Оно приближается…

Крон неслышно ступал по плитам пола в том порядке, который не позволял Защитному Барьеру Цитадели почуять чужака. Странно, что друиды оставили такие вот лазейки в собственной крепости. Неимоверно сложные, но все-таки существующие ходы, пронзавшие этаж за этажом, зал за залом. Неужели эти трусливые старикашки общались с темными и даже приглашали их в гости? Или, может, в истории были случаи сотрудничества обеих сторон в борьбе с кем-то третьим? Впрочем, это не его дело – задумываться над подобными вещами, он лишь раб своего господина и должен исполнять приказы или сгинуть в небытии. Где-то за поворотом коридора послышались шаги, призрак вжался в стенную нишу, практически слившись с выцветшими гобеленами. Невидимый друид медленно протопал за углом, потом по лестнице вниз и затих где-то в столовой. Крон отлип от стены, подпрыгнул, ухватился за потолочную балку и, совершив выход на две руки, исчез в вентиляционном окне.

Когда Энис задумал основать Орден, он обратился за помощью к темному архитектору Готику. Друид попросил создать Цитадель, которая внушала бы ужас недругам одним своим видом и при этом была бы максимально передовой с точки зрения комфорта и защиты магическими и прочими средствами. Архитектор, хоть и являлся противником светлой магии, прежде всего был художником, а любой, даже самый принципиальный творец не может устоять перед двумя соблазнами: деньгами и славой. О финансовой составляющей соглашения история сведений не сохранила, а бессмертие Готик себе в итоге обеспечил. Спустя многие века Цитадель, выполненная в виде вставшего в боевую стойку паука, так же грозно возвышала над окрестными землями свои каменные лапы и щурила узкие окна, вглядываясь в будущее поверх мохнатых елок Черных Дебрей, как и в день своего создания. Обитель друидов стала первым замком, в котором были применены системы канализации, водоснабжения и вентиляции. Глубоко под землей, на минус пятом этаже, был расположен Магический Сердечник, обеспечивавший энергией все системы, механизмы и подъемники. Кроме того, внутри стен Готик проложил паутину железных прутьев, по которым круглые сутки протекало небольшое количество магической силы, обеспечивая питанием светильники. Защита Цитадели также брала свое начало в подвалах и опутывала весь замок многослойными и совершенно различными по структуре сетями волшебных ловушек. Крон с удивлением обнаружил кроме белой и серой еще и черную магию. Хороши друиды! Не гнушаются методами, запрещенными ими же самими.

Призрак карабкался по узкому горлу вентиляционной шахты, зажав в зубах маленький светящийся кристалл. Легкий попутный сквознячок доносил звуки и запахи помещений замка. Надо сказать, что перед визитом в Цитадель Крону пришлось расстаться со всеми преимуществами своей темной сущности. Дело в том, что Защитный Барьер, активированный минувшей ночью, очень внимательно следил за всеми, кто попадал в его владения. Отслеживались даже неодушевленные предметы. Все пришельцы проходили моментальную оценку и в случае даже минимальной потенциальной угрозы уничтожались на месте. Что ж, Энис и его помощники знали свое дело. В задачу призрака входило убедить замок в своей нейтральности, а сделать это, не сбросив с себя магические атрибуты – начиная от оболочки туловища и заканчивая медальонами и кольцами, – было совершенно невозможно. Так что полуэфирное тело, наручные лезвия и обсидиановый глаз, способный видеть на несколько минут вперед, остались на той полянке, где Крон встретил орков. Там было спрятано еще много всяких демонских штучек, и в результате существо, которое проникло-таки в замок, представляло собой совершенно обычную человеческую форму в темном свободном костюме, перехваченном тряпичным ремнем и с тряпичным же капюшоном-маской на голове. Суховатое и жилистое тело было сильным и гибким, на лице оказалась небольшая бородка, а темные волосы были аккуратно убраны назад. Осмотрев свое отражение в озере, призрак решил, что, возможно, именно так он выглядел в своих когда-тошних жизнях. Оружия он не взял никакого, полагаясь на рукопашный бой, если придется столкнуться с кем-то с глазу на глаз. Даже световой кристалл был самым обычным фосфорным минералом.

