Беседы о Гераклите. Тайный смысл древней философии

* * *

Вот что такое все эти философии: какие-то объяснения, объяснения необъяснимых явлений, претензии на знание о том, что неизвестно. Но они делают жизнь удобной. С ними легче спать, они – как транквилизаторы.

Запомните, это отличает религию от философии: философия – это транквилизатор, а религия – это шок; философия помогает вам крепче спать, а религия выводит вас из состояния сна. Религия – это не философия, она – способ вывести вас из вашей неосознанности, в то время как все философии – это способы, помогающие вам лучше спать, они дарят вам сны, утопии.

Религия забирает у вас все сны, все утопии. Религия ведет вас к истине, а истина возможна, только если вы не спите. Спящий ум не способен увидеть истину. Спящий ум и истину превратит в сон.

Вы когда-нибудь замечали такое: вы заводите будильник, утром вам нужно встать в четыре часа, чтобы успеть на поезд. Когда будильник срабатывает, ваш ум создает видение: вы сидите в храме и слышите звон колоколов – хорошее объяснение. Будильник больше не представляет собой проблемы, он не может вас разбудить, вы мгновенно нашли ему объяснение. Ум очень изворотлив.

Сейчас психоаналитики озадачены тем, как это происходит, как ум может работать настолько быстро, настолько оперативно. Это так трудно! Ум должен заранее это придумывать. Как вы вдруг оказываетесь в храме, где звонят колокола? Срабатывает будильник, и сразу же, прямо во сне, у вас находится объяснение. Вы пытаетесь избавиться от будильника, вам не хочется вставать, не хочется подниматься с постели холодной зимней ночью. Ум говорит: «Это не будильник. Ты находишься в храме». Объяснение найдено, и вы продолжаете спать.

Вот чем занимаются философии, вот почему их так много – потому что каждому необходимо свое объяснение. То объяснение, которое помогает уснуть кому-то другому, не поможет вам. Об этом и говорит Гераклит в своем изречении.

Теперь постарайтесь его понять. Он говорит:

Люди так рассеянны и невнимательны в минуты бодрствования к тому, что происходит вокруг, как будто они все еще пребывают во сне.

Во сне вы не осознаете происходящего. А понимаете ли вы, что происходит вокруг, когда вы бодрствуете?

Было проведено множество исследований. Девяносто восемь процентов информации, поступающей в ваш мозг, никогда в него не попадает – девяносто восемь процентов! Только двум процентам позволяется проникнуть внутрь, да и эти два процента тоже обрабатываются умом. Я что-то говорю, а вы слышите что-то другое. Я говорю что-то еще, а вы обрабатываете это таким образом, чтобы ваш сон не был потревожен. Ум немедленно предоставляет вам свою трактовку. В своем уме вы находите место для этой информации, и ум впитывает ее, она становится частью ума. Вот почему вы продолжаете упускать Будд, Иисусов, Гераклитов и других. Они продолжают общаться с вами, они не перестают говорить вам о том, что что-то обрели, что-то пережили, но когда они говорят вам об этом, вы мгновенно интерпретируете их слова. У вас есть свои собственные уловки.

Гераклит весьма докучал Аристотелю, и тот решил, что в характере Гераклита, должно быть, имеется какой-то изъян, вот и все – кончено! Вы определили его в отдельную категорию, потому что он вам не подходит, беспокоит вас. Должно быть, Гераклит тяжелым грузом давил на ум Аристотеля, потому что Аристотель движется по горизонтали, в этом он мастер, а этот человек пытается бросить вас в пропасть. Аристотель движется по ровной поверхности логики, а этот человек пытается столкнуть вас в нечто загадочное. Здесь необходимо объяснение. Аристотель говорит: «У этого человека есть какой-то изъян, какой-то биологический, физиологический, „характерологический“ изъян. Иначе отчего бы он настаивал на парадоксах? Отчего бы он настаивал на загадках? Отчего бы он стал утверждать, что существует гармония между противоположностями? Противоположности есть противоположности. Между ними нет никакой гармонии. Жизнь есть жизнь, смерть есть смерть. Нужно ясно разделять вещи, не смешивая. Кажется, этот человек всем морочит голову».

