Дэвисы 1847. Бриллиант сезона

Десятое апреля 1847 года

Дневник герцога Бленхейм

Сегодня по совету врача, я начал вести дневник. Мисс Александра Дэвис любезно отдала мне один из своих блокнотов. По началу я и понятия не имел, что писать. Целый час я просидел с карандашом в руках.

Что ж. Пожалуй я начну.

Проснулся я довольно поздно. Часов в двенадцать утра. Но доктор говорил, что это хорошо. Мне нужно восстанавливаться. Одеться, помыться и спуститься мне помог слуга, которого, кажется, зовут Уотерс. Он несколько раз справился о моём самочувствии. В ответ на, что я каждый раз врал, что мне гораздо лучше.

После обеда мисс Дэвис пригласила меня на прогулку.

«Боюсь со мной сейчас долго не погуляешь» – сказал я мисс Дэвис.

«Значит мы будем гулять столько сколько вам будет угодно» – ответила она мне. Я покорен её добротой. Погода была крайне пасмурной. Дул прохладный ветер.

«Ваши братья не будут против нашей прогулки в уединении?» – спросил я.

«Один из них, уж поверьте следит за нами из окна» – ответила она. Я огляделся, всматриваясь в окна. И правда увидел мистера Стефана Дэвис. Только не в окне, а на балконе.

«Я слышал о вашем намерении поступить в Лондонский университете машиностроения» – произнёс я.

«Это так» – ответила мисс Александра.

«Вы хотите конструировать автомобили?».

«Нет. Я желаю конструировать корабли».

«Корабли?».

«Да».

Я взглянул на неё задав вопрос: «У вас есть чертёж?».

«Чертежи? О да» – ответила она.

«Могу ли я их увидеть?» – мне хотелось увидеть чертежи, чтобы наверняка убедиться в правдивости её слов. И дело не в том, что я не доверяю мисс Александре. Я с трудом верю в то, что девушка может это сделать.

«Разумеется» – произнесла она в ответ.

«Вы изучали кораблестроение?» – поинтересовался я.

«Да. Джордана, специально для меня, заполнила целый стеллаж в библиотеке с книгами о кораблестроении. Часть из них была на французском, малый процент на испанском, а большая часть на английском». Я был готов бегом побежать внутрь поместья, чтобы взглянуть на чертежи. Даже нога перестала болеть с обычной силой. Мы пошли немного быстрее.

«Почему именно корабли?» – спросил я.

«Мои родители были моряками. И я с детства мечтаю строить корабли и выходить на них в море» – ответила мисс Дэвис.

«Могу я узнать фамилию ваших родителей. Быть может моему отцу доводилось их знать».

«Быть может. Их фамилия Смит»

«Очень знакомая фамилия»

«При встрече с герцогом Бленхейм, вы сможете узнать, знал ли он их»

«Да».

Я вместе с мисс Александрой поднялся к её комнате. Она, не смущаясь вошла внутрь, а я опешил приостановившись. Тогда мисс Александра бросила через плечо на меня удивлённый взгляд и произнесла: «Входите, герцог Бленхейм». Войдя, я почувствовал словно открыл завесу, какой-то тайны. Комната мисс Дэвис выполнена из милейших оттенков голубого. Кровать со светлым балдахином. Ковёр с голубым узором на молочном фоне. Мебель из светлого дерева. Всё вокруг мягкое. Мне показалось это олицетворение души мисс Алекандры.

Она открыла высоченный шкаф в углу спальни и вытащила из него огромный свёрток из плотной, желтоватой бумаги. Мисс Дэвис расположила его на полу.

Увиденное поразило меня. Это усовершенствованный галеон. Семь палуб, четыре мачты. И особое строение, при котором он станет в разы быстрее.

«Интересно» – отозвался я. И лишь спустя мгновение понял, как высокомерно это прозвучало.

Мисс Дэвис рассказала мне обо всех особенностях строения, корабля. Он и в правду уникален.

«Я поражён, мисс Дэвис» – не сдержался я.

Она покраснела и смущённо поблагодарила меня, робким голосом. «Построить свой корабль – это мечта. Или хотя бы, чтобы, кто-то назвал корабль в мою честь» – добавила она. Моё сознание тут же озарила идея. Мне стоит назвать корабль в честь мисс Александры.

