В египетской армии, прошедшей в 1818 г. с запада на восток через всю Аравию, находилось несколько военных советников и врачей из Европы, но никто из них не оставил записок об этом походе. Так что вся слава первооткрывателя центральных областей Аравии досталась английскому офицеру Джону Форстеру Сэдлиеру. Вице-губернатор Индии направил его с поручением к египетскому командующему. В июне 1819 г. Сэдлиер высадился в Эль-Катифе на побережье Персидского залива, где находился один из египетских отрядов, и узнал, что армия уже начала отступление из Аравии. Сэдлиер принял решение идти в сопровождении охраны через полуостров, рассчитывая нагнать командующего. Почти 3 месяца он шел по Аравии, постепенно поднимаясь от приморской низменности на востоке через пустынную равнину, центральное плато и плоскогорье до Янбо (побережье Красного моря). С помощью компаса определял направление дороги и отмечал расстояния между всеми пунктами маршрута. Из дневника Сэдлиера, опубликованного в 1866 г., европейцы получили первые достоверные (пусть и очень скудные) данные о центральной полосе Аравийского полуострова протяженностью более 1200 километров, до того времени совершенно неизвестной географам.

Барон Вреде в песках Хадрамаута

Барон Адольф Густав фон Вреде, уроженец Баварии, отправился на Восток в поисках неизведанных тайн. Он стремился проникнуть в такие районы, куда европейцев, как иноверцев, не пускали. Для этого нередко переодевался, перевоплощался, выдавал себя за мусульманина. В 1826 г. Вреде высадился на побережье Малой Азии, в Смирне (Измир), и в сопровождении одного турецкого купца отправился в путешествие в Багдад. Во время Русско-турецкой войны 1828–1829 гг. Вреде служил военным советником в турецкой армии, потом ненадолго вернулся на родину. Однако Восток неудержимо манил его, и барон снова отправился в путешествие. Находясь на турецкой службе, он немало поездил по Египту и Малой Азии, а в 1843 г. вознамерился пройти древним караванным путем через Хадрамаут в Южной Аравии. До него здесь не бывал еще ни один европеец.

Вреде отправился в этот дальний и опасный путь из Эль-Мукаллы, маленького портового города на южном берегу Аравии. В своих записках он описывает трудности пути по пустынному плоскогорью, где ничто – ни деревья, ни кусты – не нарушало однообразия необъятной равнины. Однако даже по сыпучим пескам, которые ветер нагоняет на караванную тропу, образуя местами целые барханы, выносливый верблюд способен передвигаться с хорошей скоростью: с поклажей 300–450 килограммов он преодолевает 30–35 километров в сутки. А верховой верблюд пробегает с седоком без остановки и до 130 километров. Есть за что любить бедуину своего друга! Быстроходные отряды бедуинов нападали на путешественников, не забывая «гуманно» оставить обобранным до нитки купцам несколько верблюдов и указать путь до ближайшего оазиса. Барон Верде миновал подобной участи. У него был верный и надежный проводник. Путешественник благополучно достиг Эль-Хурайбы, откуда двинулся на юго-запад до побережья и далее до Джауль-эш-Шайха. Он выдавал себя за египтянина по имени Абд эль-Худ, совершающего паломничество к могиле знаменитого пророка Худа. Однако даже безупречное знание языка не спасло его от подозрений. Дважды ему угрожали возмущенные толпы, а в Сифе он был пленен и ограблен тамошним султаном. Только благодаря заступничеству одного ученого араба путешественника не казнили, а выслали обратно в Эль-Мукаллу. Отсюда Вреде добрался до Адена и морским путем через Красное море вернулся в Египет. Его рассказы наделали в Европе много шуму. Некоторые авторитетные ученые скептически отнеслись к сообщению Вреде, но, как оказалось, зря. Однако потребовалось 130 лет, чтобы с барона сняли последние обвинения в хвастовстве и лжи.

^{Бедуины на привале}

Георг Валлин в Аравии

Заветным желанием финского ориенталиста Георга Августа Валлина было проникнуть туда, где не бывал еще ни один европейский ученый, – в самое сердце Аравии. Между тем путешествие по Аравии в первой половине XIX в. было делом чрезвычайно опасным: любому иностранцу здесь грозила неминуемая смерть. Надеяться на защиту охранных грамот от турецких властей не приходилось: подавляющее большинство местного населения читать не умело.