То же самое чувствовал Лао-цзы. Он говорил: «Кажется, что, кроме меня, кругом одни мудрецы. Кажется, что все, кроме меня, так умны – а я дурак!» Лао-цзы – один из величайших, мудрейших людей на свете, но, находясь среди вас, он чувствует себя дураком. Лао-цзы говорит: «Кажется, что все так ясно мыслят, а у меня в голове полная неразбериха». То, что Аристотель говорит о Гераклите, Лао-цзы говорит о самом себе.

Лао-цзы говорит: «Когда кто-то слушает мои наставления, не используя ум, он становится просветленным. Если же кто-то пропускает мои идеи через ум, то он находит свои собственные объяснения, которые не имеют ко мне никакого отношения. Когда кто-то слушает, совсем не слушая, – есть такие люди, которые слушают, не слушая, – когда кто-то слушает так, как будто вовсе не слушает, тогда он смеется над моей глупостью». Большинство людей принадлежит к третьему типу. Лао-цзы говорит: «Если большинство не смеется над вами, значит вам необходимо осознать, что вы говорите что-то неверное. Если же большинство смеется, только тогда в ваших словах есть истина. Когда большинство думает, что вы глупец, только тогда существует вероятность того, что вы мудрый человек, в иных случаях это невозможно».

Аристотелю мысли Гераклита кажутся неразберихой. Вам тоже так покажется, потому что Аристотель захватил все университеты, все колледжи по всему миру. Теперь везде учат логике, а не мистике. Повсюду вас учат быть рационалистами, не мистиками. Всех учат быть понятными. Если вы хотите быть понятными, тогда вам придется двигаться по горизонтали, где А – это А, В – это В, и А никогда не В. Но в мистической бездне вертикали границы пересекаются и сливаются: мужчина – это женщина, женщина – это мужчина, правильное неверно, неверное правильно, темнота – это свет, свет – это темнота, жизнь есть смерть, а смерть – жизнь. Все границы пересекаются и сливаются. Поэтому Бог – тайна, а не силлогизм. Те, кто предъявляет доказательства существования Бога, по сути, делают невозможное: не может быть доказательств существования Бога. Доказательства существуют на горизонтали.

Таково значение доверия: вы падаете в эту пропасть, переживаете ее на своем опыте, просто исчезаете в ней – и тогда вы знаете. Вы знаете лишь тогда, когда ум отсутствует, никогда не раньше.

Глупцы, хоть и слышат, уподобляются глухим, о них говорится в высказывании, что, присутствуя, они отсутствуют.

Где бы вы ни были – это точно то место, в котором вас нет. Вы можете быть где-то еще, но не там, где вы находитесь. Где бы вы ни были, вас там нет.

В древних тибетских писаниях говорится, что Бог неоднократно приходит к вам, но никогда не застает вас там, где вы находитесь. Он стучит в вашу дверь, но хозяина нет – он всегда где-то еще. Вы в своем доме, в себе или где-то еще? Как Бог может найти вас? Не нужно идти к нему, просто будьте дома, и он сам вас найдет. Он ищет вас так же, как вы ищете его. Просто будьте дома, чтобы, когда Бог придет, он смог вас найти. Он приходит, стучится в дверь миллионы раз, ждет у двери, но вас никогда нет дома.

Гераклит говорит:

Глупцы, хоть и слышат, уподобляются глухим, о них говорится в высказывании, что, присутствуя, они отсутствуют.

Это и есть сон: отсутствовать, не быть в моменте, быть где-то еще.

* * *

Однажды Мулла Насреддин сидел в кофейне и говорил о своей щедрости. А когда он говорит, он сильно преувеличивает, как и любой другой человек, а потом забывает, о чем говорил. Потом кто-то сказал ему:

– Насреддин, если ты такой щедрый, почему ты никогда не приглашаешь нас в свой дом? Ни разу – даже на легкое угощение. Что ты на это скажешь?

Он так разволновался, что напрочь забыл о своей жене и ответил:

– Пойдемте, прямо сейчас!

Чем ближе они подходили, тем трезвее становился Насреддин. Он вспомнил про свою жену и испугался – к нему шли тридцать человек. Уже возле дома он сказал:

– Подождите здесь, вы все знаете, что у меня есть жена. У вас тоже есть жены, так что вам это знакомо. Подождите. Сначала я войду и попытаюсь ее уговорить, а потом позову вас.