Ее глаза сияли, когда она начала рассказывать мне о своих мечтах.

«Представьте себе, – начала она, – это было бы, что-то невероятное!»

«Вы о чем?» – спросил я, восторгаясь ее смелостью и идейностью.

«Мореплавание! Я бы отправилась в морское путешествие, полное тайн и приключений. Когда бы я ступила на его палубу, меня бы окружила атмосфера прошлых времен, когда на подобные корабли всходили мои родители. Я бы, наверное, почувствовала себя попавшей в сказку, в мир, где каждая деталь переносила бы меня в историю моих родителей и новых открытий, а также смелых приключений. Этот галеон станет настоящим произведением искусства, которое воплотит в себе древние морские традиции и эпоху новых времен в кораблестроении. Огромные паруса будут нежно колыхаться на ветру, создавая волшебную симфонию шелеста и тихого скрипа. Прекрасно оформленная рулевая рубка расцветет яркими красками и украсит корабль, сделав его еще более привлекательным. Каждая деталь на галеоне будет продумана и создана с любовью к морскому искусству! Необычные, фигуры на высоких мачтах придадут кораблю особый характер! – Александра взяла короткую паузу, чтобы вдохнуть и приоткрыть новую главу своего рассказа- Ах, как же я мечтаю насладится океаном стоя у штурвала».

Слушая ее, я погрузился в сказочный мир морских приключений и заинтересованно ждал продолжения рассказа. Было очевидно, что для мисс Дэвис кораблестроение сродни смысла жизни!

«Это удивительно!» – удивился я. В моей голове не сразу уложилось то, что девушка способна самостоятельно нарисовать чертеж, да еще и с правильными улучшенными расчетами.

Мы до самого вечера обсуждали корабли.

Вечером я написал отцу о таланте мисс Дэвис.

«Письмо от герцога Бленхейм, герцогу Бленхейм.

Здравствуйте, отец. Пишу вам 10 апреля 1847 года. Надеюсь, вы получили мое предыдущее письмо. Я жажду поделиться с вами воистину поразительным открытием, которое мне довелось сегодня сделать. И этим открытием стала Мисс Александра Дэвис. Возможно, это прозвучит для вас странно или же вы решите, что я брежу. Но поверьте, отец, это абсолютная правда! Мисс Дэвис наиталантливейший корабельный архитектор! Наверное, еще сутки назад я бы и сам не поверил в свои слова. Но я видел удивительный чертеж своими глазами. Она создала чертеж семи-палубного, четырехмачтового галеона. И судя по ее расчетам он будет в разы быстрее любого корабля из ныне существующих! Надеюсь, и вы однажды увидите ее чертежи. Сегодня мисс Дэвис показала мне лишь один из них, но смею надеяться, что это не последний раз. Мое здоровье с каждым днем все лучше и лучше. С наилучшими пожеланиями, ваш сын Дориан».

Одиннадцатое апреля

Дневник Александры Дэвис

Я проснулась, ощущая легкость в своем теле и приятное тепло окружающей атмосферы. В комнате уже царили ранние утренние лучи солнца, приносящие с собой новый день. Мои глаза раскрылись, и я в полной мере осознала, что этот новый день уже начался.

«Доброе утро, госпожа.» произнесла Маргарет, принеся стакан с теплой водой и мягким полотенцем. Я благодарно улыбнулась и приняла их. Вода оказалась освежающей, она словно пробудила каждую клеточку моего тела.

Неподалеку на столике уже стояли ароматизированное мыло и масла для тела с вытяжками из эфирных масел, изысканно упакованные в отдельные флаконы. Я знала, что это особые средства для ее ежедневной рутины, но в отличие от прежних, что стояли в меня личной ванне эти были новыми.

«Вчера вечером, нам доставили ваши масла и мыло» – констатировала Маргарет проследив за нитью моего взгляда. «Тогда не будем медлить. Надеюсь, вы подготовили ванну» – сказала я.

«Ну разумеется» – улыбнулась Маргарет. Я встала с кровати и направилась к мраморной ванной комнате, где меня уже ожидала горячая ванна.

