Третья исповедь экономического убийцы

Китай корректирует стратегию ЭУ

Си Цзиньпин стал президентом^[2] Китая в 2013 году и сразу же развернул кампанию в Африке и Латинской Америке. Он и его ЭУ утверждают, что, отказавшись от неолиберализма и разработав собственную модель, Китай добился, казалось бы, невозможного. В течение 30 лет средний годовой экономический рост составлял около 10%, и более 700 миллионов человек вышли из крайней нищеты^[3]. Китай преодолел катастрофу культурной революции, став второй экономикой мира. Ни одной стране никогда не удавалось ничего подобного.

Китай стал примером стремительного экономического успеха у себя дома и внес значительные коррективы в стратегию ЭУ за границей.

Администрация президента Си изменила критический фактор (убеждения). Она утверждала, что Пекин не добивается влияния на государственную политику других стран. Китай заменил принцип США «Если хотите, чтобы ваша страна процветала, возьмите займы Вашингтонского консенсуса, наймите наши компании для строительства инфраструктуры и подчинитесь неолиберальной политике» на свой принцип: «Если хотите, чтобы ваша страна процветала, признайте Китай своим партнером в мировой торговле, который не станет вмешиваться в ваши государственные дела, и используйте китайские кредиты, чтобы нанимать наши компании для строительства инфраструктуры, которая позволит вам выполнить эту задачу». Подмена неолиберальной обусловленности обещанием невмешательства весьма привлекательна для лидеров стран, привыкших к требованиям кредиторов – несмотря на то что Китай не раз нарушал свои обещания.

Помимо изменения этого убеждения третья волна китайских ЭУ скорректировала также четыре основных принципа стратегии.

Страх

До сих пор Китай не размещал свои войска в других странах и не угрожал им, за такими серьезными исключениями, как Южно-Китайское море, Тайвань, Гонконг, Тибет, а также граница с Индией, Бутаном, Мьянмой и Россией. Вместо этого китайские ЭУ играют на страхе бедности и экономической отсталости, а также не дают забыть о многолетней истории США по организации переворотов и убийств. Эти опасения весьма актуальны для людей, переживших столетия навязанного военным путем европейского колониализма и оккупацию американскими войсками после Второй мировой войны. Однако важно отметить, что авторитарное правительство Китая мало чем отличается от колониальных империй. В рекордные сроки оно обзавелось морским флотом, сравнимым по силе с американским. Недавно Китай построил базу в Джибути и обсуждает планы по расширению военного присутствия в нескольких других странах, включая Камбоджу, Мьянму, Пакистан, Таджикистан и Соломоновы острова. Эти действия наряду с репрессиями в Гонконге служат предостережением для стран, чрезмерно зависящих от Китая.

Долги

Китайский принцип долговой ловушки отличается от американского по нескольким существенным аспектам, как позитивным, так и негативным. Позитивные аспекты:1) в отличие от США Китай обещает не вмешиваться в государственную политику стран-должников; и 2) Китай предлагает местным органам власти самим решать, какие проекты будут финансироваться этими кредитами, в отличие от требования США нанимать «экспертов», которые зачастую навязывают собственное, иностранное, мышление. Негативные аспекты: 1) вопреки своим заявлениям о невмешательстве Китай часто принуждает страны-кредиторы поддерживать его политику, особенно относительно Тайваня, Гонконга, Тибета, уйгуров и других меньшинств; 2) хотя поощрение местных властей самостоятельно определять цели использования кредитов – позитивный аспект (по крайней мере, в теории), у него есть и негативная сторона в виде усугубления коррупции, поскольку местные власти набивают собственные карманы; 3) Китай настаивает на использовании китайских рабочих и компонентов, которые затем приходится заменять на другие китайские компоненты, тем самым формируя постоянную зависимость; 4) многие китайские проекты плохо спроектированы и некачественно построены, что зачастую приводит к серьезным проблемам, связанным с экологией и безопасностью, как мы обсудим в главах 1–3; и 5) из-за авторитарного правительства Китая и отсутствия свободных СМИ страна-должник не имеет возможности выразить свои жалобы относительно проектирования, строительства, социального и экологического ущерба, условий труда и коррупции.

