубине комнаты был стул под лампой и больше ничего. Рита прошла, остановилась возле стула, не поворачиваясь к нему лицом. Страшно было смотреть ему в глаза, спиной чувствовала, что он обижен на нее. Что станет делать? Накажет?

Накажет. С губ сорвался беззвучный стон.

Мужчина подошел сзади, ее стала пробирать дрожь, все ощущения многократно усилились, стало остро до невозможности, а его тяжелое дыхание было просто оглушительным. Рита закрыла глаза. В этот момент он резко развернул ее к себе и со всей силы ударил ладонью по лицу.

«Правильно, – подумала она. – Заслужила».

Он ее бил. Она сворачивалась в комочек, тогда он резко вздергивал ее и снова бил. Рита только вздрагивала и тряслась от рыданий. Потом он содрал с нее одежду и бросил в углу. А сам пошел к стулу. Она не знала, что дальше ее ждет, но блеск желания, который она уловила теперь в глазах господина, сулил блаженство.

Да, он смотрел на нее. Смотрел. Потом сел, медленно разделся и, оставшись обнаженным, поманил к себе пальцем. Слезы сами собой высохли, потому что повелитель, кажется, простил ее.

Простил. Рита прикрыла глаза, затрепетав в ожидании.

Он притянул ее к себе на колени и какое-то время смотрел, проникая в глубь души своими колдовскими глазами, оглаживая ее тело, унося боль, унося воспоминания о побоях, даря блаженство. А после стал целовать.

Этой ночью у них снова был секс.

***

Утром Костя не проснулся. Вообще.

В больнице, куда она его в тот же день положила, ей пришлось постоянно при нем находиться. Сейчас он лежал неподвижно, вытянувшись, облепленный трубками, даже не заметно, чтобы дышал. Только писк приборов и показывал, что жив. Рита все прикладывала ухо к груди мужа, убедиться, бьется ли сердце.

И опять ничего не понятно, вроде все показания в норме, а он – на волосок.

Рита боялась заснуть, эта чертова двойная реальность измучила ее. Она уже не могла закрывать глаза на то, что происходит. А происходило что-то странное и ужасное. Костик уходил. Уходил от нее.

Но почему?! Почему?! Как это могло произойти?!

Она не спала одну ночь, колоссальным усилием воли высидела вторую, весь день потом ее гнуло. Терпела. Но нельзя не спать вечно.

На третью ночь она заснула.

В этом сне Рита снова была в той комнате, похожей на средневековую пыточную. Было темно, она скорчилась на коленях лицом к стене. Слышала, как открывается дверь, пропуская свет, пропуская внутрь ее господина, но не повернулась. Не смотреть на него.

Сопротивление?

Ей показалось, что он усмехнулся. Если можно видеть спиной, можно сказать, что она это видела. Звук. Снова знакомое звяканье. У Риты навернулись слезы, и одновременно она затрепетала, зная, что сейчас будет.

Мужчина подошел сзади. Шаги были тяжелые, такое чувство, что от них трясется бетонный пол. Подошел, встал за спиной. Все. Она закрыла глаза.

Нет больше сопротивления, нет.

Внезапно он схватил ее за волосы и резко оттянул назад, заставляя смотреть на себя. Она пыталась не смотреть, пыталась… Но мужчина сильно тряхнул ее за волосы, приказывая смотреть в глаза, подавляя своей волей остатки ее. Рита открыла глаза.

Удовлетворение. В его глазах читалось удовлетворение.

Он накинул ей на шею тот самый железный ошейник, застегнул его. А потом засунул под него два пальца и стал сдавливать, так что Рита начала задыхаться. Ей сделалось кошмарно страшно и одновременно все в голове помутилось от желания. Так, продолжая сдавливать ошейник, что она не могла вздохнуть, он наклонился и стал ее целовать, а после поднял на ноги и грубо взял, даря неиспытанное доселе наслаждение, от которого Рита во сне потеряла сознание.

***

Когда она проснулась, Константин Троепольцев был уже мертв.

Осознать это было невозможно. Рита впала в какое-то истерическое оцепенение. Тело рыдало, надрываясь, не слыша, не чувствуя, что  творится вокруг, а в душе было пусто-пусто. Как будто отмерла половина и вытекла вся кровь.

И так странно… Она словно видела себя со стороны. Рита даже могла поклясться, что моментами именно так и было. Она видела ту молодую женщину, растрепанную и бледную, вот ее уговаривают отойти, дать возможность забрать труп, а она рыдает, бьется и кричит.

