Такая разная тьма

Глава 6. Ажой Бо Скаррав

Каменная арка, из прихоти градостроителей облицованная по краям белым камнем, распахнутые настежь ворота, два стражника по бокам – оба, как на подбор, плечистые, массивные саррусы, недобро провожающие каждого путника глазами. Сточная канава, устланная желтой травой, небольшой, тоже каменный мостик, любовно переброшенный через нее. Моросящий дождь, выбивающий туш по крыше нашего экипажа. Вот так город Жумейжик нас проводил.

Приунывший Ксам сидел на облучке и держал поводья. Ему изменила обычная удача, и весь свой кошель боцман раздал крупными и не очень ставками. Более того, этим утром он ощутил, что Узана все еще жива, однако ее состояние далеко от хорошего. Было еще что-то, тревожное и непонятное. По крайней мере, такое мне досталось описание, и чего-то более определенного я добиться не смогла.

Что-то странное творится в Роксомме. В моей памяти все еще живы рассказы отца о том, как двадцать лет назад один колдун ради забавы напустил неизвестную чуму на город Тцоммервиль, что немного севернее от нашей цели. Могла ли Узана пасть жертвой подобного ублюдка? Могла. Знаю ли я, как лечить подобные напасти? Не-а.

Куда не поверни, всюду задница, как говаривал незабвенный Хог Смёрксон.

Джад купил не телегу, а целую кибитку – на больших колесах, с высокими бортами и металлической рамой, поверх которой натянута ткань. В месяце Дождей иметь крышу над головой – залог хорошего путешествия, да и толстые, широкие обода спасут от увязания в грязи. Лошадок старпом тоже подобрал подходящих, в меру сильных и выносливых, обе грязно-желтого цвета, как перезревшие плоды дерева амаро.

А еще мы справили фальшивые документы, удостоверения личности, поскольку без них в империи никуда вообще не сунешься. В портовые города еще можно заплывать без опаски, но, если тебя поймает городская стража где-нибудь в сердце империи, тюрьмы не избежать.

Мне не было нужды обманывать слугу. Мы в самом деле намеревались покинуть прибрежный град через южные ворота, а дальше идти прямым курсом на юго-запад, прямо до Пурпурного моря, избегая больших сел и крепостей. Да и, честно говоря, терзало любопытство. Заходилось в крике и рвало прутья разума: кто, кто, кто мог обратиться с такой странной просьбой?

Черная фигура, закутанная в мешковатую робу, ждала на обочине. Завидев нас, он выпростал левую руку из рукава, приложил ее ребром к груди, особым образом согнув мизинец и поклонился. Чуть поодаль виднелась насквозь промокшая фигура Франка с большим заплечным мешком, казалось, дождь совершенно не доставляет ему неудобств. Мешок, тем не менее, из плотной кожи, со многими ремнями и стяжками. Если на зонт или плащ у его благодетеля не хватило щедрости или денег, поклажу он повредить не рискует.

Первые черты Ажоя стали вырисовываться еще вечером того дня, однако, наблюдая почти незаметные мелочи сейчас, я смогла нарисовать в воображении человека властного, в возрасте, чрезвычайно скрытного, но не стесняющего обратиться к незнакомцам. Он должен быть неистовым приверженцем либо искуснейшего обмана, либо своего ремесла, которое заключается в…

Изучении древностей? Классификации известных Источников Силы? Воровстве?

В тем же успехом я могла бы сказать, что он любит крутить волам хвосты, а Глаз Овеам увидел случайно, во сне. И теперь жаждет выяснить все о нем, поскольку до встречи со мной он считал: то был лишь сон.

Последняя версия хороша, если не учитывать то, с какой легкостью незнакомец увидел меня без маскировки. И, учитывая, что внешний вид его не слишком отпугнул, думаю, человек он очень интересный. А его скрытность, как и все запретное, только разжигает интерес.

Ажой Бо Скаррав снял капюшон, едва я приблизилась к нему. Старпом по привычке держался рядом, но на расстоянии пяти шагов. Элементарная подстраховка.

– Леди, – почтительно наклонил он молочно-белую, без единого волоска голову.

Чем-то неуловимо напоминает Сейтарра. Возможно, подбородок и речь, так бы выглядел интендант еще лет через двадцать, если б вел сытую жизнь. Одет в грязно-коричневую, мокрую от дождя настолько, что кажется почти черной, робу. Бледная, немного дряблая кожа, два крупных родимых пятна около левого уха. Левый глаз бледно-голубого цвета, правый не рассмотреть – он скрыт несколькими линзами, окованными бронзой. Какой-то сложный монокль, явно не предназначенный только для чтения.