Тревога по поводу дефицита

Соединенные Штаты и Китай примерно одинаково продвигают принцип тревоги по поводу дефицита. «Добейтесь процветания, взяв наши кредиты и наняв наши компании» – такое сообщение транслируют обе страны. Однако китайские ЭУ обладают преимуществом в виде собственной истории успеха «из грязи в князи». Более того, их Новый шелковый путь привлекает возможностью включиться в обширную глобальную сеть торговых партнеров, чего Соединенные Штаты никогда не предлагали. Но в самой привлекательности этого сообщения содержится опасность. Помните выражение «слишком хорошо, чтобы быть правдой»? Оно как раз про этот случай. Соблазнительность Нового шелкового пути заслоняет реальное положение дел – подобная взаимозависимость может быть использована против вас. Улучшение транспортных сетей открывает двери для активной эксплуатации, включая вторжение иностранных армий. За привлекательной возможностью покончить с дефицитом через строительство инфраструктуры, финансируемой за счет кредитных средств, скрываются неудачные китайские проекты, закулисные политические манипуляции и коррупция.

Разделяй и властвуй

И, наконец, последний принцип стратегии претерпел, вероятно, самые существенные изменения в ходе третьей волны ЭУ. Новый шелковый путь заменил концепцию «разделяй и властвуй» обещанием нового мира, объединенного торговлей, который положит конец нищете во всем мире. Когда я впервые услышал об этом, я воскликнул: «Как же мы раньше до этого не додумались?» В последние годы этот принцип стал преобладать во многих странах. Он привлекателен для мирового населения, которое становится все более взаимозависимым, и навевает романтические образы древних караванных торговых путей, изменивших историю человечества (именно по этой причине я предпочитаю неофициальное название «Новый шелковый путь» вместо официального названия «Один пояс, один путь»). Но есть и обратная сторона. Новый шелковый путь контролирует одна страна, Китай, а правительства меняются. Пекин объединяет страны, некогда разобщенные, но он делает это под эгидой диктаторского государства, пресекающего самоанализ и критику.

Важно помнить, что риторика вокруг китайских изменений стратегии ЭУ заслоняет собой тот факт, что Китай использует те же основополагающие вековые тактики, что и Соединенные Штаты. Кто бы ни внедрял эту стратегию, она эксплуатирует ресурсы, усиливает неравенство, взваливает на страны непомерные долги, причиняя вред всем, кроме элиты, вызывая климатические изменения и усугубляя другие кризисные ситуации, грозящие нашей планете.

Зачем нужна третья книга об экономических убийцах

Глобальное лидерство Китая по стратегии ЭУ стало настолько масштабным и успешным, что всем следует обратить внимание на ее динамику и опасность. Китай стал крупнейшим торговым партнером стран на всех континентах. Опираясь на все четыре принципа стратегии ЭУ, он обошел Соединенные Штаты по энергетике, транспортированию, коммуникациям и развитию других инфраструктур во всем мире, как вы подробно прочитаете в части VII.

Что бы вы ни думали о Китае, какими бы ни были его реальные намерения и несмотря на его недавние промахи, невозможно игнорировать тот факт, что внутренние успехи Китая и его изменения стратегии ЭУ впечатляют весь мир. Лично я оценил это в полной мере, только когда меня, как я уже упоминал, пригласили выступить на международных экономических саммитах в России и Казахстане, куда съехались более 12 000 самых влиятельных политических лидеров мира. Один спикер за другим сравнивали успехи Китая с неудачами США. Часто приводили следующие примеры: средняя почасовая оплата труда в США с поправкой на инфляцию не менялась с 1973 года, а средний класс США сократился с 60% до 50% населения; за тот же период стремительный рост заработной платы в Китае вывел сотни миллионов людей из чудовищной нищеты, превратив их в средний класс.

По мере того как мы приближаемся к катастрофе в плане экологических, экономических и социальных разрушений, важно понимать, что много лет мы жили по ложным и опасным убеждениям. Максимизация краткосрочной прибыли и материалистического потребления и стратегия ЭУ убивают нас. Я написал третью книгу об экономических убийцах, поскольку счел важным проанализировать эту стратегию и ее связь со многими обострившимися кризисами, с которыми столкнулись все мы, а также предложить идеи, которые помогут каждому из нас превратиться из жертв в агентов перемен.

