Музыкант моргнул, и фигуры в комнате исчезли. Встряхнув головой, он поспешил дальше по туннелю, но через некоторое время почувствовал, что дышать в противогазе становилось всё сложнее и сложнее. Антон посмотрел под ноги и понял, что в этом туннеле зелёного тумана уже не было. Тогда он сорвал с себя противогаз и посветил на него фонарём. Оказалось, что фильтр по центру маски был весь покрыт зеленоватой коркой. Он посмотрел на ноги, и оказалось, что химзащита на ногах была в таких же наростах. Он снял данную Лётчиком химзу и закинул подальше от себя, в сторону откуда пришёл.

Дальше Музыкант преодолел пару заградительных и очистных сооружений и наконец-то увидел свет в конце туннеля. Антон погасил фонарь и стал идти тише. В конце уже начала виднеться очередная заградительная решётка.

А когда Музыкант подобрался к ней, то увидел за решёткой небольшое хорошо освещённое помещение со стенами бетонного цвета. И там стоял один из охраны Архивариуса в чистенькой военной форме, а чуть левее сидел ещё один на деревянном зелёном ящике.

"Тихо выщёлкиваю решётку, подкрадываюсь к стоящему, затем разбираюсь со вторым".

Изначально всё пошло по плану, решётка бесшумно выщелкнулась, но вдруг выскользнула из его пальцев и предательски звякнула об пол. Музыкант сделал рывок, но стоящий охранник уже успел развернуться к нему лицом. Хотя это и сыграло Антону на руку. Он врезался охраннику в живот, и тот по инерции с треском приложился об стену. Из-за шума спящий охранник на ящике открыл глаза и тут же получил ботинком снизу в челюсть. От удара он мотнул головой и завалился за ящик.

Тогда в лазарете на Нарвской Музыкант досконально изучил схему бункера и сейчас он находился в комнате обслуживания вентиляции. За дверью должен быть коридор, затем поворот налево где, скорее всего, будут ещё охранники. А дальше по прямой на схеме был обозначен кабинет начальника. Он-то ему и был нужен.

Антон дёрнул дверь и оказался в коридоре. Из-за непривычно ослепляющего света, стены и пол казались ярко жёлтыми. Он сделал шаг вперёд, проморгался и собирался проследовать по заученной схеме. Вот только поворота налево видно не было. Толи он ошибся, толи схема была неправильной. Но сейчас это была не самая большая проблема, прямо перед ним стоял ещё один охранник, ростом точно больше двух метров. А в плечах как полтора Антона. Даже грозный Винторез в его руках смотрелся как игрушечный.

Музыкант резко поднял свой калаш, но охранник был не только здоровый, но ещё и быстрый. Антон не успел нажать на спуск, охранник схватил за ствол калаша и отвёл в сторону, ногой сбил кобуру с ноги Антона, а второй рукой ударил наотмашь.

Музыкант отлетел на пару метров, а его автомат ещё дальше. Виски жёстко пульсировали, а в глазах конкретно потемнело, но он взял себя в руки и поднялся с пола. Когда Антон встал, охранник довольно улыбнулся и отставил своё оружие к стенке. Потёр руки, сжал здоровенные кулаки и ринулся в атаку.

Чудом Музыкант успел увернуться, и кулак амбала просвистел в сантиметрах перед его лицом. Антон сразу отпрыгнул ему за спину и ударил ногой под колено, но охранник даже не накренился. Он снова резко развернулся и направил свой кулак в его голову. Антон успел поставить блок двумя руками, но от удара здоровяка чудовищной силы отшатнулся назад. Затем, понимая, что в кулачном бою ему победы не видать, сделал ещё пару шагов назад и вытащил один клинок из-за спины. Повертел его в руке и кинул под ноги охраннику, а после достал второй клинок и сжал в правой руке.