Вот ей колют успокоительное…

Но Рита ничего не чувствовала. Ничего.

Это состояние продолжалось до самых похорон. Съехалась родня, все старались поддержать ее. Хлопоты по организации похорон взяли на себя друзья мужа, ее родители и бабка Костика Евгения Матвеевна. При ней постоянно кто-то находился. Боялись, чтобы она с собой что-нибудь не сделала. А мужнина бабка иногда странно на Риту посматривала, словно о чем-то догадывалась.

Костик хоть и не был сиротой, но именно бабушка его и вырастила. Евгения Матвеевна молчала, как будто ждала, когда Рита расскажет ей, что же случилось на самом деле. А Рита молчала, не могла об этом ни слова из себя выдавить. Ничего не могла с собой поделать, да и не хотела.

Не хотела думать. Заснуть. Не видеть сны.

Просто перестать существовать.

Похороны были на третий день. Рита выглядела так ужасно, что по совету матери закрыла лицо густой вуалью. Глянула на себя в зеркало – неузнаваемая какая-то, чужая, а под вуалью и вовсе таинственная незнакомка. На кладбище вышла небольшая накладка, чуть не уронили гроб. Отреагировав на необычный шум, Рита на какое-то время пришла в себя, и вдруг…

Среди стоявших поодаль мужчин она увидела ЕГО.

Откуда?! – взвилась паническая мысль. Как?! Но ошибки быть не могло. Или могло?

Мать держала Риту под руку, и только потому она не упала. Ей внезапно стало дурно, тут же кинулись к ней с нашатырем. Сотни игл в мозг…

Рита открыла глаза, сознание вернулось. А вместе с ним и дикий страх. Ей казалось, что ОН сейчас подойдет к ней при всех и предъявит на нее права. А она не сможет противиться… Это было ужасно.

Но тот мужчина, удивительно похожий на ее повелителя из снов, на нее никак не отреагировал, а продолжал стоять в стороне, о чем-то тихо переговариваясь с другими мужчинами. Оттого, что «повелитель» не обратил на нее внимания, Рита испытала укол разочарования, но зато смогла облегченно выдохнуть и немного расслабилась.

К счастью, вуаль надежно скрыла игру эмоций на ее лице.  И все равно, тревога не оставляла ее, пока она не оказалась в своей спальне. Родители хотели остаться, боялись, что ей может стать плохо, но Рита отказалась, ей надо было остаться одной. Она бы сейчас выдумала тысячу причин, лишь бы ее наконец оставили в покое.

Бабушка мужа уехала еще раньше, так и не сказав Рите ни слова.

Когда пришло время спать, она, измученная напряжением, со страхом ожидала того, что может ей присниться. Ей было так жутко, словно в пещеру дракона заходила, не зная, на месте ли хозяин и не сожрет ли он ее.

Однако во сне ее снова постигло разочарование. Та Рита из сна видела перед собой даже не развалины, нет. Просто то место, где они встречались с ее любовником из снов, перестало существовать, будто его никогда и не было. Сейчас она одна бродила по берегу океана. Седые волны, длинным накатом набегающие на песок. Ветер. Летящие по небу облака. И она. И больше никого.

Как будто никогда никого и не было. Рита упала на колени, схватилась за голову и закричала. Потом, уже проснувшись, она смогла убедить себя, что тогда, на кладбище, мужчина из снов ей просто привиделся. А пустота во сне – это проекция ее потери в жизни.

Без Кости в доме вдруг стало так пусто. Она бродила по комнатам, то и дело находя какие-то мелочи, вызывавшие в ней щемящие воспоминания. Войти в кладовку Костика так и не решилась, слишком много его там было. Рита решила оставить вещи покойного мужа нетронутыми, как есть, не прикасаться. Во всяком случае, не сейчас.

На себя Рита тоже не могла смотреть. Похудела, лицо бледное, от постоянных рыданий нос распух, глаза отекли, стали как щелки, волосы сосульками. Короче, краше в гроб кладут.

Неделя ушла на то, чтобы как-то привести в порядок состояние и мысли. Чтобы настроиться на работу и на нормальное общение с людьми. Еще три дня, чтобы привести в порядок свою внешность.

Через десять дней Маргарита Павловна вышла на работу.

Глава 6

Как будто годы прошли.

А между тем за время ее вынужденного отсутствия на работе почти ничего не изменилось. Кроме одного. Старого шефа их отдела статистики перевели в головной офис, а к ним прислали нового человека на эту должность.