Просьба о помощи

Новости о возмутительных условиях содержания в китайских лагерях для заключенных и преступлениях против уйгуров и других меньшинств показали миру самые мрачные стороны современного Китая, а также его империалистическую политику в Азии. В то же время события в Соединенных Штатах, от жестоких расправ сторонников превосходства белых и актов социальной и расовой несправедливости до попыток помешать демократическим выборам и чудовищных условий содержания в тюрьмах и лагерях для мигрантов, обличили мрачные стороны Соединенных Штатов. Несмотря на истинное положение дел, стоящее за этими разоблачениями, предрассудки, порожденные сосредоточенностью на негативных аспектах других стран, слишком часто мешают сотрудничеству, столь необходимому в мире, где один кризис сменяется другим.

Я понимаю, что, будучи белым американцем и мужчиной, я вырос с предвзятой убежденностью в том, что имею полное право на возможности, недоступные людям с другим цветом кожи, другого пола и гражданства. Помимо этого я и многие другие представители поколения бэби-бумеров (поколения демографического взрыва) с раннего детства подвергались влиянию фильмов, телепередач и мультфильмов, настроивших нас против народов Африки, Азии и Ближнего Востока. Я много путешествовал и знаю, что у всех людей есть предрассудки по отношению к другим народам.

Я слышу отзвуки этих предрассудков, когда меня обвиняют в прокитайских настроениях, когда я пишу, что китайская модель привлекательна для других стран, или в антиазиатских настроениях, когда я критикую стратегию Китая, или антиамериканских настроениях, когда я обличаю ошибки, совершенные американскими ЭУ.

Так что мне нужна ваша помощь.

Я всеми силами старался излагать свои мысли объективно и справедливо, однако уверен, что некоторые мои собственные предубеждения ускользают от моего внимания и что вы можете столкнуться в этой книге с утверждениями, отражающими эти предубеждения. В таком случае я прошу у вас прощения и понимания. Поверьте, я не ставлю перед собой цель оскорбить кого-либо. Или защищать китайскую модель. Или американскую модель. Моя цель – отправить стратегии ЭУ в мусорный ящик истории. Все стратегии ЭУ. Раз и навсегда.

Надеюсь, когда вы дочитаете эту книгу, у вас появится желание участвовать в новой эпохе глобального сотрудничества, которая дает совершенно новый ответ на вопрос, что значит быть успешным человеком на нашей живой планете.

Часть I. Предвестник будущего

Глава 1. Непокорный президент

Президент Рафаэль Корреа стоял в одиночестве на балконе Президентского дворца и улыбался сверху вниз группе людей, которые постепенно собирались на площади Независимости в столице Эквадора Кито. Они махали ему и направляли на него камеры своих мобильных телефонов. Меньше чем через год он завершит свой второй президентский срок и, согласно эквадорскому законодательству, покинет свой пост в 2017 году. Он уйдет с осознанием того, что одержал важную победу. Он встретился с президентом Китая Си Цзиньпином и подписал соглашение века. Он побил американских экономических убийц в их же собственной игре.

Всю свою жизнь Корреа чувствовал влияние политики США. Все началось, когда ему было пять лет и его отец исчез за стенами американской тюрьмы, осужденный за наркоторговлю, – он поставлял наркотики в Америку, чтобы прокормить свою семью. Вскоре после того как Рафаэлю исполнилось одиннадцать, государственный переворот, организованный ЦРУ, привел к гибели одного из его героев, избранного на демократических выборах чилийского президента Сальвадора Альенде. В подростковом возрасте на него сильно повлияли два моих клиента, президент Эквадора Хайме Рольдос и президент Панамы Омар Торрихос. Он восхищался тем, как они оба противостояли братству корпоративных, правительственных и банковских лидеров США, желавших эксплуатировать ресурсы их стран. Особенно его впечатлило стремление Рольдоса положить конец противоправной деятельности крупнейших нефтяных компаний (так называемой Большой нефти) и решимость Торрихоса вернуть стране Панамский канал. Оба воспротивились моим личным попыткам подкупить их и отказались подчиниться, даже несмотря на угрозы расправы со стороны шакалов, которые вступили в игру, когда я и другие ЭУ не сумели совратить их. Обоих ненавидели Рональд Рейган и могущественные американские генеральные директора. В тот год, когда Корреа исполнилось 18 лет и Рейган вступил в Белый дом, Рольдос и Торрихос погибли в авиакатастрофах, имевших все признаки покушения, о чем будет подробно рассказано в последующих главах.

