Неподалеку от нашего дома был храм. Каждый день после наступления темноты там начинались пения, мантры, молитвы. Сильный запах благовоний наполнял пространство. Начинались поклонение и обряд подношения. Играли на музыкальных инструментах, звонили в колокольчики, били в барабаны, стучали в гонги. Священник танцевал, и постепенно к нему присоединялись остальные преданные.

Один раз я пошел в храм, чтобы понаблюдать за этим. Я увидел не поклонение, а своего рода оцепенение. Это была полная потеря себя во имя молитвы. Если вы забываете себя, вы забываете о своей печали. Все религии служат той же цели, что наркотики и алкоголь.

Кто не хотел бы забыть всю боль своей жизни? Вот почему был создан алкоголь. Вот почему были созданы ритуалы, связанные с ним. Человек изобрел много видов вина, но самое опасное вино находится не в бутылке.

Печаль невозможно преодолеть, забыв о ней; ее семена не уничтожаются такими методами. Скорее, они пустят корни.

Печаль нужно побеждать, но не забывать о ней. Забвение – это не религия, но самообман.

И так же как забывание себя является самообманом, вспоминание себя – это путь преодоления печали.

Истинная религия полностью пробуждает душу. Все другие формы религии фальшивы. Самовоспоминание – это истинный путь, а самозабвение уводит прочь от него. Также помните: когда вы забываете себя, ваше «я» не исчезает – его скрытый поток продолжает течь. «Я» исчезает только в результате самовоспоминания.

Тот, кто полностью познал свое «я», сможет достичь целого, осознавая исчезновение своего «я».

Путь к целому лежит не через забвение «я», но через его исчезновение.

Попытки забыть свое «я», постоянно помня о боге, – это заблуждение. Единственный путь уничтожить свое «я» – это осознавать его.

И когда «я» прекращает существовать, остается только бог.

Бог достигается уничтожением «я», но не забвением его.

Человеческое сознание подобно этому пламени

Целый вечер бушевала гроза и лил дождь. Порывы ветра хлестали деревья. Подача электричества прекратилась, и город погрузился во тьму.

В одном доме зажгли глиняную лампу, и ее пламя поднялось вверх. Лампа сделана из земного материала, но ее пламя постоянно стремится вверх, чтобы соприкоснуться с неизвестным.

Сознание человека подобно этому пламени. Тело довольствуется землей, но существует нечто другое, непрестанно стремящееся подняться выше. Это сознание, это танцующее пламя и есть человеческая жизнь. Душа человека – это непрерывное желание парить.

Человек является таковым, потому что внутри у него горит это пламя. Без него он всего лишь глина. Если это пламя разгорается сильнее – в его существе происходит переворот. Если это пламя начинает гореть ярче – он выходит за пределы земли.

Человек – это лампа. Он состоит из земли, но в нем также есть свет. Если он отождествляет себя только с землей, его жизнь проходит впустую: свету тоже нужно уделить внимание.

Осознание света все преображает, потому что позволяет увидеть бога в земном.

Путь равновесия

Утро подходило к концу. Солнце припекало все сильнее, и мне захотелось перебраться в тень.

Ко мне подошел пожилой школьный учитель. Он годами занимался духовными практиками. Его тело было изможденным, глаза – тусклыми и впалыми. Он истязал себя, думая, что истязание и есть духовная практика.

Жизнь многих, кто жаждет идти в сторону божественного, отравлена этой ошибкой. Для них достигнуть бога значит отвергнуть мир, и спасение души превращается в разрушение тела. Это отрицание уничтожает их, и они не способны видеть, что бегство от мира и достижение бога – это не одно и то же.

Истина в том, что тот, кто истязает плоть, на самом деле верит в нее; тот, кто отрицает мирское, втайне им одержим. Аскетизм привязывает человека к миру не меньше, чем гедонизм.

Настоящая духовная практика не отвергает ни тело, ни мир, она превосходит их. Но достичь этого с помощью потакания или подавления невозможно. Данный путь отличается от того и другого – это третий путь, путь равновесия. Равновесие находится посередине между двух крайностей, и то, что находится в этой точке, выходит за пределы всех противоположностей.