Мечта Валлина исполнилась в 1843 г. Получив в Хельсинкском университете стипендию, он приехал в Каир и до весны 1845 г. совершенствовался в языке. Наконец, Валлин под видом мусульманина Абд-уль-Вали отправился в путешествие. Его путь лежал на север и затем на восток через земли кочевых племен хувейтат, шарарат и аназа. Более 3 недель продолжался этот этап путешествия, закончившийся в Эль-Джауфе, многолюдном оазисе в глубине Сирийской пустыни. Валлин провел здесь около 4 месяцев. К югу от Эль-Джауфа лежала вторая, самая трудная часть пути – через песчаную пустыню Нефуд во внутреннюю Аравию. В летние месяцы отсюда уходят даже бедуины, караван же из-за жары может идти только ночью. Только через 5 дней пути маленький караван добрался до первого селения Центральной Аравии – Джуббы. В его окрестностях Валлин посетил гору Джебель-Муслиман и нашел здесь много древних надписей и наскальных рисунков – верблюдов, всадников, вооруженных длинными копьями, диких животных. Еще несколько дней пути, и путешественник вступил в Хаиль – столицу эмирата Джебель-Шаммара. Валлин стал первым европейцем, попавшим в эту страну.

^{Георг Август Валлин в арабской одежде}

Из Хаиля путешественник намеревался двинуться на юго-восток, в столицу Недждского эмирата Эр-Рияд, чтобы оттуда добраться до Йемена. Но длительное путешествие и двухмесячное пребывание в столице Джебель-Шаммара полностью истощили его кошелек. Пришлось возвращаться в Каир. С одним из караванов, шедшим через Медину в Мекку, Валлин в конце ноября покинул Хаиль. Весной 1846 г., пробыв в Аравии почти год, он благополучно добрался до побережья Красного моря и через Джидду отплыл в Египет.

Второе путешествие по Аравии Валлин предпринял в 1848 г. На этот раз исследователь избрал другой путь. На картах того времени белым пятном оставалась часть Северо-Западной Аравии – Мадиан древних географов. Чтобы собрать сведения об этом районе, Валлин решил пройти в Неджд с запада, из порта Мувайла на побережье Красного моря. Он пересек и описал горный массив эш-Шефа; потом, продолжая идти на восток, миновал обширное пространство, покрытое застывшими потоками лавы, и первым из европейцев вышел к большому селению Тайма, упоминаемому еще античными географами. К концу весны путешественник во второй раз добирается до Хаиля, намереваясь идти отсюда в южный Неджд. Однако местные жители узнали о его европейском происхождении. После этого идти дальше было уже нельзя. Так Валлин вторично должен был остановиться на полпути к цели…

Из Хаиля путешественник направился в Багдад, а затем еще целый год путешествует по Ираку, Ирану и Сирии, покуда отсутствие средств не заставляет его осенью 1849 г. оставить Восток и вернуться на родину.

Валлин стал первым исследователем Северной Аравии, описавшим пустыню Большой Нефуд, хребты на северо-западе и центральное плато. По неизученной территории прошел более 1300 километров. По его данным и при его непосредственном участии в Лондоне была составлена лучшая по тем временам карта северных и центральных районов Аравийского полуострова.

Карло Гуармани в городе «темнокожих иудеев»

Итальянец Карло Гуармани отправился в Аравию, идя по стопам своего предшественника, финна Георга Валлина. Он вышел в путь 26 января 1864 г. в костюме бедуина, выдавая себя за торговца лошадьми; его сопровождали шейх одного из бедуинских племен и два всадника-араба. У Гуармани были с собой два рекомендательных письма к вождям местных племен, в которых он представлялся как закупщик лошадей, посланный турецким правительством, однако это была слабая защита: если бы путешественника разоблачили, его не спасли бы никакие письма.

Как настоящий бедуин, не имея при себе ничего, кроме изношенной одежды, теплого плаща из кожи ягненка и меха с водой, Гуармани приехал в селение Тайма, где до него уже побывал Валлин. Отсюда его путь лежал в Хайбар, город, расположенный неподалеку от караванной дороги на Медину. Об этом городе сообщал еще средневековый путешественник Лодовико ди Вартема; он писал, что его населяют 4–5 тысяч «обрезанных иудеев, темнокожих и ненавидящих мавров». Местный губернатор гостеприимно встретил «турецкого» эмиссара, так что Гуармани смог осматривать город столько, сколько хотел. Население его в действительности составляли не «темнокожие иудеи», а потомки эфиопских рабов; их отношения с бедуинами («маврами») оставались сложными и во времена Гуармани. Темнокожие жители города ежегодно должны были выплачивать своим соседям чувствительную дань.