Нового начальника отдела звали Николай Маркович Васильев. Перевелся из столицы, это было даже странно – что ему тут делать, когда имел лучшие перспективы? Однако сарафанное радио сообщило, что это временно, мол, совмещает приятное с полезным. Просто у нового шефа тут какие-то дела с наследством.

Поразительно, как быстро в офисной среде распространяются сплетни. Казалось бы, кому может быть дело до чужого наследства? Но это еще не все. Дамы из отдела шептались, что новый шеф сказочно хорош собой и вроде бы свободен. Кажется, разведен.

Когда Рите сообщили эту новость, она только плечами пожала. Ей было совершенно безразлично. Пусть хоть весь директорат во всех филиалах сменится. Ее это никак не касалось.

До тех пор, пока не столкнулась с новым шефом в коридоре.

Риту словно кипятком ошпарили, она застыла в ступоре, сердце готово было выскочить из груди. Новый шеф был высокий, спортивный мужчина, весь какой-то жгучий, темноволосый и темноглазый. Удивительно похож на…

Это был ОН! Мужчина из ее снов.

Нахлынула паника, она застыла, словно парализованная, мучительно соображая, что сейчас будет?! А в голове только одна мысль – бежать… Но ноги как будто окаменели.

Однако мужчина никак не отреагировал, просто обошел ее и прошел мимо, даже не обратив внимания. Бросил слегка удивленный взгляд, и все. Рита готова была сползти по стенке на пол, только усилием воли смогла собраться и доковылять до туалета, а там запереться в кабинке. Прийти в себя и все обдумать.

Итак.

Сон не явь. И слава Богу!

Этот мужчина ее не знает. Да и вообще к ней никакого отношения не имеет. И вообще, это не тот, это совершенно посторонний мужчина! Другой! Просто похож. Просто…

Так она убеждала себя довольно долго, пока наконец смогла выйти и вести себя более или менее адекватно. Рита приказала себе забыть все, что виделось ей в снах. Она даже была уверена, что сможет. Привела себя в порядок, посмотрелась в зеркало и пошла на рабочее место.

Видимо, выглядела она все-таки неважно, потому что коллеги тут же заметили и предложили наперебой кто кофе сварить, кто успокоительного, кто просто отпроситься и пойти домой. Но домой Рите не хотелось, домой сейчас было страшно. Страшно снова окунуться в ту атмосферу. Ей сейчас было лучше оставаться на людях.

Страшно.

Только откуда взялось это чувство? Почему появился этот непонятный липкий страх?

***

На следующий день она снова видела его в коридоре и даже смогла пройти мимо и не споткнуться и не упасть в обморок. Думала, сгорит на месте. А тот мужчина лишь приподнял брови и еле заметно кивнул ей, обозначая приветствие. Офисная вежливость, не более того.

Вернувшись на место, Рита долго сидела, уставившись в одну точку на экране. Из прострации ее вывел голос соседа.

– Маргарита Павловна, что с вами? Вам что, плохо?

Отреагировала не сразу.

– Маргарита Павловна?

– А?! – пришлось вынырнуть из своего амебного состояния, она даже смогла выдавить подобие улыбки. – Все в порядке, Сергей Иваныч. Со мной все в порядке.

Пожилой коллега сочувственно и понимающе улыбнулся и проговорил:

– Я понимаю. Воспоминания не спрашивают, когда им приходить. Вы так молоды, Маргарита Павловна. Ваш муж и вы. Вы ведь были очень близки.

– Да, – ответила Рита, отворачиваясь и пряча глаза.

А сама думала при этом: «Ничего вы не понимаете! Ничего! Знали бы вы вообще, о ком я думаю и что вспоминаю». От этого зло взяло на себя и стало стыдно до боли в груди.

– Вам бы отпуск взять, съездить куда-нибудь, – пожилой дядечка продолжал сочувствовать. – Развеяться.

Ей безумно надоело его слушать, потому, наверное, она оборвала немного резче, чем следовало:

– Я подумаю, спасибо.

Поняв наконец, что она больше не расположена продолжать, сотрудник отвернулся, а она принялась за работу. Однако этот разговор дал почувствовать, что ее состояние отнюдь не секрет для окружающих, и если она не возьмет себя в руки, будет только хуже.

***

И да, у нее получилось.