В сущности, это единственный способ объяснить, что такое центр, – это то, что превосходит обе крайности. Быть уравновешенным между потаканием и подавлением – не значит допускать немного потакания и немного подавления – это значит не делать ни того, ни другого. Это не компромисс, это равновесие. В крайности происходит нарушение равновесия, в центре – равновесие. Крайность – это разрушение, центр – это жизнь.

Находиться в крайности – значит погибать; и потворство, и подавление разрушают жизнь. Неуравновешенность – это невежество, тьма и смерть.

Мой духовный подход сбалансирован и гармоничен. Когда струны вины^[1] натянуты не слишком сильно и не слишком слабо – появляется музыка. Слабо натянутые струны так же неэффективны, как и те, что натянуты чрезмерно. Но их можно натянуть так, что они будут и не перетянуты, и не ослаблены, и это именно то состояние, в котором рождается мелодия. Это состояние равновесия.

Законы музыки и закон равновесия идентичны. Истина достигается посредством равновесия.

Я заговорил о проблеме равновесия с этим школьным учителем, и, кажется, он прислушался. Его глаза подтверждали это: в них можно было увидеть того, кто пробудился от сна. Он был спокоен и умиротворен, напряжение ушло – он что-то понял.

Когда он уходил, я сказал: «Отбросьте все свое напряжение – и наблюдайте. Вы отбросили удовольствия, теперь отбросьте подавление. Отбросьте все это – и наблюдайте.

Будьте естественными и наблюдайте. Только благодаря естественности мы можем исцелиться, только благодаря ей мы можем достичь своей природы».

Он ответил: «Что еще осталось отбросить? Я уже отбросил все. Я возвращаюсь к покою и умиротворению, я освобождаюсь от груза, мой ночной кошмар закончился. Я очень благодарен тебе». Его глаза светились невинностью и спокойствием, а улыбка стала мягкой. Хотя он был стар, он выглядел как ребенок.

Я хочу, чтобы все, кто ищет бога, поняли эти вещи.

Оставьте ум в покое и наблюдайте

Если вы хотите достичь истины, тогда отбросьте ум. Когда ум исчезает, проявляется истина – так же как солнечный свет проникает в дом сквозь открытые двери. Подобно стене, ум препятствует вхождению истины, и каждая мысль – как кирпич в этой стене. Мысли, мысли и еще раз мысли… ум состоит из цепочки мыслей. Мудрец Рамана Махаши однажды сказал: «Остановите поток мыслей – и тогда скажите мне, где ваш ум?»

Когда отсутствуют мысли, отсутствует ум. Если нет кирпичей, разве стена может существовать?

Прошлой ночью ко мне пришел один отшельник. Он спросил: «Что мне делать с умом?»

Я сказал: «Ничего с ним не делай. Оставь его в покое и наблюдай. Оставь его в полном покое и наблюдай. Так же как, сидя на берегу реки, ты наблюдал бы за потоком воды, продолжай наблюдать за потоком мыслей. Не отождествляй себя с ними, не привязывайся к ним. Просто продолжай наблюдать, просто будь бдительным. В этом наблюдении мысли растворятся, и ум начнет исчезать».

И когда ум исчезнет, в этом незанятом пространстве проявится душа, истина – потому что только это и существует.

Так постигается бесформенное небо

Одной холодной ночью монах остался в храме. Чтобы спастись от холода, он разжег огонь и бросил в него одного из деревянных идолов этого храма. Пылающее пламя разбудило священника. Когда он увидел идола в огне, то оцепенел. Охваченный гневом, он не мог произнести ни слова, не мог шевельнуться, – настолько чудовищным был этот поступок. Затем он заметил, как монах начал искать что-то в куче пепла. Священник спросил: «Что ты ищешь?» Монах ответил: «Я ищу кости этого божества». Священник подумал, что монах сошел с ума. «Безумец, – сказал он, – разве у деревянной статуи могут быть кости?» Монах ответил: «Тогда будь добр, принеси еще одну статую. Ночь будет долгой и холодной».

Когда я думаю об этой истории, мне кажется, что я и есть этот безумный монах.