Амбал хмыкнул и поднял клинок. А Антон подошёл чуть ближе. Первым атаковал Антон, он сделал пару проверочных выпадов острым лезвием вперёд, с которыми охранник справился без проблем. Теперь Музыкант ждал ответной атаки. Здоровяк сделал шаг в его направлении и, размахнувшись, рубанул сверху вниз. Однако Антон, держа клинок двумя руками, поставил блок, а затем, как и было задумано, резким движением убрал свой клинок, вместе с этим сделав шаг в сторону. Охранник пошатнулся вперёд, потеряв равновесие, а Антон развернулся на сто восемьдесят градусов и пронзил соперника в бок насквозь. Охранник упал на колени и выплюнул сгусток крови. Музыкант выдернул из его тела клинок, забрал из ослабевающей руки второй и ногой повалил тело на пол. Убрав клинки за спину в ножны, он подобрал с пола кобуру с пистолетом и калаш и пошёл вперёд по коридору.

Сначала повернул направо, затем налево. Прошёл мимо нескольких дверей, и тут раздался тихий скрип петель. Обернуться Музыкант не успел. По голове ударили чем-то тяжёлым, в глазах резко стемнело, и Антон без сознания упал на пол.

***

Музыкант открыл глаза, и первое что он увидел, это то, что он был снова привязан к деревянному стулу. Только в отличие от стульев на Сенной в задымленном кабинете Царёва, этот был лакированный, с широкими подлокотниками. К которым и были крепко привязаны его руки. Он поднял голову и отметил, что и сам кабинет выглядел в разы лучше. Хорошее, по меркам метро, освещение, под ногами паркет. Стены ниже середины обшиты деревом, а выше выкрашены в белый, как и потолок. Вдоль стен шкафы со стеклянными дверцами, а внутри различные папки и бумаги.

А справа от Антона был стол, за которым сидел Архивариус. Заметив, что Антон пришёл в себя, он обрадовался и встал из-за стола. Деловито заложил руки за спину и встал напротив.

– Доброе утро, Антон Андреевич!

Вместо ответа, Музыкант сплюнул на пол, и со злостью посмотрел на него.

– Как не культурно, – покачал головой Архивариус, – хотя чего ожидать от дикаря из метро.

– Да уж лучше быть дикарём из метро, чем крысой запрятавшейся в свой бункер. Почему же ты тогда не посылал своих людей на задания, а вербовал их в метро, через своего дружка?

– Я не думал, что вы настолько глупы. Всё же просто, дикарей не жалко. Выполнил задание и получил пулю в затылок.

– Значит, Диму ты убил!?

– Не своими руками, конечно, но по моему приказу.

– Ах ты, сука! – Антон в ярости сжал кулаки, от чего подлокотники стула затрещали и на руках вспухли вены. – И отца Максима?

– Не совсем понимаю о ком вы, но вполне возможно, – в своей величавой манере ответил Архивариус.

– Тварь… – Музыкант разжал кулаки. – Зачем?

– Я же при первой нашей встрече объяснил, что в Питере не спокойно, а у меня есть пара мест на примете, куда можно перевезти архив. Ведь это наша история, которую надо сохранить, чтобы в будущем не стать такими же, как вы в своём подземелье.

– Смысл так трястись над историей мёртвого мира? Всё равно уже не будет как прежде. Ты это понимаешь? Этот новый мир, наш настоящий, готов сожрать тебя или убить радиацией, как только ты сделаешь первый шаг на поверхность. Так что мы – дикари, готовы к этому и сможем выжить, а вот ты – живущий в своём мирке, и шага наверху самостоятельно не сделаешь!

– Красиво сказано, – после паузы произнёс Архивариус, – вот только у меня много обученных и просто преданных людей, которые поддерживают мою идеологию, и которые могут сделать этот шаг на поверхность за меня.

Антон покачал головой, в который раз удивляясь, что за трусливый и мерзкий человек стоит перед ним. А тот продолжал говорить.

– Так что когда план по двум вокзалам провалился, я нашёл ещё одно решение. Судя по площади, туда влезет весь основной архив и почти весь личный состав.

– Почти?

– Да, понимаете, даже среди нас есть не очень полезные люди.

– А Лиза!? – Антона всё больше переполняла злость.

– Лизонька? Её я, конечно же, заберу с собой.