Так он ушел и пропал.

Они все ждали и ждали, а он никак не возвращался. Тогда они постучали в дверь. Насреддин во всех подробностях рассказал жене о случившемся, о том, что он перестарался, рассказывая друзьям о собственной щедрости, и был пойман на слове. Жена ответила:

– Но у нас нет ничего, чтобы накормить тридцать человек, и в столь поздний час купить что-либо тоже невозможно.

Тогда Насреддин сказал:

– Сделай вот что: когда они постучат в дверь, просто пойди и скажи им, что Насреддина нет дома.

Когда они постучали, жена вышла и сказала:

– Насреддина нет дома.

Они возразили:

– Странно, ведь мы пришли вместе с ним, он вошел внутрь, и мы не видели, чтобы он выходил. Мы все ждали здесь на ступеньках, тридцать человек, он должен быть дома. Пойди и найди его. Наверное, он где-то спрятался.

Жена вернулась в дом и спросила:

– Что делать?

Насреддин заволновался.

– Подожди! – сказал он и пошел к ожидающим его людям. – Что вы такое говорите? Он же мог выйти через заднюю дверь!

* * *

Такое возможно, и это происходит с вами каждый день. Он совершенно забылся, вот что произошло – в своей логике он забыл себя. И его логика, и его аргументы правильны, но что значит: «Вы ждете у парадного входа, а он мог выйти через заднюю дверь»? Логика верна, но Насреддин совсем забыл, что он сам же это и говорит.

Вы не присутствуете. Вы не присутствуете в настоящем ни для мира, ни для самих себя. Это и есть сон. Тогда как вы можете слышать? Как вы можете видеть? Как вы можете чувствовать? Если вы не присутствуете здесь и сейчас, все двери закрыты. Вы – не живой человек, вы мертвы. Вот почему Иисус снова и снова говорит своим слушателям: «Имеющий уши да услышит меня, имеющий глаза да увидит меня!»

Гераклит, должно быть, встречал многих людей, которые слушают, но не слышат, которые смотрят, но не видят, потому что их дома абсолютно пусты. Хозяина нет дома: глаза смотрят, уши слушают, но хозяина внутри нет. Глаза – это всего лишь окна, они не могут видеть, пока вы не смотрите через них. Как окно может видеть? Вы должны стоять у окна, только тогда вы сможете видеть. Как? Это всего лишь окно, оно не может чувствовать. А если вы там, это все меняет.

Все тело подобно дому, а ум все время пребывает в разъездах, хозяин постоянно где-то путешествует, и дом пустует. А жизнь стучится в ваши двери – можно называть ее Богом или как угодно иначе, имя не важно, назовите ее существованием – она стучится в дверь, она постоянно стучится, но вас там никогда не оказывается. Это и есть сон.

Не следует действовать и говорить подобно спящим.

Действуйте, говорите с полной осознанностью, тогда вы обнаружите в себе колоссальные изменения. Сам факт того, что вы осознанны, меняет ваше поведение. Теперь вы не можете согрешить. Не потому что вам приходится контролировать себя, нет! Контроль – плохая замена осознанности, очень плохая замена, он не очень эффективен. Если вы осознанны, вам не нужно контролировать свой гнев, в осознанности гнев никогда не возникает. В осознанности многие вещи просто исчезают, все те вещи, которые связаны с негативом.

Это подобно свету: когда в доме горит свет, как в нем может существовать темнота? Она просто сбегает. Когда ваш дом освещен, как в нем можно споткнуться? Как вы можете начать стучаться в стену? Свет горит, вы знаете, где дверь, и просто идете к двери, вы можете и выйти, и войти. В темноте вы спотыкаетесь, идете на ощупь, падаете. Злость – не что иное, как спотыкание, зависть – не что иное, как блуждание впотьмах. Все то, что неправильно – неправильно не само по себе, а потому, что вы живете в темноте.