Возможно, через него он и видит мою во всех смыслах замечательную физиономию.

– Мастер Ажой, – едва заметно кивнула я. – Нас представили, как бы это сказать правильнее… заочно. Вы знаете, кто я?

– Не уверен. Хотя готов поклясться, что где-то видел ваше лицо.

– Настоящее лицо.

– Бесспорно. Думаю, стоит упомянуть, что мой окуляр предназначен как раз для рассеивания миражей, – указал он тонким пальцем на зеленоватое стекло, по которому тут же скатилось пару капель воды. Я скучающим голосом произнесла:

– Ясно. Тогда я не буду тратить время на бессмысленные угрозы и запугивания. Скажите на милость, зачем вам вдруг понадобился Глаз? Да так, что вы ради его осмотра готовы рисковать собственной шкурой? Смею заверить, отряд я подбирала под себя. Каждый из них десятерых стоит.

– Да спасет нас Ушедший, – пробормотал он, – я и в мыслях не держал подобного. Я всего лишь хотел осмотреть ваш, как вы его назвали?.. Глаз. Повинуясь природному любопытству, так сказать.

– Подождите… вы сказали – Ушедший?

– Бесспорно, – повторил Ажой, подслеповато моргая левым глазом. Он смотрел куда угодно, но не на меня. Немного раздражает, по правде говоря.

– Эй, капитан! – крикнул Граф из повозки. – Долго вам еще?

– Пока не выясню все, что мне нужно!

А нужно мне, судя по внутреннему голосу, знать все. Без обиняков.

– Итак… кто такой Ушедший, и с чем его едят? – прямо спросила я, не тратя времени на тактичные оговорки. Пожилой мужчина ответил:

– Просто фигура речи, так сказать.

– Правую руку вы тоже скрываете ради фигур речи?

– Не всегда. Старые кости начинает ломить, когда идет дождь, вот я и…

Что-то большое и лютое зашевелилось глубоко внутри, расталкивая и распугивая остальные мысли. Не люблю, когда меня пытаются обмануть, а уж когда делают это настолько неумело…

Я рванула его за рукав, Франк, проявляя невиданную доселе прыть, побежал к нам, но жрец со странным именем, Ажой Бо Скаррав, остановил его движением свободной ладони. На худой, даже костлявой руке виднелась огненная саламандра, свернувшаяся в яйце, представляющем собой не что иное, как стилизованную карту Кихча с тремя материками. Татуировка казалась живой, и уж точно я смогла различить идущее от нее дуновение силы.

Что самое интересное – я отлично помнила, что обозначает комбинация двух таких символов. И жрецом его назвала не просто так.

Средний человек, обитающий в империи, раскинувшейся от края до края континента Арн-Гессен, мало что знает о богах. Главный бог Грайрува зовется звонкой монетой, и ему поклоняются все, от мала до велика. Конечно, есть всяческие тайные культы, есть привнесенные верования вроде многочисленных святилищ Корда или других богов, но, в основной массе, люди, хоббиты, саррусы здесь далеки от ритуалов и церквей.

Существует один могущественный злой бог, имя которого – в каждой бочке затычка. Проклинают его именем, пугают его именем, всякую мерзость называют его именем. Нист, Дряхлый Нист, Безумный Нист. Кстати, меня тоже время от времени величают Нистовой тварью, хоть это и неправда. Под его эгидой собираются мерзавцы, именующие себя «темными жрецами», и каким-то образом действительно получают часть его сил. Тоже магия, но другая. Нет обучения, нет стандартизированных форм заклинаний, все зависит только от личной мощи и связи с Темным Богом.

Таким образом, завистливый маг-недоучка может стать весьма сильным жрецом, что благополучно сказывается на его самолюбии, и почти всегда наносит непоправимый ущерб его предыдущим обидчикам, тем, кому он завидовал, а также вообще всем, кто попадет под горячую руку.

Но есть и светлые пятна.

Согласно преданиям и легендам, некогда Безумный Нист одолел и сожрал трех своих самых грозных противников. Азора Ке, владыку и повелителя пылевых демонов из другого мира со странным названием Хонсумак, Тумпфа, властителя нежити, и Лежизаля, бога тайн и астральных планов. О последнем и пойдет речь.

Сам по себе Лежизаль не был ни добрым, ни злым, но, будучи поглощенным, предоставил Темному долю своей мощи, которую тот, конечно же, не постеснялся использовать в самых гнусных целях. Тем не менее, боги просто так не умирают. Тому свидетельством культ Тайной Саламандры, представителя которого я имею честь наблюдать прямо перед собой.