Дальше на восток Гуармани намеревался идти с кочевым бедуинским племенем атайба, к которому путешественник присоединился, оставив Хайбар. Но это племя в то время находилось в состоянии войны с саудовским эмиром Фейсалом ибн Саудом. Гуармани, однако, стремился увидеть Неджд и встретиться с эмиром Фейсалом и его сыном. Однако неподалеку от резиденции эмира его остановил отряд бедуинов. Рекомендательные письма не помогли: путешественнику пришлось поворачивать назад. Гуармани направляется по маршруту, уже пройденному Валлином, но в обратном направлении…

^{Конный караван бедуинов}

Из Дамаска он возвратился в Иерусалим. Опубликованная им по результатам путешествия книга содержала интересные подробности о жизни бедуинских племен и изобиловала новыми сведениями о ранее неизвестных районах Центральной Аравии.

Азиатские странствия Арминия Вамбери

Арминий Вамбери, журналист и профессор Будапештского университета, был убежден, что корни венгров следует искать в Азии. Первой его целью стал Стамбул. Он прибыл сюда в 1857 г. и сразу окунулся в стихию турецкого языка, который до этого был ему знаком лишь по книгам. Вскоре по всей турецкой столицы разнеслась молва о чужеземце, который читает в кофейнях «Ашик Кериб» совсем как настоящий турок! Единственный из европейцев, он получил разрешение учиться в медресе – мусульманской школе – и вскоре мог на равных с исламскими богословами участвовать в религиозных диспутах.

^{Арминий Вамбери в облачении дервиша}

При близком знакомстве с турецким языком Вамбери нашел в нем, особенно в его восточном, хангатайском, диалекте много общего с венгерским. Может быть, древние мадьяры действительно были связаны родственными узами с турками? В поисках ответа на загадку нужно было идти дальше на восток – в Персию, в Афганистан, в степи Туркменистана… Вамбери решил, что второе путешествие он совершит именно туда.

В 1861 г. Вамбери возвращается в Венгрию. Будапештская академия наук дает добро на новое путешествие в Азию, но средств выделяет, увы, до обидного мало. Для того чтобы отправиться на Восток, Вамбери пришлось надеть личину странствующего дервиша. В таком виде он под именем Решид-эфенди отправился в путь из турецкого порта Трапезунд (теперешний Трабзон) вместе с небольшим караваном. В Тебризе Вамбери был представлен персидскому шаху и получил от него грамоту, скрепленную печатью, что было весьма важно для дальнейшего путешествия: к шахской грамоте с почтением относились вожди туркестанских племен. И снова дервиш Решид-эфенди отправляется в путь верхом на осле… Путешественник вскоре привык к жаре, дождям и ветру, научился спать в седле и ездить на любом вьючном животном. Он учил новые языки, наблюдал нравы и обычаи местных жителей. Одним из первых европейцев Вамбери посетил Герат, Мешхед, Шираз, Бухару и Хиву. Пребывание в Бухаре осталось памятно для него сердечными встречами с ученым и поэтом Рахим-беем – они по очереди читали друг другу стихи персидских поэтов… Свои путешествия Вамбери описал в книгах «Путешествия по Средней Азии», «Сцены из жизни Средней Азии», вызвавших живой отклик читающей публики и ученых.

^{Старая Хива}

Вокруг света

«Ты первый обошел вокруг меня»

К 37 годам португалец Фернан Магальяниш (испанцы называли его на свой лад – Фернандо Магеллан) уже имел за плечами богатую биографию. Вместе с эскадрой адмирала д’Алмейды он побывал в Индии, на далеких Молукках – Островах пряностей. Португальцы ходили в Индию путем, открытом Васко да Гаммой, в обход Африки. Магеллан, побывав на Молукках и вспомнив все, что до сих пор говорили об этих землях европейские картографы, задумал пройти иным путем, отправившись от берегов Пиренейского полуострова на запад. По существу, его идея возрождала давний проект западного морского пути в Индию, которым пытался пройти Колумб, открывший вместо Индии Америку. Разница была в том, что Магеллан уже знал, что Америка существует. Он был уверен, что океан, омывающий Молуккские острова с запада, а Америку с востока – один и тот же. И вероятно, он не настолько велик, чтобы его нельзя было пересечь…

10 августа 1519 г. от причалов Севильи в далекий путь вышли 5 кораблей, ведомых Магелланом. Экспедиция шла вдоль берегов Западной Африки. На широте Зеленого Мыса началась полоса штормов и встречных ветров. Шестьдесят дней подряд хлестал дождь. Густая серая пелена накрыла корабли. Однако наконец погода прояснилась. Корабли быстро шли на юго-запад. 23 ноября вдали показался бразильский берег…