Стоило мне опуститься в воду, как аромат мыла окутал меня, погружая в непревзойденное ощущение свежести и чистоты. Масла, проникая в мою кожу, смягчали и увлажняли. Служанка внимательно работала вокруг меня, создавая уютную атмосферу и заботливую обстановку. Я наслаждалась моментом, позволяя себе погрузиться в мир элегантности и красоты.

Когда момент купания подошел к концу, я вышла из ванны, чувствуя себя легкой и свежей. Волны теплой воды еще грели мое тело, а запах свежего мыла оставался в воздухе. Следуя по направлению к своему гардеробу, я созерцала свое отражение в зеркале, и видела там не только прекрасное лицо и величественную осанку, но и отражение своей силы и женственности.

Маргарет мгновенно поднесла ко мне мягкий шелковый халат, бирюзового цвета с атласной вышивкой. Надев его, я удовлетворенно вздохнула.

Усадив меня за туалетный столик Маргарет внимательно начала укладывать мои волосы в изысканную прическу. Ее ловкие пальцы ласково пробегали по блестящим прядям, создавая неповторимый образ.

Маргарет, не переставая трудиться, смело делилась новостями из кухни. Веселые голоса поваров, слуг и аппетитные ароматы уже наполняли дом. Завтрак, готовился с любовью и старанием. «И, что сегодня будет на завтрак?» – поинтересовалась я.

«Овсяная каша на молоке, молочный чай, тосты с маслом, и добавками, как обычно- улыбнулась она, а после добавила- остальное уж не упомню». Теперь она закончила прическу. Я поблагодарила ее и Маргарет принялась облачать меня в платье.

Я встала напротив окна за ширму. Пока Маргарет шнуровала корсет, я наблюдала за сценой, разыгрывающейся за окном. Там непроглядную метель, которая окутала все вокруг своим белоснежным покрывалом.

Белые снежинки плясали в воздухе, словно невесомые перышки, и играли своими сказочными танцами под воздействием ледяного ветра. Вьюга свистела и завывала, создавая атмосферу загадочности и непредсказуемости.

Я пристально смотрела в окно, пораженная красотой и мощью природы. Ее сердце наполнилось непередаваемым чувством благоговения перед этим таинственным зрелищем. Я ощущала гармонию с природой и наслаждалась каждым мгновением.

Но несмотря на суровую погоду, в поместье я чувствовала себя в безопасности, словно в убежище. Здесь я находила тепло и защиту от суровой метели и холода. Когда Маргарет ушла, я решила описать мое прекрасное утро.

Это утро было просто потрясающим! А вкусный завтрак станет его лучшем завершением. После обязательно его опишу.

Спустившись на первый этаж поместья я поприветствовала в столовой братьев, Джордану и герцога. Завтрак пьянил своими ароматами.

Пока все обсуждали нововведения в английские конфессии я насладилась порцией вкуснейшей овсянки на завтрак. Густая, но в то же время нежная текстура овсянки растворяется на языке, оставляя ощущение полного и долгого насыщения.

Но овсянка не такая вкусная, на мой взгляд, без компаньонов – тостов, которые я сдабриваю нежным, домашним маслом, которое щедро намазываю на каждый кусочек. А поверх каждого тоста я мажу толстый слой ароматного джема из слив с грушами. Сладость и сочность джема дополняют великолепный вкус овсянки, создавая неповторимое сочетание.

Я насладилась каждой ложечкой овсянки, каждым хрустящим тостом, каждой ароматной каплей джема.

После завтрака, когда метель немного стихла, Эдвард вновь решил почитать, а Стефан с герцогом и Лэндоном решили устроить прогулку верхом. Конечно, мы сильно удивились, что герцог настолько уверен в своих силах, что готов проехаться верхом.

А я уединилась в художественной мастерской, закрыла дверь за собой и взяла в руки кисти и краски. Вокруг меня царила полная тишина, лишь приглушенный шум морозного ветра доносился издалека. Я налила краски на палитру и начала создавать свою картину.

Первый мазок кисти на белый холст появился, и я увлеклась. Мои руки двигались сами по себе, словно они уже не являлись моими. Я наблюдала, как на холсте возникают смелые мазки, подчеркивающие силу и мощь метели. Вихри пурпурных и синих тонов слились в единое целое, создавая иллюзию движения. Я чувствовала себя в медитативном состоянии, словно погружалась в другую вселенную.