Он тоже жрец, но иного рода. Поклонники Лежизаля Поглощенного на всю жизнь принимают проклятие безудержного любопытства, однако взамен получают определенного рода таланты, связанные, прежде всего, с изучением, познанием и изобретательством.

Не могу сказать, что Лежизаль – бог-механик. Тем не менее, и в сложной механике сокрыта своего рода тайна, которая чаще всего имеет соприкосновения и с магией, и с алхимией, и с металлургическим ремеслом. Можно сказать, со всеми сферами деятельности разумных рас. А бог тайн, знаете ли, очень любит тайны.

Как он, будучи сожранным, может делиться с последователями частью личной мощи? Не знаю. Боюсь, что никто не знает, кроме него самого. Для этого нужно самому обрести божественную мощь, а затем дать кому-то тебя сожрать. Не слишком веселая перспектива.

– Мастер Ажой, от меня можете не скрывать свои взгляды и приверженность всяким тайным культам.

– О чем вы говорите? – продолжал валять дурака он.

– О Лежизале Поглощенном, конечно же. Я не собираюсь поднимать крестьян с вилами и факелами в руках, и сжигать вас заживо за то, что вы якобы принадлежите Тьме.

Ажой на мгновение замер, затем прокашлялся, сказав лишь:

– О… тогда это, безусловно, меняет дело.

– Ты уверена, Тави? – настороженно спросил Джад. Я повернула голову к нему, скорчив страшную рожу:

– Думаю, нам можно не опасаться. Расслабься. Конечно же, мастер темный жрец не самое доброе существо в мире Кихча, но и добрые нередко могут причинить боль и страдания. Исключая некоторые странные привычки их секты, я бы сказала, что ему можно доверять.

– Как скажешь, капитан, – пожал плечами старпом, однако его недоверчивый взгляд все искал на Ажое место, где крупными буквами было написано «Я ПОСТАРАЮСЬ ЗАСЛУЖИТЬ ДОВЕРИЕ, НО ПРЕДАМ ВАС ПРИ ПЕРВОЙ ЖЕ ВОЗМОЖНОСТИ». К счастью, такого места ни на лысой голове, ни на темных одеждах не нашлось.

– Не будет ли дерзостью поинтересоваться, откуда вы столько знаете о нашей, эм-м… группе? – помедлив, спросил Ажой Бо Скаррав. Вздохнув, я ответила:

– Знаете ли, я книжный червь. Правда, очень агрессивный книжный червь. Когда-то я изрыла библиотеку Телмьюнской Академии на предмет дополнительной силы, и наткнулась на описание различных ритуалов, заботливо составленных неким Альфонсо Элмондо. Разделы в той книге называются бесхитростно: «Ритуалы Света» и «Ритуалы Тьмы». Честно говоря, хотя ритуал Лежизаля и описан во второй части, никаких признаков порчи я в нем не нашла.

– А дополнительную силу? – поинтересовался старпом, который не слышал эту историю.

– Тоже не нашла. Большинство ритуалов что-то дают и что-то отбирают, обычно важное и нужное, просто взять да и повысить уровень магической мощи не получится, – пожала плечами я. Давно пройденный этап жизни, наивность и безграничная вера в себя. Нечего и вспоминать.

Ажой осторожно заметил:

– Думаю, если бы подобная книга существовала, вряд ли бы она находилась в публичном доступе, пусть даже в распоряжении весьма ограниченного круга талантливых людей.

– Тогда я об этом не думала, – хмыкнула я, опустив правую руку на пояс. – Итак, вы хотели поближе рассмотреть искомый артефакт. Что предлагаете?

Как раз тот случай, когда за «посмотреть» очень даже берут.

– Давайте начнем торги с двух золотых, – предложил он.

– Не-ет, – протянула я, насмешливо закатив глаза, – если мы начнем торги с двух золотых, их очень скоро придется закончить. Я не думаю, что даже минимальный риск осмотра того стоит.

– Четыре, – нахмурился жрец.

– Отказываюсь. Наименьшее, что я могу позволить – пятьдесят золотых, и ни монетой меньше.

– Но я ведь всего лишь собирался взглянуть…

– Откуда мне знать? Может, у вас, мастер Ажой, есть какой-то древний трюк в запасе, который позволяет обуздать силы любого артефакта себе на пользу?

Он развел руками:

– Тут вы правы. Я бы и сам не стал рисковать подобным образом. Может, у вас имеются кандалы для магов?

– Силы жрецов отличны от силы магов, – сухо заметила я. – Неизвестно, подействуют ли на вас наручники. К тому же, у нас все равно их нет.