Идя вдоль побережья Южной Америки, в конце марта 1520 г. корабли Магеллана достигли 45º ю. ш. Здесь, в небольшой, укрытой от ветров бухте, остановились на очередную стоянку. Недовольство начальником экспедиции, зревшее среди командиров кораблей и части команды, прорвалось: в ночь на 1 апреля вспыхнул бунт. Экипажи трех кораблей – «Виктория», «Консепсьон» и «Сан-Антонио», возглавляемые своими капитанами, – отказались подчиняться Магеллану. Моряки, оставшиеся верные начальнику экспедиции, частью были заколоты, частью закованы в цепи. Ночью мятежники пытались покинуть бухту. Началось настоящее сражение…

Утром Магеллан послал на мятежную «Викторию» верных ему людей. Капитан судна отказался подчиняться приказам начальника экспедиции и был убит. Два других мятежных корабля тоже вынуждены были сдаться. Порядок был восстановлен. Магеллан горел нетерпением обогнуть Америку и наконец выйти в Великое Южное море. В конце апреля корабль «Сант-Яго» получил приказ разведать дорогу на юг. Его возвращения ждали долго. Наконец, на берегу появились два человека – усталые, замерзшие, голодные. Это были матросы с «Сант-Яго». Они принесли дурные новости: корабль разбился на скалах…

^{Фернан Магеллан}

Наступил май, а за ним июнь – в Южном полушарии это начало зимы. Эскадра осталась на зимовку у побережья Патагонии. 24 августа корабли Магеллана, наконец, вышли из бухты Сан-Хулиан и двинулись на юг. 21 сентября обогнули мыс, который моряки назвали мысом Одиннадцати Тысяч Дев. За ним среди мрачных утесов виднелся узкий извилистый проход, который мог быть или устьем реки, или проливом. Попробовали воду: она оказалась соленой. Очевидно, это и есть долгожданный проход в Великое Южное море…

Вдоль берегов тянулась цепочка заснеженных горных вершин. Ночью в глубине неведомой земли пылали огни множества костров, разожженных туземцами. Испанцы назвали ее «Тьерра-дель-Фуэго» – «Огненная Земля». В этом узком и мрачном проливе эскадра Магеллана лишилась еще одного корабля: под покровом ночи исчез «Сан-Антонио». Позже выяснилось, что его команда попросту повернула назад и вернулась в Испанию.

18 ноября 1520 г. три оставшихся корабля вышли в океан. Стояло время штилей, и, очарованный его спокойной гладью, Магеллан назвал этот океан Тихим. Переход через него оказался самым тяжелым испытанием для моряков.

Тихий океан в своей центральной и западной частях буквально кишит островами, однако волею судьбы корабли Магеллана почти за 4 месяца так и не встретили суши. Запасы воды и провизии таяли с каждым днем. Моряки питались кожей, древесными опилками, корабельными крысами. Наконец, 6 марта на горизонте показалась земля. Это был один из островов Микронезии, затерянный в океане. Туземцы встретили пришельцев недружелюбно: произошла стычка. Пополнить припасы практически не удалось. Моряки снова снялись с якоря и вышли в море.

16 марта путешественники подошли к острову Самар (в группе Филиппинских островов). Его жители оказались гораздо более гостеприимными. Здесь моряки получили вволю продуктов и пресной воды. На следующем филиппинском острове, Себу, Магеллан понял, что цель его путешествия уже где-то близко: один встретившийся им туземец знал язык слуги Магеллана, вывезенного им с Малакки. Однако добраться до желанной цели мореплавателю было не суждено: 27 апреля 1521 г., вмешавшись в межплеменные распри жителей острова, он был убит.

Эскадра, лишившаяся своего адмирала, двинулась дальше. Командование принял Эль-Кано, капитан «Консепсьона». Людей оставалось слишком мало. Один корабль – «Консепсьон» – пришлось сжечь. Изрядно обветшавший «Тринидад» давал сильную течь. «Виктория» под командованием Эль-Кано ушла далеко вперед. Командир «Тринидада» Эспиноса сделал было попытку вернуться в Америку, но раздумал, повернул назад и кое-как сумел добраться до Молуккских островов.

^{Гибель Магеллана}

«Виктория», имея на борту 47 испанцев и 13 туземцев, шла через Индийский океан. Потрепанный корабль давал течь, провизии не хватало. В пути часть экипажа умерла от болезней, некоторые были казнены за провинности, другие убиты в стычках. Несколько раз корабль подвергался нападениям португальцев. Когда «Виктория» зашла за припасами на острова Зеленого Мыса, португальцы хотели задержать ее. Тогда Эль-Кано, подняв паруса, бежал из гавани, оставив часть своих людей на берегу.