Вокруг меня стала образовываться глубокая атмосфера метели. Нежные снежинки, словно падающие звезды, опускались на мою картину, оставляя следы на своем пути. Чистый белый фон становился все более затянутым в суматохе пурпурных и синих оттенков. Я вглядывалась в это прекрасное зрелище, ощущая, как моя душа расширяется и взлетает вместе с красками и вихрями метели.

Время остановилось, и я оказалась в том мире, где правит сама природа. Я могла почувствовать ее силу и величие, погрузившись в ее объятия. Картина была моим окном в эту другую вселенную.

Я стала напевать песнь. В каждом мазке краски – слово, выраженное через яркие краски и детали на холсте. Музыка проникает в каждую кисточку, поднимая мою душу и воодушевляя к новым творческим вершинам.

Мой холст – магическое пространство, где стихии музыки и рисования соединяются в одно целое. Как только начинаю рисовать, звуки проникают в мои уши, заполняя каждую клеточку моего разума. Мелодия кружит вокруг меня, словно вихрь, вовлекая в свой плен и позволяя открыть новые грани восприятия.

В таких моментах время замирает, а я становлюсь одним целым с музыкой и холстом.

Рисунок становится историей, которую я рассказываю на языке цветов и линий. И в то же время песня переплетается с каждым штрихом, принося свою эмоциональную глубину. Это симфония, играя которой, я открываю светлые и темные грани своего внутреннего мира и позволяю им свободно и гармонично существовать на холсте.

Но иногда слова просто не могут передать всего того, что я ощущаю во время этого творческого процесса. Я и не заметила, как завершила работу, а вернуло меня в реальность оставление росписи в низу работы. Душа словно вернулась обратно в тело. По всему телу будто пробежались разряды молний. Лишь сейчас я осознала, что близится время обеда. Глянув в окно, я ужаснулась. Вихри вьюги были всюду. Оттерев ладони от масляных красок и аккуратно стерев краску с виска, я ринулась в гостиную, желая справится вернулись ли братья вместе с герцогом.

На лестнице мне повстречалась Мэрибэль, и я Конечно, же поторопилась узнать у неё вернулись ли они. «Нет госпожа- ответила мне Мэрибэль- они не вернулись, насколько мне известно» – твёрдо сказала Мэрибэль. «Неужели!» – вздохнула я с удивлением и волнением подступающими к горлу. Обогнув Мэрибэль, я кинулась дальше вниз по лестнице и словно вьюга, что кружила за окнами ворвалась в гостиную, где Джордана места себе не находила. «Джордана, неужели они ещё не вернулись?» – спросила я торопливо и смято. «Нет» – ответила Джордана подняв на меня раздосадованный взор. Я знаю, какой опасной может быть вьюга и, как легко во вьюге затеряться. Я помню, как однажды в детстве нам с Эдвардом уже довелось искать Лэндона который ехал домой во время сильной метели тогда мы разожгли костёр возле поместья и взяли с собой свечные лампы. Лэндон бы потерялся если бы мы за ним не поехали ведь в английской метели не видно дальше собственного носа, головы коней видны с трудом. «Я поеду за ними, стало очень холодно, герцог в плохом состоянии, а братья вдруг они, как и Лондон тогда, заплутали и не могут найти дорогу обратно!».

«Нет, Александра, – утвердила Джордана- ты никуда не поедешь они вернутся. Я это точно знаю. Метель через пару часов стихнет».

«За эти пару часов герцог вновь может получить обморожение. Да к тому же ещё и Стефан с Лэндоном слягут с простудой.» – перечила я и Джордана одарила меня недовольным взором.

«Нет, Александра, гораздо разумнее оставаться в поместье. Я уже сказала Барри распалить костёр у входа. Сквозь метель они его увидят и поедут в сторону поместья» – размеренным тоном говорила Джордана.

«Джордана, неужели вы в это верите? – ухватив её за руки взмолилась я- Неужели вы верите, что если бы они знали путь к поместью, то уже бы не вернулись, ведь прошло 3,5 часа!»