Шахта изламывалась под прямыми углами, пересекалась с себе подобными, предлагала варианты продвижения вверх или вниз. Крон в который уже раз мысленно пролистал план помещений нужного этажа и, выбрав окно, осторожно выглянул. Пользоваться магией ему, разумеется, тоже не следовало, поэтому приходилось искать Абракадабра наугад. Он повис на руках и неслышно спрыгнул на пол кабинета Главного Друида. В соседней спальне раздался легкий шорох. Вряд ли кто-то, кроме самого Абракадабра, мог там возиться. Крон легко вспорхнул на невысокий шкафчик рядом с дверью и перевел дыхание. Если волшебник действительно там, то оставалось выяснить, где они с Эйбусом хранят Камень, затем незаметно украсть его и покинуть Цитадель. Любая встреча с Главным Друидом закончится гибелью призрака: столкнись они где-то вне замка, Крон бы еще посопротивлялся, но здесь любое проявление враждебной магии моментально прервет его иллюзорную жизнь.

Шуршание в спальне прекратилось, потом возникло вновь, уже ближе к двери. Призрак ступил ногой на полку, казавшуюся надежной, ухватился рукой за настенный светильник и запрыгнул на каменный карниз под потолком. Абракадабр что-то бубнил и ворошил бумаги буквально в нескольких шагах от кабинета. Крон практически слился с покатым карнизом, цепляясь кончиками пальцев за трещины в стене. Перебраться в другое укрытие, не произведя при этом шума, не представлялось возможным. Друид продолжал копошиться в спальне, проверяя на прочность конечности телесного воплощения призрака, но показываться не собирался. Прошло какое-то количество напряженных минут, и, когда Крон уже почти решил вернуться в вентиляцию, волшебник потоптался на месте и вошел в кабинет. В руках он держал свитки, которые внимательно изучал сквозь сдвинутые на самый кончик носа очки. Призрак затаил дыхание, отчаянно впиваясь в шершавый камень влажными пальцами. Ноги онемели, готовые сорваться с карниза. Друид подошел к столу, положил бумаги рядом с другими и начал их сверять. Положение призрака становилось отчаянным. Еще чуть-чуть, и он грохнется прямо к ногам Абракадабра, впервые в своей карьере не справившись с заданием Драгомора. Глупо было вылезать из вентиляционного окна, не изучив как следует обстановку, но так же глупо было теперь сожалеть о допущенных ошибках. Крон дотянулся левой ногой до полки, по которой карабкался вверх, и осторожно перенес на нее часть своего веса. Дрожавшие мышцы бедра облегченно замерли, обретя надежную опору. Если получится зацепиться рукой за дверной косяк, можно попробовать перепрыгнуть на комод в спальне. Крон прикинул расстояние, силу толчка и, не дожидаясь, пока друид повернется к нему лицом и превратит в кучку пепла, прыгнул.

В разных странах и у разных народностей в домах можно встретить странные украшения в виде фигурок семи слонов. Их делают из кости и камня, керамики и стекла, но в любом случае главной целью их существования является стояние на полке и напряженное и каждодневное собирание пыли. Расставленные по росту, маленькие статуэтки переходят из поколения в поколение, обзаводятся кружевными скатерками под ногами, занимают место и не приносят своим владельцам ни капли счастья, которое якобы символизируют. Впрочем, это не самое странное людское увлечение не привлекло бы нашего внимания, если бы не сыграло свою роль в планах Крона. Если допустить обратный эффект слоников, то сомневаться в их действенности не приходится – самый маленький из них незаметно прокрался под ногу призрака и в момент прыжка возомнил себя точкой опоры. В результате он самым натуральным образом принес призраку несчастье – нога описала нелепую дугу, тело трагически повисло в воздухе, и они с керамическим малышом полетели в разные стороны. Где в итоге приземлился слоник, осталось неизвестным, а вот его напарник по пируэтам оказался там, где хотел меньше всего – возле замшевых башмаков Главного Друида.

* * *

Напомаженный и причесанный, с уложенной бородой и пахнущий дорогим парфюмом Владыка Мурляндии ступил на подъемник, разглаживая складки своего лучшего камзола. Он тихонько напевал легкомысленную песенку, проводил пальцем по завиткам узора металлической кабинки и слегка пританцовывал, раскачивая конструкцию. В общем, вел себя совершенно неподобающим образом.