Если бы мы только освободились от воображаемых форм, мы увидели бы бесформенное! Когда мы настаиваем на форме, мы не можем достичь того, что является бесформенным. Если наши глаза сфокусированы на форме, можем ли мы нырнуть в океан, не имеющий формы? Может ли человек, поклоняющийся чему-то снаружи, повернуться к самому себе? Бросьте несущественное, проявленное, в огонь – и тогда останется только непроявленное, существенное. Пусть бесчисленные облака форм уйдут – и тогда вы достигните бесформенного неба. Пусть форма растворится – и тогда лодка сможет плыть по океану бесформенного. Тот, кто оттолкнул свою лодку от берега конечного, неизбежно достигнет бесконечного и станет с ним единым.

Молитва – это то, чем мы являемся

Что такое молитва? Является ли она самозабвением? Нет, это не самозабвение. Забывание, потеря себя – это одна из форм опьянения. Техники, подобные этим, являются не молитвой, но бегством от реальности. Можно потерять себя в словах, в мелодии, потерять свое «я» под воздействием гипноза, музыки или танца. Это забвение и потеря себя могут быть даже приятными, но это не молитва, это бессознательность.

Молитва – это бодрствующая осознанность.

Является ли молитва действием? Является ли делание чего-то формой молитвы?

Нет, молитва – это не действие, а состояние осознанности. Молитва – это не что-то, что мы делаем, а то, чем мы являемся. Ее суть – бездействие. Когда вся деятельность прекращается и остается только свидетельствующее осознание, – это молитва. Слово «молитва» обозначает активность, и слово «медитация» также означает активность; но оба эти слова нужно использовать не для обозначения делания… но для обозначения состояния сознания. Быть в ничто, в тишине, в безмолвии – вот молитва, вот медитация. Я говорил об этом вчера на молитвенном собрании.

Позднее кто-то спросил меня: «Что же нам тогда делать?»

Я сказал: «Какое-то время не делайте ничего. Попытайтесь достичь полного расслабления. Успокойте и свое тело, и свой ум. В тишине наблюдайте за умом. Он успокоится сам и станет пустым. Именно в этой пустоте мы становимся ближе к истине. В этой пустоте проявляется то единственное, что заложено в нас внутри и снаружи. Затем „внутри“ и „снаружи“ исчезнут, и останется только чистое существование. Полнота этого чистого существования и есть бог».

Пустота оказалась основой

Вечер плавно перешел в ночь. Пришли люди. Они сказали: «Ты учишь, как достичь ничто, но сама мысль о ничто пугает нас. Неужели нет ничего, на что можно опереться?»

Я ответил им, что для прыжка в ничто безусловно необходима храбрость. Но, в сущности, те, кто совершают этот прыжок, достигают не ничто, они достигают единства. Те же, кто держатся за что-либо, не достигают ничего. Может ли воображаемая опора по-настоящему вам помочь?

Только благодаря пустоте мы можем достичь истины. В пустоте цепляться не за что.

Я рассказал им историю…

Одной темной безлунной ночью путник, проходя по незнакомым горам, поскользнулся и упал в глубокую расщелину. Он успел уцепиться за куст и так и остался висеть. Вокруг темнота. Внизу – непроглядная тьма и внушающая ужас бездна.

Много часов он висел на кусте и все это время испытывал ужас от сознания неминуемой смерти. Была зимняя ночь, и его руки постепенно замерзали и немели. Вскоре ему придется разжать пальцы, и тогда он упадет в пропасть. Ничто не могло его спасти, и он уже видел себя в объятиях смерти.

Он упал. Но ничего не произошло… – внизу не было бездны. Когда он разжал руки, он понял, что висел всего лишь в двух дюймах от земли.

Я тоже испытывал подобное. Падая в пустоту, я обнаружил, что пустота сама по себе является основой. Отбрасывая поддержку ума, мы получаем поддержку божественного.

Храбрость совершить прыжок в ничто – единственная истинная человеческая храбрость, а те, кто не могут собраться с духом, чтобы войти в ничто, остаются неудовлетворенными.

1. Индийский музыкальный инструмент. – Здесь и далее примеч. ред.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?