"Лизонька? Не был бы я привязан к стулу, то твой поганый язык запихал бы тебе в глотку!"

– Кстати, – Архивариус поднял указательный палец вверх и вернулся к столу, что-то нажал на нём и сказал: – Позовите Елизавету в мой кабинет, пожалуйста.

В ответ раздался женский голос: – одну минуту.

Затем снова посмотрел на Антона.

– Ты же, наверное, хочешь увидеть её, перед тем как умрёшь? – абсолютно буднично произнёс Архивариус.

– Это мы ещё посмотрим, – огрызнулся ему Музыкант, ещё даже не осознавая до конца, что скоро случиться тот момент, которого он ждал все эти двадцать лет.

– Видишь ли, тебя могли убить ещё в коридоре, но меня кое-что интересует. Ты же видел стопку планов майора? И там определённо было что-то, что могло меня заинтересовать, – с лёгким прищуром сказал Архивариус. – Я никогда полностью не доверял Старовойтову, слишком он был хитрый. Не собирался же он на моём грузовике уехать куда-то далеко. У старого майора определённо был план.

– Даже если там и было что-нибудь, с чего ты решил, что я тебе расскажу?

– С того, что мои охранники совершенно безжалостны, а моя фантазия безгранична. И теперь представь, как быстро бы ты сдался, начни мы тебя пытать.

А в этот момент дверь в кабинет распахнулась и зашла женщина со слегка вьющимися тёмными волосами. Чёрный приталенный пиджак, чёрная юбка и блестящие чёрные туфли. Она откинула рукой с лица прядь своих чудесных чёрных волос и их взгляды встретились. С годами Лиза стала ещё прекрасней, её аккуратные черты лица стали более выразительней, и всё те же безумно красивые тёмно-зелёные глаза. Как же она прекрасна.

В кабинете на секунду повисло молчание.

– Антон? – удивилась она, и сделал шаг назад.

– Да, Лиза, это я, – голос Антона тут же смягчился. – Привет.

Лиза повернулась к Архивариусу:

– Пап, мы же договаривались, что ты не станешь его впутывать в это! Я же тебя просила!

– Прости, дочь, но другого специалиста, так сказать, не нашлось…

Они что-то бурно обсуждали, но Музыкант уже не слушал. Он слышал только, как рушиться весь его внутренний мир.

"Пап? Договаривались?"

Все эти двадцать лет, что он искал её, оказались в один миг огромной ложью. И он как последний дурак сотни раз рисковал собственной жизнью, был на побегушках у этого лживого Архивариуса! Сейчас Антон чувствовал себя крайне погано, чувствовал себя обманутым и использованным.

Из собственных терзаний и размышлений его смог вырвать только громкий взрыв, от которого весь бункер затрясло. Лиза в панике выбежала из кабинета, а проклятый Архивариус повернулся к нему с удивлённым взглядом. В крови Музыканта закипела ярость. Глубочайшая душевная боль переполняла его, а ненависть к Архивариусу выстрелила разрядом в мозг. Он неистово дёрнулся, стул издал финальный скрип и сломался. Антон сразу же поднялся на ноги, в руку сам съехал лакированный подлокотник. Адреналин ударил в голову, время словно замедлилось. Архивариус попятился к стене и попытался вытащить из-за пояса пистолет. Но Антон за один шаг оказался перед ним и ударил подлокотником по лицу так, что тот раскололся на две части. На стену брызнула кровь, и Архивариус замертво упал на пол, а к ногам Музыканта выпал пистолет.

Он подхватил его и выбежал в коридор вслед за Лизой. Раздался второй взрыв, бункер снова затрясло, свет замигал, стали раздаваться звуки одиночных выстрелов и очередей. В коридоре, примерно метрах в пяти, стояла она спиной к нему. Лиза что-то твердила в рацию в левой руке, а в правой сжимала пистолет. Словно почувствовав на себе его тяжёлый взгляд, она обернулась.

Антон стоял и держал её на прицеле воронёного пистолета. Она подняла своё оружие в ответ.

– Ты не понимаешь! – закричала она, срывающимся голосом. – Это важнее тебя и важнее меня!