Сейра обнаружилась в большом кресле, изящно изогнувшаяся и крайне привлекательная. Под кованым столиком, уставленном фруктами и закусками, сидело страшное животное и жарко дышало, помахивая в воздухе фиолетовым языком. Зигмунд элегантно сошел с деревянного настила и, лучезарно улыбаясь, опустил свое королевское тело в соседнее кресло.

– Добро пожаловать в Кронвейр, милая Сейра, – бархатным голосом изрек он. – Надеюсь, вам понравится в моем замке, несмотря на этот маленький инцидент с охраной.

– Я уже и забыла, какой инцидент? – улыбнулась колдунья. – Давайте выпьем за наше знакомство, – предложила она, поднимая бокал с вином.

Вот это было очень кстати. Зигмунд так нервничал, что начал проковыривать пальцем дырку в обивке кресла. Стараясь непринужденно улыбаться, он наполнил свой бокал коньяком, чокнулся и залпом его опустошил.

– Какой у вас красивый спутник, – выдохнул король, наливая себе еще порцию.

– Это Буся, мой верный песик.

– Песик? Я таких раньше не встречал. Предлагаю выпить за вас, за прекрасную гостью, осветившую своей красотой серые болота моей страны. – Зигмунд тихонько отодвинул ногу от зарычавшего Буси.

– Как это мило, – потупила глазки Сейра. – Вы крайне гостеприимны.

Этот бокал коньяка повторил судьбу предшественника, вселяя в свое новое пристанище уверенность и красноречие. Глубоко под оболочкой колдуньи Абракадабр мысленно потирал руки – план удавался. Буся встал на задние лапы и сверлил хозяйку масляными глазками до тех пор, пока не получил увесистый шматок буженины, после чего исчез под столом, не позволяя тишине занять место в кабинете.

– Я так давно мечтала с вами познакомиться, но дела государственной важности не позволяли мне покинуть Драхму. – Лиловая виноградинка исчезла за белоснежными зубками Сейры.

– Драхма – это в Землях Заката?

– Восхода.

– Ну, разумеется, – наигранно взмахнул рукой Зигмунд. – Я так и хотел сказать. Еще вина?

– Спасибо, у меня пока есть, – продолжала мурлыкать юная охмурительница. – Давайте выпьем теперь за вас.

– Это совершенно лишнее…

– Нет, не спорьте. Для меня такая честь получить у вас аудиенцию. Я внимательно следила за всеми слетами колдунов, мечтала поучаствовать в них, но совершенно не ожидала увидеть Кронвейр таким ослепительным. За Зигмунда Великого!

Перед такой формулировкой король конечно же не устоял, а неприкрытая лесть и блеск в глазах сотрапезницы вновь заставили его руку щедро опрокинуть бокал. Опьянение, ловко скрываясь под маской вдохновения, охватило сперва почти пустой желудок, а затем и голову Владыки Мурляндии. Зигмунд это почувствовал, но тут же совершил еще одну ошибку, раскурив трубку крепкого табака. Картинка слегка поплыла перед его взором, оставляя в фокусе только декольте Сейры. Колдунья меж тем щебетала про свою страну, про ворох королевских забот и неутомимо восхищалась Мурляндией и ее правителем. Тосты ритмично следовали друг за другом, затягивая королевский разум пеленой эйфории. Вдруг цепи подъемника скрипнули и, поелозив вверх-вниз, привезли Кричера.

– Хозяин, прошу прощения, – осторожно начал он. – Вас Крон вызывает к Шару, говорит, дело срочное и личное.

– У меня сейчас нет ничего более срочного и личного, чем обед с восхитительной Сейрой, – строго ответил Зигмунд. – Я его перевызову, когда будет время.

– Конечно, – кивнул секретарь и исчез в шахте.

Колдунья скорбно сложила бровки домиком и сделала паузу в поедании персика.

– Я такая невоспитанная! – воскликнула она. – У вас ведь наверняка масса неотложных дел, а я отвлекаю Ваше Величество всякой ерундой.