Если Иисус захочет, он может быть злым, он может это использовать. Вы не можете пользоваться злостью – она использует вас. Если Иисус чувствует, что это может принести благо, он может воспользоваться всем, чем угодно, он – мастер. Иисус может злиться, не будучи злым. Многие люди работали с Гурджиевым, а он был ужасным человеком. Если он злился, его гнев был страшен, он походил на убийцу. Но это была всего лишь игра, просто игра, просто ситуация, которая могла кому-то помочь. И тут же, не проходило и секунды, он смотрел на другого человека и улыбался. Потом он смотрел на первого человека и снова становился злым и грозным.

Это возможно. Когда вы осознанны, то можете пользоваться всем. Даже яд становится эликсиром, когда вы осознанны; когда же вы спите, даже эликсир становится ядом, потому что все целиком зависит от того, бдительны вы или нет. Действия не имеют никакого значения. Действия не важны. Вы, ваша осознанность, ваше пребывание в осознанности, внимательности – вот что имеет значение. Что именно вы делаете – не важно.

* * *

Однажды к великому буддийскому мастеру, Нагарджуне, пришел вор. Он буквально влюбился в Нагарджуну, потому что никогда раньше не видел такого прекрасного человека, такой безграничной милости. Вор спросил мастера:

– Есть ли какая-то возможность и для моего роста? Только я сразу должен предупредить вас: я – вор. И второе: я не могу оставить это занятие, так что не выставляйте мне это в качестве условия. Я сделаю все, что вы скажете, но я не могу перестать быть вором. Я пытался это сделать много раз, но ничего не получалось, и я решил бросить эти попытки. Я принял свой жребий, что мне суждено остаться вором, так что не говорите об этом. Я хочу прояснить это с самого начала.

Нагарджуна ответил:

– Чего ты боишься? Кто собирается говорить о твоем воровстве?

Вор сказал:

– Но всякий раз, когда я прихожу к какому-нибудь монаху, религиозному проповеднику или святому, они всегда говорят: «Сначала прекрати воровать».

Нагарджуна рассмеялся и сказал:

– Значит, ты, должно быть, ходил к ворам, иначе почему их это так заботит? Меня это не беспокоит!

Вор был счастлив и сказал Нагарджуне:

– Тогда хорошо. Кажется, теперь я смогу стать учеником. Вы – тот мастер, который мне нужен.

Нагарджуна принял его в ученики и сказал:

– Теперь ты можешь идти и делать все, что захочешь. Лишь одно условие ты должен выполнять: будь осознан! Иди, забирайся в дома, забирай вещи, воруй. Делай все, что хочешь, это меня совсем не волнует, я – не вор. Но делай это с полной осознанностью.

Вор не понял, что попался в ловушку. Он сказал:

– Тогда все отлично. Я попробую.

Три недели спустя он вернулся и сказал:

– Вы – хитрец, потому что если я осознан, то не могу воровать. Если я ворую, исчезает осознанность. Я оказался в тупике.

Нагарджуна сказал:

– Не говори больше о том, что ты вор. Меня это не заботит, я – не вор. Теперь решай сам! Если ты хочешь быть осознанным, тогда решай. Если не хочешь, то решение все равно за тобой.

Тот ответил:

– Но теперь это трудно. Я слегка ощутил этот вкус, и он так прекрасен – я оставлю все, что ты скажешь: Несколько ночей назад я впервые смог пробраться в королевский дворец. Я открыл сокровищницу, я мог стать самым богатым человеком во всем мире, но ты следовал за мной, и мне пришлось быть осознанным. Когда я стал осознанным, внезапно не осталось никакой мотивации, никакого желания. Когда я стал осознанным, бриллианты показались камнями, обычными камнями. Как только я утрачивал осознанность, сокровище было на месте. Я ждал и проделывал это много раз. Когда я становился осознанным, становился подобным Будде, то не мог даже прикоснуться к ним, потому что это все выглядело глупо, нелепо – просто камни, что я делаю? Теряю себя из-за камней? Но затем я терял осознанность, и они вновь становились прекрасными, полная иллюзия. В конце концов, я решил, что они того не стоят.

* * *

Как только вы познали осознанность, ничто не может превзойти ее – вы познали величайшее блаженство жизни. Затем внезапно многие вещи просто отпадают, становятся глупыми, нелепыми. Мотива нет, желания нет, сны растаяли.

Не следует действовать и говорить подобно спящим.

Это – единственный ключ.

Для всех бодрствующих существует один общий мир, а для каждого спящего – свой собственный.