Антон смотрел на неё совершенно пустым взглядом и бездушно проговорил.

– Я тебя никогда не брошу, никогда не оставлю, никогда.

По щеке Лизы покатилась слеза, а через секунду раздался оглушительный выстрел. Коридор наполнился запахом пороха. Где-то на фоне и отдалённо снова прозвучал взрыв и чьи-то крики. Музыкант упал на спину, в груди сильно жгло, а затылком он чувствовал, как отдаляются быстрые стуки каблуков блестящих чёрных туфлей.

Он лежал и просто смотрел в потолок, чувствуя, как горячая кровь разливается на груди. Сколько он так уже лежал, Музыкант не знал. Да и какая уже разница? Путь завершён.

Вдруг над ним всплыло очень знакомое лицо, с повязкой на левом глазу, но как всегда с бешеным взглядом. Пиротехник что-то прокричал ему, а затем схватил за воротник и потащил куда-то. Мимо пробегающих СМЕРШевцев, трупов охранников архива. Кто-то решил помочь Пиротехнику и подхватил Антона за ноги. Его спустили по лестнице. Одной рукой Пиротехник пытался отстреливаться зажигательными из своего револьвера. Звуки выстрелов становились громче, а он чувствовал, как становится слабей. Кажется, они остановились, затем Музыканта наспех перебинтовали и взяли под руки. Потащили по коридору от бункера и тут стали раздаваться крики:

– Назад! Отступаем!

А через пару секунд раздался мощнейший взрыв и выход из коридора в бункер с грохотом обрушился.

Антон закрыл глаза.

Эпилог

Романс

Несколько дней медики с Площади Ленина боролись за жизнь Музыканта. И чудом им это удалось. После, по приказу Терентьева, Афанасий на своей дрезине бережно перевёз его в госпиталь на Сенной. Там к нему заходил Василич и сам Тёртый. Пиротехник часто навещал его, интересовался самочувствием. А однажды ему всё-таки удалось уговорить Антона сходить и посидеть в баре, где всё ему и рассказал, как было и заодно последние новости.

Он рассказал, как не мог позволить ему пойти в бункер, но так как в лазарете на Нарвской отговорить не получилось, Пиротехник сидел и подглядывал на схему бункера, запоминая, где можно войти. А потом пришёл сдаваться к Терентьеву и зарисовал им план по памяти. Тот насколько мог быстро организовал людей, Пиротехник на скорую руку смастерил пару бомб, чтобы вскрыть вход. Однако хитрый план Тёртого по захвату бункера с припасами по итогу провалился, потому что обитатели бункера сами подорвали коридор, он же единственный известный вход в бункер. Так что захватить их архив не удалось.

А потом три недели патрули с Сенной выжидали их у библиотеки, но всё-таки упустили. МВДшники с Балтийской доложили, что со стороны музея тронулся чёрно-зелёный локомотив с вагоном. Однако Терентьев предусмотрел и это.

И когда поезд проехал всего пару километров, заложенный заранее заряд сдетонировал.

А вчера с поверхности вернулись знакомые Пиротехника, которые проходили там мимо. И они сказали, что от того поезда остались только мелкие металлические осколки. От взрыва даже рельсы оплавились.

Музыкант, выслушав всё это, решил заказать себе стакан крепкого, затем ещё один. А когда под ночь они распрощались и вышли из бара, Антон вернулся в лазарет, чтобы забрать свои вещи. И отправился домой.

Воткнув в правое ухо наушник, он нажал на плей и пошёл по туннелям, освещая их белым светом налобного фонаря. А когда он дошёл до своей двери и толкнул её, то почуял приятный цветочный аромат. Он заскочил внутрь и огляделся, но Лизы тут не было. Антон уже подумал, что сходит с ума или просто показалось, но на своей подушке он увидел фотографию. Взяв её аккуратно и поднеся ближе к лицу, Музыкант увидел её. Это была та же фотография Лизы, что приносил ему Архивариус, только в цвете. А на обратной стороне было выведено красивым женским подчерком:

"Прости меня за всё…"