– Ни в коем случае! – страстно дыхнул коньяком Зигмунд. – Все мои текущие дела настолько в порядке, что абсолютно не требуют моего присутствия.

– Но они наверняка грандиозные, – мечтательно вздохнула она, возвращаясь к сочному фрукту.

– Хм… есть немного, – смутился король. – Я наконец-то близок к величайшему свершению, к которому стремился всю жизнь! – вдруг зашептал он.

– Это конечно же секрет? – округлила глазки колдунья.

– Захват мира, – еще тише прошептал король.

– Как?! – изумилась она. – ВСЕГО?

– Именно! – Зигмунд нарисовал руками в воздухе окружность.

– Совершенно немыслимо, но как вам это удастся?

– Вы никому не скажете?

– Что вы! Больше того, если вам смогут помочь мои скромные способности, я полностью в вашем распоряжении. Вся.

После такого признания последние нотки разума сгинули в фанфарах обуявшей короля радости. Он вскочил с кресла, подбежал к книжному шкафу и, порывшись в нем, вернулся с огромной книгой в кожаном переплете.

– Вот! – радостно известил он, плюхая находку на стол. – Это Книга Переходов и Пересадок – точная схема путей сообщения между нашим миром и миром демонов. Кроме того, по этой системе можно путешествовать внутри Эйлории. Темные уже проникли в Ледяные Пики, Нордвейр и Ню-Гаринон в количестве, достаточном для захвата! Вы видели на небе Звезду? Через четыре дня она придаст им силу, и тогда никто не устоит перед моей армией. Пророчество свершится!

– Пророчество?

– «В сумраке отыщет Выбранный дверь между Светом и Тьмой. Алое Око будет сиять, и лишь тот, кто не знает себя, спасет потерявшего Веру, и вместе они сойдутся в Центре Миров со Стеной Зла. Кто-то сгорит, кто-то уйдет, кто-то отыщет тропинку к Разуму. И станет над Миром Свет или Тьма», – процитировал Зигмунд.

– Но… – Сейра прикрыла рот рукой. – Это же Мертвая Линия!

– Вы такая умница. – Король снова уселся в кресло и взял в руки бокал. – Немногие знают об этом пророчестве, оно очень древнее и…

– И предназначено для следующего тысячелетия.

– Да, – кивнул король. – В том-то все и дело. Атака хороша, когда ее никто не ожидает. Орден друидов и Абракадабр покрылись плесенью, думая, что в ближайшее столетие никто не посягнет на их уют. Ха! С удовольствием погляжу на их лица через четыре дня. Это будет самое стремительное падение светлых в истории!

– Но как вам удалось подтянуть Звезду? – В глазах Сейры появился холодный блеск, что не укрылось даже от рассеянного взгляда Зигмунда.

– У меня хорошие связи, скажем так. – Король отставил бокал, внимательно глядя на колдунью. – Мы с вами раньше не встречались? Кого-то вы мне напоминаете, и этот мощный магический фон вокруг вас… Что-то очень знакомое.

– Что вы, – скромно потупилась Сейра. – Я бы нашу встречу не забыла.

– Конечно, – нахмурился Владыка Мурляндии. – И все же…

– Давайте выпьем за Мертвую Линию! – предложила колдунья. – Со времен битвы Эпоса и Драгомора это величайшее событие, а скорее, – быстро передумала она, – даже более значимое, ведь в тот раз мы проиграли!

Зигмунд натянуто улыбнулся, оставаясь во власти странного предчувствия, но через пару секунд взял-таки свой напиток и чокнулся. Нет на свете оружия более мощного, чем правильный вырез на женском платье. Ведь, если разобраться, все взлеты и падения цивилизаций – не что иное, как лихая присядка вокруг полуобнаженного основания дамской шейки. У древних эльфов была в ходу поговорка: «Шей-шэ лиа фрам» – «Не хочешь войны, не заглядывай в декольте». Впрочем, шансов на возвращение ясности разума у Владыки Мурляндии не было, даже если бы Сейра не позволила лямке платья соскользнуть неприлично низко. В бокале, который только что опустошил Зигмунд, был порошок из листьев Разводильи – одно из самых сильных снотворных, известных в среде темных аптекарей. Абракадабр вместе с Сейрой решили не испытывать судьбу и, когда король бегал за Книгой Переходов и Пересадок, пополнили букет столетнего коньяка.