Ажой Бо Скаррав горестно вздохнул:

– Уверяю, подействовали бы, как и на вас. Что же мне делать? В дороге я поиздержался, и сумма, находящаяся сейчас в кармане, довольно невелика. Сказать по правде, она гораздо меньше той цены, что вы запрашиваете за осмотр. И все, что можно было продать по дороге, я уже продал.

– А чем ты торговал, мужик? – снова встрял Джад.

– Различными устройствами. Видите ли, я… артефактор.

– Арте – кто?

– Артефактор, – терпеливо повторил жрец. – Такой ремесленник, который занимается конструированием различных устройств, зачастую сопряженных одновременно и с механикой, и с магией.

Старпом задумчиво посмотрел на меня, затем снова на него:

– Ага. И что ты можешь сконструировать?

– Боюсь, в данный момент – ничего, – развел руками Ажой. – У меня не осталось материалов, почти нет денег и способа добыть новых я тоже не вижу. Рассчитывал найти работу в городе.

– А культ не поддерживает своих членов?

– Нас – единицы на всю империю. Маловато для того, чтобы организовать хоть какую-то общину.

Кое-что мелькнуло в голове. Как бы теперь данную мысль облечь в искусное вранье, чтобы не вызвать подозрений. Я медленно проговорила:

– Вообще, у меня есть для тебя работа. Мне нужно взрывное устройство очень большой мощности. Такое, чтобы могло размолоть гору в пыль.

Жрец впал в прострацию. Похоже, надолго. Я уже спорила сама с собой, стоит ли пойти к телеге, взгромоздиться в сухое и относительно уютное пространство под тентом и отправиться за Узаной, как он столь же резко вышел из ступора и сказал:

– Я не только не силен во взрывчатке, но и не знаю никого из братьев, кто мог бы провернуть подобное.

Жаль. А у меня был такой отличный план по уничтожению того металлического корыта. Теперь придется как-нибудь своими силами.

– Хорошо. А что ты можешь сделать? При наличии нужных материалов, конечно же.

Жрец принялся перечислять:

– Могу сделать такой окуляр, как у меня. Костровую горелку, способную днем собирать жар солнца, фальшивый каблук, что может выпускать ядовитый или сонный газ, тонар, имитирующий чужой голос, умею собирать различных механических зверей…

– Погоди, – прервала я его, понимая, что так он может перечислять еще очень долго. – Ядовитые каблуки и окуляры – это все замечательно, но для боя среди твоих артефактов что-нибудь найдется? Хотя от окуляра я бы тоже не отказалась. Если нет сырья, можешь отдать свой.

– Всего лишь за право взглянуть на предмет, который меня заинтересовал? – саркастично заметил собеседник. – Знаете, леди, хоть вы мне и не назвали своего имени, мой окуляр стоит в несколько раз дороже, чем пятьдесят золотых.

– И чем же он так уникален?

– Видите ли, он позволяет видеть… а, черт, вам это все равно ничего не скажет. Поведаю лишь, что он имеет ценность только для меня. Ни кладов, ни особого богатства или тайных знаний никому с его помощью не обрести.

Я разочарованно хмыкнула:

– Ясно. А боевые артефакты?

Он выставил ладони вперед:

– Подождите, я думаю!

– Думает он… в Грайруве шагу нельзя ступить, наткнешься на героя! Или на компанию героев. Или на наемников. Или на героев-наемников. В общем, я никогда не поверю, что стала первой, задающей подобный вопрос, – возмутилась я, и совершенно справедливо. В империи действительно от разного рода благодетелей не продохнуть. Правда, отец рассказывал, что в последние года все стали до ужаса меркантильными, и теперь герой меньше чем за определенную плату на дело не подпишется.

К нашей компании вальяжно подошел Граф и с ленцой спросил:

– Долго еще? Там Рыжий мается, что никак не поедем. Да и дождь. Охота вам вот так стоять и языками трепать?

– Погоди, «лекарь». Этот славный парень в робе говорит, что сможет сделать нам кучу полезных артефактов, если я ему дам посмотреть на Глаз.

– Правый или левый? – с усмешкой уточнил Граф.

– Я такого не говорил! – вмешался Ажой. Его возмущенный вид красноречиво говорил, что ушастая безымянная леди слегка переоценила его обещания. – И, да, я вспомнил одну вещь. Призрачный Танцор. Но, если в Жумейжике нет бретценской стали и призмы из гавтана, нам придется посетить Эрвинд или Телмьюн.