«Александра, – она приложила руку к моей щеке- ты никуда не поедешь. Если хочешь можешь сказать Барри, чтобы он поехал. Но не ты» – стояла на своем Джордана.

Я согласно закивала, отправившись вон из гостиной.

Барри свою лошадь не найдёт, на которой будет сидеть! Он человек в годах и зрение у него ни к чёрту! А у меня есть шанс их найти. А если метели не будет конца и края ещё пару часов? А если ещё больше пары часов? Я, конечно, верю в братьев, но я знаю куда они могли поехать и знаю откуда начать поиск. Сидеть и бездействовать просто глупо! И я правда очень переживаю за них! Более двух часов на таком холоде в метель! Это просто немыслимо!

Взяв из гардероба свое самое теплое пончо, я натянула на ноги и на руки митенки, а на голову надела капор.

Теперь же я медленно и бесшумно проникаю в конюшню, скрываясь во мраке, который окутывает черный выход из поместья. Мой смелый поступок несет в себе дрожащее смятение, а сердце бьется в груди, словно дикий зверь, жаждущий свободы. Каждый шаг, каждое пошатывание конских копыт – кажется пронзительным эхом, которое могло бы разбудить дремлющего Барри. Мое тело напряжено.

Завидев меня, Луна, переступила с ноги на ногу. Но я прошипела: «Шшшшш!» – давая ей понять, что следует вести себя тише. Поспешно оседлав ее, я со всех ног кинулась в метель.

И вот я скачу на Луне сквозь метель, мои мысли и эмоции сливаются с вихрями снежных хлопьев. Мои руки держат вожжи, а взгляд мой устремлен вперед, в белую горизонтальную бесконечность, которая словно окутывает меня своим волшебным покрывалом. Свечная лампа освещала мой путь чуть меньше, чем мне хотелось бы.

Луна, моя верная спутница, несется вперед, как стрела, словно исполняя каждую мою команду мгновенно, без задержек. Ее грация и сила, сотканные в одно целое, дарят мне чувство непреодолимой свободы. Вместе мы словно покоряем бушующую стихию, преодолевая преграды и опасности.

Метель, естественное явление, ничто иное, как иллюстрация. Все вокруг меня кажется вязким, смешанным с ветром, который словно мягким танго лижет лицо и вселяет в меня стремление продолжать движение вперед. Я не ощущаю холода, потому, что моя страсть и воля двигают меня вперед, каждый раз с новой силой. Подъехав к кромке леса я замедляюсь и начинаю выкрикивать имена братьев и герцога Бленхейм, в надежде, что они отзовутся.

Я медленно тянусь по лесным просторам, и ветер обвивает меня окаменевшими пальцами. Метель сыплет свои серебристые хлопья, создавая непроглядный белый покров на земле. Ощущение словно я нахожусь в самом сердце зимы и здесь стремлюсь найти братьев.

Туман, словно пелена, окутывает деревья, заставляя их сгибаться под дуновением холодного ветра. Хрустальные сосульки, свешивающиеся с веток, словно скрипучие мечи, создают неповторимый зимний ансамбль.

Моя прогулка в снежной пустыне наполнена одиночеством и волнением. Холод проникает в каждую клеточку моего тела, и мои пальцы чувствуют постоянное онемение. Однако, внутри горит пламя стремления и надежды. Пока я преодолеваю каждый шаг в борьбе с холодом и пеленой метели, мое сердце бьется сильнее. Ведаю, что эта тяжелая тропа по заснеженным тропинкам только укрепит меня, придавая моему духу стойкость и выносливость. Такая прогулка по лесу во время метели становится испытанием, которое лишь укрепляет мою волю.

Холод, который окутывает мое тело, лишь подчеркивает мою настойчивость и решимость. Все эти неудобства проступают в тени поиска и надежды на то, что скрытая в снежной пустыне кроются нежные, родные голоса моих братьев. И я продолжаю свой путь, скачущая по лесу надеясь найти их и разделить с ними радость.

Но скоро я услышала едва различимые голоса и почти сразу направилась обратно к поместью. Голосов я уже не слышала, но продрогнув до костей и изрядно измотавшись поверила, что братья уже дома. Так и оказалось.

Ох, я очень устала. Спокойной ночи.