* * *

Айс Крим гневно вышагивал вдоль и поперек тронного зала, плавно огибая небольшой обеденный стол, иногда таскал с него печенья и ожидал новостей с поля битвы. Наконец двери распахнулись, и взору короля явился Скользящий. Колдун плохо держался на ногах от усталости, но лицо имел довольное.

– Ну? – почти прорычал Айс Крим.

– Все, – выдохнул Скользящий.

– Что – все? Все плохо?

– Отнюдь, мой король. Купол полностью восстановлен.

– Орки больше не появлялись?

– Нет, они отступили одновременно с лжевесной.

Повелитель зуслов сделал приглашающий жест рукой, указывая заклинателю на стул, тот с благодарностью осел на каменное сидение. Айс Крим побродил рядом, молчаливо переваривая полученную информацию, потом устроился напротив и налил крепкого чаю себе и Скользящему.

– Где же Абракадабр? – тихо вопросил он.

Колдун устало пожал плечами, ответа у него не было. Оба задумчиво взяли по печенью и принялись его грызть в полной тишине, отдавшись во власть тягостных, медленно текущих в поисках выхода размышлений. Спустя некоторое время в зал вошел Эс и, опустив церемонии, уселся за стол. Король налил ему чашку чая и вопросительно поднял глаза на капитана.

– Никого, – покачал головой Эс. – Мы прочесали окрестности и ближние тоннели, но не нашли ни одного орка. Судя по следам, они ушли с плато. Свалились как снег на голову, постреляли и исчезли. Звезда погасла?

– Нет, – очнулся Скользящий, – но жарить перестала.

Эс понимающе кивнул и принялся за печенье.

Зуслы умели хранить молчание, как никто другой. Это ценное качество позволяло снежным людям находить гармонию между общением и одиночеством. Слушать и молчать они учились с детства, постигая мудрость старших с самого момента своего появления на свет. Как и многие другие народы, зуслы верили, что произошли от двух прародителей – спустившихся с неба Айса и Фрисы. Однако, в отличие от других, зуслы сделали правильный вывод о своем общем родстве и носили одну фамилию, подчеркивая братский уклад общества. Здесь не были в почете пафос и пышные приемы, показывавшие пропасть между королем и рядовым горожанином. В обыденной жизни Айс Крим принимал живое участие в каждодневных заботах, чинил мебель, помогал в уборке дворца и мало чем отличался от своих вассалов, даже «одеждой». Когда ваза печенья стала подходить к своему логическому опустошению, в коридоре послышались характерные бряцающие шаги. Производить такой шум в каменно-ледяной стране мог только один человек, в этом не было сомнения. Трое участников чаепития подняли головы и замерли в ожидании Эдварда. Секретарь Абракадабра не заставил себя ждать, войдя в зал в неизменном металлическом костюме, с ног до макушки скрывавшем своего обладателя.

– Мы вернулись, – с порога доложил он.

– Как Калитка? – Айс Крим привстал от нетерпения услышать новости.

– Калитка была открыта на какое-то время, но потом заперта вновь. На нас совершили магическое нападение, в результате Рагнар пропал, Брокен недавно пришел в себя, а Ширл до сих пор похож на сосульку.

– Лезвия Айса! Им все-таки удалось! – Король поднялся со стула окончательно и гневно сдвинул брови. – И что? Демоны уже здесь?

– Я обнаружил сильную концентрацию темной энергии в тоннелях, прилегающих к Хрустальному Залу. Однако общее количество демонов пока не превышает допустимого, а кроме того, они безвредны до обретения силы.

– То есть их немного и они безопасны?

– Именно так, – кивнул Эдвард. – Я подозреваю, что Звезда имеет отношение к их состоянию, но, в любом случае, прямо сейчас воевать нам не с кем.

– Хорошо, а где Выбранный?

– Очевидно, после нападения он был доставлен в Хрустальный Зал, открыл Калитку, но потом закрыл ее и исчез. Следы ведут к галереям над озером, а потом прерываются. Возможно, он вновь попал в плен.

– Что нам теперь делать? Извини… – Король указал рукой на стол: – Чаю хочешь?