Суд и приговор над отцом Корреа, тень ЦРУ, висевшая над гибелью трех героических лидеров, война во Вьетнаме, а также расовые и социальные беспорядки в Соединенных Штатах побудили молодого человека изучить систему, обслуживающую интересы белых американцев и их корпораций. Он хорошо учился и получил стипендию эквадорского колледжа, затем степень магистра бельгийского университета и, наконец, доктора экономики Иллинойского университета. На собственном опыте он столкнулся с унижениями, развращенностью нравов и эксплуатацией. Это мотивировало его стать экспертом по глобальной системе, которую продвигали ЭУ, называя ее капитализмом.

– Я узнал, – рассказывал мне позже президент Корреа, – что цель игры ваших экономических убийц заключается в порабощении стран через кредиты. Чтобы мы продались вам с потрохами.

Он прекрасно понимал стратегию американских ЭУ. И он хотел сделать свою страну частью более справедливого и эгалитарного глобального экономического движения. Прочитав «Исповедь экономического убийцы», он написал мне: «Хочу поблагодарить вас за весомый вклад в новый, благотворный для всего человечества способ поиска инновационных и более эффективных методов сосуществования». Под его руководством Эквадор принял новую конституцию, первым в мире легализовав неотъемлемые права природы, и учредил Министерство Buen Vivir (хорошей жизни), чтобы привнести социально-экономический и экологический баланс во все аспекты эквадорской жизни.

Госсекретарь Buen Vivir Фредди Элерс подвел такой итог, когда мы с ним гуляли по чудесному парку Эль-Эхидо в Кито:

– Этот президент понимает, что происходит в мире, – сказал Фредди. – Он также знает, что наше положение незавидное и систему нужно менять. Рафаэль хочет принести пользу своей стране и ее экологии и при этом сделать Эквадор примером для остальных.

Корреа поднял руки к толпе, собравшейся на площади. Его популярность росла с каждым днем, по мере того как люди осознавали, что американскому доминированию пришел конец. Чтобы освободиться от этого доминирования, он принял единственное, на его взгляд, разумное решение – обратился к Китаю.

В 2006 году, став президентом в результате демократических выборов, Корреа сразу же принялся изучать стратегию ЭУ, которую я помог внедрить. Он назначил комиссию по анализу займов Всемирного банка, выданных военным диктаторам, которых никто не избирал. Экономическое образование Корреа подсказывало ему, что американская стратегия ЭУ, направленная на доминирование, опирается на долговую ловушку. Комиссия задалась вопросом: разве жители Эквадора обязаны выплачивать проценты и основную часть кредита, на который они не соглашались и который принес пользу только диктаторам, а не им? Ознакомившись с выводами комиссии, Корреа заявил, что большая часть долга Эквадора в размере 10 миллиардов долларов незаконна^[4]. Министр энергетики и горнодобывающей промышленности Альберто Акоста объяснил это мне, когда мы сидели в его офисе вскоре после того, как было объявлено решение Корреа.

– Банки, выдающие займы неизбранным диктаторам, – сказал он, – зная, что они пойдут на финансирование проектов, выгодных богатому меньшинству и причиняющих вред бедному большинству, должны принять на себя вину за многие проблемы Эквадора и других стран. После проведения по-настоящему демократических выборов должностные лица должны встать на сторону большинства^[5].

Акоста получил диплом экономиста в Кельнском университете (Германия); как и Корреа, он понимал, насколько важно вырваться из ловушки стратегии ЭУ.

В ответ на действия Корреа агентства Standard and Poor’s и Fitch Ratings урезали кредитный рейтинг Эквадора. Тем самым они дали понять, что любая страна, отказывающаяся выполнять долговые требования Всемирного банка и других американских учреждений и идти на поводу у экономических убийц, будет наказана. Эквадор нужно поставить на колени.

Но Корреа не собирался сдаваться. Он понимал, что современный капитализм опирается на стратегию ЭУ в своем стремлении обойти конкурентов и добиться монополистической власти. Раньше, чем многие другие, он увидел, что положение Соединенных Штатов как неоспоримого лидера пошатнулось. Американская монополия и империя демонстрируют признаки упадка. «Китайский дракон» пробудился, и ему наплевать на рейтинговые агентства.