^{Древняя карта Магелланова пролива. 1635 г.}

8 сентября 1522 г., после трехлетнего отсутствия, «Виктория» причалила к набережной Севильи. Из 256 человек, ушедших с Магелланом, на берег сошли всего 18, причем все они были измучены до крайности. Встречали их как истинных героев. Действительно, это были герои: нужно было обладать исключительным мужеством и настойчивостью, чтобы довести это беспримерное плавание до логического финала. Два имени руководителей экспедиции – Магеллана и Эль-Кано – следует поставить рядом друг с другом. Магеллан задумал и добился осуществления экспедиции, он только благодаря его настойчивости был открыт пролив, который по праву носит его имя, и именно он впервые пересек океан, который называют Великим. Однако первое кругосветное плавание совершил все же Хуан-Себастьян Эль-Кано. После возвращения король возвел его в рыцарское достоинство, а на гербе Эль-Кано появилось изображение земного шара, окруженное надписью: «Ты первый обошел вокруг меня».

Первое плавание русских кораблей вокруг света

В июле 1803 г. из Кронштадта в первое в истории русского флота кругосветное плавание отправились шлюпы «Надежда» и «Нева». Это предприятие совместно финансировалось Российско-Американской компанией и русским правительством. Начальником экспедиции и капитаном «Надежды» был назначен Адам (в России его называли Иваном) Крузенштерн, «Невой» командовал Юрий Лисянский.

Плавание к берегам Бразилии, длившееся почти 2 месяца, было очень изнурительным. 14 ноября 1803 г. русские корабли впервые в истории отечественного флота пересекли экватор. В феврале 1804 г. экспедиция обогнула мыс Горн, вышла в Тихий океан и направилась к Гавайским островам, где их пути должны были разойтись: «Неве» предстояло идти к острову Кадьяк за грузом пушнины, а «Надежде» – в Японию, чтобы доставить туда русское посольство, а затем на Камчатку, также за пушниной. Однако из-за густого тумана и шторма, разыгравшегося у мыса Горн, «Надежда» и «Нева» потеряли друг друга гораздо раньше. Крузенштерн взял курс к берегам Японии. Лисянский, не зная об этом решении, направился к острову Пасхи, где была условлена встреча обоих кораблей в случае, если они потеряют друг друга. Не найдя здесь «Надежды», «Нева» направилась к Маркизским островам, и 29 апреля встретилась с «Надеждой» у острова Нука-Хива. 13 мая русские корабли вновь пересекли экватор, только теперь уже с юга на север. Дальнейший их путь лежал через Гавайские острова. Здесь мореплаватели расстались: Крузенштерн пошел на запад, к Японии, а Лисянский – на северо-восток, к берегам Северной Америки.

На пути к Нагасаки «Надежда» попала в страшный шторм. Буря несла корабль прямо на прибрежные скалы, и только изменившееся в последнее мгновение направление ветра спасло корабль от гибели. Пройдя вдоль западного побережья Японии, Крузенштерн добрался до Сахалина и отсюда взял курс на Камчатку. Из гавани Петропавловска «Надежда» совершила короткий рейс к берегам Сахалина, который Крузенштерн ошибочно считал полуостровом. В середине августа 1805 г. «Надежда» возвратилась на Камчатку, откуда вышла в Кантон (Гуанчжоу) для встречи с «Невой».

Между тем «Нева», покинув Гавайские острова, направилась к острову Кадьяк, куда пришла 1 июля 1804 г. Во владениях Российско-Американской компании «Нева» пробыла более года. За это время Лисянский обследовал остров Кадьяк и восточное побережье Аляски. В августе 1805 г. «Нева», приняв на борт груз пушнины, направилась в Кантон. Более месяца шлюп шел через Тихий океан, не встречая никаких признаков земли, но поздним вечером 3 октября 1805 г. корабль неожиданно сел на рифы близ неизвестного необитаемого острова; чтобы снять его с мели, потребовалось приложить немало усилий. А 10 ноября, когда «Нева» уже миновала Марианские острова, началась сильнейшая буря, которая буквально положила корабль на бок. Невероятными усилиями команды судно удалось спасти. 22 ноября «Нева» прибыла на рейд Макао, где в это время уже находилась «Надежда». В феврале 1806 г. оба корабля отправились в дальнейший путь через Южно-Китайское море и Индийский океан в Европу. В середине апреля у мыса Доброй Надежды корабли в тумане опять потеряли друг друга из виду, и дальнейший путь уже прошли по отдельности. 22 июля 1806 г. «Нева» бросила якорь на Кронштадтском рейде, а две недели спустя сюда пришла и «Надежда». Первое плавание русских кораблей вокруг света завершилось.