– Нет, спасибо.

– Можно мне? – В дверях возник Брокен, имевший бледный даже для себя вид.

– Садись. Как ты? – Айс Крим поставил перед лучником дымящийся травяной напиток.

– Ничего, только очень замерз, – ответил тот, кладя ладони на горячие бока большой каменной чашки.

Король кивнул, возвращаясь взором к Эдварду:

– Так что же дальше? От Абракадабра никаких вестей?

– Вестей нет, – покачал головой железный секретарь. – Нам остается только одно – сидеть и ждать, пока Мастер не прилетит или не выйдет на связь. Единственное, что мы можем сейчас предпринять, это послать поисковые отряды: вероятно, нам удастся найти Рагнара. И возможно, Ширлу понадобится помощь лекаря.

– Что ж… – Айс Крим тяжело опустился за стол. – Так и поступим. Скользящий, отправляйся к дракончику, а ты, Эс, контролируй поиски викинга. Может, что и получится.

– Я помогу капитану. – Брокен допил чай и встал рядом с гвардейцем.

– Я тоже, – кивнул Эдвард.

– Тогда в путь! – Король снова поднялся. – Я пойду со Скользящим, – решил он и, махнув рукой колдуну, быстро зашагал в сторону гостевых покоев, остальные пошли к выходу.

Все время, пока Эс раздавал указания и делил воинов на отряды, Брокен стоял в сторонке, опираясь на лук, и отрешенно глядел вдаль. Потом, когда они ехали через город на санях, он уже сидел, но раздумий не прерывал. В тоннелях отряды разбрелись в разные стороны, а Эс, Эдвард и Брокен решили еще раз пройти по следам Рагнара от Хрустального Зала до озера. Лучник плелся в хвосте процессии и продолжал хмуро ворошить невеселые мысли.

Брокен не знал своего возраста. Когда Абракадабр принес раненого, потерявшего память ребенка к эльфам на Стеклянный Остров, ему было около пяти. Плюс двадцать лет, прожитых у лесного народа, потом еще два года странствий. Получается около двадцати семи. Почти тринадцать из них Брокен жил с ежедневными мыслями о наложенном на него проклятии.

Лучник как сейчас помнил этот день. Тогда его еще звали Эйрвон – Стрелы Метающий. Это случилось ранней весной, когда юноша гулял по лесу в поисках подходящего дерева для нового лука. Он забрел в глухое и болотистое место, где прежде не бывал. Сугробы здесь еще не начали таять, Эйрвон осторожно пробирался сквозь чащобу, внимательно глядя под ноги. Когда он услышал тихое шипение и поднял глаза, прямо перед ним сидел Тростниковый Каймот. Помесь гиены и крокодила. Существо, с которым вообще никогда не хотелось встречаться, в начале весны было лишено даже тех проблесков разума, коими его наградила природа. Изголодавшийся за зиму хищник, отягощенный, ко всему прочему, начинающимся брачным периодом, представлял собой несколько опасностей одновременно. Каймот прижал уши и приготовился к прыжку. Зверя и юношу разделяли пара метров и доли секунды. Эйрвон не успевал выхватить оружие или увернуться от броска: если бы переполняемый эмоциями зверь не издал легкомысленного шипения, у юноши не было бы и этих мгновений. Сейчас эльфийское природолюбие и красивые приветствия, гласившие о кровном родстве всех жителей Стеклянного Острова, были более чем неуместны. Каймот прыгнул, Эйрвон присел, выставив вперед руку. Два тела встретились и повалились в сугроб. Юноша вцепился свободной рукой в нос хищника и повернул орган обоняния так резко, что Каймот гнусаво взвыл и ослабил хватку. Тогда Эйрвон вскочил, сбросил с себя зверя и провел удушающий захват. Хищник захрипел и дернулся всем телом, юноша поскользнулся, и оба противника вновь упали. Дальнейшее Эйрвон помнил смутно. Яркий свет, чей-то яростный вопль и жгучая боль в левой ноге. Когда сознание вернулось, он обнаружил себя лежащим на животе в прогалине, а перед носом – громадный мухомор с усами и бородой и с искаженным от злобы лицом.