У снов очень личный, сугубо личный характер! Никто не может проникнуть в ваш сон. Вы не можете разделить сон со своим возлюбленным. Мужья и жены спят в одной постели, но сны видят порознь. Невозможно разделить сон, потому что он – ничто, как можно поделиться ничем? Как мыльный пузырь, он совершенно не экзистенциален, им невозможно поделиться, вы вынуждены видеть сны в одиночестве.

Вот почему из-за спящих, столь многих спящих, существует так много миров. У вас есть свой собственный мир. Если вы спите, то живете в окружении ваших собственных мыслей, концепций, грез, желаний. Как только вы кого-то встречаете, два мира сталкиваются, приходят в противоречие друг с другом – такова ситуация. Понаблюдайте!

Понаблюдайте, как разговаривают муж и жена: они вообще не разговаривают. Муж думает о работе, о зарплате, жена думает о нарядах на Рождество. Внутри каждый из них имеет свой собственный мир, но их личные миры где-то встречаются – или, скорее, сталкиваются, – потому что наряды жены будут зависеть от зарплаты мужа, а зарплата мужа обеспечит наряды жене. Жена говорит: «Дорогой», – но за этим словом, «дорогой», кроется мысль о нарядах, она думает о них. Слово «дорогой» не означает того, что о нем написано в словаре, потому что каждый раз, когда женщина говорит «дорогой», это всего лишь прикрытие, и муж мгновенно пугается. Конечно, он этого не показывает, потому что, когда кто-то говорит «дорогой», нельзя показывать испуг. И он отвечает: «Да, дорогая? Как ты?» Но он боится, потому что думает о своей зарплате, знает о приближающемся Рождестве и чувствует опасность.

* * *

Жена Муллы Насреддина говорит ему:

– Что случилось? Я плакала, рыдала, слезы катились по моим щекам, а ты даже не поинтересовался, почему я плачу.

Насреддин ответил:

– Довольно! Такие вопросы слишком дорого обходятся. В прошлом я совершал эту ошибку очень много раз, твои слезы – это не слезы, это платья, новый дом, новая мебель, новая машина, многие вещи скрываются за этими слезами. Эти слезы – лишь начало.

* * *

Диалог невозможен, потому что внутри существуют два различных мира… Возможен только конфликт.

Сны – дело личное, истина – нет. Истина не может быть личной, она не может быть моей или вашей, истина не может быть христианской или индуистской, истина не может быть индийской или греческой. Истина не может быть личной. Сны – да. Все личное – запомните – принадлежит миру снов. Истина – это открытые небеса, она для всех, она едина.

Вот почему Лао-цзы говорит, что язык может отличаться: когда говорит Будда, его язык отличается, когда говорит Гераклит, у него другой язык – но говорят они об одном и том же, указывают на одно и то же. Они не живут в своем мире. Их личный мир исчез вместе с их грезами, желаниями – вместе с умом. Ум имеет собственный мир, но у сознания нет своих миров. Пробужденные имеют один общий мир… Все, кто бодрствует, имеют один общий мир – существование. А все спящие и грезящие имеют каждый свой собственный мир.

Ваш мир должен быть отброшен – это единственное, от чего я прошу вас отречься. Я не говорю вам оставить жену, не говорю уйти с работы или отказаться от денег, отказаться от чего-либо, нет! Я просто говорю вам оставить ваш личный мир снов. Вот что для меня означает саньяса. Старая саньяса отказывалась от мира, от видимого. Человек отправлялся в Гималаи, бросал жену и детей – в этом нет никакого смысла. Не мир нужно оставить. Как его можно оставить? Даже Гималаи принадлежат этому миру. Настоящий мир, от которого необходимо отказаться, – ум, личный мир снов. Если вы отречетесь от него, то, оказавшись на рынке, вы будете в Гималаях. Если вы не отречетесь от него, то и в Гималаях создадите вокруг себя свой собственный мир.

Как можно сбежать от самого себя? Где бы вы ни оказались, вы будете с самим собой. Куда бы вы ни направились, вы будете вести себя одинаково. Ситуации могут отличаться, но как вы сможете измениться? Вы будете спать и в Гималаях. Какая разница от того, будете ли вы спать здесь, в Пуне, или вы будете спать в Бостоне, или вы будете спать в Лондоне, или в Гималаях? Где бы вы ни были, вы будете грезить. Отбросьте сны! Станьте более бдительными. Внезапно сны исчезнут, и вместе с ними исчезнут все несчастья.