Дневник Стефана Дэвис

По пути в конюшню я шел рядом с Герцогом Бленхейм и Лэндоном. Все трое мы беседовали о лошадях. Изысканный герцог, облаченный в элегантное одеяние, с энтузиазмом рассказывал о своих любимцах их истории и достижения. Его отточенная речь и внимательность к деталям захватывали, в то время, как Лэндон, увлеченно добавлял свои знания и опыт в нашу амплуа дискуссии. Я же в этой роскошной компании, с интересом слушал и впитывал каждое слово, мечтая о днях, проведенных в седле этих благородных животных. Вот так наша троица шла по коридорам поместья, в предвкушении встречи с прекрасными скакунами.

Я заранее попросил Барри запрячь трех коней, поэтому, когда мы пришли в конюшню, они уже были готовы!

Мой конь – это величественный белый скакун, сильный и одухотворенный. Его окраска блестит под лучами солнца, словно зеркало, отражая его благородство и мощь. В его глазах сияют искры умения и выдержки, а его спокойное дыхание подчеркивает его доверие и преданность. Он почти никак не реагирует, когда мы входим. Лишь смеряет нового для него – герцога, оценивающим взглядом.

В отличие от коня Лэндона. Коричнево-бежевый скакун, не менее горячий и смелый, начинает переминаться с ноги на ногу. Его мускулистое тело говорит о его силе и готовности принять любую испытание. Его глаза, полные огня, говорят о его решимости и неустрашимости.

Черно-белый скакун, предназначенный для герцога – это величественная особа. Он излучает роскошь и благородство, притягивая взгляды всех, кто к нему приближается. Его искусно исполненная окраска символизирует его высокий статус и шикарные внешние качества. Его уверенная походка, выражающая грацию и достоинство, привлекает внимание всех, кто встречает его на своем пути. Это конь Эдварда – Аспид. Брат любезно предложил его герцогу, ведь во всем Брайтоне не найдется коня добрее и благороднее.

Лэндон мгновенно подскакивает к Сахорку. Он, опытный наездник, и по сему с безупречной ловкостью оседлывает великолепного бежевого коня с коричневыми пятнами – Сахарок. Мягко ощущая движения мощного животного под собой, он с легкостью владеет уздечками, подчиняя этого красавца своей воле. Сахарок блеет, когда Лэндон, чешет его гриву. Ведь так он делает каждый раз, прежде чем угостить животное сахаром.

«А вот и ваш конь» – произнес я, указывая рукой на Аспида.

«Аспид» – взглянув на медаль с выгравированным именем, утвердил герцог.

«Это конь Эдварда» – сказал Лэндон, перебивая хруст Сахарка, который с удовольствием уминал лакомство.

«Интересный выбор имени» – констатировал герцог, подходя ближе. Он медленно поднес ладонь к носу Аспида. Конь по началу с недоверием понюхал ладонь герцога, но уже через мгновение подпустил его ближе.

«Да, по-моему Аспид – это вид змей» – сказал я, ожидая, что герцогу понадобиться помощь в оседлании коня.

«Да. – решительным тоном подтвердил герцог Бленхейм – это одни из самых ядовитых». Взгляд его был сосредоточенным, направленным прямо на седло. Он медленно шагал вперед, каждое движение сопровождалось спокойным дыханием, на удивление Аспид не двигался, а стоял спокойно.

Он крепко взялся за седло, выдохнув, готовясь запрыгнуть на коня.

«Могу ли я предложить вам помощь, герцог Бленхейм» – предложил я ему свою помощь.

«Нет, благодарю, мистер Дэвис» – кивнул в мою сторону герцог Бленхейм.

Он начал подниматься на коня с затворенными глазами, его лицо на долю секунды исказилось от боли. Но он моментально взял себя в руки. Раскрыл глаза.

Когда герцог спокойно укрепился в седле, я спокойно запрыгнул на Лимончика, и мы направились к выезду из конюшни. Мы много разговаривали. Герцог оказался крайне интересным собеседником.

Но вскоре началась метель, и я вместе с герцогом и Лэндоном отправились в сторону дома. Небо было затянуто темными облаками, из которых падали снежные хлопья, затрудняя наше передвижение. Ветер свистел вокруг нас, взывая к покорению, но мы не поддавались его силе. Искусно владея своими животными, мы продолжали настойчиво продвигаться, несмотря на суровые условия.