– Ты что это такое себе позволяешь, а? – без обиняков начал гриб.

– Извините? – не понял Эйрвон.

– Поздно извиняться. Ты чем думал? И куда смотрел? Ты вообще думал? – Мухомор пританцовывал в такт собственным воплям.

– Я не…

– Вот то-то и оно! Не думал и не смотрел! – Гриб торжествующе вскинул руку.

– А что случилось? – Юноша попытался встать, но тут же замер – его ногу опоясывали колючие ветки лжемалины.

– Ага! Больно? – продолжал неистовствовать мухомор. – Как других давить, так это ты мастер, а как отвечать за свои преступления, так сразу притих!

– Да в чем дело-то? – разозлился Эйрвон, пытаясь распутать шипастые плети.

– И он еще спрашивает! Нашел место выгуливать своих зверюг! Тут тебе не площадка для дрессировки.

Юноша наконец выпутался из лжемалины и сел, потирая искусанную ногу.

– Ты вообще знаешь, кто я такой? – Гриб упер руки в бока.

– Я не знаю, кто ты такой, и знать не хочу, – вспылил Эйрвон. – Меня только что чуть не сожрали, и если ты не перестанешь на меня орать, я сварю из тебя суп и дам ему прокиснуть. Понятно?

Гриб раскричался так, что слов разобрать не удавалось. Одновременно он стремительно увеличивался в размерах и менял форму. Через несколько секунд перед Эйрвоном предстал могучий дуб с корнями-ногами и весь покрытый мухоморами.

– Я Мускариний, король грибов. Меня никто прежде не грозил сварить в супе! – Дерево указало веткой на юношу.

Эйрвон нервно обернулся, словно ища поддержки, но, кроме замершего в полуобморочном состоянии Каймота, рядом никого не было.

– Ну, я, г-хм… не чтобы… – не своим голосом начал он.

– Я нарекаю тебя Брокен Боу. В самой решающей битве своей жизни ты промахнешься, твоя стрела не достигнет цели. У тебя есть тринадцать лет, чтобы сделать что-нибудь в искупление своей вины. Прощай.

С этими словами дерево-гриб исчез. Каймот пришел в себя и удрал, а Эйрвон долго еще сидел на холодной земле, силясь осмыслить случившееся.

С тех пор все стали называть Эйрвона Брокеном. Все, кто растил его и воспитывал долгие годы, все, кто встречал раньше или просто слышал о нем. Имя, данное мальчику эльфами, было забыто, словно и не существовало вовсе. Возможно, единственным человеком на свете, способным ответить лучнику на его вопросы, был Абракадабр.

* * *

Зигмунд впал в ту фазу опьянения, когда мозг уже перестает работать, а конечности, избавившись от опеки старшего брата, приобретают исключительную двигательную активность. Старый, покрытый пылью музифон принял в себя плоский кристальный диск с лирическими мелодиями и заскрипел шестеренками, пытаясь выдуть его содержимое через конусообразную медную трубу. Низкий голос запел на языке гномов, повествуя о несчастной любви землекопа к древесной фее. Владыка Мурляндии, изрядно пошатываясь, подошел к Сейре и подал руку, приглашая на танец. Колдунья встала с кресла, присела в легком реверансе и позволила себя обнять. Зигмунд начал икать, Буся – рычать, а музифон исторгал трагические стенания под аккомпанемент волынок. Шума было произведено ровно столько, чтобы заглушить движение подъемника.

– Зигмунд! Что ты делаешь? – Элизабет явилась в своем обычном расположении духа.

– Ма-ма, – с трудом произнес король, выскользнул из объятий Сейры и грузно бухнулся на пол.

– Великолепно. – Королева-мать легким шлепком направила привезенного за компанию Кричера на помощь сыну и грозно сложила руки на груди. – Три часа дня, а мы уже танцуем. У нас кто-то новенький? – Она изогнула бровь, взглядом выжигая узоры на поверхности колдуньи.

– Сейра, Повелительница Драхмы, – представилась девушка.

– Повелительница? – сплюнула Элизабет. – Это я повелительница, а ты – дрянная девчонка, посягающая на моего сына. Чем ты его опоила?

– Если вы не измените тон, меня может покинуть доброе расположение. – Колдунья взяла посох и нахмурилась.