Китай пришел на помощь Эквадору с займом в размере одного миллиарда долларов, за которым вскоре последовал еще один миллиард^[6]. Кредитный рейтинг Эквадора тут же подскочил. Корреа отверг неолиберализм и Вашингтонский консенсус; он обратился к китайским банкирам с их обещанием расширить торговлю со всей Латинской Америкой и остальным миром. Чтобы извлечь выгоду из этого Нового шелкового пути, стране предстояло построить электрические системы, автомагистрали, порты и аэропорты. Все это наряду с новыми школами и больницами определит наследие Корреа как лидера, который использовал море нефти, хранящейся под дождевыми лесами Эквадора, как залог, чтобы вывести свой народ из бедности и дать надежду другим странам.

Корреа облокотился на перила балкона и принялся рассматривать растущую толпу зевак; они махали ему, улыбались, выкрикивали приветствия и продолжали фотографировать. Он потрудился на славу. Помимо новой конституции и Министерства Buen Vivir он принес беспрецедентную политическую стабильность стране, которая за 10 лет до него сменила семь президентов и пострадала от многочисленных переворотов и военных диктаторов. Во время своего первого срока Корреа пошел по стопам своего героя, президента Рольдоса, ограничив деятельность иностранных нефтяных компаний. Во время второго срока он построил инфраструктуру и создал социальные учреждения, необходимые для благополучия его народа. Эквадор переживал непрерывный экономический рост даже в период международного финансового кризиса 2008–2009 годов. Минимальная оплата труда в стране увеличилась более чем в 2 раза, став одной из самых высоких в Латинской Америке. Более миллиона человек вышли из бедности. И все это под его руководством^[7]. Он простер руку к людям на площади и поднял большой палец вверх. Китайско-эквадорское сотрудничество оправдало себя.

Но сомнения не давали покоя Корреа. Репортеры постоянно спрашивали его: «Вы думаете, что китайцы не будут эксплуатировать нас, как американцы?» Репортеры напоминали о жестоком обращении с народом уйгуров, беспорядках в Гонконге и Тибете, расширении империалистической деятельности Пекина в Южно-Китайском море и по отношению к Тайваню, а также о неутешительной ситуации, связанной со свободой слова, гендерными вопросами и правами человека. И эти вопросы задавали не только репортеры. Оппозиционные политики тоже. Советники самого Корреа задавали их. Он сам их себе задавал. Однако ему хотелось верить в заявленное Китаем стремление к расширению глобальной торговли. Концепция Нового шелкового пути резко контрастировала с нацеленностью Вашингтона на двусторонние американо-эквадорские проекты и торговлю. Кроме того, президент Китая Си заверил его, что не станет использовать долги, чтобы навязывать Эквадору волю Пекина. К тому же обратной дороги нет. Корреа твердо решил переломить проамериканскую политику своих предшественников.

К концу 2015 года Корреа получил от Китая почти 6 миллиардов долларов, около 30% внешнего долга Эквадора^[8]. И долги росли. Газета New York Times писала:

Китайские банки обсуждают возможность займа в размере 7 миллиардов долларов на строительство нефтеперерабатывающего завода, который сделает Эквадор глобальным игроком на рынке бензина, дизеля и других нефтепродуктов.

По всей стране, в деревнях и городах, на китайские деньги будут построены дороги, автомагистрали, мосты, больницы, даже сеть камер видеонаблюдения до Галапагосских островов. Государственные китайские банки уже вложили почти 11 миллиардов долларов в страну, и эквадорское правительство просит еще.

Эквадор с населением всего 16 миллионов человек играет более чем скромную роль на глобальной арене. Но стремительно расширяющееся присутствие Китая в стране явно указывает на то, что мировой порядок меняется, – Пекин вырвался вперед, в то время как Вашингтон постепенно сдает позиции^[9].

Один из кредитов Китая пошел на оплату услуг китайской корпорации Sinohydro за строительство крупной плотины для гидроэлектростанции, которая обеспечит более трети электричества, необходимого Эквадору, стимулирует бизнес и промышленность, даст сотни тысяч рабочих мест и расширит международную торговлю. Корреа понимал, что электричество – ключ к будущему развитию Эквадора. Поэтому эта сделка была настоящей вишенкой на торте президента.

Но расходы росли. Китай выделил Эквадору дополнительные средства. А потом еще и еще. Долги накапливались.

И вдруг все рухнуло – в одночасье.