Все, что мы видим, когда бодрствуем, есть смерть, а когда спим – сон.

Это поистине прекрасно: когда вы спите, то видите сны, иллюзии, миражи, ваше собственное создание, ваш собственный мир. Когда вы просыпаетесь, что вы видите? Гераклит говорит: «Когда вы просыпаетесь, то видите повсюду смерть». Может быть, поэтому вы не хотите видеть. Может быть, поэтому вы грезите и создаете вокруг себя облака из снов, чтобы не пришлось столкнуться лицом к лицу со смертью. Но помните: человек становится религиозным только после того, как встретится со смертью, никак не раньше.

Когда вы встречаетесь со смертью, когда вы сталкиваетесь с ней лицом к лицу, когда вы не избегаете ее, не уклоняетесь, не убегаете, не создаете вокруг себя облако, когда вы смотрите ей в лицо, встречаетесь с ней, с фактом смерти, внезапно вы осознаете, что смерть есть жизнь. Чем глубже вы движетесь в смерть, тем глубже вы движетесь в жизнь, потому что, как говорит Гераклит, противоположности встречаются и сливаются, они – одно.

Если вы пытаетесь убежать от смерти, помните: вы будете убегать и от жизни тоже. Поэтому вы выглядите такими безжизненными. В этом парадокс: убегая от смерти, вы становитесь мертвым – встречая лицом к лицу, принимая смерть, вы становитесь живым. В момент, когда вы сталкиваетесь со смертью так сильно, что начинаете чувствовать, что умираете, – не только снаружи, но и внутри тоже чувствуете смерть, прикасаетесь к ней – наступает кризис. Это крест Иисуса, кризис умирания. В момент, когда вы умираете в одном мире – мире горизонтальном, мире ума, – вы возрождаетесь в другом.

Воскресение Иисуса – явление не физического плана. Христиане без нужды создали вокруг него столько гипотез. Оно – не воскрешение этого тела, оно – воскрешение этого тела в другом измерении, воскрешение другого тела, которое никогда не умирает, в другом измерении. Это тело временно, а то тело – вечно. Иисус воскресает в ином мире, мире истины, личный мир исчез.

В этот последний момент Иисус говорит, что он обеспокоен, встревожен. Даже такой человек, как Иисус, умирая, волновался – так должно быть. Он говорит Богу, он кричит: «Что ты делаешь со мной?» Он хотел бы зацепиться за горизонтальный мир, хотел бы ухватиться за жизнь – даже такой человек, как Иисус.

Поэтому не вините себя, вам тоже хотелось бы за что-то зацепиться. Это – проявление человеческого в Иисусе, он более человечен, чем Будда или Махавира. Это свойственно человеку: при встрече со смертью он беспокоится, кричит, но не возвращается назад, не падает. В то же мгновение он осознает, о чем просит. Тогда он говорит: «Исполнится воля твоя!» – и расслабляется, сдается. В тот же миг колесо поворачивается – он больше не в горизонтали, он вошел в вертикаль, в глубину. Там он воскресает в вечности.

Умрите для времени, чтобы воскреснуть в вечности.

Умрите для ума, чтобы ожить в сознании.

Умрите для мысли, чтобы родиться в осознанности.

Гераклит говорит: «Все, что мы видим, когда бодрствуем, есть смерть».

Вот почему мы живем в мечтах, снах, транквилизаторах, наркотиках, опьянении – чтобы не столкнуться с этим фактом. Но вам необходимо встретиться с этим фактом. Если вы встретитесь с ним лицом к лицу, этот факт обернется истиной, если же будете избегать, то будете жить во лжи. Если встретиться с этим фактом, он становится дверью в истину. Смерть – факт, это нужно принять. Истина станет жизнью, вечной жизнью, изобилием жизни, жизнью, которой нет конца.

И тогда смерть перестает быть смертью. Тогда жизнь и смерть – одно, как два крыла, – это и есть скрытая гармония.

Достаточно на сегодня.