– Ого! – искренне удивилась королева-мать. – Да ты еще и грубиянка. – Она решительным шагом направилась к невоспитанной гостье, засучивая рукава.

Однако, к великому изумлению Элизабет, Повелительница Драхмы не только не испугалась, но, злорадно улыбаясь, вдруг сказала совершенно мужским голосом:

– По-моему, мы достаточно погостили в Кронвейре. – Девушка посмотрела на злобного вида собаку у своих ног и стукнула посохом об пол: – Прин Скрин Клик!

В тот же миг кабинет замер. Замер Кричер, склоняясь над своим Хозяином, замерла королева-мать, воздев одну туфлю в воздух, замер Буся, согласно кивая головой. Сейра задрожала, подняла руки к потолку, шевеля губами, и сквозь ее меркнущий образ явился старик. В красном балахоне, с длиннющей бородой и очень довольной физиономией. Он коснулся пса маленькой палочкой:

– Селек Кат Клик!

Песик вздрогнул, напоследок выпучил глаза и, быстро увеличиваясь в размерах, превратился в Эйбуса.

– Бежим? – Тролль удивительно резво оглянулся по сторонам и по привычке высунул язык.

– Нет, мой друг. – Абракадабр схватил со стола Книгу Переходов и Пересадок. – Летим!

Он подошел к балконной двери, распахнул ее и остервенело замахал палочкой в воздухе. Маленький светящийся шарик сорвался с ее окончания и, быстро обретая скорость, умчался к Черным Дебрям. Главный Друид, не теряя времени, стал обходить кабинет Зигмунда, внимательно рассматривая содержимое книжных полок. Что-то друид кидал на стол, что-то – на пол. Закончив осмотр, он водрузил Книгу Переходов и Пересадок сверху стопки отобранных пергаментов и рукописей, затем взял скатерку за уголки и завернул награбленное. Два метлолета показались над башнями города, резво закладывая вираж к балкону.

– Пошли… – Абракадабр призывно махнул бывшей собачке. – Заклинание долго не продержится, нам надо торопиться.

Тролль не имел ничего против. Они дружно перелезли через перила, оседлали метлолеты и помчались на север.

Спустя несколько минут Кричер обрел способность двигаться. Заколдованное тело сбросило магические путы, вернув преданность своему обладателю. Секретарь изумленно осмотрел кабинет, потрогал королеву-мать за нос, подумал и легонько щелкнул по нему пальцем, испытав при этом странное удовольствие. Пара сомнительных мыслишек закралась в голову Кричера, немного повращалась в ней, но, не выдержав соперничества с совестью, уступила и исчезла. Зигмунд дернулся и принялся бессвязно бормотать. Почти тут же активизировалась Элизабет. Покачнувшись, она не совладала с навалившимся притяжением и осела в оказавшееся рядом кресло. Однако уже через несколько минут королева-мать восстановила контроль над окружающим миром и мгновенно привела всех обитателей замка в состояние, близкое к истерике. Здесь было все: бегание по коридорам, экстренная мобилизация гвардии, макание Владыки Мурляндии головой в холодную воду, угрозы, причитания и даже попытка избить Верховного Моделлера шваброй. В итоге случилось удивительное – хаос и паника принесли неожиданно действенные плоды. Зигмунд пришел в себя, наскоро промокнул волосы занавеской и почти бегом бросился в свой кабинет. Там его ждали несколько серьезных разочарований. Во-первых, исчезла не только Сейра, но и Книга Переходов и Пересадок, во-вторых, Калитка оказалась давно и надежно закрытой, в-третьих, святая святых короля была нещадно обыскана и явно лишилась нескольких совершенно бесценных артефактов. Отравленный разум Зигмунда лихорадочно складывал события в единую картину, почти не обращая внимания на тело, хаотично перемещавшееся по кабинету. Ясно было, что юная колдунья оказалась подлой шпионкой, что весь этот цирк с комплиментами и падающими бретельками – отвлекающий маневр, что добытых демонов теперь точно не хватит для создания армии Тьмы. Новости были настолько ошеломляющими, что в итоге король, перестав биться в конвульсиях, замер в пространстве, его кулаки бессильно сжимались.