Фыркнув, я повернулась к Джаду:

– Слыхал? Только встретились, а уже «нам». И замахнулся не на что-нибудь, а сразу на два величайших города, что славятся своими диковинками и черными рынками артефактов. Хотя Танцора я бы взяла, кое-что слыхала о нем.

– Слава Эрвинда слишком преувеличена, – скривился Джад, не смотря на меня. Он все еще наблюдал за жрецом, готовый защитить, если тот вдруг ударит в спину. – Я все лавки обошел, но вообще ничего стоящего. Одни приворотные да от-ворот-поворотные зелья.

– Во всяком случае, с чего ты решил, что мы собираемся взять тебя с собой, любезнейший? – снова обратилась я к жрецу. – Куда бы мы ни ехали, у нас свои дела, у тебя свои.

– Видите ли… я не хочу рисковать, – осторожно ответил лысый. Франк, теперь стоящий за его спиной, хмуро кивнул. – Рисковать шансом обследовать настолько редкий артефакт, конечно же. Поэтому я смогу сопровождать вас в дороге и предлагаю свои умения в помощь. Замечу, совершенно бесплатно.

– В помощь ли? – с подозрением изрек старпом. Я покачала головой, тем не менее, что-то внутри жалобно пискнуло: нам пригодится любая помощь…

– Исключено. Я не приму никакой помощи от человека, который так настойчиво ее предлагает. Более того, на случай, если он пойдет по нашему следу и нападет, когда мы того не будем ждать, я бы предпочла его убить. Не делаю этого лишь потому, что, по логике, нет нужды представляться и затевать разговор с жертвой.

Жрец тяжело вздохнул. Не знаю, какие силы он в себе таит, но то, что не хочет драки, заметно.

– Что ж, спасибо за откровенность. Тогда я направлюсь…

– Капитан, – дотронулся до моего плеча Граф, – если он так хочет путешествовать с нами, свяжите его каким-нибудь из ваших, магических страшных обетов. И дело в шляпе.

О. Даже о-о-о. Когда Граф не ленится думать, я его почти люблю. Главное, ему не говорить, а то и так чересчур самовлюблен.

– Великолепно, – ограничилась я сухим комментарием. – Как доберемся до Роксомма, можешь купить себе новую рубашку в награду. С двойными кружевами.

– Денег дадите? – поинтересовался мечник.

– Не дам.

– Тогда какая же это награда?

– Обычная. За хорошую идею я наградила тебя другой хорошей идеей.

– Всегда нравилось, как она торгуется, – усмехнулся Джад. Я огрызнулась:

– Это у меня от отца. Так что скажете, мастер Ажой?

Мужчина в темных одеждах как-то затравленно посмотрел на нас. Ясное дело, что идея ему не слишком нравится. Все, без исключения, «магические страшные обеты» подразумевают либо тяжелые увечья, либо смерть. И неизвестно еще, что хуже, поскольку от некоторых, оставляющих в живых, жить потом точно не захочешь.

Так… Порочный Круг, как и Холодный Ум, запрещают разглашать чужие тайны. Не то. Великое пробуждение? Нет. Истечет бурой, вонючей слизью прямо в телеге, а потом это все отмывай? Хм-м. Клинок Осужденного или Филомантиум.

– Я могу предложить два выхода. Вернее, три. Третий, и самый безопасный – мы просто разъезжаемся восвояси. Я не стану ограничивать вашу волю могущественными заклинаниями, вы не станете пытаться нас преследовать.

– Это хороший выход, – кивнул Ажой Бо Скаррав, едва приподняв уголки рта в усмешке. Вышло не слишком искренне. Артефактор, который упустит шанс исследовать действие нового артефакта, сравним с волшебником, что не обратит внимания на старинную книгу заклинаний. Не существует таких, уж поверьте моему скромному опыту. Или они не те, за кого себя выдают.

– Судя по выражению вашего лица, он вам не слишком подходит.

– Бесспорно, однако, он может оказаться самым выгодным, – развел руками жрец. У него на пальце еще какое-то кольцо, то ли из бронзы, то ли из зеленоватого латения. Только сейчас заметила. Даже не кольцо – печатка с тусклой монограммой на черненом фоне.

– Может, – кивнула я. – Хорошо. Есть Клинок Осужденного, и существует одна вещь, редкая и сложная, называемая Филомантиум. По результату не отличаются ничем. Что первое, что второе с гарантией убивает, однако Клинок менее строг к требованиям, в то время как последний наговор зиждется на неукоснительном соблюдении формулировки с точностью до буквы.

– Тревожно.

– Еще бы. Сама никогда не соглашусь дать подобный обет, но вот принять от кого-то… – хищно улыбнулась я.