Метель свирепствовала вокруг нас, заметая следы и загораживая дорогу, но нам удавалось находить нужное направление. В гуще белых снеговых завихрений, мы с герцогом и Лэндоном создавали непоколебимую троицу, смело шагая дальше. Весь мир превратился в неузнаваемое место.

Кони боролись с ветром, мокрые от снега и пота, но ни один из нас не сдавался. В глазах у нас горело пламя решимости, а сердца бились в унисон. Ничто не могло остановить нашу целеустремленность и непоколебимую волю достичь дома.

Но мы блуждали очень долго, около часа. Однако вскоре завидели огонь распаренного костра. Теперь каждый шаг приносил облегчение, раскрывая перед нами вид на нашу цель. Приближаясь к дому, видели, что он был окутан магической атмосферой. Свет уютного камина и тепло, доносящееся из окон, казались нам приглашением насладиться теплотой и заботой после наших трудностей.

Я уже представлял, как расскажу обо всем этом Александре.

И дальше я желаю рассказать со слов своего брата – Эдварда и Джорданы.

Она ощутила пустоту внутри, когда обнаружила, что Александра уехала без ее ведома. Сердце ее сжалось от переживаний за нее, и внезапно она решила бежать к Эдварду.

Когда она наконец оказалась у дверей библиотеки. Ее сердце начало биться быстрее, она вошла, застав Эдварда дремлющим с книгой в руках.

«Эдвард» – мягким голосом окликнула она его, подойдя ближе.

Очнувшись, Эдвард удивленно нахмурился. «Джордана, что случилось?» – спросил он, встревоженно глядя на нее.

«Александра, уехала в метель и вьюгу за вашими братьями и герцогом» – рассказала она.

И только Эдвард хотел ей ответить, как они услышали стук входной двери и поспешили обратно на первый этаж.

Наконец, мы достигли поместья, оставив за спиной снежную бурю и лютые ветры.

Стоило нам войти, как в прихожую вышли Джордана с Эдвардом. Они выглядели взволнованно. «Не уж то, вы ждали не нас?» – усмехнулся, Лэндон.

«Лэндон, можно ли малость соблюдать приличия, при нашем госте» – отозвался Эдвард.

«Что-то случилось?» – спросил герцог, обтрясая с пальто и волос снег.

«Да- сдержанно, твердым и стойким голосом ответила Джордана- Александра, уехала, пол часа спустя после начала метели. Искать вас. Боялась, что вы вновь перемерзните, – она указала она взглядом на герцога Бленхейм- а вы заболеете, как Лэндон в детстве» – теперь она глянула на нас.

«Ох! – вздохнул я- нам следует отправиться за ней!» – заявил следом.

«Нет, уж! Вы будете отогреваться» – настояла Джордана.

«Александра, в лесу, как сыр в масле. Все знает там. Часок вас еще поищет и» – не успел Эдвард договорить, как входная дверь распахнулась и в поместье забежала Александра. Вся раскрасневшаяся, взмыленная, но довольная.

«Александра!» – возрадовалась Джордана.

Мы с Лэндоном кинулись обнимать ее, когда заметил на лице герцога облегченную улыбку. Его взгляд с появлением Александры стал мягче и, как-то окрыленнее.

Как только мы отлипли от Александры, к ней подошла Джордана и с ласковостью матери обняла Александру шепча ей, что-то на ушко. Позже Александра рассказала мне, что Джордана прошептала: «Я так рада, что ты вернулась, моя дорогая»

Мы все отправились в свои комнаты и переоделись, а после спустившись занялись чаепитием.

На шелковой скатерти, расположились украшенные утонченными узорами фарфоровые чашками и блюдца, с золотистыми ложками и парящими над ними ароматами чая. Слуги, исполняя свои обязанности с изысканной педантичностью, расставили по столу изящные пирожные, хрустящие печенья и нежные сэндвичи, свежие фрукты и душистые цветы. Через мгновение комната наполнилась приятным ароматом, создавая идеальную атмосферу для чаепития.

Мы долго сидели, рассказывая Джордане с Эдвардом о сегодняшних приключениях, а после ушли спать.