Почти целый месяц Рите удавалось избегать всяческих, даже случайных контактов с новым шефом. Это было несложно: в конце концов, отдел большой, а она  обычный маленький сотрудник. Если все время сидеть на месте, погрузившись в работу, ее можно вовсе не заметить. И не знать, существует ли она вообще.

Конечно, грызли досада и разочарование, что все сложилось именно так. Это был безумный коктейль чувств от ненависти к себе, стыда и обманутых ожиданий. В конце концов она сказала себе, что сон не явь и слава Богу!

Но разочарование довлело над остальными чувствами, заставляя забыть обо всем, о смерти, о Костике, о собственном чувстве вины, превращая ее жизнь в какой-то кошмарный коридор.

Этот мужчина не тот, не ОН, убеждала она себя. Не ОН. Очень жестоко было судьбе послать ей это испытание сейчас. Темный коридор и никакого просвета.

И ей не снились сны.

Точнее, снились. Но она была в этих снах одна. И опять бродила. То берег океана, то снежная пустыня, а то песок. Всегда одна.

То, что у нее махровая депрессия, Рита поняла сразу. Сходила к врачу, накупила таблеток. Сны теперь не снились вовсе, но это было еще хуже. Как если бы ее отлучили от чего-то, что составляет половину ее жизни.

А через месяц примерно ее неожиданно вызвали к адвокату.

Какое-то наследство. От Костика? Какое наследство, господи…

Письмо-оповещение пришло во второй половине дня, встреча с адвокатом должна была состояться завтра в одиннадцать часов утра. Рита проплакала полночи, потом уснула тяжелым, мучительным сном.

В этом сне она была не одна. Рита даже не могла точно сказать, где была и что видела, скорее чувствовала. Чувствовала рядом ту смутную, похожую на призрак фигуру, что ей приходилось видеть в снах и раньше. В самом начале.

Но кто это был? Она понятия не имела. Но ей казалось, что этот призрак хочет сказать ей нечто важное.

***

На следующий день к одиннадцати часам утра Рита была в приемной адвоката, ожидая, когда ее пригласят войти. Там были еще люди, чувствовала она себя странно, хотелось отгородиться. Казалось, это недоразумение.

Секретарь вышла, оглядела всех, потом остановилась на ней и зачитала по бумажке:

– Маргарита Троепольцева?

– Это я, – от неожиданности Рита вскочила.

А та кивнула:

– Пожалуйста, проходите.

Когда она вошла, адвокат чуть привстал поприветствовать. И жестом пригласил сесть в одно из двух монструозных кресел с высокой спинкой, что стояли перед его столом. Рита сразу обратила внимание, что в соседнем кресле кто-то сидит. Мужчина. Ей было видно только его руку на подлокотнике. Неважно. Мало ли у кого дела к адвокату.

Ей просто узнать, в чем дело, может, это вообще ошибка, и скорее уйти.

Рита села на предложенное место и нервно стиснула руки, приготовившись слушать, что скажет адвокат. А тот начал не  сразу, несколько раз бумажки переложил. Ей казалось, сердце из груди выскочит, в горле сохло, но вот он начал. И тут она услышала.

Что этот ее… Господи, Костик! Дурень малолетний!..

Это ж надо было в двадцать один год завещание написать. Они тогда даже еще не поженились, а он уже все, что имел, ей оставил. Как будто знал.

А дата… Это было накануне того дня, когда они в первый раз переспали.

Рита заплакала горькими слезами.

Но, оказалось, это еще не все.

У Костика был дом. Целый особняк. Это было так странно, он же никогда не упоминал. Ах он сам не знал, получил его в наследство недавно? А она наследница мужа… Рита просто задыхалась.

Адвокат вежливо подождал, пока она немного успокоится и вытрет слезы. Потом стал говорить, что Константин Троепольцев не единственный наследник. Что есть второй наследник, и наследство в равных долях.

Она уже успокоилась, приступ острой тоски прошел, она готова была слушать дальше все необходимые формальности. Хотя и не представляла себе, что будет с этим особняком делать. Точнее, с одной второй частью особняка.

Но тут адвокат начал говорить что-то о втором наследнике. Рита попыталась сосредоточиться.

– Маргарита Павловна Троепольцева, – адвокат дождался, чтобы она согласно кивнула, и продолжил: – Познакомьтесь. Николай Маркович Васильев, второй наследник. Кстати, дальний родственник вашего мужа.

И в этот момент мужчина повернулся.

– Мы знакомы, работаем в одной фирме. – Этот голос… Это был ОН, ее шеф.

Рита упала в обморок.